Тайна Моны Лизы. Глава 30

Глава  30  "В гостях у Иры"

Как классный руководитель, я должна была на педсовете решить вопрос, как Ире со сломанной ногой готовиться к экзаменам; как учитель русского языка я должна была ходить к ней на дом. Это осложняло мою работу и мой быт, но выхода не было - надо было идти домой к Ире.
После уроков я позвонила ей из учительской, взяла адрес и сказала: "Жди, приготовь учебники и тетрадь, не будем терять времени. У нас его не много."
Внизу в раздевалке поймала Родичева . Он уже был возле дверей, когда я догнала его:"Задержись, сейчас проводишь меня по одному адресу!"
Родичев мигом учуял, что пахнет жареным.
-Елизавета Валерьевна, у меня курсы! Мне нельзя опаздывать!
-Меньше разговоров! Тогда точно успеешь. Показывай, давай, где живет Ромашова! После сразу помчишься на свои курсы!
-Почем я знаю, где живет Ромашова?!
-Дима, если по жизни играешь роль джентльмена, сохраняй лицо!
-Хорошо, я примерно представляю, в какой это стороне, пойдемте!
- Другое дело! Только давай в обход горки, другой дорогой веди!
-О чем это вы? Не понимаю!
-Все ты понимаешь! Только не думай, что мы идем вместе, чтобы я читала тебе мораль! Я не стану этого делать.
-Вы сегодня какими-то загадками все говорите, вообще ничего не ясно...
-Я говорю на языке, который ты понимаешь лучше остальных! Недомолвки и намеки - это твоя стихия. И вот еще что - внутри каждого из нас есть внутренний голос. Он нам отвечает на все наши вопросы. Для кого-то такой собеседник - это совесть. Если ты этого пока не знаешь, то я первая, кто тебе об этом сказал! Не дай тебе бог быть не в ладу со своей совестью - замучает. А это все равно, что корчиться на медленном огне.
-Я не понимаю...
-Вот потому-то ты и провожаешь меня домой к Ире Ромашовой, с которой я буду заниматься русским языком, потому что у нее сломана нога. По чьей милости я, уставшая после уроков, иду не отдыхать, а опять работать и почему у Иры сломана нога, ты подумаешь, идя на курсы.
- Как-то неясно и обидно вы говорите, Елизавета Валерьевна...Вот ее дом, мы пришли!
-Судят человека не по словам, а по делам, Дима. Запомни это. Спасибо, что проводил. Очередной поступок джентльмена! Век не забуду.
-Я бы хотел вам сказать, Елизавета Валерьевна...
-Довольно разговоров, ты спешил на курсы!
Не дожидаясь ответа, я поднялась по ступенькам крыльца и потянула на себя подъездную дверь.

Ира встретила меня, пряча глаза. Она не знала, в курсе я или нет. Ситуация была двусмысленная и неловкая для нее.
Она держалась одной рукой за стену, другую прятала за спиной и пыталась улыбаться. Улыбка получилась вымученной и быстро увяла.
"Ты одна?"- спросила я, раздевшись.
"Да, - кивнула Ира. - Папа на работе, а мама пришла после утренней смены, мы пообедали и она уехала бабушку навестить. Бабушка в больнице."
-Что -то серьезное?
-Гипертонический криз. Неделю назад случился. У нее второй раз уже.
-Печально. А мама у тебя кем работает, Ира? Мы с ней не знакомы, на собрания папа приходит.
-Мама в детском саду работает, воспитатель она. В подготовительной группе.
-Ммм, мы с мамой некоторым образом коллеги...
-Наверное. Чаю хотите, Елизавета Валерьевна?
-Нет, спасибо. Но предлагаю заниматься именно в кухне. Пойдем! неси учебники!
Ира поковыляла в комнату, а  я прошла сразу на кухню, поразительно похожую на мою собственную. Дом был, как и мой - панельная девятиэтажка  с  точно такой же планировкой. На тех же, что и у меня, местах стоял холодильник,  обеденный стол и стиральная машина. Но, думаю, иначе бы и не получилось разместить в шестиметровой кухне столько громоздких предметов.
Я стояла и ждала, пока Ира расположится и сядет так, как ей удобно с ее загипсованной ступней.
Ира взглянула на меня неуверенно: "А что вы не садитесь, Елизавета Валерьевна?"
-Сперва ты найди себе место, чтоб было удобно сидеть. Не менее часа ведь будем заниматься.
Ира села. Я пристроилась слева от нее и стала листать учебник: "Давай-ка, я тебе укажу номера упражнений, что необходимо будет сделать  и результат приду проверить в пятницу, в конце недели. Что можно не готовить, так и быть, опустим. Ну, раз уж так с ногой получилось...Кстати, не хочешь мне рассказать, как дело было?"
Ира покраснела и опустила голову к раскрытой тетрадке.
"Елизавета Валерьевна, мне так неприятно, не хочу об этом говорить!" - сказала она и в голосе слышались слезы.
"Мне тоже неприятно об этом говорить, Ира, - кивнула я. - Но почему ты скрываешь очевидные любому человеку вещи, я не понимаю! Ты пострадала по прихоти своего одноклассника, которому нравится испытывать на тебе свои чары и навязывать тебе свою волю! И не с одной тобой он проделывает свои эксперименты, хочу тебе сказать! Он и со взрослыми пытается играть в эти игры!"
-Елизавета Валерьевна, так вы все знаете? Вам сказали? Кто вам сказал?
-Никто. Просто я в это время шла в библиотеку и увидела в окно, как мои ученики топчутся возле горки, вместо того, чтобы идти домой и приниматься за подготовку  к экзаменам. Мне стало интересно, что взрослые люди, а твое совершеннолетие мы отметили совсем недавно, делают в толпе малышни? И вот я подошла к окну поближе и увидела,  как Родичев съезжает с горки, а потом это делаешь и  ты. И чем это закончилось,  я успела увидеть, и как тебя Борисов на руках нес со стадиона. Я подумала, было, бежать к вам, но все уже случилось. Так что, никто мне не докладывал, все видела своими собственными глазами. И догадаться, кто тебя подбил, вовсе не сложно!
-Елизавета Валерьевна, тут я сама виновата, меня никто не упрашивал ехать с этой горки, поверьте!
-Да уж, сама, конечно, сама виновата. И не упрашивал тебя никто. А Дима Родичев - просто герой твоей девичьей мечты, он такой ловкий, так красиво ехал с горки, что и тебе захотелось повторить этот подвиг! Только, видишь, чем кончилось?
_-Елизавета Валерьевна, он, правда, не виноват!
-Ладно, не виноват, так не виноват. Выяснили. Что и говорить об этом? Время теряем! Начинай делать упражнение!
Мы обе замолчали и Ира стала переписывать в тетрадь упражнение. Длилось это недолго. Она вдруг кинула ручку на стол, склонилась над тетрадью и заплакала.
"Ты что? - испугалась я. - Ира? Что случилось?"
"Елизавета Валерьевна! - Ира подняла голову и стала вытирать слезы на покрасневшем лице. - Я не знаю, как это вдруг случилось! Я правда не знаю! Он сказал...Сказал, что я...что я никогда не смогу, а мне стало так обидно, так, знаете, обидно!"
-Да ладно тебе! Не плачь, что уж теперь? Сказал и сказал...Ты ж его не первый день знаешь, какой он! Давай успокоимся!
-Елизавета Валерьевна, да разве ж вы не видите? Да я с ним, я ж его...
-Не трудись искать слова, я понимаю! Тебе важно, чтобы  он был рядом. Успокойся, не стоит плакать!
-Я люблю его, наверное...
-Такое бывает. Люби себе на здоровье, только ноги побереги!
-Вы смеетесь надо мной?
-Что ты?! Как ты могла подумать?  Я тебя понимаю и очень твоей любви сочувствую.
-Почему?
-Ох, наверно, потому, что она без взаимности, Ирочка, вот, почему.
-Вы думаете, он никогда не обратит на меня внимание? Никогда?
- Даже если ты идеально съехала бы с горки на ногах! Думаю, дело тут вообще не в тебе. Просто Дима такой человек, который на любовь не способен. Вернее, он любит, но любит только себя. Такие люди называются эгоистами. Им важен только свой собственный внутренний мир, чувства других людей они понимать не желают. Ты для него хоть с кручи прыгни, хоть в реку с моста, ему все равно. Потому не стоило так рисковать. Пусть это будет для тебя таким невеселым откровением, но станет уроком навсегда, на будущее.  Извлеки из этого мораль.
-Елизавета Валерьевна, знаете, я почему на эту горку пошла? Мне вдруг стало страшно, что в июне мы расстанемся насовсем и я  стараюсь каждую минуточку быть рядом. Вот, сижу дома в гипсе и думаю не о травме своей, не об экзаменах впереди, а о нем. Как он там сидит на уроках, как в тетради пишет, а рядом мое место и оно пустует...
-Не пустует. Я к нему Шевченко посадила.
-Ой, ну, зачем?
-Ты  сейчас за кого больше переживаешь? За Диму или за Олю?
-Я переживаю, что рядом быть не могу.
-Вот мы и замкнули круг. Не надо было идти на горку,  сидели бы сейчас по-прежнему рядом!
- Кто же знал, что так получится?
-Теперь ты знаешь, что так иногда получается. Ну все, давай-ка, вытирай слезы и принимайся писать!

Уходя от Иры, я взяла с нее слово, что она выполняет мои задания самостоятельно, а я зайду в конце недели, чтобы проверить сделанное и сразу разобрать его и оценить. Сказала, не объясняя причины, что мне трудно бывать у нее каждый день.
Ира поняла это по-своему: "Конечно, Елизавета Валерьевна, прибавила я вам хлопот, уж простите!"
 Я подумала, что, будь Ире известны мои нынешние хлопоты, она бы не виноватила себя, но разубеждать ее не стала, чтобы не остудить рвения к учебе. К счастью, Ира была старательной и училась без троек, здесь, как раз, можно было особо не волноваться.
Вот, Оля Шевченко с ее мечтательностью и отстраненностью не могла похвастаться старанием и трудолюбием. Поэтому посадить ее на время за одну парту с честолюбивым Родичевым было отчасти моим тайным маневром.
Вдруг Оля сумеет проникнуться его настроением и активно включится в учебную работу, понимая, что осталось до ухода из школы всего ничего.

                (Продолжение следует)