Сияние Софи. Часть 1. Глава 15

                Глава 15.

   Время движется незаметно: за переменчивым ноябрём с его неожиданными оттепелями и вновь возвращающимися холодами, уже неумолимо приближается к концу и морозный, вьюжный месяц декабрь.
   Заснеженный Киткан полностью погрузился в царство зимы, где жизнь течёт неспешно и размеренно, как и положено для этого времени года.
   По недавно очищенной бульдозером дороге возвращается домой стайка школьниц. Их голоса, весёлые и звонкие, звучат в зимнем воздухе, но постепенно один за другим смолкают, как только девушки начинают расходиться по своим домам. Одна свернёт в одну сторону, другая — в другую, и вот, наконец, на дороге лишь Татьяна.
   Беспечно размахивая портфелем, она подходит к своему дому. Завернув к калитке, Татьяна привычным движением толкает её рукой и проходит во двор.
   Поднявшись на крыльцо, она берёт в руки веник, стоящий у стены, и тщательно обметает снег с валенок. Поставив веник на место, заходит в дом.

   В это время Людмила, сидящая на диване и занятая вязанием тёплых носок для мужа, вздрагивает от резкого звонка телефона. Она откладывает в сторону спицы, немного потянувшись от долгого сидения, поднимается и подходит к телефону. Сняв трубку и услышав в ней знакомый голос, радостно произносит:
   — Здравствуй, сестричка, — приветствует Светлану. — У нас всё хорошо… Как у тебя дела? — Людмила слушает собеседницу, то и дело кивая, будто та может её видеть. — Да, дома. Только что со школы вернулась — дверь хлопнула… Сейчас позову.
   Людмила оборачивается к двери и громко зовёт:
   — Таня, иди сюда! Тебя мама к телефону зовёт!
   Через мгновение в комнату быстро входит Татьяна, расстёгивая на ходу пальто, с которого ещё не успел растаять снег. Забрав трубку из рук Людмилы, прикладывает её к уху.
   — Танечка, здравствуй! — слышит она тёплый голос матери.
   — Здравствуй мама! — откликается Татьяна, с трудом пытаясь скинуть с одной руки рукав пальто.
   — Как у тебя дела, как четверть заканчиваешь? — заботливо интересуется мать.
   — У меня всё хорошо, — уверенно отвечает Татьяна, наконец сбросив рукав. — С учёбой тоже всё нормально!
   — Умница!
   — А у вас как дела? Как папа?
   — У нас всё по-прежнему. Скучаем без тебя. Ты когда приедешь?
   Татьяна слегка хмурится.
   — Ну, мама, ну как ты не понимаешь? Что я там буду делать? Подружки разъехались, и что мне — снова скучать целую неделю, как в ноябре? Было бы лето, а то зима…
  — Подружки… — недовольно ворчит мать, и в трубке раздаётся её тяжёлый, выразительный вздох. — Тебя, дочка, не понять: то не загонишь в Киткан, то не выгонишь оттуда.
   — Ну ты сама посуди мама, — с напором возражает Татьяна, не собираясь отступать. — У нас в школе новогодний вечер. Все готовимся. Концерт художественной самодеятельности будет…
   — Мы, с отцом, тоже, наверное соскучились, как ты думаешь? — в голосе матери звучит тихая укоризна.
   По лицу Татьяны пробегает тень грусти. Она прикладывает трубку к груди и о чём-то на мгновение задумывается. Затем быстро прикладывает трубку к уху и отвечает:
   — Хорошо, мамочка. Я прилечу. Но только после Нового года. Договорились?
   — Спасибо, доченька! Вот отец обрадуется! — голос матери становится теплее. — А сейчас передай трубку Люде.
   Татьяна без слов передаёт трубку Людмиле и идёт к двери, на ходу стягивая пальто со второй руки.

                * * *

   Тихая зимняя ночь окутала Киткан мягким, пушистым покрывалом. Снег серебрится в лунном свете, а за окном спальни Людмилы и Юрия потрескивают деревья в палисаде, сжимая в морозе свои заиндевелые ветви.
   Людмила, лёжа в кровати, поворачивается к Юрию и осторожно касается его плеча.
   — Ты что, спишь уже? — шёпотом спрашивает она.
   Юрий заворочался, натягивает одеяло выше.
   — Что там ещё у тебя? — бормочет он с сонной досадой.
   — Давай подумаем, кого на Новый год приглашать будем, и что приготовим к празднику.
   Юрий ворчливо пихает её локтем.
   — Да отстанешь ты от меня? Это ваши, бабские дела. А мне утром вставать рано. На кордон надо ехать, на Джук. Волки там объявились. Лосей давят.
   Он отворачивается к стене, укутывается с головой в одеяло.

                * * *

   Ясный зимний полдень.
   По указанию директора школы урок физкультуры в двух десятых классах — "А" и "Б", совместили, сделав его последним.
   В этот день на улице стояла чудесная солнечная погода с небольшим морозцем, и занятия было решено провести не в душном спортивном зале, а на школьной лыжне.
   Недалеко от школы, на давно уже застывшем и запорошенном снегом котловане, десятиклассники готовятся к лыжному забегу. Но большинство парней заняты совсем не тем: они гоняются по котловану за девчонками и валяют их в снегу, отчего вокруг стоит один сплошной гомон — смех, визг и радостные крики.
   И как тут было не веселиться? Ведь уже завтра начинались такие долгожданные новогодние каникулы!
   Но тут к ребятам подходит физрук — внешне строгий но, в целом, добродушный и безобидный мужчина лет пятидесяти, бывший фронтовик. Он резко хлопает варежками и громко объявляет:
   — Всем успокоиться и внимание на меня!
   Гул голосов постепенно стихает, и ребята начинают собираться
вокруг учителя.
   — Сегодня парни бегут дистанцию в десять километров, а девушки — на пять. Забег на время. И учтите: оценка пойдет в четверть. — Он обводит учеников суровым взглядом. — Первыми выходят парни.
  Физрук выдерживает паузу, потом добавляет, чуть прищурившись:
   — И предупреждаю: кто, как в прошлый раз, захочет срезать дистанцию перед Лысухой, пусть сразу оттуда, вместе с лыжами, бегут за родителями. Итак, всем всё ясно? Построиться на лыжне!
   Татьяна и Лена выходят на трассу предпоследними.
   Они бегут по хорошо накатанной лыжне почти спина в спину: Лена впереди, Татьяна — чуть позади. Временами Татьяна делает попытки обойти её, выкрикивая, чтобы та уступила ей лыжню, но Лена быстро увеличивает скорость и снова ненамного отрывается — на лыжах она бегала не плохо.
   А вокруг раскинулась настоящая зимняя сказка: стоят деревья, усыпанные серебристой изморозью, и иногда, от легкого дуновения ветерка, веточки вздрагивают, и вниз начинает осыпаться нескончаемый поток мельчайших хрусталиков льдинок. Вдоль лыжни лежит чистый, искрящийся снег, отливающий голубизной яркого неба, а на его поверхности виднеются извилистые строчки следов, оставленные лесными жителями.
   Но Татьяне с Леной было не до зимних красот — они упорно идут вперёд, сосредоточенные на гонке. Горячее дыхание превращается в облачка пара, оседая инеем на ресницах, от чего приходится временами смахивать его варежкой.
   Лыжня, проложенная по руслу замёрзшей реки, резко уходит в сторону, и девушки стремительно влетают в густой мелколесник. Проскочив его минуты за три-четыре, лыжницы оказываются на не высоком, но крутом спуске в котлован. Он был неширокий – метров тридцать, а длиной около ста метров, и по нему уже быстро двигалась вереница догоняемых ими одноклассниц.
   Следом одна за другой Лена и Татьяна стремительно ныряют вниз с обрыва, но уже в самом его конце Лена, не успев погасить скорость палками, теряет равновесие и падает.
   Чтобы не врезаться в Лену, Татьяне приходится резко принять в сторону, от чего лыжи разъезжаются, баланс теряется — и в следующий момент она тоже летит в снег.
   Татьяна лежит спиной на выступившей по кромке берега наледи, а другая половина её тела находится на подъёме, причём обе ноги задраны вверх.
   Лена же распростерлась животом на скользком льду с широко раскинутыми в стороны ногами и никак не может приловчиться, чтобы снова встать.
   Подруги, по началу начав не злобную перебранку, смотрят на свои нелепо растянувшиеся позы и начинают громко смеяться.
   Лена поворачивает голову в сторону Татьяны и весело кричит:
   — Ты что лапы свои задрала, как лягушка дохлая?
   — А ты, — тут же парирует Татьяна, — что растянулась, как корова на льду?
   Тут, ловко съехав вниз, мимо них быстро пробегают ещё две девушки, шедшие до этого последними. Они весело подзуживают:
   — Девчонки, хватит загорать! Догоняйте нас!
  Поднявшись и поправив крепления, подруги снова встают на лыжню. Но теперь впереди идёт Татьяна, прибавляя темп.
   Они уже минуют условную середину котлована, как Татьяна, на мгновение оторвав взгляд от движущейся под лыжами трассы, вскидывает голову — и тут же замирает, как вкопанная.
   Метрах в двадцати впереди, прямо на лыжне, сидит огромный волк.
   Она не видела, как он там появился, ведь всего пару минут назад на этом месте никого не было.
   Волк сидит не шевелясь, лишь изредка переставляя длинные передние лапы и пристально смотрит на них.
   В этот момент в её спину врезается Лена и недовольно кричит:
   — Таня, ты что? Чуть лыжи об тебя не сломала! Пусти меня вперёд!
   Но, заглянув через плечо подруги и увидев сидящее впереди животное, Лена радостно восклицает:
   — Ой, какая овчарка красивая! Заблудилась, наверное.
   Татьяна, не отводя взгляда, медленно отпускает одну из лыжных палок, протягивает руку назад и резко дёргает Лену за свитер.
   — Стой! — тихо шепчет она. — Не кричи… Это волк.
   Лена, испуганно ойкнув, шепчет:
   — Что будем делать, а?
  — Не знаю… — едва слышно отвечает Татьяна, её голос почти теряется в звенящей тишине.
   Но девушки, конечно, не могли и представить, что это был далеко не последний сюрприз, заготовленный для них в этом котловане. Они не знали, что совсем скоро он станет для них настоящей смертельной западнёй, выбраться из которой живыми у них не будет практически ни одного шанса.
   Татьяна, медленно поворачивает голову к Лене. Её губы едва шевелятся:
  — Давай, разворачиваемся осто… — и вдруг осекается на полуслове.
   За спиной Лены она видит ещё одного волка. Он немного меньше первого, и легкой трусцой приближается к ним по лыжне. Последний путь к их отступлению оказался отрезан.
   — Лена… — её голос едва различим, — ты… не смотри назад. Там… еще один…
    Подруги в ужасе замирают, боясь даже пошевелиться.
   Но и это оказалось ещё не всё. Не проходит и половины минуты, как сверху, с поросшего невысокими березками и лиственницами крутого откоса котлована, поднимая клубы снега, вниз стремительно скатываются пятеро волков.
   Кольцом окружив девушек, они садятся на задние лапы и начинают хищно смотреть то на них, то вопросительно и  непонимающе на своего вожака, в нетерпении повизгивая при этом.   
   Эта молчаливо-предупредительная пауза длится ещё пару минут, как вдруг одна нога Лены подламывается, и в звенящей тишине раздаётся громкий, словно звук выстрела, скрип лыжи.
   Стая тут же, с места, бросается в их сторону. Но, сделав всего три-четыре прыжка, волки останавливаются, виновато поглядывая на своего, всё так же неподвижного, как скала, вожака.
   Внезапно вожак резко встаёт, его злобное рычание разрывает тишину, и вся стая тоже поднимается и начинает кольцом кружить вокруг Татьяны и Лены, всё больше и больше сужая его.
   Коротким, неторопливым шагом, вожак направляется в сторону девушек.
   Сократив расстояние на дальность всего одного прыжка, он, глухо рыча, оскаливает свою страшную пасть с медленно стекающей с жёлтых клыков густой слюной. Его звериные, не знающие жалости глазки немигающи смотрят прямо в глаза впереди стоящей Татьяны. Перебирая под собой лапы, он, как машина, начинает собирать свои мышцы в один тугой комок, готовый вот-вот броситься на неё.
   Приготовилась к нападению и остальная стая. Каждое их движение чёткое и слаженное.
   — Таня, — судорожно, почти не в силах сдержать страх, шепчет Лена, впившись пальцами в её плечо. — У…  у меня что-то тёплое по ногам потекло. Я… наверное…
   — Стой и не шевелись, — как в бреду отвечает Татьяна, уже представившая себе, как острые зубы хищника впиваются в её тело, разрывая плоть.
   В её голове мелькает мысль: "Нет, он, наверное, сначала схватится за горло."
   Эта отчаянная мысль вызывает у неё дрожь, и она, медленно приподнимает руку, прикрывает варежкой шею, пытаясь хоть как-то защитить себя.
   От нервного перенапряжения перед глазами Татьяны всё начинает мутнеть, и мир словно плывёт в сторону. Она видит всё как бы сверху: два распростёртых на снегу окровавленных тела, волков, копошащихся вокруг, и своё безжизненное лицо с закрытыми глазами.
   Внезапно раздаётся резкий, тупой хлопок и мелькает яркая, слепящая вспышка света.
   Татьяна открывает глаза и видит перед собой вожака, который вдруг убирает свои клыки и вздёргивает голову вверх, словно выискивая там что-то взглядом.
   Он не пытался уловить запах — Татьяна ясно определила это по его бегающим из стороны в сторону глазам. Он смотрел.
  Через мгновение, расслабив свои напряжённые мышцы, вожак недовольно рыкает и, мягко спрыгнув с лыжни, обходит девушек, буквально в метре от них. Потом останавливается, рыкает что-то своей стае, и все они на махах уходят обратно на склон котлована.
   Уже на самом верху вожак останавливается, разворачивается — Татьяна где-то читала, что волки не могут поворачивать голову — и, взглянув на стоящих внизу девушек, в последний раз демонстрирует им свои смертоносные клыки.
   Напряжение у девушек начинает медленно спадать.
   — Т… аня, — дрожа всем телом, глотая слова и слоги, выдавливает из себя Лена, едва удерживаясь на подкосившихся ногах, – …аччему… они… нас не съели? Ат… тому, что мы ап…  писались, да?
  — Нет, — выдыхает Татьяна, с трудом стягивая с головы шапочку. – Это и был… наш с тобой конец. Я видела его… Но кто-то, почему-то, передумал сейчас… или… помешал, — тихо добавляет она и поднимает глаза вверх, в небо.
   — Кто? — широко округлив ещё не отошедшие от страха глаза, спрашивает Лена.
  И, несмотря на то, что это слово было сказано тихо, недоумённое эхо, словно ища ответа, поднимается над этим местом и разносит по округе: "Кто?.. Кто?.. Кто?.."
   И угасает вдали.

                * * *

   Людмила прибирается на кухне.
  Внезапно дверь резко распахивается, и вместе с клубами морозного воздуха вваливается Юрий в заиндевевшей одежде и с карабином в руке.
   Поставив оружие у порога, он скидывает рукавицы, стягивает шапку и бросает их на рядом стоящий табурет.
   Людмила смотрит на него и негромко спрашивает:
   — Ну, как?
   Юрий, снимая полушубок, одновременно рассказывает:
   — Мы на Джук… А на перевале уже их следы к посёлку. Мы по ним… Ух, как мы за ними гнались на буранах по мари! Но не смогли догнать. Вожак у них — вот бестия хитрая! Увёл всю стаю через хребет.
   Юрий черпает ковшом воду из ведра и жадно пьёт.

                * * *

   Происшествие, случившееся с Татьяной и Леной на школьной лыжне, хоть и забывалось ими не сразу, но постепенно отходило в прошлое. Новый год, наполненный ароматом хвои и мандаринов, они встретили весело и с развлечениями.

    В классе, где учится Татьяна, царит небольшой беспорядок: на партах тут и там лежат пальто, шарфы, зимние шапки и варежки. Возле парт стоят или валяются громоздкие валенки.
   Девушки уже переоделись и готовы спуститься на первый этаж к новогодней ёлке, но что-то их задерживает. Они отправляют Марину к запертой двери.
  Марина осторожно подходит к двери и тихонько её приоткрывает. Высунув голову, быстро смотрит по сторонам и тут же закрывает дверь. Затем поворачивается к подругам и заговорщически шепчет:
   — Никого нет…
   Нарядно одетые десятиклассницы начинают радостно суетиться, доставая нехитрую закуску и припрятанную бутылку шампанского. Со смехом и прибаутками они наконец справляются с упрямой белой пробкой, после чего разливают шипящий пенный напиток по стаканам. Негромко чокнувшись, поздравляют друг друга с наступающим Новым годом.

   В просторном холле школы стоит высокая ёлка, украшенная игрушками и разноцветной мишурой. Звучит музыка. Вокруг ёлки кружатся в танце пары старшеклассников.
   Александр танцует с Ольгой, а рядом с ними — Леонид с Верой.
 Неподалёку, в ритме вальса, кружатся Татьяна и её одноклассник.
   Танцуя, Вера бросает мимолётный взгляд в сторону Александра и Ольги, но вдруг замечает, что Александр смотрит не на свою партнёршу, а совсем в другую сторону. Проследив за его взглядом, она видит, что тот устремлён на Татьяну — а та смотрит на него. Удивленная, Вера начинает пристально наблюдать за ними, отмечая про себя, что их переглядка затянулась слишком долго.
   Танец заканчивается, и все расходятся к краям зала. Но после короткого перерыва музыка вновь начинает звучать, приглашая на медленное танго.
   Татьяна, стоя в кругу одноклассниц, медленно поворачивает голову и смотрит на Александра, стоящего боком к ней…
   Первые пары уже начинают танцевать.
  Татьяна всё продолжает пристально смотреть на Александра. Внезапно по её лицу скользит тень решимости. Она делает робкий шаг вперёд, а затем, не сводя с него взгляда, начинает решительно пробираться сквозь толпу.
  Словно почувствовав на себе этот взгляд, Александр отвлекается от разговора с друзьями, поворачивает голову — и тут же встречается глазами с Татьяной, уверенно шагающей в его сторону.
   Вера, стоящая к Александру ближе, чем Татьяна, замечает её приближение. Сделав три-четыре быстрых шага, она берёт Александру за руку и с улыбкой говорит:
   — Пойдем, потанцуем?
  Александр проходит с Верой на середину импровизированной танцплощадки, и они начинают танцевать.
  Татьяна, не доходя до места, где стоял Александр,  останавливается у группы своих одноклассников и приглашает одного из них на танец.
 Танцуя, Александр всё ищет взглядом Татьяну, но Вера предусмотрительно уводит его на другую сторону ёлки.

   После новогоднего вечера ученики разбрелись по посёлку своими компаниями.
   Александр с друзьями пошёл провожать одноклассниц в сторону аэропорта, а Татьяну и её подруг — их одноклассники в сторону клуба.
   Новогодние праздники только начинались, и Татьяна, и Александр тайно надеялись, что наступивший новый год обязательно принесёт перемены и прояснит их отношения.

   Но они ещё не знали — да и не могли знать — какие радости и тревоги ждут их впереди. Ведь на самом деле всё было далеко не так просто, как могло показаться постороннему взгляду.