Барбарис

 Вечер был тёплым и шумным, как и любой другой летний вечер в деревне. У кого-то играла музыка, у кого-то играли дети, а кто-то нещадно тиранил старый мотоцикл. Несчастная техника заводилась, ревела, чихала и тут же глохла. А через минуту-другую всё повторялось сначала. Кот дворянского происхождения с упоением точил когти о серый выжженный солнцем забор, а такой же дворянин-пёс бесновался на земле, не в силах достать своего извечного противника. Кот смотрел на пса, как вельможа на чернь, с лёгкой брезгливостью и чувством собственного превосходства.
 
Липа, за счёт которой забор всё ещё стоял условно ровно и разделял соседние участки, вольготно раскинула свои ветви над крышей маленького дачного домика. Справа от дома стояла новая баня–бочка, а слева видавшая жизнь не с лучшей стороны бортовая Газель. Между машиной и липой, за деревянной бобиной от кабеля как за столом, расположились двое мужчин. Низкий и полный хозяин дома разливал в гранёные стаканы красноватую настойку, а рослый батюшка негромко рассказывал.

- Есть такая легенда, что когда завод в Гусь–Хрустальном переименовали в завод имени Бухарина, то и стаканы, выпускавшиеся на нём ещё со времён царя–батюшки, стали называть бухариками. А потом и людей, пьющих из этих стаканов. Так вот. И так прочно это прозвище вошло в обиход, что и про самого Бухарина уже никто и не знает, а слово на слуху. Вот ты, сосед, знаешь кто такой Бухарин?

- Неа.

- И я не знаю. А словом пользуюсь, хоть и негоже людей обвинять. В дело или не в дело, то неважно. Важно, что к людям нужно относиться с добром. И не обвинять, тем более огульно.

- Хороший тост, отец Виталий!

- Неплохой!

Мужчины чокнулись наполненными стаканами, медленно кивнули друг другу и продегустировали красную настойку.

- Барбарис?

- Он самый.

- Чудесно. Умеешь ты, Артём, настойку делать. Вкус яркий, но не приторный. Алкоголь чувствуется и на языке, и в голове, но не перебивает нотки барбариса. И… мёд, если не ошибаюсь?

- Снова в точку. Тебе бы, Виталь, в сомелье надо было податься, с такими–то талантами. Или это в церкви так научился?

- Нет, это проявилось уже после… после одного события, так скажем. Научился пить для души, а не для тела. Но давай вернёмся к любви к ближнему. Так вот. Если называть всех пьющих бухариками, то ведь и мы с тобой подпадаем под это определение. Только за то, что греем душу вот этим чудесным напитком!

Мужчины снова приложились к стаканам и на минуту замолчали, наслаждаясь вкусом напитка.

- Хорошо, святой сосед, – подколол собеседника Артём, на что тот только улыбнулся, – Иногда и собак поят водкой. Ну, чтобы от чумки вылечить. Так они что, тоже бухарики?

- Во-первых, нет. Они не бухарики, а жертвы отравления. Водкой. Для них это яд. Во-вторых, она их и не лечит.

Артём удивлённо уставился на священника. Потряс головой и скептически хмыкнул.

- А вот мой приятель приболевшему псу влил пару ложек и спас скотинку. Я сам тому свидетель!

- Совпадение. Мне Юля рассказывала, ветврач наш. Водкой собак поить нельзя. Но про чудесное исцеление собаки могу рассказать интересный случай. Знаю со слов, но всё-таки. Надо?

- А валяй!

- Валяю. Так вот. Дача моего друга Матвея. Новогодняя ночь, праздничный стол, дело уже под утро. Куча гостей, друзей и родственников. Больше чем у него, наверное, только на городской ёлке. Так вот, утро. Все кто смог, не выдержав бессонной ночи, отправились спать. Кто не смог, спали тут же, где придётся. В это время немецкий овчар Эля увидел, что на столе много бесхозной еды и устроил свой персональный Дранг нах Остен. Залез на стол и съел всё, что плохо лежало. Всё что лежало хорошо, он понадкусывал. И стало зверю так хорошо, что аж плохо. У стола его утром хозяин и нашёл, с пеной из пасти и вялого как… впрочем, не важно как. До ветврача Матвей дозвониться не смог. Ну а что он хотел, утром первого января? А хотел он спасти любимца. Везти некуда и некому, советчиков рядом тоже нет, спят все ещё. Ну и решил мой приятель, что нужно вызвать у пса рвоту. Пьяный, но как видишь, Артём, мозги сработали.

Батюшка указал взглядом на опустевшую посуду и Артём долил ещё. Виталий благодарно кивнув, пригубил настойку и блаженно улыбнулся. А от предложенной фруктовой нарезки отказался, лёгким покачиванием головы.

- Так что там с псом-то? И почему имя такое, Эля? Взяли девочку, а вырос мальчик?

- Не торопи, дружище, дай барбарисом насладиться, – после паузы ответил поп, отставил в сторону недопитый стакан и продолжил рассказ, под чириканье прилетевших на липу птиц.

- Эля, это сокращённое от имени Элронд, который владыка Ривенделла. Так вот. Попробовал Матвей псу пальцы в рот пихать – бесполезно. Зверь только стонет. Воду с мылом намешал – не смог её даже в пасть влить. Короче, теряет друга. Побежал он по квартире, вдруг кто из домашних, или гостей, тоже уже очухался. Вдруг поможет хоть чем нибудь. Да куда там! Спят сном праведников. И тут мой приятель увидел на полке книгу одного современного автора. Гордея Авдея, или Авдея Гордея… помню что на скороговорку чем-то похоже, а уже и не помню чем. Да это и не важно. Важно, что графомань была, по его словам, эталонная. До туалета Матвей эту книженцию, всё как-то забывал донести, а тут она на глаза и попалась. Так вот. Схватил он её и бегом. Стал Эле вслух читать, почти как отходную молитву. И что же ты, Артём, думаешь? Вырвало благородное животное, после первой же страницы вырвало! Прямо на диван, куда его друг и положил! А после зверь и оклемался. Вот что это было? Пальцы в рот подействовали с запозданием, или графомань была быстродействующая? Не знаю. Но пёс выжил, сам его колбасой потом кормил, под рассказ Матвея о чудесном спасении.

- Я, как материалист, считаю что пальцы помогли. А как заядлый читатель, понимаю пса на все сто! С иных, прости Господи, – после паузы начал говорить Артём, но осёкся под осуждающим взглядом соседа и виновато шлёпнул себя пальцами по губам, – В общем, с иных… так сказать произведений, меня самого того и гляди вырвет. Попаданцы, наследники Силы, маги и некроманты… ужас! Вот раньше писали о трудовом человеке, о природе… короче, о том, что действительно существует. А сейчас о магии и чертовщине. Вот что это, Виталь?

Батюшка сдержанно засмеялся и повёл рукой вокруг себя, приглашая оглянуться. Артём хмельным взглядом окинул дачу, немного задержавшись на грузовичке.

- Тёма! Ну вот посмотри вокруг. Красота же. Дерево тянется вверх, словно стремится достать до неба, тяжёлые тёмные облака над плотиной, будто плащ усталого путника, от водохранилища тянет холодом и влагой. Видишь? Видишь. Так возьми и опиши. Что толку ругать то, что сам выбираешь? Не нравится? Так напиши такое, что и тебя самого бы заинтересовало.

- Да когда мне? – виновато развёл руками хозяин дачи, – С утра вот опять в город надо лететь. Ну, скорее с обеда, раз мы так душевно сидим, но ехать надо. Железа прикупить для гаража и электродов. Да и не умею я…

- Ты или отвергая предлагай, или судить не спеши. Был у меня случай, лет так десять назад…

Мужчины ещё посидели, допили настойку и разошлись по домам.

Артём убрал со стола нехитрую закусь, к которой его собеседник даже и не притронулся и поглядел на небо. Тёмно–синее с чёрными лоскутами туч, оно выглядело необычно торжественно и строго. Облака плыли медленно и величаво, иногда позволяя месяцу выглянуть между ними, скользнуть холодными лучами по крышам домов и снова укрывали собой, как бабы укрывают подолом малых детей. Артём скривился от некстати занывшего сердца, прижал руку к груди и побрёл спать. Сердце ныло и кололо, но уставший за день организм тянуло в сон всё сильнее и сильнее. Мужчина постоял возле сумки с лекарствами, порылся в них, но так ничего и не выбрал. Тогда он махнул рукой и завалился на диван прямо поверх старого цветастого покрывала. Усталость сделала своё дело и Артём моментально отрубился.

Ему снилось жёлтое такси с усталым водителем, который жаловался на долгую смену и вёл побитый жизнью жигулёнок куда-то туда, куда Артём и сам не знал. Но знал, что ему туда надо. В машине приятно пахло полынью, было тепло от печки и Артёма начало клонить в сон. Тем более что на заднем сидении было уютно и спокойно, как в детстве на большой русской печи.

Но неожиданно водитель выругался и резко оттормозился в пол. На удивленье, вазовская тройка встала как вкопанная, но всё таки упёрлась передним бампером в ноги появившегося перед ней из ниоткуда отца Виталия. Священник и водитель на несколько мгновений скрестили взгляды, и Артём почувствовал себя тревожно. Казалось, весь мир вокруг наполнился Силой, о которой он читал в книгах про магов, и эта Сила стала давить на машину, отчего она вся заскрипела и застонала, как будто ожила. Тревога разлилась в воздухе, и Артём огляделся, думая куда бежать. Однако, на двери не было ни ручки, и ни стекла.

 Водитель вздохнул, отвёл взгляд и щёлкнул пальцами. Дверь со скрипом открылась, Артём вышел и побрёл обратно. Он снова не знал, куда идёт и почему, но твёрдо знал, что так надо.

 Артёма тянуло с невероятной силой. Что–то непонятное, что полностью подчинило его волю и управляло телом. Мужчина чувствовал себя пассажиром в самом себе. Но ему не было ни страшно, ни даже тревожно. Он делал то, что надо. Сейчас Артём шёл по пустоте назад. В памяти вспыхивали и расцветали потрясающе яркие картины из детства и юности. Он видел свою жизнь со стороны и беспристрастно отмечал, когда вёл себя достойно, а когда откровенно паршиво. Видел, как первоклассником прошёл мимо приятеля, которого шпынял местный хулиган. Почувствовал обречённый взгляд мальчишки в спину и слышал свои собственные мысли, полные страха. Следом всплыло воспоминание из более старшего возраста. Он с друзьями сидел на заборе и во все глаза смотрел, как сосед колол быка. И снова мысли. Их было много, от жалости к животному до желания уметь убивать.

 Артём проходил мимо картинок из своего прошлого, как мимо рекламных билбордов. Вот – он тащит за пазухой выброшенного кем–то щенка. Вот – чинит соседке велосипед. А вот пакостит в школе.

 Неожиданно калейдоскоп воспоминаний пропал, и мужчина оказался в полной темноте и пустоте. Он даже не смог понять – стоит, сидит или лежит. Но чувствовал, что его качает, будто в лодке. А ещё он начал слышать странные слова. Они доносились как будто бы изнутри, из головы. Артём слышал их одновременно повсюду. И звучали они тоже одновременно. И те, что были сказаны раньше, и те, что звучали сейчас, и те, что прозвучат потом. Артём знал, что они обязательно будут сказаны. Знал. И ещё знал, что голосу нужно подчиняться. Всегда. И во всём. Так надо.

 Качать стало всё сильнее и сильнее, мир вокруг закрутился водоворотом и вдруг исчез. Но мужчина не испугался. Страха больше не было. Вместо него было что–то другое, новое и непонятное.

 Артём лежал на своей кровати, вокруг него горели чёрные свечи и дымили пиалы с пахучими травами, а в ногах стоял отец Виталий с перевёрнутым крестом. На разрезанном запястье священника виднелась кровь. Несмотря на позднюю ночь, Артём видел идеально.

- Встань.

Мужчина подчинился.

 - Сядь. Встань. Сядь. Молодец. Обувайся и бери документы на Газель, нам надо ехать.

 Артём выполнил всё, что сказал сосед, и замер в ожидании дальнейших указаний. Он снова видел себя со стороны, но мыслей больше не слышал. Только почему-то отметил для себя, что обулся в новые кирзовые сапоги. А батюшка тем временем подошёл вплотную, обмакнул палец в свою рану на руке и начертил кровью что-то на лбу у собеседника. Что именно – Артём не увидел, но резко вдруг почувствовал своё тело. А потом мужчина перестал видеть себя со стороны и самостоятельно, без приказа, сделал несколько шагов по комнате.

Он словно снова стал самим собой, но всё так же подчинялся соседу. Батюшка криво улыбнулся и махнул рукой в сторону двери.

- В машину. По дороге расскажу.

Артём хотел спросить, какого чёрта тут происходит, но вместо этого покорно пошёл к двери. Потому что так было надо.

Ночь встретила их непривычным шумом. Повсюду лаяли собаки, мычали коровы и слышалась людская брань. Мимо забора по узкой улочке дачного посёлка, хлюпая ногами по воде, шли люди. Шли группами и по одному, с сумками и налегке. Ощущение паники висело в ночном воздухе.

А вдалеке, в стороне плотины, гудела техника и шумела вода.

Артём завёл грузовик и развернул его в сторону ворот. Тусклый свет фар отражался от воды, но мужчина видел всё перед собой так ясно, будто бы время едва перевалило за полдень, а не за полночь.

Виталий распахнул ворота, подпёр их и залез в кабину грузовика.

– Плотина рушится. Эвакуации почему-то до сих пор нет. Так вот, придётся нам с тобой, Тёма, вывозить людей с посёлка. Времени на всё, как я думаю, час или даже меньше. Поехали!

Артём с удивлением посмотрел на соседа и захотел спросить, почему они должны рисковать жизнью вместо специальных служб, но руки уже потянулись к рулю. И Артём смолчал. Он уже понял, почему. Потому что так надо.

Машина плавно выехала со двора, и фары выхватили из темноты двух мужчин среднего роста в тёмной неброской одежде.

- Тормози! – велел Виталий и, не дожидаясь остановки автомобиля, высунулся из окна. – Мужики! Айда в кузов, довезём до трассы.

Мужчины сдержанно поблагодарили и загрузились. Притом тот, что старше, запрыгнул быстрее молодого.

- Опыт полевых работ! – улыбнулся поп, когда машина снова тронулась в путь. – Молодёжь не ездила в кузовах на картошку, а нашему поколению это было за счастье! Ну что смотришь? Правда, было за счастье. Ведь кто не ехал на картошку в кузове, тот шёл на неё пешком.

- Не факт. Я на картошку почти не ездил, а в кузов прыгать научился в армии, – тихо проговорил Артём, – И не в Газельку, а в шишигу. Виталь, может, всё же объяснишь, что происходит?

- Я тебе уже сказал, дамба треснула и вода прибывает. Наш посёлок находится в низине, и если пойдёт волна… Вон, вон–ту бабульку подбери!

Грузовик притормозил около перепуганной старушки, и Виталий выскочил к ней. Затем прикрикнул на пассажиров, и те помогли женщине вскарабкаться в кузов. Потом вернулся в кабину и махнул:

- Вперёд!

- Виталь, я про то, что со мной происходит. Про это спрашивал.

- А про это потом. Всё расскажу, объясню, но потом. Нам нужно людей вытащить. Почти все, кто были на машинах, уже свалили. Как крысы. Придётся нам с тобой вдвоём вывозить. Во всех смыслах.

И снова Артём хотел возразить, но не смог. Потому что так было надо. А машина пополнялась новыми и новыми людьми. Виталий звал всех, пока не закончились даже стоячие места в кузове. А в кабину он никого не пускал.

Дальше ехали по дачному посёлку без остановок. Люди, что брели по дороге, иногда призывно махали руками, тогда поп высовывался в окно и кричал, что они скоро вернутся.

Дорога до трассы, несмотря на затяжной подъём, заняла всего минут двадцать. Быстро выгнав людей из кузова, приятели рванули обратно.

- Виталь, включи радио. Может, хоть новости какие услышим.

Батюшка не стал спорить и ткнул кнопки приёмника. Но толку от этого не было, на всех доступных частотах был только шум.

- Глушат, что ли? – удивился Артём. Виталий в ответ поджал губы и покачал головой.

- Думаю, просто много говорят по рациям. А у тебя музыка старая, не пробивается через их помехи.

Магнитофон оставили шипеть.

Тех людей, кому идти до трассы оставалось несколько километров, Виталий велел не подбирать. Сами дойдут.

Но на половине пути дорогу им перегородили трое мужчин. Два низких и один высокий. Все трое были пьяны. Они без приглашения полезли в кабину, требуя у Артёма и Виталия выметаться. Батюшка пробормотал "Прости Господи" и молниеносно ударил высокого противника в лицо. Тот вскрикнул и выпал из машины, как куль с мукой, приземлившись уже в полной отключке.

Артём посмотрел на соседа с восхищением. Сам он драться не умел, а так красиво и подавно. Его в это время шпыняли два других угонщика. Виталий с пониманием посмотрел на приятеля и приказал:

- Бей!
Артём неожиданно для себя повернулся к досаждающим мужикам и, продолжая сидеть за рулём, два раза со всей силы пнул их в лица. Послышался хруст носов и сдавленные крики. Нога в сапоге отбросила мужиков на метр. Теперь и с водительской стороны машины лежали люди. Артём полез их добить, но на плечо легла рука соседа и потянула обратно, за руль.

- Поехали! – приказал поп, и Артём подчинился.

- Виталь… я же… я… тюфяк я, короче. Я даже в армии не мог дать отпор. Даже тем, кто младше… Я же… Вот что это сейчас было, а?

- Мой приказ! – хмуро оборвал его Виталий и посмотрел на ноги Артёма. Потом тяжело вздохнул и тихо пропел: В новых сапогах, почти не ношенных...

 Какое-то время ехали в тишине. Люди, что попадались навстречу, махали руками и просили остановиться, но Виталий буркнул: «Сами дойдут, тут рядом!», и Артём подчинился. Дорога ему показалась необычно долгой. А в голове всё прокручивалась драка, притом не удары, а ощущения. Они были новыми, непривычными и манящими. Артёму хотелось повторить и вновь увидеть поверженным какого-нибудь противника. Какого именно – ему было без разницы. Но мужчина знал, что без приказа Виталия у него ничего не получится. Да и неправильно это.

 Ночь кружилась вокруг машины, рассыпаясь тьмой и утопая сама в себе. Дорога до дач была в меру разбитой, но в целом вполне сносной. Артём не сразу сообразил, что успевает увидеть и объехать почти все ямы на пути, что раньше ему никогда не удавалось.

«Странный сон. Странное пробуждение. Что, чёрт возьми, со мной творится? И как понять, сплю я сейчас или нет?»

Артём ущипнул себя за руку, но боли не почувствовал. Поп засёк его движение и тихо прокомментировал:

- Ты не спишь. Я всё расскажу, потерпи.

В это время Газель въехала в дачный посёлок. Людей навстречу больше не попадалось. Вода шумела под колёсами, а вокруг машины разбегались блики от фар. Виталий махнул рукой на приборную панель и спросил:

- Тём, тебе горючки-то хватает? Я в суете и забыл как-то…

-Я тоже забыл. До трассы точно хватит, но не больше. Дома есть литров десять, вчера сливал для косилки. Заедем?

- Давай. И барбариса пару бутылок прихвати. Как раз хватит для поговорить.

Артём немного попетлял по узким проездам и тормознул возле своей ограды. Пока он ходил за топливом, Виталий оббежал соседей и убедился, что в домах никого не осталось. Заодно он отвязывал брошенных на погибель собак. Некоторые животные принялись бегать по улице, а остальные остались в своих дворах. Кошки тоже не спешили покидать привычные жилища.

- Ну, сделал что мог! – грустно развёл руками Виталий, отвечая на незаданный вопрос приятеля. – Силком их из домов не выгонишь.

- Ясен пень. Может, по дальним улицам проехать, посигналить? Вдруг кто ещё спит?

- Давай, Тём, давай. А потом попробуем нагнать тех, кто до трассы не дошёл. Их подкинем.

Мужчины уселись в машину и поехали в сторону повреждённой плотины, где вдоль берега и была основная часть дачного сообщества. На сигнал никто не приходил, только отчаянно лаяли оставленные в спешке собаки, да кое-где жалобно скрипели не закрытые калитки. Приятели проездили почти час, но никого больше не встретили. Вдалеке уже алела заря, огромной розовой кляксой выползая из-за тёмного в тучах горизонта, и всё сильнее чувствовался речной холод. Вода уже почти скрывала колёса грузовика, а улицы стали походить на свалку по вине болтающегося всюду мусора. Машина проезжала мимо качающихся на волнах досок, скамеек и небольших стаек дров, что побросали родные поленницы и выплыли на узкие улочки.

Неожиданно Газель задёргалась, чихнула и остановилась. Артём пару раз попытался её завести, но тщетно. Мужчина включил фонарик в своём мобильнике и вылез из машины. Воды было уже выше колен, однако она почему-то не мешала. Через две минуты, внимательно осмотрев мотор, Артём заглянул в кабину к спокойно сидящему там Виталию.

- Приехали. Трамблёр залило.

Поп поморщился и уточнил:

- Починить реально? Или мы совсем приехали?

- Совсемее некуда. Даже если сухой поставим, это ненадолго. Вода-то прибывает. Да и нет его у меня. Походу, нам самим теперь нужна помощь.

- Значит, машину придётся бросить и идти пешиком до трассы. Так вот…

Артём, к своему удивлению, даже не стал спорить. Машину было жалко, но он точно знал, что так надо. А Виталий подхватил с сиденья две принесённые бутылки с барбарисовой настойкой и бодро спрыгнул в воду. Огляделся, прикрыл глаза и немного повертелся вокруг себя. Потом ткнул указательным пальцем вбок и скомандовал:

- Нам туда. Трасса там.

Артём, сам не зная зачем, выключил фары Газели и потопал, куда указал поп.

- Слушай, сосед, а вода-то какая тёплая! С чего бы это?

- Она не тёплая, Тём. Просто ты не чувствуешь температуру, и потому мозг считает её тёплой. Комфортной, то есть.

- Ну не скажи! Я же в окно холод чуял! А тут холода нет.

- Не-а, не чуял. Ты просто знал, что из него должно дуть холодом. А сейчас ты не ощущаешь температуру, и мозг подменяет недостающее на образ нужного.

- А может, и так… – задумчиво протянул Артём. – А почему это? Почему я не чувствую?

- Потому что ты мёртв. Ты умер несколько часов назад, во сне. Не помнишь, сердце не болело, когда спать ложился?

Артём помолчал и с силой ущипнул себя за кисть руки. Несмотря на предрассветные сумерки, он чётко увидел, что кожа не побелела. Боли тоже не было.

- Кожа белеет, потому что из неё вытесняется кровь. Краснеет после щипка, оттого что приливает обратно. Ферштейн? А у тебя сердце не бьётся. Так вот, с чего бы крови двигаться? – Виталий серьёзно смотрел на соседа. – Ты умер. Честно. А я тебя поднял из мёртвых, потому что надо было срочно вывозить людей, пока плотина не развалилась окончательно.

- Поп–некромант? Разве так бывает?

- Ну я же есть. Значит, бывает. На, хлебни.

Артём от души приложился к протянутой бутылке своей настойки. Вкус был нереально ярким. Мужчина залпом выпил почти половину ёмкости и даже не поперхнулся. Поп хмыкнул и забрал у него алкоголь.

Минут пятнадцать шли молча. Журчал поток воды и подталкивал путников вперёд, доходя Артёму почти до пояса, а батюшке едва скрывая колени. Журчание становилось всё сильнее и сильнее.

Невдалеке на плотине послышался грохот и сильнее зашумела строительная техника. Света на плотине стало меньше. С противоположной стороны посёлка загудели моторы и послышались голоса, усиленные мегафонами. Это с запозданием появились спасатели. Шум воды нарастал.

- Нам к ним? – спросил новоявленный зомби.

- Нет! – строго одёрнул его священник. – Тебе могут начать оказывать первую помощь. А ты холодный и мёртвый. К спасателям нам хода нет. Давай туда!

Виталий короткими перебежками бросился по извилистой улочке, останавливаясь, чтобы дождаться приятеля. Даже мокрая ряса не могла его сильно сдержать. А вот Артёму никак не удавалось преодолеть сопротивление воды, хоть и бежал он так быстро, как не бегал никогда в жизни.

Над посёлком медленно закружился вертолёт, мощным лучом освещая водный апокалипсис.

- Тёма, давай быстрее. Нам надо успеть добежать до перелеска!

- Бе… бегу, ка… как могу…

- Быстрее! – приказал поп, и Артём неожиданно для себя пустился в бег. Ноги несли его с невероятной скоростью. Виталий пристроился рядом и, смеясь, спросил:

- Не ожидал от себя такой прыти? Мой приказ для тебя теперь круче любого допинга!

- Я твой раб? – спросил Артём и удивился своему голосу. В нём не было ни намёка на одышку. Словно бы он и не задыхался от лёгкой пробежки меньше минуты назад.

- Нет. Пока ты, скорее, слуга. Я должен убедиться, что ты сохранил разум после перехода из Яви в Навь и обратно. А там подумаю и про полное освобождение твоей воли, сосед. Так вот.

Артём ничего не ответил, обдумывая услышанное. В предрассветных сумерках бежать становилось сложнее, ведь со спасательного вертолёта их могли заметить уже и без прожектора. До перелеска оставалось бежать около полукилометра, но по открытой местности. Виталий молча хлопнул приятеля по руке и кивнул в сторону широкой, оставшейся ещё от старой деревни улицы. Мужчины повернули на неё и побежали вдоль оград в сторону кладбища.

Большинство заборов здесь были не железные, дачные, а обычные, деревянные, характерные для загибающихся деревень. У многих заборов не хватало досок, калиток, а иногда и целых пролётов. Домики были почти все бревенчатые, многие без сеней и без палисадников. Но брошенных не было ни одного. Всё же дачный посёлок медленно, но верно поглощал и переваривал старую деревню. И освободившиеся домишки скупались почти сразу.

Виталий схватил Артёма за рукав, но было уже поздно. Мужчины забежали на кладбище. Расползшиеся холмики старых могил, пеньки сгнивших крестов, угрюмые оградки с провалами вместо памятников – всё это вмиг исчезло. Мертвец и поп оказались на вытоптанной дорожке между могил, а вокруг них сновали люди в одежде разных эпох.

- Не пронесло, – прошептал батюшка и отпустил рукав Артёма.

Мужчины пошли вперёд, озираясь по сторонам. Ряды могил вокруг тянулись бесконечной вереницей. Артём рассматривал памятники и кресты, а Виталий что-то неразборчиво бормотал, подымая руки вверх и резко их роняя, будто плети. Почти все могилы вокруг были с красной звездой на железных памятниках. Притом что война до этих мест не докатилась. А с фотографий смотрели мужчины и женщины разных возрастов. Казалось, что они следят за чужаками, будто глаза этого странного мира.

Мимо приятелей протопали два человека в военной форме без погон, наград и оружия. На вид им было около шестидесяти лет, оба коренастые, крепкие и похожие друг на друга. Бойцы что–то неспешно обсуждали, жестикулируя и улыбаясь. Артём повернулся к Виталию, но тот лишь слегка мотнул головой, призывая не мешать. И продолжил своё бормотание. Артём согласно прикрыл глаза и отвернулся. Странных военных уже не было. По дорожке навстречу шла беременная крестьянка, такая, какими их показывают в фильмах. Простая свободная одежда, длинная заплетённая коса и открытое приветливое лицо. Женщина будто бы явилась из современной телевизионной мелодрамы, если бы не одна важная деталь. У неё было перерезано горло, и с каждым шагом края раны колыхались, открывая распоротую гортань. Рядом с Артёмом поперхнулся и закашлялся поп. А женщина прошла мимо и растворилась в воздухе. Виталий поджал губы, покачал головой в ответ своим мыслям и повернулся к первой попавшейся могиле.

- Фёдор Иванович. Отлично. Тёма, идём!

И заспешил вглубь кладбища.

Артём, не задавая вопросов, пошёл рядом. Памятников тут почти не было. На могилах стояли кресты, в основном без табличек. Оградок тоже не было. Зато мертвецов вокруг было очень много. И большинство были дети, с измождёнными лицами и взрослыми усталыми глазами. Мальчишки, девочки, уже подростки и ещё младенцы. Они, в отличие от фотографий на памятниках, смотрели сквозь Виталия и Артёма. Но от их взглядов веяло такой безысходностью и тоской, что Артём стал смотреть в основном под ноги.

- В царской России дети умирали часто, – тихо проговорил батюшка. – Врачей на всех не хватало, а детей рожали много. Работать приходилось сызмальства, а заболел – считай, и умер. Представь, ведь они не только сами преставились, но и потомства не дали. Чудовищная смертность, чудовищная… Так вот.

Артём не нашёлся, что ответить, а священник этого и не ждал. Он продолжил идти вперёд, рассматривая больше могилы, чем мертвецов.

- Сосед! А почему кто–то сидит на могилах, а кто-то ходит по кладбищу?

- Сидят отпетые, ходят неупокоенные. Если могилка немного светится синим, обитатель уже наверху. Красным – внизу. Но большинство остались здесь. Своих добродетелей, чтобы подняться, не хватило, и никто молитвами не помог. А вниз сделанное добро не пускает. Так и застряли на этом погосте.

- И вы теперь застрянете! – захохотал с чёрной берёзы крупный ворон с красными глазами. Хотя его смех больше напоминал не хохот, а бульканье. – Лич и его… ха–ха–ха, личинка!

- Что–то ты, хозяин, негостеприимный! – скривился священник и вышел вперёд. – Может, поможешь уйти к живым? Ну, чтоб тебе ясны очи не мозолить?

- Дулю тебе, – каркнул, словно плюнул, ворон. – Окочурился – будь любезен явиться на погост!

- Уважаемый… ворон! – вмешался в разговор Артём. – Ладно, я мёртвый. Виталю–то отпустите, он же живой!

- Цыц! – возмутился хозяин погоста. – Без тебя, сопляка, решу. А ты… ты что, не знал, что поп тоже дохлый? Ай, умора! Ай да дурак! Он же сдох ещё чёрт знает когда! А ты… дурачок!

- Пять лет, семь месяцев и тринадцать дней назад! – сердито перебил Виталий. – Не так уж и давно.

Ворон опять захохотал, и между могил закружились небольшие ураганы, сдувая в стороны нерасторопные души. Потом смех резко оборвался, вихри исчезли, а ворон распорядился:

- Ищите свободное место, ха–ха–ха, ройте себе могилы, ложитесь в них и лежите. И чтобы я о вас не слышал! Иначе…

- А что иначе, с кладбища выгонишь? – Виталий с усмешкой смотрел на собеседника. – Ты бы не усердствовал с угрозами, а то я и погост могу освятить. И как бы уже тебе не пришлось тут искать место, чтобы заныкаться. Сечёшь?

- Ты мертвяк. Служить не можешь. Права не имеешь.

- Может, и не могу. А может, и получится. Допечёшь – так и проверю.

Виталий дёрнул за рукав соседа и гордо зашагал между могил. Артём на секунду встретился взглядом с вороном и непонимающе развёл руками, как бы заявляя о своей непричастности. Ни к чему.

Виталий резво шёл по кладбищу, махал руками и стрелял глазами в разные стороны. Артём семенил за ним, едва поспевая и поминутно цепляясь одеждой за кресты и оградки. Иногда ему казалось, что они сами тянутся к нему, стараясь заграбастать. Артём пытался вспомнить хоть какую-то молитву, но на ум ничего не шло. На дереве, в стороне от их пути, болтался молодой висельник и грустно смотрел по сторонам. Увидев новые лица, парень с высунутым языком начал махать руками, мычать и всячески привлекать к себе внимание.

- Виталь, отец Виталий, – окликнул священника Артём. – Этому от нас что-то надо. Может, подойдём?

- Ни в коем случае! – не останавливаясь, срезал поп. – Не мы его туда повесили, не нам и снимать. Иначе примем чужой грех на себя и сами там повиснем. А ему того и надо.

- А как ты…

- Как догадался? А что ещё нужно висельнику? Только из петли и выбраться. Или на другого её накинуть.

Виталий сбавил шаг, повернулся к повешенному, сложил пальцы щепотью и поднёс их ко лбу, намекая на крестное знамение. Тот выставил вперёд обе руки, показывая, что всё осознал. Батюшка кивнул и ускорился.

Артём промолчал, признавая чужую правоту. Но всё-таки украдкой бросил взгляд на мертвеца. А тот уже утратил к гостям погоста всякий интерес и лениво отмахивался от скелета какой-то птицы, что упорно пытался сесть к нему на голову.

Через сотню метров Виталий резко остановился, и Артём на полном ходу врезался в него. Мужчина хотел спросить причину столь резкой остановки. Но, едва он сделал шаг в сторону, чтобы обойти замершего приятеля, как всё встало на свои места. Мимо шли два человека в военной форме, без погон и шевронов, а прямо навстречу плыла беременная крестьянка с перерезанным горлом.

Виталий проводил её задумчивым взглядом, потом повернулся влево и прочёл на памятнике то, чего боялся.

- Фёдор Иванович. Спасибо, Фёдор Иваныч, спасибо!

- Мы же их видели уже!

- Видели, Тём. И ещё увидим. Мы в ловушке. Так вот.

- Это тот ворон сделал?

- Ворон? А, Хозяин погоста. Нет, ему время неподвластно. Это само кладбище ярится на нас.

В вышине на сосне обиженно каркнул ворон, хотя из-за возмущения его голос больше походил не на карканье, а на кряканье.

- И что нам сделает кладбище?

- Сожрёт. Выпьет все силы и сотрёт во времени и пространстве. Или ослабит, и тогда нас Хозяин сожрёт. Если не подавится.

Сосна снова крякнула. Виталий вытащил из карманов рясы бутылки с барбарисовой настойкой, одну протянул другу, а из второй сделал несколько мощных глотков. Артём взял ополовиненную и допил её одним махом. На душе стало легче. Мертвецы вокруг уже не пугали, а вызывали сочувствие, кресты больше походили на вешалки, а не на лапы. Мир вокруг был не страшным, а тоскливым. А время опять вышло на новый круг. Мимо снова прошли военные.

- Виталь, не могу понять, почему эти дядьки в форме. Для солдат они старые, да и ран нет. Как и знаков отличия. Кто они?

- Не знаю, Тёмыч, точно, но могу предположить. Они умерли уже после победы, просто похоронены в форме. Поэтому и без погон. Иногда душа остаётся в том виде, в котором человек умер, а иногда в том, как похоронили. Почему так – я не знаю.

- А тебя как похоронили? В рясе?

- Меня не успели. Друг успел поднять. Он первым меня нашёл, да и девять дней ещё не вышло. С тех пор вот и скитаюсь. Батюшка без паствы и прихода. Впрочем, я и при жизни постоянно куда–то мотался. Матушки и детей нет, в мире людей ничего не держало. Любимая есть, но мне с ней пересекаться нельзя. То ли вольный ветер, то ли перекати поле. Скорее, второе. Так вот.

- А чего мотался? Нет, я просто спрашиваю. Я же не знаю, как у вас в церкви принято. Думал, что назначили тебе церковь – и живи там, кормись с неё. Не, Виталь, не в обиду. Я же так, как со стороны видел. Так и понимаю.

Виталий похлопал соседа по плечу и покрутился, ища, к чему можно прислониться. Но кроме сосны с Хозяином погоста, других деревьев поблизости не было. Оградок тоже, а прислоняться к памятнику священник постеснялся.

- Нормально, Тём, я без обид. У меня специфика немного… иная. Была. Я не служил при храме или церкви. Я экзорцист, бесов изгонял, одержимых спасал. Короче, загонял обратно в могилу тех, кто из мира мёртвых вырвался в мир…

- В мир живых? – не дождавшись продолжения фразы уточнил Артём. А Виталий засмеялся и топнул ногой.

- Тёмыч! Ну всё же просто! Могила – это и есть дверь в мир людей! Только местных приставленных эта дверь не пускает, а мы с тобой, похоже, через чью-то домовину сюда и ухнулись! Ищем могилу и валим домой! Всё просто!

Артём хотел спросить, почему если могила не пускает местных покойников, то выпустит их, таких же мёртвых. И насколько свежая нужна могила, чтобы вернуться в своё время. Но постеснялся, видя, как загорелись азартом глаза друга. Да и какая, собственно, разница, в каком времени быть изгоем. Хотя ведь в далёком прошлом, говорят, инквизиция лютовала. Или на Руси инквизиции не было? Но рассуждать и размышлять времени не было. Отец Виталий пёр напролом, как ледокол, и волок за собой соседа, без всяких церемоний держа его за рукав старенькой ветровки.

Все могилы, что попадались на глаза мёртвому священнику, чем-то его да не устраивали. Бывший экзорцист вполголоса бубнил нелестные характеристики в адрес хозяев домовин и, словно ураган, нёсся дальше. Но его «дальше» было ограничено временной петлёй, и вскоре могилы пошли по второму кругу. Артём стойко переносил марш–бросок по пересечённой кладбищенской местности, а вот бурчание соседа его уже порядком раздражало. Но он твёрдо знал, что отвлекать батюшку нельзя. Что это неправильно. Наконец очередной поросший травой холмик без обитателя приглянулся батюшке, и он остановился напротив. Свечения у могилки не было совсем, как и памятника, креста и таблички. Заброшка – только и пришло на ум Артёму, а батюшка уже взял его за руку и смело шагнул вперёд.

Потоптавшись пару минут и потопав ногами, Виталий признал, что обмишурился. Могила не была порталом.

Рядом заквакала хохотом сосна, и ветер понёс неприятный смех Хозяина погоста между могил. Ветер, как понял Артём, подчинялся ворону и являлся продолжением его воли. Виталий, не обращая внимания на Духа, закрыл глаза и развёл руки в разные стороны. От его пальцев исходило тусклое свечение, которое Артём сравнил с горящей вполнакала лампочкой. Поп опустился на одно колено и поднял вверх правую руку. Левую он с размаха впечатал в землю и пробормотал заклинание.

Дрожь прошла по погосту, как рябь по воде. Эту дрожь почувствовали все находящиеся рядом души. Одни из них поспешили убраться подальше от беспокойных гостей, другие удивлённо озирались по сторонам, не понимая что произошло, а остальные сгрудились толпой и, судя по всему, собрались с боем защищать свой последний приют.

Отец Виталий отряхнул рясу и тронул Артёма за плечо.

- Тёмыч, ищем могилу с пляшущими огоньками. На мой призыв откликнулись пять дверей, но нужно поторопиться! Они нестабильны. Так вот.

Мужчина молча кивнул соседу и указал взглядом на стоящих напротив покойников. Виталий неопределённо хмыкнул и пружинистым шагом потопал вперёд. Покойники сгрудились сильнее. Артём не мог себе представить, как он станет бить мёртвых, тем более что среди них было много женщин и стариков, но посеменил за Виталием.

Поп приблизился вплотную к толпе, ухмыльнулся и прошёл сквозь неё! Потом развернулся, махнул рукой другу и, когда Артём подошёл, пояснил:

- Мы с ними в разных слоях мироздания. Грубо говоря, они призраки, а мы нежить. Хотя я ближе к личу, а ты скорее драугр. Но это так, мелочи. Главное, что они нам не враги, и мы в разных слоях.

- А я – нет! – скрипучим голосом произнесло соткавшееся из воздуха существо и махнуло рукой. Поток ветра ударил в друзей и отбросил их назад. Виталий приложился о землю, перевернулся, перекатился и сел на корточки, готовый к продолжению боя. А вот Артём улетел кулём и снёс собой хлипкий крест, сильно ударившись о растущую в изголовье аккуратной старой могилки берёзу. Поднимался он со стонами и проклятьями, хоть боли и не чувствовал. Скорее всего, это была привычка.

- Тёма, набей морду этой скотине! – распорядился поп, и Артём мгновенно почувствовал в себе прилив сил и знаний. Мужчина резво сорвался с места, уклонился от брошенных в него обломков деревянной лавки и неумело сделанного огненного пульсара. Нападавший, к этому времени превратившийся в широкоплечего мужчину с всклокоченной белой бородой, швырял в Артёма всё, до чего мог дотянуться, и истошно кричал:

- Это мой погост! Вы должны мне подчиняться! Я тут старший! Я хозяин! Я велю! Это мой погост! Я не позволю! Стоять! Стой, мертвяк!

Но Артём уже добежал до Духа кладбища и принялся его охаживать кулаками по лицу. Хозяин погоста ухал, харкался чёрной кровью, но никак не мог перейти в бестелесность. Удары по лицу отвлекали его от нужного заклинания, а зуботычины не давали правильно произнести слова. Удар ветром тоже выходил не сильнее, чем обдув лобового стекла у Газели.

Виталий подошёл ближе и с уважением наблюдал воспитательный процесс. Судя по одобрительному киванию, исполнительность Артёма его приятно удивила, а творческий подход к заданию вызвал отеческую гордость. Издалека были слышны аплодисменты висельника, его спутник скелет ворона задорно каркал в такт ударам, а на могильном холмике напротив развалился подросток и восторженно бубнил про мышкины слёзки. И лишь недовольное похрюкивание Хозяина погоста вносило некий диссонанс в эту кладбищенскую идиллию.

- Тём, остановись. Ему хватит.

Артём прекратил избиение, отступил на шаг и с восторгом посмотрел на дело рук своих. Противник был больше и крепче его, но сейчас лежал в крови и не мог отдышаться. Некогда надменное и холёное лицо превратилось в перепуганную кроваво–чёрную личину, а борода напоминала уличную метлу. Одежда на Хозяине погоста тоже была ни к чёрту, рваная и в пыли. Виталий наклонился к поверженному и спокойно, без торжества и издёвки спросил:

- Ты чего на нас яриться-то начал? Чего хотел?

- Штобы… фы… мье… не шешали… быть… тут… глаф… ным…

- Так и был бы себе дальше. Мы выход ищем, я же сразу это сказал.

- Прашти… те… не… паф… феррил…фам…

- Тём, ну вот нафига было ему столько зубов–то выносить? Его же теперь фиг поймёшь!

Сосед на отповедь попа только пожал плечами и улыбнулся, ему до сих пор не верилось, что он умеет бить, а не только быть битым. А ещё он знал, что хоть Виталий и ворчит, всё сделано правильно. Пусть и немного жестоко.

В это время от толпы душ, что ошарашенно наблюдали за падением Голиафа, отделилась давешняя крестьянка и подошла к Виталию, безошибочно определив в нём главного. Батюшка вопросительно посмотрел на женщину, а та сначала указала пальцем на перерезанное горло, потом на губы, а затем покачала головой. Виталий кивнул, а она улыбнулась и поманила его и Артёма за собой. Мужчины обменялись взглядами и пошли следом, а Дух кладбища благоразумно не стал встревать в этот безмолвный разговор. Ему и так было чем заняться.

Женщина привела друзей к давно завалившейся могиле, по краям которой прыгали светлые огоньки Силы. Поп начал было благодарить, но покойница подняла палец вверх, призывая к тишине, и провела рукой над домовиной. В воздухе пошла рябь, и в зыбком мареве проявился струганый деревянный крест. Женщина провела рукой в другую сторону, и видение сменилось. Вместо креста и поросшего земляникой холмика в воздухе засветились буквы: «Марья Петрова». Видение подёрнулось дымкой и растаяло, а крестьянка просяще сложила руки. Отец Виталий несколько раз задумчиво покачал головой и тихо проговорил:

- Я сделаю всё, что смогу, чтобы помочь. И тебе, и чаду неродившемуся. Обещаю. Спасибо, Мария!

Женщина с надеждой заглянула ему в глаза, робко улыбнулась и указала на могилу. Виталий протянул руку Артёму, и друзья шагнули через светящийся контур. В этот момент огоньки Силы полыхнули красным, взвились вверх и заключили их в подобие клетки. Стена огня опалила мужчин, и они рухнули вниз, мягко приземлившись в огромном кабинете хозяина Ада.

Здесь всё было так же, как и в прошлый визит отца Виталия. На красной стене тихо шумел кондиционер, а под потолком висела огромная электрическая люстра. За огромным лакированным столом с резными копытами вместо ножек сидел Дьявол и листал книгу, на обложке которой был изображён длинный меч, отбрасывающий тень в форме человека. Падший ангел довольно улыбнулся и вкрадчиво спросил:

- Чай, кофе, кагор?

Артём удивлённо смотрел по сторонам, то ли не понимая, где оказался, то ли отказываясь в это верить. Виталий же узнал сразу и кабинет, и его хозяина. И понял, что оказались они тут совсем не случайно. Он молча поклонился Сатане и остался стоять на месте, не решаясь подойти. Дьявол закатил глаза, покачал головой и вышел из-за стола. Священник скосил глаза вниз, ожидая увидеть копыта, но ниже колен у олицетворения мирового зла были обычные человеческие ноги в пушистых розовых тапках. Люцифер перехватил взгляд батюшки и пожал плечами.

- Дочкины. Мои порвались, жду доставку завтра или послезавтра.

- Это куда мы попали? – обратился к нему Артём. Дьявол подошёл ближе, протянул ему руку и крепко пожал. Потом, не отпуская руки, вкрадчиво поинтересовался:

- Уважаемый! Тебя в жизни хоть раз к чёрту посылали? Шутя или серьёзно, не в этом суть.

- Ну, бывало…

- Поздравляю! Ты наконец-то добрался! – пророкотал Сатана и продолжил обычным голосом: – Вы в аду. И я вас приветствую от лица мирового зла! То есть от себя самого.

Падший ангел отпустил руку Артёма и подошёл к Виталию.

- Привет, святой отец! Сделай лицо попроще, мы не на баррикаде, а у меня дома. Тут не все законы работают. Смекаешь?

- Ну не совсем…

- Честно ответил, ценю. Прошу за стол. Кто что будет?

- А можно мне вино? Красное, – сбоку заглянул в лицо дьяволу Артём и скосил глаза ему за спину.

- Можно. Есть Шамбертен, устроит? Его очень уважал Наполеон. А хвоста у меня нет, можешь не смотреть. И, упасите древние боги, даже не вздумай проверять! Виталий! Что по напиткам?

- Доверяю твоему вкусу. Мне важнее узнать, зачем мы здесь.

Сатана указал рукой на стулья у стола, а сам достал из холодильника кувшин вина и несколько тарелок с гастропарой. Мясные нарезки, сыр, виноград и горький шоколад. На правах хозяина он разлил вино по тяжёлым бокалам и подал их гостям.

- За бытие!

Вино немного сгладило смущение людей, а дьявол не спешил с разговорами, давая им оглядеться и освоиться. Но после второго глотка Виталий отставил в сторону вино и наклонился вперёд, к Сатане.

- Не люблю ждать, лучше догонять. Скажи, почему мы оказались здесь?

- Я перехватил. Вы должны были вынырнуть обратно в посёлке, но я вытянул портал сюда. И да, повод есть. Дело в том… я… Короче, моё предложение такое, – Дьявол устало потёр глаза и вздохнул. – С вас услуга. С меня выполнение желания. Можете, конечно, и отказаться. Выкручусь. Но тогда колбасить будет весь мир, и довольно долго. И это я говорю буквально, без иносказаний.

Виталий машинально взял со стола кусочек мяса, начал жевать и тотчас поперхнулся.

- Как? Вкус! Я чувствую вкус!

Артём посмотрел на друга с удивлением, а Сатана с обидой.

- У меня тут не все законы мироздания действуют, я вроде бы говорил… Вкус, боль, опьянение, изжога, пятка может зачесаться. Всё как у людей, только что умереть не получится. По теме есть что сказать или спросить?

- Да, извини. Можно конкретнее про услугу?

- Конечно, можно. Издалека или сжато?

- Сжато, – Артём сказал это очень громко и, застыдившись своих слов, виновато пояснил: – Не люблю воду в словах.

- Подробно! – потребовал Виталий и повернулся к Артёму: – Чем больше будем знать, тем больше места для манёвра.

- Хорошо, постараюсь сжато рассказать все подробности! – хмыкнул хозяин ада и пригубил вино из бокала. Его примеру последовали и гости. – Итак. Один священник усомнился в вере и подался в ересь. А с собой прихватил ещё несколько друзей. Вместе они организовали то ли секту, то ли коммуну, смотря как относиться к этой стихийной общине богоборцев. А начать свою борьбу – да, да, именно свою борьбу, хорошо хоть, книжку писать не стал – он решил с меня. И подготовился ведь чёртов ублюдок так, что зависть берёт! Он стащил из запасников храма интересный фолиант…

Сатана залпом допил вино и отщипнул от лежащей на столе виноградной грозди несколько сочных тёмных ягод. Прожевал и кивнул гостям, взглядом указав на их бокалы. Виталий и Артём сделали по глотку, но не допили. Тогда Сатана, как радушный хозяин, разлил оставшееся вино в их посуду, а из холодильника достал новый кувшин и налил себе до краёв. Отщипнул ещё пару ягод и придвинул их к посетителям. Артём покачал головой и отказался, а Виталий без всякого стеснения взял с тарелки большую гроздь и попросил Люцифера:

- Продолжай, я слушаю.

- Отлично. Значит, утащил этот гад интереснейший гримуар с описанием разных ритуалов и практик. В том числе и с пошаговой инструкцией, как подчинить Падшего ангела. То есть меня.

- Ну, таких книг всегда было валом, – тихо возразил Виталий. – И они, как говорится, не стоили даже бумаги, на которой были написаны.

- Таких, да не таких. Эта – настоящая, – Дьявол обвёл присутствующих глазами. – Если этот фанатик меня подчинит, то миру придёт кирдык. По крайней мере, нынешнему.

- А он не того? Не блефует? – от волнения у Артёма задёргалась щека.

- Не думаю. Мне про всю эту ситуацию рассказали ангелы. Они врать не могут. Хоть и хотят, чтобы остаться чистыми. Так что, думаю, ситуация действительно ни к чёрту. Рассказали сегодня, около часа назад, а призывать меня он планирует ровно в полночь по вселенскому времени. Ну, то есть, через три часа. Я прошу вас, Виталий и Артём, не допустить этого. Или хотя бы отсрочить на сутки. За это время может измениться многое.

- Весело, весело встретим новый год… – ошеломлённо пробормотал Артём, а батюшка поинтересовался:

- А сами ангелы не хотят помешать призыву? Книгу отобрать, морду набить еретику? Ведь косяк–то по их ведомству проходит! Так вот.

- Ну что ты! Они и так снизошли до того, чтобы меня предупредить! И ещё напомнили, что если кто–то из моих слуг убьёт священника, то это равносильно началу войны между адом и раем.

- Поэтому ты и выбрал нас, Люцифер? – Виталий смерил собеседника изучающим взглядом. – Потому что мы – не твои слуги?

- Да. Тебя поднял Дэн, поднял моим именем, но без подчинения. Ты сам с ритуалом вообще напортачил – будь здоров. Так что вы оба вне моей юрисдикции. Убьёте попа – я ни при чём. Он убьёт вас – я тоже в стороне.

- Жёстко… А без убийства никак?

- Не жёстко, а честно, – возразил Артёму Сатана. – Нет, думаю, что никак. Украсть книгу вам точно не дадут. Её стерегут пять десятков рыл фанатиков и еретиков. Они вас раскатают в прямом столкновении. Вам же надёжнее убить одного идиота, чтобы не дать умереть миллионам ни в чём ни повинных.

- И всё–таки я не верю, что ангелы не попытались решить проблему бескровно! Нас же учили, что небесное воинство стоит на страже Света и стережёт мир людей!

- Небесное воинство давно уже не стоит на страже, а сидит на жопе и следит за чистотой своих пёрышек! – рявкнул на него Люцифер и примирительно добавил: – Безделье превратило грозных воинов в демагогов. Они, конечно же, хотят остановить крах мира, очень хотят. Ведь их вполне устраивает статус кво. Но не хотят при этом замараться. Пусть всю грязную работу сделает ад, ведь он на то и ад! Тьфу! А они придут на готовенькое.

- Простите… что значит статус кво? Я не понимаю, – Артём виновато улыбнулся и развёл руками.

- Значит сложившийся баланс сил, – пояснил другу Виталий и вздохнул. – А как нам найти этого священника?

- Ангелы проводят. На это они согласны. И ещё один момент…

- Ну да, как же без мелкого шрифта?

- Виталий, ты не прав. Я рассказываю всё заранее, это не мелкий шрифт. Так вот, если вам удастся победить…

- Если?!

- Да, Артём, если. Я прекрасно осознаю, что шансов у вас почти нет. Как и у меня нет других претендентов на роль чистильщиков. Так вот. Если сумеете победить, то книгу нужно забрать. Ангелы уже потребовали её вернуть, будто она сейчас находится не у их священника, а у кого–то из моих, да… Этого допускать нельзя. Иначе всё может повториться. Артём, книгу должен уберечь именно ты. Это важно.

- Но почему я?

- Потому что отец Виталий поторопился с ритуалом, и Харон не успел вывезти тебя из мира живых. Формально ты всё ещё человек. Почти живой. А это даёт тебе право бороться за неё. Сам не отдавай, а дальше я пришлю подмогу. С ангелами цапаться могу и я сам, и мои друзья, главное – сразу книгу не потерять. Ну и выжить. Ещё вопросы?

- Нет.

- Да какие тут на… – Артём осёкся на полуслове и всё–таки решил не сквернословить в присутствии Люцифера. – ... нафиг вопросы!

А тот отпил вино и обвёл мужчин серьёзным взглядом.

- Тогда вопрос у меня. Что вы хотите за свою услугу?

Друзья молча переглянулись, и Артём указал пальцем на горло. Виталий кивнул и облегчённо улыбнулся.

- Я хочу… мы хотим, чтобы Марью Петрову, покойную с того кладбища, где мы были, отправили в рай.

Дьявол приложил указательный палец к губам и прикрыл глаза. Потом открыл их и тяжело вздохнул.

- Исключено. Она самоубийца, бросилась на косу. Убила себя и не родившегося ребёнка. Похоронена в черте кладбища по недосмотру дьячка. В рай ей хода нет, даже по моей просьбе. Но вечность облегчу, это обещаю в любом случае. Ещё требования есть?

- У меня… просьба. А можно как-нибудь там достать… настойку, что я делал на даче? Барбарисовую. В подполе ещё оставалось много… Может, кого-нибудь можно туда отправить? Пару бутылочек! В подполе на полке стоит, справа. Может, есть возможность? Ну нам с Виталей на дорогу бы…

Последние слова Артём договаривал под насмешливым взглядом Сатаны и откровенно тушевался. А тот молча подошёл к холодильнику, достал оттуда три бутылки барбарисовой настойки. И, глядя на обескураженное лицо Артёма, со смехом объяснил:

- В моём кабинете работают далеко не все законы мироздания, и любые утраченные напитки можно достать из этого холодильника. Хоть вино Наполеона, хоть настойку Артёма Башлыка. Две бутылки вам на дорогу, а одну я сейчас распробую. И да храню вас я!

Трое ангелов встретили друзей немного высокомерно, большей частью их презрение относилось к бутылкам настойки в руках Артёма. Заметив это, Виталий демонстративно забрал у друга одну ёмкость и с наслаждением приложился к ней. Святое воинство смотрело на это, скривив губы, но кадыки на холёных шеях дёрнулись, и не раз.

Первый из ангелов был высок и красив собой, словно бы явился сюда со страниц какого–то рекламного буклета или из подтанцовки поп–певички. А может, и певца. Его доспехи сияли, как и волосы, обрамляющие правильное лицо без единой морщинки. Ангел величественно кивнул и пошёл по белому пустому пространству. Артём и Виталий потопали рядом, два других проводника пошли у них за спиной со стороны правого плеча.

Второй ангел был чуть менее красив ликом, но столь огромен ростом, словно бы сошёл с картинок про апокалипсис. Он выглядел так, будто был готов в любую секунду низвергнуть первого попавшегося грешника в геенну огненную, и только отсутствие приказа старшего брата удерживало его от начала репрессивных действий. Оба ангела периодически замирали в разных величественных позах, будто на фотосессии для гламурного журнала.

Третий небесный воин был подобен взъерошенной дворовой собаке. Мелкий, плюгавый, с дёргающейся щекой. Он шёл за отцом Виталием и с каждым шагом отставал от него всё сильнее и сильнее.

- Э, дылда! Стопэ, вишь, куратор не вывозит! Куда разогнался?

- Это вы мне? – удивился мёртвый поп.

- Конечно тебе! Дядь, достань воробушка!

Виталий остановился, вслед за ним и Артём. А вот рослый ангел едва не сбил своего подопечного с ног. Первый ангел обернулся и встал в недовольную позу, уперев указательный палец себе в лоб. Второй тотчас скопировал его поведение.

Плюгавый скривился, но ничего им не сказал. Вместо этого он протянул руку к Виталиной бутылке и вопросительно вскинул брови. Батюшка так же молча подал ему настойку, и Божий посланец испил её, как страждущий путник водицу родниковую, а после смачно отрыгнул.

- Тема! Давно такой ядрёной не хылкал! От души, пацанва, в душу!

Артём предложил свою бутылку двум другим ангелам, но те величественно отказались.

- Поцы пафосные! – с неприязнью протянул Третий и вернул пузырь попу. Потом повернулся к Артёму и спросил:

- Это ты, паря, формально живой?

- Я.

- Крутяк. Вижу, ребята вы правильные, поэтому есть тема. Вам что Нечистый обещал за помощь? Я полюбас его цену перебью!

Первый и Второй скорчили покровительственные рожи и встали в величественные позы, всячески показывая своё одобрение. Артём недоумённо посмотрел на соседа и брякнул:

- Бочку варенья и корзину печенья, блин!

- Какого такого варенья? – удивился Второй, но плюгавый цыкнул на него и посмотрел Артёму в глаза.

- Парь, я серьёзно. Книга божественных таинств не должна попасть в руки зла, иначе Падший сможет призвать вообще любого из ангелов и нашими руками устроить передел мира. Ты только представь, вы оба представьте, если два этих величайших воина попадут к нему в подчинение!

Плюгавый кивнул на своих братьев, и те приняли скорбные позы. Виталий поджал губы и согласно покачал головой.

- Какие будут идеи?

Ангел оживился и снизу вверх посмотрел на попа.

- Идиота сектанта надо по–любому валить, бро! Он опасен и грешен, как… как… короче капец, как грешен! Книгу отдашь мне. Всё просто. Ведь Люцифер же по–любому сказал вам, что этой книгой можно подчинить его, но умолчал, что с ней и он сам сможет подчинять других ангелов. Ведь он и сам по Отцу небесному обычный ангел!

Под ногами у плюгавого села маленькая лохматая кошка и, не обращая ни на кого внимания, принялась вылизывать шерсть.



- Брысь! – рявкнул на неё ангел и топнул ногой. – Ходят по небесным далям, блоховозы, как… как… надоели, короче!

Кошка прыснула куда–то в сторону, а Третий снова заглянул в лицо батюшке.

- Так что, согласен? По рукам?

- Так–то интересно, так вот. А нам с Тёмой что предложишь?

- Самое важное, бро! Возможность попасть в Царствие Божие!

- Сразу после убийства человека мы попадём к Нему?

- Нет, бро, ты не понял, – занервничал плюгавый, а его спутники сурово свели брови. – Куда попадёшь – определяет Страшный Суд. Но! За верную службу мы сможем дать тебе возможность попасть к нам. Ты можешь стать одним из… из… одним из наших самых главных помощников!

- Крутяк! Офигенное предложение! – плюнул под ноги Артём. Третий скривился, но выдавил улыбку.

- Тебе бы, паря, манеры подтянуть, а так хоть сейчас к нам в отряд! Ты пойми, паря, нельзя давать диаволу такой козырь в руки, что бы за него он тебе ни обещал. Он лжи отец и порока брат, нельзя верить ему, ибо обман имя его!

- Идти ещё долго?

Третий повернулся к Виталию, всучил ему два коротких светящихся меча с нанесёнными на лезвие рунами и щёлкнул пальцами. В тот же миг перед мужчинами вспыхнул ярко–белый искрящийся портал.

- Уже пришли! Вы готовы?

- Да капитан! – рявкнул Виталий и, схватив соседа за руку, шагнул в энергетический проход. Лёгкий, едва слышимый щелчок известил друзей о закрытии портала. Перед ними раскинулась чёрная кривая берёза с множеством сухих мёртвых веток. Батюшка по инерции сделал ещё пару шагов и едва не упал, запнувшись за спрятанную в траве ветку. Артём поймал его за куртку и дёрнул на себя.

- Надо было у проводников спросить направление, – спохватился Виталий, потом вздохнул и махнул рукой. – Шут с ним, разберёмся сами.

Батюшка огляделся по сторонам, отошёл к поваленной сухой берёзе и грузно плюхнулся на неё. Потом кивнул Артёму на место рядом с собой и, не дожидаясь соседа, приложился к бутылке. Тёма примостился рядом и тоже отпил добрую порцию барбарисовой настойки.

- Как ты считаешь, ему можно доверять? – спросил Артём у Виталия и на всякий случай оглянулся.

- Ты про Дьявола? Думаю, что можно. Меня трудно назвать его фанатом, но за слова Люцифер отвечает так тщательно, будто бы вырос на улицах Первомайки. Хоть и действительно мог о многом умолчать. Но уверен, Петрову он с кладбища вытащит.

- Ты так спокойно говоришь, как будто бы каждый день встречаешься нос к носу с мировым злом!

- Не каждый… но и не в первый раз. Скажем так, у нас есть общий друг, – батюшка грустно улыбнулся и сделал пару глотков из бутылки. – Дэн ему доверяет, а это что–то да значит.

- Кто он? Демон? Ангел?

- Экзорцист, солдат и эмиссар дьявола на земле. Три в одном, как кофе. Так вот.

- А что скажешь про ангелов?

- А ты что скажешь? – криво улыбнулся Виталий. – Я вот им почти поверил, но. Нельзя полностью доверять человеку, который походя прогнал кошку. Где-то в душе этот человек просто не может не быть говном, прости за прямоту!

Артём задумчиво поджал губы и покачал головой.

- Этот миниангел… Он всё сказал правильно. Но…

- Но? Его слова больше похожи на базар гопника, а не на ангельские речи? Тебя это смутило? Я слышал что и такое бывает, это в общем-то…

- Не, не это, сосед. Как сказать–то правильно… Я вырос среди гопоты, хоть и был скорее… скорее терпилой, чем уличным пацаном. А этот ангел… Он не правильно говорит, словно пересказывает чужие слова. Он не думает так, он так только говорит!

Бывший батюшка задумчиво повертел в руках пустую бутылку и, глядя перед собой, спросил:

- Думаешь, втирался в доверие? Два других ангела – это как плохие полицейские, а он – как хороший? Чтобы мы почувствовали в этом, как ты сказал, миниангеле, родственную душу?

- Ага, как Груздев тянулся к Шарапову, так и мы должны были потянуться к этому небесному пигмею.

- Невзлюбил ты ангелочка! – хохотнул Виталий. – А меня вот кошка смутила. Ну не может светлый душой чел так себя вести со слабыми и пушистыми! Не должен!

- А не может ли этот разговор с ангелами быть подставой?

- От кого? Кому нужно так тонко играть с нами, двумя не упокоенными мертвяками, без прав и Силы? – батюшка подхватил сухую ветку и начал её методично ломать на множество мелких кусочков, – К чему Сатане нас проверять, если мы тут по его заданию? Вроде и смысла нет. И другим ангелам незачем. Чушь это и лажа. Но…

- Но всё это настолько тупо, что может быть правдой, святой сосед? – невесело засмеялся Артём.

- Что может быть правдой… – как эхо повторил Виталий.

Мужчины ещё немного поболтали и, сойдясь во мнении, что полностью доверять кому либо не стоит, поднялись с поваленного дерева на ноги. Прямо перед ними стояла чёрная мёртвая берёза, разделяя лес, как пограничный столб. Отец Виталий прошёл мимо неё и обернулся к замершему перед деревом Артёму.

- Сосед! Ты чего?

- Не знаю пока. Но чувствую, что что–то тут… неправильно. А как правильно – не пойму.

Артём обошёл вокруг берёзы, вернулся на то место, где стоял, и встал на четвереньки. Потом шумно вздохнул и пролез под отставленным в сторону корнем.

Не успел батюшка позубоскалить над «озверевшим» другом, как тот… пропал. То есть с одной стороны берёзы он исчез, а с другой не появился. Виталий подождал с полминуты, рассматривая невесть откуда появившийся здесь мухомор. До сезона грибов было ещё далеко, а этот стоял, как маячок, окружённый яркой лесной зеленью. Поп притоптал зелень вокруг гриба, воткнул рядом с ним сухую ветку и, кряхтя, повторил путь соседа под мёртвым корнем. Чёрная древесина немилосердно ободрала спину бывшему служителю культа, а мелкие ветки впились в ладони.

Над головой что-то затрещало, и поп посмотрел наверх. Но там был только улыбающийся Артём. Он стоял в полный рост и указывал рукой куда-то вперёд. Виталий проследил взглядом и замер, проглотив с десяток не озвученных вопросов. Прямо перед ними тянулся к небу высоченный забор из почерневших от времени заострённых брёвен, расписанный рунами, крестами и другими защитными знаками. Каждый из столбов был настолько толстым, что не каждый взрослый мужчина смог бы его обнять. А в высоту забор уходил не менее чем на десяток метров.

- Пришли вроде как! – радостно отрапортовал Артём, а Виталий задумчиво потёр глаза и резко выдохнул. Потом поднялся на ноги и обернулся. С той стороны берёзы не было ни мухомора и ни ветки, и даже трава стояла не примятая. Батюшка повернулся к другу и спросил:

- Ты готов?

- Не факт. А к чему именно?

- Ну и хорошо! – с этими словами поп кивнул и пошёл вдоль забора в поисках ворот. Артёму ничего не оставалось, кроме как последовать за соседом.

- Виталь, вот ты как считаешь: писать с ошибками – это нормально или нет?

- Считаю, что это нормально. Или нет. Ненормально делать из чистоты языка фетиш. Он же живой, развивается, меняется. И наоборот, глупо гордиться неграмотностью. Короче, всё хорошо в меру. А всё чрезмерное – это плохо. Плохо много пить, плохо считать совсем непьющих ущербными. Плохо одеваться неряшливо, но и плохо считать людей дегенератами только за пыльную обувь. Плохо… а ты чего спросил-то, Тёмыч?

- На столбе вместо «вход» было написано «вдох»…

- Где?

- Метров пятьдесят назад…

Батюшка остановился, выдохнул и поглядел в яркое, будто бы нарисованное небо. Редкие белёсые облака еле заметно плыли в режущей глаз синеве, бездонной и безграничной. Затихли птицы и насекомые, замерли листья на деревьях и исчез даже шум машин, что был слышен с самого первого мгновения в этом лесу. Мир словно бы встал на паузу.

- Почему ты мне сразу не сказал про этот чёртов вход, Тёма?

Артём замялся, попытался что–то ответить, но вместо этого просто развёл руками. Мужчины пошли обратно, и вскоре батюшка наткнулся на еле читаемую надпись «Вдох», начерченную на потемневшей от времени древесине. Виталий постучал, и в огромном заборе тотчас открылась неприметная дверь.

- Кто? – спросили оттуда.

- Убийцы. Посланы убить вашего шефа, – медленно и веско ответил батюшка и показал переданное ангелами оружие. После чего протянул его рукоятями вперёд. – Но пришли только побеседовать. Так и будете держать на пороге или всё-таки проводите к нему поговорить?

Артём зажмурил глаза и затряс головой, не зная, как реагировать на слова друга. А голос в открытых воротах превратился в шёпот. Его обладатель с кем-то советовался и, кажется, горячо спорил. Потом шепот превратился в свист, ему вторил чей-то бубнёж, а затем послышался удаляющийся топот, и голос растерянно протянул:

- Так вы что, сдаётесь, да?

- Это смотря, до чего мы договоримся с вашим шефом! Так вот, – уверенно оборвал его Виталий. – Оружие–то забирать будете? Или мне его оставить?

- Виталь… а сбежать уже поздно, да? – робко влез в беседу Артём.

- Не дрейфь. Без толку оно. Теперь только вперёд.

За стеной пошептались и всё-таки забрали оружие, а минут через пять друзей пригласили зайти.

Внутри, за почерневшим частоколом, было на удивление просторно и уютно. Одноэтажная светлая церковка сияла на солнце, отражая от себя лучи и немного слепя гостей. Рядом с ней стоял припаркованный японский внедорожник, а чуть дальше виднелось длинное низкое строение, по виду напоминающее казарму или барак. Оно тоже было удивительно яркое и светлое, что особо бросалось в глаза на фоне массивного тёмного забора. А прямо перед гостями стоял сам хозяин этой крепости, мужчина средних лет, среднего роста и среднего телосложения. Он был бы совсем неприметным и непримечательным, если бы не огромный шрам через всё лицо. Давно затянувшаяся рана начиналась над левой бровью, шла через яму от глаза, затем разделяла нос на два рваных ошмётка и заканчивалась на верхней губе, оттопыривая её и превращая лицо в оскаленную пасть. То, что этот человек главный, было ясно по отношению окружающих к нему. А вокруг в молчаливом почтении стояли почти три десятка людей, все крепкие мужчины и с автоматами.

- Мир вам, чада заблудшие! Говорят, жизни меня лишить пожаловали. Так ли это?

- И тебе мир, пастырь. Пожаловали мы побеседовать с тобой. А вот отправлены были именно для убийства. Так вот.

- Чудно. А откуда такое оружие интересное? На развале купили али нашли где?

- Заказчики выдали. Шибко ты им, пастырь, не нравишься.

- Неужели правда моя им так глаза колет?

- Не знаю я, чего они так на тебя вызверились. Но очень хочу узнать.

Разговаривая, сектант и инквизитор медленно ходили вокруг Артёма, тщательно рассматривая друг – друга. Автоматчики перетекали за своим духовным лидером, стараясь держать на мушке гостей и не допустить нахождения своего начальника на линии огня. А тот резко переключился на Артёма.

- А ты, чадо, чего молчишь?

- Да мне… и сказать–то нечего. Дополнить, в смысле. Отец Виталий всё сказал правильно.

Сектант снова повернулся к бывшему коллеге и прожёг его колючим взглядом единственного глаза.

- Так ты поп? Значит, и послан ангелами? Хм, я был уверен, что меня заказали черти!

- Да, я поп. Бывший. А вот заказали тебя и те, и другие.

Сектант резко остановился и засмеялся. Но каркающий гортанный смех оборвался через несколько секунд, и единственный глаз уставился на Виталия.

- Слушай, коллега, а как ты смотришь на то, чтобы перейти под моё начало?

- Мне бы сначала понять, что тут вообще происходит. А не зная брода, не суются в воду. Так вот.

Сектант задумчиво вытянул губы и покачал головой. Потом махнул рукой своей пастве, и мужики опустили автоматы, а сектант медленно побрёл к церковке. Отойдя на десяток метров, он остановился и махнул рукой гостям, приглашая их последовать за собой. Автоматчики двинулись за ним, но держась на расстоянии.

В церкви было светло и уютно от множества горящих свечей и лампад. А вот икон не было ни одной.

- Не изображай того, что на небе! – ответил на удивлённые взгляды пастырь и протянул Виталию руку для приветствия. – Сергий.

- Виталий!

- Артём.

Сергий сел на лавку у стены и с наслаждением вытянул ноги. Потом похрустел плечом и улыбнулся.

- Чада! Я хочу изменить мир. И я это сделаю. С вами или без вас. Но, наверное, лучше с вами.

- Почему? – тихо спросил Артём, и пастырь повернулся к нему единственным глазом.

- Потому что я в вас скверны не чувствую. Да, добра тоже нет, но и зла я не ощущаю. Вы оба, как пустые сосуды. И которые можно и нужно наполнить, ибо природа не терпит пустоты.

- И потому каждый пытается в нас нас… наполнить нас тем, что ему близко! – хмыкнул Артём и повернулся к соседу. – А я-то гадаю, нафиг мы всем так понадобились, как голому шайка в бане.

- Не перебивай! – мягко одёрнул его Сергий и продолжил: – Мне не нравится этот мир. Мир, в котором сильный жрёт слабого, руководствуясь своей прихотью, а слабый блеет о непротивлении злу и даже не пытается бороться. Мне не нравится, что жизнью правят древние сущности, напрочь оторванные от реальности. Бесит, что мы – марионетки в руках Добра и Зла. И я предпочту ещё раз умереть, но не позволю сделать меня чьей–то куклой. Я низвергну и ангелов, и демонов, чтобы подарить миру новую истину, абсолютную. И то, что вас послали меня убить, говорит мне, что я на верном пути!

- Или что ты опасный псих, – простодушно пробубнил Артём и сел на лавку рядом с Сергием. – А почему умереть ещё раз? Клиническая была?

Пастырь грустно улыбнулся, обвёл взглядом церковь, на секунду задержавшись на алтаре, и тотчас перевёл его на стоящих вдоль стен автоматчиков.

- Нет, хуже. Мне из–за увечья, – отступник легонько притронулся пальцем к ямке из–под глаза, – Запретили служить в церкви. Хотя могли и не запрещать, если по канону. Но меня выбросили на обочину жизни. Я тогда умер душой. Но не погиб! И я решил создать свою церковь, церковь без дряхлых правил и маразматичных иерархов. И когда мне пришла в руки КНИГА, я познал истину. Абсолютную и всеобъемлющую. Так что, готовы мне служить?

- Серёж… а как именно ты собрался мир переворачивать? – Виталий, всё ещё стоящий на ногах, подошёл вплотную к сектанту и заглянул ему в глаза. – Мне… нам много говорили о том, что ты плохой. Но так и не объяснили, чем именно. Можешь механику процесса растолковать?

- Книгу хочешь увидеть, узнать где храню, и стащить?! Не выйдет!

- Да на кой мне чёрт эта книга? – рявкнул в ответ бывший экзорцист и продолжил уже спокойнее: – Мне интересно пошагово, как ты с книгой и тридцатью бойцами решил замахнуться на весь мир. И что будет с теми, кто пойдёт против тебя? Мне, знаешь ли, тоже дофига чего в жизни не вкатывает, но я не машу шашкой направо и налево. Любые великие перемены нужно начинать с себя, иначе они запросто превратятся в великую кровь. Так вот.

- А ты не прост, батюшка, – сектант рассмеялся. – Я тебе всё рассказать не могу. Времени нет. Но дам ещё один шанс. И тебе, и другу твоему пухлому. Позволю присутствовать при обряде и по завершении его ещё раз испытаю. Может, и приму тогда в свою церковь вас, пусть не как сыновей, но как души заблудшие, к свету стремящиеся. А пока в карцер!

Соратники отступника, что всё это время терпеливо держали гостей на прицеле, тут же с готовностью выпроводили Виталия и Артёма из церкви и отконвоировали их в погреб, который находился в противоположной стороне крепости. Идти пришлось на солнце, и потому разглядеть ничего не удалось, кроме того, что машин на территории прибавилось. Рядом с внедорожником стояли ещё несколько явно недешёвых авто, около которых кучковались шкафоподобные водители с недобрым взглядом.

Виталия и Артёма завели в просторный сруб без крыши и откинули с земли тяжёлый лист металла, служащий дверью в погреб. Лестница уходила вниз не сильно глубоко, а узкий коридор, еле подсвеченный несколькими тусклыми лампочками, заканчивался тремя деревянными дверями. И одной железной. Туда–то гостей и препроводили.

Помещение друзьям досталось сырое, тёмное, насквозь пропитавшееся плесенью и тяжёлым смрадом деревенского туалета. Молчаливые конвоиры дали узникам полминуты осмотреться и, погасив фонари, заперли за собой толстую тяжёлую дверь.

- Поздравляю, святой сосед, мы всё-таки угодили в могилу! – невесело пошутил Артём и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Грохнут нас, батюшка, как собак. И имя не спросят. Вот нафига ты им оружие им сдал? Вот что делать-то теперь?

- Не суетиться. Это во-первых, – Виталий наощупь дошёл до стены и сел на корточки, прислонившись к ней спиной. – А во-вторых, в вере утешение, в стенах уши, а в ногах правды нет. Присаживайся, Тёмыч, рядом. Ах, как же мне сейчас твоей настойки не хватает! Ужас!

Артём прошёл на голос и сел рядом. А Виталий приложил ему палец к губам и тихо цыкнул:

- Тс! Нас слушают!

Артём закрыл глаза и затих. Мир вокруг него стал расцветать серыми блёклыми красками, и за дверью проявились два скрюченных силуэта. Конвоиры действительно остались подслушивать! Мужчина удивлённо посмотрел на сокамерника и удивился ещё сильнее. Виталия было видно почти как при свете. Батюшка лукаво улыбнулся, показал большой палец и громко, чтобы его точно услышали сектанты, сказал:

- Думается мне, Сергий – действительно великий человек. И надобно нам встать под его хоругвии, дабы прислониться к благодати, что несёт он в мир! Что скажешь, Артемий?

- Да реально чел серьёзный. Надо и нам к нему примкнуть! Что мы всё сами по себе и сами по себе. Пора уже определиться, кому служим!

Виталий поморщился и качнул головой, давая понять, что друг неслабо переигрывает. А тот развёл руками и скорчил гримасу, изображая откровенную придурковатость. Надсмотрщики за дверью ещё немного постояли и крадучись ушли.

Артём внимательно осмотрелся и, на всякий случай, шёпотом спросил у Виталия:

- А чего тут так сортиром–то воняет? Я чёт не пойму.

- А чем должно? Сакурой? Мы тут не первые, судя по ауре боли и страданий. Надо же было людям куда–то ходить по нужде? Вот все углы и того, испога… использовали. Вот так.

- Невесело. А правда, зачем ты оружие–то скинул? Так бы хоть пободаться могли с этими, уверовавшими. Они же нас так и не стали обыскивать!

- Ничего крамольного на нас не увидели, вот и не обыскали. Ребята явно тёртые, они почти любое оружие засекут и так, на глаз. А я им показал своё миролюбие. Ну и глупость пополам с трусостью. Лучше пусть противник нас недооценивает, чем реально понимает, кто перед ним.

- А кто мы перед ними? Два безоружных пленника, чья жизнь не стоит и гроша?

- Тём, ты чего паникуешь? Во-вторых, мы с тобой уже мертвы. Забыл?

- Забудешь такое… – шумно вздохнул Артём.

- Значит, помнишь, но не осознал важный нюанс. Мёртвого второй раз не убить. Они нас могут только задержать, но не остановить. Так вот.

- Хм… логично, что-то я тупанул. Но если это во-вторых, то что тогда во-первых?

- То, что я всё же экзорцист, – усмехнулся Виталий. – Меня готовили так старательно, что Шаолинь обзавидуется. Я и есть наше самое мощное оружие.

В углу послышались шорохи, и из стены на пол выбралась маленькая мышь. Она внимательно осмотрела узников, поводила носом, принюхиваясь, громко пискнула и скрылась обратно в лаз.

Через три часа, когда друзья уже обсудили всё, что только могли, на двери мерзко заскрипел засов, и она медленно распахнулась. В проём ударил яркий неживой свет фонаря, и послышался высокий, срывающийся на фальцет голос:

- На выход! Отец Сергий ждёт!

Виталий и Артём молча встали и, на ходу отряхиваясь, потопали к двери. Конвой вывел их на улицу, но повёл не в церковь, как предполагал бывший экзорцист, а на площадку перед бараком. Там было уже всё приготовлено: в центре стоял огромный каменный алтарь, покрытый плотной красной тканью, а позади него три скамейки. На них сидели и негромко переговаривались семь человек в красных балахонах. Охраны у них не было. А у алтаря, держа в руках огромную серую книгу, стоял пастырь Сергий. Он был облачён в белые свободные одежды и обут в белые туфли. Даже отсутствующий глаз был завязан белой лентой.

Виталий улыбнулся заходящему солнцу, окинул внимательным взглядом это лобное место и несколько раз глубоко вдохнул всё ещё жаркий летний воздух. После смрада подземелья ароматы леса показались ему особенно приятными. Артём же смотрел в основном на людей. Тех, что вели его к месту проведения ритуала, и тех, что сидели на лавках. Некоторых из сидящих он узнал: это были известные в городе люди, чьи лица не сходили с экранов и плакатов.

Друзей подвели к пастырю, и тот указал им на место справа у алтаря. Там на корточках сидел связанный паренёк лет десяти. Он был одет в золотистые ритуальные одежды с вышитыми на них фразами из Ветхого завета. А на самом алтаре в углублении лежал небольшой нож с костяной ручкой и тёмным серебряным лезвием.

- Встаньте тут, чада, и не вздумайте мне мешать.

- Серёг, – Виталий намеренно не называл сектанта Сергием, – ты что творишь? Ты с башкой совсем не дружишь? Отпусти ребёнка, псих.

Пастырь невесело усмехнулся и тихо ответил:

- Не шуми и не обзывайся. Ты же знаешь, что все ветхозаветные ритуалы построены на кровавых жертвоприношениях. Белого барашка без изъяна я не смог найти, а вот условно невинного ребёнка сумел. Жертвенная жизнь пойдёт на благое дело. Да и не страшно дитю, я его опием накачал.

- Это неправильно, – мрачно заявил Артём и уставился на Сергея немигающим тяжёлым взглядом.

- Плевать. Ритуал должен быть проведён! А будете мне мешать… – начал закипать тот, но его перебил звонкий женский голос:

- Ритуал отменяется.

Все присутствующие повернулись на голос, и в этот миг площадку перед казармой сотряс мощный двойной взрыв. Пастырь от неожиданности упал на зад и выронил книгу. От удара попадали и лавки вместе с сидящими на них. Их тут же стали прикрывать собой и растаскивать по сторонам бойцы Сергия. Они, не дожидаясь приказа, начали стрелять из автоматов по незваным гостям.

Виталий и Артём устояли на ногах и сейчас ошарашенно смотрели, как к алтарю идёт странная пара: женщина и огромный кот. А пули, которые должны были уже изрешетить их, падают на землю, не долетая около метра и не причиняя ни малейшего вреда.

- Ритуал должен быть проведён! – громко прошептал Сергий и, зажав книгу подмышку, бросился к алтарю, на ходу подкидывая в воздух ярко–оранжевый камень, от которого веяло огромной силой. Время замедлилось, а сектант ускорился, размазываясь в пространстве, словно персонаж фэнтезийного фильма. Он рывком поднял не сопротивляющегося подростка и бросил его на алтарь.

Виталий в это время только успел повернуться.

Пастырь открыл книгу на заранее заложенной странице и стал нараспев читать текст на арамейском языке. Артефакт взлетел на пару метров вверх и засиял.

Виталий сделал шаг к алтарю. Женщина ещё раз ударила в землю сгустками огня из рук. Кот побежал к сектанту. Артём поднял ногу для шага.

Сектант схватил с алтаря нож и вскинул вверх руку, не переставая скороговоркой читать текст. Оранжевое сияние превратилось в купол.

Бывший экзорцист сделал ещё один шаг и отвёл руку для удара. Файерболы женщины уже достигли земли, но ударная волна ещё не успела разойтись вокруг воронок. Кот пропал в тёмно–синей вспышке телепорта. Артём перенёс ногу, но не успел поставить её на землю.

Сергий опустил нож на грудь подростка, разрезая испещрённый надписями балахон, а вслед за ним и кожу. Купол артефакта закрыл собой всю площадку перед казармой.

Кулак отца Виталия с хрустом врезался в висок отца Сергия. Взрывная волна от файерболов разметала, как кегли, почётных гостей и автоматчиков. Из вспышки портала, прямо перед пастырем вышел кот и схватил лапами книгу.

Пастырь нечленораздельно хрюкнул и мешком осел на землю. По белой одежде заструилась красная кровь. Оранжевый купол артефакта лопнул, и время пошло как обычно. Кот с шипением отбросил книгу и стал дуть на задымившиеся лапы.

- Мать моя кошка, что за нафиг?!

Парнишка слетел с алтаря и рухнул в пыль, даже не пытаясь остановить своё падение. На его лице не было ни одной эмоции.

Виталий тоже едва не упал, влекомый инерцией от удара. Семь балахонщиков поднялись из пыли и, отталкивая от себя пытающихся им помочь сектантов, побежали к выходу из крепости.

Артём подошёл к книге и легко подхватил её с земли. Пару секунд все смотрели друг на друга, ничего не говоря. Потом кот поймал взгляд женщины и кивнул в сторону убегающих. Та безразлично скривилась и указала взглядом на лежащего в пыли пастыря. Кот, соглашаясь, прикрыл глаза и подошёл к Сергею. Присел около него, положил мощную лапу человеку на шею и сосредоточенно прислушался. Три пары глаз устремились на пушистого, а он убрал лапу, дёрнул шкиркой, повернулся к Виталию и принялся декламировать:

- Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич!
Про тебя Нашу песню сложили мы…
Короче, сразу к сути:
И опричник молодой застонал слегка,
Закачался, упал замертво;
Повалился он на холодный снег,
На холодный снег, будто сосенка.

- Дим, ты чего? – окликнула кота женщина. – К чему это?

- К тому, Машуль, что этот боец Калашников прижмурил глазастенького с одного удара.

Маша удивлённо присвистнула и огляделась. Главный сектант лежал у алтаря с пробитой головой и ни о каком новом мировом порядке уже не помышлял. А его несостоявшаяся жертва рядом пускала пузыри, глядя одному ему ведомо куда. Поредевшая паства трусливо тянула шеи из различных укрытий и мстить за своего лидера вовсе не стремилась. Более того, многие сектанты уже благоразумно рванули пёхом через лес, на ходу избавляясь от ритуальных одежд и оружия.

Артём держал в руках повалявшийся в пыли фолиант и украдкой его отряхивал, а Виталий прикрывал друга собой, вытирал разбитые в кровь костяшки пальцев и с неприязнью бросал взгляды то на Диму, то на Машу.

- Ребят, отдайте нам книгу. Вы не сможете её защитить от всех желающих перекроить мир, – тихо обратилась к мужчинам хранитель. – А мы её надёжно спрячем. От всех.

- Что–то вы поздновато пришли мир спасать, женщина, – нервно дёрнув щекой, ответил ей бывший батюшка. – Или ждали, чья возьмёт, чтоб наверняка?

- Родной, так–то это мы прервали ритуал! – возмутился кот и указал лапой на ямы от Машиных файерболов. – Как узнали от Хаси с Глашей, куда вы замышились, так сразу и пришли.

- От кого?

- От Хаси. Это та кошка, что подслушала твой разговор с пернатым. А Глаша – это мышка, что нашла вас в темнице и нам слила координаты. Думаешь, ей легко было маленькими лапками километры до портала фигачить? Или ты, упокойный, записал нас с Машуней в халявщики?

Виталий в поисках поддержки повернулся к другу, а тот растерянно покачал головой.

- Это неправильно, сосед. Они действительно участвовали в битве.

- Так я и не говорю, что вообще не… – начал оправдываться мёртвый поп, но тут рядом с ним заискрился тёмный портал и появился стойкий запах серы. На пыльную площадку перед казармой вышел дьявол. Его чёрный приталенный костюм и сверкающий цилиндр на голове создавали образ франта из позапрошлого века, а белоснежная манишка подчёркивала черноту лишённых зрачков глаз. Падший ангел величественно осмотрел поле боя, скривился при виде убитого сектанта, кивнул Виталию и расплылся в улыбке, глядя на Машу.

- Мария! Моё почтение самому очаровательному Хранителю миров! Дмитрий, рад видеть в добром здравии! Вы пришли помочь моим людям? Зря, ребята и сами прекрасно справились!

- Салют мировому злу! Как ты вовремя, Люций! – Дима сразу же перехватил инициативу разговора и, плавно скользя по земле, встал между сатаной и книгой. – Хватай душу Сирожи и волоки в свои чер… чертоги. А в мире людей мы как-нибудь и сами справимся! Тут наша территория!

Маша сдержанно кивнула хозяину ада и отступила на полшага назад, принимая более устойчивую стойку. От Люцифера этот манёвр не укрылся, и он горестно покачал рогатой головой.

- Мария! Ну разве так встречают друзей учителя? Шаман бы не одобрил такой агрессии, тем более что уважаемые Виталий и Артём действовали по моему заданию. А значит, и артефакт по праву принадлежит мне. Кстати, друзья, – Падший ангел повернулся к притихшим мужчинам и протянул руку, – вы молодцы, еретика остановили, книгой завладели, сами выжили. Отдайте мне гримуар, и я выполню свою часть сделки. Помогу вашей самоубийце.

- Извини, Люцифер, но сделок мы с тобой не заключали, – тихо, но грозно ответил ему Артём. – И книгу мы тебе не отдадим.

- Молодцы! – за спиной у Артёма соткались из воздуха три ангела. Самый мелкий из них тут же шагнул к книге, но неосторожно наступил в кровь отца Сергия и отшатнулся назад. Два других крылатых стража картинно закатили глаза и брезгливо скривились. А их предводитель продолжил, обращаясь к Сатане:

- Не прельщай слуг Божиих речами сладкими, отец лжи! Виталий и Артём служат нам и книгу с призывом добыли для нас.

- Шиш вам! Они служат мне, и книга моя! – рявкнул на ангелов дьявол, и от него повеяло Силой.

- Тебе шиш! – Ангелы тоже продемонстрировали свою мощь и приняли серьёзные позы. А один даже плюнул под ноги.

- Не ссорьтесь, пустое это, – громко сказал кот. – Всем вам шиш. Гримуар с ритуалом призыва и подчинения не должен попасть в руки тех, кто в нём заинтересован. Вы же превратите и без того хрупкое равновесие в качели. Книга должна перейти к хранителю миров.

- Не твоего ума дело, блохастый! – запальчиво заявил плюгавый ангел, а его братья одобрительно закивали.

- Ой–ё… – дьявол сокрушённо покачал головой и повернулся к Маше. – Какой красивый способ самоубийства придумал ангелочек…

Женщина ничего ему не ответила, продолжая следить глазами за книгой. А Дима плавно перетёк к ангелам, встал напротив оскорбившего его товарища и задушевным голосом поинтересовался:

- Ты чё, козлина, в край попутал? Не ты ли этого попа курировал и нашептал ему ересь в уши? Ты. И о книге ему рассказал тоже ты. А когда ситуация вышла из-под контроля, Колю подтянул разгребать твои косяки. Ну, это ладно, это бывает. Могу понять. Но знаешь, что я тебе, гниде, никогда не прощу?

- Что?

- Что ты, погань, обидел того, кто не мог дать тебе сдачи. Мёртвую кошку. В этом суть твоей гнилой натуры, потрох пернатый.

Кот встал на задние лапы, взглянул оппоненту в глаза и медленно, с оттяжкой, заехал небожителю по лицу, оставляя когтями несколько глубоких царапин. Посланец небес от этого удара даже не попытался уклониться, явно не веря, что Дмитрий перейдёт от слов к делу. И тем сильнее был его шок от удара. Ангел отлетел назад, врезавшись в братьев и неуклюже осел на землю, подняв в воздух немного пыли. Два других ангела дёрнулись вперёд, но Дима выставил перед собой растопыренную лапу и угрожающе зашипел, прижимая уши к голове. Ангелы ответили ему уничижительными взглядами и вернулись на место, а кот продолжил взбивать кончиком хвоста пыль.

- А с чего вы вообще взяли, что я отдам кому-нибудь эту книгу? – Артём прижал к себе двумя руками артефактный фолиант и угрюмо оглядел всех присутствующих. – Вы… вы… придурки вы. Нельзя вам её!

Маша зажгла на руках сгустки огня и громко крикнула:

- Артём! Молодец! Не отдавай им книгу! Я тебе помогу!

- Сам справлюсь! – оборвал её мужчина, но Виталий наклонился к нему и шёпотом стал что-то объяснять. Ангелы тем временем вытащили из воздуха мечи и, не касаясь земли, поплыли вперёд, наступая на Артёма. Но на их пути встал Дмитрий. Он молча оскалил пасть и продемонстрировал небесным воинам острые клыки. В глазах рослого зверя плескалась первобытная ярость.

Сатана щёлкнул пальцами и создал себе кресло с откидным сиденьем, а также большой стакан попкорна. Виталий и Артём медленно отошли в сторону, чтобы не стоять между ангелами и странной женщиной, которая общалась с дьяволом и ангелами без всякого пиетета. Но что удивило мужчин больше всего, так это то, что и высшие сущности говорили с ней без снисходительности старших. Они признавали её равной! А кота так и вовсе побаивались.

И только мальчишка у алтаря всё так же смотрел куда-то в небо, пребывая в мире грёз и нечленораздельно мыча.

Летний день переплавлялся в вечер, опуская полог зноя на притихший лес и на резко обезлюдевший острог. Ветерок лениво играл с листами брошенной в суете записной книжки, переворачивал их то в одну сторону, то в другую, а потом бросал их и начинал шевелить каштановые волосы хранительницы миров.

- Я, Мария, страж миров – верхнего, среднего и нижнего – заявляю: ангелы! Ваши действия угрожают мирам. Я бросаю вам вызов. И буду биться до победы или до смерти.

- Я, Дмитрий Ребров, странник и страж миров, Прави, Яви и Нави, заявляю: вы не правы. И вообще, хана вам, пернатые.

Сатана с сожалением посмотрел на кресло и нетронутый стакан, вздохнул и уничтожил их одним движением пальцев. Потом перевёл взгляд на хранителей и пробасил:

- Да и чёрт с вами!

Затем в подтверждение своих слов он подошёл к ним и встал плечом к плечу.

Природа замерла, как перед грозой.

Главный ангел выставил перед собой руки и ударил мощным порывом ветра в Диму. А его братья разделились и атаковали Машу с дьяволом. Хранитель создала из чистой Силы клинок и лихо парировала огненный меч небожителя. Сатана в секунду превратил свои руки в тонкие катаны и закрылся ими от ударов крылатого воина. Маша, не прерывая контакта мечей, обернулась вокруг себя и пнула ангела по коленке. Удар застал пернатого врасплох. Дьявол отбил ещё два удара, полностью сосредоточившись на обороне. Артём и Виталий обошли алтарь и аккуратно оттащили от сражающихся накачанную наркотой жертву несостоявшегося ритуала. А Дима в это время вразвалочку подошёл к ободранному ангелу и совершенно по-разбойничьи ему подмигнул.

- Ну не берёт меня сила небесная. Прикинь, да!

Странник ударил ангела головою в лицо и, не давая опомниться, со всей силы заехал лапой в челюсть. Ангел рухнул на землю и попытался закрыть лицо руками, а Дима сел на него сверху и стал бить двумя лапами, приговаривая про мёртвую кошку, отправленного на смерть сектанта и едва не зарезанного на камне паренька.

Сатана же так и не нанёс ни одного удара, помня, что его нападение на ангела может стать началом конца. Конца всему. И пусть такое положение дел его не устраивало, но правила остаются правилами в любой, даже самой поганой ситуации.

А вот Маша уже повредила обе ноги своему сопернику, уронила его на землю и сейчас методично избивала, не давая встать в полный рост. Ангел крутился по траве на коленях, еле отбивая удары хранителя и пропуская всё больше уколов и тычков.

- Не нравится, гад? А вот нефиг было! – со злостью шипела Маша, изматывая врага градом ударов. Что именно было нефиг – ангелу она объяснять не стала.

- Вы не должны были отдавать Книгу отступнику! – увещевал Сатана.

- Это тебе, падла пернатая, для усвоения заповедей Моисеевых, это за всё Евангелие, а это для курощения гордыни и за мир во всём мире! – азартно метелил противника Странник. Но тот, к сожалению, слышал только кошачьи вопли. Увы, людям и подобным им не дано понять воинственных кошачьих кличей.

Как казалось, победа над небесным воинством была уже в кармане у Хранителей, и потому Артём и Виталий стали вполголоса обсуждать, как будут защищать Книгу уже от них. Ведь передавать настолько опасную вещь они вовсе не собирались, да и новые знакомцы доверия им не внушали. Но вдруг что-то вокруг изменилось, как будто повеяло холодом, и вокруг места боя открылись десятки порталов, из которых стали выходить ангелы. Бой затих сам собой, а от величественного трепета крыльев стало шумно, как на остановке.

Поп с соседом оставили попытки привести в чувства мальчишку и отступили к Маше. Женщина молча кивнула Диме и Коле и грубо затолкнула Артёма с гримуаром себе за спину. Виталий встал рядом, Странник с другой стороны, а Дьявол заслонил мужчине спину, закрыв собой «коробочку». Потом приложил указательный палец к виску и вызвал Охотников.

Денис и Ира явились тотчас. Они пару мгновений оценивали ситуацию, после чего начали проталкиваться сквозь кольцо ангелов к своим. Небесные воины пытались образумить Иру, высокопарно напоминая заблудшей, что она в первую очередь ангел, а уж потом Охотница. Но Денис пресекал эту агитацию угрозами и чёрным матом, а одному крылатому даже демонстративно наступил на ногу. Энергично работая локтями, охотники довольно быстро смогли протолкаться к друзьям и занять своё место в круговой обороне. С Виталием Денис поздоровался за руку, а Артёму кивнул. Маша указала глазами на ангелов и грустно ухмыльнулась. Денис понимающе улыбнулся и крепко сжал пальцы Иры.

- А где Рэй? – тихо шепнул он Диме. Кот дёрнул трёхцветной шкурой и также шёпотом ответил:

- Это не его драчка!

Охотник оценил иронию и умолк.

Ангелы уже стояли сплошной стеной, удивительно одинаковые и бесстрастные. Вязкая тишина опустилась на территорию крепости и готовых к драке противников. Для начала побоища не хватало только повода, обе стороны ждали инициативы друг от друга, не желая стать зачинщиками этого массового чёрт–знает–чего.

- Как говорят перед дракой на свадьбе – надо же когда-то начинать! – нервно засмеялся Дима и решительно вышел вперёд, намереваясь отбуцкать ближайшего пернатого. Но в это время позади ангелов началось странное движение, и кто–то, пока невидимый, стал продвигаться к центру круга. Маша аккуратно тронула друга за плечо, и Дима с ворчанием вернулся назад.

Через несколько мгновений к окружённым подошёл старик в белых одеждах. Его длинная борода спускалась почти до пояса, а в не по возрасту задорных глазах сияло тепло.

- А что тут происходит?

- Дедушка, тут опасно. Уходите, пожалуйста. Здесь опасно. – Маша пыталась спровадить нежадного гостя, чтобы он ненароком не погиб в этой заварухе. Но и в то же время допускала, что он играет на руку ангелам, чтобы притупить бдительность защитникам книги. А потому следила и за ним, и за ангелами с удвоенным усердием.

- До его появления здесь было не особо и опасно, Машуль, – проворчал кот.

- Создатель? – тихо спросила у него Маша, и кот медленно прикрыл глаза.

- Дети мои, боя не будет! Успокойтесь! – обратился ко всем присутствующим старик и устремил светлый взгляд на ангелов, во главе которых стоял потрёпанный Димой обидчик мёртвой кошки. – Вы всё сыграли отлично. Идите.

Ангелы тут же исчезли, а Космос повернулся к Маше.

- Чадо! Ты подтвердила своё право быть хранителем. Саша воспитал достойную смену.

- Так это всё была проверка? – Дима скривился, как от лимона. И одновременно с ним к Космосу обратился Виталий:

- Так всё было не по-настоящему? Потоп, смерть Артёма, прыжок в ад? А Сергий тоже умер понарошку?

- Увы, мои испытания всегда настоящие. Я должен быть уверен в тех, кому возложил на плечи хранить этот мир, – старец ответил одновременно обоим и окинул их пронзительным взглядом. – А то тут недавно один Святовид взбунтовался, едва мне не пришлось вмешиваться. Серёжей, к сожалению, пришлось пожертвовать. Хотя, по сути, я просто использовал сложившуюся ситуацию в свою пользу. Одни косячат, а другие снимают пенку. Так всегда и происходит.

- А я вас помню… – задумчиво протянула Мария. Космос засмеялся и перебил Хранительницу.

- Я немного популярен в этом мире!

- Я помню, как вы позволили Дядь Саше умереть от ран, чтобы не жертвовать своими принципами. Это было несколько лет назад в его квартире, я ещё не была собой. Нынешней.

- Но он же в итоге не умер! Ты его спасла.

- Угу… Принципы, проверки… Я только что готова была отдать жизнь за созданный вами мир, а теперь за вас лично и ноготь ломаный не дам. Просто хочу, чтобы вы это знали! – Маша с вызовом посмотрела на старика. Тот спокойно выдержал её взгляд и развёл руками, словно бы говоря, что ничего другого и не ожидал. Потом Великий Космос повернулся к сатане и громко спросил:

- Сын! Ты это слышал?

- Слышал. И если бы мог, я бы согласился с юной хранительницей.

- Я помилуй! – поднял глаза вверх Создатель, чтобы никто не видел, как они смеются. – Саша уже переродился, а всё ещё докучает мне своей шаманской вредностью! Воспитал смену себе под стать! Ну вас обоих, и кота до кучи! А вы, Виталий и Артём, раз попутно прошли эту проверку на вшивость, можете присоединиться к моему небесному воинству. Срок службы – вечность. Готовы?

Мужчины переглянулись и почти синхронно отказались. Старец удивлённо уточнил:

- Неужели хотите проситься к Сатане? Что, тоже нет? Зря, вы – ребята решительные, могли бы и после смерти послужить, и ещё пожить в мире людей. Ну что ж, каждый сам себе злоб…

- Я хочу служить под началом Дениса, – Виталий посмотрел на сначала на старца, потом на эмиссара сатаны, – Я доверяю здесь только ему и Артёму. Так вот.

- Я с Виталей, это правильно, – Артём, словно колобок, выкатился из–за Машиной спины и встал рядом с соседом.

Создатель картинно вздохнул и растаял в воздухе, а на алтаре появились три графина с красной жидкостью и несколько стаканов. Сатана подошёл к ним первым и понюхал содержимое сосудов. В этот миг гримуар в руках Артёма осыпался пеплом и развеялся по ветру, а у алтаря встал на ноги паренёк в белых одеждах. Он не помнил ничего из произошедшего с ним за последние несколько дней, и потому с удивлением смотрел на странную компанию из нескольких людей, огромного кота и щёголя в костюме, но с копытами. Когда юноша сообразил, кто это может быть, он потерял сознание.

- Настойка. Барбарисовая, – медленно протянул Падший ангел, нюхая дар Создателя. – Я так понимаю, Отец дал добро на пополнение отряда Охотников. И даже проставился. Ну что ж, чёртов святой, принимай рекрутов и вводи их в курс дела. И да, мало не пейте. Пожалеете.