Медальон. Глава 22

Инга приехала в девятом часу вечера и первым делом спросила6

-Есть что-нибудь съедобное, кроме бутеров?

-Конечно.

-Угостишь? Я весь день крутилась, как белка в колесе и на нормальную еду времени не было. Рассказывай, пока я буду обедать и ужинать в одной тарелке.

Узнав о том, что в Гусевке сейчас живут одни старики, Инга выкрикнула:

-Я заберу тетку Наташу к себе!

И тут же одернула сама себя:

-Со мной ей будет не комфортно- тетка не будет чувствовать себя хозяйкой. Лучше куплю ей отдельную квартиру где-нибудь поблизости, чтобы можно было заглядывать в гости время от времени.

-А она этого хочет? - студила я ее пыл.

-Хочет? - эхом повторила гостья.

-Не знаю. Ты не ставила задачу выяснить это, а мне и в голову не пришло спросить, но думаю Наталья Ивановна не захочет уезжать - там у нее хозяйство, огород, свежий воздух...

-Все это можно организовать и здесь! - оживилась Инга. - Не обязательно покупать квартиру, можно и дом в частном секторе купить и хозяйство ее туда перевести...

Качаю головой.

-Ты не понимаешь! Там все родное, там люди с которыми она живет с рождения, там родные места, там предки ваши лежат. Вряд ли Наталье Ивановне захочется покидать все это.

Инга задумалась.

-Уговорила. На выходные постараюсь съездить к тетке и обсудим с ней, как лучше поступить.

Инга собралась уезжать, а я почувствовала, как медальон будто царапает мое тело. Не больно, но неприятно.

Мысленно обратилась к нему:

-Ты не хочешь, чтобы она уезжала?

Импульс тепла от медальона.

Лихорадочные поиски причины задержать гостью не принесли результата, потому я "случайно" споткнулась о порог и "сильно" ушиблась при падении.

Потребовалось всего пять-семь минут задержки и медальон перестал царапаться.

Мысленно спросила:

-Инга может ехать?

Новый импульс тепла.

Я распрямилась.

-Представляешь, боль внезапно прошла, я уже могу наступать на ногу.

Гостья посмотрела на меня подозрительно, но ничего не сказала. Молча спустилась с крыльца, вышла со двора, села в автомобиль и укатила.

Прошло всего десять минут и Инга позвонила с диким криком:

-Ты специально это сделала?

-Что? - испугалась я.

-Ты специально упала, чтобы задержать меня?

Она меня не видит, но, на всякий случай, я выпучила глаза.

-Нет! С чего ты взяла?

-Тут ... за пару кварталов от моего дома, такая свалка металлолома!

Я искренне не понимаю о чем речь:

-Какая еще свалка металлолома? Ты о чем? И какое все это имеет отношение к моему падению?

Не дослушав меня, Инга отключилась. Я попыталась перезвонить ей, но безуспешно. Хотела вызвать такси, но вспомнила, что я не знаю адреса.

И тут мне приходит сообщение. Фото нескольких налетевших друг на друга автомобилей и подпись:

Если бы не ты, мы были бы в этой куче!
Пока разглядывала фото, пришло еще одно сообщение от Инги:

Не знаю насколько это правда, но говорят, что пострадали только те в кого врезалась машина вылетевшая со встречки. У остальных машины на металлолом, у самих даже переломов нет. Не понимаю, как такое возможно?
На мои вопросы не отвечает.

Уже из дома она прислала мне еще одно сообщение:

Ничего толком не знаю. Не пиши мне сегодня - снимаю стресс!
На следующее утро проснулась с мыслью:

-Нужно сходить на работу сегодня в обед!

И тут же:

-Не на работу, а в нашу кафешку. Я должна встретиться с Илларионовой!

Сама себе диву даюсь - сдалась мне эта Илларионова? Мы с ней отродясь не общались. Здоровались, конечно, по утрам, встречаясь в коридоре, но не более.

Я так понимаю, что встреча с ней мне понадобилась в свете моих новых способностей. Попыталась вспомнить все, что я о ней знаю.

Зовут не то Нина Романовна, не то Зина Романовна. Скорее всего Нина, потому что иначе была бы Зинаида, а не Зина.

На вид ей чуть больше сорока, но одевается так будто все семьдесят. Какие-то платья начала нулевых, туфли на низком и широком каблуке, всегда в черных колготках. Волосы туго собраны в туго стянутый хвост. Ни тебе косметики, ни парфюмерии, ни украшений. Кажется, раньше таких синими чулками называли?

Даже интересно стало, чем я могу помочь ей?

Сначала хотела, по привычке, натянуть джинсы и футболку, но в последний момент почему-то передумала и надела платье. Тонкое, летнее, с рукавом на три четверти и достаточно высоким воротником, чтобы не видно было висящего на шее медальона.

Обычно я с этим платьем надеваю туфли на каблучке, но сегодня захотелось напялить мокасины. Не очень хорошо смотрится, но раз мое внутреннее Я говорит мокасины, значит мокасины!

В последний момент вытряхнула все из клатча в матерчатую сумку, за которую отдала треть зарплаты (захотелось мне такую) и отправилась в кафе, чтобы встретить там Илларионову.

Я пришла чуть раньше обычного и заняла столик в углу (за ним любит сидеть Илларионова), но села так, что от входа не сразу понятно, кто сидит за столиком. Во время обеденного перерыва свободных мест нет, потому она вынуждена будет присесть рядом.

Илларионова не заставила себя ждать. Она, как обычно, пришла в числе последних и подошла к занятому мною столику.

-Позволите?

-Конечно! - ответила я не поднимая головы от салата, чтобы не пугать и не отвлекать раньше времени.

Как только Илларионова села, я начала прислушиваться нет ли рядом кого-то, кто даст подсказку. Почти сразу услышала незнакомый голос:

-Это я виновата, что Зинка такая. Боялась, как бы она не пошла по стопам своей матери и держала в черном теле.

-Кто вы?

-Бабка Зинкина.

-Что такого сделала ее мама, что вы "держали в черном теле" внучку?

-Отчасти в этом и моя вина была: я много работала и совсем не уделяла внимания дочери. Как следствие, она в шестнадцать лет родила Зинку. Я о беременности узнала только на седьмом месяце (говорю же: много работала, дома мало бывала) и сделать что-либо уже не могла.

Голос помолчал.

-Когда узнала, скандал устроила, дочь за волосы отта скала. Она гонор показала и из дома ушла. Пришла когда Зинке три месяца было. Повинилась, сказала, что им жить негде, а я опять кричать начала. Тогда дочь положила ребенка на пол, развернулась и ушла из дома, чтобы прыгнуть в речку с моста.

Тяжелый вздох.

-Так я осталась с внучкой на руках и без дочери. Сразу сбавила обороты, старалась, как можно больше времени уделять Зинке и держала ее в черном теле, чтобы девочка не пошла по стопам моей дочери, своей матери.

-А как ко всему этому отнесся ваш супруг?

-Какой еще супруг? Я выгнала его вскоре после того, как дочь в школу пошла.

Пауза.

-Меня раздражало, что он не умеет отстоять свое мнение, что слишком много времени проводит с дочерью в то время, когда мог бы, как и я, всего себя отдавать работе.

Вздох.

-Теперь-то я понимаю, что если бы я не выгнала мужа, то с дочерью все хорошо было бы, а тогда...

-Вы давно ... оставили Зину одну?

-Двенадцать лет назад. Жизнь поломала внучке и бросила ее на произвол судьбы. Зина на четвертом курсе влюбилась, замуж выйти хотела, я разрушила их отношения, искренне веря в то, что внучка должна, как я в свое время, сначала институт окончить, карьеру сделать, а потом уже о замужестве думать. Кто ж знал, что она характером в деда пошла. Я-то думала, что смогу сделать из нее человека.

Голос резко изменил тональность.

-Помоги моей внучке стать человеком!? Я знаю, ты можешь!

-Я могу попытаться, но не могу ничего обещать. Дело в том, что ... как бы это сказать... в сломали ей психику, лишили стержня.

-Я как раз и пыталась привить ей этот самый стержень! - возражает голос.

-Вы лишили внучку ее собственного стержня и попытались впихнуть на его место свой, а так не бывает! Если я сейчас разломлю кусочек хлеба пополам - назад его уже не собрать, как не старайся - целостность будет нарушена.

-Что же теперь делать? Нужно же как-то помочь ребенку. Она, конечно, не станет такой, как я хотела, но...

-Я попытаюсь помочь стать Зинаиде собой, а это значительно важнее, чем "стать такой, как вы хотели"! Подчеркиваю: я попытаюсь. Только став собой у Зины появится шанс стать если не совсем счастливой, то хоть чуточку счастливее.

-Хоть так сделай.

-Попытаюсь, а что получится и получится ли - я не знаю! - ответила я и отключилась.