Волки

Осенний погожий день. Мы на охоте у озера. Отстрелявшись, каждый со своими трофеями возвращались к месту расположения, когда уже красный диск солнца повис над горизонтом.  Мы – это я, приехавший в родные места из города, и двое местных моих друзей ещё по детству Александр и Борис. Быстро, до полной темноты, успели собрать вечерний ужин и пообедав, каждый устраивался поудобнее на ночлег, до утренней зори и, чтобы скоротать до сна время, забавлялись рассказами разных жизненных историй.
Мы не были любителями вульгарных анекдотов или каких-нибудь несуразных баек про охоту, присущих большинству нашему брату-охотнику, а были больше склонны к жизненным историям, полных людской наивности или драматизма, из которых всегда можно было извлечь для себя какой-то положительный, жизненный опыт.
По началу, как водится в таких случаях, поделились впечатлениями об прошедшей охоте и все сетовали на то, что как бедны стали угодья дичью из-за распашки всего и вся в степи, и как из-за этого стала бедна охота на трофеи. Это в осень охота по перу, а что говорить о зимней охоте – сокрушались мои приятели.  Борис вспомнил в разговоре старого охотника, ныне покойного, некого Василия Филипповича, которого в своё время знали мы все и который зимой добывал немало волков, в основном на аэросанях. Вспоминали, как он говорил, что как умны бывают волки в опасной для них ситуации, которых взять не просто, даже на аэросанях. Впечатлённый рассказом Бориса, уже Александр рассказал одну историю, связанную с волками, произошедшую с одной из жительниц села, ещё до войны, услышанную от кого-то из сторожил.
*****
Молодая женщина, некая Мария, была собой хороша и не глупа, но за всю свою жизнь так нигде и не была дальше своего родного села, никогда не видела других сёл, не говоря уже о городе. Эта Мария, лет пять тому назад вышла замуж за друга брата, который заезжал к ним погостить.  Муж был  из соседней деревни, находящейся в пяти шести верстах, и это было единственным её выходом на люди, побывав у родственников мужа.  Эта Мария, имея уже ребенка лет 3-4-х, непонятно зачем, по какой-то необходимости, в одиночку, с ребенком надумала явиться в канун святок к родственникам мужа.
День был солнечным. Ближе к полудню, собравшись сама и снарядив ребёнка, увязав его поверх всего ещё теплой шалью и усадив в саночки, тронулась из села по насту в соседнюю деревню. Погода была чудесной, было тихо, на небе ни одного облачка и не очень морозно. Чтобы как-то забавлять ребенка, да и самой скоротать время в пути, напевала себе забавные мелодии, иногда поглядывая на санки с малышом.
Отошли от села версты на две, может чуть больше, как вдруг в её певучий негромкий голосок вкрались нотки с протяжным волчьим воем. Где-то за оврагом, за одним из снежных бугров, повторился протяжный волчий вой.
-«Волки»- встревожилась она. В её глазах вспыхнуло, словно зарево пожара,  от слепящих лучей солнца. Она вдруг вспомнила, что не далее чем вчера у них в селе у соседей был тревожный лай и визг собак, на шум вовремя спохватились мужики и серые ушли. «Видимо не ушли совсем» - соображала она. От тревоги за ребенка ей в глазах казалось, что зарево стало черным, и всё поле перед ней зыбко дрожало. Жар обуял её голову и доходил до лица и рук. Сквозь эту «черноту», казавшейся ей, щурясь слепящим лучам солнца, вдали она увидела бегущих вдоль овражка троих волков. Тревога не покидала её, она взмолилась, забегала глазами по сторонам, будто ждя от кого-то помощи. Но ни души вокруг среди этой снежной пустоты, и нет укромного местечка, где бы можно было схорониться.  Глядя на ребенка, подумав, что может страшное произойти, подавив в себе страх, съехала с наста в сторону. Упав на колени, принялась руками быстро рыть в сугробе яму, озираясь по сторонам. Ребёнок, утомлённый дорогой, под материнское улюканье с её напевами уснул, и это облегчало ей сноровку в том, чтобы уложить его в приготовленную снежную «колыбель». Она быстро, но аккуратно, уложила ребёнка в вырытое углубление, сверху поставила саночки так, чтобы было под ними воздушное пространство, и всё сооружение засыпала снегом. На образовавший снежный бугорок легла сама, распластавшись во всю ширь, и была готова ко всему, чтобы не произошло. От физической усталости и нервного перенапряжения её клонило в сон и она закрыла слезившиеся глаза. Но скоро, сквозь лёгкую дремоту услышала дробное рычанье. Она открыла глаза. В метре от неё стояла волчица, а за ней, чуть поодаль, два прибылых (волчата первогодки). Две матери встретились глазами, каждая на смерь стояла за своё потомство. У одной в глазах, как бы читалось то, что любой ценой надо накормить своих голодных волчат. У другой, не менее стойкой, такое упорство было одержимостью любой ценой сохранить своего ребенка.
Волчица то затихала, то вновь начинала рычать, показывая в данной ситуации своё превосходство. Женщина, на её оскал, тяжело дыша, стонала от бессилия что либо предпринять в данной ситуации. Одна оценивала ситуацию разумом и не могла допустить трагедии, гибели ребёнка. Другая, влечённая инстинктами выживания, стояла на своём, надо было накормить голодных своих волчат. Такое противостояние продолжалось несколько минут. Но вдруг волчата завыли разом, видно призывая мать к решительным действиям. На их вой волчица-мать, оскалясь, хватанула рывком воздух, отведя свой взгляд от женщины. Резко обернувшись, отогнала волчат от себя подальше. Затем, не спеша, шагом, вернулась на прежнее место, выдержав стойку, глянула опять женщине в глаза. Затем подошла чуть ближе и на её глазах помочилась, как будто этим утверждая своё превосходство и тихо отошла. Она трусцой побежала к волчатам, грозно зарычала на них и они все трое стороной ушли в степь. Сквозь установившуюся гробовую тишину мать послышала плачь ребенка под снегом. Приподнялась – волки ушли. Она быстро принялась откапывать ребенка, взяв его на руки была в замешательстве, то ли возвращаться обратно, находясь почти на полпути, или продолжать идти дальше. Оглядевшись вокруг, думая как поступить ей дальше, увидела приближающиеся упряжку-сани. Это была почта.
Почтовое отделение было одно, только в их селе на всю округу в 14 деревень. Почтальон мужчина, подобрав их к дому пытался выведать, что всё таки произошло. Но она толком, в агонии, не могла объяснить, лишь всхлипывая прижимала к себе ребенка, нервно выкрикивая - «Волки, волки»…
Эта Мария, - после небольшой паузы продолжал свой рассказ Александр, - была в положении и позже родила сына. Ребёнок родился, вроде умом-головой здоров, но с нарушением координации движения. Не знаю, как это правильно называется по медицине, короче инвалид, ходил как-то запинаясь, неуверенно. Видно на тот момент, когда это с ней случилось, беременность была на ранней стадии, не сформировался ещё плод в утробе матери и от сильного нервного срыва произошёл какой-то сбой в организме, родился не совсем здоровый ребёнок,- закончил свой рассказ Александр.
*****
Я знал этого родившегося человека-инвалида, о котором поведал Александр., но не стал об этом говорить своим приятелям, омрачая ещё больше  эту трагическую историю. Он проживал в райцентре, где после учебы я начинал свою инженерную карьеру. А его старший брат, которого мать, зарывала в снег, работал даже на нашем предприятии водителем. Знал и то, что этот Вася, так его звали, уже в зрелом возрасте, сошёлся с какой-то вдовой и у них родился сын с такими же отклонениями в здоровье, как у отца – передалось по наследству.
Но меня в этой трагической истории больше всего интересовало поведение волчицы. Я, как любитель природы и заядлый охотник, много читал о поведении животных, в частности работы австрийского учёного-зоолога Конрада Лоренца, который писал: «У животных нет чувства нравственной ответственности. Все их действия естественны, и на их поведение никогда не влияет предвидение возможных последствий, вредных для их семьи или стаи. Однако, эти естественные действия таковы, что за редчайшим исключением животные поступают так, словно действия эти диктует предвидением и сознанием собственной ответственности».
Волчица-мать чувствовала ответственность женщины-матери за своего ребёнка, поэтому так поступила – оставив их в покое, ибо её горе было бы несравнимо с горем женщины, если бы произошло обратное.