Отчий дом

1958;й год. Ж;д.;станция Сотрино. Именно здесь отец, Поликарп Фёдорович Назаров, построил новый деревянный дом — наш отчий дом. Помню, как смолистые сосновые брёвна, тёплые на солнце, источали терпкий хвойный аромат, а воздух звенел от стука топоров и весёлых перекличек сослуживцев отца. Он тогда был начальником станции, и многие железнодорожники пришли помочь — не из обязанности, а по сердечной доброте.

Дом получился просторным, будто обнимал всю нашу семью. На чердаке, под самой крышей, ласточки свили гнёзда. Каждое утро их щебет вливался в сон, а потом будил — лёгкий, радостный звук, будто сама весна стучалась в окна.

Вокруг дома раскинулся огород — целая маленькая вселенная. Яблони, ещё юные, но уже обещавшие щедрый урожай; вишни, чьи ветви клонились к земле под тяжестью ягод; ирга, словно россыпь тёмных бусин; чёрная смородина, густая и пахучая. А в самом углу, будто символ будущего, рос маленький дубок — мы с братом бережно поливали его, мечтая, как он вырастет и станет великаном.

В тёплом сарае жила наша «армия»: корова Зорька, неторопливая и добрая, с мягкими глазами; поросёнок, вечно суетящийся в углу; куры, важно расхаживающие по двору; овцы, козы, утки, гуси — все они создавали тот особенный шум, который бывает только в деревенском доме. А в теплице, словно в маленьком раю, созревали огурцы и помидоры — первые, самые сладкие, мы ели прямо с куста.

Картофельные грядки тянулись вдоль забора, а рядом — участки с луком, чесноком, бобами, горохом. Каждый клочок земли был ухожен, каждый куст — любим.

А потом появилась голубятня — наша гордость. Её пристроили с торца дома, и белые птицы, взмывая в небо, кружили над зелёной тайгой, будто белые облака. Мы с братом часами следили за ними, мечтая когда;нибудь тоже научиться летать. Но иногда нарушал эту идиллию ястреб;тетеревятник — он прилетал из тайги, и тогда мы бросались спасать цыплят под навесом.

Всё это и сегодня живо в моей памяти — до мельчайших деталей. Запах свежескошенной травы, шум поезда на станции, смех матери у колодца, голос отца, отдающего распоряжения…

В 1961;м я покинул отчий дом. Поступил в железнодорожный техникум в Свердловске, а через год меня забрали в армию — в войска ПВО, в город Глазов, в Удмуртии. Три года службы стали для меня школой жизни: закалили характер, научили ответственности, дали друзей. Но каждую ночь я видел во сне наш дом, наш двор, нашу голубятню.

Однажды зимой мне дали армейский отпуск. Я ехал на станцию Сотрино, и сердце колотилось так, будто я возвращался не на несколько дней, а на целую жизнь. Всё было таким же: заснеженные крыши, дым из трубы нашего дома, скрип калитки… Мы сделали семейное фото в 1964;м — все вместе, в комнате. Я храню его как сокровище.

Сегодня отчий дом опустел. Он дряхлеет, скособочились широкие ворота, куда когда;то запросто мог заехать возок с сеном для Зорьки. Нет в живых отца, матери, брата. Я сменил много домов, квартир, городов — но нигде не нашёл места, которое могло бы сравниться с тем сотринским гнёздышком.

Иногда мне кажется, что дом всё ещё ждёт нас. Что где;то в его стенах живёт эхо наших голосов, смех, шаги. Что ласточки по;прежнему вьют гнёзда на чердаке, а дубок вырос и стал великаном, как мы мечтали.

Я давно не мальчик, уже дед. Живу в Нефтеюганске с 1986 года. Но когда закрываю глаза, вижу наш дом — тёплый, живой, родной. Отчий дом.

Владимир Назаров
Нефтеюганск
17 декабря 2025 года