Бабушкина тайна

                Глава первая.
 
- Ритусик, я еду в Римини !- Куда ты едешь?! - вскрикнула моя закадычная подружка, поперхнувшись пирожным, которое заказала вместе с кофе. На мою  фразу " ты ж на диете ", она никак не отреагировала, и теперь этот маленький  кусочек десерта, застрял у нее в горле. Сделав глоток кофе, я тихо спросила: "Постучать?" Она усиленно закивала головой. Встав из-за столика, я стукнула подругу по спине. Прокашлявшись и вытерев салфеткой выступившие слезы, она отхлебнула кофе и уже успокоившись произнесла  - Ну, Линка, ты даёшь! Так и помереть недолго.-И она с опаской отодвинула от себя пироженое, которым только что поперхнулась.
Линка - это я. Меня зовут Ангелина, так звали мою бабушку, но Ангелина  - это слишком торжественно, Геля мне не нравится, Ангел - забавно, потому что я далеко не ангел, а вот Лина мне нравится. Говорят я и похожа на бабулю. Только у меня волосы светло - русые с мелированием, а у бабушки они пепельные, зато глаза у нас одинаковые - карие, крупные, красивые под длинными ресницами и нос вздёрнутый.  И я, как и она, танцевала бальные танцы. Бабулю обожали все. Дед в ней души не чаял, я тоже. С ней было спокойно и весело одновременно и еще ей можно было  доверить любой секрет, и посоветоваться обо всем. Ее не стало несколько лет назад и мне ее очень не хватает.А ещё у бабули был какой-то секрет, о котором никто ничего не знал и бабушка не распространялась..
- Лин, да очнись ты! - услышала я голос подруги. - Ты зачем в Римини едешь? Ты ж Италию не любишь и макароны тоже, а там все блюда из макарон, уж я - то знаю - со значением произнесла она. - Да и учеба ещё не закончена. И выступление у нас..  - Сессию я уже сдала. А танцы... Сама же говорила, что Софья Сергеевна заболела. Постой, постой, - засмеялась я, - значит, пока Софья болеет, ты в кафешке  пироженки ешь. А она тебя потом до седьмого пота гонять будет.  -  Я ж не доела - буркнула сконфуженно моя блондинистая подруга .
Расплатившись, мы вышли из кафе.
- Нет, ты мне всё-таки скажешь или нет, зачем тебе надо в Италию? -  Я пожала плечами,  - не знаю. Хочется. - Остановившись  у дома подруги, я обняла ее. - Не обижайся, я скоро вернусь и все тебе расскажу.

                Глава вторая.

    
Римини меня потряс. Уютный, светлый, с красивыми улицами и улочками, гомоном людей и многообразием.  Полдня ходила любовалась красотами, забрела на пляж искупалась в море. Потом снова гуляла по  городу,  долго стояла у одной красивой белоснежной виллы, любуясь ее изящными формами. В голову вдруг пришла шальная мысль, " разбогатею, куплю себе такую же." Я потрясла головой, и что за мысли приходят в голову, не иначе  воздух и море так действует. В конце -концов я вышла к небольшой площади, на которой стояло уютное кафе. Почему -то вдруг сердце пропустило удар. На улице стояло несколько столиков, но я зашла в помещение, которое встретило меня полутьмой, после яркого дневного света и прохладой.
Присев за свободный столик, я осмотрелась. Народу было не очень много, видимо основная масса посетителей сидела за уличными столиками. Заказав подошедшему официанту, фритатту и кофе, я устроилась поудобнее и стала ждать.
Заказ принесли быстро, омлет был выше всяких похвал. Нежный, тающий во рту, добавленные туда овощи приятно похрустывали на зубах. Отодвинув пустую тарелку, я с удовольствием сделала глоток кофе. Густой ароматный напиток, был божественно вкусен, и я наслаждалась каждым глотком. Чашечка быстро опустела. С сожалением отставив ее, я попросила счёт. Но официант принес мне ещё чашку кофе и десерт. Я удивлённо на него посмотрела и "на пальцах" попыталась ему объяснить, что я ничего больше не заказывала. Он улыбнулся и показав на соседний столик, произнёс : "presente". За соседним столиком сидел высокий седой мужчина, который что-то писал на салфетке. Он поднял на меня глаза и увидев, что я смотрю в его сторону, приподнялся и слегка улыбнувшись склонил голову.  Я смущённо улыбнулась в ответ, пытаясь понять, чем я заинтересовала этого старика и  какие последствия меня ждут.
   

               Глава третья.

       
Выйдя из кафе, я отправилась  искать гостиницу понимая, что могу и не найти свободного номера.  -Что ж, - подумала я, - тогда буду спать на лежаке у моря, не очень удобно, зато экзотично. - я вдруг вспомнила, как одноклассник,в детстве, рассказывал о своей первой поездке к морю семьей, он тогда не пошел в пансионат, а остался спать у моря, по-моему, даже на раскладушке. - И как тебе спалось? - полюбопытствовала  я тогда. - А знаешь, классно! Воздух свежий, море шумит - здорово!   - Вот и я, как он, и тоже будет здорово. - философски думала я, подходя к гостинице. - Вдруг кто-то тронул меня за локоть,  резко обернувшись, я увидела старика, который сидел в кафе. - il mio bellissimo angelo, - проговорил он, и тут же перешёл на русский, - Прекрасному Ангелу негде ночевать? - Почему? - удивилась я, сейчас возьму номер в гостинице на одну ночь. А Вы русский? - он чуть грустно улыбнулся, - по происхождению. А ты очень похожа на одну девушку. Ее звали Ангелина. И она превосходно танцевала, и была очень красива.  У нее были твои глаза и улыбка.- Я замерла.  Та про кого он мне сейчас рассказывал, была очень похожа на мою бабушку. Но насколько я знаю, она никогда не была в Италии. В Чехии, в Болгарии, в Германии -да, там у них были гастроли, в Италии - нет. - Мало ли похожих людей на свете. - подумала я и пожала плечами, - бывает. - Я звал ее il mio bellissimo angelo. Мой прекрасный ангел. И тебя так назвал, потому что вы очень похожи. Вот. - он вытащил из кармана салфетку и протянул мне. Я осторожно развернула протянутую мне салфетку , с нее на меня смотрела я сама. Чуточку присмотревшись, я поняла, что это был какой-то смешанный портрет меня и бабушки  одновременно, вернее даже ее и меня. - Видишь? - Я кивнула головой. Я посмотрела на старика и наконец удосужилась спросить. - А Вы вообще кто? И откуда знаете мою бабушку? Насколько я знаю они никогда не гастролировали в Италии и конкурсов никаких у нее в этой стране не проходило.Бабушкина тайна.
- Давай так. Ты всё равно ищешь ночлег, сейчас я покажу тебе одно место, где ты сможешь переночевать и мы поговорим. Согласна? - Я посмотрела ему в глаза. Они были ярко голубого цвета,  совсем не похожи на глаза стариков, блеклые, как выцветшие. Я окинула  взглядом его фигуру. - Чего-то мало он похож на старика, - подумала я. - Конечно морщины на лице присутствуют, возраст, куда ж без них, ну, вон, зубов полный рот, " ага, искусственных" - проскочила язвительная мысль. Я вновь посмотрела ему в глаза. Там добродушно смеялись весёлые чёртики. - Не пойду я с ним никуда, я его плохо знаю. - подумала я. Так обычно я говорила ещё в раннем детстве,  когда мне с кем-то не хотелось  куда-то идти или я чего - то побаивалась. А тут я конкретно побаивалась, кто его знает, чего задумал этот синьор.  - Ну, что, bella, идём? - он улыбнулся и протянул мне руку. - Решайтесь! - И потом вдруг добавил, - бабушка бы не струсила. - Я топнула ногой. - Пока не скажете, кто Вы такой, с места не сдвинусь! - Он снова улыбнулся . - Я - художник. Меня зовут Паоло Сантарини. Я старый знакомый твоей бабушки.- В меня вселился какой-то чертёнок, который подзуживал меня на дерзости. - Ага, настолько старый, что никто о Вас никогда в нашей семье не слышал. Уж я - то точно, а мы с бабушкой были очень близки, и она много мне рассказывала. - Я знаю. - спокойно сказал он. Я замерла. - Что Вы знаете?! - Что она тобой очень гордилась, и что вы были близки. Ну что, пошли? - И он снова протянул мне руку. И я пошла. Я!  Такая,никогда не доверяющая незнакомцам, взялась за  протянутую мне руку и пошла!... Интуиция молчала, мозг предупреждал об самосохранении, женское любопытство толкало вперед и верещало от предвкушения, а чертик ему весело подмигивал.
   

                Глава четвертая.

 
Шли мы недолго. По пути художник что-то мне рассказывал о достопримечательностях мимо которых мы проходили. Я не вслушивалась, потому что вдруг поняла насколько устала, а ещё мозг не хотел ничего воспринимать, и постоянно выдавал мне только одну мысль: "во что ты опять влезла, подруга?" - Откуда я знаю, куда я влезла.- тихо пробубнила я себе под нос, отвечая на свой же вопрос. - Это ты сейчас о чем? И кому? - неожиданно поинтересовался мой сопровождающий. - Самой себе, - буркнула я.  Он посмотрел на меня уставшую и вдруг сказал, - Ну вот мы и пришли. - Я осмотрелась.  Мы стояли около той самой красивой виллы, которую я видела днем. Паоло уже открывал дверь. - Это Ваше?!  - Да. Я здесь живу.  - Арендуете? - Нет. Это моя собственность. - Я застыла.  "Офигеть! просто офигеть!  Он ещё и богат! " - заметались мысли в голове. И пока я приходила в себя, он распахнул дверь, - Проходи пожалуйста. -  Я прошла в небольшой уютный холл.  С сомнением посмотрела на свои босоножки, проследив за моим взглядом, мужчина улыбнулся, - Можешь не разуваться. Ужин? - я отрицательно покачала головой. - Ну, тогда пойдем, я покажу тебе комнату. - Мы поднялись по небольшой витой лестнице на второй этаж.  Там было несколько закрытых дверей. Подойдя к одной из них Паоло открыл дверь. - Вот. Здесь ты можешь переночевать. - Спасибо. - Доброй ночи.- пожелал мужчина и закрыл дверь. Я замерла у порога,  комнату освещала лампа, стоявшая на прикроватной тумбочке. Это был мягкий рассеянный свет, отчего комната казалась сказочной шкатулкой. Я снова посмотрела на свои запыленные босоножки и сняла их у порога, и босыми ногами наступила на  ковер.Ступни ощутили мягкость и даже, как мне показалось теплоту ворса. На цыпочках я подошла к кровати. Провела пальцами по шелковому покрывалу бледно-сиреневого цвета и вдруг заметила в изголовьи аккуратно сложенную пижаму. - Странно, - вяло  подумала я - такое ощущение, что меня здесь ждали.. А может не меня? Тогда кого? - Но мозг не хотел мыслить, больше всего хотелось спать.  - Ещё бы душ принять..- засыпающим мозгом подумала я. Осмотревшись вокруг я не увидела никаких дверей, возвращаться в коридор и искать хозяина не было не сил, не желания и, заглушив угрызения совести, я улеглась в кровать и уснула.

            Глава пятая.

      
Спала я крепко, без сновидений. Открыла глаза, когда за окном уже кипела жизнь; в окно светило солнышко, что - то весело  обсуждали птицы, слышался шум моря, в открытое окно, раздувая занавеску, залетал теплый приветливый ветерок - и всё это, вместе взятое, дарило чудесное настроение и радость.
Повернувшись на бок, я увидела на противоположной стене портрет, как хочется сказать мой, но мозг, отдохнувший за ночь, четко понял, что это была бабуля. Я выбралась из под одеяла и подошла к картине. Совсем ещё юная  бабушка, раскинув руки, бежала к кому-то навстречу и в глазах ее светилось столько счастья, что у меня на секунду замерло сердце. Так бегут к тому, кого любят. И была она такая светящаяся от этой своей любви, как живая. Я просто застыла  перед картиной, разглядывая завитки волос разбросанных по плечам, искрящуюся  улыбку и эти изящные, протянутые кому-то руки. Я не видела никогда бабушку такой, у нас дома не было ничего подобного; ни картин, ни фото. Что это?! Первая любовь? Я всегда думала, даже была уверена, что единственной любовью бабули был дед, -  Николай Витальевич Лихотцев, её партнёр по бальным танцам.  Они всегда были вместе и на конкурсах, и концертах, а потом вместе преподавали эти же бальные танцы. Сама у бабули сначала училась. Дома они тоже всегда были вместе. Их счастье было для меня нерушимым. Но такой, как на этом портрете, я свою бабушку никогда не видела. Она словно светилась изнутри, и как это не смешно звучит, была похожа на сказочную фею. - Бред какой-то! - затрясла я головой, - где Италия и где бабуля! "Бабуля там, куда тебе ещё очень рано," философски печально выдал мозг. Но она никогда не была  в Италии. Или все же была?! - я зажмурила глаза, надеясь, что картина исчезнет, но когда открыла их картина висела на своем месте.
- Нужно срочно поговорить с хозяином, с этим художником, уж он - то наверняка все знает. Вот только сначала бы в душ. - думала я, накрывая кровать покрывалом.- И вот интересно, где у них этот душ? И спросить не у кого, а в пижамке перед хозяином появляться неловко как-то. - я ещё раз осмотрела комнату, она действительно была похожа  она сказочную шкатулку в бело - голубых и нежно сиреневых тонах. - Именно такие цвета любила бабуля. - мелькнуло в голове. - Мне наконец удалось разглядеть, небольшой выступ, недалеко от туалетного столика. Он был замаскирован обоями. Повернув его, я оказалась в небольшом санузле, где и был душ. Я прямо станцевала танец племени "тумбо - юмбо" на радостях и чуть не издала боевой клич. Быстренько встав под горячий душ,  испустила стон блаженства "Боже, как мало надо для счастья, всего лишь горячая вода и два пузыречка - с шампунем и гелем.", думала я смывая с себя душистую пену.
Вернувшись в комнату, я вытряхнула свои немудренные пожитки на кровать,решила не мудрствовать лукаво, и на купальник надела любимые шорты и столь же любимую футболочку с белой совой на груди, достала черные балетки, остальное снова сложила в рюкзак. Досушив волосы  феном, я закинула рюкзак через плечо, и вышла из комнаты, попутно прихватив стоящие у двери босоножки.
Сбежав по лестнице, я остановилась в холле. Витражные стекла на двери, разбрасывали по плиткам пола и по стене разноцветных солнечных зайчиков, даже на спинке небольшой  изящной кушетки примостился красно-желто-зеленый зайчик, "светофорчик"  - ласково накрыла я его ладошкой и улыбнулась.
- bella ragazza, что ты здесь делаешь, собралась уйти? - услышала я за спиной. Повернувшись, я увидела за спиной хозяина виллы.
- Я туфли убираю. - Я засунула босоножки а рюкзак. - Я бы непременно попрощалась. И спасибо Вам огромное за гостеприимство. Мне действительно сегодня надо улетать, так что...- я развела руками.  - Но сначала кофе и завтрак! - он снова  взял меня за руку и повел на кухню.

                Глава шестая.

      
   
Паоло привел меня на кухню, которая была небольшой, но очень уютной. Усадил за стол у окна.  - Ты что предпочитаешь с утра - сладкий завтрак или соленый?  - Это как? - сморщила я нос, представляя почему - то,  что меня с утра кормят солёными огурцами или селедкой. Селедка с кофе - "класс" конечно! Паоло посмотрел на мою сморщенную физиономию и негромко рассмеялся. -  Сладкий завтрак - это кофе, круассаны или какой - либо другой десерт, а солёный - это сыр, колбаса, маслины, оливки - бутерброды. Так что предпочитает юная синьорина? - Юная синьорина предпочитает всё! - решила я не мелочиться. Посмотрев на хозяина, я смущённо сказала, - кушать очень хочется.
- Bambina, scusale, я старый болван не подумал что ты настолько голодна!  Прости меня девочка! - Мне стало неловко. - А давайте я Вам помогу? Я умею готовить, Вы только покажите мне где у Вас что лежит. - Я встала со стула и подошла к разделочному столу. - Давайте так, Вы варите кофе, потому что такой изумительный я сварить не смогу, а я делаю все остальное? - предложила я.
Через десять минут стол был накрыт.  На тарелках исходила горячим паром яичница с беконом, помидорами, присыпанная зеленью, стояли тарелочки с колбасой, сыром, оливки, маслины. Посмотрев на все, я невольно сглотнула слюну. Заметив это, Паоло усадил меня за стол и мы принялись трапезничать. Наконец, буквально отдуваясь от сытости, я откинулась на спинку стула. - Ой, я прямо как Антипкин щенок. Спасибо большое! -  У мужчины изумленно вскинулись брови, - почему щенок? Какой щенок? Что такое Антипкин? - Я рассмеялись.  - Это поговорка такая в нашей семье, когда много и сытно покушаешь, то прабабушка всегда говорила "наелась, как Антипкин щенок".  А Антипка - хозяин щенка. - пояснила я.  - Забавно, - рассмеялся мужчина.  - Кофе. - он поставил передо мной чашечку с горячим напитком и тарелочку с терамису. - Спасибо. - снова произнесла я, - кофе с удовольствием, а вот десерт боюсь не съем, наелась.  - Как Антипкин щенок. - засмеялся Паоло. - Да. - улыбнувшись, кивнула я головой. Сделав глоток напитка, я посмаковала его на языке, - чудесно! - Продолжая наслаждаться кофе, я глянула в окно и застыла в изумлении, пейзаж за окном был прекрасный, но... море было внизу. Совсем близко, но внизу. Оно расстилалось большим синим ковром , с различными оттенками, белыми барашками  и шумом волн. Я даже про кофе забыла. - Паоло, простите, а это как? - я невежливо потыкала пальцем за окно. - Мы парим над морем что ли?  - Он подошел и встал рядом.  - Ты знаешь, как я назвал виллу? - я отрицательно  покачала головой. - Конечно не знаешь.- Он грустно улыбнулся. - Вилла Ангела. А где ты видела ангелов летающих вровень с морем. Её и построили так, будто она парит над морем. Как это сделали это долго объяснять, да я не архитектор и не строитель - я художник. Я только представил эскиз и говорил, что я хочу, платил деньги, а всё остальное уже не  моих рук дело. Я так мечтал жить здесь с ней...  - А как Вы познакомились с бабулей? Расскажите. Пожалуйста.  - почему - то шёпотом попросила я.
               

                Глава седьмая.

      
Его губы тронула грустная теплая улыбка. - Это было очень давно. Мы тогда с родителями уже уехали из России и жили в небольшом  городке Германии.  Мне было двадцать пять. После окончания Строгановки я, естественно мечтал о славе художника, о новых впечатлениях. Но тогда все больше приходилось писать, натюрморты, цветы, русские березки и русскую зиму. Среди переехавших из России - это пользовалось бо;льшим спросом.
И вот однажды летним днем я увидел на площади города девушку, которая явно была туристкой. Она шла  по площади и фотографировала. Что уж можно снимать в заштатном немецком городке, не знаю... Я тогда практически прошел мимо, но позади вдруг услышал легкий вскрик. Обернувшись, я увидел упавшую девушку,  подбежал к ней и протянул руку. Она подняла на меня глаза и я пропал. Я сразу влюбился в эти карие с золотыми искорками глаза. И ещё, я думал, она плачет, а она хихикала. Так забавно, как нашалившая девчонка. Мы долго гуляли, много разговаривали и смеялись. С ней было легко и свободно, у меня было такое ощущение, что я знаю её очень давно.
Она рассказала, что их ансамбль бальных танцев приехал в Германию на конкурс, который будет в Кельне. Я показал ей свою небольшую мастерскую и свои картины. Мы пили кофе, сваренный на маленькой плитке, Ангелина рассматривала мои картины и говорила, что меня ждёт слава большого художника. 
Вечером я отправил ее на такси в Кельн. " Приезжай на конкурс завтра, посмотришь, поболеешь за нас с Колей. Приезжай, я буду ждать." Она смотрела на меня своими необыкновенными глазами и улыбалась, а я держал ее ладошку а своих руках и мне совсем не хотелось ее отпускать. Шофер уже несколько раз сигналил. - Ой, что сейчас будет, - сказала она, садясь в машину, - я ж сбежала. -  Я в это время давал деньги водителю и чуть их не выронил. - Как сбежала?! - поразился я. - Завтра расскажу. Приезжай. - сказала она, захлопывая дверь машины. Я долго смотрел вслед уехавшему такси. На душе было радостно и грустно одновременно.
На следующий день я поехал в Кёльн. Нашел театр, где должен проходить конкурс, оказалось, что билеты все уже раскуплены. В растерянности я стоял у входа в театр, пока наконец не додумался набрать номер  Ангелины. Я не знаю, что и как она сделала, но минут через пятнадцать, она подошла ко мне и провела внутрь. И я снова держал ее за руку.
Конкурс закончился победой. После награждения возбуждённая и счастливая Ангелина подбежала ко мне - Ты видел, видел! Ура! Мы победили, мы смогли. -  она затормошила и  весело закружила меня. Я, не привыкший настолько явно выражать свои эмоции, был ошеломлен такой бурей. И тогда я подумал, что я напишу эту девушку - такую яркую, красивую и уже  бесконечно родную и любимую. Подумал и испугался: “родную, любимую ", когда она стала таковой, ведь ты ее знаешь всего второй день, - сказал я сам себе.  Она вдруг остановилась, посмотрела на меня и спросила встревоженно, - А ты чего такой серьезный, случилось что - то? Тебе конкурс не понравился? Или как мы танцевали? - Ну, что ты, - улыбнулся я, - вы танцевали лучше всех! - Она чуть слышно выдохнула - спасибо! Для меня очень важно услышать это от тебя. - Геля, Синичкина,  - окликнули ее. И мне вдруг подумалось, что ей очень подходит ее фамилия. - Геля, - подошел к нам ее партнёр - пойдем, там автобус подошел. - Проводишь?  - спросила она. Так мы и пошли к автобусу втроем.  Остановившись у автобуса, она отправила Николая убирать чемоданы в багажное отделение и занимать места, а сама осталась со мной. Мы стояли , смотрели друг на друга и молчали. В моей голове билась мысль, - вот сейчас она улетит от меня, моя птичка -синичка и я никогда  ее больше не увижу. -  Вдруг она порывисто обняла меня и прошептала на ухо - прощай, художник, спасибо за сказку!  - Ангел, подожди! -  мои руки обняли ее талию. - Как ты меня назвал? - удивлённо спросила она. - Ангел. Ты мой Ангел. - Ангел Синичкина...- медленно произнесла она , -  а что?.. Символично. - и она рассмеялась.   Подожди, я должен сказать.. Я совсем не хочу тебя отпускать.. И терять тебя я тоже не хочу.. Но ты же сейчас уедешь..- она кивнула головой- уеду, улечу, как и положено птице - синице, и ангелу, кстати тоже. - она лукаво улыбнулась, потом слегка сморщила нос, - Слушай, а что это за пакет, который переодически бьёт  меня по пятой точке, ощутимо так?. - Я смутился и убрал руки с ее талии. - Это тебе подарок. -  Ангелина, сколько можно прощаться? - раздался сердитый голос из автобуса. - Ой, всё. Труба зовёт. - она еще раз обняла меня. - Я могу тебе позвонить?   - спросил я. - Конечно.  - Я протянул ей пакет - Спасибо за подарок. - уже поднимаясь в салон
 сказала она. Двери закрылись и автобус мягко тронулся с места.

            Глава восьмая.

    
- И что? Это всё? И вы с бабушкой больше никогда не встречались?  Жаль...  И потом, простите  уж, как - то не верится,- сказала я, после недолгого молчания.  Паоло улыбнулся. -  Жизнь удивительная и странная штука. Иногда кажется, она играет судьбами людей, сводит и разводит их, как будто специально и смотрит, что из этого получится.
Когда Ангелина уехала, она  как-будто увезла частичку моей души.  Я потерялся, маялся, мне не хватало ее голоса, смеха, ее ладошки в моей руке. Конечно можно было позвонить по телефону или скайпу, но что - то сдерживало меня, было тревожно от мысли, что я могу оказаться для нее проходным эпизодом. И тогда я начал ее писать. Я приходил в свою маленькую мастерскую, ставил мольберт и на холсте появлялось ее лицо, глаза, улыбка. И вот она снова рядом, я могу на нее смотреть, и даже разговаривать...
Но однажды вечером раздался телефонный звонок. - Привет, художник! - услышал я ее голос, - Давай, выходи  на связь, я жду тебя в скайпе. - Ты с ума сошла? - наконец обрел я голос, - это ж очень дорого, звонить сюда. - Ну, не дороже денег. - философски произнесла она. - Я скоро вернусь домой и мы обязательно поговорим. - А ты где? - В мастерской. - Хочу твоего кофе. - сказала она и положила трубку. Несколько секунд я смотрел на погасший экран телефона, потом закрыл мастерскую, даже не сбежал, а ссыпался с лестницы. Я бежал домой так, как будто участвовал в спринте и от моей победы зависела моя дальнейшая жизнь. Когда до дома осталось метров двести, я перешел на быстрый шаг, чтобы отдышаться. Не хотелось пугать родителей, которые знали сына уравновешенным и спокойным. Таким я и вошел в квартиру.  Из кухни выглянула мама, - сын, ужинать. - Чуть позже, мамуль. - И я прошёл в свою комнату. Включил компьютер, открыл скайп и увидел ее фото и горящий огонек. Я нажал на видео вызов. И практически сразу на экране  появилось ее лицо. Лицо моего Ангела. Волосы в хвостике, бледно - сиреневая футболка, никакой косметики на лице - была она вся такая уютная, домашняя, что у меня перехватило дыхание и к горлу подкатил комок.
- Привет!  - улыбнулась она. Видимо что - то в моем  лице ей не понравилось, она нахмурила брови, - ты заболел? - Я покачал головой. - А чего молчишь? И худой какой-то. У тебя неприятности? - Я опять покачал головой и гулко сглотнул. - У меня все нормально, - наконец смог сказать я. - Просто горло перехватило, когда тебя увидел.  Она снова улыбнулась.  - Понятно. От радости в зобу дыхание сперло, - иронично произнесла она. - Ладно. Считай, что я тебе поверила. Рассказывай, как живёшь? - Я тоже улыбнулся.Мне было так тепло и радостно, что сейчас она рядом, хоть и далеко, и я любил ее всю, даже ее иронию, и я , пожав плечами, произнёс, - да всё без изменений. Пишу картины, подрабатываю в кафе официантом... - А что пишешь? - Я смущённо хмыкнул - тебя. - Чего?! - у нее  изумлённо округлились глаза. - Да. Я пишу твои портреты. - Зачем?!  Почему?! - Потому , что я скучаю, потому что без тебя пусто, потому что таким образом я с тобой разговариваю. - Она притихла, долго на меня смотрела, потом протянула руку и будто провела ей по моей щеке. - Я хочу на них посмотреть, - тихонько произнесла она. - Ты обязательно их увидишь, вот приедешь в гости и я их тебе покажу. - ответил я. - И мы снова будем пить твой  восхитительный кофе, гулять по городу и говорить. - мечтательно произнесла Ангелина. - Заманчиво... Кстати, - оживилась она, - я ведь так и не рассказала тебе, как оказалась в твоем милом городке. Тогда не сложилось. Рассказываю сейчас. Мы когда в Кёльн приехали, то в первый день, после отдыха , мы репетировали. На второй день с утра тоже была репетиция, а потом была прогулка по городу, во время которой я отбилась от " стаи", села в какой-то автобус, который  и привез меня в твой город. - А ты зачем вообще это сделала? - удивился я. - Она пожала плечами, - не знаю. Захотелось.  Зато с тобой познакомилась, с городом твоим. Разве тебе тогда было плохо? - Теперь уже мечтательно улыбнулся я, - нет. Мне было.замечательно! - Вот! - назидательно подняла она пальчик, - значит всё было не зря. -Ну, тебе же потом влетело. - Влетело. Ну, все же закончилось хорошо. Ну, не могу я все время в коллективе! Хочется чего-то своего, индивидуального. - эмоционально выдала она.
- А как твои дела сейчас? - спросил я. - Нормально. Скоро конечно времени совсем не будет; институт, занятия, репетиции, ещё хочу поиграть в нашем театре, если получится - ну согласись,  какой из меня будет режиссер , если я не буду знать работу актера изнутри. Конечно можно и без этого обойтись, но мне самой интересно. Так что скоро полентяйничать не получится. - вздохнула она, - ну,  и ладно, зато интересно.
Мы ещё долго говорили  обо всем.   Потом Ангелина попрощалась и встала с кресла. И я увидел на стене свою картину. Она поймала мой взгляд, подошла к картине и дотронулась до колокольчиков . - Спасибо тебе за подарок! Я очень их люблю.  И там , у тебя, они понравились мне сразу. - Я заметил. - тихо сказал я. - Я иногда дотрагиваюсь до них и мне кажется, они звенят. А ещё я каждый день смотрю на картину и вспоминаю тебя. - она нежно и растерянно посмотрела на меня, подошла к столу, и прошептав, - пока! - выключила видео связь.

              Глава девятая.

    
Мы молча стояли у окна, я смотрела в окно и уже не видела красоты пейзажа, взгляд уже ни за что не цеплялся, зато   мозг кипел от информации. Неожиданно хозяин дома взял меня за руку, - пойдем. - Куда? - Все так же сжимая мою руку, он стал подниматься  на второй этаж, я молча шла за ним. Мы миновали этаж и поднялись в мансарду. Паоло открыл дверь и мы оказались в большой светлой комнате с панорамными окнами. Везде были развешаны и расставлены картины. Почти в центре стоял мольберт с начатой картиной.  - Ты тут походи, посмотри, а я поработаю.  - Я кивнула.  Я ходила от картины к картине, в голове было сотни вопросов, а Паоло поставил новый холст на мольберт и поглядывая на меня начал что-то набрасывать.
Вдруг я увидела ещё один портрет бабули, она выходила из моря, как Афродита из морской пены, только почему-то в бальном платье.Что это было.каприз художника, его видение или задумка, не знаю, но это было красиво. На обнаженных руках и волосах девушки бриллиантами сверкали капельки воды, волны обнимали ноги и подол пышного бирюзового платья, гордо вскинутая  голова и золотистые искорки в глазах. Вспомнив портрет в комнате, я ещё раз подумала, что так пишут, когда любят, когда помнят, каждую черточку, каждый жест. Я оторвала взгляд от портрета и повернулась к мужчине. - И что же дальше? - спросила я. - Дальше... Дальше каждый из нас жил своей жизнью, но как только выдавалась свободное время мы обязательно встречались у монитора компьютера или дисплея телефона  и взахлёб рассказывали друг другу свои новости или просто говорили обо всем, что нам интересно и важно. Ну, как же меня тянуло к ней, как хотелось дотронуться, ощутить. - И что?  Вы не могли вернуться в Россию?  - А некуда было
возвращаться,  недвижимость продали, когда уезжали, близких родственников не осталось. Да и тащить родителей в неизвестность на старости лет...- он махнул рукой. - А в гости? - спросила я. Он улыбнулся, - ну, во -первых, никто не звал, а во-вторых, там тоже множество всяких заморочек с той же гостевой визой. - Я с умным видом покивала головой, хотя так ничего и не поняла. - Так значит вы так больше и не виделись  с бабулей в реальной жизни. - с сожалением констатировала я. И вдруг поймала себя на мысли, что я сопереживаю этому, по сути, чужому человеку и совсем не вспоминаю  своего родного деда - дедушку Колю, который тоже очень любил бабулю и просто обожал меня и мою двоюродную сестру Ленку. Мне стало стыдно. Как так - то?!  Но любопытство и желание дослушать до конца эту историю пересилило.
Художник вновь оторвал взгляд от мольберта и ощутив мои внутренние метания, как - то по мудрому улыбнулся. - Не переживай девочка, ты никого не  предаешь. Ведь что - то тебя сюда позвало, потянуло, значит пришло время узнать нашу историю. Тебе же это интересно? - Я кивнула. - Да и бабушка, если была бы жива, тебе рассказала бы все, иначе никак. Он вновь склонился над мольбертом.

     Б
Я подошла и посмотрела через плечо художника. На холсте был набросок женской головки.
- Это что, я? - А ты против? - глянул он на меня. Я пожала плечами.  Вдруг мозг  пришел в норму и выдал:- Странно это все. Италия. Вилла эта.  Художник этот. И чего меня сюда принесло? - замелькали вдруг  мысли, обгоняя одна другую .- Гуляла бы сейчас с Риткой или Артёмом дома. Нет. Понесло куда-то, да так,  будто  ветер в спину подталкивал. И вообще, на море хочу! Вечером уже обратно лететь, а я купалась только раз, а оно, вон оно, море, только руку протянуть. - думала я рассматривая набросок моей головы. " А как же продолжение истории?" - вылезло вперед женское любопытство. " А вот пускай на пляже и рассказывает."  - Послушайте, господин художник, а пойдемте купаться, а то мне уже улетать вечером, а на пляже и поговорим? - и я скорчила самую умильную рожицу. На моего деда это действовало безотказно. Паоло посмотрел на меня и улыбнулся. - Прости, я когда работать начинаю, обо всем забываю. Конечно пойдём  - В холле я подхватила свой рюкзачок и мы вышли из дома. Спустились по лестнице, прошли  совсем немного и вот оно - красивущее, в солнечных бликах, манящее к себе белыми - белыми гребешками пены и легкими набегающими волнами - морюшко! Оно манит к себе, зовёт - "иди покачаю..."  И я пошла, да не пошла, побежала, на ходу скидывая одежду и извиняясь.  И можно сказать влетела в эти морские объятия. Море приняло меня, как родную, ласково обняло и покачало.  Ох, и наплавалась я, наигралась с волнами в догонялки,  прямо детство вспомнила, когда всей семьёй на море ездили.
Наконец я выбралась из воды на пляж, Паоло ждал меня на сидя на лежаке. Рядом стоял мой рюкзачок и лежала одежда. Мне стало стыдно, пожилой человек собирал мои разбросанные тряпочки, аккуратно складывал...  Когда я подошла, то увидела, что он держит в руках большое полотенце.  - Вытирайся. - Да что Вы не нужно, я так обсохну, тепло же. - Ну, тогда ты его расстели и ложись позагорай. - я удеглась на лежак.
Мужчина долго смотрел на море, а потом.тихо произнёс - следущая наша встреча с твоей бабушкой состоялась как раз у моря.


                Глава одиннадцаткя.

   
Я удивлённо на него посмотрела
-  В тот год в Германии прошла моя первая выставка. Все случилось очень неожиданно. У бургомистра города был юбилей и один мой знакомый, в свое время купивший мою картину, предложил мне написать портрет градоначальника. Деньги мне были нужны и я согласился. Портрет я написал, он был подарен виновнику торжества, и тот пришел от него в восторг. В разговоре про меня было сказано, что я очень талантливый художник, и было взято обещание с бургомистра, что обязательно нужно организовать мою выставку, а еще лучше выставку - продажу. Это же деньги, да и престиж для города. Городок не очень большой и выставка - это событие.  У меня конечно, как у художника были уже готовые картины, но я принялся писать с бо;льшим рвением, отрываясь только на то, чтобы пообщаться с твоей бабушкой и поесть. Где - то через пару месяцев я был готов к выставке. И в тот же вечер, когда я закончил свою последнюю, предназначенную для  выставки картину,  у нас  снова было видео свидание с моим Ангелом.  Я рассказывал ей, что уже в центре города в одном из зданий арендован большой зал, что сам бургомистр принимает участие во всем этом - пригласил журналистов, местное телевидение - Я даже не знал, что оно у нас есть, - смеялся я. - Скоро буду местной знаменитостью. - Она смотрела на меня с той стороны монитора с нежностью и радостно улыбалась. - Конечно будешь, я даже не сомневаюсь. Это только начало. А я буду гордиться знакомством с тобой. Эх! Как бы мне хотелось на все это посмотреть! - мечтательно сказала она. - Приезжай? - тут же поймал я ее на слове. - Ты просто не представляешь, как я буду тебе рад и как мне будет приятно твое присутствие... - Я бы с радостью, но когда? Свободного времени вообще нет. Учеба, сейчас начались репетиции в нашем народном городском театре. Играем пьесу Островского, у меня главная роль, чему я очень рада! Люблю Островского! - Почему именно Островского?  - спросил я. - Не знаю, не спрашивай. Люблю - и всё! - Она на секунду задумалась и сказала, - Мне почему - то это близко. Может быть я в прошлой жизни купчихой была? Или актрисой провинциального театра? Кто ж теперь нам об этом скажет... - Я смотрел на нее такую близкую и родную и думал, как жаль, что я не смогу в день премьеры быть с ней рядом, а так хочется... - А ты прилетай. Я напишу, когда будет премьера. - Я что это вслух сказал? - Да. - И мы оба рассмеялись. - Старею однако. - Правда, прилетай? - повторила она. - Нет, моя птичка - синичка, к сожалению не смогу. Хотя я с удовольствием бы посмотрел ваш спектакль. - она вздохнула. - Ладно, нас наверное будут снимать, да и Коля будет снимать для себя, пришлю тебе кусочек видео. Но и ты пришли мне хоть небольшое видео с твоей выставки. - Постараюсь. - сказал я. - А как дела с танцами? - она удивлённо посмотрела на меня, - Танцуем. Занимаемся. Поэтому и говорю, что времени свободного практически нет. Иногда думаю, ну, почему в сутках только 24 часа? Ты не знаешь? - я покачал головой.  - А жаль. - улыбнулась она. - Вот иногда думаю, отыграю спектакль, завершу учёбу, наплюю на всё остальное и полечу к морю. И не буду ничего делать, только на пляже лежать и купаться.. Кайф! - Да. - согласился я. - А меня с собой возьмешь? - лукаво улыбнулся я. - Она улыбнулась в ответ - ну прямо не знаю.. Посмотрю на твоё поведение. - Я буду очень хорошо себя вести - кормить тебя вкусняшками, поить кофе, дарить цветы и носить на руках. - Она рассмеялась. - Ой, сколько сладких плюшек обещано.  Интересно, что с меня потребуется за все эти радости? - иронично улыбаясь спросила она . - Практически ничего, - пожал я плечами, - просто будь рядом. -  Ага, ага, - покивала она головой. - "Только б ты ходила голая рядом...", песенка такая есть, знаешь? - Я не слушаю такую музыку, Ангел. - Да я не о том. Как ты думаешь, какое слово главное в этой строчке? - Для меня - "рядом", - сказал я. Она удивленно на меня посмотрела, - неожиданно.
И все же я подумаю, - она спятала лукавинку в уголках губ.
    
                Глава двенадцатая.

    
-Прошло несколько месяцев. Практически в канун Рождества прошла моя выставка. Прошла успешно. Раскупились почти все мои картины. Так что обогатился бюджет нашего города и мой тоже. Многие хотели купить портреты Ангелины, но они висели на выставке не для продажи. Зато мне было заказано несколько портретов. Так что без работы я теперь не сидел. Жизнь потихоньку налаживалась.
 Я отправил коротенькие видео моему Ангелу.  Она мне прислала видео отчёт о прошедшем спектакле. Как же она была хороша в этих платьях и шляпках – у меня даже дыхание перехватило, когда я это увидел!
 Как – то незаметно пролетело время и наступило лето. Я решил, что и мне, и родителям нужно отдохнуть и купил путёвки в Турцию.
Турция встретила нас всеми прелестями курортного города; ярким горячим солнцем, ласковым морем,  фруктами, вкусным кофе и сувенирами.
 Родители ходили к морю либо с утра, либо после обеда, всё остальное время проводя на территории отеля, я же купался или лежал на пляже, чуть ли не круглосуточно. Особенно мне понравилось купаться поздним вечером или ночью; шелестящее волнами море, принимает тебя в свои объятья, ты лежишь мерно покачиваясь и раскинув руки, а над тобой огромное бархатное небо усыпанное звёздами. И только об одном я жалел, что в эти моменты со мной не было Ангелины. «Чудес не бывает», думал я с сожалением в очередной раз выходя из воды, подходя к лежаку, на котором оставил свои вещи.  И я увидел фигуру, сидящую рядом с вещами. – Простите? – произнёс я вопросительно. – Это моё место – Человек поднялся и я почувствовал как у меня моментально пересохло в горле и  бешенно застучало сердце. – Ангелина?! – Как?! Ты здесь! – не в силах сдержать чувств я обнял девушку. – Здравствуй. – высвобождаясь из моих объятий, произнесла она. – Мы здесь уже пару дней, я видела тебя днём на пляже, ты вероятно был с родителями, я просто не рискнула подойти... – Ну, и глупо! -перебил я её. Она смущённо пожала плечами. – Прилетела, моя птичка-синичка прилетела! Я снова обнял её. – А пойдём купаться? -предложила она. – А пойдём! – она сбросила сарафан и мы побежали в воду. И теперь уже вдвоём мы качались на волнах и смотрели в ночное небо. – А чудеса случаются и желания исполняются– мелькнуло в моей голове. И я счастливо вздохнул. – Ты чего? – повернула она ко мне голову. – Счастлив. – коротко ответил я.

           Глава тринадцатая.

    
 А потом мы возвращались в отель. Оказывается мы жили в одном отеле. И у меня в душе потихоньку горел огонёк радости   от того, что завтра я увижу её снова, прямо с утра увижу, мы опять будем плавать, потом валяться на пляже и я опять буду держать её за руку, как сейчас это будет счастьем, и ничего больше не нужно. Нет, вру, сам себе вру. Нужно! Нужно, чтобы эта девушка, была рядом, всегда – утром, днём, вечером, ночью в конце-концов. Я покосился на Ангелину, которая молча шла рядом, с ней даже  молчание было удовольствием.
 Вот так и начался наш совместный  отдых. Я забыл про родителей, с которыми теперь встречался во время завтраков и поздно вечером, когда ложился спать. Всё остальное время мы проводили вдвоём с Ангелиной. Мы вместе ходили по городу, заходя в маленькие магазинчики с сувенирами.,  и украшениями, где я купил колечко для неё и всё искал случая, чтобы подарить. Мы купались в море до посинения, как дети, а потом пили кофе, сваренный на песке толстой турчанкой, заедая его восточными сладостями и фруктами. -Сынок, где ты пропадаешь всё время? – спрашивала мама. – Не мешай ему, – прерывал ее отец, – сын давно вырос и может это его судьба. – Я, надеюсь, она хоть приличная девушка? – не отставала мама с распросами. – Приличная, приличная, – успокаивал её отец. – А ты откуда знаешь? – оборачивалась к нему мама. – Я её видел. Хорошенькая, воспитанная. Пойдём, расскажу. – И он обняв маму за плечи, вывел её из номера. А я, клятвенно пообещал себе, что познакомлю родителе с Ангелиной.
 Дни мелькали, насыщенные, яркие счастливые, заполненные радостью , каждодневных встреч, разговоров и взглядов. Мы много разговаривали о том, что уже произошло у нас в жизни; ещё раз обсудили спектакль, где играла Ангелина, она сказала, что её берут в их народный театр на постоянной основе, а работать она будет Доме творчества, где обязательно создаст для начала детскую студию, где с детьми будет ставить спектакли и готовить праздники. И конечно же танцевать. Я показал ей фото картин, в том числе и её портреты, и она немедленно потребовала их себе, хотя бы в форме фотографий.
 Как же быстро заканчивается всё хорошее, вот и до конца нашего отпуска осталась пара дней. Мы по прежнему всё время проводили вместе, но всё чаще я ловил на себе взгляд любимой, то задумчивый, то испуганный, то серьёзный. – Что с тобой? Что тебя волнует? Что – то случилось? Расскажи. Легче станет. – говорил я ей. Она только отмахивалась и тащила меня, то в очередной магазинчик с сувенирами, где я покупал ей всё, что понравилось, то  в море, то разыскала старую турчанку, которая учила нас варить кофе на песке. – Вот приеду домой, куплю жаровню, насыплю песка и буду варить кофе. А когда ты приедешь ко мне в гости, буду тебя поить кофе по– турецки. – смеялась она. – Ты ведь приедешь ко мне в гости? – Я кивал головой соглашаясь.
-В этот же вечер, когда мы сидели на пляже, провожая закат солнца, она вдруг, положив мне голову на плечо, сказала – Паш, посмотри, какая красота! Хотела бы я жить у моря. Каждое утро встречаться с ним, и каждый вечер сидеть с тобой на пляже любуясь закатами. И чтобы домик, ой, – испуганно замолчала она. Я развернул её лицом, и глядя в глаза, переспросил, – Со мной? – она испуганно глядя на меня кивнула. – Боже мой, ты просто не понимаешь, что ты сейчас сделала для меня, вот этими своими словами! Я ж теперь самый счастливый человек на свете. – Я взял в ладони её лицо и стал покрывать его нежными поцелуями. Она замерла, а потом обняв меня  начала отвечать мне. Целовались мы долго и самозабвенно.  Наконец отрвавшись от её губ, таких нежных и притягательных, я сказал – у нас будет самый красивый большой дом, где ты будешь хозяйкой, где  будут расти наши дети и внуки.. – и где у тебя будет большая  светлая мастерская – перебила она меня и улыбнулась. – Потом она поднялась с песка и протянула мне руку. – Пойдём в отель, поздно уже. – Я хотел попросить её остаться, но дотронувшись до её руки передумал, её лихорадило.– Ты заболела? – испугался я, – перекупалась?  Говорил же что нельзя столько в море, да и на солнце быть! Что ж ты не бережешь себя, птичка -синичка! – встревоженно говорил я. Она слабо улыбнулась, – не переживай, ничего страшного со мной не случилось, завтра всё будет нормально.

            Глава четырнадцатая.

 
 На следующее утро я взглядом выискивал Ангелину в зале, когда мы пришли на завтрак. Увидев ее, что-то оживлённо рассказывающую родителям, я успокоился. Все в порядке.
 Вечером, не договариваясь, мы опять встретились на пляже. Мы кинулись друг к другу будто не виделись  целый день.  Я подхватил ее на руки, ее руки сомкнулись на моей шее и губы встретились. Это был даже не поцелуй, это был тот самый глоток чистой воды, который спасенье. Вот сейчас он закончится и закончится жизнь. – Паоло замолчал. Это была долгая пауза.  Я дотронулась до его руки. Он поднял на меня глаза, – А что было дальше? – Дальше... – он улыбнулся. – А дальше было всё. Дальше было счастье. Потом она лежала на моем плече  и мы молчали. Я счастливый от того, что эта невероятная девушка -моя! И теперь всегда будет рядом. Она.. Она вдруг подняла на меня глаза и произнесла, - я так долго тебя ждала, не отпускай меня, слышишь, не отпускай! – Не отпущу.– нежно целуя ее волосы, сказал я.
Потом мы купались в ночном море, , качались на тихих волнах, а когда уже одевались,  я вдруг нащупал в кармане шорт коробочку. – Подожди, Ангел, – удерживая ее за руку, сказал я. Я достал кольцо и, надевая ей на палец,  спросил, – Ты станешь моей женой? – Ой, – рассматривая колечко, сказала она, – какое милое! – Потом, улыбнувшись, сказала в своей обычной манере. – Павлик, я уже твоя жена, а ты и не заметил, какой ты однако, невнимательный. – Она рассмеялась.  – Я хочу, чтобы ты стала моей официальной женой. – Она встала на цыпочки и выдохнула мне в губы – я тоже этого очень хочу, и хочу жить в доме, который ты построишь, и рожать от тебя детей, и растить их вместе с тобой. И гордиться тобой, как  художником, и как своим мужем, очень хочу! – Значит ты согласна? - обрадовано спросил я. Она кивнула.  Я крепко обнял ее. Так крепко, что она придушенно пискнула.– Прости! - покаялся я, выпуская ее из объятий. - Вот так вот и не дают насладиться ролью жены и матери– проворчала она, – никакой тебе свадьбы, раз - и сразу вдовец... – Потом, увидев мое смущенное лицо,  рассмеялась. -Пошли в отель, пока я жива.
 -Значит так, – произнес я, обнимая Ангелину за талию и притягивая к себе поближе, – завтра мы знакомимся с родителями и решаем все по поводу свадьбы! – Что, вот прямо так сразу? – А чего тянуть? Я лично никуда не хочу тебя отпускать, а-то знаю я тебя, только отвернешься, а тебя раз и нету, улетела. Не отпущу! – Она  грустно улыбнулась. – Как скажешь, любимый, как скажешь.

                Глава пятнадцатая.

         
 Я смотрела на мужчину круглыми от изумления глазами, даже села опустив ноги на песок. Чем-то эта безискусная история тронула меня, так что сжало горло. И сейчас я не думала о том, что мой родной дед, дед Коля, тоже любил бабушку, и о том, что я его люблю тоже не думала.А в глазах Паоло здесь  и сейчас светилось столько любви, к бабуле до сих пор, но к ней примешивалась ещё и грусть.
-И почему вы не вместе? - просипела я. Прокашлилась. – Я имею ввиду почему не поженились? Вы ж ее до сих пор любите! Ведь любите же?! – Люблю. И скоро мы будем вместе. Там.– поднял он взгляд к небу. Я отмахнулась. – Там никто из живых не был, и никто не знает, что и кто нас там ждёт. – Я знаю. Она ждёт меня там. – Вы же  так хотели быть вместе, почему же не сложилось?.. – Он погладил меня по голове, как ребенка. – Жизнь непредсказуема. Я не могу тебе все до конца рассказать девочка, но мне очень приятно, что так сопереживаешь, Ангелочек.. – я порывисто вздохнула, – Вы простите, я не люблю, когда меня так называют, потому что, ну, я далеко не ангел. Домашние зовут меня Лина. – Паоло рассмеялся. – Ты так похожа на свою бабушку, девочка. Разреши мне хоть изредка называть тебя Ангелом. – Я задумалась: « А чего я теряю. Вечером я улетаю и мы не встретимся никогда больше» и я махнула рукой – А называйте, потерплю. Ну, если только изредка. – Он поднес мою ладошку к своим губам. – Спасибо, Ангел! – Я смущённо отдернула руку, - зачем Вы?..  Это ж такие мелочи. Простите, а я могу спросить? – Он кивнул, – Все, что хочешь. – А Вы что, так и не женились? Так и живёте один? Простите, Вы можете не отвечать... – Ну почему же. Я отвечу. Я был женат.  Жена итальянка. Прожили правда не очень долго, развелись, но успели родить сына, который сейчас занимается ресторанным бизнесом, у него своя семья и у меня уже взрослый внук, наверное твой ровесник, и внучка – подросток – Антонио и Анджела.   И мы с ними большие друзья. И они часто бывают у меня в гостях. – А та комната, ну, где я ночевала...  – А это комната твоей бабушки, а теперь твоя. – Я растерянно замерла. – Как моя?.. – Он пожал плечами. – Все просто. Сначала эта комната, как и я, ждали твою бабушку, а теперь я и комната будем ждать тебя. – Я слегка зависла.  « Подруга, а старичок -то решил тебя в родственники записать что ли?» вопросил разум. «Ой, как интересно!» потирало ручки любопытство. Чертик уже не подзуживал, видимо  тоже завис от таких новостей, а моя интуиция упорно продолжала молчать. Я потрясла головой. – Простите, я как – то не совсем понимаю. Вы сейчас даёте понять, что будете ждать меня в гости и я могу приехать к Вам в любое время и у Вас пожить?! - Точно так. - кивнул он головой. – Почему?! -О, причин, очень много. Ну, во-первых, ты внучка моего Ангела, во-вторых, я не дописал твой портрет, в – третьих, не познакомил с внуками, в -четвертых, ты хорошо готовишь. – он лукаво улыбнулся.  – Продолжать? – Я махнула рукой. – Это все не аргумент. – Ну, тогда последнее и самое главное. Ты мне понравилась... – Ага, и Вы всех понравившихся девиц тащите к себе на виллу и предлагаете пожить, – перебила я его.  – И мы с тобой не договорили..– произнес Паоло. – Все равно полный бред и не аргумент. – Я не на чём не настаиваю. Ты просто подумай. А сейчас пойдем, тебя нужно  накормить и потом Антонио отвезёт тебя в аэропорт. - Зачем Антонио? Я могу и сама. – Можешь. – согласился Паоло. – Но мне так хочется сделать, что-то для тебя.. -Вы и так сделали для меня очень много, я отняла у Вас кучу времени.. – Это так мало, la mia ragazza,  так мало. Не противься, пожалуйста.– Я посмотрела в его глаза, в которых была мольба и сдалась. – Хорошо. Пусть будет Антонио.  «Изменяешь своим принципам, подруга. А как же я не езжу с незнакомыми мужчинами?»  Пронеслась в голове мысль. – и не хожу тоже. Но это мои принципы, хочу меняю, хочу нет. И мы пошли на виллу.
       
               Глава шестнадцатая.

               
 На вилле я пошла в душ, а Паоло на кухню.
  Придя через полчаса на кухню, я увидела накрытый стол  и двух мужчин, одним из которых был  Паоло, а второй– молодой брюнет, с неожиданно яркими голубыми глазами, черными волнистыми волосами и красивыми губами, нижняя была чуть полнее верхней  и это было очень сексуально. «Красавчик черт возьми!» промелькнула мысль.  Мужчины о чем-то оживлённо разговаривали. –  Красавчик  поднял глаза, увидел меня в дверях и глаза его изумлённо округлились. Увидев изумление на лице собеседника, Паоло обернулся. -  vieni, ragazza mia – он подошёл и отодвинул  стул от стола. Сев за стол я кивнула красавчику. Он продолжал изумлённо на меня смотреть. - nonno, chi questa bellezza? – наконец обрёл он голос. Я поежилась, бархатный тембр баритона заставил табунами по коже бегать мурашки. «Цыц! Русские девчонки так быстро не сдаются!» прикринула на мурашек и разомлевшее либидо. Мурашки быстро скрылись, либидо недовольно затихло. – Паоло, я помогу? – я встала и пошла
 к плите  -Подожди, Лина. Я хочу познакомить тебя с моим внуком Антонио. – брюнет поднялся -Assomiglia a quella ragazza nella foto. – сказал он, обращаясь к деду. – Антонио, по русски, пожалуйста. – обратился он к внуку.  Тот кивнул. -Я сказал, что ты очень похожа на девушку с картины, которая висит в одной из комнат. - сказал он, обращаясь ко мне. – Лина ее внучка. – Брови  Антонио взлетели вверх. – И как вы познакомились? И главное где?
заинтересованно спросил парень, глядя на нас. – Вчера, в кафе, случайно, – ответил ему дед. Я, как идиотка стояла практически посреди
 столовой, не зная, толи вернуться к столу, толи все же подойти к плите, где уже закипал, судя по запаху борщ.  Постояв ещё пару секунд, я  пошла к плите  и выключила ее. Потом нашла в шкафу супницу и перелила в нее борщ, вернулась к столу и водрузила ее на
середину стола,заявив при этом - Бабуля
всегда говорила, что все должно быть красиво.  Ну, красиво же?  И вообще давайте уже есть, мальчики.  – В глазах Паоло плясали весёлые бесенята, в глазах Антонио наверное навсегда застыло изумление. Разлив борщ по тарелкам и добавив туда сметаны, я принялась за еду. – Ммм, вкусно! Никогда не думала, что в Италии буду есть борщ, думала, что меня здесь будут кормить чем-то итальянским, спагетти, например. – Ты любишь спагетти ? – отмер парень.  – Я покачала головой, – Нет. – Ты не любишь спагетти?! – изумились они одновременно. Я пожала плечами. – Просто ты никогда не пробовала настоящие,правильно приготовленные, спагетти. Сегодня вечером мы это исправим. Сам лично приготовлю и тебя научу. - эмоционально заявил Антонио. – Сегодня вечером, я буду в самолёте, который  полетит в Россию. - Ты улетаешь? Но ты же только только приехала! Что это за отпуск такой?  -  Это не отпуск, Антонио. Просто я позавчера проснулась и поняла, что мне нужно лететь в Италию. Сюда в Римини. Я не собиралась, честно! Меня будто кто– то толкал . Бабуля наверное . С тех пор, как ее не стало, во мне проснулся  дух авантюристки. Я будто бы ищу что-то потерянное. Только вот, что я могла потерять здесь, в Римини?  У меня заболел преподаватель, образовались свободные дни, и вот я здесь. – Кстати, -я повернулась к Паоло, – а бабушка здесь была? -  Он улыбнулся и кивнул головой. У меня округлились глаза. – Бабуля была в Римини? Когда? Расскажите! – Ну меня перебил Антонио, – Сначала ты расскажи, как ты нашла моего деда? – Я отмахнулась от него, -Тош, подожди, не мешай! –и уставилась на художника. – Как ты меня назвала? – прозвучало удивлённо распевное и меня тронули за руку. – Антонио, по-русски – Антон, по домашнему, Тоша, Тошка, Тошечка. Что не так – то? - повернулась я к нему. – Я – Антонио. Хотя... – он почесал бровь, – мне нравится, как ты меня назвала. Как брата. Хотя, я бы не отказался, чтобы моя девушка, так меня называла. – Ну так скажи ей об этом. – Ну, говорю, - улыбнулся он. У меня округлились глаза.– Это ты сейчас о чём? – А понравилась ты мне. И вот это твоё ласковое домашнее «Тошечка» тоже очень понравилось. – А ничего, что я из России, а ты живёшь в Италии? - Ничего страшного.
    Вон деду с твоей бабушкой это не помешало. – Ну, и ничем  -хорошим это тоже не закончилось. - парировала я. – Давай, не будем повторять историю? – Он снова улыбнулся. -  Ты права, мы не будем повторять  старую историю, у нас будет своя...  – Я отмахнулась и снова повернулась к Паоло. – Так расскажите. Нет, подождите, сначала расскажите, почему вы; так  и не поженились?- он покачал головой – Нет, девочка. Не в этот раз. - Тут же вмешался Антон, - лучше ты расскажи, как ты познакомилась с дедом? – Я повернулась к нему.– Гуляла по городу, захотела есть, набрела случайно на кафе, там сидел Паоло – все. Случайность. – Он улыбнулся. – Не бывает  случайностей, все в этом мире не случайно и для чего – то. – И для чего всё это? – Вот это и надо узнать.  – Как? Твой дед что-то скрывает. – Я ничего не скрываю, Ангел, просто ты должна узнать это не от меня. – У меня изумлённо открылись глаза. – А от кого? Бабули уже нет, а дед вряд ли что знает ... Эх, - вздохнула я, – и вот зачем меня сюда потянуло?... - Мужчины переглянулись, – С нами познакомиться!  Поверь мне, всё не зря, – сказал Паоло.
 Потом Антонио потащил меня кататься на яхте, а затем отвёз в аэропорт . В зале аэропорта, мы обменялись номерами телефонов, он обнял меня на прощание, поцеловал в щеку и сказал: «И всё-таки к нас будет своя история.» «Чур меня!» - подумала я, обнимая его в ответ.

                Глава семнадцатая.

        Бабушкина тайна.
Дома меня встретила тишина и пустота квартиры, даже записка все так же висела на холодильнике под магнитом.
-Вот родители, – улыбаясь подумала я, – так и сидят на даче, никаким калачом в город не выманишь, если в отпуске. Папа небось чего-то с чем-то скрещивает или селекционирует. Окончивший в свое время Тимирязевскую Академию, он настолько увлечен своей  профессией агронома селекционера, что даже став ученым, он по - прежнему на участке дедовой дачи, что -то сажает и пересаживает. А умница -красавица мама, которая раньше была солисткой танцевального ансамбля, худенькой и стройной сейчас, после окончания кулинарных курсов, у какого– то известного шеф повара,  изобретает новые блюда и кормит нас всех, как на убой. У нее появились округлые формы, но папа, по-прежнему смотрит на нее влюблёнными глазами. Переодически мама вспоминает, , что она когда-то закончила художественную школу, и тогда она садится за мольберт и рисует пейзажи, которые потом дарит своим друзьям, либо относит в Дом творчества и досуга, где она работает с детьми.
 Вспомнив про родителей, включила видеосвязь на планшете и позвонила. Буквально сразу на экране появилась улыбающаяся мама. Руки у нее были в муке. – Лина, дочка, как ты там? Загорела как, будто на море побывала! На конкурс ездили? Приезжай, расскажешь. Я сегодня пирожки затеяла, дедушка попросил. – Дед с вами? – Конечно. Чего ему одному в квартире сидеть. – Я вздохнула. -А как папа? – Папа в саду, скрещивает какие-то цветы. Ты же знаешь, я в этом не особо разбираюсь. – Поражаюсь я на вас родители! – Мама удивлённо подняла брови, – ты мало, что понимаешь в папиной работе, он не особо понимает,как ты обращаешься с таким количеством детей, ведь большое количество визжащих, кричащих детей его пугает, хотя меня и Ленку он, по своему, любит. Но мы свои. О чем вы говорите, когда вдвоем? – Мама улыбнулась. – Все просто, ребенок. Просто мы любим друг друга. – До сих пор?  – До сих пор. Просто сейчас любовь несколько другая , не как в юности и молодости. Основанная на терпении. Понимаешь? – Я кивнула головой. Приезжай, Лина. Тетя Маша с Леной тоже приедут. Соберёмся все вместе , посидим. – Хорошо, мама, я приеду, только завтра. Поцелуй папу за меня. – И я выключила планшет.
Из головы не выходила встреча в Римини. Художник чего -то  не   договаривал, но что и почему? И от кого я теперь это должна узнать, и как?  Жутко ломило виски и клонило в сон, поднявшись на второй этаж нашей двухэтажной квартиры, я прошла к себе в комнату и упала  на кровать.
Проснулась от того, что что-то рухнуло мне в ноги слегка задев пальцы. Подскочив на кровати, я увидела, что в ногах валяется небольшая картина, выполненная в стиле шелкографии. Сама картина небольшая, а вот рамочка витая металлическая.  Это был мой первый ещё детский приз за участие в конкурсе и дед с гордостью повесил ее над моей кроватью. Но почему-то она вселяла в меня необъяснимый страх, мне всё время казалось, что однажды она упадет и даст мне по голове. И дед, и бабуля уверяли меня в два голоса, что этого не произойдет, и что держится она прочно. Ну я все равно косилась на нее с опаской. Шли годы, картина висела, я продолжала опасаться. Это был какой-то безотчетный страх. Давно бы выбросила, но первая награда все же... В конце -концов дедушка перевесил ее практически мне в ноги и меня отпустило. Я успокоилась. И вот свершилось, как говориться. – Хорошо не по голове, - пробормотала я, беря картину в руки. Положив ее на тумбочку, я набрала номер Артема. – Привет, Тем, – произнесла я, услышав его голос. – Привет! - Что у нас нового? – У нас ничего . Софья выходит на работу в среду. Сами тут потихоньку репетируем. А ты где была? – В гости ездила.  – Попрощавшись, я нажала на кнопку ,отбоя. И телефон зазвонил  снова.  Звонила моя неугомонная подруга. – Привет, Линка! – Привет, Ритуля. – Ну, как слетала в Римини? – голос подруги дрожал от эмоций и любопытства. – Нормально. При встрече расскажу. – А давай я сейчас к тебе приду? – Я прислушалась к себе. Голова не болела, спать не хотелось.
 Конечно подруга могла бы подождать, но раз уж свободный вечер, то почему нет?... – Приходи. – Ага. Сейчас. – Через десять минут раздался звонок в дверь. – Быстро однако она, - улыбнулась я про себя, открывая дверь.  Счастливая Ритка кинулась обниматься  предварительно сунув мне в руки очередной тортик. – Рит, ну сколько можно? - укоризненно посмотрела я на нее. -Аа, один раз живём!  - легкомысленно махнула она рукой. -У меня новости и их надо отметить! Но сначала ты. Рассказывай!– Мы устроились на кухне. Я налила чаю. Рассказывать подружке все я не планировала, поэтому мой рассказ много времени не занял. – Тебе там понравилось? – Я кивнула. – Очень. Красивый, светлый город,море потрясающее, яхты, люди гостеприимные... – Макароны, – вклинилась Рита. – Нет, макароны не ела. – А что итальянское ела? - Омлет с овощами – фриттата. Это итальянская яичница или омлет с овощами, кусочками мяса или колбасы, как-то по особенному готовиться, не знаю, но очень вкусно. Там восхитительный кофе и сладости, я, кстати, тебя вспоминала, вот ты бы там оторвалась! - улыбнулась я. – А что ещё ела? – Я рассмеялась. – Не поверишь, борщ! -Чего?! Какой борщ в Италии? – вытаращилась на меня Рита. – Все просто, случайно в кафе встретила художника,  иммигранта. Услышав русскую речь, он со мной разговорился и пригласил в гости. – И ты пошла?! Осторожная, мнительная Ангелина пошла в чужой стране в гости к незнакомому мужчине?! – Я пожала плечами и улыбнулась, – сама на себя удивляюсь. Вот там меня и накормили борщом. Вкусно было! – Ой, подруга, чего -то я о тебе не знаю, оказывается!-покачала головой Рита.  – Видела картины этого художника? – Я кивнула головой головой, – да. Очень красивые! А ещё он познакомил меня со своим внуком. Студент. – У Ритки загорелись глаза. – Красивый? – Очень. Как с обложки модного журнала. – И что?! – Ничего. Катал меня на яхте, -увидев, как  глаза подруги увеличиваются в размере раза в два, я поспешно добавила, – на небольшой яхте. – Ты ещё скажи, что у них вилла есть. – Есть. И вилла, и яхта, и машина – он очень известный в Италии художник. – Обалдеть! Вот тебе повезло!– пробормотала подруга, запихивая в себя третий кусок торта. – В чем повезло? Слушай, хватит жрать! -убирая из под рук подруги коробку с тортом, сказала я,– ни в один костюм не влезешь. – Да, чего это я?... Это я от волнения и радости. – Какой такой радости? – Ну, понимаешь, Лин, мы с Артёмом наконец объяснились и мы теперь вместе. Я счастливая. И за себя и за тебя. – сказала она, вылезая из -за стола. – Я за вас очень рада! А я – то причем? – Ну, а у тебя теперь богатый приятель в Италии, глядишь женихом станет. – сказала она, снова обнимая меня, – на свадьбу позовешь? – Ритка,  ты  ненормальная, везде женихи мерещатся, не надо мне никаких женихов, ни своих, ни чужих. – Это сейчас не надо, а потом вдруг надо..., пути господни неисповедимы. – философски произнесла моя подружка. – Чего?!! – теперь уже вытаращилась на нее я, – какие пути?!  – Господни. – Рит, завязывай со сладким, тортики и пироженки  тебя куда-то не туда уводят. – я покрутила пальцем у виска. – Сама ты такая! Прабабка у меня так говорит. – И мы расхохотались в голос. – Ой, подожди, – спохватилась я, когда  Рита уже стояла в дверях, – я ж тебе подарок привезла. – Я вернулась на кухню, где на подоконнике лежала небольшая коробочка. Ее я и протянула подруге. Она открыла ее, и взвизгнув, кинулась целоваться. В коробочке лежал серебряный кулон, усыпанный стразиками.  Рита любила всякие блестяшки, поэтому, когда я увидела это украшение, сразу купила его подруге.– Спасибо, спасибо!  – Носи на здоровье, – ответила я, застегивая цепочку на ее шее. Покрутившись перед зеркалом, она спросила, – завтра встречаемся? – Нет. Завтра я у своих на даче, там общий сбор. Созвонимся. – Она кивнула. И я закрыла за ней дверь.

Убрав на кухне, я поднялась к себе. Вот и закончился день. Завтра встреча с родными. Нужно подумать, как и что им сказать. Вываливать все при дедушке я не хотела и не могла. Врать тоже не хотелось. И с мыслью «Я подумаю об.этом завтра,» как Скарлетт О' Хара, я наконец уснула.

                Глава восемнадцатая.

       
 Мне снилось море. Нереально красивое; с лучиками солнца на бирюзовой глади, с белоснежными барашками пены – оно жмурилось и улыбалось одновременно, как добрый сытый кот, звало и манило к себе, я бежала и никак не могла  до него добежать.
Откуда-то вдруг появился парень, в шортах, гавайской рубашке, босиком и с гитарой наперевес. Он бренчал на гитаре, какую-то бодрую мелодию, но всё время сбивался и начинал сначала, при этом по дурацки мне подмигивая. Я пыталась от него сбежать, но он возникал опять и опять. Он портил мне картину мира! А эта его мелодия начала меня бесить. «Сейчас я ему всё скажу!» подумала я, направляясь к нему, и проснулась. Звонил будильник. За окном было солнечное утро и нужно было вставать. С лёгким разочарованием я выбралась из под простыни, жаль было терять такую замечательную сказку. Но дела ждать не будут, быстренько собравшись, выпив кофе, и снова я вспомнила кофе на кухне Паоло. – Надо бы позвонить, а то неудобно получается, - подумала я, собирая в сумку сувениры, купленные по пути в аэропорт. Антонио терпеливо показывал, где что можно приобрести и покорно останавливался у дверей магазинчиков.
 Зазвонил лежащий на столе телефон, было совсем некогда и я  хотела нажать на кнопку отбоя, но вдруг поняла, что это номер Антонио. И я приняла звонок.
На дисплее телефона появилась его улыбающаяся физиономия. – Привет, подружка! Я уже соскучился! Как дела? Как долетела? А-то тут дед волнуется. Могла бы хоть написать... - укоризненно произнес он. Я вновь почувствовала угрызения совести. Ведь и правда могла просто написать, чего тянула -то? Дождалась, что называется.
-Прости! И у Паоло попроси прощения,.. – А он тут, рядом, вот сама и скажи.– На экране мобильного появился Паоло. – Простите пожалуйста, что не позвонила, я собиралась, честно! Ну вот как-то... – я смущённо развела руками. – Я бы обязательно позвонила, но позже. – Как ты добралась? – рядом с ним появилось лицо Антонио, – да, как? – Нормально. Правда акклиматизация была какая-то тяжёлая, голова болела и спать хотелось, вот я и спала весь день практически. – Ты куда – то собираешься? – спросил Паоло, кивая на сумку. – Да, на дачу к родителям. Там сегодня все собираются. Родные все.– пояснила я. – Мы тебе помешали? -Нет. У меня ещё есть время. И пока оно у меня есть я хочу поблагодарить Вас за теплый прием! Мне у Вас очень -очень понравилось! А тебе, – я перевела взгляд на Антонио, -спасибо за помощь и терпение, и за замечательную прогулку! Я вам обязательно позвоню. – И приедешь. -произнес Паоло. – И приеду. – улыбнулась я. Я послала им воздушный поцелуй и хотела завершить звонок. – Подожди, подожди,- закричал Антонио. Я вопросительно на него посмотрела.  Он улыбнулся. – А назови меня так, как называла у деда, -Я расхохоталась. - Тошка, Тошечка, Антошка, ты прелесть! – послав ещё один воздушный поцелуй, я нажала на отбой.
Вся наша большая семья уже сидела за столом в беседке, когда я вошла во двор. Первой меня увидела моя двоюродная сестра Ленка, она выскочила из-за стола и , раскинув руки полетела ко мне обниматься. Ленка была не только моей сестрой, но и закадычной подружкой, мы вместе росли у деда с бабулей, проказничали и она никогда меня не выдавала, потому что заводилой была я. «Мы вместе", глотая слезы говорила она бабуле, если вдруг я разбивала какую-нибудь любимую бабушкину вещицу или поливала нелюбимым супом бабушкины цветы. – Вместе, значит вместе, – говорила бабуля и отправляла нас по углам. Я шла в свой угол пристыженно сопя, а Ленка бежала, как на праздник, потому что вместе.
Когда подросли, встречаясь на каникулах  в доме таких родных бабули и деда, мы делились первыми влюбленностями, и всеми своими девчачьими секретами, и часто засыпали в одной кровати, потому что именно поздним вечером и именно лёжа в одной кровати было так захватывающе интересно рассказывать свою тайну сестре.
Шли годы. Ленина семья переехала жить в другой город, виделись мы теперь нечасто, но часто созванивались. И, по-прежнему, делились значимыми событиями и личными секретами. Моя любимая сестрёнка выросла и превратилась в красавицу; брюнетка с копной вьющихся темных волос и неожиданно зелёными глазами. Высокие скулы, точеный небольшой нос и пухлые губы делали свое дело, парни в медицинском институте, где училась Ленка, укладывались  штабелями при виде моей сестры.
-Уу,как ты загорела, похорошела! Где была? -радостно защебетала сестра. Я заговорщески улыбнулась, – позже расскажу.– Что-то интересное? – загорелись у нее глаза. – Очень! – мы подошли к беседке и теперь уже все родственники начали со мной обниматься
Наконец торжественная часть завершилась, и все снова уселись за стол. Мама сразу начала
 мне в тарелку вкусные кусочки, а со всех сторон посыпались вопросы. – Ты где это так загорела? – На море была? – Я кивнула, улыбаясь. – А где конкретно? – поинтересовалась тётя Маша. – В Сочи? – В Италии. – В Италии?! – произнёс дедушка и я увидела, что он напрягся. – Ну, да. Один очень близкий мне человек попросил съездить. Я там только полтора дня была в общей сложности, но пару раз искупаться  успела и чуть позагорала.  И подарки вам привезла. Успела по магазинчикам пройтись. – Одарив родню сувенирами, я протянула деду бутылку вина, которую купил мне Антонио, – а это тебе дедушка. – Он улыбнулся, – спасибо внучка! – и поставил бутылку на стол. Вино тут же было разлито по бокалам и всё дружно выпили за деда. – Хорошее вино. – ставя бокал на скатерть, произнёс дед, – когда-то похожим вином меня угощала твоя бабушка, правда она сказала тогда, что достала его по знакомству. Так в каком городе ты была Лина? – дед смотрел на меня пристально, будто хотел на чём-то подловить. – В Римини дедушка, – спокойно ответила я. Кто бы знал насколько сложно мне далось это спокойствие. У меня вообще сложилось впечатление, что дед знает всё. Или догадывается. Теперь уже напряглсь я, хотя и постаралась этого не показать. Ситуацию спасла Лена. – И как тебе город? – влезла она в наш диалог. – Знаешь, понравился, светлый, уютный, море офигенно красивое, много парусников, яхт. Хочу туда! – заявила сестрёнка.– я улыбнулась, – хочешь, значит поедешь.- Разговор за столом благополучно перешёл на другие темы, и я облегченно вздохнула. Лена кивнула мне и мы выбравшись из-за стола, пошли гулять по саду. -Как давно я здесь не была, – произнесла сестра, оглядываясь по сторонам. – Не поверишь, я тоже. – Она удивлённо на меня посмотрела. – А ты-то почему? – Я пожала плечами. – Всё как-то не складывалось; то институт, то танцы, то выступления,, потом вот Италия. Стыдно конечно.. -я смущённо развела руками.
-Кстати, ты обещала рассказать? – Лена заглянула мне в глаза, – ты зачем в Италию полетела? – Сама не знаю меня будто кто-то толкал, будто бабушка попросила. – И? – Я не могу тебе сейчас ничего толком рассказать, потому что сама до конца не всё знаю, но я там познакомилась с замечательными людьми, которые знали бабушку. Я тебя с ними обязательно познакомлю и в Римини мы с тобой слетаем. Ты им понравишься. – Мы остановились около клумбы на которой цвели темно-синие розы с белоснежым краешком, от которых исходил тонкий аромат. – Папа вывел новый сорт, поглаживая бархатистые лепестки, произнесла я. –Красивые! Молодец дядя Саша!  – Завтра попрошу срезать одну, заберу с собой, – сказала я. – Ты завтра уезжаешь? Уже? Я думала ты побудешь здесь. – сказала Лена. – А вы когда уезжаете? – Послезавтра. – Хорошо, я тоже тогда уеду послезавтра.  И весь следующий лень мы провели вместе душевно и весело. Мы с Ленкой ходили везде вдвоём, как в детстве и говорили не переставая. Мама смеялась .– Такое ощущение, что это они двойняшки, – показывая на нас тёте Маше, говорила она, – а не мы с тобой. Как  попугаи неразлучники. – Оставь их, Катюш. Пусть поговорят. – И она уводила маму, обсуждая с ней новый рецепт, который обязательно надо попробовать приготовить. И лучше сейчас, пока собрались все вместе .Даже дед был в благодушном настроении и они о чем оживлённо разговаривали в саду с отцом и дядей Гришей.
А вечером было чаепитие, пирог по рецепту тёти Маши и вкусный салат изобретённый нашими мамами. Сидя за столом мы с Ленкой пришли к общей мысли; при нашей сумасшедшей жизни, иногда надо устраивать такие дни приятного релакса.


         Глава девятнадцатая.
С утра я уже была в городе. Забежав в квартиру, я рассовала в холодильник продукты, полученные от мамы. Налила в вазу воды и поставила в неё розу. Отнесла вазу к себе в комнату и поставила на тумбочку у кровати. Картину, которая так и лежала на тумбочке, я повертела в руках и положила на подоконник, решив, что вечером я обязательно придумаю, куда её перевесить. Окинув комнату взглядом, я  приоткрыла окно и вышла за дверь.
 Спустившись на первый этаж, я подхватила сумку с формой и вышла из квартиры. Пора было возвращаться в обычную жизнь и я  поехала в ДК, где у нас была студия.
Примчалась я на студию одной из последних, все уже были в сборе, даже наша Софья вышла с больничного раньше времени. Понимая, что я уже не успеваю переодеться в форму, я поставила сумку  под скамейку и присоединилась к группе. Сзади подошёл мой партнёр, Матвей, обнял меня за талию, чмокнул  в макушку
Я обернулась. – Привет! – и краем глаза на скамейке одиноко сидящую эффектную брюнетку. – Очередная любовь? – Матвей самодовольно хмыкнул. – Смотри, доиграешься. Соберутся всё твои 'любови' вместе и разберут тебя на мелкую пыль. – Не, не соберутся. Они друг про друга не знают. Я осторожен, как опытный охотник. – Он улыбнулся. – Смотри, охотник. На каждого охотника рано или поздно находится свой хищник, знаешь ли. – Звонков, Каширина, хватит трепаться! – услышали мы голос Софьи, – постройтесь, я на вас посмотрю. – Так, Маргарита, – выцепила она взглядом  Ритулю, – шаг вперёд. – Ритка шагнула. – Рита, нужно скинуть киллограма два. Удивляюсь, как это ты успеваешь их набирать. Видно мало я вас гоняю. -Вот и отозвались твои тортики, -шепнула я, вставшей со мной рядом подруге.  – Каширина. – Софья остановилась  около меня, – а ты не  злорадствуй, нехорошо. – Да я не злорадствую, Софья Сергеевна, сама такая же разгильдяйка. Тоже надо  похудеть. – Мы с Ритулей  посмотрели друг на друга и одновременно произнесли  – завтра утром в парке. – И я с вами. -вдруг произнес Матвей. – И я, и я – вдруг раздались голоса. – Ага, давайте завтра устроим в парке бег на короткие дистанции всем коллективом. – съязвила я.  – Я не понял, тебе парка жалко? Ты не переживай, там на всех места хватит. – улыбнулся парень. -Да я и не переживаю, я просто не понимаю, тебе -то это зачем? В каком месте ты худеть собрался? – тихонько прошипела я Матвею. – И потом, у тебя вон какой тренажёр, – я кивнула на брюнетку – худей на здоровье. – Линка, да ты меня ревнуешь. – расхохотался чуть ли не в голос парень. У меня от изумления отпала челюсть. – Чего я тебя?! Ты же прекрасно знаешь, что я не могу долго находиться с большим количеством народа. Устаю я от него, устаю. Вместо того, чтобы чушь нести, пришёл бы вечером и помог бедной девушке картину перевесить. – прошептала я. – Так тишина, работаем! – прозвучал голос Софьи Сергеевны, и зазвучала самба. Музыка и танец, такой зажигательный и страстный, как не  парадоксально дарил мне спокойствие. В душе поселялись радость и равновесие. Придя в норму, после репетиции, я прошлась до дома пешком.  Дома  включила музыку, навела порядок в квартире, приняла душ, разогрела еду и только собралась поесть,. как раздался звонок телефона. Это был Матвей. – Я иду, -коротко бросил он в трубку и отключился.  Минут через тридцать раздался сигнал домофона. Матвей пришёл, как настоящий мастер со своим инструментом, быстро и аккуратно шуруповёртом вкрутил мне шуруп в стену, на который я повесила многострадальную картину.  Отошла, полюбовалась и вдруг услышала фырканье за спиной.  Я обернулась и увидела Матвея, который тихонько ржал, зажимая себе рот ладонью. – Ты чего? -  Я думал, что стоящее что-то, а это рухлядь какая-то!  – Много ты понимаешь, это, между прочим, моя самая первая награда, я ещё тогда совсем мелкой была. Это раритет, который напоминает с чего всё начиналось. – О, тогда снимаю шляпу. – он подошёл и внимательно посмотрел на картину. – – Слушай, Лин, а тебе не кажется, что она не пропорциональная. – Это как? – Ну толстая слишком что ли? – Я подошла к картине поближе, – не знаю... Сколько помню, она всегда такой была. 
Ладно пошли, я тебя покормлю. Руки только сначала вымой.  -  У нас намечается совместный ужин, как начало новой, совместной жизни? – он обнял меня за талию и слегка прижал к себе.  – Без ужина оставлю! – пригрозила я. – Согласен.  Давай займёмся чем -нибудь  более интересным. Тебе понравится. -– Я  выкрутилась из его рук и схватила швабру, которой заметала мусор. – Тебе сейчас тоже понравится! – Он мгновенно поднял руки. – Понял, понял. Ну должен я был попытаться. – и он пошёл в ванную
Сидя на кухне за накрытым столом, я смотрела, как аппетитно поглощает Матвей мамины пирожки и салаты, между тем как я вяло ковырялась в  своей тарелке. Наконец парень откинулся на спинку стула.  – Тебя что, неделю не кормили? – улыбнулась я. – Да  вкусно очень! – Вот теперь тебе завтра будет что растрясти на пробежке. – рассмеялась я. – Отомстила значит. – улыбнулся Матвей  – А то! – Слушай, Линка, а выходи за меня! – У меня из руки выпала вилка. – Матюша, ты пирогов объелся?!  – А что, чем я тебя не устраиваю? – Всем. – Не понял?  – Хорошо. Сейчас объясню. Иметь красивого мужа – бабника тот ещё геморрой. Ты будешь баб менять, как перчатки, а я нервы трепать. Оно мне даром не сдалось. Кстати, вот это всё – я показала рукой на стол, – готовила мама,  – я так не умею. – И не надо. И баб никаких не будет. Я буду твёрд, как скала, и верен тебе. Всегда.  – Матвей зачем тебе  это? У тебя же всё в шоколаде. – Я заглянула в карие глаза парня и неожиданно увидела в них лютую тоску. – Матвей... -пораженно прошептала я.  – Только не говори сейчас ничего, не надо. – он легонько сжал мои пальцы. – Ты подумай, а я подожду. – Он скривил свои чётко очерченные губы. -
Надоел шоколад. Хочется солнышка и тепла. – Он легко поднялся со стула, не выпуская моей руки, – спасибо за вкусный ужин, солнышко. – он коснулся лёгким поцелуем моего запястья. – Не провожай, я сам. – И он вышел из кухни. Я так и осталась в расстерянности сидеть за столом.-  И кто мне объяснит, что это сейчас было? Матвей Звонков, Казанова нашего ансамбля в меня влюблён? Не похоже. Здесь что-то большее. Любит? Смешно. Матвей и любовь – две вещи несовместные по определению. – Я в задумчивости стала убирать со стола, а потом, закрыв входную дверь, поднялась в свою комнату. Подойдя к картине, я долго смотрела на пейзаж, потом сняла её со стены и повернула внутренней стороной. Ничего не найдя, я уже собиралась повесить её на место, но взгляд зацепился за чуть надорванные нитки, которыми был пришит к картине тонкий картон. – «Зачем?» – удивилась я  и потянула за ниточку. Ниточка порвалась практически сразу и из прорехи показался краешек какой – то бумаги.

                Глава двадцатая.

    

Я достала маникюрный ножницы и аккуратненько всё распустила. Сняла картон под которым оказался слегка пожелтевший бланк, сложенный пополам. Развернув его, я увидела, что это ответ на тест ДНК, сделанный в одной из московских лабораторий. Документ гласил, что Лихотцев Николай Витальевич и Лихотцева Екатерина Николаевна не родственники.
;Я потрясла головой. - Это как так?!  - Я прочитала ещё раз. Ничего не изменилось: "родство - ноль процентов. " Я тупо уставилась перед собой. Мозг отказывался что либо понимать. Мама деду не дочь?  Да быть такого не может! Она и похожа на него, глаза такие же  голубые и... Стоп! У художника в Италии тоже голубые глаза.  Тогда получается, что тётя Маша тоже деду не дочь? Они же с мамой двойняшки. И почему бабуля вышла замуж за деда, если дети не его, а не за этого художника? Там же любовь была, это ясно, он её до сих пор помнит. Мозг начал медленно закипать, но ясности не было. Нет, все равно не стыкуется, в документе упоминается только мама. Вдруг  в голове мелькнула мысль: «интересно, а дед знает? А мама?»  И я тут же отмела эту мысль. -Наверняка нет. Иначе бы документ так не прятали.  Скорее всего это бабулиных рук дело. -Я даже порывалась позвонить в Римини, но посмотрев на часы, передумала. Так я и заснула с бланком в руке.
Утром меня разбудил телефонный звонок. С трудом открыв глаза, я поднесла телефон к уху. – Линка, выходи давай, – зазвенел а динамике голос Ритули. Я сморщилась. Голова болела нещадно.  Быстренько поплескав в лицо холодной водой, я выскочила на улицу.
Увидев меня, Рита присвистнула. – Подруга, а ты чего ночью делала? – Думала. – проворчала я раздражённо. – Интересно, о чем? – не унималась она. – О жизни. – И до чего додумалась? –  – Жизнь полна неожиданностей. Ладно, побежали. – В парке нас ждал Матвей.  Увидев мою бледную физиономию, он открыл рот – Никаких вопросов! – произнесла я, – пришёл бегать, бегай. – И я рванула от них со скоростью, на которую только была способна.  Бегала я минут сорок.  Колени дрожали, дыхание сбилось, мышцы ныли и протестовали, но в голове неожиданно прояснилось.  Я  присела на лавочку у выхода и подумала, что нужно возобновить походы в зал и еще нужно сегодня позвонить в Италию, что-то мне подсказывает, что  Паоло в курсе. Как я об этом всем буду распрашивать маму и деда, я не представляла, поэтому старалась об этом не думать.
Увидев бежавших Матвея и Риту, я поднялась с лавочки. Когда они подбежали ближе, я улыбнулась, Матвей был бодр и свеж, а вот Ритуля выглядела выдохшейся. – Больше не могу, – простонала она, падая на скамью. – Соберись подруга, нам ещё домой возвращаться. – ответила я. – Я провожу. – вызвался Матвей.  – На себе её понесешь? Тогда уж вызвони Артёма, Ритуле будет приятнее его мужское плечо. – Артёма, так Артёма, – покладисто сказал он, доставая телефон. – Не, не, не, не надо Артёма, -испуганно вскочила Рита со скамейки. – Я сама. Не хочу, чтобы он видел меня такой. – Правильно мыслишь, подружка, нет таких препятствий, которые мы бы не преодолели. – И попрощавшись с Матвеем, мы бодрым шагом двинулись к дому.
 Мы дошли с Риткой до дома,  она всю дорогу стонала и клялась, что больше не возьмёт в рот ни одного пирожного. Я иронически хмыкала в ответ. - Не веришь? ! - возмущалась подруга. Я пожимала плечами. - Сама дойдешь или проводить? - спросила я, когда мы остановились у подъезда. - Сама дойду.
Дома, я тут же встала под душ, чувствуя, как струи воды массируют уставшие мышцы. Накинув халатик, я прошла на кухню и сварила кофе. Стоя у окна, я маленькими глоточками пила обжигающий напиток, оттягивая звонок в Римини. Телефон зазвонил сам. Это был Матвей. - Вы как там, дошли? - спросил он. - Куда ж мы денемся? Дошли. Всё нормально. - Лин, - он помолчал, - а у тебя всё хорошо?  - Да, у меня всё хорошо, не переживай. - после мимолетной паузы ответила я, и попрощавшись, положила трубку.
      Отодвинув чашку с кофе, я сделала глубокий вдох и набрала номер Паоло. Он сразу поднял трубку. - la mia ragazza, - обрадовано заговорил он, - моя девочка, я рад, что ты позвонила. Подожди, - и он включил видеосвязь. - Как твои дела? -Увидев моё лицо, он перестал улыбаться и встревоженно спросил - У тебя что-то случилось?  - я не зная, как начать разговор, кивнула головой. - Что? Я могу помочь? - я опять кивнула. - Подождите. -Я поднялась в свою комнату и взяла этот злополучный документ. - Вот. - я показала Паоло  бумагу. - Вчера я нашла вот это. Это ответ на тест, в котором говорится,... - Что твоя мама не является дочерью твоего дедушки. - закончил за меня  Паоло. - Вы знали?! - он кивнул. - Более того, тест делался по моей просьбе. Твоя мама - моя дочь, а ты - моя внучка.-  Значит и тётя Маша тоже...  - Нет, моя девочка, Маша - дочь твоего деда Николая. - Я в изумлении уставилась на него. - Это как?! Они же двойняшки! - Бывает и такое. - печально улыбнулся он. -И как теперь жить? - прошептала я. - Замечательно жить! В твоей жизни ничего не изменится, кроме того, что у тебя теперь есть ещё один дед - ответил Паоло. - Подождите. Подожди, - смущаясь от этого обращения, произнесла я, - А мама и.. дед, они в курсе?

           Глава двадцать первая.
Я молча продолжала смотреть на Паоло. Он пожал плечами. - Я не знаю дорогая. Твоя бабушка обещала рассказать всё Кате, когда она станет старше. Но я не знаю, случилось ли это. Твоя мама ни разу не напомнила о себе. Я просто знал, что она есть, изредка получал фотографии, отправлял подарки ко дню рождения и всё.  - И никогда не хотелось увидеть дочку? Не верю. - Хотелось, очень хотелось! Но  Ангелина просила не разрушать семью.. - он потеряно дёрнул плечом. - Я ничего не понимаю, вот честно!  - Я раздражённо потёрла виски. - Как Вы... Ты. Как ты мог отказаться от своей любви? Как! Жениться на какой-то итальянке, родить ребёнка, зная, что твоя любимая ждёт твоего ребёнка и даже двоих! - Маша не моя дочь, Ангел. - Ну, как не твоя?! Они же двойняшки. - И тем не менее. Маша - дочь Николая.  - Ну, как так - то?! Это бред какой-то!  - Я мешком рухнула на стул, продолжая смотреть на своего нового родственника. У него дрогнул подбородок и в глазах стояли слезы. - Женился я, когда твоя бабушка уже была замужем за Николаем и девочки уже родились. - У меня округлились глаза. - Это что, бабуля отказалась выйти за тебя замуж?! Почему?!  Ты же говорил, что она тебя любила? - Любила. - И вышла замуж за деда Колю?! - Он кивнул. - Ааа, - застонала я, - может я сплю и мне снится дурацкий индийский сериал? Разбудите меня, пожалуйста. И в конце-концов, объясните мне всё.  - Паоло улыбнулся. - Я не могу. - А кто может? Бабули нет. У кого спросить? - А ты подумай. - Подумай, подумай, - пробубнила я. - Подожди, ты хочешь сказать, что дед Коля знал о вашей любви?!  - Девочка моя, всё начиналось на его глазах. - Я посмотрела на часы в углу дисплея. - Всё дедуля, я опаздываю. Мне на студию надо. - Как ты меня назвала?  - Дедуля, а что? Не нравится? - Очень нравится. Я просто сейчас подумал, что у меня снова появился свой маленький персональный Ангел. . - Я смутилась. - Ну, ангел я ещё тот, тем более персональный.
На студию, как всегда,опоздала. Хорошо ещё, что была не последней, следом за мной вбежала Ритуля. Ко мне тут же подошёл Матвей. - Ты чего такая взбудораженная который день? - спросил он снова целуя мою макушку. Я удивлённо на него глянула. - А ты чего к моей макушке пристаешь с поцелуями? - А нравится она мне. -Я оглянулась на скамейку, но там никого не было. -А где твой красивый тренажёр? - А больше никого не будет. - Ой ли? -  А зачем мне кто-то, когда рядом хозяйка такой симпатичной макушки, - улыбнулся партнёр.
Танцы в очередной раз помогли мне обрести душевное равновесие. Но репетиция закончилась и мысли в голове закрутились с новой силой. Подошёл Матвей с моей сумкой. - Провожу. - бросил он решительно. Я пожала плечами. Мы вышли на улицу и медленно пошли к моему дому. Нас обогнали Ритуля с Артёмом. Шебечущая подруга оглянулась на меня и знаком показала, что позвонит. Я кивнула. И вдруг меня осенило, мне нужно позвонить Ленке! Конечно же, она же учится в медицинском и сможет мне хотя бы объяснить ситуацию с двойняшками.  – И я ускорила шаг. - Ты куда, так рванула? - Мне надо. - отрывисто бросила я. - Может всё же объяснишь, что происходит? - Я остановилась. -Понимаешь, Матвей, я не могу ничего объяснить. Потому что сама ещё толком ничего не понимаю. И потом, это моё, личное, и я не могу каждому встречному-поперечному всё выкладывать. - Он посмотрел мне в глаза и твёрдо сказал. - Я не встречный-поперечный. Мы с тобой знакомы уже лет десять. И потом. Я хочу быть твоим личным, уже очень давно хочу быть рядом и не только в танцах. - Ой, Матвей, не грузи меня. - прервала я парня. - Мне вот сейчас для полного счастья разговоров про любовь - морковь не хватало. - Увидев, как потемнели его глаза, я быстро добавила - Матюш, мы обязательно с тобой обо всём поговорим и всё обсудим, но не сейчас. Сейчас мне нужно бежать, прости! - И уже на бегу, я, повернувшись, махнула ему рукой. - До завтра!
    
.      Вбежав в квартиру, я закинула сумку в угол, и сразу же набрала сестрёнку. - Слушаю, - раздался в трубке её голос. - Лен, поговорить надо. -Давай. - Я переключилась на видео связь. Увидев, мою взбудораженную физиономию и уловив панику в голосе, она испуганно спросила, - Что случилось? Что-то с дедом? - Я покачала головой. - Нет. - С родителями? - я снова покачала головой. - Тогда чего ты такая перевёрнутая? - Сестрёнка, есть вопрос. Скажи, а может у женщины быть двойня от разных мужчин? - она присвистнула, - Ну, и вопросики ты задаешь! Я надеюсь, эта женщина не ты? - Я покачала головой. - Уфф, - выдохнула она. - Лен, и всё же? Это возможно?  - Теоретически возможно всё. - произнесла сестра. - А практически? - Сейчас  возможно. - А раньше?  - А раньше - это когда? - Нууу, раньше... - протянула я, понимая, что не могу я сейчас ей ничего рассказать. - Знаешь, чудеса случаются во всё времена, но чудо, оно на то и чудо, что происходит крайне редко. - И всё же?... - Вот пристала! Бывало наверное и раньше, вот только ни в каких медицинских учебниках это практически не упоминается, я во всяком случае не встречала.  - Лен, ну ты ж будущий медик, вы медики рациональны,  ты ж не можешь верить в чудеса!  - Хорошо, тогда с точки зрения медика. Когда в женском организме происходит овуляция, и если она в этот период переспит с двумя мужчинами и забеременеет, то такой вариант возможен, но очень редко. Так понятно? - Изнасилование что ли? - вытаращила я глаза. - Ну, почему изнасилование? - усмехнулась сестра. - Есть же дамы любвеобильные, сначала с одним, через полчаса - с другим, а там уж, как клетка поделится. - Я  с минуту молча смотрела на Лену, потом тихо произнесла, - Не складывается. - Чего не складывается? - Ничего, Лен, не складывается. Вариант не тот. - Я устало потерла руками лицо.  - Линочка, сестричка, -вкрадчиво произнесла  Лена, - а ты мне можешь в конце-концов всё объяснить, нормально, а то у меня сейчас такое ощущение, что я с ненормальным человеком разговариваю. - Нормальная я, Лена, нормальная. Просто навалилось сразу много всего. Я тебе потом всё обязательно расскажу. А сейчас мне некогда, бежать надо. Спасибо тебе! - и я отключила телефон.
Посидев ещё минут десять за столом и поистязав себя мыслями о том, стоит или не стоит говорить на эту тему с дедом, я решила что стоит, а это значит, что в выходные надо ехать на дачу.

            Глава двадцать вторая.

    
         
Дни недели неслись со скоростью молнии. Днём ещё ничего, а вот каждый вечер у меня был испытанием. Каждый вечер я прокручивала в голове разговор с дедом. И не понимала, как обо всём правильно спросить. И ещё почему-то чувствовала себя предательницей. В памяти сразу начинали мелькать воспоминания детства, связанные с дедом Колей: как он заливал нам с Леной горку зимой, как учил плавать, как прикрывал нас перед родителями и бабулей, если мы шкодничали.  От воспоминаний, что-то сжималось в душе. Я зарывалась головой в подушку и затихала. - "А может оставить всё, как есть? - мелькала мысль. - Жить так, как раньше, когда ещё ничего не знала. Ведь ничего не изменилось. А что делать с тем, о чем  узнала?  А ничего  с ним не делать. В конце концов первая любовь практически никогда ничем не заканчивается, оставляя после себя только светлые воспоминания. - Я иронично усмехнулась. - Вот только в этом случае кроме светлых воспоминаний остался ребёнок, причём один, хотя родились двойняшки. И Паоло не сериальный герой, а реальный, настоящий человек, который оказался моим дедом." - Я наконец прервала мысленный диалог, который вела сама с собой и устало прикрыла глаза. Надо поспать, а то так и свихнуться недолго. "Фиговый ты психолог, Линка, -подумала, проваливаясь в черноту сна.
Пока я маялась дурью и занималась самобичеванием наступила суббота.
С утра, покидая вещички в рюкзак и забежав магазин, я поехала на дачу.  На даче тишь и гладь. Все при деле; мама у плиты, папа в очередной раз высаживает цветы в виде нотной строки, утверждая, что так они при покачивании тихонько звенят. Дед собирается на рыбалку на ближайший пруд, а это значит, что будет не столько ждать клева, сколько в тишине и покое вспоминать бабулю.
Увидев меня и мою бледную физиономию, все срочно собрались вокруг. - Лина, что случилось? - встревожилась мама, - На тебе лица нет!  - Интересно, куда оно делось? - вяло пошутила я, целуя родителей. - Ребёнка надо накормить! - изрёк папа. - Катюш, накрывай на стол. Так нельзя, дочь, довела себя своими занятиями, на тень стала похожа! - проворчал он, целуя меня в макушку. Мне сразу вспомнился Матвей.  - Оставьте девочку в покое, сейчас она поест и сама всё расскажет. - сказал дед. - Ведь расскажешь? - Конечно. - кивнула я обнимая его. - Я привезла твой любимый торт и конфеты. - И мы все двинулись к дому.
На кухне сладко пахло ванилью. Мама усадила меня за круглый стол и поставила блюдо с сырниками. Я не очень люблю творог, но мамины сырники обожаю и поэтому, положив на тарелку несколько штук и добавив сверху сметану и сгущёнку, я отправила первый кусочек в рот. - Ммм, пища богов! - простонала я от удовольствия. Довольная мама пошла ставить чайник и варить кофе. Потом мы дружно пили кофе и чай с "Птичьим молоком". Ну, любит дедушка Коля этот торт и эти конфеты. Тем более сейчас, когда не танцует и не преподаёт. Я сама доедала второй кусочек, запивая его кофе и думала, что мне опять предстоит бег по пересечённой местности. - Ну, рассказывай! - обратилась ко мне мама, - что у тебя там произошло? Почему ты такая перевёрнутая приехала? - Я поперхнулась кусочком торта. - Да ничего не случилось, - прокашлявшись сказала я,- просто устала очень. Бегала по собеседованиям, на работу -то надо устраиваться, репетиции, опять же..
- быстро ответила я. Дед, внимательно смотревший на меня вдруг сказал, - ой, врешь, внучка! - Чего это я вру! - Обиделась я, - ничего я не вру. - Врешь!  Любовь у тебя!  - За столом наступила тишина. - Чего... - начала я возмущённо, но потом вдруг поняв, что это мне на руку,  опустила глаза и даже кажется слегка покраснела. "А ты артистка, подруга! Надо было в театральный идти. " промелькнула в голове мысль. - Дочь, кто он? - спросил папа, почему-то воинственно сжимая кулак.  Мама удивлено на него посмотрела. - Саша, ты чего это? - Как чего? Ты посмотри до чего он Ангелину довёл, бледная, худая... - Линочка, он кто? - мягко спросила мама. - Он тебя не любит? - я пожала плечами. - Я не знаю, мама.  - А ты его? - я снова пожала плечами.
         
   - Так что ж ты так переживаешь -то раньше времени, - сказал дедуля, -вам просто нужно встретиться и поговорить. - Он встал из-за стола. - Спасибо. Пойду-ка я на пруд, порыбачу. - Дедуля, а можно я с тобой? - Он слегка улыбнулся. - А пойдём. - Я вышла из кухни, попутно обняв маму и шепнув, что я обязательно ей всё расскажу чуть позднее.

                Глава двадцать третья.

    
 - Дедуль, а вот мне интересно, а ты в бабушку сразу влюбился? - спросила я, когда мы расположились на берегу пруда.  - Ну нет. -улыбнулся дед. -  Мы тогда ничего ещё не понимали в любви. Да и она не сразу стала моей партнёршей в танцах, она танцевала с другим мальчиком, когда меня родители привели на танцы. Уже потом, когда её партнёр уехал с родителями в другой город нас поставили в пару. Я очень любил дёргать её за хвостики, за что она нарочно наступала мне на ноги. Причём делалось это с таким невинным выражением лица, что я даже пожаловаться не мог.  - Да, я знала, что если наступить каблучком туфельки на ногу партнёру и надавить весом тела, то это больно. Могут даже остаться синяки. - Уже потом, когда мы стали старше, я понял насколько мне дорога твоя бабушка. - продолжил дед. - И у вас случилась любовь. - сказала я. - Любовь случилась у меня. - А у бабушки? - А бабушка полюбила меня уже потом, позже. Я надеюсь, - тихо произнёс он. - Она всегда относилась ко мне, как к близкому другу, о чем всегда и говорила. - Я не знала, что сказать. Это  что же получается, дед знал, что бабуля его не любила?  Вот это поворот.  Я аккуратно тронула его за руку. - Деда, ты меня извини, можно я спрошу? - Он кивнул головой. - Дедуля, если бабушка относилась к тебе, как к другу, почему она пошла за тебя замуж? Она что, так никого и не полюбила? Ты что, был последний шанс? - Нет, дорогая, я не был последним шансом. И твоя бабушка была влюблена, сильно влюблена, - с застарелой горечью произнёс дед, - а я так её любил, и так боялся потерять, что я сделал всё, чтобы она осталась со мной.  - Что ты сделал? - шёпотом, от перехватившего горла спазма, спросила я. Дед посмотрел в мои распахнутые глаза и сказал. - Иди домой, внучка. Я ещё посижу. - Поняв, что он больше ничего не скажет, я молча его обняла и побрела домой. "Если дед ничего не объяснил, значит это было что-то ужасное", думала я, шагая по тропинке. Дед Коля и ужасное не укладывались в моей голове. И я отогнала эту мысль, хотя под ложечкой тревожно заныло.
Придя домой, я тихо поднялась в мансарду. Очень я любила эту комнату с покатым потолком и креслом у окна. Здесь, в тишине, можно было почитать, книгу, подумать, погрустить. Здесь все звуки становились глуше, даже, если было открыто окно, и тебя окутывала тишина и спокойствие. Было такое ощущение, что жизнь здесь, как - будто замирала. И так уютно становилось на душе. И ещё было очень здорово слушать трели соловья по ночам. Конечно они были слышны и из комнаты внизу. Но  мне всегда казалось, что здесь они звучат как-то особенно волшебно.
Устроившись в кресле, я задумалась. "Что же произошло? Дед мог не рассказать обо все, только по одной причине,  всё же это было что-то не очень хорошее. "
Я взяла из вазы, стоящей на столике , яблоко и надкусила. Рот наполнился сладким соком и я вдруг поняла, что ничего я не узнаю до конца. Дед так и уйдёт со своей тайной, сохраняя свою любовь и любовь всей нашей семьи.  " Ну и пусть! Значит не надо мне это знать. И правильно! И не надо! " - Лина, ты где?  - отвлёк меня от размышлений голос мамы. -Иду! -негромко сказала я, и понимая, что мама меня не услышит поспешила к лестнице. Но тут раздался телефонный звонок. Это был Паоло. Увидев на дисплее улыбающееся лицо итальянского деда, я остановилась и невольно улыбнулась в ответ. - Девочка моя, как твои дела? Почему такая бледная, заболела?  - Нет, всё нормально, не переживай, просто неделя была суматошная, устала очень. - А что у тебя? Как Антонио? Как твоя внучка? - Антонио часто вспоминает тебя. Он стал бывать у меня чаще. С внучкой я тебя обязательно познакомлю. А я дописал твой портрет. - Ой, уже? Я хочу его увидеть. - Приезжай. Увидишь. - Сейчас не могу, - вздохнула я с сожалением. Пока мы разговаривали в мансарду поднялась мама. - Лина, с кем ты разговариваешь? Ужинать пора. Это твой молодой человек? Приглашай его к нам. - И тут, как - будто проказливый чертёнок дёрнул меня за язык. - Нет, мамуля. Это не мой мой молодой человек. Это  итальянский художник Паоло Сантарини. Я с ним познакомилась в Римини и он знал бабулю.
  Придя домой, я тихо поднялась в мансарду. Очень я любила эту комнату с покатым потолком и креслом у окна. Здесь, в тишине, можно было почитать, книгу, подумать, погрустить. Здесь все звуки становились глуше, даже, если было открыто окно, и тебя окутывала тишина и спокойствие. Было такое ощущение, что жизнь здесь, как - будто замирала. И так уютно становилось на душе. И ещё было очень здорово слушать трели соловья по ночам. Конечно они были слышны и из комнаты внизу. Но  мне всегда казалось, что здесь они звучат как-то особенно волшебно.
Устроившись в кресле, я задумалась. "Что же произошло? Дед мог не рассказать обо все, только по одной причине,  всё же это было что-то не очень хорошее. "
Я взяла из вазы, стоящей на столике , яблоко и надкусила. Рот наполнился сладким соком и я вдруг поняла, что ничего я не узнаю до конца. Дед так и уйдёт со своей тайной, сохраняя свою любовь и любовь всей нашей семьи.  " Ну и пусть! Значит не надо мне это знать. И правильно! И не надо! " - Лина, ты где?  - отвлёк меня от размышлений голос мамы. -Иду! -негромко сказала я, и понимая, что мама меня не услышит поспешила к лестнице. Но тут раздался телефонный звонок. Это был Паоло. Увидев на дисплее улыбающееся лицо итальянского деда, я остановилась и невольно улыбнулась в ответ. - Девочка моя, как твои дела? Почему такая бледная, заболела?  - Нет, всё нормально, не переживай, просто неделя была суматошная, устала очень. - А что у тебя? Как Антонио? Как твоя внучка? - Антонио часто вспоминает тебя. Он стал бывать у меня чаще. С внучкой я тебя обязательно познакомлю. А я дописал твой портрет. - Ой, уже? Я хочу его увидеть. - Приезжай. Увидишь. - Сейчас не могу, - вздохнула я с сожалением. Пока мы разговаривали в мансарду поднялась мама. - Лина, с кем ты разговариваешь? Ужинать пора. Это твой молодой человек? Приглашай его к нам. - И тут, как - будто проказливый чертёнок дёрнул меня за язык. - Нет, мамуля. Это не мой мой молодой человек. Это  итальянский художник Паоло Сантарини. Я с ним познакомилась в Римини и он знал бабулю. Паоло, это моя мама, Екатерина. - Мама посмотрела на дисплей и улыбнулась, - здравствуйте! Вы знали маму? Вы непременно должны мне всё рассказать. - Пока мой язык выдавал информацию, мозг выдавал кульбиты: "Сумашедшая девчонка, ты что делаешь?! Ты понимаешь, во что это выльется?! ", бились в черепную коробку панические мысли. " Поздно метаться!", цыкнула я на них, "всё уже свершилось. ", а сама мило улыбнулась Паоло. - девочки, вы очень похожи. - сказал он. - А Вы Катя, можно я Вас буду так называть? -  она кивнула, -похожи на маму и  на отца  одновременно.  -Мама забрала у меня телефон и продолжила общаться уже одна. - Нет, Вы ошибаетесь, - рассмеялась она. - Я совсем не похожа на своего отца. Вот моя сестра, мы двойняшки, - пояснила мама, та да, та похожа. А я наверное в какого-нибудь заезжего молодца, как говаривала наша бабушка. И всё же Вы мне обязательно расскажите, откуда Вы знаете маму? - Обязательно расскажу. - Я тихо шла сзади и видела его счастливые глаза. "Как оказывается мало надо, чтобы человек стал счастливым. " подумала я, обгоняя маму.
Спустившись, я прошла на кухню и стала накрывать на стол. Следом за мной на кухню вошла оживлённая мама. - Ты прямо вся светишься дорогая, - заметил папа, усаживаясь за стол, - тебя случайно не на свидание пригласили? - пошутил он. - Да какое там свидание, всё намного лучше и интереснее. - ответила мама, раскладывая ужин по тарелкам. - Представляешь, Саша, наша с тобой дочь только что познакомила меня с художником из Италии. Очень интересный человек и главное, он знал маму... - Что?! - раздался от двери голос деда и мы повернулись  к нему. - Художник?! Из Италии?  - Он посмотрел на меня - Ангелина, может объяснишь, откуда итальянский художник мог знать твою бабушку? И как ты с ним познакомилась?
   
                Глава двадцатьчетвертая.

   
Мама удивлённо обернулась. - Папа, ты чего? Ну, была Линка в Италии. Случайно познакомилась с приятным человеком...  - Случайно ли? - произнёс дед. - Случайно, дедушка, случайно, - ответила я, усаживаясь за стол, и придвигая к себе тарелку с салатом. - А тебя, внучка, чего вдруг туда понесло? - Я пожала плечами. - Захотелось... - Ты ж говорила, что тебя попросили? - продолжал дед. - Я кивнула. - Можно и так сказать. - И кто же? - Пап, ты чего к ребёнку пристал? Прямо форменный допрос устроил, - влезла мама в наш диалог, - давай поедим спокойно, а за чаем Лина нам всё расскажет. Да, дочка? - она посмотрела на меня. - Расскажу.
После ужина мама накрыла стол к чаю,  подала маленькие меренговые пирожные, поставила на стол вазочку с конфетами. - Ах, мамуля, искусительница, знаешь ведь, что я не устою. -сказала я, взяв пирожное. - Ничего страшного, - улыбнулась она, - одно можно. - Ну, разве что одно, - откусывая кусочек и ощущая на языке вкус тающего безе, нежного крема и орешков. - Восторг! Мама, ты волшебница! - она довольно улыбнулась. - Ну, рассказывай! - Я окинула взглядом своих родных, которые выжидательно на меня смотрели. - Ну!.. -дед пристукнул ладонью по столу.
- С тех пор, как не стало бабушки, она иногда мне снится. И вот недавно снова приснилась и попросила съездить в Италию. Да я понимаю, что это звучит бредово, тем более, что я всегда была к Италии равнодушна. Но утром я проснулась и поняла, что я хочу поехать в Римини. Не знаю почему в Римини, не спрашивайте. Как будто ветер в спину толкал. Диплом я защитила, у нас заболела Софья, у меня выдалось свободное время.. - И ты вместо того, чтобы приехать сюда, полетела в Италию, - проворчал дед. - Да. Я полетела в Римини. - И встретилась там с этим... - он раздражённо фыркнул. - Я не собиралась ни с кем встречаться, я сама до сих пор не понимаю, почему я туда полетела. И да, мы встретились, случайно, в одном из кафе, куда я зашла поесть и выпить кофе. Кофе там бесподобный! Он сидел за одним из столиков и что-то писал. Он видимо меня увидел и прислал мне ещё чашечку кофе.
Потом я пошла искать гостиницу, он догнал меня, сказал, что я вряд ли найду свободный номер в сезон и предложил помощь. Я бы конечно никуда с ним не пошла, но он сказал, что знаком с бабушкой и что я очень на неё похожа. И показал портрет, который нарисовал на салфетке. Это действительно была бабушка. И я не знаю почему, но я пошла за ним, во мне проснулся авантюризм. - Я пожала плечами. - Вот и всё.
- И что, он больше ничего не рассказывал? - вновь заговорил дед. - Рассказывал. Рассказывал, как любил бабушку, как бабушка любила его, как они мечтали пожениться... - Ну, он ничего не мог ей предложить, - опять подал голос дедушка, - у него ничего не было за душой. - Ну, не знаю, - промолвила я. -Сейчас он известен, у него там вилла, на которой он живёт. Он вполне себе обеспечен. - И одинок. -  с иронией опять произнес дед. - Ну, почему же одинок, у него сын ресторатор и двое внуков... - Ага, значит не очень любил, если замену нашёл! - Дедуль, я чего-то не понимаю, ты что ревнуешь что ли? Так это глупо, бабушки в живых нет, мёртвых не ревнуют, их помнят. - Просто я этого выскочку никогда терпеть не мог! - И дед вышел из кухни.
Ошарашенные родители переглянулись. - Вот уж никогда не думала, что отец носит в себе столько боли и злости. - сказала мама. Поцеловав её в щечку и обняв папу, я шепнула им, что скоро вернусь.  И вышла во двор. Деда я нашла в беседке. Он сидел на диванчике, у него было отстранённо - замкнутое лицо, кривились губы и по щекам катились слезы. Я присела рядом. - Дед, ну ты чего так растроился-то? Мало ли кто кого в молодости  любил. Бабушка же с тобой рядом всю жизнь прожила. Вы наверное даже и не поругались ни разу? Я такого и не помню. - Жила со мной, да, а любила его. Я это чувствовал. Потому и не люблю его. Он отобрал у меня ту Гелечку, которой она была до встречи с ним, открытую хохотушку, которая мне доверяла, пусть как другу, но доверяла. - И куда же потом её доверие делось? - А не стало его внученька, потому как виноват я перед ней, сильно виноват.
    - В чем ты виноват?  - Это из-за него я так поступил, потому что боялся, что она уйдёт к нему, навсегда уйдёт.
-Дед, да объясни ты толком, что тебя грызёт?! - Не могу я внучка, молодая ты ещё... - А ты не как внучке, ты как психологу... - прошептала я, уже понимая, что услышу.

             Глава двадцать пятая.
 
     В тот год, я следом за ней полетел в Турцию.  Нет, знаешь, сначала я даже не переживал, очередная увлечённость, сколько в юности у нас было мимолетных влюбленностей и не сосчитать. Вот и в этом случае я тоже так подумал. Очередной проходной, только немец, мы уедем, он останется в Германии, и всё будет как всегда. Мы с ней вместе. Оказалось, что он не немец, а русский и чем он её взял я так и не понял. Но она изменилась. Как у неё горели глаза! Она светилась рядом с ним! Когда его не было рядом, она становилась задумчивой , практически перестала с нами общаться, как будто что-то решала для себя.  Знаешь, Лина,  мне казалось тогда, что она испугалась этого своего чувства и просто не знала, как поступить.
Когда мы вернулись домой, я вздохнул с облегчением, вот и всё.  Но они продолжали общаться, созванивались, писали друг другу сообщения. Я начал понимать, что всё рушится, моя устоявшаяся жизнь, мои планы... - А бабушка знала о твоих планах? - Сначала нет. Потом я, как-то, пригласил её в кафе, где признался, что люблю. А она обняла меня и сказала, что тоже любит меня, как друга и очень доверяет. И тут же, блестя счастливыми глазами,  начала мне что-то рассказывать о своих планах, в которых не было меня. Молодость эгоистична знаешь ли, а влюблённая молодость эгоистична вдвойне. Мы тогда поссорились. - А потом помирились. - улыбнулась я. - Помирились. - кивнул дед, - танцевать всё равно пришлось вместе. Нехватка парней в бальных танцах сказывается, а мы были станцевавшейся, опытной парой.  Но что-то ушло из отношений, Геля стала меня избегать. - Может быть это произошло из-за того, что она понимала, что она не могла тебе дать, той любви, о которой ты мечтал? - предположила я. - Дед пожал плечами. - Может быть. Ну жизнь показала, что моей любви хватило на всех, главное, что она была рядом. - Тогда чего ты казнишься и злишься? -
Тогда она снова сорвалась и неожиданно улетела в Турцию. С тех пор, как она познакомилась с этим художником, она периодически исчезала. Прямо вот как ты, сорвалась и полетела в Италию. Я полетел за ней следующим рейсом, потому что окончательно понял, что я её теряю, теряю весь смысл своей жизни. - Он вздохнул.- Никогда бы не подумал, что смогу так влюбиться. Я снял номер в том отеле, где она всегда останавливалась и пошёл бродить по городу. Уже вечером я забрал на пляж и вдруг увидел их, таких счастливых, они целовались. Меня охватила такая боль, что я чуть ли не бегом пошёл в отель. Я не понимал, как я буду без неё. В отеле я дождался, когда они вернулись с пляжа и как только они простились, спустился на этаж, где жила Ангелина и постучал в дверь её номера.
- Ты что - то забыл, любимый? - спросила она за дверью и распахнула её.
   

      Глава двадцвть шестая.

   Бабушкина тайна. - Коля? - удивилась она, увидев меня. - Что ты тут делаешь? -
Может впустишь? - Она посторонилась, - заходи.  - Я прошёл и аккуратно присел на небольшой диванчик. - Когда ты прилетел? - спросила Ангелина и встала напротив. Я молча любовался её оживлённым, таким  любимым лицом. - Коля, - протянула она, - так что ты тут делаешь? - Приехал отдохнуть. - Давно? - Сегодня. - Ага, значит заселился уже. - Я кивнул. - Иди спать, Коль, поздно уже. - Нам надо поговорить, Геля. - Сейчас? - Да. - Она присела на край кровати и как примерная девочка сложила руки на коленях. Я заметил на пальце колечко, раньше его не было. - Я слушаю. - Это что? -спросил я - Подарок. - спокойно ответила Ангелина. - Это подарил он? - Его зовут Павел, и да - это подарил он. И предупреждая твои следующие вопросы, я люблю его и мы поженимся. - Геля, но ты же знаешь, что я люблю тебя! - Мне жаль... - Она смотрела на меня с сочувствием. И это сочувствие больше всех взбесило меня. "Не отдам! Никому не отдам! ", пронеслось в голове. Видимо что-то отразилось на моём лице, Геля побледнела. - Тебе лучше уйти, Коля, - тихо сказала она. - Хорошо. - ответил я, поднимаясь с дивана. Но вместо того, чтобы шагнуть к двери,  шагнул к ней. - Я никому тебя не отдам, слышишь, никому! - Ты сумасшедший! - Она смотрела на меня испуганными глазами. - Нет, солнышко, я нормальный. Просто я  настолько тебя люблю, что жизни без тебя не представляю. - Но я тебя не люблю, Коля. - Полюбишь! Я всё для этого сделаю... - Ангелина покачала головой, - нет. Никогда. -
И тут меня накрыло. Я просто подмял её под себя. Кажется она вырывалась, кусалась и царапалась, я ничего из этого не чувствовал. В голове гвоздём сидели три слова: "Моё! Никому! Не отдам! "Когда всё закончилось, меня накрыло ужасом и накатило опустошение. Я выскочил из номера, потому что не мог смотреть ей в лицо... - Я с брезгливостью и ужасом смотрела на деда. - Как ты мог?! - Осуждаешь? Поверь мне, девочка, твоё осуждение ничто, по сравнению с тем, как казню и осуждаю себя я сам. 
Когда я вернулся из поездки, Ангелины уже не было в городе. Она ушла из ансамбля и как - будто испарилась. Я искал её везде, спрашивал у общих знакомых и друзей, никто ничего не знал. Я ходил к её родителям, они конечно знали, где их дочь, но мне не сказали. А я выл ночами в подушку,  от чувства вины, безисходности и от того, что потерял её, навсегда потерял.

         Глава двалцать седьмая.

     Я сидела оглушенная всем услышанным. "Ну, что психолог новоявленный, - выдал вдруг мозг саркастично, - как тебе история? И что ты можешь сказать пациенту? Давай, раскладывай всё по полочкам. " По полочкам не получалось. Нет, наверное, если б это была чужая история нашлись бы и слова, и всё бы разложилось, несмотря на весь ужас. Но это была наша история, история моих родных людей, значит и моя. И шквал эмоций внутри меня просто зашкаливал. И радости эти эмоции мне не приносили. Я молча встала и тихо поплелась к дому, просто не понимая, как теперь жить дальше. Дед остался в беседке. По - моему его тоже настиг ужас от того, что он рассказал это мне, своей внучке, а не постороннему человеку в поезде.
Дойдя до дома, я опустилась на ступеньку крыльца. Дышала вечерним деревенским воздухом, слушала тишину и чувствовала, как меня потихоньку отпускает. Как утихают эмоции в душе и в голове наконец появляются нормальные, а не обрывочные мысли. Когда ко мне подошёл слегка шаркающей походкой дед, я была практически спокойна. Я поднялась и посмотрела на него. Он как-будто ещё сильнее постарел; сгорбился и морщины на лице стали резче и глубже.
- Прости меня, детка, не должна была ты это выслушивать и знать не должна была. - Я слегка усмехнулась, - значит должна была, если узнала. Пойдём домой дед. Чаю попьем и ты мне расскажешь, как же это так вышло, что после всего случившегося вы с бабулей остались вместе. Ведь расскажешь же? - Расскажу. Я рассказал тебе то,  о чем тоже был молчать до самой смерти, а об остальном конечно расскажу. И мы вошли в дом.  В доме стояла тишина, только у родителей в комнате тихо бубнил телевизор. - Иди к себе в комнату, я сейчас принесу тебе чай. - Дед кивнул и пошёл к себе. Я прошла на кухню и поставила чайник. Пока он закипал, я настрогала бутербродов, поставила вазочку с вареньем на стол и разлив по бокалам горячий чай, сгрузила всё это на поднос. В кухню заглянула мама. Увидев нагруженный поднос она удивлённо подняла брови. - Лина? - Ничего мамуль, это мы с дедулей чай у него в комнате попьём - подхватывая поднос быстро сказала я. - Ладно. - сказала мама, провожая меня до дедовой комнаты и открывая дверь. Увидев деда, она озабоченно сказала. - Пап, ты плохо выглядишь, тебе надо лечь, а не чаи распивать. - Он вымученно улыбнулся. - Ничего, Катюш, ты иди, мы недолго, а потом я лягу. - Лина, не утомляй деда. - сказала она, строго глядя на меня. - Не буду, мамуль, обещаю. - улыбнулась я. - Ну, ладно, - сказала она, закрывая дверь.
Я поставила поднос на небольшой столик, придвинула плетеное кресло, стоявшее у окна, и усадила в него деда. Поставила перед ним чашку с чаем, придвинула тарелку с бутербродами, сама села напротив на пуфик и глотнув чая, сказала - Рассказывай. -
Ангелина появилась в городе тогда, когда родились девочки. Мне об этом сказали ребята из ансамбля. Купив цветы, я пошёл к её дому, в надежде, увидеть, объяснить, вымолить прощение, а встретил её недалеко от дома культуры, гуляющей с коляской. Увидев коляску, я остолбенел, потому что как - то не думал, что может появиться ребёнок. - Я усмехнулась. - Ну, да, дети же от этого не рождаются. Их аисты приносят! - Дед отпил чая и поставил чашку на стол, руки у него заметно подрагивали. - Не язви, внучка, я свое получил сполна. Геля встретила меня ледяным молчанием и презрительной гримасой на лице. Она никак на меня не  реагировала. На мой вопрос о девочках, она ответила, что это только её дочки и она вырастит их сама. Ну, я видел, как ей это сложно, даже если помогают родители. И тогда я начал приносит продукты, но Геля всё возвращала назад.  Институт был закончен. Я устроился работать на завод в проектную мастерскую, а по выходным брался за любую подработку. Деньги я отдавал родителям Ангелины, понимая, что она не возьмёт от меня ничего.
      
          Не знаю, сколько бы так всё продолжалось, но мне помогли Катя и Маша. - Я удивлённо подняла брови. Дед улыбнулся. -Да. Девочки росли. Я с удовольствием с ними играл, когда они гуляли с бабушкой или дедом. Они стали меня узнавать, улыбались и тянули ко мне ручки. И если бы ты знала, каким наслаждением для меня было, раскинув руки, бежать им навстречу, обнимать сразу обеих, чувствуя на своих щеках их поцелуи и слыша радостный смех. А когда подросли, то бежали ко мне с криком "Папа"! Не знаю, кто их этому учил, возможно дедушка и бабушка, но для меня это было счастье. И я понимал, что никогда и никому не позволю обидеть моих девочек и сделаю всё, чтобы они были счастливы.

            Глава двадцать восьиая.

      
   Не знаю долго ли ещё я бегал на тайные "свидания" к девочкам, но однажды, как обычно, в обеденный перерыв, раздался звонок. Подняв трубку, я услышал голос Гели, - мы в парке, нужно поговорить. - Тон был сухим, но уже то, что она позвонила сама, вселило в меня крохотную надежду. Я прибежал в парк. Ангелина сидела на лавочке, девчонки бегали вокруг неё. Увидев меня, они с радостными криками кинулись ко мне обниматься. Подхватив их на руки, я присел рядом с Гелей. - В счастливого папу играешься? - холодно  произнесла она.- Зачем девочек к себе приучил? Чего добиваешься? -  Ничего. Я их просто люблю. - О, как! С чего вдруг такая вселенная любовь? 
- Они мои дети. Я их люблю. Они моя семья. И я не играю счастливого отца, я действительно счастлив от того, что они теперь есть в моей жизни. Я знаю, что я поступил с тобой отвратительно и вряд ли ты меня простишь. Да и невозможно наверное такое простить, - я посмотрел на Гелю , у неё было заледеневшее лицо, -  очень тебя прошу, позволь мне участвовать в жизни девочек, видеть их... Пожалуйста. - Ты. Сломал. Мне. Жизнь.- Отчеканила она ледяным шёпотом. - А теперь  лезешь в мою семью, я не хочу ничего не видеть не слышать о тебе. Исчезни! - Но девочки... - Девочки ещё маленькие, они скоро тебя забудут, у детей короткая память. - Но я не хочу их терять! - вскрикнул я. - Это не мои проблемы. Катя, Маша, девочки, нам пора домой. Попрощайтесь. - сказала Ангелина девочкам. Они подбежали ко мне, пихаясь забрались на колени и расцеловали меня. Обнимая и целуя их в ответ, я почувствовал, как на глазах выступили слезы. - Пока, папа! - кричали они, удаляясь от меня и весело махали ручонками. Я махал им в ответ и понимал, что вот эта, моя прекрасная часть жизни, рухнула. И как всё изменить я не знал.
Как ни странно, совсем моя жизнь не рухнула. Она не стала черно - белой, вот только краски поблекли и в сердце поселилась тоска. Мне так не хватало Маши и Кати, их возни, их смеха и забавных детских рассказов о том, как прошёл день.
Вокруг меня по-прежнему были люди, которых я знал и любил, но не было их, моих малышек и меня не покидало чувство одиночества.
Так прошёл месяц. Однажды вечером ко мне в комнату постучал отец и протянул трубку телефона. Это звонила Геля. Очень сдержанно поздоровавшись со мной, она попросила о помощи. "Родители уехали отдыхать. С Катей надо в больницу, жду скорую, а Машу оставить не с кем. Не остаётся она с соседкой. " Не дослушав, и крикнув отцу: "пап, я возьму твою машину! ", я выбежал из дома.  Запрыгнув на водительское сиденье, я  рванул к дому Ангелины.  Там уже стояла скорая.  Перескакивая ступеньки, я  поднялся на четвёртый этаж. Дверь была открыта. В прихожей уже стояла Геля с бледной Катей на руках и врачи скорой. Перепуганная Маша держалась за Гелину юбку, по щечкам катились слезы. Увидев меня, Ангелина облегченно вздохнула. Коротко бросила - всё потом. Забери Машу.  - И они ушли. Я
поднял одиноко стоявшую девочку на руки, и ласково приговаривая, - сейчас моя девочка, мы пойдём с тобой умоем личико и будем играть, а потом мама с Катей вернуться. - Она судорожно вздохнула и обняла меня за шею.  Умытая и успокоившаяся Маша за руку повела меня в комнату и стала показывать их с Катей игрушки.  Потом мы строили с ней дом из кубиков, а потом я посадил её смотреть мультик, а сам пошёл на кухню. Понимая, что Геля с Катей вернётся вымотанная, я решил приготовить ужин. Маша не захотела смотреть мультфильм без меня и пришла за мной на кухню. Услышав об ужине, она сказала, что хочет макарошки. Помогла мне их найти и взялась помогать. Мы вместе натирали сыр к макаронам и разогревали курицу. Руководила конечно Маша. - Дед светло улыбнулся. - Когда вернулась Ангелина с Катей практически всё было готово. - О, как тут у вас весело! - сказала она заходя вместе с Катей на кухню. Я с тревогой посмотрел на неё - Что с Катей? - Всё обошлось. Было подозрение на аппендицит, но пока доехали до больницы боль прошла. Врач осмотрел и сказал, что если вдруг боли повторятся, тогда опять к ним. На всякий случай назначил УЗИ брюшной полости. - Ты извини, мы тут похозяйничали с Машенькой. - Да, мамочка, я помогала папе натирать сыр. - похвасталась она. Потом посмотрела на Катю и сказала, - я тебя научу. - Мы с Гелей улыбнулись. - Мойте руки и за стол. - сказал я, направляясь к выходу. - Папа, ты куда? - в два голоса закричали девчонки. - Мы хотим, чтобы ты почитал нам сказку. - они с обеих сторон схватили меня за руки. Я вопросительно посмотрел на Гелю. - Оставайся. - ровно сказала она. - Поможешь уложить.
- Ура, - весело закричали девочки и побежали мыть руки.
После ужина,  я отправил Ангелину отдыхать, а мы с дочками перемыли посуду, они делали это весело и с удовольствием . В комнате на полу мы уселись рисовать. У Кати получилось лучше, чем у Маши, но оба рисунка были подарены мне с радостью. Вечер закончился купанием девочек и уложив их в кровати, я читал им сказку про Красную шапочку. - Папочка, мы тебя любим. - сказали обе, когда я нагнулся, чтобы поцеловать их на ночь. - С тобой было весело, - сонно сказала Маша.
Я вышел из комнаты. В коридоре меня ждала Геля. - Спасибо. Но ты же понимаешь, что это ничего не меняет. - сказала она, открывая дверь. - Я знаю. Обращайся. - сказал я уже стоя на площадке.

            Глава двадцать девятая.

      
 
- С этого вечера мои встречи с девочками стали намного чаще. Пока её родители отдыхали, а Геля бегала, оформляла детей в садик и искала работу, девочки были со мной и привязывались ко мне всё больше, впрочем как и я к ним.  Нам вместе было весело и интересно и я чувствовал себя счастливым.
Когда родители Ангелины вернулись с отдыха, мы стали видеться реже, но теперь я мог придти к ним домой и забрать девочек на прогулку, она не возражала. Ангелине предложили работу в нашем театре, а ещё попросили вести детскую группу бального танца. Маша и Катя начали ходить в детский сад и в выходные весело мне рассказывали про свою группу и женихов.
Отношения с Гелей были прохладными, как отношения малознакомых людей. Конечно мне этого было мало, но я, понимая, что вряд ли когда-нибудь получу прощение, принимал ситуацию, как есть, и был счастлив тем, что имею.
- Дед, может ты всё же ляжешь? - прервала я его исповедь. - Договорим завтра.. - Нет, солнышко, давай я договорю сегодня, вряд ли у меня хватит сил вернуться к этому ещё раз. Это, знаешь ли, очень трудно рассказывать собственной внучке, что ты прожил свою жизнь рядом с любимой женщиной не так, как тебе хотелось и ты сам в этом виноват. - усмехаясь, покачал он головой. - Хорошо. - вздохнула я, - давай я хоть подушку тебе под спину подложу и чаю ещё налью горячего. - Он тронул рукой остывший бокал, в котором чай уже подернулся плёночкой. - Не нужно. Я этот допью - и сделал глоток. Подложив ему под спину подушку, я вернулась на своё место.
- Знаешь, наверное мы так бы и жили и я был бы приходящим папой для девочек, но вмешались родители. Они собрались и устроили семейный совет, на который позвали и нас с Ангелиной. К тому времени мои родители были знакомы с Катей и Машей и души не чаяли в девочках.
И собравшись у нас на даче. - Здесь? - удивилась я. - Здесь. - усмехнулся дед. - Только тогда она была не такая большая. Это уж потом я её перестроил. Начали нас убеждать, что пора что-то менять в жизни. Неправильно это, когда при живом отце дети носят фамилию матери. - Почему неправильно? - сказала тогда Ангелина. - Наша фамилия ничем не хуже вашей, а может даже и лучше... Я - Синичкина и девочки у меня Синичкины. А отец? Я думаю, он переживёт. - И она в упор посмотрела на меня. - Подожди, дочь, не горячись. - заговорил Антон Павлович, - ты молодая женщина и не можешь всю жизнь быть одна, тебе нужен мужчина, чем плох Николай? Вы знаете друг друга давно, он не предаст, поможет. Вон девочек принял, как своих, они его любят. Подумай, девочка. - Ага, ага он поможет... Уже помог. - С иронией произнесла она. - Вот видишь, - произнесла моя мама, - уже помог и ещё поможет. И девочки его любят... - Я вскочил со стула. - Извините, нам с Гелей поговорить нужно, мы быстро. - И схватив её за руку, буквально вытащил её из комнаты. - Ты что, ничего не рассказала родителям? Почему? - Она пожала плечами. - А чтобы это изменило? И мои, и твои родители узнали бы какой ты подонок. И что? Их бы это очень обрадовало?  - с злым сарказмом спросила она. - И как бы они после этого жили, особенно твои? Они ж не виноваты, что ты сволочью оказался! - Геля! -  Я никогда не буду твоей женой, так, как тебе хочется. Ни-ког-да! - Вдруг она хищно улыбнулась. - Пойдём.
- Вернувшись, она села на своё место и ещё некоторое время слушала уговоры родителей, потом подняла голову и тихо произнесла, -  Я согласна. - Что?! - не поверил я своим ушам. - Я согласна. - повторила она глядя на меня, но её взгляд не обещал мне ничего хорошего.

           Глава тридцатая.
               
    Я остолбенело  молчал. Зато родители сразу по деловому начали обсуждать предстоящую свадьбу. - Подождите, - отмер я, - Геля, ты же не... - Я передумала. - тонко улыбаясь ответила она. - Только у меня условие; никакой свадьбы и никакого белого платья! - Ну как же так, доченька! - всплеснула руками Анна Дмитриевна, - такое событие и не отметить? - Мамочка, у нас  сейчас лишних денег... - Найдём. - хором сказали Антон Павлович и мои родители. - Вот вы и найдите им другое применение, а мы просто распишемся, надеюсь, ты не против? - обернулась Ангелина ко мне. Я молча покачал головой. "Что она задумала? " билось у меня в голове. - Вот видите, жених не против. После росписи посидим  близким кругом дома, хотя и это мне кажется ни к чему... - Ну, уж нет!  Отметить надо! - высказались родители. Ангелина поморщилась. - Хорошо. Тогда только бабушку Клаву нужно пригласить. Я ей позвоню. -   Потом она извинилась и ушла по делам. Я с девочками пошёл гулять, а родители остались тёплой компанией сидеть за столом. Все разошлись только вечером.
Через неделю мы встретились у ЗАГСа. - Скажи мне, зачем ты это делаешь? - спросил я у Гели, когда мы сидели за столиком с бланками заявления в руках. Она удивлённо подняла брови.  - Ты хотел семью? Ты её получишь. - Ты меня простила? - с надеждой прошептал я. - Даже не надейся!. - Тогда зачем?! Ты хочешь поиздеваться? - А если и так? - Тогда я отказываюсь. - Хорошо. Давай! Исчезни. Тогда я вздохну свободно, и меня перестанет душить ненависть. Только родителям сам будешь всё объяснять и моим, кстати, тоже.  - Я просто им скажу, что ты меня не любишь. - Она улыбнулась. - Для них это не аргумент. И потом; ты же меня любишь. И родители это знают. Я смутно помню, как кто -то буквально рычал: "моё! Никому не отдам! " Вот и посмотрим насколько твоё. - Она быстро заполнила бланк и передала женщине регистратору. Потом повернулась ко мне, - Знаешь,  время ещё есть. И возможно я передумаю и никакой семьи не будет. - Она пожала плечами. - Кто знает?...- И не дожидаясь меня, она покинула комнату.

         Глава тридцать первая.

    Дед замолчал. Он прикрыл глаза и как-будто ушёл в себя. Что он вспоминал, не знаю, наверное что-то приятное, потому что на губах у него вдруг появилась счастливая улыбка. - Знаешь, она была очень красивая, твоя бабушка, в тот день, когда нас расписывали. - произнёс он, открывая глаза. - кремовый костюм, юбка-карандаш, маленькая шляпка с вуалеткой, шпильки. И какая-то строгость и отстранёность во всём  облике.  Как - будто не замуж выходила, а экзамен принимала. - Почему ты не ушёл? - шёпотом перебила я деда. - Это же не жизнь, то, что тебя, да и её ожидало.... Зачем вы это сделали?! - Он пожал плечами. - Я не мог от неё отказаться, хоть так, но рядом.  Ну вот она  такая холодная, неприступная, обдает тебя безразличием, но я знаю, что там, у неё внутри боль, от которой её корёжит. И я в этом виноват. Понимаешь. Я.  И потом, внутри меня жила моя боль. Моя. Личная. И вина. А девочки, девочки, которых я обожал и которые обожали меня. Я не мог, да и не хотел это бросить. А она... - он снова пожал плечами. - Наверное, она настолько хотела своей местий, что даже не подумала, о том, насколько всё будет сложно.. - Мести в чем? - снова спросила я. --
Во всём. -слабо улыбнулся он. - "Вот я рядом, а не твоя"... И мы действительно очень долго жили, как соседи. Соседи, которых приглашали к столу, обсуждали какие-то дела и проблемы, но которых не пускали в душу.  - Но вы же были мужем и женой... - Дед усмехнулся. - Очень долго только на бумаге. В постель меня тоже не пускали. А я помня историю в Турции, принял это. Правда пытался вызвать её ревность флиртуя с женщинами и даже пытался заводить какие-то отношения. Но никакой ревности с её стороны не было вовсе. Зато её одинокие поездки на отдых вызывали у меня жгучее чувство ревности, когда она возвращалась из них счастливая. Я даже однажды попытался с ней поругаться. На что,  удивлённо подняв бровь, она мне, как сопливому мальчишке сказала, 
- А что тебя не устраивает? Я ношу твою фамилию, девочки тоже, у нас прекрасная семья. - Ага, для людей и на людях! - раздраженно сказал я. - Она пожала плечами. - А по другому не будет. Довольствуйся тем, что имеешь или уходи. - Я тогда схватил её за руки и попытался привлечь к себе; "Я же люблю тебя, ты понимаешь?! Ты понимаешь, что мне больно?! " И вдруг понял, что обнимаю не живую женщину, а как будто оканемевшую статую. Я заглянул ей в глаза, в них было презрение. - Больно? Это хорошо, что больно! - сказала Ангелина, отшатываясь от меня. - Я именно к этому и стремилась. Пусть она грызёт тебя, теперь ты узнал, как это быть рядом, но не вместе с тем, кого любишь. - и она улыбнулась.
Как ошпаренный я выскочил из квартиры. Долго бродил по городу, потом решил поехать на дачу. Родители, последнее время там не жили, никому не нужно было ничего объяснять.
Именно в тот вечер, когда я сидел на этой даче мне в голову пришла мысль, что её надо расширить,  пристроить  ещё этаж и сделать большую беседку. Девочки растут, значит со временем семья увеличится. А сейчас, сейчас я могу тут жить и неважно,  что далековато до работы, главное что я здесь буду один, подумаю, поразмыслю. Успокоится Ангелина, успокоюсь я. - Дед усмехнулся. - Насчёт одиночества - это я конечно зря так думал. Как только я позвонил родителям и выдал идею насчёт расширения дачи, отец сразу загорелся и в выходные они приехали сами, привезли Гелю с детьми и Гелиных родителей. Старый дом наполнился шумом, разговорами, смехом и запахом еды. Женская половина сразу погнала мужскую копать грядки под  овощи и зелень, Ангелину поставили у плиты, а меня, как самого молодого и продвинутого отправили на чердак обозревать фронт работ.
Потом ко мне присоединились и папы. Вот так и началась перестройка дачи. Про одиночество  можно было забыть, так что, пришлось мне возвращаться в квартиру. Больше к выяснению отношений я не возвращался.
 Так мы и жили. У Ангелины была своя жизнь, у меня своя. Связывали нас только дети и студия. Иногда мы ездили отдыхать вместе и для меня это было счастье. - Дед замолчал.  - Но это же невозможно... - прошептала я. - Он улыбнулся. - Возможно. У каждого своё счастье. У меня такое. Я не знаю, почему она так поступила, почему не уехала, почему вышла за меня? Не знаю...  Но это было моё - горько-сладкое, заправленное моей виной, счастье. 
Иди, внученька, устал я. Спать буду. - Забрав поднос  с посудой, я тихо вышла из комнаты.
 .
          Глава тридцать вторая.
            Эпилог.
    
            
Прошло несколько лет. Я все-таки вышла замуж за Матвея Звонкова. Наверное это у нас с бабушкой в крови, проводить эксперименты над собой и смотреть, что из этого получится. У меня получилось. Казанова и ловелас Матвей действительно оказался верным, нежным и заботливым мужем. Вот и сейчас я, лениво двигая руками и ногами, раскинувшись, лежала в морской воде, а на пляже возился с нашими близнецами - Андрюшкой и Димкой Матвей.  Трёхлетние малявки увлечённо что-то строили вместе с папой из песка. И да. Я снова была в Римини вместе со своей семьёй.  Дедуля был счастлив!
Улыбаясь, я вспомнила,  как они с Антонио прилетели на мою свадьбу. Перед этим мне пришлось подготовить маму, рассказав ей, в урезанном варианте, историю бабули и Паоло и, предварительно усадив её на диван, и приготовив успокоительное, показать ей бумагу с анализом ДНКа. Мама побледнела и впала на какое-то время в ступор. - Это как так? А? - как заведенная повторяла она одну и ту же фразу. Перепуганная, я уже собиралась вызывать скорую и бежать за папой.  Но мама вдруг пришла в нормальное состояние и грозно на меня зашипела, - Почему молчала до сих пор?! - Сама только недавно узнала и потом, не знала как сказать... - прошептала я. - Не знала она - проворчала мама, запивая успокоительное водой. - Отец знает? - Который? - в растерянности брякнула я. -Все! - Выдала мама, доставая из заначки бутылку коньяка. -Который Коля - не знает. Мой тоже не знает. А... - Ага, а тот,который итальянец, выходит в курсе, - сказала мама, нарезая лимон. Я кивнула головой. - Подожди, мам, а ты что собираешься делать?  - спросила я, наблюдая за её манипуляциями. - Коньячку выпить. - Ну, ты же только что успокоительное пила. - Разве? - Так же нельзя. - Кому нельзя? - посмотрела на меня мама, - Мне нельзя? Мне можно. У меня несколько минут назад жизнь перевернулась, на голову встала эквилибристика чертова! - Она достала два бокала и плеснула туда коньяку. Один протянула мне - будешь? - Я растерянно взяла бокал. - Выпьем дочь за раскрытие неожиданных тайн! - И она одним глотком опрокинула коньяк в себя. Закусила, сморщась, ломтиком лимона и плеснула в бокал ещё. - Мама, хватит! Ты же не пьешь коньяк. - В каждом правиле есть исключение дочь. Сегодня именно такой день Сегодня я пью коньяк. - она выцедила коньяк сквозь стиснутые зубы, опять зажевала его ломтиком лимона, посмотрела на меня абсолютно трезвыми глазами и сказав, - я должна подумать, - пошла к выходу с кухни. Встала на пороге, оглянулась на меня. - И все-таки коньяк - это гадость! И лимон тоже. Не люблю коньяк. Линочка, прибери здесь, пожалуйста. -  и ушла в спальню.
Я поставила бутылку на место, сунула бокалы в посудомойку, взяла планшет и пошла в беседку. Где часа через три меня нашла мама.
- Пойдём, нужно поговорить. - и она потащила меня в комнату наверху. В комнате она села в кресло, усадив меня на подлокотник и держа меня за руку, сказала - я ничего не в силах изменить, что случилось, то случилось. Ссориться с этим итальянским художником не хочу,  зачем? - Паоло, - вклинилась я в её монолог. - Что? - замерла она на мгновение. - Его зовут Паоло, - повторила я. - Я помню как его зовут. - сказала мама и продолжила. - Никто не виноват. А это значит, что у меня будет два отца.  Ты же не думаешь, что я брошу папу Колю?  - Я покачала головой. - Не думаешь. И правильно делаешь.  А с Паоло мы будем общаться по видеосвязи. - Она снова посмотрела на меня. - Папе я скажу сама, а деду говорить пока не будем, а то как бы инфаркта не было... - И поднявшись с кресла, еле слышно прошептала, - Господи, самой бы во всё это поверить и не свихнуться... - Я удержала её руку. - Я вообще - то хотела Паоло и его внука на свадьбу пригласить. - Мама вновь опустилась в кресло. - На свадьбу значит. - Я кивнула. - И именно поэтому ты мне всё рассказала, - я опять кивнула. - Линка, - прищурилась мама, - а ты мне точно всё рассказала? - Ну, конечно, мамуль, - клятвенно заверила её я, подумав про себя: " если бы я тебе всё рассказала, у тебя бы, мамочка, не только  инфаркт с инсультом случился. Оно мне надо? "
Она вздохнула.
  Ну, что ж будем договариваться с дедом. - Теперь уже вздохнула я, понимая, что нас ждёт. 
Но как ни странно страхи мои оказались напрасны. Дедушка выслушал нашу с мамой просьбу и... согласился. Без всяких объяснений и уговоров. Выходя из комнаты деда я подумала: "всё-таки странная у нас семейка. Иногда мы совершаем необъяснимые для обычного человека поступки.. " И хихикнула.  "Интересно, кто больше в нашем браке пострадает - я от загулов Матвея или он от моих закидонов?
    
Дня за два до свадьбы приехали тётя Маша с дядей Гришей и Леной. И на следующий день мы втроём - я, Матвей и Лена, которой я предыдущим вечером, рассказала итальянскую историю, поехали в аэропорт встречать  Паоло и Антонио.
Помню Лена, выслушав меня сказала: "И всё равно ты моя сестра, самая родная и любимая. " Я тогда удивлённо на неё посмотрела, - Лен, ничего же не изменилось, просто родни  прибавилось немного - и всё.
Мой итальянский дед вместе с Антонио с радостью приняли приглашение на свадьбу и вот мы уже компанией выходим из здания аэропорта и подходим к машине, в которой нас ждёт Лена. Она выходит из машины и я вижу, как восторженно смотрит на неё Антонио. Я мысленно хмыкаю, "ещё один поклонник". Но мой итальянский брат оказался настырным, он сумел  обаять ,очаровать Лену, увёз её в Италию, в Римини быстренько  женился и сейчас они воспитывают очаровательного ангелочка - Оливию.
И когда мы видимся с ними в Италии, я понимаю, что моя сестрёнка счастлива, я вздыхаю с облегчением - "мачо с обложки" не подвёл. Теперь и наши родители ездят в Римини; кто в гости к отцу-итальянцу, а кто в гости к детям и внучке. Скажу больше, даже дедушка Коля был здесь несколько раз, друзьями с Паоло они не стали, но их уже можно назвать приятелями. Очень часто они поднимаются в мастерскую Паоло, где дед Коля замирает перед портретом бабули, а потом они с Паоло, то ли что-то обсуждают, то ли потихоньку делятся воспоминаниями.
Рита вышла замуж за Артёма и он сдерживает её бесшабашность.  И она его слушается. Но зная Ритусю, я понимаю, что это временно. Вот как только она окажется в интересном положении, тогда начнёт верховодить Рита и это надолго, если не навсегда.
Меня отвлёк от воспоминаний голос мужа - Мать принимай пополнение. - Я доплыла до берега, где  с кругами на талии и нарукавниках стояли наши дети. Муж приплясывал рядом. И мы ещё какое-то время время учили детей держаться на воде. А потом мы с детьми пошли домой, а Матвей остался поплавать. Заслужил.
Вечером, после ужина и восторженной игры с прадедушкой, дети пошли спать, с требованием, чтобы дедушка рассказал им сказку. Деду пришлось научиться это делать. Причём мне иногда кажется, что сказки они сочиняют втроём, к общему удовольствию. А ещё дедушка учит Димку с Андрюшкой рисовать. Вот и в этот раз, взяв с деда обещание, что завтра они нарисуют собачку и котика мальчишки наконец уснули.
В нашей комнате меня ждал Матвей. Я присела рядом с ним на кровать. С противоположной стены на нас с портрета смотрела бабуля. Матвей перетянул меня на колени и уткнулся лицом мне в макушку. Какое-то время мы сидели молча и я радовалась этой тишине в доме и шуму моря за окном.
- Лин, а пошли на пляж - целуя меня в макушку произнёс Матвей. - Зачем? - бездумно спросила я. - Русалочку сделаем... - и я ощутила его руку на своём бедре. - Матюша, солнце, а чем тебя кровать не устраивает? -моментально охрипшим голосом спросила я. - Экзотики захотелось? И потом, а вдруг дети.. - За мальчишками Паоло присмотрит, я договорился. - Он посмотрел на меня и   улыбнулся. - Меня твоя бабуля смущает. - и он кивнул на портрет. Я проследила за его взглядом и хотите верьте, хотите нет мне показалось, что бабуля мне подмигнула. - Да, бабуля она такая, она может. - пробормотала я, вставая с колен мужа. Выходя из комнаты, я ещё раз посмотрела на портрет, он был таким же, как всегда. - Привидится же!.. - тихо пробормотала я.
И мы пошли на пляж.
   Конец.