Слава Богу, медведи в то время были умные!

Вторая серия. Декабрь 2025.
«Мне нравится Север! Мне нравится всё!
Слава Богу, медведи в то время были умные!»

Владику Гонтаренко — другу детства и участнику тех событий — большая благодарность за присланное фото неизвестного кээсовского фотолюбителя.

 Детей на КС-02 в конце 80-х годов было много. Казалось, тогда существовало два мира советской Кээсочки. Один — мелкий, исчезающий на работу, взрослый, суетный по утрам, но в целом безобидный. Второй — огромный, живой улей детей: хохочущих, шевелящихся, катающихся с горок, барахтающихся в снегу. Сплошная улыбка природы. Сегодня бы сказали — «смайл». Вытаскивая пинцетом памяти крупицы детства, скажу: я не помню ни одного взрослого — даже отца — пьяным или с сигаретой. Возможно, это было где-то на периферии восприятия, но, как умная природа, память выкинула лишнее, как шлам. Да, были «трагичности» и «страшности», но они касались не жизни, а картинки — света и  звука.
Например: если режиссёру хоррора хочется добавить ужаса, он без зазрения совести вставит трагичную музыку и плач ребёнка. Пуля — прямо в сердце зрителя, особливо впечатлительного. Я помню ночь 1986 года. Мы — мама, папа, сестрёнка и я — вышли на перрон станции Пурпе. Темно — глаза выколи ржавой вилкой.  Мороз хватал сразу за кости минуя мясо. Воздух пах углём, под ногами громко скрипел снег. Ангар-вокзал стоял среди сугробов, справа и слева — то ли лес, то ли поле. Недалеко плакал ребёнок, захлёбываясь криком из пухового платка. Аллочка стояла рядом, хлопая глазами. — А ну не реви! — буркнул я ей. Помню мамин взгляд. Там было всё: экстремум судьбы. Ужас, неопределённость, неверие, злость на папу, страх за детей. Но папа… папа — ангельское воплощение в прорабской шкуре. Отличник, с красным дипломом автодорожного техникума и инженер строительног института с академическим значком на лацкане. Молод, красив, кудряв. Сам чёрт ему не страшен. Его пригласили строить дома, обещали квартиру. Видя нашу безнадёжность, папа сказал тогда всего одну фразу:
— А мне нравится! И три пары глаз сразу защёлкали по сторонам, ища то самое — заветное, обнадёживающее, что увидел он. Ключевое слово — «нравится». Это была зацепка за жизнь. Ключ веры, отмыкающий надежду на счастливое северное будущее. Каждый думал о своём. Я шёл и думал: наверное, и мне здесь уже нравится — просто я пока этого не понимаю. Но скоро пойму. «Мне нравится!» — таков был узор судьбы, впаянный папиными руками. Простой, но железобетонный аргумент-оберег. Слова не вопреки, а несмотря — чтобы превращать опускающиеся руки в парящие крылья.Советскому Союзу стоять ещё пять лет. Для ребёнка — это целая жизнь.
Мне нравится Север. Мне нравится школа. Мне нравится всё.
А комары — вообще моя любовь. Ребёнок везде как рыба в воде. Он впитывает мир целиком. Не мир существует для него — он сам есть часть мира. Частичка Бога. Первозданная солнечная «пушистость», мыслящая пустота с советским детским софтом — играбельным, волшебно-книжным, вежливым.— Как зовут тебя, мальчик?
— Саша.
— Саня, пацаны видели следы медведя на газопроводе. Пойдём искать его, пока не убёг?

Продолжение следует.

17.09.25
@YamalButkov