Тень Страха. Глава 22

Честно сказать, была у меня толика сомнений, что все сработает, как надо. В конце концов, сперва я его обозвала, напугала до усрачки, а теперь вдруг вешаюсь на шею, нашептывая хрен знает что, лишь бы пробраться наверх для уединения. Но, на мою радость, придурок оказался из того типа мужчин, у которых ни одна извилина не шевельнется в подозрении, стоит услышать обещание задрать для него юбку. Он дольше с охраной щебетал, чем колебался, прожигая взглядом мою грудь.

Награда нашла своего героя практически сразу, как мы оказались наверху. Незадачливый тип завел меня в какую-то ближайшую комнату, а дальше… Ну не знаю, может, дело именно в вине, но что кувшинчик в свое время, что бутылка сейчас — результат на загляденье. Переступив через растянувшееся на полу тело, я чуть замешкалась, потом поставила бутылку на уровне его закрытых глаз. Пусть будет легкий утешительный приз. Затянула шнуровку на груди и вышла прочь.

— А ты все такая же злюка, — стоило осторожно прикрыть за собой дверь, как тихий смешок за спиной едва не заставил подскочить. Обернувшись, я удивленно уставилась в темные, практически черные глаза Севара. — Парень жив?

Вообще-то я сюда поднялась, собственно, чтобы найти его, но встреча все равно вышла слишком внезапной. Обогнув меня, алат заглянул в комнату, хмыкнул и покачал головой.

— Иди-ка за мной, злыдня, — больно подцепив под локоть, он размашистым шагом потащил меня за собой по коридору. — Не хватало еще, чтобы кто-то в таверне тебя опознал.

— Здесь каждую ночь ошивается куча всякой шушеры из списка самых разыскиваемых, а ты боишься, что узнают одну бедненькую алату? — скептически фыркнула, едва поспевая за мужчиной и пытаясь не подвернуть ногу на тонком каблуке. Нет, все же красота того не стоит, в следующий раз, если таковой будет, выберу обувь поудобнее.

— Ты поэтому притащила с собой Гончего? — Севар бесцеремонно впихнул меня в комнату, оказавшуюся каким-то подобием библиотеки, кабинета и спальни сразу. Так сходу и не разобрать, на что больше походит. Да и после полумрака таверны здесь было слишком ярко, аж глаза заслезились. — Он тут охотится на шушеру?

— С чего ты взял, что я пришла с Гончим? — совершенно искренне опешила, едва проморгавшись. Правда, теперь зарябило от обилия узоров и цветов в комнате. Как по мне, так он совсем не походил сегодня на члена Гильдии, скорее на мрачного и недовольного мага, что-то в этом роде. Зря, что ли, я заморочилась с его переодеванием?

Алат молча кивнул на небольшое облачко дыма, закружившееся над ажурной круглой курильницей для благовоний. Я всмотрелась в медленно проступившую картинку: Гончий, развернувшись лицом к бару, допивал второе «Сердце ведьмы», судя по всему, отобранное у меня, время от времени поглядывал куда-то наверх и раздраженно постукивал пальцами по стеклу. Я уже хотела было спросить Севара, что, собственно, он пытается мне показать, как подавилась на полуслове: мужчина в очередной раз нервно перебрал пальцами, и я заметила отблеск перстня на его безымянном пальце.

Идиотка. Поверить не могу, что мне в голову не пришло проверить, снял ли он кольцо Гильдии. И он — придурок, поперся к алатам-отступникам с перстнем. Остается надеяться, что в темноте никто из посетителей таверны не окажется таким же внимательным, как хозяин.

— С чего ты взял, что с ним пришла именно я? — сориентировавшись, изобразила улыбку. — Мало ли кто здесь бывает.

Севар безмолвствовал. На его лице, с тонкими и чересчур изящными, на мой вкус, чертами лица невозможно было разобрать ни одной эмоции. Безжизненный взгляд, лицо-маска — я всегда опасалась, что после своих восьмисот могу превратиться в нечто подобное. Хотя способность никоим образом не выдавать своих чувств и мыслей все же вызывала некоторое восхищение. Не сводя с меня глаз, алат потянулся к широкой плоской чашке, осторожно пригубил травяной чай. Молчание как-то слишком затягивалось.

— Он здесь просто как мой сопровождающий, — наконец, сдалась я, переступив с ноги на ногу. Каблуки увязли в мягком ковре по самое не хочу. — Ручаюсь, проблемами это не обернется.

— Как посмотреть, — загадочно отозвался Севар, убирая чашку в сторону. Неторопливо расправив ворот расшитой сложным узором рубашки на восточный манер, он перекинул длинную черную косу вперед и откинулся на спинку резного стула. — Зачем ты явилась?

Прозвучало как-то излишне грубо. Недобрый знак.

— Хотела переброситься парой слов, — не стоило терять время на светскую беседу с тем, кто не выказывает радости от твоего появления. — Ходят слухи, что в последние месяцы пропадают алаты из числа отступников.

— Больше, чем обычно, но меньше, чем стоит моего внимания, — талант Севара отвечать на вопросы подобным образом из моей памяти как-то подстерся.

— И даже то, что за этими исчезновениями стоит Вильгельм, того не стоит?

— Гораздо интереснее, с чего ты обеспокоилась, — усмехнулся краешком губ алат. — В свое время немало отступников пропало именно благодаря тебе.

— Меня беспокоит, что нынешние пропавшие не представляли никакой опасности для нашей бывшей свиты, — я предпочла пропустить мимо ушей справедливый упрек и не оправдываться. — Думала, ты можешь знать какие-то детали, например…

— Мне абсолютно плевать, — перебил Севар с легким раздражением. — До тех пор, пока меня лично это не касается. Тебе ли не понимать это чувство, сама же всю жизнь в свите придерживалась именно такого принципа. Что бы ни творил Вильгельм, плевала с высокой башни, пока тебя не задело. Откуда вдруг приступ благородного переживания по отношению к совершенно посторонним алатам сейчас?

— Может, я все же изменилась?

Алат напротив расхохотался, но смех вышел каким-то холодным, бездушным.

— Забавно, — он сделал вид, словно утирает слезинки. — Лина, ты все та же мстительная злючка. Не делай вид, что это не так. Вся ваша с Вильгельмом ерунда с противостоянием лишь следствие того, что он наступил тебе на больную мозоль и не извинился, не более. Не соверши он этого — ты бы сейчас была в курсе всех похищений из первых уст. И вряд ли бы испытывала угрызения совести.

— Ты понятия не имеешь, в чем причина моего ухода, — в душе вспыхнул гнев. Я готова была бы выслушать любую мерзость о себе, но лишь от того, кто знает всю историю целиком и полностью. Севар сюда явно не вписывался.

— Детали, детали, детали, — отмахнулся он. — Сути не меняет. На будущее — здесь тебе не рады.

— В чем причина? — уязвлено поинтересовалась я. Не нравится мне тон нашего разговора. Почему-то какое-то дурное предчувствие. — Нам вроде бы нечего было делить?

— Из-за твоих выбрыкиваний я вынужден работать на Вильгельма, — сквозь маску невозмутимости на лице Севара все же прорвалось раздражение. — Условием моего освобождения от службы было твое появление в свите. Теперь, когда его личный распорядитель кошмаров разводит драму, он постоянно привлекает меня к делу.
И открытые, и закрытые части моего тела мгновенно покрылись мурашками. Будь я проклята, мы с Гончим выбрали худшее место для наведения справок. Я выбрала. Притащила нас к тому, кто связан с бывшим покровителем больше, чем мне бы хотелось.

Вообще-то, если бы не легкое ощущение паники, я бы оценила иронию. Шла сюда в надежде, что Севар в курсе дел свиты, а теперь разочарована, что так и есть.

— Хочешь сказать, что… — закончить вопрос я так и не смогла. Вместо этого нервно сглотнула и оглянулась, высматривая пути к отступлению на случай, если в дверь не проскочу. Портал был бессмысленным: у Севара алатский опыт раза в два больше моего, перехватит, как щенка за шкирку.

— Можешь не озираться, я не собираюсь сдавать тебя Вильгельму, — верно расценил мои оглядки алат. — Стоило бы, конечно, но не стану. Ты же не упустишь шанса отыграться на мне за предательство, когда вернешься в свиту. Да и нашему покровителю за неудобства, если честно, хочется подгадить.

— Я не вернусь в свиту! — ей-богу, это долбанное заблуждение начинало мне надоедать. Если еще хоть кто-то выскажет уверенность в том, что такое возможно, я вцеплюсь зубами ему в глотку.

— Вильгельм утверждает, что вернешься, — спокойно пожал плечами Севар, лениво перебирая косу.

— Что ты об этом знаешь? — тут же ухватилась за шанс выяснить хоть что-то. — Что он говорил?

— Я не вслушивался, — хитро блеснул черными глазами алат. — Но эти пропажи — алаты, перевертыши — все как-то связано с твоим возвращением.

Час от часу не легче. Просто прекрасно. Теперь я окончательно перестану спать по ночам.

— Раз уж на счет перевертышей ты тоже в курсе, не поделишься, кто за этим стоит? — я все же собралась с мыслями и переключилась на то, ради чего пришла. — Кто именно стоит за похищениями?

— Свита, — усмехнулся Севар. — Если точнее, свита Вильгельма. Правда, вот на счет перевертышей точно не скажу, я скорее за крылатую братию.

Мне незамедлительно захотелось заорать. Понятно, что он никогда не считал меня другом, но судя по издевкам, для этого алата я была ближе к категории врагов.

— Лина, ты всегда была умницей, откуда сейчас растерянность на лице? — продолжал глумиться Севар. — У тебя ведь есть все исходные. Мне приходится выполнять поручения Вильгельма, пропадают алаты из отступников…

Я прекрасно поняла, на что он намекает, но верить в это как-то отказывалась.

— Хочешь сказать, что это ты? — боги, хоть бы он сказал, что решил пошутить. — Ты стоишь за исчезновениями алатов?

— Ну конечно, дурочка, — кивнул мужчина. — Откуда, по-твоему, Вильгельм узнает, кто обладает нужным ему даром? Здесь отступники ищут помощи и поддержки, я знаю очень многих.

— А Марианна? — меня едва не качнуло на месте. Я даже не рассматривала возможность причастности самого Севара к похищениям по одной простой причине: в списке Гончего было имя его возлюбленной.

— Да что Марианна, — досадливо закатил глаза он. — Ты прямо как Вильгельм, тот тоже вытаращился, когда я предложил именно ее. Мы спали вместе, это еще не повод ставить ее жизнь выше своей. Вильгельму срочно нужен был алат с даром управления страхом, а нам подобные не так уж часто встречаются.

— Меня от тебя тошнит, — честно призналась Севару, впервые за все сотни лет нашего знакомства испытывая к нему неподдельное отвращение. Он всегда казался странным, непонятным, себе на уме. Но подобного я не ожидала.

— Взаимно, лживая моралистка, — отозвался мужчина. — Скольких ты погубила, чтобы корчить тут невинную овечку?

Я хотела возразить. Только собралась сказать, что никогда не поступала так мерзко, как застыла.

Вообще-то я сделала кое-что куда хуже, он прав.

Звук распахнувшейся двери вырвал из оцепенения. В кабинет, едва не снеся меня на пути, ворвался один их охранников, что караулили лестницу. Изумленно покосился на неожиданное живое препятствие, но ничего не спросил, лишь развернулся к алату.

— У нас возникли проблемы, — стараясь не смотреть в глаза начальству сообщил он. — Среди гостей Гончий…

Приметный сукин сын.

— … и кое-кто этим недоволен, — договорил охранник.

Только теперь я разобрала сквозь шум музыки звук, который сложно было спутать с чем-то еще. Банальная трактирная драка, не иначе. Едва не застонав от разочарования, я вышла из кабинета и перегнулась через перила второго этажа, вглядываясь в суматоху внизу.

Да, в своем предположении я явно не ошиблась.

— Не хочешь вмешаться? — обернулась к Севару, вышедшему вслед за мной и с философским спокойствием смотрящего на разворачивающийся дурдом. — Это твое заведение!

— Безусловно, — кивнул алат. — Но мое желание подгадить не только Вильгельму, но и тебе, гораздо сильнее, чем опасения, что придется делать ремонт. Разбирайся сама.

— Не сомневайся, ремонт тебе понадобится, — практически выплюнула я в сторону мерзавца и рванула к лестнице. За сохранность Гончего переживать нет смысла, а вот за перспективу слухов о разборках здесь и нашей к тому причастности — очень даже. Мне, между прочим, тоже не хотелось бы, чтобы меня кто-то заметил в компании несдержанного козла.

Спустившись на несколько ступеней, я вдруг вскрикнула от неожиданного рывка, потянувшего назад: чья-то рука зло дернула меня за капюшон накидки, зацепив и волосы.

— Попалась, тварь, — прорычал мой недавний билет наверх. По лицу с разбитой тупой башки стекала тонкая струйка крови. — Думаешь, можешь вот так уйти?!

— Сгинь, — я сердито рванулась из его хватки, рискуя оставить часть волос. Впрочем, ткань капюшона и так заскользила сквозь мужские пальцы, и он быстро успел переместить руку ладонь мне на горло.

В других обстоятельствах я бы оценила столь смелый подход. Но сейчас это была роковая ошибка: теперь невезучий тип оказался прямо передо мной, на пару ступеней ниже. А мне очень надо было поспешить, потому что потасовка внизу набирала обороты.

— Топай наверх, мы не закончили, — он пробежался по мне взглядом, от которого захотелось помыться.

Ошибка за ошибкой.

— Мы и не начнем, — заверила я его.

План был прост и тем великолепен: колено в пах, колено в гнусную скрючившуюся рожу. И легкий пинок для морального удовлетворения, спустивший гада с лестницы. Не досмотрев его полет до конца, я бросила взгляд в сторону, пытаясь отыскать в толпе своего придурошного спутника.

Гончий застыл столбом едва ли не в самой гуще событий, уставившись на меня с перекошенным от злости лицом.

Нет, вы его видали? Сначала заварил кашу, а теперь стоит как истукан, пытаясь угрожать мне глазами.

Блеск лезвия за его спиной было сложно пропустить даже в такой чокнутой темноте.
Проклятье!

Не задумавшись, я вскинула руку в его сторону, даже не конца понимая, что делаю.

*****

Мне показалось, что я привык к этой обстановке. Притерпевшись к темноте, можно было разглядеть разномастные низкие столики, с подушками и маленькими скамейками вдоль стен, странные, порой весьма разношерстные компании за этими столиками. На половине первого бокала дымный запах перестал раздражать. После первого допитого вибрация от барабанного буханья, которое различалось в звучащей музыке больше всего, уже не ощущалась в груди неприятной щекоткой. Облокотившись на стойку, я отрешенно разглядывал лица перед собой, ожидая, пока вернется эта чокнутая.

В какой-то момент чертова таверна слилась в сплошную яркую и шумную картинку, мельтешившую перед глазами. Тусклый потусторонний свет выхватывал то тут, там лица, напоминающие маски. А я чувствовал нарастающее раздражение. И в итоге отвернулся к барной стойке. На глаза попался второй бокал, что я отобрал у алаты.

Ведьмы до сих пор не было. Как-то слишком долго.

Что, мать твою, это была за идея, что для нее понадобился какой-то хрен и выпивка? Она же ничего не делает просто так, значит, что-то задумала.

В принципе… Неужели нельзя было сказать на пару слов больше, чтобы не оставлять меня дебилом в безвестности?!

Не заметил, как опустошил еще полбокала, пытаясь занять себя хоть чем-то и не теряться в догадках. Потом поймал на том, что постоянно поглядываю то на лестницу, то на второй этаж, где исчезла алата.

Она не девочка, знает, что делает. Если сказала ждать тут — стоит прислушаться.

Но тихий внутренний голос упрямо не желал затыкаться. Она и в тюрьме Вильгельма была такой же уверенной. А каким дерьмом все чуть не обернулось?

Учитывая все, что я видел за время нашего знакомства, интересно, у нее вообще есть тормоз? Та черта, когда ведьма решит, что дальше идти опасно, и отступит?

В раздраженном атмосферой вокруг и алкоголем сознании мелькнула и другая мысль. Абсурдная, на грани идиотизма, неоформленная толком. Что, если эта чокнутая просто решила воспользоваться моментом и расслабиться, развлечься? И ржет сейчас, только ржет в лучшем случае, пока я торчу тут в ожидании?

— Тебе стоит уйти.

Я не вздрогнул от неожиданности, хотя плечи все же напряглись. Медленно повернул голову и обнаружил совсем рядом с собой одного их тех типов, что пропустили Лину с ее сомнительным хреном наверх. Очевидно, что-то типа охраны. Типа — потому что более-менее опытный не подойдет слишком близко, пытаясь давить габаритами на примерно равного себе. И таращиться в глаза неотрывно не станет, потому что так не ровен час упустить из виду что-то важное.

— Что? — переспросил я, будто не расслышал.

— Тебе пора валить, — повторил охранник раздраженно. В голосе не было ни намека на мирное разрешение ситуации, как по мне.

Я осторожно, даже чересчур, поставил бокал на стойку. Потом неторопливо выпрямился и развернулся к собеседнику всем корпусом. Пока не угрожая, просто ответно занимая пространство.

— Какое-то нелюбезное тут заведение, — негромко усмехнулся, покачав головой. Если верить чутью, передо мной был не человек, но и не кто-то достаточно сильный, чтобы пугать. — Выгоняют, да еще и на «ты». Я пришел не один, без своей спутницы не уйду.

Охранник наклонился чуть ближе.

— Спутница твоя освободится не скоро, — ухмыльнулся он. — А Гончим здесь не место.

Вот оно что. Я машинально глянул на перстень Гильдии. Не думал, что кто-то с ходу его узнает в такой тьме.

Если, конечно, кое-кто не подсказал.

Да нет, она точно не могла. Зачем сдавать меня охране, слишком глупый получается…

«Ага, как с инкубом» — злорадно хохотнул внутренний голос.

— Уйду, когда сочту нужным, — отрезал я, обращаясь к охраннику.

От кулака, внезапно полетевшего мне в лицо, увернуться не составило труда. Вообще-то, с самого появления этого типа рядом дело смердело дракой. Но видят боги, не я это начал.

Перехватив внезапного соперника за шевелюру, я с размаху пару раз приложил его лицом о барную стойку. От души, выместив все накопленное раздражение. Хрюкнув разбитым носом, он отключился и сполз на пол, стоило его отпустить.

Хм, вообще-то как-то сразу немного полегчало.

Может, все бы на том и закончилось, только падая, охранник зацепил кого-то из гостей, тот, потеряв равновесие, повалился на столик, за которым расположилась целая компания, и нечаянно ударил кого-то еще… В общем и целом, сам не понял, как вышло, что я оказался едва ли не в самом центре бессмысленной и беспощадной кабацкой драки.

****ство. Даже не вспомню, когда такое было последний раз.

Когда можно было отвести душу, не задумываясь о последствиях. Вряд ли кто-то из присутствующих метнется в Гильдию с донесением.

План под шумок рукопашной прорваться на поиски ведьмы провалился почти сразу. Сперва наперерез кинулся коллега моего недавнего оппонента, затем вообще какой-то посторонний тип. Среди суматохи, давки и воплей было как-то не до размышлений и холодного расчета. Под рукой периодически ощущались то чьи-то ребра, то лицо. Пару раз кто-то довольно успешно попытался посчитать мои кости, за что и поплатился. Где-то в отдалении скрипели сдвигающиеся под натиском столы. звенела бьющаяся посуда. Ей-богу, я даже был непрочь подзадержаться. В крови вскипел адреналин, помноженный на еще не выветрившийся алкоголь. Настолько, что не возникало и малейшей мысли воспользоваться магией.

Пока мне на глаза не попалась эта идиотка, застывшая выше середины лестницы.

Нет, она все же нашла, во что вляпаться. Приснопамятный хрен рывком остановил ее на месте, и на светскую беседу это мало походило. Выматерившись, я ринулся сквозь толпу к лестнице, не сводя глаз с крылатой, толком не разбирая дороги.

Настырный придурок стоял перед ней, вцепившись рукой в горло.

Дура, как есть дура. Вытащу отсюда и сам удушу. Тоже мне, воплотительница идей, чтоб ее. Помогу и придушу, клянусь.

Я был уже довольно близко, когда вдруг затормозил на полном ходу, изумленно уставившись на лестницу.

Ведьма совершенно не выглядела напуганной. Она что-то сказала мужчине перед собой, а потом… Последовательность оказалась крайне действенной. Я бы, наверное, посоветовал ей отточить эти удары, уж больно любительски они выглядели со стороны. Но зато с каким явным наслаждением нанесены — любо-дорого смотреть. Расплывшись в довольной улыбке, алата пинком спихнула скрючившегося от боли типа вниз по ступеням.

Я вдруг ясно, до неприятного отчетливо осознал: этой женщине на хрен не сдалась моя помощь. Мысль кольнула странно — это не было обидно, просто сбивало с толку. Как непрошенное напоминание, что я тут вовсе не главный.

Минутное замешательство в массовой драке было непозволительно. Я таращился на ведьму буквально пару вдохов, но кому-то хватило. Боль прочертила спину — резко, горячо, зло. Словно ножом полоснули. Невольно дернувшись, машинально завел руку назад и ощутил, как под пальцами стало липко и тепло. Неприятно, но не смертельно. Вроде бы.

Надеюсь, что Асмодей не осатанеет из-за испорченной рубашки.

Я поднял глаза и теперь уже поймал ведьмин прямой взгляд. Злой. Сосредоточенный. Острый. Она перевела его куда-то мне за спину и вдруг резко выбросила вперед руку, будто пыталась о чем-то предупредить.

Обернувшись, я успел заметить какого-то парня, что снова занес нож. Он вздрогнул, словно его дернули за нитку, выронил клинок — и в следующую секунду обратился пеплом, серым облаком осев на пол.

В тишине, что на краткий миг повисла вокруг, где-то со стороны зазвучал женский визг.

Ведьме определенно не нужна была защита. Ни моя, ни чья-либо еще.

*****

Сперва я настолько опешила от случившегося, что практически перестала дышать.
Я использовала силу Пандорры.

Неосознанно, нецеленаправленно. Просто поняла, что не успевала сделать ничего другого и действовала наугад.

И при этом, кажется, осталась собой. По крайней мере, не ощущала никаких перемен внутренне. Опасливо покосилась на руки, но и там не было ни когтей, ни чешуи. Меня не тянуло вспороть кому-нибудь глотку, вымараться в чужой крови. Совсем.

Дьявольски прекрасное ощущение.

Но все же лучше я буду праздновать это в компании Асмодея, а не посреди драки.

Буквально слетев с лестницы вниз, и ни разу не споткнувшись, я ринулась в поток людей, намереваясь выхватить Гончего и вытащить нас прочь. Как-то здесь становилось чересчур живо.

Несколько человек шарахнулось от меня, как от чумной, кто-то попытался остановить, на напоровшись на недобрый взгляд убрал руки.

Я даже не сразу поняла, что в итоге произошло, только нелепо взмахнула руками, вскрикнула и шлепнулась на пол плашмя, будто запнулась. Украшение на бедре, будь оно проклято, впилось в кожу так, что захотелось взвыть, зубы лязгнули, едва не прикусив язык. Чудом не попав никому под ноги, я извернулась на полу, оборачиваясь назад.

— Тварь, — прорычал все тот же урод, который мотал мне нервы весь вечер, покачиваясь на четвереньках. Вцепившись в лодыжку он с силой потянул меня к себе, пытаясь подмять. Цепочки украшения засаднили по коже, не добавляя спокойствия и благодушия. — Я тебе убью!

Изловчившись, я зацепилась рукой за завиток перил внизу лестницы, а потом что есть силы, не глядя, двинула свободной ногой в нужном направлении. Сразу не попала и лягнула снова. И еще раз, еще. До тех пор, пока рука на моей лодыжке не разжалась. Освободившись от хватки, я мгновенно, не иначе как на адреналине, вскочила на ноги, держась все за те же перила. Развернулась к выбесившему типу и зло сжала кулаки. Он меня достал, вывел из себя. В конце концов, сделал больно.
О том, что я сделала ему куда больнее, конечно, мысли и не возникло.

— Скотина, — мстительно всадила с размаху тонкий каблук в ладонь мудака, которой он упирался в пол. Тип взвыл, но на фоне общего шума никто и внимания не обратил. — Гнусная. Мерзкая. Похотливая. Тупая. Скотина.

Слова чередовались с пинками, что попадали то по плечами мужчины, то по рукам. Дурную башку трогать не стоило во избежание досадного инцидента.

— Оставь парня в покое, — Гончий возник словно из ниоткуда, за пояс оттащив меня в сторону. От ярости я о нем даже забыла на время. — Пора валить, пока дело не обернулось плохо.

— Не обернулось плохо? — от изумления подавилась, мгновенно отбросив мысли о расправе над недобитым обидчиком. — Ты заварил такую кашу, думаешь, это не плохо?!

— Я?! — с искренним непониманием усмехнулся мужчина, тыльной стороной ладони стирая кровь с ссадины на скуле, на разбитой губе. Ну как стирая, скорее живописно размазывая по лицу. — Ты не сказала, что тут настолько не любят Гончих, что охрана попытается выставить вон грубой силой!

— А не хрен было… — я хотела было наехать из-за неснятого кольца, но вдруг поняла одну до жути неприятную вещь. Тот охранник, что ворвался в кабинет Севара, сказал, что Гончего опознал кто-то из гостей. А сам Гончий утверждает, что до него доколупалась охрана.

Как бы дико это не звучало, но в данной ситуации я верила своему спутнику.

— Идем, — не теряя больше ни секунды, ухватила его за рукав рубашки и потащила за собой подальше от толпы.  — Ты прав, надо очень быстро драпать.

Над головой пролетел тяжелый пивной стакан, заставивший пригнуться, потом Гончий в последний момент выдернул меня с траектории полета как-то мужика. Я успела протянуть руку к двери, но тут же отдернула ее, словно от удара током.

В зале за спиной вдруг стало ярче, тише, хотя отдельные звуки ударов, вскриков и бьющейся посуды все еще доносились словно издалека. Из центра комнаты присутствующие стремительно рассасывались в стороны: кто прихрамывая, кто едва не уползая, но на диво быстро.

— Я сказал, что не буду сдавать тебя свите, — голос Севара удивительным образом перекрывал остальной шум. — Но и прикрывать не обещал.

Я против воли отступила на шаг назад, практически прижавшись к плечу Гончего рядом.

Надеюсь, у него запал еще остался.

Потому что четверка алатов, что стояла за спиной Севара, была мне слишком хорошо знакома. И однажды им уже удалось доставить меня по назначению.