Медальон Уробороса. Глава 2

Первой, кто шагнул из марева, была незнакомка. Она выглядела как персонаж из забытой сказки, невероятно чужая в тихой гостиной. Довольно молодая девушка, облаченная в странный наряд, который Кира видела только на иллюстрациях с принцессами. Бело-голубое платье, струящееся вниз, было богато украшено узорами из красных цветов по подолу. На поясе наряда словно застыли в полёте три золотых дракона, их крылья и хвосты переплетались, образуя сложный узор. Драконы выглядели живыми — их глаза, инкрустированные мелкими рубинами, сияли в свете зеркала, а крылья казались готовыми расправиться в любой момент. Кира не могла отвести глаз: ей казалось, будто драконы дышат, а их чешуя едва дрожит от скрытой силы.

Черные волосы, достававшие до плеч, обрамляли худощавое, но красивое лицо. На правой щеке выделялась маленькая родинка, а внимательные, ярко-зелёные глаза — того же пронзительного оттенка, что и у Эвелины и Киры — осматривали комнату. Девушка держалась уверенно, направляясь прямиком к дивану, где лежала Эвелина.

Следом за ней из Зеркала вышли четверо воинов. Они были одеты в кожаные доспехи, имели светлые, молодые лица и длинные белые волосы. Кира невольно подумала, что они напоминают ей эльфов из сказок, которые читали ей мама и бабушка. Главной их особенностью были странной формы уши, чуть заостренные кверху, выдававшие их нечеловеческую природу.

А ещё в комнату, словно призрак, влетел огромный ворон. Он был размером с бабушкиного кота Беляша (названного так, вероятно, из-за особой любви к сливкам или сметане). Ворон совершил грациозный круг под высокими балками потолка и уселся на верхний край книжного шкафа, откуда принялся пристально наблюдать за происходящим.

Заметив девочку, стоящую у дивана, гостья в платье принцессы резко остановилась. Её зеленые глаза сузились. Она подняла руку к поясу и достала небольшой, искусно вышитый мешочек, привязанный к пояску. Растянув края, девушка запустила в него руку и извлекла щепотку пыли желто-красного оттенка. Она поднесла ладонь к Кире и, улыбнувшись (улыбка эта была холодной, но какой-то неотвратимой), собралась дунуть.

Смысл этого жеста был пугающе очевиден.

Но в этот критический момент раздался голос Эвелины. Он был слабым, хриплым, словно каждое слово стоило ей неимоверных усилий, но при этом прозвучал с той самой властной силой, которую Кира знала с детства:

— Не надо. Пусть помнит.

Слова Эвелины остановили Хелену. Гостья замерла от этих слов, ее рука с остатками желто-красной пыли опустилась. Она окинула взглядом лежащую на диване Эвелину, в ее зеленых глазах промелькнула сложная смесь уважения и глубокой печали, и, наконец, кивнув, убрала порошок обратно в мешочек.

Хелена медленно подошла к дивану. Ее богатое, бело-голубое платье зашуршало по старинному ковру.

— Здравствуй, младшая сестрёнка, — произнесла гостья звонким, красивым голосом, в котором, однако, слышались стальные нотки. — Пришло время возвращаться.

— Пришло, — слабо отозвалась Эвелина. Она говорила с трудом, каждый вдох давался ей тяжело.

Хелена склонила голову, ее черные волосы скользнули вперед.

— Стояла ли любовь к смертному таких страданий? — задала вопрос Хелена, касаясь края дивана. — Вы всего семь лет были вместе. А остальное время…

Эвелина слабо кивнула, но даже в этой боли ей удалось улыбнуться.

— Да. Даже если б это был один единственный день, он бы стоял того. Да и не была я одна, — Эвелина перевела взгляд на Киру, которая, забыв о страхе, стояла, прижав руки к груди. — Подойди, Кира, не бойся. Это Хелена, моя старшая сестра. Не бойся ее.

Хелена посмотрела на девочку, но её взгляд не был враждебным.

— А это моя внучка Кира. А ещё у меня дочь есть. Так что не была я одна. И не жалею о сделанном выборе, — произнесла Эвелина и вновь скривилась от внезапно вернувшейся, острой боли.

Как только боль немного отступила, Эвелина, собрав остатки сил, подняла руки к шее, расстегнула и сняла тонкую цепочку. Медальон Уробороса — серебряная змея с изумрудным сердцем — лег ей на ладонь. Она протянула его Кире.


— Это тебе, родная. Храни его в память обо мне. И, возможно, мы ещё увидимся, — тихо проговорила Эвелина.

Кира приняла медальон. Он был тяжелым и тёплым от тела бабушки.

— Пора, сестрёнка, — ответила Хелена и, отступив в сторону, позволила воинам подойти к дивану.

Они легко и осторожно переложили Эвелину на носилки и направились обратно к зеркалу.

К нему же подошла и Хелена. В её руке возник точно такой же медальон-уроборос, какой сейчас сжимала Кира. Гостья приложила артефакт к краю зеркала и чётко и уверенно произнесла:

— Хаскани ламар Тинемара!

В тот же миг по зеркалу прошла та самая рябь, которую Кира видела ранее. Затем, словно брошенный в центр озера камень, в зеркальном отражении пошли волны. Достигнув краёв, они вызвали тот странный звук, напоминавший удар колокола.

Пока звук разносился по комнате, волны повторили путь: теперь они двигались от краёв зеркала к его центру. В точке соприкосновения открылся проход. Зеркало покрылось трещинами, и привычное изображение комнаты сменилось видом на лес, солнечную поляну, белых коней, жующих траву, и... Кира не поверила своим глазам. Недалеко от точки перехода стоял и внимательно наблюдал за происходящим огромный дракон.

— Нам пора уходить, Кира, — произнесла Хелена. — Надеюсь, мы ещё увидимся, но при более благоприятных обстоятельствах.

Прилагая невероятные усилия, Эвелина открыла глаза и слабо произнесла:

— Я люблю тебя, Кира. Всегда помни об этом. И я буду ждать нашей встречи.

— И я, бабушка, — отозвалась девочка, крепко прижимая к груди медальон и не вполне понимая, что вообще происходит.

Хелена пропустила вперёд воинов с носилками, затем улыбнулась Кире и последовала за ними. Последним покинул комнату ворон. Мгновение спустя звук прекратился, и в зеркальном отражении снова была видна комната, где стояла Кира. Только теплота медальона не давала усомниться в реальности произошедшего.

— Бабушка? — позвала Кира, всё ещё не до конца осознавая случившееся. — Бабушка...

Но ответа не было.