Дом на лебедином острове. Глава 1

За окном темно и тихо. Снег скрипит под ботинками редких прохожих, похоже мороз усилился.

Я сижу лицом к окну, и через решётку мне видны мигающие фонарики, которыми увито большое дерево. Они сверкают по какому то своему закону, то быстро, то медленно. И боль в моей голове, то затихает, то снова бьёт по вискам в такт этому миганию.

Женщина в форме непонятного цвета принесла мне стакан тёплой воды и таблетку. Наконец, зубы мои перестают стучать, боль утихает.

Я оглядываю комнату, где нахожусь. Передо мной за столом, положив один локоть на стол, придерживая рукой диктофон, а другой рукой обхватив подбородок, сидит следователь.

Женщина, которая принесла мне таблетку от головной боли, стоит у стола, смотрит на меня и не уходит.

Двое полицейских в форме сидят на стульях у двери. Я не вижу их, только слышу их шёпот. Кажется, они договариваются после работы пойти попить пиво, что-то про футбол.

Я откашливаюсь и начинаю свой рассказ.

***

Мой дед был архитектором. Отец тоже был архитектором. Само собой, я унаследовал эту профессию. И если мне и деду не очень везло, то отец сумел, как это пишется в романах, "сколотить состояние". Он открыл большое архитектурное бюро. Нет, не в нашем городе, а в столице. Имел заказы за рубежом.

У нас в городе он тоже построил несколько домов. И конечно дом для семьи. Наш дом на лебяжьем озере.

Озеро необыкновенной красоты, большое. Осенью, когда здесь отдыхают лебеди перед перелётом, и зимой, покрытое льдом и снегом оно становится белоснежным.

Терраса с каменными колоннами подступает к самому краю воды, и глядя на дом с противоположного берега, кажется, что белое облако парит в зелёно-голубом пространстве из листвы и неба.

Раньше здесь был небольшой посёлок. Люди жили круглый год. Потом как-то все разъехались. Надо дом топить, магазинов тоже нет вокруг, и дорогу часто зимой заметает, не проехать. Но мы держались...

На озере, в самом центре, находится маленький островок.

Летом мы, ещё детьми, часто доплывали до него, грелись на солнышке. Дед построил там маленький домик. Дом на лебедином острове.

Дед умер, когда мне было десять лет. Отец не захотел жить в городке, решил уехать за границу. Мама была против. Через какое то время появилась Дарья. Потом у Дарьи - малыш Максимка, мой сводный брат.

Мама как то сразу занемогла, и через год её не стало. Я стал жить в новой семье отца. Максимка оказался славным малышом, но во время родов что-то пошло не так. ДЦП. Инвалидная коляска.

Когда отец с мачехой всё-таки уехали за рубеж, я остался в большом доме на лебяжьем с Максимкой и сестрой мачехи Ирэн.

Максимка рос, я учился в универе. Ирэн в ту пору было лет сорок. Она ухаживала за нами, как мама. Максимка и звал её мамой.

Отца не стало три месяца назад. Дарья вернулась из-за границы с лицом серого цвета, заплаканными глазами, вся нервная. Мы все чувствовали, что-то не так, что-то случилось. И дело не в смерти отца. Но Дарья молчала.

И вот, неделю назад, она объявила, что надо всем собраться в большом доме на лебяжьем: приедет нотариус, ещё какие-то люди. Будет прочитано завещание. Встреча была назначена на субботу.

В тот день я должен был встретить в городке Ирэн с покупками, и подбросить её на машине до дома. Дом находился в семи километрах от городка.

Когда я увидел Ирэн у обочины, я удивился. Волосы, обычно аккуратно уложенные, были растрёпаны. Пуховик в каких-то мокрых пятнах. Я спросил, в чём дело, но Ирэн отмахнулась. Упала.

Мы заехали в универсам, купили продукты и поехали домой. Мы молча ехали по заснеженной лесной дороге. Каждый думал о своём.

О чём думал я? О том, что снега в декабре было совсем немного, что машину не заносило, когда дорога петляла между покрытыми инеем деревьями. Что всё сверкало и серебрилось, и, казалось, радовалось приближающемуся новому году.

Приехав домой, Дарью мы не застали. Мы занесли в дом сумки с продуктами, и стали готовиться к приезду гостей.