Тяп-ляп и ты уже поэт?

Давайте света луч дарить
Заблудшим овцам мирозданья.
Давайте будем в мире жить
и торопиться на свиданье!
(Т.Б. Без названия)

Радует тяга некоторых авторов к поэтическим экспериментам. Возьмёшь, бывает в руки книжку… Строка, другая… И вот ты уже проникся буйством эмоций неуёмного «творца», фееричностью его фантазии. Какие рифмы, какое богатство форм и сравнений, какой полёт мысли! Это уже больше чем Великий и Могучий. Это Новояз, о высотах которого и мыслить не смели классики нашей литературы!

«Не возгордись, душа моя, гордынной, сладкою усладой», - пишет один поэт. – «Не позабудь, душа, Творца, который дал, сей дар в награду». Говорят, ряд интеллигентных читателей впадают в ступор уже на первом излёте мысли сего «шедевра». Оно и немудрено, учитывая излучаемый им накал. Где похлеще радиоактивности фонит магическая смесь пафоса и стилистической хромоты.

Хотя, быть может, «Не возгордись гордынной» и «сладкою усладой» это такой поэтический приём? Возможно, даже остроумный и неоцененный излишне вдумчивым читателем. Но когда? Автор держит читателя в постоянном напряжении, продолжая терзать струну души: «Не упади с вершины вниз в соблазне тленного, мирского. Тянись всегда к познанью ввысь, для постижения земного».

Ему, Автору, видимо привычно падать с вершины вверх. Он – Существо иной реальности, в которой не действует закон гравитации. Там, в Его мире,  живут лишь импульсивные и впечатлительные натуры. Которые при одном взгляде на наше «тленное» и «мирское» хлоп обморок! Так и не успев поведать читателю, что же это такое им привиделось. Оттуда, с высоты куда упал. Одно понятно – обитающим там вместе с Автором существам (в силу их чувствительности) наши человеческие соблазны противопоказаны. Складывается впечатление, что они их в равной мере боятся и вожделеют.  И, не в силах сделать выбор, продолжают испытывать своё и наше терпение. И хочется проникнуть в Храм души, и колется.

…У врат стою – врата моей души. Дверь открывается, прошу себя войти.
Мне боязно, так мало света там! А я мечтала, что войду в колонный храм.

Что это за «врат-врата»? Какая связь между боязнью сумерек и собственной душой, да ещё утыканной колоннами?

…Но нет того, что представляла я. Темно и сыро, где душа моя?
Лишь где-то вдалеке мерцает свет. Мир полутьмы и тишина в ответ…

Вот ведь «непруха». Душа, несмотря на тяжесть украшающей её колоннады, упорхнула. В осиротевшем теле за старшего остался мозг, но явно не справился. Позывы оказались неудержимы, и брошенная оболочка окунулась в забытое детское ощущение, когда «темно и сыро». В общем, вся надежда только на свет в конце тоннеля. Но он мало того, что далеко, так ещё и мерцает. Как фиолетовая лампа в палате психушки. Почему именно, автор объясняет далее по тексту. Вконец запутывая, тем самым, читателя.

Огонь, не тлеющей лампадой умирал, а тысячью свечей мой храм сиял!
Но все мираж, гордынный интерьер, в порыве суеты создаст сознанье.
Очевидно, что сей творческий гений не успевает за полётом собственной мысли. Потому и спешит записать всё тезисно «в порыве суеты». А коварный разум нашёптывает, как в той сказке: «Мели, Емеля, твоя неделя!».

Отсюда и «гордынный интерьер» с мерцанием в конце тоннеля. Потому что тысячи свечей сияют, а одинокая – несчастная лампада умирает. В итоге, Автор, не попавший в храм своей души, доходит до грани. За которой прозревает, обретая дар оракула. Его устами и провозглашается мрачное пророчество для человечества: 

И в суете опять Христа распнём, и в смысл бытия, не проникая,
Мы облицовку снова обменяем и божию искру в себе попрём.
А суть проста – гори святым огнём!

И в каком это месте у нас с вами облицовка, которую предстоит обменять? И главное, на что – на хлеб или деньги? Вот, дескать вам всем загадка напоследок! Равно как и то, куда и на чём мы «божию искру в себе попрём». Тяжёлая, наверное, эта искра, раз попрём её как ослик в гору. Варианты есть, - как бы между строк (чтобы догадались только революционеры?), признаётся Автор. Но суть его размышлений явно сводится к банальному – гори оно всё, синим пламенем! То есть, простите «святым огнём».

Радуют ли такие поэтические эксперименты? Лично меня всё-таки больше радуют, чем огорчают. Ведь пока есть такие экспериментаторы, литературным критикам с пародистами финансовый кризис не страшен. Хоть у кого-то дети сыты будут. Пока они по одной стороне этой нивы косой пройдут, другая уже новыми денежными всходами прорастёт. А нам, простым читателям только и остаётся, что радоваться и, конечно, продолжать расширять свой узкий поэтический горизонт. Как там говорится? Афтар, писши естшо! Ну, или вроде того. Вот и пишут:

Сегодня просто наважденье – пишу без устали пером,
Строка – обманчивая фея, витками вьётся за стихом.
Пишу для вас, роняя слезы, дрожит рука от чувств сиих,
Я знаю, что, даруя строки, я жизнь вдохну в сердца людей мирских.

Всё. Занавес, аплодисменты.

г.Багратионовск, 16.02.2010 г.