Перпетуум мобиле

               

                (сюрреалистический рассказ)

В выкопанной и обложенной камнями неглубокой яме горел костёр. Яркие языки пламени взвивались над кромкой ямы огненными полотнищами. Летели вверх искры, тая в ночном остывшем, немного морозном, пахнущем близкими холодами воздухе. Серые снежинки пепла остывая кружились и медленно опускались на сидящих неподвижно вокруг костра мужчин, укутанных в длинные широкие тёмно-матовые полосы из грубой ткани с едва различимым геометрическим рисунком. По ткани пепел скользил вниз, терялся в многочисленных складках или покрывал свободное пространство между сидящими мистически-энигматичным налётом. Посыпанные пеплом человеческие головы смотрелись старыми звериными шкурами, изъеденными молью. Под воздействием жара чешуйки пепла странно шевелились, будто живые, и изредка прозрачно-серым шлейфом слетали с волос.

– Необходимость присутствия обозначает, – кх-м – кх-м, – высшую степень понимания безответственности легкомыслия. Отсутствие, – кх-м – кх-м, – лишь подчёркивает контраст эмоциональной восприимчивости.

– Синяя дымка тумана – это, склонен верить, бесспорно – даже в погожий день размывает контуры далёких гор и скрадывает расстояние. Чем ближе желаемая цель, – это, склонен верить, бесспорно, – тем дольше до неё добираться.

Как бы в подтверждение высказанных слов пламя, шипя взъярившейся кошкой и поедая куски холода, выскользнуло из ямы. Острым длинным, излучающим жар, языком, контур его при этом демонически светился белым огненным инеем. Язык облизнул края ямы, прошёлся в самой близости у ног, сидящих и, с некоторой природно-стихийной изящностью, вернулся назад. Выстрелил в конце своей шутливой выходки очередную порцию искр, рассыпавшихся по сторонам стройными и красивыми непрочными цветами. 

 – Богатому, если верить источникам древних знаний, до звёзд также далеко, как нищему до котла с сытной похлёбкой в доме зажиточного хозяина. Да, и неудачнику легче выпить ковш расплавленного олова, если верить тем же источникам, нежели счастливчику поцеловать край полога неба.

– Соревноваться в мудрости с собственным зеркальным отражением, – поправьте меня, если я не прав, – всё равно, что в танце наступить на собственную тень. Можно вспомнить и другое: пытаясь выклянчить угощение, пёс лает на всех подряд, – поправьте меня, если я не прав, – только один хозяин даёт ему за это кость или миску с едой.

– Закройте, – кх-м, – слышите безумцы, свои беззубые, – кх-м, – рты! Пощадите дёсны, источающие гной!

Тоскливо гнетущее недоумение и ошеломляющее ощущение пустоты повисло в свежеющем воздухе, сотрясая ознобом спины сидящих вокруг углубления с костром. Мужчины недовольно заворочались. Убегали с тенями постанывания. Осыпалось с росой кряхтение. Независимо друг от друга мужчины ошеломлённо очаровались застывшим оцепенением членов. Округлили покрасневшие от бдения глаза. Принялись неловко ломаными, сжатыми ладонями гладить изрезанные морщинами бритые головы. С каким-то изнуряющим упорством тереть уши и мочки. Кое-кто пошёл дальше: с хрустом в суставах и позвоночнике предприняли массировать руки и ноги и затёкшие мышцы. Ночь, ослеплённая невидимым ещё светом утренних зарниц, выпустила фиолетовые чернила облаков, жутко алеющих по контуру. Заколдованно, синкопой, крикнула глухим неестественным голосом птица ночная. Отозвалась скользящей трелью расслабленного зоба дневная. Румяное серповидное тело зари пугающе выгнулось, рогами упёрлось и укололо небо. Дрожь обречённости сотрясла почву и всё, что на ней, и небо, и всё, что на нём.

                ***
Экскурсовод вместе с первой группой посетителей «Музея уличной скульптуры» остановилась возле необычной, на первый взгляд, анималистической композиции: вокруг правдиво вылитого из камня пламени костра застыли четыре ящерицы в разных позах с изогнутыми телами, с направленными на пламя острыми мордами и с высунутыми языками.

– Эту композицию можно отнести к футуристическому направлению. Когда-то оно было модным и направляющим в искусстве прошлых лет. Имелось много подражателей и почитателей. Что хотел сказать автор этим своим произведением? До бесконечности можно спорить. Строить гипотезы и выдвигать предположения. Сам автор не оставил никаких комментариев по данному вопросу. Кое-кто из близких друзей утверждал, что бытовало мнение по поводу предположительного названия «На полпути». На полпути куда, к чему? Видимо, автор оставил право решать каждому, исходя из личных предпочтений.

                п. Глебовский, 19 декабря 2025 г.