Запоздалое растление. глава 27

Глава 27.

СДЕЛКА.

Мирэм удивлённо спросила: «Что могло произойти такого, что господин Президент решил отменить встречу со мной? Неужели появилась угроза третьей мировой войны?» Мистер Листенштейн безусловно знал, на что намекает мисс Мэйсон. У них с Президентом были какие-то особые отношения с молодости. Он выразительно указал взглядом на офицера службы безопасности: «Я бы не сказал, что он отменил встречу. Думаю, она перенесена на более благоприятное время. Причины обьясню Вам в отеле.»   

Когда выехали на скоростную трассу, Листенштайн протянул ей  небольшую «таблетку»: «По всей вероятности, Вы ещё не успели прочесть некоторые новости». На экране светилось лого “Fars News Agency” и дальше шёл текст, переведённый на английский. Мирэм рукой поискала сумку, чтобы найти свои очки, но нечаянно попала на его ширинку. Он многозначительно улыбнулся: «Ваша сумка справа, мисс Мэйсон.»

Заголовок статьи был многообещающим: «Кто убил Амаль Хусейн?»  На фото Мирэм узнала Рашида Мусави и себя. Дальше читать даже не  было необходимости. Мирэм поняла, о чём может идти речь. Её будто окатили холодной водой.

Она повернулась лицом к Листенштайну: «Но расследование этого убийства давно закрыто. Обьявлен розыск на главу египетской клиники Фархада Дерья, на которого работала эта особа. К делу приобщили видеозапись их сексуальных связей. Мало того, паталогоанатом подтвердил, что Амаль Хусейн была беременна.» Мистер Листенштайн не ответил.

В следующую минуту машина вьехала в подземный гараж отеля Waldorf  Astoria. Листенштайн вышел первым и протянул ей руку. Мирэм обратила внимание на то, что его глаза были прикованы к разрезу на платье.

Проводив её до дверей президентского люкса, он извинился: «Мне надо срочно вернуться в Белый дом. Вы успеете привести себя в порядок, а я вернусь не позже, чем через час. Я уже заказал ланч на двоих. Заодно и поговорим о перспективе новости, о которой Вы только что узнали.»

Номер впечатлял с первого же взгляда. Панорамный вид из окон, просторные гостиная, комната для ужина, две спальни и кабинет, джакузи и душевые не могли не вызвать восторга. Мирэм скинула с себя одежду и нырнула в джакузи. После бокала вина решила навести справки о главе администрации Президента.

Самым надёжным рессурсом была супруга губернатора Техаса Элизабет Джейсон. Она была родом из Сан-Франциско, где родился и вырос Листенштайн. Элизабет была счастлива поделиться своими знаниями: «Мы с ним окончили одну и туже школу, я знаю его как облупленного.»

С её слов, мистер Листенштайн родился и вырос в семье эмигрантов из России. Его родители, выходцы из Азербайджана, знали толк в золотых украшениях: отец был ювелиром в третьем поколении. К восьмидесятым годам их скромная ювелирная лавка на Grant avenue в Сан-Франциско вдруг неожиданно превратилась в роскошный и элитный магазин золотых и бриллиантовых изделий. Через год открылись магазины и в других частях города.

Очень скоро стало ясно, кто в этом помог. Известный миллионер Кристофер Шульман, стал опекуном семьи: он безумно влюбился в молодую и очаровательную Цылю Листенштайн. Её муж, Эммануэль не стал сильно возражать против такой тесной опеки. И даже с восторгом воспринял весть о том, что в семье ожидается пополнение. Врачи напрасно пугали мужа его бесплодием.

На этом месте Элизабет загадочно спросила Мирэм: «Ты теперь поняла, кто  биологический отец Питера?»  Мирэм вспомнила: «Теперь я понимаю, кого он мне напоминает! Кристофер Шульман был известным ловеласом!  Но скажи мне пожалуйста, почему Питер в свои сорок девять до сих пор не женат?»

Элизабет взяла паузу. А затем добавила: «Не сорок девять а сорок шесть. Он всего на год младше меня. Ну а что касается женитьбы...Ходят слухи о бисексульности Питера. Он всё ещё в нерешительности, кого предпочитает в постели: мужчину или женщину. Но я слышала, он «обоюдоострый». Сумел взять самое лучшее у своей матери Цыли и своего биологического творца Шульмана. Но утверждать не могу: не пробовала. Может ты мне скажешь после возвращения?»

Мирэм накинула на себя банное полотенце и поспешила к двери: «Он лёгок на помине, дорогая. Твоими устами да мёд пить!» Это был действительно Питер с бутылкой Dalmore возраста начала века. Мирэм взяла из его рук, внимательно рассмотрела: «У Вас губа не дура, мистер Листенштайн. Каждый его глоток стоит целое состояние! Вы пытаетесь меня соблазнить?»

Листенштайн сел в кресло с видом Наполеона, взявшего Париж: «Об этом мечтает каждый уважающий себя мужчина, познакомившийся с Вами. Но предлагаю выпить за Ваш приезд и перейти на «ты». Для тебя я просто Питер.» Мирэм расположилась напротив на диване и подогнула ноги под себя: «Первым делом о главном, Питер. Что ты думаешь по этому поводу?»

Он сделал большой глоток, изящно облизнул губы: «Здесь не поможет дипломатия и политика. Нужна «хирургическая операция» по удалению опухоли. Но для этого мы не можем использовать нашу резидентуру в Иране. Они слишком уязвимы, чтобы стрелять по воробышку.» 

Мирэм постучала по дивану, приглашая его пересесть. Он послушно подсел к её коленям. Она коснулась бокалом его подбородка: «Но ты знаешь другой путь, мне кажется. Я готова на всё, чтобы «операция» прошла как можно скорее.»

Его рука коснулась раскрытого халата у груди: «Я помогу тебе. У меня есть надёжный контакт в одной из дружественных нам стран, граничащих с Ираном. Совместно с Израилем ( не без моей помощи) они сумели наладить широкую сеть, в том числе и в Тегеране.» Мирэм взяла его руку и вложила к соску: «Во сколько мне обойдётся их услуга?»

Питер приблизил свои губы и поцеловал её: «Тебе придётся сьездить туда самой. Это слишком деликатная тема для переписки и телефонной связи. За стоимость «операции» не переживай: они мне кое-что должны.» Мирэм растегнула ему ширинку и овладела самым важным предметом переговоров. Питер откинулся назад и сдался без сопротивления. Спустя десять минут был найден лучший в мире компромис.

Ещё даже не застегнув ширинку, Питер с телефоном в руках подошёл к широкому окну. Его голос звучал на каком-то иностранном языке, похожем на турецкий. Закончив разговор, он обнял Мирэм: «Всё в порядке, дорогая. Завтра утром ты вылетаешь в Баку. Тебя там встретят, как королеву. «Операция» будет завершена в течение двух дней.»