Письмо приятелю

Пишу тебе письмо. Анахронизм.
Я писем не писал уже лет двадцать.
Писал стихи. Устал мой организм.
Теперь пощусь. Учусь зубами кла(д)цать.
Ты понимаешь, молодость прошла.
А с ней прошла-любовь-явилась-Муза.
Жизнь понемногу сделалась пошла.
Не жизнь, а неотвязная обуза.
Обуза для других и для себя.
Для близких и для города родного.
Пока пишу, то даже для тебя.
Обуза, впрочем, есть первооснова
Действительности. Сгусток бытия.
Материальность некая. Причина
Различных чувств. Как бы второе «я».
Вторая, понимаешь ли, пучина.
Мне первую никак не исчерпать.
А тут — вторая. Впору утопиться.
Наш город продолжает омывать
Река. Все та же. Как тут не напиться!
Но это стоит денег. Денег нет.
Есть много рифм. Река. И город этот.
А друга нет. Поэтому поэт
Эпистолярный развивает метод.
Иначе говоря, пишу письмо.
Не жалуюсь. И где твоя жилетка?
Счастливые сограждане — дерьмо.
Несчастные — опять же, не конфетка.
Ну, что твой легкомысленный Париж?
Там вроде бы уже цветут каштаны.
А ты себе с кокотками шалишь
Иль в «Куполе» бренчишь на фортепьяно.
А я пишу тебе из ......................................
Из сей дыры, поистине...........................
Творю культуру, трачу редкий дар,
Мечу свой бисер пред свиньей.............
Читаю книжки. По ночам брожу
По улицам со звездами под ручку.
Не бреюсь. Редко в зеркало гляжу.
Себя не вижу. Вижу, как получкой
Сермяжною сорит абориген.
Ну что ж, пускай сорит, пока сорится.
Я не сорю. И не вскрываю вен.
И по утрам мне очень крепко спится.
Теперь же вот — письмо пишу тебе.
Река течет. И липы зеленеют.
Смеркается. Темно в моей судьбе.
Листок бумаги в сумерках белеет.
Засим — покорным остаюсь слугой.
Пора, мой друг, пора, мой друг, прощаться.
Живи в Париже долго, дорогой.
На родину не вздумай возвращаться.
Нам помирать, известно, не впервой.
Чего-чего, а это мы умеем.
Вот кабы жить... Но мы не разумеем.
Сподручней просто слиться с пустотой.