Свен Гедин. От полюса к полюсу. 200 дней на льдине

Парусник "Ганза" в порту Бремерхафена
перед отплытием.15 июля 1869 г.
*****************

Свен Гедин. От полюса к полюсу. Вступление. О книге

ТОМ II. ОТ КРАЙНЕГО СЕВЕРА К ЭКВАТОРУ

Глава 1. В страну полуночного солнца
Глава 2. На мысе Нордкап
Глава 3. Полярная экспедиция Джона Франклина
Глава 4. Смерть адмирала
Глава 5. Среди ночи и льда
Глава 6. Путешествие к Заливу Смерти
Глава 7. Рассказы инуитов
Глава 8. На Восточном побережье Гренландии
Глава 9. В осаде у белых медведей

=======================================

ГЛАВА 10.ДВЕСТИ ДНЕЙ НА ЛЬДИНЕ
(РАССКАЗ О НЕМЕЦКОЙ ПОЛЯРНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ 1869–1870 ГГ.
Начало - см. Главы №№8 и 9)

Судьба парусника «Ганза» под командованием капитана Хедемана, на борту которого находились два научных сотрудника, доктор Бухгольц и доктор Лаубе, оказалась менее удачной, чем судьба «Германии». Из-за неправильно понятого флагового сигнала корабль слишком далеко отплыл на запад и вскоре, потеряв из виду «Германию», оказался в ловушке медленно дрейфующих на юг паковых льдов. Достичь берега было невозможно, и экипажу пришлось готовиться к зимовке во льдах. Но как сохранить при этом корабль? Это был сложный вопрос, от ответа на который зависела судьба всех четырнадцати человек команды. Конечно, не исключалось, что судно будет медленно дрейфовать со льдами и, возможно, в феврале снова окажется на свободной воде где-нибудь недалеко от Исландии. Но сколько полярных исследователей прошлых времен, которые так же дрейфовали на своих кораблях среди льдов гренландского побережья, погибло!

Давление льда становилось все более активным, и вскоре моряки стали привыкать к мысли о гибели «Ганзы». Лодки не могли надежно защитить от штормов, холода и снега, поэтому первоочередной задачей стало найти для людей подходящее убежище. Была выбрана твердая прочная площадка на льду в 450 шагах от корабля — такая, которая вряд ли пострадает в ближайшее время из-за трения о другие льдины. На ней началось строительство дома. Кирпичами служили брикеты угля — отличный строительный материал, который впитывал влагу и сохранял внутри тепло! Вода и снег выступали как строительный раствор: чем сильнее был мороз, тем быстрее продвигалась работа. Нужно было просто засыпать мелкий сухой снег в швы и трещины между угольными брикетами, полить сверху водой — и через десять минут твердая масса уже замерзала. Каркас крыши был сделан из парусиновых реек и покрыт брезентом и матами, а чтобы придать крыше большую герметичность и устойчивость, на нее насыпали снег. Пол был также покрыт брикетами угля, и в дом, строительство которого было завершено через семь дней, 3 октября, были доставлены запасы провизии на два месяца. Эти запасы включали хлеб и мясо, консервы, бекон, немного кофе и алкоголя, дрова и уголь.

Одновременно с этим к возможной зимовке на том месте, где находился, был подготовлен и сам корабль. Тем временем он дрейфовал на юго-запад. Последняя попытка моряков добраться до берега пешком оказалась невозможной из-за широкой полосы воды, протянувшейся параллельно побережью.

18 октября лед начал наступление на взятое им в плен судно. С регулярными интервалами, подобно равномерно бьющим о борт волнам, ледяные массы давили на корабль. Это давление сопровождалось ревом и треском, скрипом и свистом где-то в толще воды подо льдом. Иногда звуки походили на скрип дверей, на смешение множества голосов, иногда на резкое торможение поезда. Льдина, в которой застряла «Ганза», вращалась, дрейфуя, и теперь толкала судно все ближе к прибрежным льдам. Мачты раскачивались, и рулевому на мостике часто казалось, будто к нему кто-то карабкается по реям.

Это было лишь прелюдией к событиям последующих дней. В разгар штормов и метелей давление льда усилилось. Нос корабля постепенно задирался вверх, в то время как корма оставалась зажатой, выдерживая ужасное давление. Катастрофа могла произойти в любой момент, и единственным убежищем для экипажа тогда становился дом, построенный на льду! В отчаянной спешке с корабля вынесли все, что могло пригодиться — одежду, постельное белье, топливо, провизию. Затем, когда давление льда несколько снизилось, при осмотре судна стало ясно, что оно дало течь в труднодоступном месте! Все попытки откачать воду оказались тщетными, и «Ганза» начала медленно тонуть. Все ценные вещи, до которых еще можно было дотянуться, были вынесены с корабля. Однако научные коллекции и фотографии, собранные к тому времени, были утрачены. Мачты были срублены и вытащены на лед вместе со всем такелажем. Затем были обрублены удерживавшие тонущую «Ганзу» канаты, чтобы она не разломала саму льдину. Вокруг уходящего под воду судна валялось хаотичное нагромождение всевозможных вещей, на которых сгрудились крысы, дрожащие от холода и борющиеся за свою жизнь. Их прогнала из-под обломков корабля вода. И в ночь с 21 на 22 октября «Ганза» затонула в ледяных водах Атлантики.

Теперь задача состояла в том, чтобы сделать дом, сложенный из брикетов угля, хоть сколь-нибудь пригодным для жилья. Протекающую брезентовую крышу заменили дощатой, а чтобы впустить воздух и свет внутрь, в крыше установили два распашных окна, хотя большую часть дня освещения все равно не хватало: требовался свет лампы. По обеим сторонам центрального прохода построили нары для сна, а к стенам прикрепили деревянные рейки, чтобы к ним не примерзали подушки. Достаточное количество тепла обеспечивали две печки. На стены, обтянутые парусиной, повесили полки для книг, инструментов и кухонной утвари. Столами и скамьями служили корабельные сундуки. Золотое зеркало из кают-компании гордо красовалось на задней стене, под ним висели ценный барометр и часы.

С того места, где «Ганза» ушла под воду, привезли большую часть провизии и топлива. Всё сложили возле дома. Когда высота снега достигла крыши, вокруг жилища прокопали ход шириной в четыре фута и накрыли его парусами. Он стал служить кладовой. Часть припасов примерно на два месяца, была сложена в лодки, которые через день приходилось откапывать из-под снега. Дощатая лесенка служила для спуска в дом, который проходил на лисью нору, ведь его крыша едва виднелась в снегу. Чтобы защитить вход в дом от снежных заносов и ветра, к нему был прокопан извилистый проход и сделана прихожая. Их также накрыли парусиной.

После разрушения «Ганзы» сила льда, казалось, иссякла, его натиск прекратился, и ледяной остров с «ганзейцами» медленно дрейфовал вдоль заснеженного побережья Гренландии, то ближе к нему, то дальше. Такой дрейф, несомненно, был вызван морскими приливами и отливами. Живописное скалистое побережье было хорошо видно, но добраться до него не представлялось возможным.

Четырнадцать поселенцев вскоре начали изучать свой плавучий ледяной плот, подобно Робинзону Крузо, исследующему свой необитаемый остров. Гигантская льдина имела диаметр около четырех километров и высоту метра полтора над водой. Отсюда, исходя из опыта, можно было предположить толщину подводного слоя еще метров в тринадцать. Это было в основном плоское поле, равномерно покрытое снегом, и по мере удаления от засыпанного снегом жилища полярников, все признаки поселения вскоре исчезали. Лишь темнели точки двух дымоходов, да видна была мачта с развевающимся северогерманским флагом!

Края ледяного поля, особенно с запада и северо-востока, представляли собой дикое зрелище. Трение и давление соседних льдин образовали здесь стены высотой до трех метров. На солнце снежные кристаллы сверкали, как миллионы бриллиантов. Красное свечение рассвета и заката придавало белым поверхностям бледно-зеленоватый оттенок. Ночи были удивительно светлыми, так что даже самый мелкий текст можно было читать без труда. И почти каждую ночь на небе появлялось северное сияние. Часто свет от него был настолько ярким, что звёзды меркли, и предметы на льду отбрасывали тени.

В этом сказочном ледяном мире небольшая группа терпящих бедствие моряков выработала напряженный выверенный распорядок дня. Это был единственный способ справиться с мучительно медленным течением дней, недель и месяцев. В 7 утра последний ночной дозор будил спящих, которые быстро надевали шерстяную одежду, умывались растопленной водой и пили утренний кофе с твердым куском хлеба. Затем каждый приступал к своим обязанностям: изготавливал всевозможные недостающие полезные инструменты, штопал паруса, колол дрова, шил новую одежду, вел дневник и читал. Когда воздух становился прозрачным, проводились астрономические наблюдения и выполнялись необходимые расчеты. В час дня все шли обедать, основным блюдом был сытный мясной суп, а обильный запас консервированных овощей обеспечивал разнообразие гарниров. Соленое мясо и бекон ели редко, а жир моржей, на которых охотились моряки, использовался только в качестве топлива. Время от времени в импровизированный лагерь заглядывал любопытный белый медведь, и тогда на кухне готовилось вкуснейшее жаркое из медвежатины. Спиртные напитки употреблялись весьма экономно: стаканчик крепкого портвейна разрешался только по воскресеньям. Здоровье экипажа оставалось на удивление хорошим.

Декабрь 1869 года прошел без серьезных приключений. Рождество по местным реалиям отмечалось празднично: моряки смастерили искусную рождественскую елку из ельника и веток от метлы и даже удивили капитана самодельными подарками. Новый год также был встречен залпами из ружей и веселым пуншем, и если когда-либо новогодние поздравления со звоном бокалов действительно воспринимались всерьез, то именно здесь, в светлой полярной ночи, на дрейфующей льдине среди немецких моряков судна «Ганза»!

Однако 1870 год начался с ужасной бури. Утром 2 января капитан и офицеры услышали странный шум, как будто кто-то скреб по льду гигантской лапой. Днём, когда команда устроилась на полуденный отдых, послышался тот же шум, но гораздо громче. Это был скрежет, грохот и треск, визг пилы, стоны и скрип, словно под льдиной возились какие-то жуткие духи. Испугавшись, все вскочили и бросились наружу. Склад провианта вокруг дома обвалился. Не было ничего видно: вокруг, в метели, видимость составляла менее десяти шагов. Но посреди яростной бури постоянно слышался хруст и треск, и если приложить ухо ко льду, казалось, будто в глубине журчат потоки воды. Несомненно, лёд начал трескаться и крошиться по краям, и сейчас один миг мог решить судьбу четырнадцати человек!

В этой ужасной ситуации люди, почти погребенные в снежной метели под заносами, провели два бесконечных дня. Когда утром 4 января буря наконец утихла и воздух снова прояснился, поселенцы с ужасом увидели, что их ледяной остров изменился и его диаметр теперь составлял не более одной морской мили! Теперь с трех сторон их дом от края льдины отделяли какие-то двести шагов, а с четвертой, там, где прежде были три тысячи шагов, всего тысяча! К тому же края льдины были настолько покрыты обломками льда и занесены снегом, что переправиться на лодках до ближайшего берега было невозможно. Моряки по-прежнему оставались в плену у безжалостного льда!

Рано утром 11 января вахтенный вбежал в дом с тревожным криком: «Полундра!» («Alle Mann klar!») Неподалеку раздавался невообразимый грохот. Ледяное поле снова со всех сторон начало ломаться. Примерно в двадцати пяти шагах от дома внезапно образовалась громадная трещина. Отделившийся кусок льдины поднялся до высоты крыши, и его вместе со сложенными на нем дровами унесло в темноту бушующего моря. Обломок льдины с домом то поднимался, то падал вниз, и казалось, что для поселенцев настал последний час! Они попрощались друг с другом и разделились на группы, сгрудившись вокруг лодок. Так в томительном ожидании неизбежного конца прошел целый день. Но, словно чудом, тот кусок льдины, на которой они находились, уцелел. Вечером моряки легли в доме, немного успокоившись, но в полночь их снова разбудил испуганный крик. Они распахнули окно на крыше и вылезли наружу. Прямо перед ними на несколько мгновений стеной встал гигантской высоты айсберг. Затем раздался голос капитана: «Опасность миновала!» Был ли это действительно айсберг, мираж, а может, это были высокие скалы побережья, определить уже было невозможно, учитывая скорость, с которой исчез жуткий призрак.

Однако 14 января угольный дом был разрушен внезапно образовавшейся трещиной во льду, и людям пришлось искать спасение в лодках! Из обломков дома было построено небольшое жилище, но в первую же ночь шторм сорвал с него крышу. В нем поместилось только шесть человек; остальным пришлось укрыться в лодках. По словам капитана, в эти ужасные дни, когда смерть ухмылялась из-за каждой глыбы льда, храбрый немецкий экипаж вел себя превосходно, а единственный иностранец, голландский повар, даже в самые страшные моменты сохранял свой своеобразный морской юмор. Все эти дни в сумерки холодных утренних часов он, как ни в чем не бывало, умудрялся готовить для своих товарищей горячий утренний кофе.

Огромное давление льда в январе было вызвано тем, что льдина с потерпевшими кораблекрушение моряками в это время дрейфовала между Исландией и Гренландией, где ледяные массы были прижаты многочисленными выступами гренландского побережья. Как только был пройден мыс Дан, где гренландское побережье отступает на запад, а исландский барьер исчезает на востоке, ледовые заторы прекратились, и ночные сцены, подобно той, когда 4 января их льдина грозила полностью развалиться, больше не повторялись.

Но помимо постоянной угрозы со стороны айсбергов появилась новая опасность.
К февралю солнце уже начало заметно припекать. 17 апреля температура поднялась до десяти градусов Цельсия! В начале мая хлынул сильный дождь, затем, 7 мая, вокруг льдины появилась открытая вода, и казалось, настал момент освобождения от ледяного плена. Капитан провел все утро, наблюдая за льдом и погодой, а после обеда лодки в спешке опустошили, спустили с краев льдины и снова загрузили провиантом. Последний благодарный взгляд на верный ледяной остров, который в течение двухсот дней благополучно проводил "ганзейцев" через все опасности, три громких возгласа «Ура!», — и в 4 часа дня три лодки отплыли. Ночью их снова вытащили на лед, что каждый раз требовало огромных усилий, и таким образом моряки приблизились к берегу на расстояние полутора морских миль.

Однако здесь береговой лед слился в одну сплошную непроходимую массу, и людям пришлось несколько дней оставаться вблизи берега. В подзорную трубу они уже могли видеть ручьи, стекающие по крутым склонам. Повсюду на льдинах стояли лужи с пресной водой. Однажды вокруг одного из парусов лодки даже жужжала муха. Однако быстро сокращающиеся запасы провизии вынуждали людей любой ценой добраться до побережья, и с невыносимыми усилиями под непрекращающимися ливнями, которые портили весь отдых в свободные минуты, "ганзейцы" шаг за шагом проталкивали лодки через ледяной лабиринт по направлению к острову Иллуидлек, расположенному в трех милях от них. Еда утром и вечером теперь состояла всего из четверти фунта хлеба и небольшого кусочка бекона, а истощающиеся запасы спиртного, поскольку тюленей с их горючим жиром больше не было, вскоре сделали приготовление горячих напитков невозможным.

4 июня лодки наконец достигли Иллуидлека. С момента ухода с ледяного острова прошло четыре недели, и запасов теперь оставалось максимум еще на две! Однако Иллуидлек представлял собой лишь небольшой скалистый островок, на котором не было и следа растительности; там гнездились лишь несколько чаек и чистиков!

Вечером 7 июня экипаж «Ганзы» наконец высадился на побережье материковой Гренландии и смог насладиться столь необходимым отдыхом, избавившись от постоянной угрозы натиска льда. После шестидневного плавания по фьордам вдоль прибрежных скал три лодки благополучно прибыли 13 июня в поселение Фридрихсталь на западном побережье Гренландии, где их тепло приветствовали в местном миссионерском доме. В Юлиансхаабе они встретили датский корабль, и 26 июля датчане, взяв на борт моряков «Ганзы», подняли якорь, чтобы отправиться домой.

1 сентября 1870 года датское судно прибыло в Копенгаген, и весть о победоносном сражении Германии над её извечным врагом, Францией, встретила тех, кто еще недавно прощался с жизнью! В тот же день, когда весть о битве при Седане /1/ разлетелась по всему миру, немецкие моряки ступили на немецкую землю в Шлезвиге, а затем прибыли в Гамбург, сиявший великолепными огнями в честь победы!

Так завершилось долгое героическое путешествие по арктическим льдам четырнадцати храбрых моряков с «Ганзы», которые наконец вернулись на свою славную родину.

******************
Перевод с немецкого языка
Татьяны Коливай
******************

ПРИМЕЧАНИЕ

1. Битва при Седане, также известная как Седанская катастрофа — генеральное сражение Франко-прусской войны, произошедшее 1 сентября 1870 года близ небольшого французского города Седан. Закончившись полным разгромом основных сил французской армии и пленением Наполеона III, она определила исход войны.

-------------------------------------

КОПИРОВАНИЕ ТЕКСТА БЕЗ СОГЛАСИЯ ПЕРЕВОДЧИКА ЗАПРЕЩЕНО