В Нижний!

Если бы жизнь в какой-то момент свернула не направо, а налево, или вовсе на зюйд-зюйд-вест, жил бы я сейчас где-нибудь в Нижнем Новгороде, на Набережной Федоровского, в бледно-желтой хрущёвской пятиэтажке, этаже этак на третьем, в двушке со смежными комнатами. На полках шкафов, вперемешку с толстыми, потрепанными корешками книг, стояли бы фарфоровые статуэтки, изображающие героев классической литературы. Обязательно приглушённых, пастельных цветов. Никакой Гжели. Уютный, с матерчатым, с бахромой, абажуром, торшер. Мягкое кресло рядом. На кухне вкусно пахнет супом «со звёздочками». Широкий подоконник скрывает под собой кладовку для банок с вареньем за деревянными дверцами. И, пожалуй, ковры. Такую квартиру я не могу представить без ковров.

Каждый раз, выходя подымить на балкон с видом на «стрелку», я стряхивал бы пепел в массивную пепельницу с толстыми, гранеными стенками. За продуктами спускался бы в пристроенную к дому «Пятерочку», ворча на ветер с Оки и испарения с Волги. Одобрительно поглядывал бы на приведённую в порядок плиточную дорожку с приятными глазу фонарями и зелёный дворик, со стороны которого расположены подъезды.

Вечерами, взяв по дороге кофе, я бы спускался на пару уровней Амфитеатра на берегу, удобно усаживался на сиденье, на запасливо прихваченный плед, и любовался сногсшибательными розово-голубыми закатами. Обратная дорога – десять минут неторопливым шагом – и добрейшая БабНюра, выгуливающая непонятных кровей пёсика, участливо, жалеючи, интересуется:
- Ну что, бядовый, нагулялся? Ты б шапку носил, голову застудишь!

Обаяв БабНюру улыбкой и потрепав между лохматых ушей пёсика, я поднимался бы на свой третий этаж по исшарканной тысячами ног лестнице, в окружении серо-синих стен, несущих на себе историю: «Людка из 26 – дура», «Люблю Олю», «М. был здесь и ещё вернётся»… Последняя запись про неведомого М. каждый раз приковывала мое внимание. Может быть, это я был здесь, и я вернулся?

Разогретый на плите ужин. Винтажные обои с фруктами и цветами. Сетка газовых труб, аккуратно выкрашенных в белый цвет, в кухне и санузле. Ванна с мчащимися на всех парусах каравеллами и весёлыми дельфинами на плитке. Привычная теплота кресла и каждый раз читающийся по-новому «Мастер и Маргарита». За окном изящные фонари, шелест воды и неспешное движение припозднившихся людей.

Звонок переливчато даёт о себе знать. Раз, другой, третий. Понятно, что она зашла в подъезд с кем-то. Скорее всего, с любопытной БабНюрой. Открываю дверь, касаясь кожей руки мягкой бежевой обивки. «Здравствуй. Соскучился». А на воде мягко покачивается задремавший речной трамвайчик «Метеор». Умаялся, бедолага.

В этом месте самое время для вопроса: «А что мешает? Езжай в Нижний, если уж так хочется». А вот не могу. Там живет другой я, он там был и вернулся. И у него всё хорошо.