***

Снова с озера подул ветер и принёс запах гниющих листьев, рыбы и сырости. Воздух прохладный, но солнце ещё припекает, напоминая, что летний зной был не так уж давно. Осень. Костёр потрескивал, пожирая сухие ветки, запах от сгорания хвойного дерева был сладкий, отдавал смолой. Похлёбка в котелке, повешенном над огнём, уже давно кипела, и из-под крышки вытекали струйки, с шипением испаряясь на раскалённом чугуне. Я пододвинул сапоги ближе к огню, чтобы быстрее высохли. Жар от костра отдавался приятным покалыванием в кончиках озябших пальцев. В стороне захлопали крылья. Это ворон. Вскоре послышался стук и скрежет клюва о металл. Падальщик захотел полакомиться глазами недавно умершего, но труп был в шлеме с закрытым забралом. Я повернул голову в сторону, откуда доносились звуки отчаянного скрежета и возмущённого гортанного карканья. Из кустов дикой малины торчали ноги, в металлических сапогах. Распаханная шпорами земля свидетельствовала, что умирал он в мучениях. И зачем этот ещё совсем сопливый новоиспечённый рыцарь полез не в своё дело? И себе и мне жизнь испортил…
- Хвала Олдису (Божество) во веки! - рыцарь поднял руку в приветствии, второй потянул поводья, заставляя явно ещё не объезженную кобылу заплясать и остановиться. Я молча глянул на него и коротко махнул рукой. Он объявился некстати, я совсем не искал общения.
- Приветствую, добрый путник. - Он спрыгнул с седла. Высокий и худощавый. Поверх дешёвых и явно не новых доспехов висит серая туника без герба – обычный способ отметить странствующего рыцаря. - Моё имя Сер Джарольд, вольный рыцарь. Странствую по свету в поисках приключений. Я не ответил. Даже не посмотрел на него.
- Вы не здешний? - Он говорил всё медленнее, подбирал слова, не знал что сказать. Явно терял уверенность, видя, что случайный встречный не лезет к нему обниматься, радуясь его появлению - Я ищу замок лорда этих земель, хочу спросить его о возможности послужить добрым людям. Ну, чудище там убить какое, или бандитов призвать к справедливости.
- Чудищ тут нет, если не считать солдатни местного землевладельца. Бандитами ныне принято считать крестьян, не платящих оброк. Если тебе это не подходит, можешь смело ехать дальше, да побыстрее – может, повезёт, и не встретишь ни “стражей закона”, как себя называют эти самые чудища, ни “борцов за свободы рабочего народа”, которыми становятся самые отчаянные неплательщики.
Я сказал это не глядя не него, быстро, в надежде, что он просто развернётся и исчезнет. Рыцарь опешил, закашлялся. Долго стоял, явно не зная, что ответить. А потом снова выдал:
- Вы не здешний?
- Слушай. - Я повернул-таки голову и взглянул на него. Он оказался ещё младше, чем я думал. Светлые, как у младенца волосы выстрижены тонзурой, на подбородке жиденькая бородёнка, длинный тонкий нос, большие, близко посаженные глаза. – Вольный рыцарь Джарольд, я сказал тебе, чтобы ты оставил меня в покое, если ты вдруг не понял намёк. Теперь сказал это открыто. Прояви свою рыцарскую благодетель, и уважь право незнакомца на одиночество.
- Э… Конечно, добрый путник, простите. Я только недавно получил пояс и шпоры, неделю назад. Пару дней вот слоняюсь туда-сюда, никакой оказии добро творить не нахожу. Просто занервничал, вы первый, кого я повстречал за время странствий. Ну, пока так мой поход не назовёшь, но…
- Джарольд, уйди. Пожалуйста. - моё терпение стремительно испарялось.
- Ах, да, конечно. Только, добрый путник, не примите ли на трапезу? У меня сутки в животе ничего не было.
- Тебе не понравится то, что я готовлю, но у меня есть вяленое мясо.- я потянулся к своему походному мешку, и не заметил, как рыцарь оказался уже на корточках рядом с костром.
- Да ладно вам, добрый путник, я не привередливый, тем более, голодный, а у ват так вкусно пахнет… - он быстро поднял крышку котелка. Клуб пара рванулся на волю, и с такой же стремительностью, Джарольд охнул, отклонился назад, и попятился на четвереньках, бледнея своей детской физиономией.
- Милостивый Олдис, прости меня, грешного! - Челюсть у него дрожала, глаза, и без того огромные, выкатились из орбит. - Что это?
- Я же говорил, тебе не понравится. - я встал. Чёртов дурень с огромным трудом поднялся с земли, его трясло.
- Что это? Как же это? - он не отрывал перепуганного взгляда от котелка.
- Слушай, Джарольд, мне надоело твоё присутствие. Давай, залазь в седло, и езжай, авось, ветер выдует излишек любопытства из твоей дурной башки.
- Нет, не бывает такого. Так не бывает! - Он уже откровенно вопил, брызгал слюной, весь дрожал, как от лихорадки. Из котелка, подрагивая в бурлящей воде, на него смотрела распухшая голова младенца. Что поделаешь – в соседней деревне ярмарка, так что за курами следят строже, чем за детьми. А есть хочется.