Репортаж под куполом парашюта

Химзавод встал на крыло, вернее химический цех предпринял первую попытку подняться в облака и испытать щемящее чувство свободного падения и плавного полета под куполом парашюта. Ну не хватает адреналина в обыденной жизни, маловато как-то или не тот адреналин, не крепкий что ли. Двадцать работников цеха – девятнадцать отчаянных мужчин, и одна женщина - автор этих строк (писать о столь неординарном событии, не зная предмета … нельзя - придется изучать изнутри) решили испытать себя на прочность… До свершения события впереди целый месяц, мысли о том, что это элементарно опасно и страшно, гоню от себя прочь, что бы не мешали складывать план предстоящего репортажа. А вокруг все, как сговорились: «Ну, как ты решилась?». Да никак я не решалась – просто надо. С собой, кое-как, разобралась, но вопрос о том, что движет остальными, так и остался открытым. Поживем – увидим… За неделю до прыжков инструктаж в парке «Современника». Два с половиной часа страшных историй про то, как, например, основной парашют не раскрылся, или вас несет на деревья, или на линию электропередач, и я понимаю «…ой, что-то я не то делаю…». В голове появляется мысль: «А не уйти ли мне домой?». Однако назвался груздем – полезай в кузовок! После теоретической подготовки с закреплением знаний на добровольце, мы всей командой, по очереди, примеряем на себя подвесную систему парашюта и, болтаясь в подвешенном состоянии, повторяем пройденный материал. Отдыхающим в парке все происходящее явно доставило определенное удовольствие, появились любопытные зрители. Проведенный инструктаж уверенности в благополучном исходе предстоящего действия не придал, зато появился и очень четко сформировался вопрос: «Какой орган в человеческом теле вырабатывает глупость?». Ответа не находилось… За день до прыжков в профкоме цеха утрясаем  детали поездки, решаем посвятить предстоящее событие дню российского флага и я из рук председателя получаю трехцветное полотнище. Наверно этот будет здорово прыгнуть,  на подлете к земле взять в руки полотнище флага и с ним приземлиться. Гордость за этот маленький коллектив цеха начала распирать грудь… Оставалось самое малое – ПРЫГНУТЬ!!! 
И вот настала суббота – день преодоления самого себя. В 930  мы уже на КПП аэродрома в ОЕКе. Подъезжая заметили ровные ряды спортивных Яков, приземистых «кукурузников» АН-2, вертолетов. Ух, ты!!!  Все химики выглядят молодцами, бодренькие, но взгляды сосредоточенные, чувствуется внутренняя мобилизация. Оказывается таких «странных» как мы немало – одна за другой подъезжают машины. Прибыла группа поддержки во главе с председателем комиссии, как я иногда шучу, «по борьбе с молодежью», улыбка во весь рот, на голове бейсболка с надписью «ХИМИК». А нам…? Экипировка – кому в чем удобно. Однако это не самое главное. Главное там за проходной, на летном поле… Наконец нас пропускают, сурового вида инструктор всех приглашает пройти к макету самолета (бывший кукурузник без крыльев), где мы должны будем показать свое умение выпрыгнуть из самолета, все пока виртуально, так называемый розыгрыш прыжка. Правая рука на кольце основного парашюта, левая накрывает ее сверху. Группировка, толчковая нога серединой стопы на срезе двери самолета. На боковой поверхности самолета по направлению к хвостовой части по отсутствующей краске и вмятинам видны места ударов – как поясняет инструктор это следы от плохих парашютистов. Толчок ногой, считаешь «521, 522, 523», дергаешь кольцо основного парашюта, стабилизация, рывок, осматриваешь над собой купол, проверяешь его целостность, правильность расположения строп, убеждаешься в отсутствии с тобой по соседству и не дай бог прямо у тебя на куполе другого искателя адреналина. В случае чего уходишь скольжением (ну прямо фантастика!!!). Минута на осмотри оценки обстановки, если все в порядке, то выдергиваешь красную стропичку запасного парашюта. Все это напоминает театр пантомимы – потому как самолет без крыльев и на земле, на тебе нет парашюта, а вокруг стоят зрители из претендентов и группы поддержки, а ты при этом чего-то изображаешь. Суровый инструктор заставляет проделывать все это несколько раз. Следующим номером нашей предпрыжковой программы – прыжки с 1 и 2-х метровой тумбочки прямо и боком. А нам обещали, что песок для приземления будет хорошо вскопан! Земля, куда мы приземляемся после прыжка, представляет собой хорошо утрамбованный монолит – жестко и не просто жестко, а очень жестко. Прыгаю и изо всех сил стараюсь удержаться на ногах, я собой довольна! Но уже другой и менее сердитый инструктор направляет меня в конец очереди для повторного прыжка – надо было упасть и перекатиться. Господи, да я в детстве в основном с куклами играла… Одним словом раз за разом прыгаю, падаю и перекатываюсь по этой утрамбованной земле, вся в грязи и траве. Без слез и сочувствия не глянешь! В голове, почему-то, с самого раннего утра крутится скороговорка из мультфильма про Винни Пуха «…мишка очень любит мед… БУМ! … почему же кто поймет… БУМ! … от чего же, почему … БУМ! …, мед так нравится ему… БУМ!». По всей видимости, привлекает и на что-то намекает короткое слово «БУМ». БУМ прыгать, БУМ!!! Аэро-врач дает добро на прыжки и мы, пока еще бодро, идем на поле, откуда будет взлетать самолет. На месте дислокации суетится персонал группы обеспечения полетов. Опять появляется  суровый инструктор и начинает делить нас на «вылеты». Поскольку мы люди интеллигентные и воспитанные, то стоим организованно, стало быть, группой, в результате чего оказываемся в составе шестого, седьмого и восьмого вылетов, т.е. самыми последними. Допрыгались! Ни украсть, ни покараулить! Нервы натянуты, в глазах сосредоточенность, ждем. Прямо на поле растянуто огромное полотнище, на котором разложены уже упакованные парашюты. Собирают их парашютисты-спортсмены, в качестве компенсации за титанический и очень ответственный труд, им разрешают прыгать в составе коммерческих групп. Не далеко садится вертолет, загружает спортсменов, которые должны будут выполнить пристрелочные прыжки на площадку приземления. А мы продолжаем ждать. Вертолет круг за кругом поднимается выше и выше. Наконец еле заметные фигурки отделяются от него, стремительно падая, спустя мгновенье над ними раскрываются крылья парашютов – все в порядке. На десантирование вылета уходит минут двадцать – двадцать пять. Ждем. И вот первая группа в составе 10 так называемых коммерческих парашютистов, выпускающего инструктора и трех спортсменов экипирована всем необходимым снаряжением. На контрольной линии осмотра инструктор досконально проверяет каждого и определяет его место нахождения в самолете. Сидят, ждут… и мы ждем. Наконец-то на поле показывается видавший виды АН-2, «первачи» садятся в самолет, и «кукурузник», набрав разбег, отрывается от земли. Набор высоты идет медленно – круг за кругом до отметки 900 м (прыгающим первый раз ни ниже, ни выше нельзя). Начинается десантирование. Показываются первые фигурки смельчаков. Они вначале как бы зависают над нами, вдруг у одного срабатывает автозапуск запасного парашюта и он болтается у ног – «прыгун» забыл выдернуть красную стропичку, и почему то не подбирает парашют… За целый день прыжков будет пять раскрытых запасных парашютов, что несказанно огорчит тех, кто их складывает. «Первопрыгуны» медленно приближаются к земле, мы их еще плохо видим, зато хорошо слышим, летят и орут во все горло. Орут толи от объявшего их ужаса, то ли от восторга полета, бог их знает. Мы ждем. Ожидание начинает утомлять, кто сидит, кто лежит, пошли в ход бутерброды, газировка. При очередном прыжке спортсменов наблюдаем, как управляется парашют-тандем типа «Кенгуру» - это когда к парашютисту-пилоту специальной подвесной системой крепится пассажир без парашюта.  Спортсмены прыгают с парашютами типа «Крыло», они очень маневренны, управляемы в полете. Мы видели так называемую этажерку, когда два парашютиста находятся друг над другом и верхний сидит на краю крыла нижнего парашюта. Еще приземлились два вылета. В последнем из них произошел сбой – трех парашютистов потоком воздуха, на большой высоте унесло за пределы посадочной площадки, за автомобильную трассу, в лес. Двое из них повисли на деревьях, третий упал еще дальше неизвестно на что и как. Началось! Внутри что-то начало вибрировать, что-то намеревалось вырваться за пределы нервной системы. Силой воли подавляю всякие проявления слабости. Организм начал издавать мелодию известной песни: «Мы - парашютисты, нам вольно на небе чистом…», шалят, шалят нервы и это уже хуже. Матерчатый конус для определения направления ветра развернулся на сорок пять градусов, прыжки отложили на час. Организм вдруг потребовал еды. Да гори все, синим пламенем – раскладываю достархан в тени самолета и приступаю к поглощению пищи, лицо горит - за всем нервным напряжением не заметила, как солнце сожгло кожу. Шесть часов ожидания это многовато. Прошел час. Руководитель полетов, ни с того, ни с сего, начал отрабатывать взлет-посадку со вторым пилотом. Еще час. Ждем. По всему организму распространилась злость, исчезло то особенное состояние души, которое собственно и привело сюда. Достаю из-под ветровки трехцветное полотнище флага и убираю в рюкзак, обойдутся! Праздник торжества духа просто самым примитивным способом украли бездарной организацией прыжков. Теперь цель формулировалась четко – ПРОСТО, НАЗЛО ВСЕМУ ПРОИСХОДЯЩЕМУ ПРЫГНУТЬ.
Команда: «Приготовиться шестому вылету!». Ребят одевают, проверяют. И опять в этом вылете шесть перворазников и пять спортсменов,  значит самолет будет набирать высоту после выброски наших, а это время. Ждем… «Седьмой – приступить к одеванию парашютов!». Это мой вылет, иду… Парашютная амуниция весит около двадцати килограмм. Инструктор подгоняет лямки подвесной системы, застегивает ножные обхваты и грудную перемычку. Господи, до чего же все это неудобно, какие то железячки давят, то тут то там. Все уже готовы, а я жду запасной парашют, наконец, его крепят. Осматривают проделанную работу, что не нравится и кто то из группы обеспечения берет нож и чего-то там за моей спиной разрезает или надрезает. Ужас! Нас выстроили на контрольной линии осмотра, выпускающий проверяет каждого. При осмотре моего основного парашюта выясняется, что высота срабатывания страхующего прибора установлена на 4000 м, ну просто замечательно! А обучающий инструктор говорил, что десантный парашют  раскроется, даже если вы находитесь в бессознательном состоянии. Со мной такой бы номер не прошел - парашют, без выдернутого кольца не раскрылся бы. Каска мне досталась ну хуже не бывает, маленькая, зеленого цвета с дурацкой надписью спереди – что-то там про Золушку!!! Команда на посадку в самолет… Сидеть на металлическом сиденье во всем этом парашютном обмундировании просто тесно, хорошо что есть специальные ручки за которые можно держаться. Кольцо раскрытия основного парашюта больно давит где-то в области ключицы, ножные обхваты тоже мешают. Настроить себя на получение удовольствия проблематично. «Аннушка» затряслась всем своим телом и мы начали разбегаться, еще какое то мгновенье и земля начала удаляться. Летим!!! Выпускающий зацепляет карабин вытяжного фала парашюта за трос. Мой номер второй. Смотрю в иллюминатор, начинают прорисовываться речка со смешным названием Куда, дороги, сам Оек со всеми своими домами, сараями, огородами. Поднимаемся… Внутрь закрадывается какой-то подозрительный холодок, гоню прочь это ощущение иначе есть вероятность того, что решимость меня покинет, а это ой как плохо. Поднимаемся выше… На очередном круге подъема случается самое непредвиденное -   пилот передает выпускающему инструктору команду с земли: «Выброска отменяется. Борту возвратиться». Восемь часов нервного ожидания заканчиваются за пятнадцать минут до момента торжества человека над самим собой. Такой растерянности и разочарования трудно представить. Внутри абсолютное опустошение, обида и как ни странно куда-то исчезла злость.  Садимся… Выходим из самолета. Всего за несколько минут полета резко изменились погодные условия, матерчатый конус определения направления ветра треплет во все стороны, пробрасывает капли дождя – грозовой фронт, в строну которого пару часов назад смотреть не хотелось, все-таки перевалил через хребет и захватил пространство над площадкой приземления. Снимаем десантное обмундирование и покидаем территорию аэродрома. Все, домой!!! На подъезде к Ангарску сквозь дождливые тучи выглядывает солнце и через дорогу появляется большая яркая радуга, а спустя несколько минут, еще одна – словно кто-то невидимый хотел утешить, извиниться за то, что не позволил совершить безумный поступок.  Быть может прав был классик, сказав: «Рожденный ползать – летать не может!». Повторять попытку прыжка я больше не стала – зачем испытывать судьбу, хотя до сих пор жалко той нереализованной решимости совершить поступок. А ребята, кому не удалось прыгнуть в день российского флага, полны надежд завершить начатое.
«Стою, задрав башку, смотрю на небо…
На небо я нечаянно набрел.
А если б неба, почему-то, не было –
Я б небо, непременно, изобрел!

Сидел бы ночи, без воды и хлеба,
Приклеивал бы звезды к небесам…
Отдал бы людям, и сказал:
- Вот небо…
А как в него взлететь – не знаю сам.»

P.S. Конечно изначально хотелось написать о самом полете, о тех ощущениях, которые испытываешь в экстремальной ситуации, найти во всем этом красоту, но…  обстоятельства сложились иначе, а жаль.  Рожденное еще до поездки, название заметки менять уже не хотелось – пусть хоть что-то останется от ожидания.