Кино и немцы

Давненько не публиковал я театральных историй, ребята.
А тут добрые люди неожиданно напомнили об одном случае, о котором не грех рассказать. Да что я скромничаю, история – закачаешься!
Напишите потом – закачались вы, или нет, хорошо?

Ладно, погнали.
Во-первых, история документальная, произошла на самом деле. Тут даже если захочешь сочинить, сроду до такого не додумаешься. Жизнь круче любых фантазий, ей-богу.
Во-вторых, честно признаюсь, сам я этого не видел, зато рассказ услышал от очевидца, да в таких красках, какие ещё попробуй передать.
Ну да где наша не пропадала, сейчас и попробую.

Итак, в одном из драматических театров к очередному Дню Победы вышел спектакль о героической борьбе советского народа с немецко-фашистскими захватчиками. Поставили его очень натуралистично, с размахом – фашисты, подпольщики, предатели-полицаи, страдающие мирные жители, кони, звери… короче, всё как мы с вами любим, по мысли создателей.
Густонаселённые спектакли, как известно, являются головной болью любого театра. Ибо труппа не резиновая, к тому же, не всех актёров можно задействовать: кто-то плотно занят в других спектаклях, кто-то в творческом отпуске, кто-то в творческом кризисе… 
Поэтому, в таких случаях в бессловесную массовку подряжают монтировщиков сцены. Им всё равно собирать\разбирать декорации, так пусть заодно и в спектакле потопчатся, делов-то.

Вот и в этой постановке несколько монтировщиков косили под служителей мельпомены, превращаясь на время в ненавистных оккупантов. Иногда в этом же образе (не переодеваясь) они разбирали декорации после спектакля. Со стороны это выглядело прикольно, но жутковато.

Так вот, был, значит, в спектакле такой момент, когда двое партизан закладывают взрывчатку под железнодорожные пути. На фоне тревожной музыки они подползали к середине авансцены, открывали специальный люк и опускали в него большие связки гранат. Зрители в этот момент затихали, пребывая в радостном предвкушении – ох, ща рванёт так рванёт!
Такие люки, кстати говоря, есть на любой сцене. Кроме технических нужд, они отыгрывают ещё и «рояль в кустах» – то оттуда внезапно кто-нибудь появляется, то, наоборот, исчезает, то люк откроется, и из него полыхнёт «адский» свет, и тому подобные фокусы (режиссёры – они такие затейники).

В храме искусства, о котором идёт речь, крышка люка периодически заедала. Все об этом знали и уже давно решительно решили её починить. Однако в театре время течёт по-особому, там между «надо сделать» и «сделано» проходят дни, пролетают года, высыхают океаны…
В результате, чтобы как-то закрыть вопрос, «монтировка» просто выделила из себя специального человека, ответственного за люк. Тот знал наверняка, как его нужно поддеть и открыть, если что. Он тоже был оккупантом в этом спектакле и каждый раз из-за кулис отслеживал момент закладки (искренне переживал за люк и за подпольщиков).

Поначалу всё шло нормально. Но на четвёртом или пятом спектакле крышку опять заклинило. Бедные партизаны как ни старались, ничего не могли с ней поделать. Тщательно продуманная операция могла накрыться медным тазом на глазах у изумлённых зрителей.
А тут ещё волнение! Несколько секунд бессмысленной возни партизан на сцене показались всем вечностью. Зрители начинали строить догадки – не разобрали ли немцы (так вероломно и без предупреждения) свою железную дорогу? Монтировщик-фашист, отвечающий за проклятый люк, нервно теребил кулису, переминался с ноги на ногу и едва сдерживал распирающие его комментарии к происходящему. Но в какой-то момент он не выдержал! В его голове вдруг резко перещёлкнулся тумблер…  и он… как бы здесь точнее – обнулился до заводских настроек.
Короче, человек метнулся на сцену.

Теперь представьте картину: напряжённая музыка, напряжённые партизаны, у которых всё пошло не по плану, а тут ещё и напряжённый оккупант с автоматом!
 
- Немцы! – в сердцах послышалось из зала. 
Зрители ахнули и вжались в кресла, видимо, ожидая отчаянную перестрелку.
Фашист подбежал к партизанам, отодвинул одного плечом, на второго повесил свой автомат, склонился над люком, что-то поддел, и открыл крышку одной левой. Затем выразительно посмотрел на партизан, и взгляд его, в переводе с немецкого, означал: ну вот же как надо было, едрён-батон!

Забрав автомат, немец короткими перебежками скрылся в кулисах.
Партизаны (что уж говорить про зрителей) были в шоке.
После драматичной паузы один из них неуверенно повернулся к публике, поднял кулак тыльной стороной и выдохнул:
- Рот фронт!

Зал взорвался аплодисментами! И долго не мог успокоиться.
Первые ряды встали. Отовсюду слышалось «браво!»

Такого оглушительного успеха театр давно не переживал!

Вот как оно бывает, ребята.
А вы говорите…