Часть шестнадцатая. Очень странные дела...

Часть шестнадцатая. Очень странные дела...


Изображение на иллюстрации сгенерировано нейросетью Al Image.


У – о – о – о – е! На мою девушку упал космодесантник!..

Строчка из песни " На мою девушку упал космодесантник". Вместо эпиграфа...

Вы встречали когда - нибудь Сащу Кладбище?...

Невысокая, очень худая девушка без возраста, с очень характерными чертами лица…

Ее две песни, по - моему, бесподобны.

И песня, исполняемая ею, стала для меня одной из таких потрясающих песен:

На мою девушку упал космодесантник, на мою девушку упал космодесантник, на мою девушку упал космодесантник, одна из этих песен.

Могу гордиться, я повстречала Сащу Кладбище в самом неподходящем месте. Она приходила два раза выгонять нас из комнаты отдыха на Павелецком вокзале города Москвы.

...И в тот момент, когда, надрываясь под тяжестью инвалидного кресла, я выкатывала своего мужа через неровности посадочного перрона. И везла его к зданию Павелецкого вокзала, разве могла я знать тогда, что буду рассказывать о знакомстве с певицей, целую и законченную историю?...

Время приближалось к двенадцати часам ночи.

Были закончены и прикончены все силы и ресурсы организма. Давно уже хотелось, потом перехотелось, упасть и умереть. И больше никогда - никогда не двигаться.

Но организм, оказывается, очень странная вещь. Даже когда ощущаешь каждой клеточкой своего тела, что организм разваливается от напряжения, усталости и натуги, что все уже, больше не можешь...

Оказывается, можешь еще немного перебирать ногами по асфальту.

Оказывается, давишь всем телом, передвигаешь кресло. И вслед за ним, сама, потихонечку, ползешь…

Вот приближается освещенное здание железнодорожного и Павелецкого вокзала.

Вот подъезжаешь к входной двери…

Дети шли или только лишь, спотыкались, но все равно шли рядом, усталые и замученные,как парочка бездомных котят. Они даже не ссорились больше друг с другом, настолько они устали и вымотались.

Москва принимает все большин и строжайшие меры по защите своих граждан. И все сильнее обезопашивает пассажиров от различных посторонних угроз или террора.

Вот рядом с таким обезопашиванием мы и стояли сейчас. Большая решетка отделяла перрон вокзала. И не пропускала никого в здание вокзала.

И нужно нам было стоять и снова ждать.

Я обращала внимание, что в здании Павелецкого вокзала в двенадцать часов ночи по московскому времени, давно уже прекратили свою работу ларьки по продаже пирожков и пончиков.

Дети мои тоже устали настолько, что не просили денежную мелочь, чтобы поесть, слопать пару пончиков или пирожок, а также выпить стаканчик чая или кофе.

Стояли мы, терпели и ждали, когда же неторопливые охранницы соберутся и пропустят нас всех в здание вокзала.

Охранницы не торопились. У них еще вся ночь неспокойного ночного дежурства была впереди.

Но вот оказались мы пропущенными, прошли через ворота в решетке, вот и зашли в здание вокзала. Павелецкий вокзал был застроен хаотично и беспорядочно.

Днем это так сильно в глаза не бросалось. Но ночью, в опустевшем, более чем наполовину, от пассажиров, поэтому просторных залах, что оканчивались неожиданными переходами, которые вели сразу и вниз, потом обрывались неожиданно, это становилось более, чем заметно…

Дети потащили меня, направляя, к залу ожидания для обычных пассажиров. Я заупрямилась:

- По такой крутой лестнице, я вам мужа в его кресле ни за что не свезу!

Я так устала!

По ровной и гладкой плиточке, квадратик красный, квадратик белый, кресло катилось, тихо покряхтывая, легонько подскакивая на неровностях плитки . И снова под ноги и под колеса ложилась шахматка из занимательного красно - белого полуквадратного орнамента

Я приближалась к железной и серой двери, за которой, если верить указателям, скрывалась заветная комната, где помогают инвалидам и другим маломобильнымгражданам, передвигаться по железным дорогам.

А, если очень они устали, то несколько часов, в тех специальных комнатах, можно прилечь, можно немного отдыхать.

И мне нужно срочно сменить мужу памперс. Боюсь, что если я стану это действие совершать прилюдно, среди обычных, неинвалидных людей, распространяя неприятные запахи, обмоченного выделениями памперса, то найдутся, обязательно, такие пассажиры, которые вызовут линейную бригаду транспортной полиции. И меня привлекут за непристойное обнажение.

Не то, чтобы я этого сильно боялась…

Помнила еще, как помогали нам доблестные каширские и подмосковные полицейские. Увезли в темную ночь инвалидное кресло вместе с мужем. А я настолько устала, что оставалась сидеть около сумок: Сумка с пеленками, сумка с памперсами, сумка с теми продуктами, что муж может после своего инсульта есть. И пакет со сменной одеждой.

И мне было уже почти все равно, куда уезжает теперь мой муж, свесивши, в своем кресле, голову от усталости, ни разу мне на прощание рукой не помахавши.

Но обошлось! Не подвели доблестные каширские полицейские. Через некоторое время прибежала за мной старшая дочь и сообщила, что доставили мужа каширские полицейские, на посадочный, Каширский перрон.

И ждет теперь муж последнюю электричку из Подмосковья в город Москву...

И это было единственное светлое пятно во всей этой затянувшейся, с самого начала ошибочной истории, где мы, всей семьей, ехали в Подмосковную Каширу, чтобы напоследок увидеться с любимыми родственниками. А возвращались назад, с четким осознанием, что любимых и близких родственников у нас больше нет…

Не выдержала родственная любовь испытания подмосковными, каширскими, дорогами. Вернее, их полным, для проезда инвалидного кресла, отсутствием на той территории и возле трассы, где наша подмосковная бабушка раньше жила.

Вернее, бабушка продолжала жить. И на своей улице, в своем обычном доме она тоже жила. Переставала я ее считать теперь своей родственницей и своей любимой подмосковной бабушкой.

Вот так и рушатся все родственные связи, в один миг, оттого, что заросли дороги бурьяном, кочками из неубранной травы, другой травой некошенной…

...На наплечнике остались ее синие глаза…

Вы никогда не встречались с певицей Сашей Кладбище?

В моей душе тоже оставались произошедшие события не то пустыней, не то кладбищем, из похороненных иллюзий и надежд.

И, чтобы не поддаваться им, толкнула, принимая на себя, вес массивной и серой металлической двери.

…Как в бомбоцбежище. Дверь закрывалась, отрезая все привычные звуки железнодорожного вокзала, с его неумолчным гомоном: Звуков поездов и электричек, шуршанием поломоечных машин, переговорами припозднившихся до поздней ночи или оставленных вокзалом ночевать на всю ночь, в своих залах ожидания, пассажиров…

…Я с подружкою своею пил под вишнями компот…

Да, да, я знаю, я несколько раз уже спрашивала всех вас о знакомстве с певицей Сашей Кладбище...

Но так хороши были диванчики Павелецкого вокзала, обтянутые гладкой и черной искусственной кожей, что оживела в душе надежда, что день, наполненный разными нечаянными гадостями и промежуточными, к ним, испытаниями, наконец - то закончится.

И все будет, хотя бы на какое - то время хорошо.

Рано радовалась!

Я только успела сменить памперс мужу, обрадованная тем, что нет никого вокруг и поблизости, кто станет фукать и фикать, выражая отвращение к обычным поступкам ухода за немощным и больным человеком. Или нежелание.

Я только и смогла, что напоить мужа, потому что в другой комнате стоял кулер с холодной водой. На подогрев воды в Зале Ожидания для Маломобильных граждан Павелецкого железнодорожного вокзала, кулер никак не отзывался.

Но мой усталый муж был и такому неподогретому напитку, как охажденная вода из кулера, очень рад!

…Как ты мог, космодесантник…

Нет, я не спрошу больше у вас о знакомстве с певицей Сашей Кладбище.

Вошла женщина, плотная и средних лет. Прошла и села за конторку официального вида и статуса. И только лишь тогда обнаружила полностью незваных - нас!

Была занята мужем, не помню, как начинались события.

Откуда - то из другого ответвления между несколькими соединенными коридорами и переходами комнатами, выскочила разгневанная женщина молодых лет и потребовала убрать сумку.

Пошла и убрала.

Оказывается, здесь все места для ночлега уже кому - то известному и нужному принадлежали.

Мы вторглись на чужую территорию.

- И нам здесь очень не рады, - понимаю я. Но изменить ничего не могу.

В ответ на требование покинуть территорию комнаты отдыха для маломобильных граждан, мой маломобильный, после своего инсульта муж, которому в первый раз за сутки, привольно лежалось на мягкой территории обитой черной кожей диванчика, махнул рукой и вполне здраво заявил:

- Я и есть маломобильный пасажир и инвалид. Пусть меня тогда за руки и за ноги приходят ваши охранники и выносят. И на пол перед дверями вашего учреждения по защите выкидывают или складывают. - Муж не стал договаривать:

- Если я здесь настолько лишний. - Что мы здесь полностью лишние, понимали уже абсолютно все присутствующие в этом комплексе, предназначенном для нужд маломобильных граждан. Для того, чтобы на Павелецком вокзале, могли маломобильныеграждане немного от трудностей пути передохнуть и силы восстановить.

И смотрю я на аквилу, а по ней стекает кровь. Как ты мог космодесантник раздавить мою любовь?… (Аквила, орел - шеврон, обозначающий принадлежность к части, где служит носитель аквилы. Примечание автора).

И, да, сейчас я все - таки расскажу вам или постараюсь рассказать о своем знакомстве с певицей Сашей Кладбище. Оно произошло в ту ночь на Павелецком вокзале...