Для советской молодежи бочки вполне себе дворцы

Третья серия. Декабрь 2025.

"Для советской молодежи "бочки" — вполне себе дворцы."

Первые полгода жизни в «бочке» для меня, ребёнка, были полны дурацкой детской фантазийности. Лёжа на кровати, скользя взглядом по круглым стенам, я впадал в размышления непонятного мне назначения, но очень интересные своей красочной цеплятельностью. Например: а вдруг бочка покатится, и мы в ней — по кругу. Верх — низ. Верх — низ. Или так: папа, мама, Алла, я; папа, мама, Алла, я — и вдруг «квик!», скрипнув, она остановится на краю обрыва или выкатится со всей нашей семьёй на дорогу. Там старый северянин-водитель-«ураганщик» притормозит своего ревущего зверя с вертолётными движками в сантиметре от «бочки» и тем самым спасёт наши жизни от неминуемой погибели. А если откатить бочку к реке — тогда можно жить в ней и рыбачить. Всё в этой бочке, из-за круглости стен, казалось сюром. Картины, обои, фотографии на стенах — всё, что угодно, думал я, по-правильному должно быть закруглённой формы. Вообще, жили в бочках — не тужили. Конечно, когда у нас появилась двухкомнатная квартира на ул. Таёжной, дом 2, квартира номер три (папе дали на работе), мама выдохнула. Так заведено у нас, у людей, в семейных делах: когда выдыхает мама — выдыхают все. Первым — папа; его выдох фундаментальный: «Фу, слава Богу, все довольны, всё получилось!» Ну и мы с сестрой следом. Теперь у нас своя комната. Какой восторг: детская моя любовь и развлечение — книги — можно читать допоздна, никому не мешая.Но я всё равно скучал по нашей «бочке». Что-то в ней было притягательно милое. Для меня бочки ещё запомнились своей музыкальностью. Родители и многие взрослые жители — молодые, двадцатилетние и тридцатилетние, живые люди — часто ставили магнитофоны. Летом сквозь висящую марлевую антимоскитную повязку открытой двери красивый колокольчатый голосок молодой мамы пел так мягко, обволакивающе. У папы любимые кассеты — Александра Яковлевича Розенбаума, Вилли Токарева и Осмолова. Он мне говорил: «Сын, тащи кассету, "Розика" будем слушать, пока удочки мастерим». Там сосед с шестой «бочки» на ручье за компрессоркой с ладонь хорошего чебака натаскал. Рыба прёт как дурная. А сам зубами леску перекусывает, глаза по-рыбацки задорно горят. Он тогда был моложе меня нынешнего лет на пятнадцать. Тридцать с хвостиком. Сейчас я, сорокасемилетний, про таких говорю: «пацан».Так и жили в то время! Жители этих бочек были в основном советская, очень образованная молодёжь, молодая, озорная, песенная, влюблённая в жизнь до беспамятства. Теперь понятно, почему на краю страны, посреди тайги и тундры, пробивая облака до небес, стоял детский гомон и хохот.Полчища — нет, не комаров. Полчища детей бороздили прибочные леса вдоль и поперёк. Медведи всё это как-то друг другу рассказали, разнесли по ямальским берлогам до Обской губы об этом и обходили леса, занятые кээсовскими детьми, за сто километров. Не дети лес любили — их любила сама тайга. Просто через детей она дышала жизнью. Так тоже бывает.

Продолжение следует.

18.09.25
@YamalButkov