Глава 1
Глава первая
В которой Генка, Матвей и Анка узнают новости о космической регате, предлагают свою помощь знаменитому капитану Вихрь, и тот собирает новую команду для участия в соревнованиях
— Гена, иди завтракать!
— Ща, мам! Только допаяю микросхему трансмутатора.
— Ты ее вторую неделю паяешь! То трансмутатору, то трансфакатору, то еще какому-то татору! А ну быстро за стол, а то я сегодня приборку у тебя в мастерской устрою!
Это была самая страшная угроза. Как в одном из популярных в сети роликах:
« — Я вот только тебя умоляю, не надо убирать в моей комнате, после тебя хрен что найдешь!
— Но у тебя же кругом пыль!
— Не трогай пыль, на ней записаны важные контакты и данные.
— У тебя там паук в углу!
— Не трогай Гошу!»
Поэтому Генка, с сожалением, отложил в сторону молекулярный паяльник, сморгнул с глаз увеличительные линзы, по привычке прошелся пальцами рук по непослушным, торчащим во все стороны волосам, в попытке прилезать их, и, как обычно, не добившись результата, вскочил, и помчался на кухню. Его мастерская стояла недалеко от дома, в виде небольшого ангара, или скорее большого сарая, который он когда-то с боем отвоевал у родителей, пообещав отцу помочь соорудить новый, «в сто раз лучше и красивее, но сейчас-то мне нужно где-то устроить свою лабораторию, папа!»
Все уже сидели за столом: папа с газетой, хотя визор был тоже включен, и висел в воздухе над столом, мама, с полотенцем в руках, что-то еще подавала на стол, две веселые восьмилетки сестренки-близняшки, Даша и Маша, и вечно ноющий десятилетний Пашка. Генка был самым старшим, и учился на втором курсе в колледже прикладных технологий. Оттуда он и тягал в свой сарай всякие железяки, что, как ни странно, вполне одобряли преподаватели колледжа.
— Привет, па! Привет, ма! И вам мелочь, с добрым утром!
— Мам, скажи ему, что я не мелочь! — как обычно заныл Пашка.
— Мелочь, мелочь! — начали тыкать в брата пальцами близняшки, и показывать языки, как будто к ним это фраза не относилась.
— А ну-ка! — мама взмахнула полотенцем, и близняшки схватившись за оставленные ложки, продолжили наворачивать еще дымящуюся, манную кашу.
Пашка скучно ковырялся в своей тарелки.
— Противная манка, — проворчал он.
— Ну хочешь я тебе, как Генке, геркулесовой положу, — предложила мама, как раз накладывая, и подавая тому тарелку.
— Фу, еще хуже, — скривил рожу Пашка.
— Ну тогда ешь что дали, и не распускай тут нюни! — если мама повышала голос, то с ней лучше было не спорить. И Пашка, покорно, но показывая всем видом, что его права ущемлены, продолжил есть кашу.
— Па, ну что там, какие новости по новой планете? — спросил Генка, уплетая за обе щеки наивкуснейшую кашу.
— Прожуй сначала, не разговаривай с набитым ртом, — тут же не преминула сделать замечание мама, — это не прилично.
Отец зашуршал газетой, пуская дым из трубки, и начал читать вслух:
— Асуры не против освоения системы, в которую входит найденная планета, человечеством, и готовы признать эту часть галактики как зону контроля людским сообществом. Кое-кто из галактического конгломерата, имеет некоторые претензии на периферийные планеты, из-за специфических ресурсов на них, но учитывая первый и второй закон экспансии и развития галактического содружества, все преференции по освоению планетарной системы достаются расе — первооткрывателю, и расе, чья материнская планета имеет идентичность одной из планет открытой системы. То есть, где эта раса может проживать в первобытном состоянии. В данном случае оба пункта закона относятся к человеческой расе.
— Ага… — Генка почесал затылок, в котором уже несколько дней дребезжала идея, — так это, раз нам отдали планету, может мы с ребятами смотаемся на нее, как раз испытания флюп-скока проведем.
— Какого еще кока? — насторожилась мама.
— Не кока, а скока, — тарелка опустела, и Генка облизал ложку, прикидывая куда ее запустить дальше — в сгущенку или малиновое варенье, налитые в хрустальные розетки на столе, — прыжка такого, в пространственно-временном континууме, ну то, что мы с Матвеем и Анькой изобрели, я же вам рассказывал.
— Тебе еще тортик к бабашке на Альдебаран везти, — напомнил папа.
— Блин, тут планета новая, не изученная! Мы к бабушке и так через выходные ездим, пусть Пашка смотается, ему все равно делать нечего, только штаны дома просиживает!
— Я штаны просиживаю?! — Пашка от возмущения перестал шкрябать ложкой по дну тарелки. — А кто вам к флюп-скоку неразрывную возвратную резинку все это время помогал делать? Если бы не мой суперклей, так вы бы еще неизвестно сколько ее бы делали.
— Пашка, ну смотайся пожалуйста, а я тебе потом самые лучшие образы новой планеты привезу, будет у тебя эксклюзив! — начал уговаривать Генка брата, и получил от мамы щелчок по руке с ложкой, которую он протянул к варенью, остановив выбор на нем.
— Чистую возьми, чайную, и положи себе отдельно в блюдечко. Что за манера облизывать, и в общие чашки лазать!
— Ага, как образы лепить, и что-то интересное, так ты, — не поддавался уговорам Пашка, — а как какую-нибудь ерунду делать, так я! Не поеду. Я еще не совершеннолетний, и меня ГАИшники могут оштрафовать, за езду по межзвездным трассам на мопеде с прицепом.
— С прицепом? — удивился папа, положил газету на колени, и чуть наклонив голову вниз, посмотрел на маму, поверх сдвинутых на кончик носа очков. — Дорогая, а какого размера тортик для Марии Павловны ты испекла?
— Милый, мама заняла первое место по свободным прыжкам в стратосфере звезды, второе по лавированию между протуберанцев, и завтра заключительные соревнования по ловле солнечных зайчиков, где у нее все шансы быть в числе призеров. Как думаешь сколько гостей заявится ее поздравить послезавтра, когда будет официальная церемония награждения?
— Хм, — папа вновь вернулся к газете, — да уж, Мария Павловна, жжет во всех смыслах. А ты, Генка, зря рассчитываешь отлынить от поездки к бабушке. Планета пока на карантине, и допуска к ней еще нет. Она хоть и досталась человечеству, но теперь люди думают, как ее поделить меж собой.
— Как это поделить?
— В переносном смысле. Как раньше на Земле было, когда все нации и страны находились на ней.
— Не, я не хочу с капиталистами на одной планете жить!
— Ишь ты, не хочет он, — засмеялась мама, — пуп земли нашелся.
— Ну пуп, не пуп, — Генка положил на блюдце блин, и обильно сдабривал его вареньем, — а историю проходили. Не ужиться нашему строю с ихнем.
— Ага, вот и последний анонс транслируют, — сказал папа, стряхивая рукой картинку с газеты в сторону визора, на котором тут же возникло изображение диктора, комментирующего эту новость.
— … планета земного типа, имеет небольшие отклонения, не препятствующие освоению ее территорий. Разумной деятельности на ней обнаружено не было, что позволяет использовать ее для заселения человеческого вида. Учитывая предыдущий опыт конфликтов, возникших на почве деления планетарной системы Крокус, и ее последующее частичное разрушение, преподнесенное впоследствии людьми, как неудачный эксперимент по перестановке планет внутри системы, а по сути результат ведения боевых действий, галактическое содружество приняло следующее решение:
Планета, под условным временным названием «Сюр», как и вся солнечная система, так же под временным условным названием «Прайз», куда она входит, достанется лишь одному государству человеческого сообщества.
Что бы быть уверенными в дальнейшем мирном развитии ситуации, а так же в надлежащем содержании планетарной системы, и ухода за ней, в соискатели на право владения системой будут допущены лишь государства, чье население превышает двадцать миллиардов особей, и в чей состав входит менее десяти планет земного типа. Эту закономерность вывела, и предоставила для рассмотрения цивилизация Вычислителей. Таким безусловными и единственным государством в сообществе людей является СССР.
Минуточку…
Трехголовый диктор, из расы Тертые калачи, являющейся самыми лучшими трансляторами или толмачами всего информационного потока галактики, как будто прислушался к чему-то. Его головы, похожие на связку воздушных шаров на шеях-ниточках, чуть качнулись в разные стороны, и продолжили, как на общегалактическом, так и одновременно на любом доступном для восприятия языке, каждого вида жителей галактики, если тот не озаботился выучить ОБГ:
— У человеческой расы через два часа появится еще одно государство под названием СЕКС, но оно не достигнет нужного статуса для подачи заявки… Это сообщает цивилизация Идущих впереди… Так, еще через час они объединятся с еще одним государством… Новая страна будет иметь название СЕКСА, и она станет вторым претендентом на «Сюр».
Шарообразные головы вновь задвигались, перемещаясь между собой, и выдали:
— Внимание! Во избежание конфликта, галактическое содружество и Асуры приняло решение о проведении Регаты на правообладание системы «Прайз». Условия:
Каждый из претендентов может выдвинуть по десять кораблей, для участия в регате. Экипаж кораблей должен состоять не более, чем из десяти особей. Для победы необходимо будет набрать десять баллов. Для этого нужно будет посетить девять, указанных в регламенте состязаний, звездных или иных систем и планет в свободном порядке, и отметиться на контрольных точках. За это начисляется один бал. Внимание! Что бы получить дополнительный десятый бал, необходимо на любой из посещаемых систем или планет получить ее символ! Один символ равен одному балу. Таким образом не обязательно посещать все девять систем, дополнительные балы можно заработать символами. Десятой, финальной системой станет система Прайз. Первый корабль, и его экипаж, достигнувший планеты Сюр в этой системе и станет победителем. Нельзя пользоваться межгалактическими трассами. Можно использовать любые разработки и технологии для достижения цели. Пакеты с условиями получения символов будут переданы экипажам перед стартом регаты, после чего менять составы команд будет запрещено.
Генка взъерошил волосы, и зачесал затылок уже двумя руками. Там теперь не дребезжала, а била во все колокола новая идея. Даже не идея, а решение.
По визру еще передавали какие-то подробности и разъяснения деталей, но внимание родителей было обращено на своего старшего отпрыска.
— Торт бабушке, — сказал папа.
— И корова недОена, — сказала мама.
— Корова? — вылупили глаза близняшки.
— Какая еще корова? — спросил Пашка.
— То есть мутатор не допаян, — сказала мама.
— Мне надо к ребятам, — сказал Генка.
— Сидеть! — сказала мама, и посмотрела на папу.
— Гхм, — сказал папа, задумчиво поджимая губы.
— Ии? — сказала мама.
— Ну у него же всё равно каникулы, дорогая… — сказал папа, пожимая плечами.
— Эх! — вздохнула мама.
— Ура! — заорал Генка, и кинулся с кухни во двор.
— Два дня! Это минимум. Что бы просто взлететь! — Анка отерла чумазое лицо рукавом робы, отчего на нем появилось еще одно дополнительное пятно. — Я еще молчу о том, что мы собирались стартовать через пару недель, и корабль я как раз и готовила к этому сроку.
Она стояла возле разобранного гипер-привода со своим вечным спутником — Универсальным ключом, сокращенно — УК, напоминающим своей формой, разводной ключ сантехника, огромного размера, который она держала сейчас на плече.
— Блин, блин, блин, регата уже стартует через два дня!
Генка возбужденно выписывал круги, то прилизывая, то топорща лохматую голову руками.
— Что делать? Матвей?!
Толстяк Матвей меланхолично уплетал бутерброд, который на всякий случай захватил с собою на срочный сбор, который объявил Генка.
— А с чего ты взял, что нас вообще допустят до регаты?
— Как это с чего, а наше изобретение? Покажем его и попросимся в одну из команд.
— Ха-ха, два раза! — невнятно сказал Матвей, работая челюстями.
— Ты зря смеешься, — решила поддержать Генку Анка, трансформируя Универсальный ключ до малого размера, что бы убрать его в специальный чехол на бедре, — наше изобретение явно попадает под категорию пользы для всего общества. А если это так, то что?
— Да знаю я все это прекрасно, — отмахнулся Матвей, чуть не выронив половину оставшегося бутерброда, — мы имеем право выдвинуть свои кандидатуры на самые серьезные испытания, которые проводит СССР.
— Ну вот! — Генка наконец остановился, обрадовавшись поддержке. — Мы и попросимся в регату.
— А нам вместо этого предложат, например, заняться разработкой искусственной черной дыры, или еще каким ни будь новым, из категории «перспективно для человечества», экспериментом, которых сотни, если не тысячи…
Генка вновь насупился.
— …причем в качестве лаборантов на кафедре, в свободное от учебы время, — решил добить его Матвей, и хотел было продолжить развивать свою мысль в этом направлении, откусив очередной кусок от бутерброда, но подошедшая Анка, дала ему подзатыльник, и отобрав бутерброд, сама впилась в него зубами.
— Ээ! — возмутился Матвей, причем сам не смог бы сказать чему больше — подзатыльнику или изъятию еды.
— ХорЕ критикой заниматься, по делу есть что сказать?
В их троице Матвей был самым уравновешенным и рассудительным, и все Генкины идеи либо приземлял, либо брался искать пути их реализации. Анка решила сократить стадию неприятия и критики, и перейти сразу к стадии вдохновения.
— Думаю надо к капитану Вихрю идти, и проситься в его команду. Он точно будет одним из участников.
— Ну вот, другое дело. А то развел тут демагогию, понимаешь, — пережевав кусок бутерброда, Анка теперь подозрительно разглядывала его остаток в руке на предмет ингредиентов.
— Как я сам не сообразил-то, — Генка почесал затылок.
— На то мы и команда, — с философским видом изрек Матвей, и попытался забрать недоеденный бутерброд у Анки. Но та, взвесив вкусовые качества и внешний вид, и решив, что тот пригоден для дальнейшего употребления, не отдала его.
Капитан Вихрь, жил в том же поселке, что и ребята, поэтому они решили дойти до него пешком. Анка переоделась — берцы, короткие шорты, футболка, с надписью «отвали», бейсболка из-под которой спереди выбивался чубчик, а на затылке хвостик из светлых волос, стянутых резинкой. Ну и конечно, на левом бедре, для надежности дополнительно пристегнутый к нему ремешком, висел неизменный чехол с УК.
Путь шел через речку, на которой решили, заодно, искупаться. Песчаный пляж был занят лишь одной компанией. Ребята были не знакомые, но вроде как их лица мелькали в соседнем поселке, куда на днях ходили на дискотеку.
Когда накупались и нанырялись и вылезли на берег, обнаружили пару незнакомцев у своей одежды. Один из них держал в руках Анкин УК, и с любопытством разглядывал его.
— Эй! — как только вышли из воды, крикнула Анка, — тебе что, зубы мешают?! А ну быстро положил на место!
Никто без спроса и ее разрешения не смел трогать УК.
— Зачем так грубо, мадам? Я всего лишь интересуюсь степенью трансформации вашего ключа.
— Ты сейчас удивишься степенью трансформации своих органов.
— Слышь, телка, с тобой культурно пытаются общаться, а ты грубишь, — второй парень оскалился в подобии улыбки, и поглядел в сторону остальной группировки, в виде еще четырех пацанов, загорающих на пляже, а сейчас неторопливо поднимающихся и отряхивающих с себя песок. — Нехорошо.
— Может она решила, что жиртрест и мелкий дрыщ — достойная защита? И ей все можно? А, толстяк? — без всякой логики в словах, произнес первый парень, но все же положил УК обратно на вещи, при этом, без отрыва глядя в глаза Матвею.
— Матюха, ты на дискотеке к какой-то девчонке подкатывал, это не ее ли ухарь? — тихо спросил Генка, неторопливо подходя к месту, где они раздевались.
— Трое из этих, с дискотеки точно, а тот, что ключ взял — вился все время радом с Ленкой, — одними губами ответил Матвей.
— Тогда бьем первыми, тут без вариантов, мировой не будет!
И уже громко сказал:
— То, что ты оскорбил моих друзей, я могу списать на твое слабоумие, и простить тебя за это, но еще сдается мне, чувак, что у тебя уши холодные, а я страсть как не люблю, когда люди замерзают. Сейчас согрею.
С этими словами он сделал рывок вперед, но по уху врезал не первому, уже приготовившемуся к отпору парню, а тому, что скалил зубы рядом. Тот полетел кувырком в песок. Генка развернулся к первому, и в это же время Матвей бросился ему в ноги, заваливая на землю. Генка отработал босой ногой в голову, и на этом их успехи закончились. Подбежавшие четверо парней навалились гурьбой, замелькали в ударах руки и ноги.
Генка и Матвей исхитрились встать спиной к спине, но помогало это не сильно, так как противники атаковали со всех сторон, стараясь достать в первую очередь ногами, а ребятам просто не хватало рук и времени для отражения всех атак. Но все же синяки появились не только у них.
Постепенно численное преимущество начало сказываться. Вот Генку выщелкнули удачным проходом в челюсть, и он, упав на землю, заработал несколько пинков ногами, прикрывая руками голову, пока Матвей, словно шар, не снес колотивших его противников. Но и сам не смог подняться, так как двое тут же навалились на него сверху, а третий применил всю ту же тактику ударов ногами.
Анка, топчась неподалеку и будто чего-то ожидая, нервно сжимала кулаки, закусив губу. Все это время она порывалась обойти кучу-малу, и поглядывала в сторону УК, но схватить его не было возможности, так как толпа дерущихся как раз преграждала путь к нему.
Вдруг, словно вихрь пронесся по пляжу, врезался в толпу, и разметал ее на отдельные тела.
Посередине разбросанных людей стоял высокий, стройный белокурый парень, одетый в белый деловой костюм, с яркой красной полоской галстука, и в белых же лакированных туфлях. Он огляделся вокруг.
— Журавль?! — узнал кто-то.
И тут же зашушукали вокруг:
— Журавль! Смотри, Петька Журавлев здесь!
— Так не честно, — воскликнул кто-то из недавних нападающих, — применять специальные способности.
— Обещаю, что больше не буду применять приемы боевого самбо. Но никто не пострадал, я просто остановил драку, и могу выйти хоть одни на один, хоть один на всех, без всяких приемов, чисто на силе и реакции!
— Ага, на силе и реакции, — говоривший не решился вставать, и вещал с земли облокотившись на локоть одной руки, другой ощупывая припухший нос, — ищи дураков с чемпионом Альтаира драться.
Петька, подал руку Генке, помогая подняться. Матвею на помощь пришла Анка, хотя толку от того, что она тянула его за локоть, пока он вставал на колени, а затем уже и на ноги, было не очень много.
— Ты чего приперся, Пьеро?! — зашипел на Петьку Генка. — Мы и так почти победили.
Набухающий фингал, кровоточащая губа и нескольким синяков на теле, говорили об обратном, но Петька все же смутился.
— Ген, извини, меня Анка позвала. Не мог же я не прийти.
— У-у-у, Мальвина! — Генка показал кулак Анке.
Он прошел к своей одежде, пнув по дороге одного из неприятелей:
— Ну чего разлеглись, мотайте отсюда!
Компания чужаков, с опаской поглядывая на Петьку, и еще на Анку, которая, судя по всему, могла не только позвать на помощь, но и дать команду на месть, ретировалась подальше, к краю пляжа, прихватив по дороге свои манатки. Было слышно, как они по дороге обсуждали, что было бы круто получить автограф у чемпиона в юношеском первенстве, но никто из них так и не решился вернуться.
— Здравствуйте, Виктор Хризантемович.
— Ааа, ребята! Заходите! Видок у вас конечно… Кто с кем и за что подрался?
Четверка и правда выглядела немного экстравагантно. Невысокий Генка, с набирающим все оттенки фиолетового фингалом и разбитой губой, в шортах, кроссовках и цветной футболке; толстяк Матвей с опухшим ухом и синяком на шее, в светлых широких брюках, сандалиях и просторной рубашке; аскетичный, высокий Петька в белом костюме да еще при галстуке; и Анка, вся из себя фифа с торчащими сиськами на фоне надписи на топике «отвали» и пузырем жвачки.
Пьеро увязался за троицей изобретателей, хотя Генка поначалу и попытался его прогнать, негодуя по поводу неожиданной помощи. Но Анка заступилась за своего воздыхателя, обозвав Генку неблагодарным бараном, упертым в ворота собственной глупости. После чего Генка насупился, и сказал делайте что хотите, а ума у него побольше чем у всяких Мальвин и клоунов, первые из которых позволяют и принимают, а вторые делают подарки, сопоставимые со стоимостью космического корабля, в виде миниатюрного персонального телепортатора. Петька тоже обиделся и сказал, что это его право распоряжаться всеми своими чемпионскими наградами, которые он, может быть, и добывал и копил ради этого подарка. Ну и дурак, сказал Генка, не найдя достойных аргументов, на чем их спор и закончился.
Глава последняя. Справочная.
Глава последняя.
Справочная, которую Пашка, воспользовавшись правом корабельного писаря, пропихнул в начало книги, хоть и не сумел обойти первую главу, посчитав, что читатель должен знать все с самого начала, и в которую решил записать всевозможные сокращения и непонятные аббревиатуры.
Идет в хронологическом порядке с повествованием, но для удобства, после первого блока, Пашка создал второй блок, который отсортирован в алфавитном порядке.
Блок 1 (по событиям):
— СССР — союз советских социалистических разумов
— СЕКСА — союз европейских капиталистических стран и Америки
— ГАИ — галактическая автоинспекция
— КТП — космо-транспортное происшествие
— ПКД — правила космического движения
— ОБГ — общегалактический язык. Приспособлен в основном для общения рас гуманоидного вида, преобладающих в галактике Млечный путь. Зачастую заменяется простыми устройствами синхронизации языков.
— Межзвездные трассы — специальное пространство — тоннель, соединяющий между собой планеты, минуя выход в космическое пространство, где люди или другие разумные существа могут передвигаться словно по простой дороге.
— Асуры — разумное космическое пространство. Предположительно темная материя.
— Вычислители — раса 1:0 (самоназвание). По их правилам выстроены многие уклады и порядки в нашей галактике. Такие как времяисчисление, расстояние и многие другие закономерности. Стремиться свести все к рангу 10, так как считает это идеальным порядком.
— Идущие впереди — цивилизация, осваивающая и постигающая время. Находится впереди всей галактики на несколько часов, если быть точными, то на три часа, двадцать три минуты, и четырнадцать секунд (пока…).
— Оглянись назад — технология цивилизации Идущие вперед, позволяющая проследить прошедшие события с любым предметом на протяжении нескольких дней. Или живым существом, если оно добровольно согласится на это.
— Робик — универсальный робот произвольной формы (зависит от вкуса и желания хозяина), с набором любых девайсов и настроек для текущих задач.
— Бонусы пионера — механические бонусы, которые в СССР дарят пионерам, когда они выбирают свою ветку развития будущей специализации.
— УК — Универсальный ключ. Бонус пионера. Принадлежит Анке.
— ОВК — Обруч второго контура (модуль расширения сознания, позволяющий делить потоки мышления, и технологическим контролем процесса). Бонус пионера. Принадлежит Матвею.
— НО — набор очкарика — специализированные очки-маска, с универсальным набором специальных линз. Бонус пионера. Принадлежит Генке.
— Альтаир — чемпионат галактики по боям без правил.
— ФКС — институт физической культуры и спорта
— Живин — живой интеллект
— Искин — искусственный интеллект
— Солнечные зайчики — очень редкое явление у звезд. В млечном пути обнаружено лишь несколько звезд, где существует этот, еще толком не определенный наукой, но, считающийся живыми существами, вид. Все они находятся под охраной ГОП-стоп экспансия!
— ГОП-стоп экспансия! — Галактическая Охрана Природы, призванная остановить экспансию разумных на некоторые территории галактики.
— Пси-сеть СССР — объединение разумов жителей социалистического строя. Возможность делиться своими, и пользоваться общими мыслительными ресурсами.
— Флюп-скок — Фазо-Линейно-Ассинхронизировано-Юстировочный Пробиватель Пространства для работы в Системе Координат Открытого Космоса. На первой фазе головная часть, уходящая в подпространство, издает звук, для человеческого уха звучащий как «флюп», а затем, на второй фазе, совершается скачек в новую точку галактики. Отсюда название — флюп-скок.
— Планета песчаных бурь — место проживания бедуинов и обитания червей и жуков-скарабеев.
— Бедуин, песчаник— общее название жителя Планеты песчаных бурь.
— Песчанка — самоназвание Планеты песчаных бурь у местных жителей.
— Арахча — мужская часть племен бедуинов, состоящая из воинов. Военное подразделение, армия.
— Кучук — испражнения живых существ или отхожее место, и все что внутри (сленг жителей Песчанки).
— Классы оружия в масштабах космоса:А — уничтожение живых или мыслящих существ; Б — уничтожение планетарной техники; В — изменение планетарной структуры; Г — уничтожение космической техники; Д — изменение структуры солнечных и прочих систем; Е — уничтожение планет; Ж — уничтожение звезд; З — в разработке.
— Система Волка — звездная система, единственная в галактике Млечный путь, имеющая десять звезд и пятьдесят четыре планеты, вращающихся вокруг некой аномалии, называемой Темным солнцем, предположительно образованной черной дырой, хотя кое-кто утверждает, что это порождение иной галактики.
— Темное солнце — предположительно место образования и обитания космических волков.
— Темный волк, космический волк — некая волновая структура, образованная Темным солнцем, схожая по своим свойствам с физикой солнечных зайчиков, но с разрушающим эффектом. Питается солнечными зверями и живыми существами.
— Тетки — звезды в системе Десяти звезд/Темное солнце/Волк. Так волки их именуют. Темное солнце для них — мать, а окружающие ее звезды — тетки. Волки с ними могут общаться.
— Система Кин-Дза-Дза — как ни странно, но свое название эта система получила благодаря одноименной комедии из прошлого.
— Альфа — планета цветов из системы Кин-Дза-Дза, занимающая главенствующую роль в системе.
— Весельчак Уу (не путать с предыдущей модификацией — весельчаком У, кое-кто это уже сделал на свою голову) — танцующее и говорящее растение, похожее на кактус.
— Галакт — галактическая валюта. Более мелкая монета — гал. 1 галакт равен 10 галам. Если переводить на рубли в СССР, то 1 галакт равен 1 рублю. А если брать 2025 год (когда нашли эти записи, которые кто-то скинул в прошлое, то цену 1 галакта можно примерно приравнять к 100 рублям)
— Птица-счетовод — искусственные создания древних вычислителей для переноса их неподвижных форм, когда они еще не умели перемещать свои мыслительные контуры в различные предметы. Им придают свойства концентраторов и хабов, собирающих и перерабатывающих информационные потоки.
— Ком (коммуникатор) — обыкновенней небольшой компьютерный модуль. Может носиться как в виде аксессуара, чаще всего в виде часов, так и быть вживленным в тело.
— Система Временная — система с планетами-невидимками, входит в созвездие Мерцающее, ее светило звезда Хронум. Все путают как правильно ставить ударение, но после ее посещения командой «Смелого», это становится понятным.
— Гум, гумы — сокращение от гуманоида. Так называют все человекоподобные расы в галактике.
— Крылатые — все птицеподобные расы. Они не любят когда их называют птицами, предпочитают, что бы их называли крылатыми. «Если хочешь драки с крылатым, назови его курицей» — из брошюры «Наставления хулигана».
— Провожающие — цивилизация мертвых душ, когда-то сумевших изобрести такое страшное оружие и устроить такой апокалипсис в нескольких созвездий в галактике Млечный путь, что их сущности покинули тела, но лишились возможности уйти в иные планы вселенной. Теперь эта раса очень хорошо умеет чувствовать смерть других, но не имеет возможности как умереть, так и повлиять хоть на какие-то события. Но при этом может делиться своими наблюдениями.
— Неприкосновенная — звездная система, находящаяся рядом с горизонтом событий черной дыры в созвездии Оклахома, но тем не менее не падающая в нее, и не потерявшая первоначальных своих физических свойств.
— Антивещество — вещество из системы Неприкасаемая, обладающее уникальным свойством уравновешивать любое притяжение, а при определенных условиях отталкиваться от него, словно магниты с одинаковыми полюсами.
— Пломоры — двухмерная раса. В СССР от школьников получили кличку «Плоские морды». Чаще всего выполняют функцию полицейских в галактическом содружестве за счет своей способности очень хорошо распознавать чужие эмоции и уникальной формы жизни. Могут проникать в любые щели, сворачивать свои тела в трубочки, и вообще делать все, что можно сделать с куском бумаги. Только порвать их очень сложно.
— Надай — система порталов в Неприкасаемой. Данай — каким-то образом напрямую связаны с Надай, но ученые пока не определили, какую функцию они несут.
— ВиРТ — институт «Времени и разумных технологий»
— ПАВА (метод Петрова-Васечкиной) — аббревиатура от Петров Андрей и Васечкина Анастасия. Школа физической КУЛЬТУРЫ, принятой в СССР за основу воспитания ее жителей в плане физкультуры.
Блок 2 (по алфавиту):
— Асуры — разумное космическое пространство. Предположительно темная материя.
— Альтаир — чемпионат галактики по боям без правил.
— Арахча — мужская часть племен бедуинов, состоящая из воинов. Военное подразделение, армия.
— Альфа — планета цветов из системы Кин-Дза-Дза, занимающая главенствующую роль в системе.
— Антивещество — вещество из системы Неприкасаемая, обладающее уникальным свойством уравновешивать любое притяжение, а при определенных условиях отталкиваться от него, словно магниты с одинаковыми полюсами.
— Бонусы пионера — механические бонусы, которые в СССР дарят пионерам, когда они выбирают свою ветку развития будущей специализации.
- Бедуин, песчаник— общее название жителя Планеты песчаных бурь.
— ВиРТ — институт «Времени и разумных технологий»
— Вычислители — раса 1:0 (самоназвание). По их правилам выстроены многие уклады и порядки в нашей галактике. Такие как времяисчисление, расстояние и многие другие закономерности. Стремиться свести все к рангу 10, так как считает это идеальным порядком.
— Весельчак Уу (не путать с предыдущей модификацией — весельчаком У, кое-кто это уже сделал на свою голову) — танцующее и говорящее растение, похожее на кактус.
— Галакт — галактическая валюта. Более мелкая монета — гал. 1 галакт равен 10 галам. Если переводить на рубли в СССР, то 1 галакт равен 1 рублю. А если брать 2025 год (когда нашли эти записи, которые кто-то скинул в прошлое, то цену 1 галакта можно примерно приравнять к 100 рублям)
— ГАИ — галактическая автоинспекция
— Гум, гумы — сокращение от гуманоида. Так называют все человекоподобные расы в галактике.
— ГОП-стоп экспансия! — Галактическая Охрана Природы, призванная остановить экспансию разумных на некоторые территории галактики.
— Живин — живой интеллект
— Идущие впереди — цивилизация, осваивающая и постигающая время. Находится впереди всей галактики на несколько часов, если быть точными, то на три часа, двадцать три минуты, и четырнадцать секунд (пока…).
— Искин — искусственный интеллект
— КТП — космо-транспортное происшествие
— Крылатые — все птицеподобные расы. Они не любят когда их называют птицами, предпочитают, что бы их называли крылатыми. «Если хочешь драки с крылатым, назови его курицей» — из брошюры «Наставления хулигана».
— Ком (коммуникатор) — обыкновенней небольшой компьютерный модуль. Может носиться как в виде аксессуара, чаще всего в виде часов, так и быть вживленным в тело.
— Кучук — испражнения живых существ или отхожее место, и все что внутри (сленг жителей Песчанки).
— Классы оружия в масштабах космоса:А — уничтожение живых или мыслящих существ; Б — уничтожение планетарной техники; В — изменение планетарной структуры; Г — уничтожение космической техники; Д — изменение структуры солнечных и прочих систем; Е — уничтожение планет; Ж — уничтожение звезд; З — в разработке.
— Межзвездные трассы — специальное пространство — тоннель, соединяющий между собой планеты, минуя выход в космическое пространство, где люди или другие разумные существа могут передвигаться словно по простой дороге.
— Надай — система порталов в Неприкасаемой. Данай — каким-то образом напрямую связаны с Надай, но ученые пока не определили, какую функцию они несут.
— Неприкосновенная — звездная система, находящаяся рядом с горизонтом событий черной дыры в созвездии Оклахома, но тем не менее не падающая в нее, и не потерявшая первоначальных своих физических свойств.
— НО — набор очкарика — специализированные очки-маска, с универсальным набором специальных линз. Бонус пионера. Принадлежит Генке.
— ОВК — Обруч второго контура (модуль расширения сознания, позволяющий делить потоки мышления, и технологическим контролем процесса). Бонус пионера. Принадлежит Матвею.
— Оглянись назад — технология цивилизации Идущие вперед, позволяющая проследить прошедшие события с любым предметом на протяжении нескольких дней. Или живым существом, если оно добровольно согласится на это.
— ОБГ — общегалактический язык. Приспособлен в основном для общения рас гуманоидного вида, преобладающих в галактике Млечный путь. Зачастую заменяется простыми устройствами синхронизации языков.
— ПКД — правила космического движения
— Пси-сеть СССР — объединение разумов жителей социалистического строя. Возможность делиться своими, и пользоваться общими мыслительными ресурсами.
— Планета песчаных бурь — место проживания бедуинов и обитания червей и жуков-скарабеев.
— Песчанка — самоназвание Планеты песчаных бурь у местных жителей.
— Птица-счетовод — искусственные создания древних вычислителей для переноса их неподвижных форм, когда они еще не умели перемещать свои мыслительные контуры в различные предметы. Им придают свойства концентраторов и хабов, собирающих и перерабатывающих информационные потоки.
— Провожающие — цивилизация мертвых душ, когда-то сумевших изобрести такое страшное оружие и устроить такой апокалипсис в нескольких созвездий в галактике Млечный путь, что их сущности покинули тела, но лишились возможности уйти в иные планы вселенной. Теперь эта раса очень хорошо умеет чувствовать смерть других, но не имеет возможности как умереть, так и повлиять хоть на какие-то события. Но при этом может делиться своими наблюдениями.
— Пломоры — двухмерная раса. В СССР от школьников получили кличку «Плоские морды». Чаще всего выполняют функцию полицейских в галактическом содружестве за счет своей способности очень хорошо распознавать чужие эмоции и уникальной формы жизни. Могут проникать в любые щели, сворачивать свои тела в трубочки, и вообще делать все, что можно сделать с куском бумаги. Только порвать их очень сложно.
— ПАВА (метод Петрова-Васечкиной) — аббревиатура от Петров Андрей и Васечкина Анастасия. Школа физической КУЛЬТУРЫ, принятой в СССР за основу воспитания ее жителей в плане физкультуры.
— Робик — универсальный робот произвольной формы (зависит от вкуса и желания хозяина), с набором любых девайсов и настроек для текущих задач.
— СССР — союз советских социалистических разумов
— СЕКСА — союз европейских капиталистических стран и Америки
— Солнечные зайчики — очень редкое явление у звезд. В млечном пути обнаружено лишь несколько звезд, где существует этот, еще толком не определенный наукой, но, считающийся живыми существами, вид. Все они находятся под охраной ГОП-стоп экспансия!
— Система Волка — звездная система, единственная в галактике Млечный путь, имеющая десять звезд и пятьдесят четыре планеты, вращающихся вокруг некой аномалии, называемой Темным солнцем, предположительно образованной черной дырой, хотя кое-кто утверждает, что это порождение иной галактики.
— Система Кин-Дза-Дза — как ни странно, но свое название эта система получила благодаря одноименной комедии из прошлого.
— Система Временная — система с планетами-невидимками, входит в созвездие Мерцающее, ее светило звезда Хронум. Все путают как правильно ставить ударение, но после ее посещения командой «Смелого», это становится понятным.
— Темное солнце — предположительно место образования и обитания космических волков.
— Темный волк, космический волк — некая волновая структура, образованная Темным солнцем, схожая по своим свойствам с физикой солнечных зайчиков, но с разрушающим эффектом. Питается солнечными зверями и живыми существами.
— Тетки — звезды в системе Десяти звезд/Темное солнце/Волк. Так волки их именуют. Темное солнце для них — мать, а окружающие ее звезды — тетки. Волки с ними могут общаться.
— УК — Универсальный ключ. Бонус пионера. Принадлежит Анке.
— ФКС — институт физической культуры и спорта
— Флюп-скок — Фазо-Линейно-Ассинхронизировано-Юстировочный Пробиватель Пространства для работы в Системе Координат Открытого Космоса. На первой фазе головная часть, уходящая в подпространство, издает звук, для человеческого уха звучащий как «флюп», а затем, на второй фазе, совершается скачек в новую точку галактики. Отсюда название — флюп-скок.
Глава 2
Капитана Вихря они застали во дворе за домом, в яблоневом саду. Он сидел в беседке и видимо только что закончил общаться с кем-то по коммуникатору в виде полупрозрачного монитора, висящего в воздухе. При появлении ребят тот исчез, и Вихрь поприветствовал четверку.
— Да так, — шмыгнул носом Генка, — речку с соседями не поделили.
— Ну-ну, — усмехнулся Вихрь, — выиграли хоть?
— А то! — Матвей потрогал опухшее ухо. — Пьеро же с нами.
— Странно, что вы вообще с синяками, в таком случае.
— Ну он позже пришел, когда реку еще делили.
— Понятно. Пьеро. тьфу-ты, Генка, твои кликухи так и липнут к языку. Петр, а ты чего при полном параде? На свадьбу собрался? — хохотнул Вихрь.
— Да я экзамен сегодня последний сдавал в институт ФКС.
— Сдал?
— Результаты завтра вывесят. Но уверен, что прошел.
— А факультет какой?
— Тактический.
— Хм. Не самый простой. Тебя не Корнеев ли часом надоумил? — прищурился Вихрь.
— Ну да, мне Герасим Петрович весь прошлый год помогал готовиться.
— И специальность конечно следопыт?
— Ну это при переходе на третий курс нужно будет выбирать узкие специализации, а сейчас дипломатия и психология.
— Вот Корнеев дает, прямо напарника себе готовит, — рассмеялся Вихрь, — а я-то думал он тебя только самбо и физкультуре обучает.
— Это в первую очередь конечно, мы как раз к боевому разделу начали переходить.
— Да уж, судя по твоим достижениям на турнирах, и успехам других его воспитанников, тернер из Корнеева что надо.
— Ага, к нему очередь в группу на год вперед расписана. Только из-за ваших путешествий, хрен туда попадешь, — улыбнулся Пьеро, и Вихрь усмехнулся в ответ, услышав отголосок знаменитой приговорки Герасима.
— Гхм, — Генке не терпелось перейти к насущной проблеме, и он еле сдерживался что бы не отпихнуть Пьеро. — Виктор Хризантемович, мы вообще-то по делу пришли.
Вихрь усмехнулся:
— Да вижу, что ты весь уже извелся, будто тебе шило в одном месте мешает. Дай-ка догадаюсь… Регата?
— Ага. Вы же будете принимать в ней участие? Возьмите нас с собой! Мы не подведем!
— Да, мне пришло приглашение войти в сборный состав капитанов. Десять кораблей по десять человек. И это все лучшие капитаны и исследователи.
Генка понурил голову.
— Блин, тогда нам не светит… — вздохнул он.
— Ну почему-же, — Вихрь прищурился. — Пионерам у нас всегда вперед дорога. Будет символично, если молодежь войдет в состав одного из кораблей. Ребята вы проверенные, я за вас могу поручиться. Тем более, что занимаетесь перспективным исследованием. Как у вас кстати дела с вашим флюп-скоком?
Генкины глаза с каждым словом капитана наливались радостным оживлением:
— Отлично, товарищ капитан! Наконец доделали последнюю деталь — неразрывную резинку, и теперь осталось пройти полевые испытания в большом космосе. Испытания в пространстве солнечной системы были проведены ранее, но расстояния малые, поэтому полный потенциал раскрыть не удалось. Двигатель полностью собран и даже упакован для транспортировки в универсальный контейнер, ждали, когда Анка закончит профилактику нашего «Зевса» для дальнейших испытаний.
— Замечательно. В таком случае я подаю заявку на включение в состав регаты от СССР новую команду. Полетим на моем корвете «Смелый».
— Ура! — Анка от радости подкинула вверх УК, после чего, поняв, какое кощунство сотворила по отношению к своей драгоценности, с выпученными от ужаса глазами ловила его, насмешив всех своим видом.
— А кто будет входить в экипаж? — поинтересовался Петька-Пьеро, опасаясь, что его вполне могут бортануть, так как к изобретению он не имел никакого отношения, хотя все время отирался рядом с друзьями. Пожалуй, даже Пашка, брат Генки, со своей резинкой и суперклеем, помог им больше.
— Мою команду вы знаете, нас четверо. Вас четверых беру юнгами. Возражения есть?
Вихрь посмотрел на Генку, как на главаря этой неразлучной шайки-лейки, тот замотал головой.
— Возражений нет. Нам нужно подобрать еще двух членов команды. Как одного из крупнейших и лучших специалистов по космическому пространству намерен пригласить Марку де Толли.
— Бабушку? — Генка почесал затылок. Мария Павловна во всей галактике была более известна как Марка де Толли, оставив себе это имя в память о давно погибшем в одной из исследовательских экспедиции муже. — У нее же завтра соревнования. Финал.
— Знаю. Начало регаты после завтра, так что времени будет достаточно. Как говориться с корабля на бал. Мы заскочим за ней по пути в систему Омега Центавра, откуда стартует регата.
Перед капитаном Вихрь замерцал экран коммуникатора, где он быстро набрал сообщение.
— А кто будет десятым членом экипажа? — спросил Матвей, после того как сообщение было отправлено.
— А вот над этим я еще подумаю. Кандидатов много, одни лучше другого. Посоветуюсь с товарищами, и послушаю что скажет комиссия СССР по организации регаты.
Глава вторая
В которой тортик для бабушки оказывается вовсе не тортиком, команда «Смелого» пополняется новым членом экипажа, и ребята, попав на старт регаты, с удивлением узнают некоторые физические и моральные закономерности флота СЕКСА
Генка вскочил пораньше, по-земному в 6 утра. Торопиться особо было некуда, так как весь нехитрый скарб, с которым он собирался в путешествие, был собран еще с вечера, а вылет был назначен на 10 часов, но предвкушение новых приключений, не дало спокойно поваляться в постели еще хотя бы часик.
Как оказалось, он был не первым, кто встал сегодня пораньше. Мама хозяйничала на кухне, выпекая для бабушки огромный торт. Для этих целей пространство кухни было увеличено почти в два раза, и в той части, где шла готовка, в помощниках у мамы летало оба домашних робика, которых она сегодня приспособила к поварскому делу.
— Гена, чай и бутерброды на столе. Я вчера разговаривала с бабушкой и Виктором, вашим капитаном. Мама согласилась лететь с вами. И раз уж вы летите за ней, то прихватите с собой торт. Паша полетит с вами, и организует доставку на место и сервировку, что бы не отрывать других от дел.
Генка допивал чай, когда на кухню заглянул сонный Пашка.
— Ма, кто мне будильник на 6 завел? — как обычно, утром, Пашка любил поныть. Будучи совой по своему хронотипу, утро редко приносило ему хорошее настроение.
— Так спал бы еще, я тебя бы разбудила через час.
— Ну да, поспишь тут, когда в кровати гравитационный подогрев включен на холод.
Пашка подозрительно уставился на Генку.
— Все вопросы к близняшкам! — поставив чашку на стол и приподняв ладони, замахал ими Генка. — Я вчера вещи собирал, и прогнал их к тебе, что бы не мешались.
— А мне вещи собирать не надо?
— Тебе-то зачем?
— Так я с вами лечу.
— Так ты-то только торт повезешь.
— Ну мало ли…
— Паша, никаких мало ли, — подключилась к разговору мама, — все по плану: со «Смелого» на мопеде доставишь контейнер с тортом на фуршет, там проследишь, что бы местные робики его правильно порезали. Смотри, он состоит из трех независимых слоев, — мама кивнула на левитирующие части торта. — На тарелки их надо выкладывать в следующем порядке: верхняя часть, затем нижняя, затем, через 15 секунд, не меньше, средняя, только тогда он проявит все свои вкусовые качества и примет правильную форму в виде небольших кубков и медалей. Запомнил?
— Да, — зевнул Пашка усаживаясь за стол.
— После чего загрузишь все бабушкины награды за эти соревнования в контейнер, и без всяких задержек поедешь домой. Понятно?
— Да понял, я понял… — пробурчал Пашка в чашку с чаем, — кому-то приключения, а мне так извозчиком работать… А чего чай-то, я какаву хочу.
— Паш, ты видишь я занята, попроси Гену, или в конце концов сам налей, не маленький уже.
— Как же допросишься Генку, он уже смылся. А торт-то в чем везти?
— Я же сказала в универсальном контейнере. Сейчас упакую и робики тебе в гараж его поставят.
Генка и компания не раз бывали на корабле у капитана Вихря, но ни разу не летали на нем. Тот имел форму огромного шара с прямоугольной платформой сзади, на которую были нагружены различные материалы и приспособления, большую часть из которых занимали склады корабельных сот.
В принципе, каждый капитан ваял форму своего корабля сам, придавая ему любые конфигурации. Современные корабли СССР состояли из сот различных размеров, в зависимости от оборудования внутри, которые легко перемещались и спаивались между собой. Таким образом внешний вид и очертания корабля зависели лишь от фантазии своего хозяина.
В отличие от комсомольских кораблей, пионерам пользоваться такими технологиями было не положено по рангу, поэтому свой «Зевс» Генкина компания собирала из более простых, но не менее надежных компонентов, которые, по сути, входили в состав сот больших кораблей. Но собирать их приходилось вручную. Матвей говорил, что это сделано специально, что бы все современные технологии молодежь познавала и осваивала собственными руками. И это касалось не только космических кораблей. Те же микросхемы, что собирал и паял Генка были пригодны для робиков и домашней техники.
Команда Вихря состояла из четверых человек: сам капитан Вихрь, штурман и врач Александр Туманов, по прозвищу Туман, следопыт и тактик Герасим Корнеев, и кок, священник и механик в одном лице негр Вася Иванов.
— Ага, пополнение прибыло! — воскликнул Вася, сверкая белоснежной улыбкой. — Равняйсь! Смирно! Да это я не вам, я это Герасиму и Туману. Ну никак ни приучить их к дисциплине, сколько ни бьюсь! Робики вон сразу построились, а эти двое совсем неуправляемые.
— Ты бы еще капитану начал команды раздавать, генерал по кастрюлям хренов! — добродушно пробасил здоровяк Герасим. — Здорово, ребята! Чего там Пашка с Туманом внизу застряли?
— Да Пашке в грузовой отсек надо попасть.
— Что свое изобретение решили с собой прихватить?
Генка переглянулся с Анкой и Матвеем. Во взглядах читалось: «а что, можно было?». Но подошедший капитан охладил их пыл:
— У нас пока другие планы, испытания будете проводить после окончания регаты, сейчас не до этого будет.
И пояснил Герасиму:
— Галя Семенова попросила прихватить тортик для Марки де Толли, раз уж мы за ней летим. Ну и Пашка с нами, как курьер, поедет.
Герасим глянул на возникший перед ним в воздухе экран.
— Вот этот трейлер, прицепленный к Пашкиному, гхм, средству передвижения, и есть тортик?
— Ну да, бабушка же не одна будет его есть! — пояснил Генка.
— А, ну тогда понятно.
Экран схлопнулся, а Пашка и штурман Туман через минуту появились в кают-компании, где собралась вся команда корабля.
— Товарищ капитан! Корабль готов к полету! — доложился Туман.
— Добро. Нашей команде придан официальный статус участников регаты. Члены комиссии СССР по организации регаты договорились с учебными заведениями, где учатся ребята, о том, что данный рейд будет им засчитан как летняя практика, а оценки им выставят их наставники. Поэтому, слушай мою команду по распределению: юнга Генка прикрепляется к капитану корабля Вихрь, юнга Матвей к штурману Туману, юнга Анка к механику Васе, юнга Петька к тактику Герасиму. Всем все ясно?
— А я? — спросил Пашка.
— Ну а ты, на время полета к Альдебарану, приобретаешь статус пассажира первого класса.
— А что это значит?
— Это значит, что во время полета можешь находиться на главной палубе.
— Ура!
— Команде занять места по штатному расписанию, через пять минут стартуем.
Собственно все места по штатному расписанию как раз на главной палубе и находились, лишь были разнесены, таким образом, что бы каждый член экипажа, в случае непредвиденных обстоятельств, оказался в собственной отдельной соте, ребра силовых полей которых еле заметно мерцали по залу, не мешая передвигаться сквозь них. Их можно было сделать совсем невидимыми, но Вихрю нравился такой антураж.
Палубу Вихрь устроил чуть выше центральной плоскости сферы корабля, заняв почти половину этажа по диаметру. С наружи, издали, ее длинное сплошное окно, выглядело как горизонтальная щель бойницы, тянущаяся вдоль края окружности шара корабля.
На ней же размещался и капитанский мостик, который в отличие от древних времен не нужно было выносить куда-то отдельно для лучшего обзора. Ну разве что он был расположен ближе всех к панорамному окну.
Юнгам подготовили места рядом с наставниками, расширив пульты управления, и добавив по дополнительному креслу, и пока летели на Альдебаран, кураторы вводили ребят в нюансы управления каждый своим хозяйством.
А вот Пашке была лафа. Капитан предоставил ему доступ к настройкам внешней обшивки корабля, и тот бегал по залу, дотрагивался до стен, делая их то прозрачными, то цветными, менял геометрическую форму, то это был круг, то звезда, то квадрат. Через пол часа он устал бегать, и сев по центру зала, попросил ЖивИна выдать ему пульт управления. После чего корабль превратился в калейдоскоп вспыхивающих по обшивке разных фигур. Причем Пашка умудрился как-то договориться с Живином, и обойдя прямое разрешение капитана, сумел добиться того, что прозрачными стали становиться и внутренности корабля. То есть, например, от центральной рубки, неожиданно образовывался тоннель, сквозь который можно было бы увидеть противоположенный край корабля, если бы не внутреннее убранство отсеков.
Было видно, как внизу, на шоссе, притормаживают машины, и вверх задираются головы, с интересом наблюдая за дискотечным шаром, в который Пашка превратил корабль, стремительно двигающимся в верхней зоне скоростного передвижения.
— Так, Пашка, хоре рассекречивать устройство «Смелого», — сказал Вихрь, и погрозил пальцем в пространство, — Боцман, ты почему расширила функционал управления, если я такой команды не отдавал? Сказал же, только внешнюю обшивку.
Перед капитанским мостиком, возвышающимся над полом на пол метра, возникла женская фигура в треуголке, белой просторной рубашке с жабо, облегающих брюках, подпоясанных широким поясом, из-за которого торчали рукояти старинных пистолетов, с саблей на боку и в высоких сапогах с отогнутыми ботфортами. Черно-угольные непослушные волосы торчали из-под шляпы, один глаз был закрыт повязкой, посередине которой сверкал фиолетовый бриллиант, другой глаз вторил ему огоньком голубого оттенка. С плеча свисала золотая цепочка, на которой болтался золотой же свисток. Фигура отставила ногу, уперла одну руку в бок, другую поднесла ко рту и пронзительно свистнула.
— Нахрена ей свисток? — в звенящей, после оглушительного свиста, тишине, послышался голос Герасима, который теперь прочищал ухо. — Она и без него свистит так, что уши вянут.
С пола, рядом с Пашкой, вспорхнул попугай ара, до этого с любопытством наблюдавший за его манипуляциями с виртуальным управляющим кубом в руках, и описав круг над капитанским мостиком, уселся на плечо девушки.
— Капитан, докладываю! — несмотря на официоз, девушка стояла все так же подбоченившись. — Этот новый мальчишка, сказал Кеше, что все соты на корабле имеют внешнюю обшивку, значит их тоже можно делать прозрачными. А этот глупый попугай повелся не его уговоры!
— Кеша значит повелся, да?
— Конечно Кеша, ты же меня знаешь, капитан, я — железо. То есть булыжник. То есть… ага, вот — кремень!
Звонкий девичий голос заполнил все пространство рубки.
— Уменьши децибелы, Катарина! — поморщился Вихрь.
— Слушаюсь, капитан! — шепотом, который тем не менее слышали все, произнесла Катарина. — Позволь пристрелить этого наглеца, или отрубить ему голову за обман!
— Справедливо. Нельзя обманывать доверчивого Живина, тем более таким маленьким мальчикам.
У Пашки отпала челюсть, и он стал глазами выискивать место, куда бы можно было смыться.
Катарина смутилась.
— Ну не такой уж он и маленький. Вообще-то. А я не такая уж и доверчивая. Вообще-то. Мне просто самой стало интересно…
— Ладно, проехали. Знакомьтесь. Пашка, это Катарина — боцман нашего корабля и ее попугай Кеша. Катарина, это Пашка — младший брат Генки.
Вихрь кивнул на юнгу, сидящему рядом в кресле.
— А, так это твой брательник, Генка?! — радостно воскликнула Катарина. — Ну раз так, то на первый раз, я его, так и быть, прощаю! Кеша, лети, вытаскивай этого мелкого говнюка из-под кресла, пойдем устроим ему экзекуцию, ой, то есть экскурсию по кораблю.
Когда боцман, Пашка и Кеша удалились из рубки, все с облегчением вздохнули, и даже капитан.
Звезда Яркая, в созвездии Альдебаран, где проводили солнечные соревнования, отличалась большой активностью, нестабильными выбросами плазмы, и таила в себе множество неизученных явлений, чем и привлекла к себе внимание, сначала ученых со всей галактики, а затем и спортивного комитета.
В отличие от множества звездных систем, эта имела лишь одну планету на орбите, к тому же не пригодную для жизни ни одной из цивилизаций галактики. И добывать там ресурсы не представлялось возможности по причине гона солнечных зайчиков. Вследствие чего никто не имел территориальных претензий, и звезду внесли в реестр для свободного исследования. А учитывая, что она была одна из редчайших звезд, населенных солнечными зайчиками, то ее так же объявили заповедником.
На ее орбите была сооружена большая исследовательская база, которая постепенно стала разрастаться из-за нашествия не только ученых, но и туристов, и в конце концов, после объявления Яркой звездой, входящей в интересы спортивного комитета, что еще сильнее подогрело интерес туристов, та превратилась в трехъярусную шайбу, диметром в сто километров, которая была поделена на десятки секций, комфортных для проживания любой галактической расы.
Человечеству досталась площадь в десять квадратных километрах на верхнем ярусе, и по несколько километров на среднем и нижнем, где в основном располагались гостиницы и комплексы развлечений.
Все корабли причаливали к нижней части шайбы, находясь вверх тормашками, относительно ее туристической части, обращенной поверхностью к Яркой. Именно там, в центре, откуда начиналось деление на дольки секций поверхности станции, была проведена церемония награждения, и именно туда пол часа назад укатил Пашка с тортиком для бабушки.
На удивление всей команды, ожидающей прибытия лишь Марки де Толли, на одной из круглых грузовых платформ, во множестве испещривших взлетное поле, из недр станции, поднялся Пашкин мопед с прицепом и двумя пассажирами.
Один из них был сам Пашка, вторым — бабушка, Мария Павловна. Она сняла шлем, тряхнула головой, рассыпая по плечам волны светлых волос, и одним легким движение соскочила с заднего сиденья. Высокая, стройная, поджарая, в облегающем тело красном комбинезоне с символикой солнечных соревнований, в виде желтых кружков и лучей. На воротнике красовались эмблемы трех зайчиков — непревзойденный результат охоты на них. По одному зайцу было еще у пятнадцати жителей галактики, по два, у троих. Свой третий зайчик она заработала сегодня, выиграв соревнования.
Капитан Вихрь, и Генка поспешили им на встречу.
Бабушка стояла, уперев руки в бока, в одной из которых находился шлем, и постукивала носком белого короткого сапожка по земле.
— Ну что, шалопаи, всю обедню мне испортили! — не дав поздороваться, сразу напустилась она на Генку.
Пашка усиленно притворялся невидимкой, пытаясь слиться с цветом сидушки, на которой восседал, и отводил взгляд. Генка просек фишку.
— Ба, что тебе Пашка сказал?
— Что, что. Кто ему не тот контейнер к мопеду подцепил? А? С каким-то там коком, а не тортом?
— Флюп-скоком, — на автомате поправил Генка, судорожно вспоминая как позавчера он готовил свой трейлер с двигателем к транспортировке на «Зевс», и для этого заранее прицепил его к мопеду. — Пашка, ты чего, не проверил какой контейнер с собой взял?
— Так мама сказала, что робики его в гараж сами доставят, — невнятно проблеял Пашка, понимая, что всю вину на Генку перевалить не удастся, — я и подумал, что они его и приладили к мопеду.
— Ну ты и баран! Что тяжело было посмотреть, что там внутри?!
— А нечего было будить меня рано! — огрызнулся Паша. — Я по утрам плохо соображаю.
— Неплохая отмаза, — констатировала бабушка, взвешивая в руке шлем. Пашка еще не успел снять свой, и зная крутой нрав бабушки, вжал голову в плечи, руками вцепившись в свисающие вдоль висков лямки.
— Приветствую, вас, уважаемая Марка де Толли! — капитан Вихрь, решил взять беседу в свои руки, пока другие руки не начали раздавать оплеухи. — Очень рад, что вы согласились принять участие в нашем путешествии.
Бабушка еще пару секунд посверлила взглядом внуков, и решила сменить гнев на милость. Ее нахмуренные высокие светлый брови, цвета пшеницы, разгладились, поднимаясь тонкими дугами вверх, глаза вдруг стали карие, хотя секунду назад, никто не сомневался в том, что они отливают сталью, тонкие черты лица потеряли свою резкость. Никто не дал бы ей больше тридцати земных лет. Она вздернула курносый, весь в конопушках нос, и мило улыбнулась Вихрю.
— Витька, я, конечно, помню, как ты еще под стол ходил, и как тебя крапивой по огороду Марфа гоняла, но это не повод напоминать про нашу разницу в возрасте. Не так давно ты меня теткой Маркой кличал, и на «ты». Что изменилось?
— Ээ, — Вихрь потерял весь свой серьезный вид, превратившись в растерянного мальчишку, — Мария Павловна, ну это как-то по-соседски, когда в гости друг к другу ходим.
— А я, что не в гостях сейчас, что ли? Называй меня Маркой и на ты, понятно?
— Понятно, чего тут не понятного, — развел руки в разные стороны смущенный Вихрь.
Глава 3
Из-за его спины, опасливо выглянула Катарина.
— А мне как вас называть? — пискнула она.
Голова попугая Кеши, медленно приподнялась над плечом Вихря, с интересом озираясь вокруг.
— Это что еще за чудо-юдо в перьях? — вновь улыбнулась бабушка, прекрасно понимая, что за компания тут собралась.
— Марка, разреши представить Живина и боцмана нашего корабля, Катарину и ее попугая Кешу.
— Фамильяр?
— Так точно.
— И сколько тебе лет, Живин?
— Десять. Меня Катарина зовут.
Девушка потупилась.
— Новенькая значит.
Марка посмотрела на Вихря. Тот поднял большой палец.
— А фамильяра давно воспитываешь?
— Пять лет.
— Ладно, зови меня тоже Маркой, разрешаю.
Боцман гордо вскинула голову, сверкнув живым глазом, а Кеша, с криком «Да здравствует Марка де Толли!» сделал почетный круг над людьми, и приземлившись на Пашкин шлем, постучал по нему клювом.
— А? Что? — Пашка все еще сидел с зажмуренными глазами в ожидании экзекуции. Он завертел головой, и снял шлем, стряхнув с него возмущенного Кешу. — Так что теперь делать-то с тортом и флюп-скоком? Раз бабушка не убила, то мама точно убьет!
Его унынию не было предела.
Вихрь, секунду поразмышляв, принял решение:
— Пожалуй, Пашка, только подвигом ты сможешь теперь искупить свою вину. Так что, беру тебя десятым членом нашего звездного экипажа.
— И флюп-скок с собой заберем? — замер Генка.
— Заберем конечно, не отправлять же его почтой домой. В грузовом отсеке места много.
— Товарищ капитан, вы точно не пожалеете, вот чувствую, что он нам еще пригодится!
— Гхм, — прищурился Вихрь, — вообще-то хотелось бы провести регату спокойно, и без всяких неожиданностей.
— А кем я буду, товарищ капитан? — Пашка проникся Генкиным обращением к Вихрю.
— Гхм, — на мгновение задумался Вихрь, — кем, кем… Писарем будешь. Бортовой журнал на тебе.
Космическое пространство перед станцией регистрации старта регаты было заполнено сотнями, если не тысячами кораблей различной конфигурации. Ребята зачарованно смотрели на это разнообразие форм.
Вся команда собралась на главной палубе и обозревала огромную трубу искусственного космического орбитальника, словно ожерелье опоясывающего по диаметру целую звезду. Где-то ожерелье обрывалась, словно из него выпал камень, и продолжалось дальше в сотне километров, где-то утолщалась до тысяч километров, а где-то истощалась до сотни метров. Все зависело от потребностей каждой секции. Где-то выращивали растения, где-то кристаллы, где-то проводили химические опыты, а где-то термо-ядерные или гравитационные. Вот такие секции обычно и отделялись, образуя в целостной конструкции трубы пунктиры и точки.
— Товарищ капитан, а ведь в коммюнике говорилось, что будет 10 кораблей СССР и 10 кораблей СЕКСА, — недоумевал Генка, взъерошивая волосы — а это что?
— Провожающие! — засмеялся Вася.
— Гхм, — Вихрь и сам был обескуражен, — сейчас посмотрим последние новости.
— Вы не знали? — подняла бровь Марка. — Еще вчера СЕКСА выразил протест по поводу ущемления прав различных меньшинств. Как в государственных, так и в социальных масштабах.
— Что значит в социальных? — не понял Матвей.
— А что значит в государственных тебе не интересно? — усмехнулась Марка. — В общем суть их заявления сводится к тому, что каждое малое государство имеет право подать заявку на участие, внутри СЕКСА.
— Ну так пусть внутри себя и подают, — предложила Анка.
— Они типа не успеваю, и поэтому ходатайствуют провести первый этап регаты с целью выявления десяти лучших экипажей.
— Да мутят, эти капиталисты, к хренам, понятно-же, — высказал свое мнение Герасим. — Какую-нибудь подставу хотят нам организовать.
— Я склоняюсь к тому же мнению, — поддержала его Марка.
— Так, а про социальные-то меньшинства что? — не сдаваться Матвей.
— Да это их вечная фобия. Выпятить на свет Божий какую-нибудь ненормальность или гадость, а потом танцуют вокруг нее, и всему миру доказывают, что к этому надо относиться с уважением, чуть ли не в культ возводить, и проводить в государственные институты.
— А при чем здесь регата?
— Я не знаю. Может быть, хотят отстоять права тех, кто хочет летать задом на перед. Инопланетянам, и комиссии по регате это как-то фиолетово, но, наверное, в самом СЕКСА, при каких-нибудь выборах, кому-то это зачтется.
— Вот придурки! — сделала за всех вывод Катарина, и посмотрела на капитана, согласен ли он с ее мнением.
Вихрь хмыкнул, одобрительно сощурившись, а Кеша начал выписывать над палубой круги, и кричать «Придурки, придурки! Да здравствует Марка де Толли!»
В связи с наплывом огромного количества участников, и во избежание накладок, каждому экипажу пришлось в полном составе проходить регистрацию. Хорошо, что станция легко растягивалась в ширину, увеличивая стойки регистрации до любого нужного количества, а регистрацией занимались амебоподобные мюмлики, которые так же могли неограниченно делиться, копируя умения первой особи.
Если на разнообразие кораблей в космосе было смотреть просто интересно, то вид живых представителей СЕКСА, проходящих регистрацию, и их поведение, у неискушенной Генкиной команды, вызывал оторопь, если не шок.
— Бабушка, — шепотом спросил Генка, указывая глазами на одну из групп, — кто это?
— Это сообщество ЛГБТ, — вполголоса ответила Марка.
— А чего это с ними? Почему они голые, а у того чувака на лбу какая-то сосиска болтается? Он что, мутант?
— Помнишь, я на корабле упоминала про меньшинства, так вот это они.
— А кто из них мужчина, а кто женщина? Не понятно. Вот вроде мужик с бородой, а сиськи женские. А вон двое вообще с лошадиными задами, и кажется один из них жеребец, а другой кобыла. Это тоже для них нормально?
— Для них нет ничего ненормального. Сейчас у них видимо мода такая. У них то кошки, то кони, то черт-те знает что на палочке. В общем одно слово — трансмутанты, тьфу. Пашка, ну-ка закрой рот и отвернись.
Пашка послушно отвернулся, но тут же задергал бабушку за рукав, узрев в той стороне еще одну интересную картину.
— Ба, а зачем вон те белые неграм ноги целуют, и прощения просят?
— Тихо ты. Это для нашего Васи, негр просто наследственный признак, а для этих чернокожих такое название является оскорблением. А те белые целуют им ноги, извиняясь за то, что когда-то называли их неграми.
— А зачем?
— А вот тут все не так просто и смешно, как вам может показаться. В СССР каки образом люди могут перемещаться по космосу, и вообще давать жизнь и энергию многим изобретениям и механизмам?
— Известно как, — встрял Матвей, как наиболее эрудированный среди их компании, хотя это знание ребята получали, еще будучи октябрятами, — с помощью коллективного разума. СССР потому так и называется, что мы сумели объединить свои разумы, что возможно только при социалистическом строе, и теперь наше общество общим усилием излучает некое пси-поле, которое позволяет выйти на другой уровень физических законов, мышления и исчисления. Принято считать, что в обычном пространстве, этого можно было бы достичь, развив квантовую механику до восьмой степени. Но для этого, несмотря на современные технологии, необходимо было бы создать компьютер, размером примерно с Луну.
— А вот и нет! — встрял Генка. — Я до второй степени собираю в сарае, и пока только половину занял.
— Балбес, все без тебя уже давно просчитано, у меня надо было спрашивать. Вечно ты Генка сначала делаешь, а потом ноешь, почему не получается.
— Да тихо вы! — это уже встряла Анка. — Интересно же! Баба Марка, расскажи дальше.
Марка улыбнулась Анке и продолжила:
— В упрощенной версии Матвей все правильно рассказал. Так вот, если говорить поверхностно, то чем социализм отличается от капитализма? При социализме все общее, а при капитализме каждый сам по себе, и работает на себя. Вот им наш метод и не подходит. Насколько знаю, от идеи квантового компьютера Америка не отказалась, и где-то его строит. Но все это сильно затратно. Поэтому, украв у нас идею пси-поля, Европа пошла по другому пути. Они создают его индивидуально. Ну так они внушили себе. Типа они волшебниками что ли считают себя, и придумали разные магические технологии. Главная из них это выход в некий транс для сбора мировой энергии. Вот вам как раз два типичных примера. Одни ноги целуют, другие не только шокируют своей внешностью, но и хмм, своей семейной жизнью, мяго выражаясь. Этим они накапливают энергию для старта. Если вы еще посмотрите вокруг, то много чего интересного увидите. Правда наиболее благоразумные делают это не на виду у всех, но в Европе есть теория, что публично можно собрать энергии для пси-поля больше.
— Марка, ты сама в это веришь? — засмеялся Вихрь.
— Нет конечно, — подхватила его смех Марка, — это они так думают. А я доподлинно знаю в чем тут дело.
— В чем? — хором спросили юнги, а старшие тоже напрягли слух, внимательно прислушиваясь к мнению одного из самых опытных и авторитетных ученых по исследованию космического пространства.
— Своим идиотским поведением они смешат Асуров, а те за это открывают им свои дороги, предоставляя возможность двигаться по ним. Молча. Не ставя их в известность. Вот и все. Только никому в СЕКСА не говорите об этом. Во-первых, не поверят, а во-вторых, постараются поколотить.
На некоторое время все замолкли, переваривая сказанное, и продвигаясь в очереди. Один Пьеро вертел головой, и довертелся:
— Баб Марка, а вот те две группы почему в камуфляже?
— Не знаю, я не военный специалист, тут тебе скорее Герасим поможет.
Герасим присмотрелся:
— Аа, так это финны и эстонцы, к хренам, — выдал он и замолчал, как будто всем все стало ясно.
— И что? — спросил Пьеро.
— Одно из самых малочисленных обществ в человеческой цивилизации.
— Они что все крутые военные?
— Да какие, к хренам, крутые и военные. Так прослойка между СССР И Европой. Как-то так получается, что они всегда остаются на границе между нашими обществами. И всегда голосуют за войну.
— Так и чем они знамениты, раз все о них знают?
— Да только тем и знамениты, что живут на границе СССР. Если бы не это, то никто их коровами и молоком никогда в жизни не заинтересовался, особенно их друзья в Европе.
— А это что? — у Пашки после посещения регистрации, скорее всего должен был образоваться вывих челюсти, настолько часто и широко он ее разевал.
— Все, Пашка, закрывай глаза! — скомандовала Мария Павловна. — Это уже совсем непотребство, гадить посреди общественного места! Тьфу, погань! Куда только местная администрация смотрит?!
Глава третья
В которой становится очевидными замыслы СЕКСА, но наши герои избегают ловушки, и устремляются к первой планете регаты под названием Планета песчаных бурь
Вся команда в полной боевой готовности, облаченная в походную униформу черного цвета с серебряным отливом, была вновь на главной палубе, окружив капитанский мостик, который по такому случаю капитан сравнял с полом, убрал кресла, а центральный пульт превратил в круглый стол, на котором сейчас лежало девять конвертов.
До старта регаты оставался ровно час, и чемоданчик с инструкциями, который каждая команда участников получала при регистрации заявки на гонку, только что с тихим звоном раскрылся, явив зрителям россыпь прямоугольных конвертов.
До всех участников были доведены окончательные условия состязаний:
Для прибытия на финишную планету Сюр каждой команде необходимо набрать десять баллов. Баллы можно заработать как простым путем, посещая контрольные вехи, которых было всего девять, так и более сложным — добывая там некие символы, за которые можно было получить дополнительный бал. Более подробная информация об этом находилась внутри конвертов. То есть побывать в девяти системах было недостаточно, нужно было, как минимум, на одной из них раздобыть символ. Сюр становилась финишной планетой для тех кто набрал десять баллов.
Команды были свободны в выборе очередности посещения систем и планет следования. А так же за ними оставалось право выбора — следовать ли дальше, до следующей контрольной точки, или потратить время на добычу символа системы. Тут были свои плюсы и минусы. С одной стороны — был риск, что символ добыть не удастся, и тогда это становилось пустой тратой времени, и как следствие отставание от других участников регаты, но с другой стороны, наоборот, с каждым добытым символом, уменьшалось количество контрольных точек, что, наоборот, сильно экономило время команде.
Разрешалось вскрывать лишь один конверт, после чего остальные убирались обратно в чемоданчик, до тех пор, пока не будет выполнено задание вскрытого конверта. Вернее не так. Участники были вольны выбрать — отметиться на контрольной точке, и следовать сразу до следующей вехи, и тогда задание на добычу символа пропадало, либо они соглашались остаться в системе, что бы попробовать найти и получить ее символ, и в этом случае новый конверт можно было вскрыть лишь выполнив квест. Если команда, при выполнении задания, понимала, что сделать это не возможно, или потраченные усилия и время неприемлемы для нее, то от этой затеи в любое время можно было отказаться, и получить возможность выбрать новый конверт, с новой контрольной точкой и новым символом в ней.
При любых попытках заглянуть в другие конверты, вся пачка, уничтожалась чемоданчиком, а команда считалась дисквалифицированной.
Собственно чемоданчик был не совсем чемоданчик. Это был одни из представителей расы вычислителей, выступающий в роли наблюдателя и судьи у каждой из команд.
— Ну что, какие мнения по поводу того куда направиться в первую очередь?
Капитан окинул взглядом собравшихся, предоставляя им возможность высказаться.
На каждом конверте была напечатана минимальная информацию о пункте назначения. Координаты системы, общегалактическое название. Часть систем было известны, часть нет. На некоторых было напечатано название планеты, на некоторых некие символы.
Один из таких конвертов привлек внимание Марки. Она покрутила его в руках, и постучала согнутой костяшкой указательного пальца по чемоданчику.
— Это то, что я думаю? — обратилась она к нему.
— Я не знаю, о чем ты думаешь, человек, — отозвался чемодан механическим голосом.
— Ну, ну…
Марка ткнула ногтем в координаты, и вопросительно посмотрела на Вихря. Тот отрицательно покачал головой.
— Знакомые координаты, — протянул штурман Туман, прикидывая что-то в голове, — странно, в справочника эта система по другому называется, и мы там еще не бывали.
— Отложим пока в сторону, это точно не для старта.
Генка с интересом посмотрел на изображение. Там был нарисован контур волка.
— Вот здесь я был, к хренам, — пробасил Герасим, — Планета бурь.
— Капитан, и эти места нам знакомы, — добавил Туман, сдвигая два прямоугольника в центр, — Черная дыра в созвездии Оклахома, и Планета цветов — Альфа, в системе Кин-Дза-Дза.
— Товарищ чемодан! А вот это, что за рука? — поднял один из конвертов с изображением контура ладони Пашка.
— Я не товарищ чемодан, — прогнусавил чемодан, — называйте меня Кластер. Это неизвестная человечеству, но скандально известная некоторым другим видам цивилизаций планета. Сейчас там тихо.
Пашка положил этот конверт рядом с конвертом, который отложила Марка.
— Ну, ну… — многозначительно сказал он, и посмотрел на бабушку. Та рассмеялась, и потрепала его по голове.
Оставшиеся четыре конверта остались без комментариев.
— Ну что ж, — подвел итог недолгому совещанию капитан, — думаю начать нужно с какого-то уже известного места, например с Планеты бурь, раз там уже побывал наш следопыт. Что за планета, Герасим?
Здоровяк пожал плечами.
— Песок. Вечные песчаные бури, к хренам. И черви с жуками.
— Что за черви? — заинтересовалась Анка.
— На месте увидишь, — усмехнулся Герасим.
Вихрь вскрыл конверт, и пока пробегал глазами по тексту, остальные конверты самостоятельно переместились внутрь чемоданчика-Кластера, и тот захлопнулся.
— Гхм, контрольная точка, координаты, понятно... Посетить планету, и в качестве символа, необходимо добыть яйцо из кладки песчаного червя или жука.
Вихрь бросил взгляд на Герасима. Тот вновь пожал плечами.
— Попробуем, командир.
— Что-то не нравится мне твой ответ.
— Добудем, говорю, к хренам.
— Ну, другое дело. Команда, занять места по штатному расписанию. Ожидаем сигнал к старту.
Все заняли свои места. Для Марки де Толли и Пашки установили два дополнительных кресла поближе к обзорному окну, левее капитанского мостика.
Огромное количество кораблей барражировало в свободном пространстве вокруг «Смелого». Корабли СССР отличались правильной формой и довольно большими размерами, превышающими большинство других кораблей в несколько раз. Как объяснил Туман, тем приходилось экономить на всем, что бы хватило пси-энергии для прыжка в подпространство. В самом подпространстве масса и объем уже не имела значение, так как материальные объекты превращались в скалярные величины, но в реальном пространстве чем больше был объект, тем больше усилий следовало приложить, что бы совершить переход.
Правда один из кораблей отличался по истине гигантскими размерами, на фоне которого «Смелый» выглядел спасательной шлюпкой. Сигарообразная форма, длиною в километр, обросшая различными надстройками со всех сторон. Провалы грузовых секторов. Башни огневых турелей. Отверстия тоннелей для торпед. Постоянно открывающиеся и закрывающиеся сегменты для вылета Х-образных истребителей, которые, словно мошка, клубились вокруг гиганта, то выстраиваясь в правильный строй, то рассыпаясь в беспорядочном полете.
— Им только салюта не хватает, — прокомментировал Вася.
— А кто это? — спросил Генка.
— Американцы понтуются.
— Я думал, что такую массу только мы можем в подпространство переместить, — задумчиво произнес Матвей, что-то прикидывая в голове.
— Ну в свете того, что нам рассказала уважаемая Марка, — засветился улыбкой Вася, — я боюсь себе представить, сколько на их корабле находится клоунов.
— Все проще, — пояснил Туман. — Это не совсем корабль, и он сюда не прилетал. У Американцев в каждой значимой системе, где имеется хоть какая-то колония людей, ну кроме территорий СССР, конечно, обязательно строится военная база. Вот это одна из них. А их участник регаты как раз перед ней расположился, вон тот кораблик.
Изображение одного из секторов обзорного окна увеличилось, явив перед собой изящный корпус, похожий на истребитель воздушного пространства, с широкими треугольными формами крыльев, расширяющихся от носа к хвосту в горизонтальной плоскости.
— Им, кстати, как и японцам, СЕКСА присвоили официальный статус участников, так что вся эта вакханалия, якобы связанная с отбором, их не касается, — поделился информацией капитан.
— Интересно девки пляшут, — высказался Вася. — Ну про Американцев я еще могу понять, без них, как никак, не сложилось бы СЕКСА, а японцы-то тут при чем?
— Думаю протекторат тех же американцев, — предположила Марка. — У японцев свои, особые технологии передвижения в пространстве, секрет которых никто не знает, соответственно и шансы на победу высокие.
— А что за технологии? — спросила Анка.
— Катарина, приблизь япошек, — попросила Марка Живина, так как, в отличие от членов экипажа, не могла на прямую управлять функциями корабля.
В окне появился человек в каких-то архаичных древних доспехах с рогами на голове. Видимо самурайских. И видимо это был скафандр. К нему в комплект прилагалась катана с боку, и шест, в виде пики в одной из рук.
— Он что, всего один, и без корабля? — открыл рот Пашка.
— Да, без корабля, но не один. В данный момент их десять в одном, и они одновременно двинутся по космосу сразу ко всем контрольным точкам. Это их, так называемый, духовный путь. Путь через пространство и время. К одной цели они могут идти и сотней. Не буду углубляться в их философию, тем более что кроме них самих, ее никто толком не понимает, но метод работает, — пояснила Марка.
Юнги опешили, поглядывая на наставников. А взрослые делали вид, что им-то все ясно, чего тут может быть не ясного? Дважды два четыре? Ну вот и тут.
Все дальнейшие разговоры пресек капитан, подав команду:
— Внимание, отставить разговоры! Пять минут до старта. Приготовились.
Все начали настраиваться на прыжок. В общем-то ничего сверхъестественного делать было не нужно, рожденные в СССР, на уровне ДНК встраивались в пси-сеть СССР, и попадали в ее информационное поле еще будучи в утробе матери. Нахождение в ней было так же естественно, как дыхание. Это конечно не означало, что ей можно было тут же начинать пользоваться. Учиться ходить, овладевать и совершенствовать свое тело и мозг, встраиваться и работать с пси-сетью, все это было естественным процессом становления личности. Тем не менее, в свои десять лет, тот же октябренок Пашка, так же, как и все в команде, участвовал в генерации поля для прыжка в подпространство. Из всех ребят, да и вообще команды, только Матвей не просто сидел сосредоточившись, а коснулся небольшого овала импланта на левом виске, немного выпирающего из-под кожи. Мелькнула лента, и на его голове возник ОВК — обруч второго контура, его личный бонус пионера.
За несколько секунд до сигнала к старту, случилось непредвиденное. Вся та куча кораблей, что находилась в близи, вдруг устремилась к «Смелому», и облепила его со всех сторон, прикрепившись к обшивке всеми доступными способами. Как выяснялось мгновением позже, подобные действия были совершены в отношении всех кораблей СССР.
— Что будем делать, капитан? — без особо беспокойства, спросил Туман, всецело полагающийся на решение командира. — Я вижу назревает решение подать протест, и перезапустить регату.
Даже юнги, с первым рангом доступа в сеть СССР, ощутили настрой общественного мнения, которое озвучил Туман. В основном потому, что сами были причастны к происходящим событиям.
— Со всем уважением к коллективному разуму нашего общества, я считаю, что надо принять свое собственное решение! — заявила Марка, поднимаясь с кресла, и оборачиваясь к Вихрю. — Иногда нужно самостоятельно определить свой путь.
Сейчас перед командой предстала та самая цельнометаллическая Марка де Толли, со стальным взглядом и волей.
— Ну же капитан!
Глава 4
— Мы не можем стартовать с этой кодлой на шее, — нахмурился Вихрь, — вернее можем, это не проблема, но тогда все они вместе с нами окажутся на следующие этапе. А потом опять прицепятся. Если вообще отцепятся. Мы что их по всей галактике будем волохать на себе?
— Аннигилировать их к хренам, — предложил Герасим.
— Как бы не сперли чего, — добавил Вася.
— На нас висит девяносто три корабля, почти тысяча человек. И мы не на войне. Но даже, если теоретически предположить уничтожение чужих кораблей, то думаю после этого навряд ли мы будем участвовать в борьбе за приз.
— Почему вы думаете, что протест СССР не будет рассмотрен и удовлетворен организаторами регаты? — спросил Матвей.
— Рассмотрен? Рассмотрен будет. Но зная галактическое сообщество, уверена, что старт уже состоялся, и отменять его никто не станет. Проблемы аборигенов, это проблемы аборигенов, и шерифа они не волнуют, — Марка сложила руки на груди. — Так, чемодан?
— Называйте меня Кластер. Мне неприятно имя Чемодан. Ух-ух, — слабо засветился чемоданчик, оставленный на поверхности пульта управления, который принял привычную полукруглую форму с небольшим наклоном внутрь, обтекая сидящих за ним операторов — капитана и Генку. Чемоданчик лишь сдвинули ближе к краю, и там поверхность не имела наклона. — Я распознал в ваших словах анекдот, шутку. Ха-ха. Я не против имени Шериф. Подтверждаю, что официально старт регаты состоялся, так как по ее условиям было обеспечено пятьдесят процентов участников состязаний. Всего стартовало семьдесят четыре корабля, из которых два были зарегистрированы как участники с самого начала, и еще восемь определятся после пересечения условных границ выбранных ими систем для прохождения регаты.
— Вот хитрожопые засранцы, все рассчитали, — пробурчал Герасим. — Они что, думают СССР вообще не будет участвовать?
— Вон «Буран» стартанул, — кивнул в сторону обзорного окна Туман.
Несмотря, на то, что чужие корабли полностью облепили поверхность «Смелого» своими корпусами, местами даже в три ряда, сенсоры корабля выводили на панорамное окно картинку с наружи, будто чужаков не было вовсе.
— Молодец Славка! — сказала Марка.
— Да чего молодец-то? — продолжал хмуриться Вихрь. — Потащил на себе всю помойку капиталистическую, вон даже разноцветный кораблик прихватили, как их там, транс… трансмутантов? Команда, срочно мозговой штурм! Думать всем! Любые идеи, даже бредовые!
— Я могу в свисток на каждом корабле посвистеть! — тут же ожила Катарина, до этого молча стоявшая за креслом капитана.
— И что? Оттого что там все оглохнут, корабли не отцепятся.
— Денег предложить! — подал идею Вася.
— Кстати с этими гражданами вполне может сработать, — кивнула Марка. — только боюсь долго будем договариваться.
— Смазать поверхность жиром, что бы отвалились, — выдал на-гора Пашка. — А что, сказали же любой бред предлагать.
— Но не на столько же.
— А ведь Пашкину мысль можно реализовать по-другому, — задумался Туман. — Не смазывать поверхность, а начать менять соты поверхности. Тут правда будут сложности, заменить надо будет все разом, а по-другому, эти прилипалы, заново зацепятся… Нет, пожалуй, слишком сложно, хотя на крайний случай можно попробовать.
— Идея! — воскликнул Гена, все это время теребивший себя за волосы, в попытке придумать что-нибудь.
Все уставились на него.
— У нас же с собой флюп-скок!
— И чем он нам поможет? — прищурился Вихрь.
— А тем, что его можно настроить строго на определенный объем и массу. Он, конечно, рассчитан на «Зевс», который в десять раз меньше «Смелого», но его мощности точно хватит, что бы скакнуть. Там, конечно, дальность прыжка пострадает, но нам и не надо далеко прыгать. Матвей, делай расчет!
— Уже работаю! — полоска посередине обруча на голове Матвея светилась синим цветом, показывая, что тот разделил сознание на два потока мышления.
— Расчехляй двигатель! — отдал команду капитан, и Генка с Анкой сорвались с мест. — Матвей справишься? Помощь Тумана не требуется?
— Нет!
— Старший механик, срочно подготовить место для нового двигателя!
— Есть, капитан!
Вася, так же припустил за ребятами, которые уже мчались по образовавшемуся коридору к грузовому отсеку. За ними не долго думая рванули и Пашка с Катариной. Над ними кружил Кеша, и орал: «Полундра! Да здравствует Марка де Толли!»
— На сколько прыгнем? — спросил Туман, когда Матвей закончил расчеты.
— Световой месяц примерно получается.
— Гхм. Меня Генка помниться парсеками пугал, — припомнил Вихрь, — мол солнечная система маловата для испытаний.
— Ну над этим еще работать надо. Мы испытания только запланировали. Да и запускать хотели лишь сам двигатель отдельно. Для него изготовили два корпуса. Вот они на пару парсеков должны были скакнуть.
— А зачем отдельно?
— Ну мало ли…
— Так, погодите, — прищурился капитан, — вы на свой «Зевс» его не ставили еще что ли?
— Нууу нет.
— А на чем же вы его испытывали в солнечной?
— Ну там задание в школе на весенних каникулах давали, собрать весь мусор вокруг планет в системе. Вот мы всей школой и собирали, а потом на Солнце с помощью старого флюп-скока сбросили.
— Гхм. Старого? То есть, он на Солнце упал?
— Перелетел малость.
— Перелетел значит. Малость.
— Товарищ капитан, но главное, что он весь объем, и массу, до миллиграмма захватил! А сейчас мы прыгаем в открытый космос, там плюс минус миллиард километров значения вообще не имеют.
— Имеют, не имеют, но точность наведения, должна соблюдаться до миллиметра. А то что же это получается, скачем туда, не знаем куда! Значит так, Матвей, если за время путешествия не сможешь наладить такую точность, считай, что практику не прошел! Штурман Туман, проследить!
— Слушаюсь, товарищ капитан!
— Точность ему не важна! Подумаешь на миллиард километров промахнемся, товарищ командир. Юнга Матвей! Назначаешься дежурным по камбузу на два дня!
— Есть, товарищ капитан!
— Василий, проследить, что бы посуду никто в утилизатор не скидывал, и что бы никаких робиков я на камбузе не видел!
— Будет сделано, товарищ капитан!
— Ты мне позубоскалься! Будешь вместе с юнгой картошку чистить! Миллиард километров ему, видите ли, туда-сюда не расстояние!
На подготовку к скачку ушло пол часа. За это время не один из кораблей СССР так и не сдвинулся с места. Протест СССР был принят к рассмотрению. Ответ обещали дать в течении галактических суток, которые длились тридцать земных часов. Кстати, это было стандартное время нахождения кораблей в подпространстве. То есть ровно через тридцать часов все стартовавшие корабли окажутся у своих выбранных целей. Не имело значение, куда в галактике направлялся космический корабль. Хоть на парсек, от начальной точки, хоть на тысячу парсеков. Его путь будет длиться ровно одни галактические сутки.
Поэтому, если ожидать вынесения вердикта, то можно отстать от всех ровно на эти сутки, и ровно на одну точку посещения. Правда никто еще не представлял сколько времени займет добыча символов контрольных точек, но в любом случае рассчитывать, что комиссия ответит на протест раньше не стоило.
— Ну что, готовы? — задал капитан риторический вопрос.
Генка сидел как на иголках. Он хотел было оглянуться на ребят, но рядом находился Вихрь, и он не решился вертеть головой.
— Поехали!
Командир продублировал мысленную команду, нажатием кнопки старта на пульте, и к удивлению внешних наблюдателей, облепившие контур «Смелого» корабли непрошенных пассажиров посыпались в образовавшуюся пустоту, будто там был центр притяжения, создавая кучу-малу из сотни корпусов.
Мгновение, и корабль вынырнул в пустом пространстве, абсолютно чистым от чужих кораблей.
— Команде доложить обстановку!
Последовала краткая перекличка-отчет о координатах выхода, состоянии систем и внешних факторах, хотя капитан и так это прекрасно видел на своих информационных экранах. Но правила, выработанные еще сотни лет назад, потом и кровью, никто не отменял.
— Ура! — закричал Генка. — Получилось!
Вся пятерка, светилась от радости, даже Пьеро, далекий от научных разработок и экспериментов поднял кулаки вверх. А Пашка вскочил с кресла, и подбежал к панорамному окну, прижавшись к нему лбом, как будто это могло помочь разглядеть что-то в пустом пространстве вокруг.
— А ты сомневался? — прищурился капитан, покосившись на своего юного помощника, и припоминая график дежурства на камбузе.
— Никак нет, товарищ капитан! Сомненьям места не было! Жаль только, что нужно время на восстановление, а то могли бы так прыгать до бесконечности. Над этим надо еще работать. Блин, а можно же несколько двигателей поставить, и использовать их по очереди! Слышите, ребята!
Генка, как обычно, растрепал волосы, а в его глазах забегал чертенок, что говорило о зарождении нового плана.
— Или сделать последовательную сцепку из нескольких движков, стреляющих друг другом. Блин, нет, он же двухфазный… Или взять…
— Ааатставить, юнга! У нас сейчас немного иные задачи. Юнга Анка, обследовать и обслужить как положено скачковый двигатель и подготовить к следующему прыжку.
— Есть! — Анка поспешила в моторный отсек.
— Юнга Матвей, расчетное время для следующего прыжка?
— От трех до пяти часов!
— Опять у тебя какие-то неточные цифры?
— Товарищ капитан, все точно! Через два часа двигатель полностью синхронизируется, а ЭнЭрки (неразрывные резинки) вернут себе первоначальную форму. Еще час надо на то, что бы они вновь приобрели свою эластичность, а оби части двигателя зарядились для пробития тоннеля в подпространстве, и в теории можно будет прыгать. Но лучше подождать еще два часа для полной стабилизации всех компонентов. Ну или можно Пашкиным клеем ЭнЭрки обработать.
— Хорошо. Не знаю пригодится ли нам флюп-скок в ближайшем будущем, но будем держать его на готове.
— Командир, я доклад не закончил, к хренам, — послышался недовольных голос следопыта, — развели тут детский сад, понимаешь.
Генка вжал голову в плечи, и притих.
— Не говори, Герасим, надо подтягивать дисциплину. Юнга Генка, объявляю тебе наряд вне очереди на камбуз. Не следует перебивать команды, если только не произошло чего-то сверхординарного. Докладывай, Герасим. Похоже не от всех пассажиров мы избавились?
— Так точно, командир. На внешней обшивке грузовой плоскости остались гости. Четверо человек.
— Матвей?
— Это же живые люди. Мне пришлось учесть их массу и размеры. Они были вне своих кораблей.
— Туман?
— Со мной согласовано, капитан. Я решил не терять время. Механику дал команду готовить сигнальный буй.
— Буй готов! — отрапортовал Василий. — можем отправлять на нем зайцев в космос!
— Гхм. Значит капитана в известность ставить не нужно было? У меня скоро на камбузе свободных мест не останется.
— Капитан, все должно было пройти штатно, двоих лазутчиков мы бы отделили при старте, тут я подкорректировал расчет Матвея. Но другие два человека прибортились с соседнего корабля, буквально в последнюю секунду перед прыжком, пришлось брать всю банду под защитные поля и на ходу корректировать расчет скачка.
— Хорошо. Механик, подогнать буй к месту дислокации неприятеля. Тактик, организовать посадку шпионов в сигнальный буй!
— Есть, командир! Петруха, за мной!
Герасим, не стал терять время на перебежки, его и Пьеро кресла на небольшой платформе провалились на нижний ярус, и по формирующемуся тоннелю, обтекающему неподвижные части внутри корабля, кратчайшим путем, полетели к точке рандеву с чужаками. На ходу их униформа начала преобразовываться в облегающие тела чешуйчатые серебряные скафандры, на лицевой поверхности шлемов возникли стилизованные изображения черепов, а кресла деформировались, одновременно вливая свои части в дополнительные компоненты скафандра, такие как оружейный обвес, и придавая людям вертикальное положение. Пока добирались до места, Герасим в двух словах объяснил стажеру, и скинул на тактический шлем, нехитрую схему операции.
Через несколько секунд, словно чертики из табакерки, на поверхность грузовой платформы, где недалеко друг от друга обосновались две команды безбилетных визитеров, постаравшись оказаться вне поле их зрения, выскочило по человеческой фигуре. Из орудийных комплексов, бугрившихся небольшими башенками на плечах, стоило фигурам возникнуть над внешней обшивкой корабля и поймать цели в прицел, в сторону неприятеля полетели небольшие снаряды, по пути разворачиваясь в полимерные сети.
Герасим специально приказал не включать режим мимикрии, что бы шокировать противника за счет гипно-шумо-светового подавления, излучаемого броней скафандров во всех доступных для человеческого восприятия диапазонах. Особой надобности в этом не было, но для Петьки, который еще ни разу не участвовал в боевых операциях, было полезно изучить различные тактики ведения боя.
Перед оглушенными, и плотно опутанными сетями людьми, возникло два бронированных монстра, пугающие хищной расцветкой и оскаленными пастями черепов. Каждый из них держал в руках по огромному молоту, которыми они, не слишком заботясь о комфорте гостей, но тем не менее довольно аккуратно и без членовредительства, стали сбивать в одну кучу, как людей, так и их аппаратуру, образовывая плотный комок, в котором было уже не понять, где верх и низ, где рука, а где нога, и почему вместо головы Бздышека торчит ручка отбойного молотка, которым еще недавно собирались вскрывать внешнюю обшивку советского корабля.
На фоне страшных, до кишечных колик фигур, за их спинами, из недр корабля, поднимался тетраэдр космического буя, подмигивая красной сиреной в верхней части сходящихся прозрачных плоскостей конструкции. В распахнутые ворота одной из секций, монстры и собирались финальным ударом забить получившуюся кучу-малу из людских тел и оборудования. Они синхронно подняли молоты над головами, но застыв на мгновение, опустили их бойками вниз, да так, что вздрогнул корпус грузовой платформы.
Марка поморщилась от противного скрипа и визга, вызывающие мурашки по всему телу, что доносились снаружи, несмотря на расстояние, вакуум и обшивку корабля. И прикрыла глаза, что бы не наблюдать ту мерзость, в которую превратились тактик и его помощник, включив боевое подавление в своих скафандрах.
— Катарина, если тебе нравиться наблюдать этот цирк, и ощущать все прелести военных изобретений на себе, то избавь пожалуйста других обитателей палубы от этого не слишком приятного зрелища.
— Ой! Бабушка Марка, извини! — Катарина, и правда, увлеченно наблюдавшая за разворачивающейся операцией по захвату чужаков, зажала рот ладошками. — Я забыла, что у тебя нет персональной защиты в корабельной системе безопасности. Все, включаю общую защиту главной палубы. Товарищ капитан, бабушка Марка имеет гостевой статус, и по штатному расписанию получает индивидуальную защиту лишь в общественных помещениях и каютах. На главную палубу это правило на распространяется.
Боцман вопросительно глянула на Вихря. Тот утвердительно кивнул, с восхищением глядя на Марку де Толли, которая только что спокойно перенесла все шокирующие эффекты боевых скафандров тактиков, от которых автоматически были прикрыты все другие члены экипажа. Хотя они были направлены не конкретно на нее, и находились на достаточно далеком расстоянии, но все же, все же…
— Боцман, зачислить Марку де Толли, по корабельному табелю в качестве радиста, — приказал Вихрь, и повернулся к Марии Павловне. — Прошу прощения, Марка. Команда корабля получают права доступа автоматически, я и забыл, что ты оказалась в статусе гостя на судне.
— Пустое, — улыбнулась Марка, — но прямо скажу, без защиты приятного было мало.
— Ничего, что я назначил тебя главной по связи?
Марка рассмеялась.
— Такая должность существует скорее где-нибудь в дипломатических кабинетах, а не на корабле, и подразумевает несколько иные функции. Я не против быть радистом, и заодно отслеживать при этом все последние новости. И кстати, я тут подумала, что нам возможно пригодятся пленные. Слышите меня, мальчики? Подождите пока с отправкой гостей в космос.
Воины, на мгновение застыв с поднятыми молотами, опустили их вниз.
— Зачем они нам? — удивился Вихрь.
— Есть у меня одна идея, как их можно будет использовать в будущем, — задумчиво прищурилась Марка, что-то прикидывая в голове, и кивая сама себе. — Да, определенно, от них может быть польза.
Вихрь пожал плечами и отдал приказ:
— Герасим, отправляй гостей в грузовой трюм, в секцию для агрессивных форм жизни. Катарина, обеспечь им нормальные условия проживания. Вася, консервируй буй. Команде: через пять минут прыгаем в систему Сириус 5, к Планете бурь. Всем быть на местах. Итак, уже на час отстаем от СЕКСА.
Командир недовольно кинул взгляд на пульт управления, где шел отсчет времени от начала старта регаты, и выстраивался график достижений. В нем семь кораблей СССР имели нулевой прогресс, тогда как индикаторы остальных тринадцати участников начали ползти вверх, пока что в равных долях. Задержка на час пока не выглядела критичной, но не стоило усугублять сложившуюся ситуацию. Итак «Смелый» был единственным представителем СССР, сумевшим избавиться от обременительного груза, без ущерба для дальнейшего полета.
— Слышите, убогие, вы зачем полезли на корабль?
Четверо пленников находились в относительно небольшом помещении, которое напоминало обычный вагон четвертого класса, в поездах дальнего следования, колесивших по межзвездным трассам. Имелось даже боковое окно на стене у столика, который разделял нижние лежачие места. Верхние спальные места были собраны. Перпендикулярно этому пространству шел коридор, около пяти метров в длину, где можно было размять ноги, заодно попинав или же приведя в порядок, брошенное оборудование, которое пока лежало сваленное в одну кучу в соседнем помещении, примыкающему к спальному отделению. Коридор по торцам был оснащен дверями в туалет и душ. Более никаких дверей на наблюдалось, сюда их закинули убрав потолок.
После того как сети неожиданно исчезли, заключенные в них люди разделились на два лагеря, по два же человека. Они сидели сейчас на полках напротив друг друга и злобно сверлили глазами оппонентов.
— Саами выы убоогие. Наш командиир увидеел, каак выы выысадились наа обшиивку, и тооже решил, что наадо попрообовать обслеедовать ее повеерхность.
— Идиоты, мы не собирались обследовать поверхность, мы собирались тайно вскрыть ее, и проникнуть внутрь корабля. А ваш тормозной капитан все испортил. Ведь именно после вашей высадки от всех кораблей остались торчать только якоря и опорные элементы, а этот корабль советских каким-то образом переместился в пространстве.
— Интереесно, каак этоо выы сообирались таайно прониикнуть нва кораабль руусских, еесли дааже нааши систеемы обнаружеения ваас виидели?
— Что значит «даже»?
— Ну, мы поолагаем, что уу совеетского соююза имееются бооле соввершеенные систеемы.
— Слышишь, Бздышек, какую чушь порет этот тормозной эстонец?
— Слышу тебя Матеуш. Разъясняю для особо тупых: у нас одинаковая линейка оборудования, так как мы входим в Евросоюз. Поэтому вы и смогли засечь нашу высадку. В СССР таких систем обнаружения нет. Это доподлинно известно. Вернее, дело даже не в системе обнаружения, а в нашем маскировочном поле. Новая разработка. Русские просто еще не знают об этой новой разработке, поэтому им нечего нам противопоставить.
— Слышиишь, Саамо, что гооворят этии высокомеерные ублююдки?
— Слышу тебя, Тарво. Я еще не жалуюсь на слух, и меня не нужно звать по имени, что бы я понял, что ты обращаешься ко мне. Я же не поляк. Они считают себя умнее других. Как всегда. Только как вы собирались компенсировать разгерметизацию отсеков, если бы пробили обшивку?
— Оо, эстонцы кажется, не только умеют разговаривать, но и думать, слышишь, Бздышек? Не напрягайте, господа, свои извилины, иначе, они у вас выпрямятся. Впрочем, у вас это и так происходит, естественным образом.
— Знаеешь, чтоо Саамо, а нее начистиить ли нам ротжи, этиим двуум пшеекам?
— А знаешь, Тарво я не проти…
Матеуш и сам уже примерялся как бы поудобнее физически обидеть одного из евробратьев. Не успел Саамо высказать свое мнение по поводу чего он не против, как его лицо посетил кулак поляка, определив дальнейшее направление дружеской беседе евросоюзников.
Глава 5
Глава четвертая
В которой команда «Смелого» вынуждена временно разделиться, и в которой читателю откроется небольшая завеса тайной операции СЕКСА
— Товарищ капитан, на какое время остаемся в подпространстве?
Боцман стояла перед капитанским мостиком в своей любимой позе — одна рука уперта в бок, противоположенная нога отставлена в сторону, вторая рука лежит на эфесе сабли. Бриллиант на повязке слабо мерцал.
— Разними драчунов в трюме, и выходим из прыжка. Отдых нам не нужен, мы еще устать не успели.
В импровизированный вагон для заключенных сверху хлынули потоки ледяной воды, остужая пыл мутузивших друг друга недавних союзников.
Корабль вынырнул из прыжка на границе солнечной системы Сириус 5. При необходимости можно было рассчитать выход и у самой планеты, но обычно на такой шаг шли лишь в исключительных случаях, так как помимо заранее известных массивных космических тел, таких как планеты, спутники и различные крупные астероиды, мог попасться и всякий мусор, мелочь в масштабах самой системы, но далеко не мелочь для кораблей, даже оснащенных самыми современными защитными полями, и противометеоритными системами.
Помимо этого, были случаи, когда из-за возмущений гравитационных полей в зоне искривленного пространства, с курса сбивался находящиеся поблизости космический транспорт, которого в некоторых популярных системах было довольно много, что приводило к КТП. Поэтому галактическим сообществом был введен запрет на выход из подпространства внутри солнечных и других населенных систем, а так же возле межзвездных трасс, образованных станциями медленных телепортов. Вот там ГАИ, и приданные к станциям объединенные военные силы содружества, лютовала по полной. Помимо огромных штрафов, нарушитель, в случае малейшей опасности для самой станции, мог быть запросто уничтожен.
По окончании переклички, Туман доложился:
— Расчетное время прибытия к цели составляет три часа.
— Поехали, — одобрил капитан, и корабль устремился к Планете бурь.
— Механик, очистить поверхность корабля от лишнего хлама!
— Есть, капитан!
После скачка, посредством флюп-скока, на поверхности корабля остались болтаться обрезанные детали чужих кораблей, которыми те цеплялись за обшивку «Смелого». Вася не стал использовать робиков, уж больно много было этих самых «якорей», а решил прибегнуть к довольно энергозатратной, но очень эффективной функции создания молекулярного слоя антиматерии на поверхности обшивки, который, при генерации, получив ускорение в нужном направлении, устремился наружу, уничтожая вокруг себя само пространство. Вокруг «Смелого» на мгновение полыхнуло черно-синим разрядом, и корабль заблестел как новенький, как будто только что прошедший фирменную мойку, или собранный заново.
— Давно мечтал помыть «Смелого» таким образом, — заблестел улыбкой Вася, подмигивая сидящей рядом Анке, — а то вечно по полдня приходится робиков с ведрами и швабрами гонять, когда домой прилетаем. А еще капитан не разрешает так делать, — уже шепотом поделился он с ней, — но сейчас как раз подходящий случай.
— Радист, какие новости? Мы вышли из прыжка позже всех на час, все расклады должны быть уже ясны.
— Протест от СССР на перезапуск регаты отклонен… — Марка хмыкнула, сосредоточившись на фильтрации информационных систем, касательно проведения гонок. — Как я и предполагала… Какая-то Польша и Эстония подали протест на захват их членов экипажей корветом «Смелый», то есть нами. Ага, вот откуда эти придурки на нас свалились… Вроде, Герасим, ты упоминал кого-то из них?
— Про Эстонию, к хренам, ну и прочих бывших прибалтов. Значит и тут как банные листы прилипли к СССР. Польша тоже любители раззявить рот на чужой каравай. Древнюю историю все припоминают, что были когда-то великими князьями. А вообще в том краю куда не плюнь, все нации «великие».
— Космос маленький что ли им? — спросил Вася.
— Все пыжатся, значимость свою, к хренам, всем показать хотят. Вот и гадят везде, где возможно. Моськи хреновы.
— Да и черт бы с ними… — Марка сделала недовольную мину, выловив еще одну новость. — Типун тебе на язык, Герасим. СЕКСА начинают воду мутить вокруг нас… Типа на корабле больше десяти человек, и это не по правилам. Эй, чемодан, чего молчишь?
— Ух-ух, — с обидой засветился оттенками красного представитель Вычислителей, — не уважение. Не буду отвечать.
— Гхм. Уважаемый Кластер, разъясни пожалуйста ситуацию, — вмешался в разговор Вихрь.
— Ух-ух, пусть она попросит!
— Какая, я тебе — она, чемодан без головы? Для тебя я — Марка де Толли, и на «вы» пожалуйста.
— Ох-ох, извините, я проявил невежество по отношении к вашей расе? Марка де Толли, прошу прощения. Но так же прошу не обращаться ко мне, называя меня предметом. Я, как и вы — мыслящее существо, а значит живой!
— Ладно, черт с тобой. Колись, Шериф, что там с аборигенами?
Вычислитель на секунду завис.
— Ха-ха, я понял. Колоть никого не нужно. На вашем языке это называется аллегорией.
Марка закатила глаза.
— Шериф, хватит тянуть кота за… впрочем не так. Какая информация на предмет лишних людей на нашем корабле?
Чемоданчик замелькал разными оттенками.
— По правилам регаты, и в соответствии с идеальными представлениями расы Вычислителей, на каждом из кораблей-участников, не может быть более десяти представителей человеческого вида. На этом корабле их четырнадцать.
— Но ведь все же проходили регистрацию. Они не с нашего корабля! — возмутился Генка.
— Человеческая цивилизация очень хитрая. Вы это недавно доказали на старте регаты. И не только. Правда часть вашей популяции, относящей себя к так называемому СССР, ранее не была замечена в обмане. Но, у галактического сообщества есть подозрение, что вы специально разделились так, что бы вводить всех в заблуждение. Мы не можем отследить всех ваших перемещений внутри общества.
— А как же пси-поле? — спросил Матвей. — Ведь его могут генерировать только представители СССР.
— Спорный вопрос. Во избежание недоразумений комиссия по организации регаты, далее решила придерживаться строгих правил. Один корабль — десять человек. Участников регаты не более двадцати кораблей.
— А ничего, что на «Буране», сейчас висит куча кораблей СЕКСА? И на оставшихся кораблях СССР тоже? — продолжал возмущаться Генка.
— Уже не висят, — отозвалась Марка. — Продолжай, Шериф.
— Я отвечу на вопрос мальчика. Пристыкованные судна, не могут относиться к экипажу других кораблей, так как являются отдельными единицами, укомплектованными строго по списку регистрации, и на каждом из них находится наблюдающий от Вычислителей.
— Продолжаю разъяснение предыдущего вопроса. Комиссия определила полный состав участников. Восемь кораблей СССР совершили прыжок в подпространство через три минуты после объявления окончательных участников гонки. Два корабля СССР и десять кораблей СЕКСА прибыли к выбранным системам. Остальные тысяча сто двадцать четыре судна СЕКСА, заявленных как претенденты, отстранены от участия в состязании. Тридцать пять из них на данный момент уничтожены.
— Как только СССР узнали окончательный состав гонщиков, то объявили остальным кораблям СЕКСА, что у них есть ровно минута, на то, что бы отойти от наших кораблей на расстояние в двести метров, необходимых для придания ускорения и выхода в подпространство, — пояснила Марка решение СССР, для юных членов команды «Смелого», так как они хоть и ощутили себя в пси-сети СССР, после выхода из прыжка, но еще не имели достаточного навыка и уровня доступа к использованию всех ее возможностей. — Представители СЕКСА, пристыкованные к нашим кораблям, ничего не ответили и не отцепились. Ровно через минуту мы показательно уничтожили по одному кораблю на месте дислокации старта регаты. Это восемь кораблей. А остальные стали жертвами попадания в астероидный пояс. «Буран», стартовавший с кучей чужаков на своей обшивке, вышел к выбранной контрольной точке регаты, и оказался в астероидном поле, — Марка сделала паузу, и окинула взглядом команду, с видом преподавателя, читающего лекцию. — Кстати, одобряю, оригинальное решение. Он был вынужден раздробить несколько угрожающих своим приближением скальных массивов. К сожалению, на траектории распыления оказалось несколько прибортившихся кораблей СЕКСА. Вот там они сразу разбежались в разные стороны, но многие не удачно, и на данный момент те, кто поумнее держатся в кильватере «Бурана». И умоляют не стрелять в их сторону. А вот на старте, начался бардак, и нам пришлось ждать еще две минуты, что бы очистилось пространство для прыжков.
— А почему мы сразу этого не сделали после старта, сутки назад? Не расстреляли несколько чужаков, что бы остальные отцепились? Ведь и так было ясно, что те, кто сразу не прыгнул, окажутся в аутсайдерах, и не смогут претендовать на роль участников? — спросила Анка.
— У них чемоданы на каждом борту были, с Вычислителями, — предположил Матвей, — верно?
— Не совсем, — покачала головой Марка. — В первую очередь никто не желал кровопролития, так же, как и капитан Вихрь, когда мы обсуждали это. А предвидя дальнейшее развитие событий, СССР, все-таки надеялись на рестарт регаты. Ведь после объявления официальных участников, вся остальная масса летунов, теряло статус претендентов, и не попадала бы под пункт о запрете явного повреждения кораблей-участников регаты. Но комиссия решила иначе, видимо шоу галактического масштаба и тотализатор для них важнее честных соревнований. Так, Шериф?
— Ух-ух. Раса Вычислителей лишь наблюдатели и честные судьи. Марка де Толли, я официально заявляю, что представители нашей цивилизации, не имеют никакого отношения к вашему обвинению. Хотя признаюсь, что мы тоже пришли к похожим выводам на этот счет.
— Погодите, — не понял Генка, — если чемоданы, ой, то есть Вычислители были на каждом корабле, то они тоже погибли?
— Ох-ох. Мальчик, разве у вас в школах не преподают уроки анатомии у инопланетян? Сейчас… — возникла небольшая пауза, а чемоданчик приобрел серый цвет, который спустя некоторое время преобразовался в синий цвет разочарования. — В вашем классе, Геннадий Семенов, этот урок вел наш представитель, и у вас оценка три с минусом.
— Блин, ваш Мудрукус, был слишком занудливым, и к тому же он зачем-то вселился в ходячую вешалку с белый шляпой вместо головы, — фыркнул Генка.
— Ох-ох. Он сейчас занят преподаванием как раз этого урока, поэтому мы не будем меняться с ним мыслительными контурами, но он попросил поставить командира вашего экипажа в известность о халатном отношении стажера к данному предмету.
— Блин, ябеда.
— Гхм. Передайте Мудрукусу, что я принял к сведению данный факт, — Вихрь строго посмотрел на Генку, хотя в его глазах был явный смешок, — и ставлю юнге на вид его несерьезное отношение к предмету. Но все-таки, уважаемый чемо… Шериф, разъясните юноше суть его вопроса.
«И этот тоже был двоечником по этому предмету, как сейчас помню», — подумала Марка, глядя на Вихря, и укоризненно качая головой.
— На всех предметах, куда мы вселяемся, как выразился юноша, лишь проекция нашего сознания. Мы — суть пятого измерения, которое называется мысль, и к которому относятся все существа выстраивающие логические и математические цепочки, хотя почему-то не признают этого измерения. Пси-поле СССР наиболее близко подошло к нашей цивилизации, но все еще отстает на несколько ступеней по своему развитию. Некоторые контуры сознания, накинутые на предметы, слишком сильно привязываются к ним, например, как профессор Мудрукус, и уничтожение такой вешалки, грозит и потерей части сознания для нашего общества. Но в случае с регатой, нам было изначально ясно, что данное явление временное, поэтому связь наших мыслительных контуров с чемоданчиками так же носит временный характер. Главное, что бы привязка не занимала длительное время.
Чемодан напыжился ярко-фиолетовым цветом лектора.
— В тот момент, кода стало понятно какие корабли достигли первыми условную зону входа в контрольные точки регаты, а претендентов на это, напоминаю, было восемь экипажей СЕКСА, Вычислители сняли напряжение с контуров тех чемоданчиков, которые находились у всех претендентов на звание официальных участников, уничтожив при этом информационные пакеты внутри. Таким образом, сейчас, как это и было предусмотрено правилами регаты, мы имеем двадцать кораблей на которых присутствуют двадцать наблюдателей и судей, одним из которых являюсь я — рожденный самоосознанием цивилизации Вычислителей — Кластер. Но мне очень понравилось имя Шериф, и я отныне нарекаю себя этим именем, что имею право делать раз в сто космических лет, пока не достигну возраста взросления и полного осознания себя — в тысячу лет.
— Нихрена, как вы долго живете, — удивился Герасим.
Марка закатила глаза. Еще один двоечник. С кем я лечу?
— Мысль вечна и бесконечна, так кажется написано на входе в ваше измерение? — спросила она.
— Ах-ах! Неужели ваша цивилизация сумела расшифровать скрижали правды? — удивился чемодан, и пошел крапинками. — Нет, не может этого быть! Видимо кто-то из наших проговорился!
— Слушайте, все это конечно интересно, — Вихрь решил прервать поток информации, как выяснилось, недоученной еще в школе, почти всей командой «Смелого», — но давайте вернемся к тому, что делать с прибалтийцами.
— Так выкинуть к хренам в космос, как и собирались до этого, на буе, пущай полетают, — предложил Герасим. — Кстати поляки вроде не прибалты.
— Не прибалты?
— Нет.
— И что?
— Ничего.
— Слушай, Герасим, не сбивай меня с мысли! Марка! Что скажешь? Твоя идея была оставить их.
— Выкинуть мусор всегда успеем. Но это полезный мусор, и выкидывать его необходимо в нужном месте. До прибытия к контрольной точке есть еще пару часов. Давайте подумаем.
— А люди считаются только на корабле? — спросил Генка.
— Совершенно, верно.
— То есть, если часть нас полетит на планету, а часть останется, то будут считаться только оставшиеся, и тогда это не будет противоречить количеству участников одной команды, так?
— Верно. Но следующий конверт не будет вскрыт, если нарушение останется, то есть на корабле будут лишние люди. Сразу предупрежу вопрос по добычи символов. Их может разыскать и принести на корабль только член экипажа, передача символа третьим лицом не будет засчитана за результат. Так же, как и отметка в контрольной точке.
— А если этот символ кто-то посторонний просто передаст члену команды?
— У нас есть методы определить это. Что бы избежать таких коллизий, судейской коллегией регаты привлечена цивилизация Идущие впереди, с их технологией «оглянись назад».
— Но разделиться нам ничего не мешает, и попасть на разные планеты.
— Ах-ах. Схитрить не получится. Вы можете хоть по одному высаживаться на планеты, но следующий конверт с заданием можно будет открыть, лишь выполнив предыдущее.
— Да и время мы так больше потеряем, — вмешался в диалог Вихрь, — если распылимся одновременно на несколько систем. Ведь туда потом придется возвращаться, что бы забирать кого-то из нас. Стандартное время прыжка — тридцать часов. Любое повторное посещение одного и того же места, сразу влечет за собой дополнительные тридцать часов.
— Ну и для того, что бы высадиться где-то, надо знать куда лететь, а для этого необходимо вскрыть следующий конверт, — поддержал командира Туман.
— А как же японцы сразу во всех направлениях идут? — спросил Матвей.
— И правда, Шериф? — Вихрь и вся команда уставились на чемодан.
— Их философия пути достижения цели позволяет в его конце оказаться в любой точке галактики. По пути к первой точке, они создают некое напряжение в вероятностно-временных потоках галактики. Поэтому достигнув первой цели, и выполнив задание они моментально окажутся у второй цели, и так далее. Им для этого уже не понадобится тратить время на путь, они используют накопленную вариативную напряженность пройденного пути.
— Это же не честно! — воскликнула Анка. — так они быстрее всех достигнут ключевых точек.
— Ах-ах, не считайте комиссию по регате столь недальновидной. Стандартные законы нашего космоса никто не отменял. Космические сутки до любой точки внутри нашей галактики. Им нужно достичь девять точек. Значит и идти они будут девять суток до первой цели. То есть главный фактор победы остается тот же, что и у других претендентов — добыча символа.
— А я думаю, что все-таки кое-какое преимущество они будут иметь, — высказал свое мнение Туман. — Они не тратят подлетное время, а это в среднем от одного до трех часов на каждую систему.
— Никто не мешает нам рисковать, и прыгать сразу к контрольной точке, — предложила Марка, — мы все же не у станций телепортов будем выходить из прыжка.
— Раз мы теперь в курсе подробностей про японцев, то мысль дельная, а риск оправдан, — согласился Вихрь. — Хотя, если остальные участники добудут более одного символа, то это сильно сэкономит время. Мне кажется мы чего-то не знаем про японцев. Ну да ладно, нет смысла тут гадать. Мы так и не решили, как быть сейчас с лишними людьми на борту. Генкино предложение разделится мне понравилась, но это сработает только один раз, до момента возвращения десанта обратно на корабль. И нас снова станет больше, чем положено.
— А если нам попробовать разделиться и по системам? — предложил штурман Туман.
— Как ты себе это представляешь?
— Капитан, у нас же есть аварийный катер, рассчитанный на два прыжка.
— И мы знаем два места, до которых нам предстоит добраться, — задумчиво сказала Марка, — система Кин-Дза-Дза, и созвездие Оклахома.
— А еще у нас есть флюп-скок! — крикнул Пашка, и покраснел, ощутив на себе общее внимание.
— Гхм, — Вихрь прищурился, — ну на флюп-скоке мы далеко не уедем, перемещаясь раз в пять часов на один световой месяц. А вот насчет аварийного катера давайте подумаем. Мы одновременно можем прыгнуть сразу в две системы. Одна команда добывает символ, или просто отмечается на контрольной точке, если понимает, что с символом будут сложности, и тут же передает эстафету второй команде, которая уже ожидает своего часа в известной нам системе. Тем самым мы на сутки опередим других участников. А учитывая, что нам известны целых два пункта регаты — Кин-Дза-Дза и Оклахома, то вырисовываются интересные перспективы.
— Вообще-то на флюп-скоке можно и на два парсека зараз скакнуть, — обиделся Генка, — если поставить его на небольшое судно. Докажи, Матвей?!
— Товарищ капитан, я упоминал об этом, — подтвердил Матвей.
— Соглашусь с ребятами, — Туман решил поддержать стажеров, — я проделал расчет, основываясь на данных нашего скачка. Три световых года при массе судна до пятисот килограмм. То есть наша стандартная системная шлюпка для двух человек будет скакать на один парсек каждые пять часов.
— Так-так. А сколько парсеков до ближайшей из известных нам контрольных точек?
— Ближе находится система Кин-Дза-Дза, около десяти парсеков.
— То есть пятьдесят часов? — Вихрь в задумчивости потер подбородок, и начал рассуждать: — Это дает нам возможность разделиться на три команды. Допустим. Допустим, пока одна команда добывает яйцо на Планете бурь, две другие прыгают на Альфу и Оклахома. Причем на Оклахому летит катер, а на Альфу системная шлюпка, так как расстояние позволяет ее использовать. Надеюсь, что за сутки яйцо будет добыто, и тогда можно будет провести операцию на Оклахоме, и пока одна команда будет лететь к Альфе, применяя флюп-скок, на Оклахоме сумеют выполнить свою задачу, и передадут эстафету альфийской группе, после чего все будут ожидать выполнения задания уже этой группой. В это же время «Смелый» так же прыгает на Альфу, что бы по окончании квеста, подобрать там системную шлюпку. И когда задача выполняется и на Альфе, все стартуют на новую открывшуюся контрольную точку. А? Как вам план?
— Капитан, у меня мозг сломался от твоих умозаключений, — пожаловался Вася, и судя по расфокусированным взглядам остальных, не у него одного.
— Мда, — очнулась от осмысления сказанного Вихрем Марка, — И еще мне кажется тут есть одно «но», — подозрительно глядя на чемодан, добавила она, — а, Шериф? Чего опять молчишь?
— Ох-ох. Уважаемая Марка де Толли, я ожидал более подробного разъяснения немного запутанного замысла капитана Вихря. Но даже не до конца поняв всех его ходов, спешу вас разочаровать, капитан. Конверт может быть вскрыт только на корабле, при предъявлении мне символа выполненной миссии. То есть его нужно доставить сюда. Либо я должен присутствовать при выполнении задания, а такие квесты тоже есть в конвертах. И оттого, что откуда-то из другой контрольной точки придет сообщение о выполнении задания по добыче символа, ничего не измениться. Я должен лично убедиться в этом здесь, на судне. Это правило касается всех участников регаты. Представители Вычислителей не будут дублировать свои мыслительные контуры на другие корабли, кроме тех двадцати, что официально допущены к гонкам.
— Гхм, ну что ж, это был лишь набросок плана, — Вихрь прищурился, а все остальные с облегчением выдохнули. — И в нем я не учел наших пассажиров. Какие идеи, команда?
— Я полагаю, не мы одни, кто додумается разделить экипаж, — взяла слово Марка, — особенно после того, как узнают о нашей тактике. Не уверена правда, что каждый корабль СЕКСА оснащен подобными спасательными катерами, как у нас, но тем не менее. А вот для СССР это хороший способ сократить начальное отставание. В нашу пси-сеть я уже транслировала такую возможность. У нас, в отличие от остальных, конечно есть небольшое преимущество в виде нового скачкового двигателя, но как им воспользоваться, еще надо подумать. Признаюсь, все-таки он оказался полезнее тортика.
Марка усмехнулась, поднося руку к Пашкиной голове. Тот вжал голову, в ожидании подзатыльника, но вместо этого ощутил, что его треплют по волосам, и гордо выпрямился.
— В общем, я предлагаю особо сильно не мудрить, и спасательному катеру уже сейчас стартовать к Оклахоме или на Альфу, а «Смелому» продолжить держать курс на Планету бурь. То что мы можем использовать флюп-скок для путешествия в систему Кин-Дза-Дза, это конечно хорошо, но пятьдесят часов… А потом его еще его надо будет оттуда подобрать… Как-то все это сомнительно мне. А вот в чем я уже не сомневаюсь, так это в том, что пока катер будет добираться до любой из известных систем, на «Смелом», после Планеты бурь, нужно вскрыть конверт с изображением Волка. Я на гране слухов догадываюсь, что это за система, и какое там может быть задание. Там-то нам и пригодятся наши пленники. При этом нам нужно постараться выполнить задание на Планете бурь за максимально короткое время. Желательно вскрыть второй конверт с Волком и отбыть в эту систему еще до того, как спасательный катер выйдет из своего прыжка. То есть менее, чем за тридцать часов. И у Волка тоже нужно выполнить операцию быстро, что бы передать эстафету далее. И второй группе необходимо будет напрячь все силы, что бы как можно быстрее вскрыть следующий конверт. И когда станет известна следующая… — Марка, увидев как Вася, подперев подбородок рукой, с веселым видом, слушает ее, осеклась. — Так. Стоп. Что-то я похоже от капитана заразилась построением каких-то слишком далеко идущих планов.
— Да уж, товарищи командиры, что-то вас заносит, — усмехнулся Вася. — И график плотненький. Хотя тут я не спорю, тормозить нам не с руки. Еще бы заранее знать какие задания в следующих конвертах.
— Вскроем, узнаем, — невозмутимо ответила Марка.
— Насчет Планеты бурь и добычи яйца, я думаю справимся быстро, к хренам. Есть у меня одна мысля на этот счет и один друг там, хе-хе, — порадовал всех Герасим, а затем поинтересовался, глядя в потолок: — А что после задания с Волком наши гости сами собой исчезнут?
— Сами собой нет, — усмехнулась Марка, — может быть только в штаны наделают сами собой. Ну тогда уж точно посадим их на аварийный буй, и попутный метеоритный дождь им в ж. затылок.
— Есть еще предложения? — спросил Вихрь, окидывая взглядом команду.
Новых идей не последовало. Особенно после недавних блестящих выступлений капитана и радиста.
— Ну что же, не будем тогда терять время, — решил он. — Аварийный катер отправляем прямо сейчас. Осталось определить в какую систему и состав команды.
Он пробежал глазами по команде, решая, как ее разделить.
— Так, Герасим однозначно остается, так как он будет проводником на Планете бурь. Точно так же без Марки де Толли на Волке делать нечего. Оставлять «Смелого» без капитана, штурмана и механика, это не порядок, и не по инструкции. Гхм. Как-то мы быстро разделились, и не на совсем равные команды…
— Крутяк, — воскликнул Генка и взъерошил волосы, — товарищ капитан, мы покажем на что способны!
— Да, погоди ты, показывальщик, — поморщился Вихрь. — Нет, товарищи, так нельзя.
— Созвездие Оклахома знаменита своей черной дырой, — решил высказать свое мнение штурман, — там находится прорва ученых со всей галактики, в том числе и наши. Всё пытаются разгадать феномен вечно падающей системы Неприкосновенная. На ней, кстати, очень серьезная таможенная служба, так как… — Туман на секунду задумался, внимательно посмотрел на Генку, затем махнул рукой, — в общем не буду вдаваться в подробности, я бы оставил это созвездие на потом. Особенно зная тягу наших пионеров к различным научным экспериментам, а так же учитывая, что на конверте обозначено созвездие Оклахомы, а не одна из систем в ней. Хотя, пожалуй, я бы поставил на то, что контрольная веха регаты будет именно на Неприкосновенной. Но по факту можно совершить ложный прыжок. А вот Кин-Дза-Дза, вполне себе известная обжитая безопасная система с туристическим уклоном, правда представители СССР там давно не появлялись, в силу неприятия местной культуры, а вот капиталисты, там частые гости, так что для людей сама система не представляет из себя како-либо опасности или неожиданностей. Я там был лет десять назад. Те же космические станции, та же толпа различных представителей галактики, есть свои достопримечательности, так что ребята вполне могут выдвинуться туда на разведку, пока мы будем разбираться с системой Волк.
— Блин, ну так и знал, — расстроился Генка, — самую легкотню нам подсовываете.
— Юнга Семенов! — взгляд Вихря стал строгим. — Разговорчики в строю! Мы не в песочнице играем. Судя по тому какой замес организаторы гонок устроили уже в самом начале, я уверен, что простых заданий в регате быть не может. Но предположение штурмана Тумана о направлении спасательного катера именно на Альфу я целиком поддерживаю. Прилетите туда под видом путешественников. И пока будете ожидать сигнала от нас, разведаете обстановку, познакомитесь с местными жителями, наладите с ними контакт, узнаете о местный достопримечательностях. Возможно одна из них и станет очередным заданием. В общем ваше прибывание там накалывает на вас определенную ответственность, а твое нытье, Генка, ставит под сомнение о вашей готовности выполнить эту миссию как положено.
Глава 6
Генка покраснел, и растерянно оглянулся на товарищей.
— А я бы вообще не доверял этим Альфийцам, к хренам, — подал голос Герасим, — по галактике ходят разные не хорошие слухи о них и их цветочках. Не все то золото, что блестит.
— Давайте подстрахуемся на этот случай, — предложила Марка. — Я думаю, что в системе Волк мы можем обойтись без помощи Герасима, так как я полагаю, что там пригодится не силовая поддержка, а скорее мои навыки. Если же нет, то возможно мы там и задерживаться не станем. Передадим эстафету сразу на Альфу. А Герасима, после посещения планеты Песчаных бурь, предлагаю отправить с помощью этого вашего флюп-скока к ребятам в поддержку.
— Там во времени может возникнуть довольно приличная разница, — на всякий высказал свои опасения Вася, — все-таки пятьдесят часов лететь на системной шлюпке. Хотя, если Герасим говорит, что на Буре мы управимся быстро… Все будет зависеть от того насколько мы задержимся при добычи символа на Волке.
— У нас есть еще одна известная система, — отмахнулась Марка, — пока ребята будут ожидать Герасима, можем как раз на Оклахому и сигануть, если поймем, что они задерживаются.
— А как Герасим будет рассчитывать прыжки? — поинтересовался Матвей, — тут нужен навык штурмана.
Герасим задумался.
— Матвей прав, — выдал он, — пилотировать практически любые летательные космические средства я умею, к хренам, но по заданным координатам, а тут нужно будет рассчитывать каждый прыжок, я верно понимаю?
— Матвей справится? — спросил Вихрь у Тумана.
— Плюс минус миллиард километров, — кивнул штурман, после чего все засмеялись, а краснеть настала очередь уже Матвея.
— Я думаю справится, — после того как смех затих, уже серьезно сказал Туман, — если не считать корректировку из-за дополнительных пассажиров, то прыжок «Смелого» и его точку выхода он рассчитал абсолютно точно. Да и Герасим пусть не прибедняется, умеет он перемещаться в пространстве не только по заданным координатам.
— Дело давнее, к хренам, — пробурчал тактик.
— Тогда разделяемся следующим образом, — решил капитан, — после окончания операции на Планете бурь, Герасим и Матвей, на системной шлюпке отправляются на Альфу. К Волку полетят- я, Марка де Толли, штурман Туман и механик Василий. Ну а нашими разведчиками, а может и не только в системе Кин-Дза-Дза станут стажеры Генка, Анка и Петр.
— И бортовой писец! — воскликнул Пашка. — Вы про меня забыли!
— Так, писец. Бортовой. Никто про тебя не забыл, просто ты, как и боцман, можно сказать, приданы кораблю. Хотя… Пожалуй Катарину мы тоже отправим с ребятами на Альфу. Вопросы есть?
— Никак нет, товарищ капитан! — закричал Генка, видимо решив исправить свою недавнюю оплошность.
— Генка, — поморщился от его голоса Вихрь, так как тот находился в соседнем кресле с ним, — вы с боцманом, наверное, любите высказывания знаменитых исторических личностей, раз стараетесь следовать правилу, что солдат должен иметь вид лихой и придурковатый, только там немного иной подтекст. Если вопросов нет, то всем по местам! Механик, готовить аварийный катер к отбытию!
— Есть, товарищ капитан!
А в это время, где-то на одной из военных баз СЕКСА.
— Ну как вам моя идея, мистер Икс? А вы не верили, что сработает!
— Что же, получите ваш фунт стерлингов, за выигрыш в споре, мистер Игрек. Но вы не совсем правы. Да, поначалу мне показалось эта идея бредовой, нагнать тысячу судов, прикрываясь демократическими взглядами, и закупорить кораблям СССР пространство для прыжка.
— Демократические посылы, они всегда срабатывают, мистер Икс, несмотря на разницу в культуре и возрасте цивилизаций. На том и стоим. Но потом вы все же согласились со мной. Почему же?
— Я решил, что в крайнем случае мы преподнесем это как протест. И я был уверен, что тогда эта идея сработает несколько иначе. Русские, еще на самом старте, начнут уничтожать пристыкованные корабли, и мы подадим иск на отстранения их от регаты. Но они оказались через чур мягкотелыми, и подали прошение о рестарте.
— Что, заметьте, тоже сыграло нам на руку.
— Не спорю, хотя один из их кораблей все же умудрился выйти из воды сухим. Новые технологии, а мистер Зет? Вы у нас эксперт по этому вопросу. Что там у русских оказался за козырь в рукаве?
— Признаться для меня это тоже стало неожиданностью, — присоединился к беседе третий участник узкого кружка по глобальным интересам. — Мы отслеживаем все новые разработки СССР, в общем-то они их не очень-то и скрывают, но подобное ноу-хау нигде не было зарегистрировано или афишировано. Может быть какая-то секретная разработка, военная тайна?
— Бросьте, мистер Зет, — широкоплечий мистер Икс выпустил к потолку клубок дыма, попыхивая огромной сигарой, — СССР ни с кем не воюет. Их последняя военная разработка — так называемое пси-поле, которое они презентовали всей галактике как некий объединенный разум, получив карт-бланш на применение его во всех сферах деятельности. Чушь собачья. Одно могу сказать, и это упрек вам, мистер Зет! Ищите этот чертов генератор энергии! Он, или они точно существуют, и это единственная тайна, которую я хотел бы отнять у СССР.
— Господа, давайте вернемся к нашим барашкам, — послышался спокойный баритон четвертого и последнего участника совещания, скрытого в тени огромного кресла, стоящего на торце овального стола, где разместились собеседники. — Семеро из десяти участников СССР отстают на сутки, но трое все же оказались наравне с нашими представителями, и сейчас именно они представляют из себя наибольшую угрозу. Не будем умолять достоинств кораблей и экипажей СССР.
— Точно так, мистер Управитель. Никто и не собирается их сбрасывать со счетов, — высокий и тощий силуэт мистера Игрека, подсвечивала свеча, стоящая перед ним, выхватывая из темноты резкие черты лица, с хищным, орлиным носом. Сидя по правую руку от Управителя, на стуле с высокой спинкой, он, не торопясь раскладывал пасьянс перед собой. — Более того, на том самом корабле СССР, что казалось избавился от «хвостов», сейчас находятся наши агенты, а мы в это время подаем протест в галактическое сообщество, на неправомерные действия экипажа по захвату невинных людей в плен. Ну и вообще наши юристы прорабатывают всевозможные варианты, как вывернуть ситуацию с максимальной выгодой для нас. По оставшимся двум кораблям, так же имеются наработки, как их задержать. Один из вариантов, точно так же попробовать организовать проникновение на их суда наших агентов.
Мистер Икс сдержано похлопал в ладоши.
— Я восхищен мистер Игрек! И признаю, что в шпионских играх, вам нет равных. Но как вы могли угадать куда посылать ваших резидентов?
— Секрет фирмы, — усмехнулся мистер Игрек, переворачивая очередную карту на столе, — могу лишь сказать, что они и сами не в курсе, что стали нашими агентами!
Мистер Игрек заразительно рассмеялся.
— Их главная задача, не шпионить или вставлять палки в колеса русским, что скорее всего может привести к негативному эффекту, а дать нам возможность, когда это будет необходимо, и, если это будет необходимо, проследить за местонахождением русских.
— Хм, полагаюсь на вашу прозорливость, — запыхтел сигарой мистер Икс, — но пока не вижу куда она направлена.
— А вот это предлагаю сейчас и обсудить, господа, — произнес мистер Игрек, заканчивая пасьянс, и перетасовывая карты в руках. — Нельзя позволить этим русским получить столь прекрасный источник доходов и красивой жизни.
— Скажите, мистер Игрек, — спросил сидевший напротив него мистер Зет, — а почему вы упорно называете их русскими, ведь в СССР входит куча наций?
— Русский, мистер Зет, это не нация, это состояние души. Они все там отравлены этим ядом.
— Неплохо сказано, мистер Игрек, — прозвучал баритон Управителя.
— Сказано может и не плохо, — проворчал мистер Икс, и тут же повысил голос, — но черт возьми, мистер Зет, найдите или украдите наконец у этих все-равно-как-их-там-называют, генератор их пси-поля, и тогда мы всем покажем, кто является истинными хозяевами галактики!
В полутемном, обставленном старинной массивной мебелью, зале, освещенном лишь тусклым приглушенным светом канделябров на стенах, вспыхнул огонек яростно раскуриваемой сигары, придавая массивным чертам лица мистера Икс некую гротескность.
— Искали, ищем и будем искать, — вздохнул щуплый мистер Зет, сидящий на узкой части овального стола, напротив мистера Игрека, у которого был единственный относительно яркий источник света поблизости, в виде свечи, которую он вечно приносил на такие встречи, и вечно раскладывал на них свои пасьянсы. — Господа, я искренне не понимаю, зачем нам этот маскарад. Я ведь прекрасно знаю вас, генерал Нель…
— Тише, тише, мистер Зет! — в баритоне прорезались недовольные нотки. — Жители Туманного Альбиона всегда тайно правили миром, и не нужно обсуждать веками устоявшиеся правила. Тем более, что вы приглашены пока лишь в качестве консультанта и эксперта по технологиям. Если хотите играть в высшей лиге и дальше, поменьше высказывайте свое мнение, и побольше слушайте, и выполняйте указания. Вам все ясно, мистер Зет?
С каждым словом баритон становился все жестче и одновременно проникновенней. В конце небольшого монолога от мистера Управителя, черты которого были скрыты в темноте, и которого мистер Зет никак не мог разглядеть и угадать по голосу, мистер Зет ощутил холодок между лопаток и у сердца. Желание спорить сразу пропало.
— Мне все ясно, мистер Управитель. Я буду хорошим мальчиком.
— Нет, мистер Зет, — баритон приобрел насмешливые нотки, — не нужно быть хорошим мальчиком. Нужно быть плохим мальчиком.
— Возвращаю вам ваш комплимент, мистер Управитель, — засмеялся мистер Игрек, — неплохо сказано. Мистер Зет, вы теперь Мальчиш-плохиш! Хм, где-то я слышал такое изречение.
Карты полетели над столом, складываясь в новые ряды пасьянса. Неспешная беседа продолжалась, трое из четырех собеседников получали истинное удовольствие, придумывая новые коварные планы, и предлагая различные варианта плетения интриг.
Глава пятая
В которой наши герои добывают первый символ, узнают кое-что о рецепте омоложения, и самом дорогом веществе в галактике
— Какое расстояние держать от условной границы? — спросил Матвей с интересом рассматривая завихрения песка в нескольких километрах от пути их следования.
Многотонная песчаная масса где-то беспорядочно, а где-то образуя огромные гуляющие смерчи закрывала собою весь горизонт, и почти не пропускала солнечный свет, отчего мир вокруг казался фантастическим океаном, где вместо воды царствовал песок. Ветер с песком бушевал и в отдалении от основного фронта бури, но здесь была хоть какая-то видимость пустынной местности, подсвеченной с противоположенной стороны от урагана редкими лучами солнца, пробивающимися через низкие хмурые облака.
Спаренные шлюпки сейчас представляли собой единое судно, на котором находились Матвей с Герасимом и Марка де Толли с Васей. «Смелого» решили оставить на орбите, так как для их целей достаточно было маломерных шлюпок, а садиться на планету космическим кораблям дальнего следования, а так же любому крупному транспорту, разрешалось лишь в нескольких официальных космопортах, расположенных на вершинах горных хребтов планеты. Опасались контрабандистов, пояснил Герасим, когда перед вылетом на планету на их корабль прибыли представители таможни для осмотра летательных средств, на которых собирались делать высадку, и установки на них отслеживающих маячков.
— Ближе, чем на пять километров не подходи, и держись высоты не менее двухсот метров. Черви могут атаковать в этой зоне, к хренам.
— А дальше не могут?
— Нет, инерция бури исчезает, и их масса уже не позволяет это сделать. Да и то, только молодняк на такое способен, чей вес не превышает десяти тонн. Вон, глянь, как раз одна из таких тварей сейчас выскочила из зоны смерчей. О, нет, это даже не один червь, к хренам, а двое, видимо самка и самец.
Герасим увеличил часть внешнего обзора, и стало видно, как из стены песка на высоте в несколько десятков метров, словно копье, пробивающее насквозь преграду, вылетело огромное веретенообразное длинное тело серого цвета, и в нарушение привычным для людей физическим законам притяжения, пролетев с пару сотен метров, окутанное песочной взвесью, стало плавно спускаться к песчаным барханам. При более сильном увеличении можно было рассмотреть, что это не одно, а два червеобразных тела, переплетенные между собой словно спираль. Один червь был более крупный, но короткий, диаметром под три метра и длинною в десяток метров, второй почти в два раза тоньше, но зато в такой же пропорции и длиннее. Именно тонкий и обвился вокруг толстого червя. Как будто в замедленной съемке, они по плавной траектории снизились к поверхности, и словно саморез ввинтились в землю, при этом мелко вибрируя и почти не поднимая вокруг себя пыли.
Экипаж зачарованно смотрел на это действие, пролетая мимо на достаточном удалении, визуально сократить которое позволила оптика.
— А как это они так летают? — спросил Матвей.
— Можешь полистать справочники по этой планете, но если в кратце, то буря каким-то образом взаимодействует с червями, называется это почему-то инерцией бури, к хренам, и дает возможность этим тварям передвигаться в песках. Им это нужно для спаривания, а так же для кочевания. Старые особи могут весить до ста тонн, к хрена, вот им уже не до дальних полетов, — засмеялся Герасим, — им бы только диспозицию гнездования, вернее, как здесь говорят, якорения, для образования очередного выводка поменять.
— Куда мы летим? — спросил Вася, несколько минут спустя, поглядывая на зеленую отметку на навигационной системе шлюпки, к которой они приближались, оставив позади бушевавшую стихию.
— Нам нужны местные бедуины, — ответил Герасим.
— Кто? — не понял Матвей.
— Жители пустыни. Вернее одно из их племен и его глава Фархад Абусалим ибн Лаосс Лен абн Осаддах Салладай, по прозвищу Разящее копье, отнимающее и дарующее жизнь.
— Хм, — усмехнулась Марка, — и как же к нему обращаться, полностью по имени?
— Нет, когда я вас представлю, можно сокращенно, к хренам — Большой. Он не обидится. Надеюсь, что он не откажет нам в помощи. Из легальных путей добыть яйцо червя, через него, думаю, будет самый короткий.
— Я знаю, что планета славится немного другим экспортом. А что, яйца червей тоже востребованы на рынке? — живо поинтересовалась Марка.
— Нет, яйца червей, не являются товаром. Для местных жителей их добыча, это священный ритуал становления мужчины, к хренам. Поэтому не один песчаник ни за что на свете не продаст добытое им яйцо, а так же не позволит никому употребить их в иных целях кроме как для поддержания популяции этого вида.
— А что, добыть яйцо какого-то червя является проблемой? — спросил Вася. — При современных-то технологиях?
— Скажем так, если не хочешь осложнить отношения с местным населением, а я думаю, что в галактике найдется мало таких желающих, к хренам, то лучше забыть о современной технике. Она тут широко применяется, но в других целях. Яйца — священны. Только истинный сын песка может и должен раз в жизни пройти ритуал испытания, и добыв яйцо, доказать тем самым, право на посвящение в воина.
— И как же мы добудем его? — немного расстроился Матвей, — мы же не дети песка, не бедуины…
— Ну, я тут не зря провел несколько месяцев к хренам, в гуманитарной миссии СССР, когда пришлось помогать местным воинам избавлять планету от так называемых повстанцев, а по сути местных контрабандистов, которые решили отжать для себя часть червячных плантаций, тайно поддерживаемые некоторыми капиталистическими государствами, — Герасим увидел заинтересованный взгляды собеседников, и усмехнулся. — Но не будем об этом, читайте официальные источники. Так вот, мое подразделение было придано к арахча Большого, и мы провели не одну совместную операцию. Так что местные пацаны меня знают, к хренам. Тем более, что в одной из миссий я спас Большому жизнь, так что думаю проблем быть не должно.
Проблем и не возникло. Местные жители ожидали их прибытия, и радостно и шумно встретили Герасима. При его приближении они били одним кулаком о другой, и поднимали правую руку со сжатым кулаком вверх, что означало доверие и радость от встречи друга в пустыне.
Герасим представил членов своей команды, и Фархад Абусалим ибн Лаосс Лен абн Осаддах Салладай, по прозвищу Разящее копье, отнимающее и дарующее жизнь, великодушно разрешил именовать его Большим, что было позволено лишь арахча, и друзьям племени. Пока шли к главному шатру, он сетовал, что не может закатить пир в честь советских друзей, помогавших в освобождении планеты от человеческих кучуков, так как Герасим, еще будучи на подлете к Планете бурь, когда связывался, предупредил его об ограничении во времени.
— Ну да, Большой, иначе нам пришлось бы задержаться на пару дней только что бы отойти от пира, знаю я тебя, — засмеялся Герасим, — чего мы себе никак позволить не можем, к хренам.
— Что же за дело привело моего друга ко мне?
Большой был невысок ростом, смуглый до черноты, поджарый, пожалуй, даже тощий. Седые, длинные до пояса, волосы были сплетены во множество кос, которые были скреплены хвостом на затылке. Как пояснил Герасим, длина волос указывала на статус в племени. У Большого они были самыми длинными из всех соплеменников. Этим он больше всего и выделялся среди местных представителей мужского рода, так как одеты все были словно близнецы — в черные свободные балахоны, приталенные на поясе, широкие штаны, заправленные ниже колен в высокие сапоги. Каждый был подпоясан широким поясом, напичканным современными девайсами, и носил за спиной длинный шест, с набалдашником на вершине — традиционное оружие бедуинов по внешнему виду, но, по сути, помесь пульсатора и генератора силового поля.
— Нам нужно яйцо червя, к хренам.
Они вошли в шатер, который внутри оказался обставлен современной мебелью, умеющей изменять свою форму под нужды хозяина и габариты пользователей. Большой нахмурился, жестом предлагая гостей разместиться на низких скамейках перед прямоугольным столом, расположенном посередине помещения. Сказал с укоризной:
— Ты же знаешь наши традиции, Герасим. Яйца — священны. Мы ими не торгуем.
— Знаю, Большой. Я не прошу продать. Я прошу дать возможность добыть.
— Добыть? — Большой пробежался взглядом по гостям, задержавшись на Марке, как будто он только сейчас сумел разглядеть ее лицо, в его чистых синих глазах мелькнуло сначала сомнение, а потом понимание. — Получить право пройти путь воина детей песка, можешь лишь ты, Герасим-к-Хренам, как наш побратим. Я надеюсь, вам нужно лишь одно яйцо?
— Да, Большой, — улыбнулся Герасим, — лишь одно. Благодарю тебя за оказанную честь.
Он ударил кулаками, и поднял правую руку.
— Для меня честь быть другом тебе, — ответил Большой тем же жестом.
Как будто специально дождавшись окончания этого небольшого, но чрезвычайно продуктивного для команды «Смелого» диалога, из соседнего помещения вышли две девушки в разноцветных одеждах, и начали подавать на стол различные блюда.
Большой в это время по коммуникатору дал распоряжение на поиск самки червя, готовой сделать кладку. Из разговора стало понятно, что таких особей множество, но им нужна была только какая-то опустошенная матка.
Во время трапезы, за которой старались не сильно налегать на угощения, так как искомая особь оказалась менее чем в двух часах полета, Большой пояснил:
— Что бы просто добыть яйцо, вам подошла бы любая мать червей, готовая к кладке. Но тогда бы Герасиму-к-Хренам пришлось бы отсиживаться в одном из ее якорей, до тех по, пока она не покинет свое убежище, что бы следом за ней, выбраться по оставленному ее телом тоннелю, а такое ожидание может длиться и сутки и двое. Так всегда поступают наши воины, проходящие испытание. Но ради вас мы сделаем исключение, что бы сократить это время. Для этого тебе Герасим-к-Хренам придется оказаться в кучуке матери.
Глава 7
Большой засмеялся, а Герасим весело поднял брови, и покачал головой:
— Это еще бОльшая честь для меня, Большой!
— Ты хочешь сказать, что оказаться в дерьме червя большая честь? — удивился Вася.
Теперь рассмеялась и Марка:
— Эх ты, Вася! Это все равно, что побывать в пещере Али-Бабы.
— Это не просто кучук, уважаемый Вася! — вмешался Большой, поднимая кверху указательный палец, улыбаясь, и как-то странно поглядывая в сторону Марки. — Это кучук оплодотворенной матери, вскормленной скарабеями — главное достояние и предмет экспорта Песчанки.
Вася и Матвей недоуменно уставились на остальных участников обеда.
Торчащая пасть самки червя напоминала вход в подземную пещеру, диаметром в несколько метров — тоннель, в который запросто смог бы заехать всадник в полный рост, а то и два. Но сделать это сейчас не представлялось возможным, так как проход внутри был запечатан сжавшимися кишечными мускулами, как пояснил Большой, а снаружи, по кругу ротовой полости, застыли ороговевшие пластины, словно пальцы огромной руки, сжавшейся в кулак. Правда этих пальцев было несколько десятков и представляли они собой острые конусообразные отростки.
«И правда, словно вход в пещеру Али-Бабы, — усмехнулся про себя Герасим, неспешно подползая поближе к краю головы червя, и закапываясь в песок, так, что бы снаружи остались лишь глаза и макушка, защищенные шлемом. — Жаль, что здесь не работает волшебное „Сим-Сим откройся!“ Было бы проще».
Время кормежки червя еще не настало, поэтому пасть была закрыта, но Большой обещал поторопить скарабеев ради друга, и покормить матку внеурочно.
Спустя десять минут после того как Герасим обустроился в трех метрах от «пещеры», что бы не попасть в зону ротовых хватал, послышался нарастающий скрежещущий звук, и в поле зрения начали выкатываться огромные, диметром более трех метров сферы. Их, словно небольшие тракторы, толкали задними лапами жуки, размером как раз с тот самый трактор. Почти копия земных жуков-скарабеев, только в сотню раз крупнее, они так же были закованы в хитиновый панцирь, но не имели крыльев. Сейчас, за счет трения верхних частей панциря, они издавали тот самый, не очень приятный для человеческого уха звук, но судя по дрогнувшим лепесткам «зубов» червя, являющемся для него сигналом к кормлению.
Жуков было два. По дороге Большой рассказал, что во время сбора пищи для червя, жуки не представляют из себя особую опасность, так как заняты добычей всего съестного, что кроется под верхним слоем песков, и скатывая улов в эти самые шары — своего рода деликатес и набор всех необходимых ингредиентов для успешной кладки червяных матерей. Была еще какая-то тонкость в том, что жуки выделяют некое клейкое вещество, для формирования пищевых брикетов, без чьего запаха и состава матка принимать внутрь подобную обманку не будет. Бедуины не переставали экспериментировать над этим, но пока своими попытками только портили качество кучука и вызывали упадок рождаемости. Так что жуки оставались единственным и естественным поставщиком правильного питания для несушек.
И в то же время они были, пожалуй, самыми опасными представителями местной фауны, так как являлись главными охотниками в пустынях по всей планете, в перерывах между кормлением маток червей. Собравшись в группу, могли выманить и выпотрошить того же червя. Они развивали скорость бега до 60 км/ч, имели гарпунообразные лапы с зазубринами и шипами, мощные передние жвала, а их острые словно бритвы надкрылья, превращались при необходимости в своеобразные циркулярные пилы, вскрывающие любую природную броню других обитателей планеты. К тому же, не имея естественных врагов, они были безбашенным, и нападали на все что движется. Так что в старые времена, выживание на этой планете, для местных аборигенов, было не простой задачей. Да и сейчас, при всех современных технологиях, бедуины старались не ставить свои лагеря в местах свободной охоты скарабеев, и уж тем более на пути их миграций.
Пасть червя распахнулась словно бутон цветка, ощерившись десятками клинков-секаторов по периметру, внутренние мышцы разошлись, образуя тоннель, уходящий полого под землю. Первый жук подкатил свой шар, и оттолкнувшись от него задними лапами быстро отбежал в сторону, уступая дорогу своему напарнику. Сфера, словно бильярдный шар, запущенный опытной рукой, закатился в открывшуюся пасть, как в лунку. Тело матки чуть дрогнуло, засасывая пищу, и Герасим, как его учил по дороге Большой, уловив этот движение, тут же бросился следом за первым шаром в открывшееся зево.
Продвигаться внутри червя можно было только во время его кормежки, когда по его пищевому тракту впереди катился питательный шар, раздвигая стены кишечника, а сзади нагонял еще один, не давай кишечнику сжаться. Большой сказал, что червь может так всасывать до четырех шаров за раз, в зависимости от своего размера, так что бывали случаи, когда внутрь десантировалось по два-три соискателя на звание арахча племени.
Попав внутрь, Герасим упал на спину, на которой была закреплена специальная доска, напоминающая серферную, внешняя часть которой была обильно смазана жиром, и заскользил на ней словно по снежному склону вслед за первым шаром, иногда упираясь в него ногами. Пять метров, десять, пятнадцать…, а вот и признаки начала местной кухни, под название желудок. Стены кишечника начали расширяться, на них появились огромные мышечные складки с множеством ворсинок длиною с полметра и толщиною с руку ребенка. Пора!
Это был самый опасный момент, когда вместе с пищей, можно было угодить в кислотный котел желудка впереди. Будущие воины бедуинов всю жизнь учились этому приему, Герасиму же приходилось делать это в первый раз, но на то он и имел звание космического тактика, что бы подобные трюки выполнять на уровне рефлексов.
Он скинул лямки, привязывающие доску к его телу, и упершись руками о ее поверхность, встал на доску ногами. Сгруппировался, и в тот момент, когда желудок приобрел размеры небольшой пещеры, образовывая достаточное пространство для маневра, а расстояние между первым шаром и стенами желудка стало достаточно большим, что бы там мог разместиться человек, прыгнул вверх и в сторону, цепляясь, за ворсины и стараясь вжаться в пространство между складками.
Мимо прокатился второй шар, легонько коснувшись спины Герасима, благодаря чему тот даже чуть оттолкнулся от него, еще сильнее проваливаясь в пространство складки. Хотя это было уже лишним, так как больше поступления пищи не предвиделось, и риска попасть под каток следующего шара не было.
Верхний кишечный тоннель схлопнулся в нескольких метрах от начала желудка. Обратно дороги через него больше не было. Герасим вылез из спасительной складки. Здесь уже можно было стоять на ногах. Вокруг была кромешная тьма, и только местные аборигены, обладающие с рождения специфическим устройством зрения, когда во время песчаных бурь, приходилось передвигаться по пустыне с закрытыми глазами, могли что-то здесь увидеть. Герасим был в своем стандартном снаряжении, поэтому для него это не было проблемой, внутренность пещеры он видел прекрасно, будто подсвеченной со всех сторон.
Впереди начиналось небольшое маслянистое озеро, около пяти метров шириной, и с десяток длинной, в котором сейчас оказались пищевые брикеты, постепенно погружаясь в него глубже и глубже. Они ушли вниз уже более чем на половину. Озеро будто пробудилось, и начинало медленно бурлить и исходить пузырями. Его задача была перебраться на ту сторону желудка, откуда начинались отнорки к разным частям организма червя. Местные жители обычно делали это передвигаясь вдоль стен, цепляясь за ворсины. Главное не медлить, и успеть преодолеть пещеру в ближайшие пять минут, пока ворсины не начали выделять кислотную жидкость, которая помогала растворить пищу, и ее попадание на открытые участки тела и одежду не сулили ничего хорошего.
Герасим усмехнулся. В своем костюме-скафандре он мог не опасаться никакой кислоты, и у него промелькнула озорная мысль перепрыгнуть озеро, воспользовавшись торчащими верхушками пищевых брикетов как опорами для ног. Правда, если опора погрузится в этот момент в липкую жидкость, то был риск увязнуть в ней. А еще никому из бедуинов не удавалось выбраться из клейкой субстанции озера, угодив в нее какой-либо частью тела. Та, словно имела миллион маленьких рук, хватающих жертву, и утягивающих ее на дно. Поэтому Герасим решил не рисковать, и воспользоваться уже проверенным методом.
В общем это оказалось не сложно. Отростки были крепкими и упругими, позволяя надежно цепляться за них руками, и использовать их основание опорами для ног. Главное держаться от пузырящейся агрессивной поверхности озера повыше. Перебирая руками и ногами, Герасим через минуту оказался на другой стороне желудка, который начал сужаться и превратился в очередной тоннель под самым потолком. Он был намного меньше пищевого тракта, но все же позволял стоять почти в полный рост.
Мышцы этой кишки раздвинули ее стены, через чьи поры втягивался воздух, который пришел с поверхности, когда червь открыл свою пасть для поглощения пищи. Тот был нужен для обогащения кислородом яичной кладки, которая пока находилась внутри тела червя. Благодаря этому, попавшему внутрь аборигену можно было спокойно дышать довольно длительное время. Потребность червя в воздухе открывала путь дальше.
Кишка длились еще примерно пять метров, уходя к полости, где формировались яйца, и была испещрена десятком отнорков примерно метровой ширины. Один из них уходил вниз, и находился у самого входа в тоннель из пещеры желудка, остальные были расположены хаотично со всех сторон. Все они, кроме нижнего, были лазами к системе якорения червя.
Когда матка червя готовилась к кладке, она якорила свое тело, выращивая в нижней части в разные стороны отростки, словно дерево пускала корни, которые заканчивались утолщениями, и надежно удерживали многотонную массу червя в песках, во время бурь. Они были длиною около десяти метров, и именно в них, после добычи яйца, прятались бедуины, доползая до утолщений на окончаниях, которые представляли собой довольно удобные полые пространства. Там почти не было воздуха, но для местных жителей, которые с древних времен переживали проходящие мимо бури, закапываясь поглубже в песок, и впадая в некое анабиозное состояние с минимальными потребностями организма, это не являлось препятствием. Ороговевшая внешняя часть надежно укрывала от песка, и аборигены на длительное время впадали в привычное для них состояния спячки, ожидая, кода матка уползет наружу, после кладки яиц, оставив после себя тоннель, по которому можно было выбраться на поверхность.
У Герасима не было проблем с кислородом в скафандре, да и без него он был способен посоревноваться с местными жителями во многих пунктах выживания, но были проблемы со временем, поэтому Большой придумал для него иной путь. Путь через нижний отнорок — прямо к пещере кучука.
Система забора воздуха была открыта примерно в течении десяти минут от начала приема пищи, после чего схлопывалась, высосав весь воздух, и не позволяя желудочному соку, проникнуть внутрь. Поэтому Герасим поспешил по ней вперед, и оказался в еще одной довольно просторной пещере.
Ее стены так же, как и в желудке, были покрыты складками мышц и ворсин. Только мышцы здесь были нежные и мягкие, а ворсины длинные и тонкие, и напоминали щупальца. Они переплетались между собою, разделяясь на небольшие зоны, и образуя коконы, в которых и формировались эмбрионы червей. Сейчас десятки взращенных яиц, размером с человеческую голову, висели на стенах, словно гроздья винограда. Их серая матовая поверхность бугрилась ссохшимися ворсинами, тогда как живые, ощупывали их снаружи, пытались найти прорехи, что бы уложить там еще один слой из своих тел.
Любоваться этой сомнительной красотой Герасиму было некогда. В районе запястья на правой руке из комбинезона выскочил клинок, которым он отсек ближайшее яйцо, и закинул его за спину, где оно тут же было захвачено тканью скафандра, и превратилось в своеобразный горб или рюкзак на спине. К месту среза тут же ринулись все находящиеся рядом ворсины, слепо натыкаясь друг на друга, но не находя украденного зародыша.
Яйцо еще только затягивалось тканью, а Герасим уже развернулся и побежал обратно в тоннель. Оказавшись у уходящего вниз полого отнорка, он протиснулся в него, и отталкиваясь от стен руками и ногами пополз вперед. Продвижение облегчало наклонная поверхность, идущая вниз, и в скором времени он достиг края отростка.
Выглянув в него, он увидел еще одну, как он знал, крайнюю пещеру, созданную червем из задней части собственного тела диаметром не менее двадцати метров, наполовину заполненную естественными отходами матки. В эту питательную среду она собиралась отложить свои яйца, как только та наполнится до нужного уровня. Этот уровень как раз и определял отросток, по которому сейчас сюда добрался Герасим. Он был своего рода контрольным щупом. Как только пещера наполнится кучуком до уровня этого щупа, тот начнет всасывать в себя кучук. И во время очередного приема пищи, откроется дыхательная кишка, и кучук попадет в желудок. Это вызовет его спазм и выдавливание кладки в пещеру. Матка перестанет питаться, и приложит все усилия, что бы вырваться из собственной норы, избавившись от всего, что удерживало ее долгое время в этом месте — яйца, якоря, половина уже отмершей задней части.
Сейчас в этой огромной то ли куче, то ли жижи кучука что-то ползало и вибрировало. Герасим включил сигнал маяка, и не долго думая прыгнул вниз, оттолкнувшись посильнее ногами, что бы пролететь как можно дальше вперед. Он врезался в гущу кучука, и начал медленно погружаться в него.
В это же время движение внутри кучука замело, вибрация затихла, но спустя несколько секунд все возобновилось, и двинулось к погружающейся фигуре человека. Субстанция вокруг него задрожала, и словно зыбучий песок, стала проваливаться куда-то внутрь, утягивая Герасима за собой.
В полукилометре от червя, в пасть которому полез Герасим, расположился небольшой лагерь бедуинов. Оставшаяся команда «Смелого», в ожидании своего товарища, с интересом рассматривали обустройство лагеря и работающую чуднУю технику — несколько бурильных аппаратов похожих очертаниями на маленькие ракеты примерно двух метров диаметром, с конусом бурильной установки на передней части, и прицепом для тяги возможных грузов на задней. Они по очереди забуривались в песок, и уползали под землю, таща за собой по три бочки в сцепке, такого же диметра, и метра по три длинною, с сдвижными люками на верху. В это же время из недр земли, выбуривались такие же установки, точно так же таща за собою бочки, и отгружая их в ангар. Недалеко притулился еще один аппарат, очень сильно напоминающий гипертрофированный пылесос, с двумя широкими шлангами — на всасывание и выброс. Ожидаемо он тоже был двухметрового диаметра, что бы его можно было прицепить к бурильным аппаратам.
Техника работала, люди вокруг нее суетились, а Марка, Вася, Матвей и Большой устроилась на одном из барханов на раскладных стульях под тенью тента так, что можно было наблюдать как за происходящим у матки червя, так и за тем, что твориться в лагере. В отличие от людей, которые сидели в очках, защищающих глаза от пыли, и позволяющих приблизить любую картинку вокруг, Большой не пользовался никакими защитными или техническими средствами, но все что происходило у червя, комментировал так, как будто был прямо на месте событий.
— А зачем жуки кормят матку? — спросил Матвей. — Вы же говорили, что они тут самые крутые охотники.
— Главным образом, что бы потом использовать кладку червя, для своего собственного выводка. Симбиоз, — пояснил Большой. — Когда червь покидает свою нору песок далеко не сразу заполняет оставшееся после лежки шахту, и жуки успевают так же отложить свои личинки туда. Поэтому воину, решившемуся добыть свое яйцо, нужно убираться оттуда сразу следом за маткой, иначе он рискует столкнуться с скарабеем, и это чаще всего приводит к гибели человека.
— Но что будет с кладкой в данной ситуации? — поинтересовалась Марка. — Вы ведь своими машинами собираете у матки ее помет, то есть кучук? Мы ведь правильно понимаем происходящее?
Она повела рукой в сторону лагеря, где без суеты, но очень оперативно сновали люди и техника.
— Совершенно верно, уважаемая Мария, — улыбнулся Большой, все так же, как будто с подозрением, поглядывая на Марку.
— Мария Павловна, — словно смакуя повторил он имя, которым ее представил Герасим. — Сейчас мы собираем наш самый ценный и эксклюзивный продукт, благодаря которому Планета бурь, стала одной из самых богатых в галактике. А червь… Да, его кладка скорее всего погибнет, хотя скарабеи и вынесут ее, что бы подложить в другое гнездо, если по близости есть еще одна несущая матка. Но это не всегда помогает. Если в течении суток этого не сделать, то зародыши в яйцах умрут.
— Это не вредит популяции в целом?
— Нет конечно. Бедуины не глупый народ, что бы собственными руками засыпать колодец с водой. Поэтому добываем кучук лишь у одной из десяти особей, стараясь выбрать пожирнее и производительней, хе-хе. Одна самка за свою жизнь делает около десяти кладок. Ученые подсчитали, что в естественных условиях в среднем выживает лишь одна кладки из пяти. Ну а мы научились помогать сберегать такие кладки, так что у нас сейчас на планете, скорее переизбыток, чем недостаток в червях.
— Вы так и не рассказали, почему так ценен этот кучук, — напомнил Матвей.
— Я думаю, что уважаемая Мария Павловна лучше меня вам это расскажет, — засмеялся Большой.
Марка подняла бровь, и погрозила ему пальцем:
— Надеюсь это не намек, на то, почему я так хорошо выгляжу?
— Уверен, что у вас ваша естественная красота! — воскликнул Большой, и сложил ладони перед собой лодочкой в знак искренности, а затем положил их себе на голову в жесте сожаления, — Прошу не воспринимать мои слова в таком ключе!
— Хорошо, — улыбнулась Марка, — я вижу, что вы искренни. Так вот, — повернулась она к Матвею и Васе, — кучук имеет удивительные свойства. Он омолаживает организм практически любого органического существа, заставляя клетки вновь делиться, и заменять собою старые, уже дряхлеющие. Это я на пальцах объясняю, так как не являюсь специалистом в данной области. Ученые до сих пор ломают головы над этим феноменом, и не могут найти ответа и воспроизвести искусственно данный процесс. Сами понимаете, на всю галактику несколько сотен тонн кучука, добываемых в год на Планете бурь, это капля в море. А омолодиться и похорошеть хочется всем. Поэтому и цена его баснословная. Каждая фармацевтическая и косметическая компания мечтает заключить контракт хотя бы на небольшую партию бесценного вещества, что бы включить его в состав своих средств, а заодно поднять престиж своего бренда.
Матвей и Вася потрясенно смотрели на Марку.
— Ааа… — хотел что-то спросить Матвей, но постеснялся.
— Нет, вы издеваетесь надо мной сегодня! — вспыхнула Марка, — Молодой человек, как известно, в СССР, благодаря, в том числе, и бесплатной медицине, средний возраст людей составляет двести лет, и чувствует они себя прекрасно на протяжении всей жизни. А я, можно сказать, в самом расцвете сил, еще и половину не прожила. Есть еще вопросы?
Марка гневно окинула взглядом окружающих. Все трое, и даже Большой, старательно делали вид, что они белые и пушистые.
— Но, если говорить откровенно, — Марка смягчила тон, — не одна женщина, в здравом уме, не откажется от подобного средства. Да и мужчина тоже. И конечно, у тех, кто может себе это позволить, всегда в собственном будуаре найдется тюбик мази или флакончик с духами, в состав которого входит данный ингредиент.
Окружающие почему-то не сомневались, что говорившая женщина может себе это позволить.
Глава 8
— Мда, — немного с грустью протянул Большой, — есть еще один, как вы говорите, Мария, феномен, очень печальный для самих жителей Планеты бурь. Это чудесное средство почему-то не действует на нас, песчаников. Хотя не скрою, живем мы гораздо дольше многих гуманоидных рас, но о двухстах годах жизни даже и не мечтаем.
Их беседу прервал окрик Герасима. Они так увлеклись ею, что не заметили, как в одной из трех бочек, что входила в последнюю доставленную в ангар из-под земли партию, открылся люк, и оттуда стал вылезать, весь измазанный в кучуке тактик.
— Большой, у вас тут имеется мойка? — крикнул он, садясь на край люка, и разведя руки вверх и в стороны, указывал пальцами на свой костюм.
— Погоди, — рассмеялся Большой, и направился к ангару, вместе с остальными участниками разговора, — слезай аккуратно на площадку, сейчас техники тебя очистят.
— Яйцо добыл? — спросила Марка, подойдя поближе.
— А как же, зря что ли я в дерьме купался, к хренам, — ухмыльнулся Герасим, наблюдая, как два песчаника начали счищать с него кучук небольшими шпателями и всасывающими устройствами.
— В бесценном кучуке, Герасим-к-Хренам! — деланно возмутился Большой. — Представь сколько людей мечтает это сделать!
— Но не в скафандре же, — засмеялся Герасим. — А без него я бы туда не полез. Не хочу иметь некролог: «Захлебываясь в говне, он выглядел все лучше и моложе…». К Хренам такое омоложение, ха-ха.
Посмеявшись, и дождавшись, когда с Герасима соскребут все остатки кучука, до самой последней крохи, делегация прошла на середину рабочей площадки.
— Спасибо тебе огромное за честь, Большой! — Герасим, достал из-за спины яйцо, и подняв его над собой, произнес ритуальную фразу на языке бедуинов, обозначающую, что буря может победить тело воина, но никогда не сломит его дух и сплоченность арахча меж собою.
Все находящиеся поблизости песчаники побросали свою работу, и выслушав речь Герасима, стукнули костяшками кулаков друг о друга, и подняли обе руки, сжатые в кулаки, в знак принятия нового воина и единства всех арахча племени.
— Ну что же, друг, ты очень выручил, а главное сэкономил нам время, к Хренам, — Герасим передал яйцо своим товарищам, которые с любопытством стали его осматривать. — Марка, разделяемся прямо сейчас?
— Да, лететь всем на корабль нет смысла. Мы отметимся на контрольной точке, доставим яйцо и вскроем следующий пакет, а вы с Матвеем отправляйтесь…
— Марка? Марка де Толли?! — воскликнул Большой, и повернулся к другим бедуинам. — Я же говорил, что это она!
Группа «Смелого» недоуменно уставилась на Большого. Тот немного смутился, но тут же возмущенно посмотрел на Герасима:
— Прошу прощения, что перебил вас, но, брат мой, скажи, зачем ты скрывал от меня настоящее имя своей спутницы? Ты ведь знаешь, что можешь полностью доверять мне! И если нужно что бы никто не знал о прибывании здесь глубокоуважаемой Марки де Толли, то клянусь, эта тайна никогда не выйдет за пределы нашей планеты!
Герасим все еще с непониманием смотрел на Большого, а Марка рассмеялась.
— Уважаемый Большой, Герасим как раз и представил меня моим настоящим именем. Тем именем, что я получила при рождении — Мария Павловна Козырева. Это потом, после смерти мужа, я сменила его, и стала известна как Марка де Толли, но многие близкие и друзья зовут меня и прежним именем.
Большой на секунду замешкался, а затем сжал вместе ладони, и опустил их вниз в жесте сожаления.
— Приношу свои самые искренние извинения, друг, за то, что позволил себе усомниться в твоей искренности по отношению ко мне. Но не подумай, что эти ростки сомнений могли бы прорости в нечто большее. Я решил, что вам необходимо сохранять инкогнито, но мне так же хотелось, что бы ты знал, что я и мое племя всегда честно храним как свои, так и чужие тайны.
— Тьфу ты! — Герасим засмеялся. — А я ума не приложу, чего ты на Марку так пялишься. Только все равно не понимаю какая тебе разница, к хренам.
— Как какая! Да все мое племя является поклонником, вернее вашим болельщиком, уважаемая Марка де Толли! А уж после победы на последних соревнованиях, мы почти преклоняемся перед вами. Особенно любим смотреть этап ловли солнечных зайчиков. Да объяви ты, Герасим-к-Хренам, сразу, кого привел к нам в гости, то любой наш воин почел бы за честь отдать вам свое священное яйцо, и пойти добывать новое!
— А что так можно было?! — хохотнул Вася.
— Нуу я, конечно, немного преувеличиваю, — чуть смутился Большой, но тут же хитро улыбнулся. — Как бы то ни было, мы заранее решили сделать для тебя, Марка де Толли, подарок и вручить его скрытно через Герасима. Но раз никакой тайны оказывается нет, то я хочу это сделать прямо здесь и сейчас самолично.
Он махнул рукой, и один из песчаников, кто недавно помогал Герасиму очиститься от кучука, подошел, неся в руках продолговатый овальный контейнер. Большой перехватил у него ношу, и преподнес ее Марки со словами:
— Уважаемая Марка де Толли, я, и все мое племя, в дань нашего уважения и почитания твоего мужества и мастерства, дарим тебе этот скромный подарок, и желаем дальнейших успехов и новых наград!
Марка ошарашенно уставилась на подарок в руках.
— Это то, что я думаю? Кучук?
— Да, уважаемая Марка де Толли, — улыбнулся Большой.
— Здесь килограмма два, не меньше. Это… Это стоимость целой космической флотилии наверное…
— Примерно так, — подтвердил Герасим, и обратился к Большому: — Насколько я знаю, весь кучук является достоянием всего народа, его нельзя вывозить с планеты какими-то отдельными партиями без контроля правительства. Это будет считаться контрабандой, к хренам.
— Не в вашем случае, Герасим-к-Хренами, — Большой продолжал улыбаться, наслаждаясь моментом. — В контейнере нет ни грамма из добытого нами сегодня урожая. Здесь только тот кучук, что принес на своем теле ты, — он подмигнул Герасиму. — Будь ты чужестранец это ничего бы не значило, но учитывая, что, получив сегодня священное яйцо, ты стал моим арахча, я на законных основаниях могу считать все добытое тобою собственностью племени. А своей собственностью племя может распоряжаться как ему будет угодно. Нам угодно сделать подарок Марки де Толли, и уверяю вас, это не мое единоличное решение.
Слушавшие беседу бедуины, два раза ударили кулаками друг о друга в знак согласия со словами своего вождя.
Глава шестая
В которой героям открывается путь к запретной звездной системе и в которой начинается охота.
«Смелый» входил в систему Волка. Три минуты вокруг него пространство словно сходило сума, переливаясь разными цветами, преобладающими красным оттенком, и все это время на всех галактических языках, как в виде огромного баннера со всех сторон корабля, так и во всех звуковых диапазонах транслировалось: «Внимание, внимание! Вы попали в аномальную зону! Вашим жизням угрожает опасность! Просьба покинуть зону в обратном направлении! Через две минуты на вашем корабле будет отключена автоматика!»
Это сообщение выдавалось на первой минуте. Корабль продолжал движение вперед. На второй оно изменилось:
«Внимание, внимание! Вы приближаетесь к заповедной охотничьей зоне! Вашим жизням угрожает опасность! Просьба покинуть зону в обратном направлении! Через минуту на вашем корабле будет отключена автоматика!»
Корабль двигался дальше. На последней минуте сообщение вновь поменялось:
«Внимание, внимание! Вы входите в заповедную зону и становитесь предметом охоты! Вашим жизням угрожает опасность! В зоне запрещено использовать любое оружие класса выше Б! Неисполнение наказываться моментальным уничтожением!»
Наконец свистопляска вокруг закончилась, и корабль вновь оказался в открытом космосе, темном и бездонном, поблескивающим миллионами звезд вокруг. В образовавшейся тишине неожиданно громко прозвучал голос штурмана.
— В здравом уме сюда и правда навряд ли найдутся охотники сунуться, — проворчал он, вручную выводя корабль сквозь виртуальное шоу в космос. — Смотри-ка и правда отключили автоматику. Ну нам это знакомо, — усмехнулся он.
Его голову окутала полупрозрачная сфера, руки произвели несколько пассов на пульте управления перед ним, и штурман довольно улыбнулся:
— Готово. Автоматика работает. Останься на корабле Живин, мы бы даже не заметили этого. Кстати, в разработке кода для блокировки искусственного интеллекта участвовали и Вычислители.
Чемоданчик, который так и лежал на пульте капитанского мостика пошел зелеными пятнами.
— Ух-ух, — кажется он был чем-то недоволен, — с чего это вы взяли, штурман Туман? И как так быстро смогли обезвредить вирус? По нашим расчетом стандартное время для его нейтрализации должно составить от четырех до шести часов, при наличии автономных дублирующих вычислительных систем на корабле. Впрочем, их наличие обязательно на всех кораблях дальнего следования. На это и был расчет.
— Да плавали, знаем, — махнул тот рукой, — у нас сейчас в школах, на выпускных экзаменах пользуются аналогом этой вашей глушилки. И то некоторые ученики умудряются воспользоваться своими умными шпаргалками. В основном, конечно, те, кто в качестве бонуса пионера выбрал модуль расширения сознания, — он постучал себя по виску, — но находятся уникумы и на других ветках системы развития ССР. Те, кто обходит вирус автоматом получают высший бал по вычислительной технике и построению кодов.
— А зачем глушить автоматику, Шериф? — заинтересовался Пашка, до этого с интересом и даже некоторым восхищением наблюдая за происходящим вокруг. Теперь, по штатному расписанию, на корабле не осталось ни одного пассажира, и Марка де Толли вместе с Пашкой, на полном основании, как радист и бортовой писарь, а теперь с легкой руки Васи — Писец, находились на главной палубе, вместе с остальными членами экипажа.
— Что бы, лишившись управления, всякие искатели приключений сто раз подумали, стоит ли продолжать путь дальше, и вместо этого повернули бы обратно — назидательно засветился оттенками синего чемоданчик. — Здесь и правда опасная зона, не рекомендованная для посещения. Каждая раса, вышедшая в космос, и открывшая перемещение в подпространстве, рано или поздно обращает внимание на эту систему, и стремится посетить ее для изучения. Асуры ограничили выход в саму систему, но всех путей не перекроешь, особенно если двигаться по космосу не используя подпространство, вот все кому не лень и лезут сюда. А потом жалеют. Только жалеют родственники, а не те, кто здесь побывал и погиб.
— Гхм. Ограничение выхода в систему, — прищурился Вихрь, — впервые такое слышу.
— Ох-ох, вы не так поняли, капитан… — чемоданчик зарябил желтым, переживая свою оговорку.
— Не ссы, Шериф, — включилась в разговор Марка, — хоть эта информация и не распространяется, но не является тайной для коммунистов СССР.
— У расы Вычислителей нет органов, отвечающих за вывод жидкости из организма, у нас вообще жидкость используется по иному принципу, — вновь взял лекторский тон Кластер, но тут же спохватился: — Ох-ох, Марка де Толли, вы коммунист? И что вы сказали про тайну?
— Я говорю, что мы знаем о возможности Асуров управлять подпространством. Вернее, не самим подпространством, а возможностью влиять на вектора направления в нем. Таким образом Асуры могут оградить некоторые зоны космоса от посещения, — пояснила она остальным членам экипажа. — Я уверена, что в нашей галактике есть такие места, куда, через подпространство, никогда не сможет попасть ни одна разумная раса. Так Шериф?
— Вы отчасти правы. Эти ограничения не касаются цивилизации Идущих вперед. А так же, если кто-то оказывается в какой-либо зоне космоса, и наносит ее координаты на общегалактическую карту навигации, то путь туда закрыть Асуры уже не могут. Ограничить перемещение в конкретную небольшую зону, как в случае с системой Волка — да, могут, но не более того.
— А почему вы сказали, что каждая раса хочет попасть сюда? — спросил Пашка.
— Потому что это единственная в нашей галактики система, состоящая из десяти звезд, — ответил Туман. — Рано или поздно ее обнаруживают и направляют сюда исследовательские корабли. Кстати, многие цивилизации именно здесь узнают о существовании других разумных обитателей космоса, благодаря рекламе, сквозь которую мы пролетели. Для новых рас, кто недавно вышел в космос, она непреодолима из-за разницы в технологиях, и не пугает их запретной зоной, как в нашем случае, а выдает информацию о существовании галактического сообщества и координаты ее общественных центров.
— Но они потом все равно возвращаются, — посерел чемоданчик — и рано или поздно преодолевают барьер, что бы навсегда остаться за ним. Все расы, в том числе и ваша, и моя. Любопытство — это, наверное, единственная общая черта у всех разумных видов.
— А ты знаешь, Вихрь, ведь я ее искала, — произнесла Марка, сложив руки на груди и в задумчивости прикасаясь к своему подбородку.
— Кого? — не понял капитан.
— Систему Волка. Надо же, а она под самым носом оказывается была, причем на виду у всех. Только во всех справочниках она числится как Темное солнце.
— Хочешь спрятать дерево, спрячь его в лесу, — блеснул белозубой улыбкой Вася.
— Почему Темное солнце? — тут же встрял Пашка. — Ведь там же десять звезд.
— Да десять, и планет пятьдесят четыре, только все они вращается вокруг аномалии под названием Темное солнце. Ученые предполагают, что это некое образование вроде черной дыры, но изучить это явление пока толком никому не удалось. СССР уважает галактические законы и предупреждения, поэтому мы сюда и не лезем, а у других рас либо нет этой информации, либо они ни с кем ею не делятся. Хотя полагаю, что экспедиционные корпуса внутрь посылали многие.
— Так чем же тебя заинтересовала система Волка, и зачем ты ее искала? — поинтересовался Вихрь.
— Потому что там водятся волки, — улыбнулась Марка. — Не все, кто попадает в эту систему, погибает. Кое-какие слухи о ней все же доходят до прочих обитателей нашей галактики. И я думаю не все так страшно, как нам пытаются донести. Не зря же мы только что услышали предупреждение о запрете использования вооружения выше касса Б? Более того я уверена, что раз система Темной звезды входит в регату, то там сейчас относительно спокойно. Верно, Шериф?
— Почти так, уважаемая Марка. Контрольная точка находится в относительно безопасном месте на одной из пяти исследовательских баз, расположенных в этой системе.
— О как, даже базы есть! — присвистнул Вася.
— Их посещать можно лишь в определенное время, когда нет гона. Базы работают попеременно, и одна из них всегда функционирует. Надо лишь знать календарь местных событий, что бы избежать опасностей.
— Это хорошо. Но это не для нас.
Марка расцепила руки, и подойдя к капитанскому мостику встала перед ним, держась за импровизированные перила, полукругом окружающие чуть возвышающуюся над палубой платформу командного пульта. Вихрь нахмурился.
— Гхм. Стоит ли овчинка выделки? Зарегистрировались на контрольной точке, да и полетели дальше. И ребятам на Альфе дадим возможность начать действовать. Дополнительный бал мы уже получили на Песочнице, есть ли смысл рисковать во всех системах? Тем более, что здешний символ, как написано в конверте — это сделать видеосъемку любого местного зверя. А там где звери, там и волки. Лезть к одному из них в пасть как-то никакого желания не испытываю. Тем более, что не знаю, что это за явление такое.
— Я знаю, — Марка твердо смотрела в глаза Вихрю, — вернее догадываюсь. И да, нам не нужны фотографии или видео. Мне нужен сам волк. И для его поимки у нас есть все необходимое. А главное, в этот раз нет никаких запретов для проникновения в систему. Регата сама привела нас сюда. Когда еще подвернется такой случай?
— Ты уверена?
Марка промолчала, но в ее глазах промелькнула сталь.
— Будь на твоем месте любой другой человек, я бы послал его подальше, — проворчал капитан, продолжая хмуриться, — гхм. У тебя есть план, как это сделать?
— Если бы у меня не было плана, я бы не стала предлагать влезать в эту авантюру.
— Что-то я сомневаюсь, — усмехнулся Вихрь, уступая натиску цельнометаллической леди, — все что я знаю о знаменитой Марки де Толли, так это то, что ее жизнь — сплошная авантюра! По-моему, ты только на Земле-3 превращаешься в строгую, но добрую соседку тетку Машу.
— Но-но, — подняла бровь Марка, — я всегда добрая и ласковая.
— Где-то в глубине души, — вставил Вася, вызывая у окружающих смех.
Освежающий душ, и почти сутки пребывания в одной камере так и не сумели примирить еще недавних европейских союзников. Поляки возомнили себя великими разведчиками и диверсантами, которым эстонцы помешали выполнить поставленную командованием задачу, а эстонцы изображали из себя невинных жертв советского геноцида, и обвиняли поляков в том, что те спровоцировали их на высадку. Но набить морды соперникам больше не решались, памятуя о холодном душе. Сидели, лежали, иногда перебранивались от нечего делать.
Но вот наконец стена в коридоре, напротив помещения с полками для сиденья, отъехала в сторону, образуя прямоугольник прохода, и в нем появилась высокая стройная девушка. Хотя нет, скорее женщина. По фигуре это определить было невозможно, да и тонкие черты лица, веселые веснушки и вздернутый нос казалось принадлежат молоденькой девушке. Но надменно — чопорный, и холодный взгляд матерого хищника, выдавал в ней человека с немалым жизненным опытом.
— Ну что, господа шпионы, жить хотите? — вместо приветствия задала она вопрос.
— Вы ничего не сможете нам сделать! — зло усмехнулся Бздышек. — На вашем борту находится судья от расы Вычислителей, и он зафиксирует любые беззакония.
— Ишь ты, подготовились значит, — она вернула усмешку, приподняв бровь. — Ну никто вас убивать или терзать и не собирался. Задам вопрос по-другому: вы как жить хотите — хорошо или плохо?
— Что, голодом морить нас будете? — все так же выдавливая кривую улыбку предположил Бздышек, намекая на то, что за время пребывания на корабле им лишь раз из окна выпали сух паем питательные брикеты. Правда после их употребления ни есть не пить не хотелось до сих пор.
— Зачем же голодом. Мы не такие жестокие. Мы даже вас отпустим. Посадим, как ранее и собирались в спасательный буй, и выкинем с корабля. Тем самым соблюдем все необходимые правовые нормы. Буй может поддерживать автономность в течении недели. За это время, по всем расчетам, вас должны будут найти по сигналу от буя и спасти. Второй же вариант, это высадить вас на ближайшей обитаемой станции галактического сообщества.
Евробратья переглянулись. Перспектива провести длительное время в тесном тетраэдре буя, который они уже видели, когда их брали в плен, не радовала от слова совсем, особенно учитывая физиологические потребности.
— А что вы хотите за высадку на станцию? — поинтересовался Саамо, полный подозрений.
— Сущую безделицу. Ваше согласие стать на время приманкой.
— Приманкой для кого или чего?
— Вы что-нибудь слышали о солнечных зайчиках?
— Какие-то галактические соревнования вроде проводят по их поимке.
— Да, совершенно верно. А мы в системе, где водятся подобные существа, и я хочу поймать одно из них.
— Вы видать сумасшедшая, — покачал головой Матеуш, — там не простые люди их ловят, а подготовленные специалисты со специальными ловушками, насколько я помню.
— Я один из таких специалистов. Ну так что скажете?
— Послушай, Бздышек, — обратился Матеуш к своему товарищу, — если она сумасшедшая, то я точно нет. Я думаю, это смертельно опасно.
— Ну не опаснее, чем оставить вас здесь дрейфовать на буе, — нейтральным тоном сообщила Марка.
— А здесь, это где? — забеспокоился Саамо.
— В системе Темного солнца, или десяти звезд.
— Это же закрытая, запрещенная к посещению система! Как мы здесь оказались?
— Она входит в регату.
— Значит она должна быть безопасна для участников.
— Относительно безопасна, и это при условии, что участники полетят отмечаться к контрольной точке. Мы же сейчас совсем в другой стороне, в пяти часах крейсерского хода от окраины системы. И да, здесь как раз и водятся звери, про которых я упоминала. И они уже близко. Так что выбор за вами.
Глава 9
— Этоо поодло, и бесченстно! — возмутился молчавший до сих пор Тарво, сорвавшись на фальцет. — Мы таак и таак окаажемся в опаасности! Никто нее поллетиит спасаать наас отсююда.
— Ты за своих эстонских братьев говори! — бросил в ответ ему Бздышек. Но и в его голосе слышалось сомнение. — Дело не в том, тупая твоя башка, что за нами не прилетят, а в том, что прилетать будет не за кем. Ты не понял, что нас здесь собираются выкинуть?
Лицо Тарво покраснело, не то от гнева, не то от страха. А Бздышек обратился к Марке:
— Какие у нас шансы, если мы согласимся на твое предложение?
— Я буду охотником. И рисковать буду в той же степени, что и вы. Как думаете, я собираюсь проиграть?
— Что нужно будет делать? — спросил Матеуш.
— Вы на время станете носителями для энергетической структуры, которую все знают под названием солнечный зайчик. Ловить будем темного волка. Это похожая на солнечных зайчиков, но агрессивная и разрушительная структура. Мы уже вычислили место охотничьих угодий одного из них, и сейчас приближаемся к нему. Я разделю вас на две команды, и разнесу в разные стороны. У каждой будет по солнечному зайчику. Ваша задача будет по очереди выпускать своего солнечного зайчика, приманивая тем самым волка. Акцентирую внимание: по очереди. Одна команда выпускает, дожидается, когда волк среагирует на цель и убирает, когда тот начнет приближаться. В это же время вторая команда активирует своего зайца. Что бы волк начал метаться между целями. Он очень быстрый, и мне нужно четко знать траекторию его пути, что бы поймать в ловушку. Задача понятна?
Бздышек переглянулся с Матеушем, а Тарво с Саамо. И все кивнули головами.
— Вы согласны стать приманкой? Как я и говорила, в обмен мы высадим вас на ближайшей обитаемой общегалактической станции, а не выкинем в космос на буе.
— Да, — в разнобой ответил каждый.
И вновь переглянулись между собой эстонцы и поляки.
— И да, — Марка вновь подняла бровь, — зная вашу подлую натуру, команды будут смешанными, что бы у вас не возникло желания оставить другую команду на съедение волка, а потом сказать: «Упс, как-то так получилось».
Марка усмехнулась, глядя на кислые рожи пленников.
Но через несколько секунд выражение их лиц изменилось на крайнее изумление, так как женщина начала расстегивать свой черный с серебром комбинезон, оголяя левое плечо. В районе ключицы виднелось три стилизованных изображения зайчика. Это не было татуировкой. Возникало ощущение, что в этом месте концентрация веснушек достигла максимальной плотности, за счет чего кожа там стала ярче, образуя картинку в виде ушастых животных, и их изображение как будто светилось на фоне белого тела.
Милые пушистики. Сталь во взгляде хозяйки. Шок, когда эта сталь вонзилась в глаза Бздышека и Саамо, а контур Марки начал расплываться, раздваиваться, троиться, а затем нечто пронеслось между трио. Фигура Марки вновь приобрела четкие очертания, а на лбу ее оппонентов появились очертание заячьих ушей. Но в отличие от немного потерявшего яркость изображения фигурок на теле Марки, у новых хозяев они выглядели именно как татушки.
— Курва допича! — выругался Матеуш, рефлекторно отстраняясь от своего коллеги.
А Тарво, заржал, показывая пальцем на лоб Бздышека.
— Какк с облоожки плэй боя! — смеялся он, но увидев то же изображение у Саамо, поперхнулся.
— Ну вот и договорились, — мило улыбнулась Марка, застегивая комбинезон, и поворачиваясь к выходу. Но, на мгновение задумавшись, будто вспомнив что-то, она обернулась, и подойдя к Матеушу, влепила ему пощечину, да с такой силой, что тот от неожиданности съехал под стол между полок.
— Я не люблю, когда при мне непристойно выражаются, да еще и не по делу, — обведя всех холодным, словно лед, взглядом, произнесла она, и вздернув вверх подбородок, удалилась с гордым видом.
— Капитан, спасательные капсулы с приманкой отправлены на указанные точки, робики доставят их на место через двадцать минут, — доложил штурман. — Структура волка пока не обнаружила наше прибывание. По моим вычислениям мы на самой границе его угодий и чувствительности, и пока пятидесяти процентов мощности маскировочного поля хватает, что бы избежать его внимания.
— Хорошо. Марка?
— Я готова.
Марка де Толли стояла возле обзорного окна, опоясывающего по полукругу сферу корабля, по его центру, и рассматривала в космосе темное образование, которое перекрывала видимость позади себя, и как будто поглощало лучи нескольких ближайших светил. Казалось, что они, вместе с ворохом окружающих планет падают, ссыпаются в темную воронку, оставаясь при этом на месте.
Ближайшее пространство, да и вообще вся область вокруг десяти звезд была усеяна множеством астероидов, как мелких, так и огромных. Некоторые из них достигали сотни километров.
Это была еще одна причина, по которой не стоило соваться в систему молодым космическим расам, без продвинутой астероидной защиты. Хотя летающие скальные образования были наименьшим злом для путешественников, так как для любого живого организма наибольшую опасность представляли местные хищники, так называемые темные или космические волки.
Именно в этих астероидных джунглях они в основном и охотились. Охотились на других псевдо, а возможно и не псевдо живых существ. Люди могли бы классифицировать их как собратьев солнечных зайчиков — солнечные звери. Порождение солнечных энергий, преобразованных в некие волновые структуры, которые с некоторой натяжкой можно было назвать живыми существами, хотя и состоящими из энергетических волн, но имеющие плотность и тело, если их подпитывает энергия солнца. Энергия, превращенная в плоть, которой питались обитатели Темного солнца — космические волки. Энергия, которой, как выяснили ученые, так же обладали все живые существа. Поэтому, даже если в системе Десяти солнц и была разумная жизнь, ей не суждено было выйти в космос, так как там их поджидали монстры, пожирающие все живое. А может быть и нет никакой жизни на этих планетах? Может быть она уже давно, а то и в момент зарождения, сожрана темными волками? Хотя они ведь тоже непонятные порождения аномалии под названием Темное солнце. И если их сущность и структура схожи с солнечными зверями, то на планеты им не проникнуть, там их структура разрушается под воздействием физики планет.
Об этом думала Марка де Толли, глядя в бездонный космос и готовясь к выходу в него. Она была одета в свой красный костюм-скафандр, в котором выступала на соревнованиях. Только на этот раз на спине было изображено темное солнце, лучи которого словно щупальца расползались по поверхности костюма, образуя на руках и ногах лампасы, а спереди, на груди они сплетались в надпись — СССР.
— Ты не рискуешь, отдавая в руки этим подозрительным типам управление солнечными зайчиками? — на всякий случай решил спросить Вихрь.
Марка обернулась к капитану и улыбнулась.
— Нет, не рискую. Появлением и исчезновением зайцев буду управлять я, а не они. Они этого и не умеют делать. Моя инструкция по поводу нажать на изображение заячьих ушек на лбу и удерживать там палец — шутка. Они мне нужны лишь как энергетические сосуды, способные поддерживать жизнь зайцев, своего рода батарейки для них.
— Как это, батарейки? — удивился Пашка, до этого стоявший рядом с Маркой, уткнувшись носом и лбом в поверхность обзорного окна, а теперь повернувший голову к ней. — А если они сядут?
— Не сядут, — рассмеялась Марка. — Я же живая, а к структуре моего организма, между прочим, присоединено уже три зайца. Но, конечно, нашим диверсантам придется попотеть. Для них это будет примерно, как марш бросок, километров на десять.
— Ничего себе. Бабушка, а как же ты все время терпишь такое на себе?
Марка развеселилась еще сильнее.
— Во-первых, внучек, у нас с зайцами имеется своеобразный договор, — она подмигнула ему, — можно сказать, что мы симбионты. Во-вторых, я коммунист. А коммунист, Пашка, это не штамп в бумажке, а человек много чего достигший в своей деятельности, как для себя, так и для нашего общества, и сумевший выйти на высшие уровни пси-поля СССР. А это означает, что я, в том числе, немного умею управлять некоторыми физическими структурами окружающего пространства. Это конечно дано не всем, у каждого своя ветка развития в СССР, но моя специализация позволяет это делать.
— Ааа, это типа бонусов пионеров, когда они выбирают свою специальность? — решил уточнить Пашка. — Как у Генки очки или Анки ключ?
— В-третьих, не перебивай. И да, это начало их ветки развития. Возвращаясь ко второму пункту, скажу, что для меня солнечные зайчики сейчас, это как часть тела — рука или нога, только на уровне волновой механики. Поэтому, для того, что бы выпустить их на волю конечно нужно приложить определенное усилие, но оно для меня не более затратно или сложно, чем пошевелить рукой. Но, повторяюсь, я — коммунист, овладевший и продолжающий овладевать высокими структурами пси-поля, а эти капиталисты, только слышали об этой особенности нашего общества, но что это за зверь, даже не представляют. И конечно никакого симбиоза у них быть не может. Так что зайцы им не друзья, и делиться своими силами не буду. В общем им будет нелегко, но не смертельно.
Марка наклонилась, и приблизила свое лицо к лицу Пашки. При этом движении на лоб ей свалился локон волос. Она сдула его вверх и нахмурила брови.
— А в-четвертых, внучек, не называй меня БАБУШКОЙ!
Пашка опешил, выпучив глаза, и чуть не открыв рот. Марка рассмеялась, увидев реакцию пацана, и выпрямившись потрепала его по голове.
— Да шучу, я Пашка, шучу!
— От твоих шуточек, бабуля, заикой можно стать, — проворчал Пашка.
— Марка, а я так и не понял зачем нужно было уговаривать пленников, — с недоумением произнес Вася. — Ты только что сама сказала, что от них ничего не зависит.
— Ну тут две причины. Одна — зайчики не любят чувствовать страх. Они стараются убежать от него. Поэтому у того, кто участвует в соревнованиях по их ловли, но при этом биться их сам, нет никакого шанса поймать зайчика. Тот будет обходить стороной за несколько километров такого человека. Их волновая чувствительность феноменальна. Но это секрет, и чур никому его не выдавать! Вот и представь, что было бы, если бы мы выкинули этих дятлов в космос, а потом из них начали бы вылезать чудовища. Ну а другая причина в том, что бы они потом не подали какой-нибудь иск или жалобу на нас. Раз они действуют по своей воле и без принуждения, то с нас и спроса нет. Ведь не факт, что все останутся живы вообще-то.
— Ты так спокойно об этом говоришь, — хмыкнул Вася, — как будто собираешься стоять в сторонке и попкорн есть, пока шоу идет.
— Я же говорю, те кто боится, на зайчиков не охотится, — усмехнулась Марка, — вы же видели на соревнованиях на что они способны?
— Ну да, — фирменная улыбка появилась на лице чернокожего механика, — если их едой являются астероиды, то тут и возразить нечего, — он развел руками в сторону.
— А уж идти на волка и выказывать беспокойство при этом? Фи, мой юный друг, это слишком вульгарно — стать обедом для какой-то там аномалии.
Разговор прервал Туман:
— Капитан! Капсулы доставлены на места.
— Марка, твой выход. Штурман, приготовиться к уплотнению маскировочного поля! Механик, активировать шумовую пушку! Если что будем ставить помехи.
— Это в самом крайнем случае, и только по моей команде! — Марка строго посмотрела на капитана. — Я пошла.
Марка сделала пару шагов от обзорного окна назад, что бы оказаться в области одной из невидимых ячеек, из которых состояло внутреннее пространство корабля. Заработал механизм перемещения, образуя тоннель на внешнюю обшивку, платформа под ногами Марки дрогнула, и устремилась вместе с ней к поверхности борта, в район макушки головной сферы корабля.
Вылетев, словно пробка из бутылки шампанского в космическое пространство, фигура Марки окуталась несколькими слоями силовых полей, напоминающих мыльные пузыри, внутри которых оказалась женщина, стоя на круглой площадке метрового диаметра, которая, как и ее костюм генерировала эти самые поля, и одновременно являлась средством передвижения.
Корабль, в теории (кто бы ее проверил заранее), должен оставаться невидимым для волка, а вот Марка, наоборот, будет первой приманкой для него.
Женская фигура задрожала, размылась, и ее контур как будто взрывом раздался в стороны, образуя огромный призрачный силуэт, превышающий своего носителя в десятки раз, и напоминая собою совсем не зайчика, а скорее огромную подушку, с краями-лапками или хвостами.
Эта подушка начала активно впитывать в себя свет, который в избытке давали местные светила, и превратившись в некоторое подобие паруса, и поймав звездный фотонный ветер, понеслась вперед в космос. Парус ослепительно засиял, переливаясь ярко-желтыми красками. За это сверкание издали очень сильно напоминающее отблеск солнечного луча, солнечный зайчик и получил свое название.
В своем мире они гуляют по космосу, поглощая части астероидов, тем самым заполняя свое внутренне пространство перекатывающимися булыжниками, которые в своем броуновском движением внутри заячьего контура создают настоящую мясорубку, перетираясь в труху. Пролетая над солнцем, заяц, словно тучка, скидывает эту пыльцу на него, образуя неописуемый по красоте звездный дождь. А солнце отвечает не только огненными протуберанцами, но и огромными снарядами со своей поверхности, которые застывая на лету, превращаются в астероиды, разлетающимися во все стороны солнечной системы. И не понятно, то ли солнце кормит своих зайцев, то ли они его. А может быть, это своего рода опыление, что бы вновь и вновь порождать такое явление как звездный зайчик.
Явление крайне редкое, обнаруженное всего на нескольких звездах во всей галактике. Ученые уже давно ломают головы над причинами его возникновения, и до сих пор не пришли к единому мнению что это за феномен, и какова его функция.
Бздышек и Тарво, мрачные словно тучи, и недовольные как условиями пребывания в спасательной капсуле, так и компанией друг друга, полулежали на полу на небольших возвышениях, напоминающие шезлонги, пристегнутые к ним эластичными страховочными ремнями, и с тревогой наблюдали за происходящим вокруг.
Грани капсулы, представляющей собой тетраэдр, с трехметровыми ребрами-стойками, кроме основания, были прозрачными, давая отличный обзор. Строго говоря это был сигнальный буй, с возможностью размещения в нем полезного груза, и как дополнительная функция — обеспечение жизнедеятельности живого существа на протяжении относительно длительного срока. Условия были спартанскими, без всяких излишеств, и прибывающие сейчас в капсуле люди в полной мере ощутили все преимущества их недавнего заточения, можно сказать номер люкс, по сравнению с теперешними условиями.
Транспортный робик, который находился вне поле их зрения, под днищем буя, ориентировал их обзор в сторону давно исчезнувшего из вида советского космического корабля. Они отлетели от него на несколько сотен километров, и рассмотреть что-либо на таком расстоянии без специальных приборов не представлялось возможным. Странная женщина, которая так и не назвала им своего имени, но которую они между собой решили именовать Ледышкой, опасаясь применять более грубые выражения, после памятной пощечины Матеушу, на щеке которого образовался красный отпечаток от ее пальцев, сказала, что для их операции по поимке волка, было выбрано место, максимально чистое от астероидов, что бы упростить ей задачу, так что они будут видеть знак, когда все начнется.
И точно, не прошло и нескольких минут, после того как буй остановился, вдали мелькнул, а затем начал прыгать с места на место солнечный зайчик. Бздышек и Тарво, позабыв о недавнем мрачном настроении, с удивлением наблюдали за этим явлением.
— Смотриика, и праавда, солнечный заайчик! — почти с восторгом произнес Тарво.
Несколько минут зайчик мелькал тут и там, хаотично передвигаясь в пространстве, иногда потухая, а иногда, в стремительном движении, оставляя за собой яркий след в виде линии, то прямой, словно стрела, то выписывающей различные фигуры.
Смотреть на это завораживающее зрелище, можно было бесконечно, но вдруг, где-то на периферии зрения почудилось движение. Бздышек толкнул в бок Тарво, но тот уже и сам крутил головой куда-то налево, пытаясь уловить взглядом в бесконечном пространстве, что нарушило его спокойствие.
Приближалось нечто. Понять это приближение можно было по отклонению движения далеких астероидов. Казавшиеся издали небольшими, но на самом деле огромные, весившие миллиарды тонн каменные глыбы, кто-то чуть двигал в сторону, будто отталкиваясь о них, а некоторые, более мелкие скалы, просто разлетались осколками, получив удар невидимой кувалды. Движение этой силы со стороны Темного солнца было нацелено в их направлении, привлеченное солнечным зайчиком, беспечно мелькавшим вдали.
Неожиданно зайчик, ярко-ярко, до рези в глазах, вспыхнул три раза и потух. Это было сигналом для активации следующего зайчика, и по договоренности это должен был сделать Бздышек. Он сглотнул моментально ставшую вязкой слюну, и почувствовав, как от волнения вспотели ладони, приложил пальцы левой руки ко лбу, коснувшись изображения заячьих ушей. Сидевший рядом Тарво икнул, а тело Бздышека словно окатила теплая волна. Ее эпицентр был где-то в районе живота и груди, и оттуда, словно из жерла вулкана, неожиданно потекли потоки энергии, выплескиваясь за границы его тела, и мгновенно разливаясь в стороны за пределы их капсулы.
Все что чувствовал Бздышек теперь, это разгорающийся огонь внутри него, который имел прямую связь с образовавшейся структурой солнечного зайчика, и питал того своим теплом. А зайчик развернулся в нечто, напоминающее огромную объемную простыню, размером с пятиэтажный дом, и стал трепетать в нескольких десятках метрах перед буем, заслоняя собой обзор, но не мешая видеть сквозь себя происходящее.
А происходящее было до колик неприятным. Как себя чувствовать, когда сквозь висящий перед тобою, поблескивающий силуэт зайчика-простыни, словно сквозь увеличительную линзу, вдруг явственно стала видна фигура приближающегося чудовища.
Черная клякса, выбрасывая в стороны и втягивая обратно сотни отростков, то уменьшаясь, то увеличиваясь в размерах стремительно неслось к ним. Попадавшиеся на пути астероиды, были для кляксы словно мишени, в которые выстреливали отростки, видимо проверяя, есть ли там чем поживиться. Хищное, непонятное нечто, порождение Темного солнца, названное почему-то космическим или темным волком, неумолимо приближалось.
Определить расстояние и скорость сближения не представлялось возможным, так как размеры монстра были совершенно не понятны. Он то схлопывался почти до точки, то вдруг разрастался до гигантских размеров, вскипая, бурля и переливаясь волнами темной материи, приобретая самые причудливые формы и очертания. Лишь качающиеся и взрывающиеся астероиды, на его пути, косвенно указывали на разделяющую их дистанцию. Которая сокращалась с невероятной скоростью.
И тут простыня-зайчик начал дрожать, все сильнее и сильнее, а Бздышек вдруг совершенно точно понял, что жить им осталось не более десяти ударов сердца. Это знание ему передалось от зайчика, который не умел измерять время в секундах, а расстояние до волка в милях, и передал информацию доступным для понимания образом. Мельком взглянув на Тарво, которому каким-то образом, тоже передалось это знание, вызвав очередной приступ икания, и задержав на нем взгляд, Бздышек быстро нажала на татуировку на лбу и… ничего не случилось.
Глава 10
Почему-то Бздышек, не мог теперь оторвать взгляд от Тарво, все быстрее и быстрее хлопая себя по лбу в попытке деактивировать солнечного зайчика. Наверное, потому что глаза и выражение лица Тарво отображали всю картину происходящего, и собственные чувства, настолько ярко, что не было сил отвести глаза от этого спектакля.
Сначала в глазах и на лице Тарво мелькнула надежа, когда он увидел, как Бздышек прикасается ко лбу пальцами, затем мгновенное разочарование, когда ничего не произошло, перерастающее в обиду, до слез на глазах, как у ребенка, которого обманули взрослые дяди. Затем глаза забегали, а лицо приобрело растерянный вид, видимо Тарво пытался найти хоть какой-то выход из ситуации, но не мог этого сделать, и вдруг раз… осознание что выхода нет, а его взор устремляется вперед. Зрачки расширяются от ужаса, глядя на приближение черного демона. Лицо каменеет, взгляд неожиданно становится безумным, и Тарво, издав какой-то хлюпающий звук, с криком: «Ааааа!!!», резко повернувшись к Бздышеку начинает с силой лупить его по лбу кулаками, бормоча под нос: «Выключай, выключай, выключай…».
Бздышек в первое мгновение оторопел и растерялся, но получив по лбу несколько раз опомнился, и на автомате дал отпор. Включились боксерские рефлексы. Уклон головы, левая рука подтянулась к подбородку, а правая выполнила джеб — длинный прямой удар в челюсть противника. Все это в положении полулежа, но благо, эластичные страховочные ремни позволили двигаться телу как надо, и произвести нокаутирующий удар. Тарво обмяк, а Бздышек вдруг резко почувствовал слабость. Возникло ощущение, что он провел все двенадцать раундов на ринге, а не совершил всего лишь один удар.
Ничего не понимая, он устало откинулся на ложе, и пролежал так несколько секунд, не открывая глаза, пока не услышал, как рядом зашевелился Тарво.
— Мы живы? — послышался его голос.
Бздышек открыл глаза и с удивлением оглянувшись вокруг, уставился на Тарво. Нахлынувшая усталость настолько выбила его из колеи, что он на какое-то время отключился от реальности. А вокруг было пусто. Ни тебе солнечного зайчика, ни тебе волка. Хотя нет, что-то мелькало там вдали, в направлении корабля русских.
— Чем-то воняет, — принюхался он, — по-моему ты обосрался, не уважаемый коллега.
— Тыы, глуупая скотиина, даа я готоов еще стоо рааз обосрааться, лишь быы этта тваарь нее вернуулаась обраатно, — яростно прошипел Тарво, ощупывая подбородок, и проверяя все ли зубы на месте.
Глядя на Тарво, Бздышек непроизвольно потянул руку ко лбу, что бы пощупать, все ли там в порядке после ударов. Но увидев, как Тавро ошалело начинает махать руками, будто задыхаясь, оставил эту попытку.
— Да от твоего вида, и запаха, любая зверюга убежит прочь, — неожиданно развеселился Бздышек, окончательно придя в себя, и осознавая, что опасность миновала. Не понятно было только почему болело все тело, и состояние было такое, как будто он в одиночку разгрузил вагон с цементом.
— Идиоот, если быы не яя, то наам быыл бы конеец.
— Ты-то здесь причем? Заяц во мне сидит.
— А ктоо егоо выкключил? Ктоо тебяя по лбуу бил, чтоо быы нажаать наа кноопку?
Марка висела в космическом пространстве, все так же окутанная несколькими слоями силовых полей, которые она уплотнила и приблизила к себе, так, что три слоя от костюма и шесть слоев от летающей платформы, на которой она стояла, почти прижались к ее телу.
Она была максимально сосредоточена. Ее руки совершали плавные волнообразные движения. Пальцы правой руки растопырены. С их кончиков, словно лианы с дерева, стекали светящиеся струйки энергии, пока короткие, в два-три метра длинною. Они колыхались, будто на ветру, периодически сплетаясь вместе, образуя нечто напоминающую авоську или небольшую сеть, и тут же расплетаясь на отдельные тонкие ленты.
Левая была сжата в кулак, и, казалось, разминала нечто плотное в ладони, то ли экспандер, то ли пластилин. Изредка кулак застывал, и тогда в нем возникало полупрозрачное очертание копья, или хлыста, или топора, а один раз образовался небольшой щит, усыпанный шипами. Марка еще не знала в какую форму превратит свою вторую волну.
Ей было не обязательно визуализировать свои волны, или привязывать их к частям тела, но лично ей так было проще управлять ими. Ее учитель, Андрей Птаха, уже лет двадцать как отказался от этой привычки, оперируя своими четырьмя волнами без всяких видимых эффектов, и ей так же советовал начинать уходить от зрительных привязок, так как они, зачастую, позволяют угадать ее намерения. Но она смеялась: мол, когда нащупаю третью волну, и овладею ей сполна, тогда и буду тренироваться в этом направлении, ведь руки-то у меня две, и третью волну брать будет не во что! Ага, подшучивал Андрей, вы женщины, тогда про свои хвосты вспомните.
Все шло строго по намеченному плану. «Смелый» находился за спиной в десятке километров. Ее первый зайчик выполнил свою функцию, выманив волка из его космической норы. Второй зайчик так же отработал свою задачу и исчез, как только по мнению Марки, волк вышел на нужную ей позицию. Теперь настала очередь третьего зайчика. Он затрепетал солнечны отсветом, и волк моментально поменял направление движения, ни на мгновение не останавливаясь, в тот же миг, как потух второй зайчик и вспыхнул третий, совершенно не заботясь о законах инерции, для него их видимо не существовало.
Марка не ошиблась в расчете на то, что волк выберет прямую, кратчайшую дорогу к цели, потому она и позаботилась с выбором места, где почти нет никаких летающих космических тел, и теперь находилась чуть в стороне от траектории движения аномалии под название темный волк, приготовившись к встречи с ним. Так же она не ошиблась и в другом расчете. Волк не стал обращать внимание на такую мелочь, как два человека в спасательной капсуле буя. Наверное, точно так же человек не станет собирать крошки со стола, когда перед ним стоит тарелка с борщом, а рядом лежит большой ломоть хлеба. Ну и слава Богу! Это было одно из самых узких мест операции, из-за которого Марка отказалась от помощи команды «Смелого», когда Вихрь предложил ей не возиться с пленными, а использовать свои ресурсы. Был все же риск, что волк позарится на эти «крохи». Но обошлось.
Все. Волк рванул в сторону третьего зайчика. Марка замерла. Я — волна. Две волны. Время застыло. Никакой человек не способен тягаться со скоростью передвижения таких явлений как солнечный зайчик или космический волк. Обычный человек. Но не Марка. Коммунисты, благодаря умению работать на высоких рангах пси-поля СССР, и некоторые из них, овладевшие искусством управлять волновыми структурами пространства, перестраивали свой разум и мышление на другой уровень восприятия окружающего. Для волн нет времени в обычном его понимании. Есть энергии. Дифференцируя свое сознание в энергетическую область, человек меняет свои мыслительные способности, становясь частью нового пространства, и воспринимая окружающее совсем в ином диапазоне реальности.
Марка слилась разумом и чувствами со своими волнами, ощущая окружающий мир уже не телом, а его энергетической составляющей. Вот вихрь чужеродной, хоть и схожей по своей структуре, клокочущей и беспрерывно смешивающиеся энергии движется мимо нее. Словно бурный поток реки неожиданно образовался рядом. Марка оттолкнулась от воображаемого берега и прыгнула на его поверхность, одновременно меняя и подстраивая структуру своих полей, под ритм и движение чужих волн.
Блоха на теле волка намертво вцепилась в его плоть. Теперь ее не выдрать никакими усилиями. Третий зайчик гаснет, и волк тут же останавливается, принюхиваясь к окружающему пространству. Где же ты, столь лакомая добыча? Добыча куда-то подевалась. Мгновение на оценку ситуации. Вокруг есть еще чем поживиться, хотя и не столь большое и вкусное, но все же.
Язык дергается в попытке слизнуть кристалл, в котором упакованы два маленьких питательных живых существа. Но что это? Какая-то паутина окутывает язык, и не дает тому добраться до цели. Ну ничего, у волка есть еще один язык и пасть. Нет у него не один, у него сотни, тысячи языков и пастей. Но что опять происходит? Каждая попытка дотянуться до угощения заканчивается новой паутиной, которая окутала уже, кажется, все его тело.
Для волка не существует таких понятий как опасность, страх, есть лишь любопытство и желание поглотить питательные вещества. Но что-то мешает это сделать. Что-то внутри него. Быстрый внутренний анализ, и позабыв о добычи, волк раскидывает свое тело в разные стороны, с любопытством рассматривая нового зверя, который недавно мог стать пищей, а сейчас каким-то образом умудрился стать его частью.
Волк мгновенно сместился от этого зверя к ближайшему крупному каменному дому, что бы посмотреть, что будет делать этот зверь, и поиграть с ним в прятки или догонялки. Но этот странный зверь переместился вместе с ним, будто был самим волком.
Волк побежал к ближайшей теплой тетке, что крутила вокруг себя такие желанные и интересные для исследования, но недоступные огромные терема. В пути он разбирал себя на сотни частей, по привычке заглядывая ими в дома по дороге, или ради развлечения, ломая те, что были поменьше, а затем собирался вновь, что бы сделать более быстрым продвижение вперед. Вот ведь, а зверь не догоняет его, он сидит в нем, при чем в каждой его части, когда волк разбирает себя.
Более того, неожиданно зверь стал приносить неудобство. Он как будто решил сам управлять волком. Причем не очень приятным способом. Каждая разделенная часть тела волка получала маленький укол и начинала двигаться совершенно в другом направлении чем это планировалось ранее. Некая попытка воздействия, пока больше похожая на эксперимент, но тем не менее мешающая сблизиться с теткой, и спросить у нее совета. Волк собрался в единое целое и попытался распознать и найти центр чужеродных сил. Еще недавно зверь показался ему отдельным элементом, но сейчас волк осознал, что тот растворился во всей его сущности, привнося в нее нечто новое.
Как избавиться от этого паразита? Обратиться за помощью к матери? Это к тетке надо бежать, что бы пообщаться, и попросить выпустить еду для охоты, а мать всегда слышит своих детей, не зависимо от того, где они находятся. Но тогда можно лишиться своих охотничьих угодий и милости теплой тетки, которая позволяет ему это делать на своей территории. Ведь как известно, только сумевший проявить самостоятельность, может стать исследователем нового, и уйти из лона родительницы. А какая же тут самостоятельность, если волк не в силах избавиться от какой-то блохи?
Надо как-то вытащить из себя этот элемент. Но как? А что, если стать веществом? Превратить энергию в материю? И тогда чужеродная энергия останется за гранью нового тела? Подумано — сделано.
И тут волк осознал, что попал в ловушку. Ловушкой стала сама идея обрести вещественность. И эту идею ему подкинул подхваченный вирус. А теперь этот вирус держал его в своих сетях, перекрывая возможность уйти в волну. И еще волк понял, что он теперь приобрел умение понимать на другом уровне. На уровне для общения с вирусом. Имя которому — человек. Вот кто проник в него, а теперь стал его пленителем.
— Я не тот, кто хочет беды для тебя, — услышал волк мысль человека, — я лишь хочу пообщаться с тобой и предложить кое-что.
— Свободу! — прорычал волк.
— Что ты подразумеваешь под свободой? Я еще не все понимаю в обустройстве здешнего мира, но вижу, что твоя свобода ограничена.
— Как это? — удивился волк, невольно вовлекаясь в мысленный диалог. — Я волк, который гуляет сам по себе.
Он вздрогнул, услышав звук колокольчиков. Она смеялась. Она? Колокольчики? Смех? Что это? Смех, вызванный воспоминанием какого мультфильма про кошку. Да, что же это???
— Это я слилась с тобой, и поделилась некоторыми своими знаниями.
Волк почувствовал крайний интерес. Его сущность стремилась не только к свободе, в ней был заложен дух исследователя, дарованный темной матерью.
— И я предлагаю тебе дружбу, и новые возможности.
— Я заинтересован, но мне неуютно. Отпусти меня.
— В любое время. Но обещай уделить мне немного своего внимания.
— Согласен.
— Нет. Не согласен. Договор.
— Договор?
— Я привяжу тебя к себе. Моя смерть станет твоей смертью, и причинит неудобства и недовольство твоей матери. Ведь ты зовешь ее и не можешь дозваться, так?
— Так, — признался волк.
— Как только я отпущу тебя, ты уйдешь в волну, и тебе вновь станут доступны все твои возможности. И я не хочу ссориться с тобой и уважаемой темной матерью. Признаюсь, что с ней я не смогу ни справиться, ни договориться. А с тобой могу. Но мне хотелось бы стать хотя бы претендентом в друзья.
Тишина. Осмысление. Что такое дружба? Волк никогда ни с кем не дружил. Интересно.
— Согласен. Договор.
— Договор. Повторяй, ощущай, думай: ты и я — мы одной крови.
— Договор. Повторяю, ощущаю, думаю: ты и я — мы одной крови.
Вновь зазвучал колокольчик смеха, и промелькнула мысль человек про лягушонка, и про хорошую шутку. Одновременно с этим волк ощутил, как какая-то малая его часть оттаяла и перетекла в тело человек. Привязка. Цепь? Нет, пришла успокоительная мысль от человека. Гнездо. Лоно. Не матери. Друга. Только по собственному желанию можно занять его. Связь. Сейчас она смертельна для обоих, но потом станет лишь домом, где можно будет поселиться.
Свобода! Нет больше вируса внутри. Своя, чистая энергия! Волк в восторге распался на миллионы частей. Никогда раньше его сущность не испытывала такого восторга. И никогда и никто, на его памяти, не мог совершить такой множественный распад и получить такие ощущения. Что-то новое. И это новое он получил благодаря общению с кем? Человеком? Вот этим маленьким сгустком питательной энергии, которая наконец собралась обратно в свой материальный сосуд? Да я сейчас одним движением языка… вспышка. Связь. Договор. Ты и я — мы одной крови. Тяжело и непривычно структурировать желания в мысли и транслировать их во вне или наоборот воспринять таковые. Это было ново и тоже интересно.
— Вот видишь ты почти свободен, и мы можем общаться. Заметь, ты раньше этого не умел. А я тебя научила. Скажу больше. Как только разорвется наша связь, ты станешь прежним. Не умеющим думать. Лишь охотиться и просить ближайшее солнца дать тебе еду, и гоняться за ней, обыскивая астероиды. Хочешь этого?
Волк понял, что наслаждается новыми возможностями. Нет, пожалуй, он не готов лишиться их. Но новое умение размышлять, заставило его задуматься.
— Откуда тебе это известно?
— Я была частью тебя, и многое узнала. Но это многое лишь капля в море, по сравнению с тайной, которая хранится у твоей матери.
— Тайна? У матери?
— Не от тебя, и не для тебя тайна, — вновь зазвучал колокольчик, — но мы уходим от цели нашего общения. Итак, я предлагаю тебе дружбу и новые возможности. Хочешь ли ты этого?
— Мне нравится приобретенное, и я не желаю это терять.
— Есть одна проблема. У меня дела, и я не могу находиться в этой системе. После нашего разговора я уйду. А как только я покину зону темной матери на достаточно удаленное расстояние, то связь между нами ослабнет и скорее всего оборвется. Поэтому, что бы у тебя остались новые способности, тебе нужно будет пойти со мной или дожидаться моего возвращения.
— А ты вернешься? Я готов подождать.
— Теперь обязательно. Несмотря на желание некоторых других цивилизаций запереть этот кусок галактики.
— Галактики? Другие цивилизации?
— Да. Мир огромен, скорее всего даже бесконечен. Но если ты будешь ожидать меня здесь, ты не познаешь его. И вновь превратишься в то существо, кем был раньше. И я не уверена, что в тебе останется память о нашей встречи.
Волк почувствовал ее неподдельную грусть, и загрустил сам. Нет, он не хочет такого продолжения своего существования. Как же быть? Человек понял его.
— Ты можешь пойти со мною, заняв место в доме, в моем теле. И видеть, и ощущать все, что ощущаю и вижу я. А когда будет такая возможность, я буду отпускать тебя.
Волк заинтересовался.
— Тебе не нужна будет твоя прежняя еда, ведь ты станешь частью меня, и всегда будешь сыт.
Это тоже было не лишним, так как чувство голода никогда не оставляло волка. Похоже человек это знал.
— И еще. Еще я дам тебе возможность играть с моими солнечными зайчиками.
Человек показал образ тех вкуснятин, за которыми сегодня погнался волк, что привело его в неописуемый восторг.
— Я согласен. Ведь мы же вернемся сюда?
— Мы не просто вернемся. Я горю желаем пообщаться с твоей темной матерью. А, ты, став разумным, поможешь мне в этом. Но сейчас на это нет времени, у меня другие планы.
Волк слился в одну небольшую темную кляксу и завис перед лицом человека.
— Я готов стать твоим другом, и жить в твоем доме.
— Теперь это твой дом. Меня зовут Марка де Толли. Будь моим другом.
— Марка де Толли. Цельнометаллическая су…а?
— Хм. Не понимаю, как ты узнал мою эмм… мое прозвище.
— Зайчики подсказали. Они это где-то услышали, и им понравилось так называть тебя.
— Вот же, пушистые гаденыши, сдают все секреты, даже ушами не пошевелив! Ну устрою я на вас охоту волка!
— С удовольствием исполню для тебя, леди!
— Ладно, полезай в дом.
Марка оголила правое плечо, и сгусток энергии, без всякого затруднения преодолев защитные поля, влился в ее тело, а на ключице у Марки, образовалось изображение небольшого волчонка, но в отличие от зайчиков, расположившихся на левом плече, оно было темным.
— Забирайте меня, — сказала Марка в пустое пространство.
Силуэт «Смелого» проявился в километре перед Маркой, маскировочные поля исчезли, и Марка через несколько секунд уже стояла на главной палубе корабля.
— Как там наши прибалты? — первым делом поинтересовалась она.
— Ну как сказать, — Вася, как всегда, сверкал белозубой улыбкой на черном лице, — кто-то в штаны наделал, а у кого-то чуть сердечный приступ не случился. Но сейчас все помыты, накормлены и отдыхают. Только там не все прибалты, только двое, остальные двое поляки.
— Да насрать, откровенно говоря.
— Слабаки оказалась, капиталисты! — с философским видом произнес Пашка. — Интересно как там наши? Небось цветочки сейчас нюхают на Альфе.
— Этот Волк оказался в разы быстрее нашего корабля, — задумчиво сообщил капитан Марке, — удивительно.
— Я это заметила, — усмехнулась Марка, — думала придется ждать вас, но вы подлетели как раз вовремя, мы только закончили общение с ним.
Контрольную точку «Смелый» прошел сразу, как только оказался в системе Темного солнца, поэтому теперь настала очередь вскрыть конверт с изображением системы Кин-Дза-Дза, и выходить с Генкиной командой на связь, огласив им информацию о контрольной точке и символе этой системы.
А в это время, где-то на одной из военных баз СЕКСА.
— Как наши дела, мистер Игрек?
В темноте, рассеянной лишь светом свечи, стоявшей на столе перед мистером Игрек, трудно было рассмотреть мистера Управителя, лишь спокойный баритон, да туманные тени внутри кресла, выдавали его присутствие.
— Все идет по плану, мистер Управитель, — мистер Игрек, задумчиво разглядывал разложенные перед собой карты, — кажется пасьянс складывается.
— Мистер Игрек, — в баритоне Управителя послышались озабоченные нотки, — речь идет не о ваших картах, а о регате.
— Ах, извините, мистер Управитель, — спохватился мистер Игрек, — я привык что обычно первых доклад делает мистер Икс.
— Как вы видите ни мистера Икс, ни мистера Зет сейчас нет с нами. Сегодня силовики и ученые умники мне не нужны. Я вызвал вас лишь для того, что бы выслушать доклад о текущей обстановке.
— В таком случае я вынужден повториться: все идет по плану. Вживленные вирусы в тела наших агентов уже распространились внутри двух русских кораблей, которые стартовали раньше остальных. Как вы знаете, мы воспользовались фальшивой добротой СССР, которую они декларируют по всей галактике. Ну как можно распылить чужие корабли в поясе астероидов, а затем принять на борт команду якобы пострадавшего от удара одного из астероидов судна, которая была вынуждена срочно покинуть корабль, и оказалась в открытом космосе? Но мы разыграли эту карту, и она сработала как надо.
— И как же вы добились распространения вируса, ведь насколько я осведомлен, агенты находятся на корабле в карантине?
— Все верно мистер Управитель. Но ведь естественные потребности никто не отменял. Вот за счет этого, мы и сумели проникнуть внутрь системы. Теперь русские корабли у нас на крючке.
— А советские не обнаружат этот вирус? Все-таки попадание чужеродных организмов всегда отслеживается системами безопасности и ИИ любых космических кораблей.
— Данный вирус пассивный. Он лишь отражает направленный на него специальный сигнал, за счет чего можно всегда отследить местонахождение бактерий в пределах одной системы. Либо через другой тип сигнала «разморозить» их, что бы они начали выполнять свои паразитирующие функции. Мы сразу запустили реакцию на «Буране», пока поблизости были наши корабли, где-то через сутки должна наступить реакция, посмотрим, как сработает вирус. Если удачно, то активируем его и на «Смелом».
— А как же вы собираетесь сделать это на «Смелом»? Ведь кто-то должен послать этот сигнал.
— Да, для того, что бы активировать вирус, необходим один из наших кораблей, на котором установлено специальное оборудование. Поэтому мы поступили хитро, распределив посещение всех систем регаты между нашими кораблями, ну пожалуй кроме японцев, по очереди. То есть куда бы русские не прыгнули, там должен будет находится один из наших кораблей, который сможет точно определить место нахождение советского корабля, какую бы маскировку тот не ставил, как раз за счет вируса на его корабле.
— Неплохо задумано. Но это касается лишь двух опередивших своих соотечественников кораблей. А остальные? — баритон Управителя выражал скепсис. — Я бы не стал сбрасывать со счетов другие корабли СССР. Пусть большинство из них и отстает на сутки, но мы прекрасно знаем упорство этой вечно давящей на мозоль нации. Их передовые технологии обгоняют многие цивилизации в галактике. Не стоит сбрасывать этого со счетов.
— Что вы, мистер Управитель! Я был бы не я, если бы не разработал еще несколько ловушек. Одна из них ожидает всех представителей СССР на Альфе. Никакие технологии не помогут, когда в дело вступает бюрократизм и барышничество.
— Да, я уже проинформирован, — в баритоне Управителя, проскользнули насмешливые нотки, — про эту вашу ловушку. Вы и своих не жалеете. Италия и Франция уже подали заявку в арбитражный суд на предпринимательскую деятельность альфийцев, а так же на организаторов регаты, выбравших систему Кин-Дза-Дза одним из контрольных пунктов регаты.
Мистер Игрек, без перерыва разбрасывающий на столе карты, растянул рот в улыбке:
— Что поделать, мистер Управитель. Бизнес есть бизнес. Никто не заставляет совершать покупки насильно. Но если на кону стоит символ системы, без которого не возможно набрать все десять баллов, и за которым не нужно гоняться, рискуя своими жизнями, кто откажется от соблазна приобрести его? К тому же мы снабдили наших маленьких друзей, талантливых в торговле, но не обладающих должными техническими навыками, передовой шпионской технологией, которую при возможности, с нашей помощью, они постараются внедрить на советские корабли, пока их экипажи будут вынуждены посетить их веселую и якобы вечно светлую планету.
— Да, да, я припоминаю эту смешную историю, после которой, благодаря популярному в то время шоу «живые и мертвые», образы гномов и эльфов стали популярны и распространились по многим уголкам нашей галактики. Я… Хм… То есть мы, приняли в ней непосредственное участие, и были довольны результатом. Мы и сейчас поддерживаем с маленькими жадинами некоторые взаимовыгодные отношения- баритон издал смешок. — Многие страдания приносят нам как выгоду, так и наслаждение.
— Безусловно согласен с вами, мистер Управитель, и хочу получать те же эмоции, что и вы. Напоминаю, что я уже более года как подал заявку на преобразование своей личности.
— Я помню это мистер Игрек, и результат этой регаты напрямую повлияет на ее реализацию.
— Я приложу к этому все усилия, и не дам СССР не единого шанса на право обладания новой планетой.
Карты на столе замелькали с удвоенной скоростью.
— Ну что же, мистер Игрек, я со своей стороны поддержу вашу кандидатуру на возвышение. Не подведите меня, и ваш пасьянс сложится как надо.
Огонек свечи колыхнулся, а тени внутри огромного кресла председателя, словно клубок змей, зашевелились, перемешиваясь и наслаиваясь призрачными туманными сполохами.
Глава 11
Глава седьмая.
В которой наши герои на планете Альфа никаких цветочков, конечно, не нюхают, так как в тюрьме совсем не до этого. А еще они узнают кое-что о жадности, летающих тарелках, кактусах и сказочных персонажей.
— Смотрите, тарелки! — воскликнула Анка.
— Какие еще тарелки? — Генка вертел головой, разглядывая обилие рекламных постов вокруг, в основном преобладающих туристической и растительной тематикой, начиная от продажи семян, цветов и деревьев, и заканчивая услугами организации ландшафтного дизайна и галерей с экзотическими растениями, а так же рекламой пляжей и различных интересных мест на самой планете.
Как и положено по всем правилам ПКД, они вынырнули на краю системы Кин-Дза-Дза, и сейчас приближались к ее главной планете Альфа, вернее к одной из ее орбитальных станций, получив об этом указание от местной службы безопасности, как только те обнаружили их появление возле системы.
Особого выбора у них не было. Место расположения контрольной точки, на которой нужно отметиться для продолжения регаты, оставалось не известным до тех пор, пока не будет вскрыт очередной конверт на «Смелом». А тот еще даже не вышел из своего прыжка к Волку. О том что на Планете Песчаных бурь все прошло успешно, и «Смелый» убыл в систему Волк, а у них есть фора в восемь часов, прежде тот выйдет из прыжка, они узнали, как только оказались в обычном пространстве. Большинство привычных физических законов, в том числе и время, в подпространстве работали по-другому, или вообще не работали, связь с внешним миром там была не доступна, и узнать о том, что произошло в нем за последние сутки, можно было лишь очутившись снова в обычном космосе. Либо по новостным каналам, если это касалось общих событий в мире, либо получив пакет данных по гиперсвязи от своего источника, если это касалось личной информации. Таким образом у них был запас времени как минимум в восемь часов, плюс неизвестно сколько понадобится экипажу Вихря, что бы достичь отметки в системе Волка и уж тем более добыть там местный символ.
Несмотря на свой малый размер, спасательный катер развивал приличную внутрисистемную скорость. С корветом, к чьему борту он был приписан, конечно, не потягаться, но крейсерскую скорость пассажирского лайнера он держал. Так что, четыре часа полета до Альфы им погоду не играли. Все равно ждать сигнал от Вихря.
И вот сейчас, приближаясь к одной из космических баз, кружащихся вокруг планеты, к которой им было предписано пристыковаться, они с интересом наблюдали за рекламными баннерами, мелькавшие в окружающем пространстве тут и там на протяжении последних пяти минут.
— Какие, какие — летающие тарелки!
Анка протянула руку к Генкиной голове, и повернув ее в нужную сторону, показала пальцем на выстроившиеся в несколько десятков рядов космических аппаратов, зависших в пространстве, и освещенных радужной подсветкой. Вокруг них летали огромные полупрозрачные буквы, меняя направление, и периодически собираясь в слоган: «Наши плэйты, самые лучшие, надежные, и дешевые средства передвижения по галактике! Заплати и лети!»
— Древняя рухлядь, — хмыкнул Генка — чего ты в них нашла? На них еще мамонты летали.
— Что бы ты понимал! — возмутилась Анка, — посмотри какие классические формы, стиль! Ты вообще в курсе, что многие цивилизации приходили по началу именно к такой форме кораблей для движения в подпространстве?
— Ага, а еще я в курсе, что после трех-четырех прыжков их можно выбрасывать на помойку.
— Это почему? — заинтересовалась Катарина.
— Ржавеют.
— Зато раритет, — решил поддержать Анку Пьеро.
— Дурак ты Генка, и ничего не понимаешь, — вздернула нос Анка, — не слушай его Катарина, врет он все.
— В смысле вру? — возмутился Генка. — Ты слышала, что бы они делали больше четырех прыжков?
— Ну это нет. Их конструктивные особенности и правда не позволяют это сделать. Я про ржавчину.
— Да я поняла, — Катарина провела ладонью по шее, глядя на Генку, и сощурив открытый глаз. — кое-кто нарывается.
— Да я чего, я ничего! — сделал Генка испуганное лицо, и решил подлизаться к их боцману. — Слушай Катарина, ты же здесь самая образованная, наверное. И наверняка знаешь все про наш катер и правила его использования.
Анка фыркнула, Пьеро заулыбался, а Катарина хоть еще и подозрительно, но все же благосклонно кивнула ему.
— Почему он приспособлен лишь для двух прыжков? — задал он вопрос. — Как-то не логично. Что бы уйти от опасности достаточно одного прыжка, а если делать больше прыжков, то зачем ограничиваться всего двумя?
— Что бы совершать больше прыжков, нужно двигательный отсек увеличивать, ну и как следствие габариты катера, — со знанием дела, сказала Анка, — только зачем? Это же спасательный катер, а не полноценный корабль. Но вот два прыжка и правда не понятно, — она так же уставилась на Катарину.
— Старые инструкции, которые никто не хочет отменять, — поджала губы боцман. — На моей памяти за последние сто лет, мы шестые по счету, кто им воспользоваться, и то наш случай можно не считать, так как мы не спасаемся. А так уже несколько сотен лет используют только один прыжок, второй всегда остается без надобности, так как катер заранее настроен на выход у жилой системы. Да и по его сигналу всегда на помощь придет ближайший корабль, даже если вынырнуть где-нибудь в неизвестном месте.
— Наверное инструкции не просто так пишутся, — возразил Пьеро, — по своим тренировкам знаю.
Его рука невольно прошлась по левой ноге, как будто проверяя на месте ли она.
— Ну ладно, — вздохнула Катарина, а Кеша на ее плече нахохлился, — ты прав. В древние времена, когда СССР конфликтовал с евросоюзом и Америкой, а те, применяя свою любимую тактику махать лозунгами демократических свобод, и выдавая черное за белое, кричать на весь мир о нашей агрессии и желании подмять под себя всю галактику, ведь мы тогда как раз научились объединять свои разумы в пси-поле, что их крайне напугало, заручившись поддержкой галактического сообщества, устроили настоящий террор. Было много как локальных, так и глобальных стычек и сражений. Где враг, а где друг — поди разберись, в галактическом обществе, куда мы только вошли на правах юной космической расы. Да и в одной системе или на планете могли присутствовать как наши силы, так и силы врагов. Вот тогда и стали применять тактику двойного прыжка, в случае смертельной опасности в бою. Один прыжок в никуда, в безымянную точку галактики, подальше от звездных систем и известных космических трасс, а там, уже спокойно связавшись со своими, и выяснив, где на данный момент безопасно, перемещаться в эту зону. Война канула в прошлое, а инструкции остались, и некто их отменять не собирается. Хотя катера давно сняли с центральных палуб, а сами они стали намного компактней.
— Что значит сняли с центральных палуб? — не понял Генка.
— В те времена еще не было изобретено локальных телепортов, позволяющих команде мгновенно перемещаться из любой точки корабля на спасательный борт катера, который сейчас обычно прикрепляют либо к внешней обшивке, либо делают ее частью, либо как у нас он стоит на грузовой палубе. Поэтому корабли были утроены так, что сам катер и был командным постом, где размещался экипаж во время боевых действий. А вообще, — Катарина сверкнула бриллиантом на глазной повязке, — благодаря инструкциям, спасательные катера всегда оборудуются, как и в былые времена, модулями для Искинов, где сейчас я и разместилась, они подходят по своей конфигурации и для нас- Живинов, так что вынуждена признать, что не такие уж они и бесполезные, эти ваши инструкции.
— Кактусы, кактусы! — неожиданно для всех Кеша слетел с плеча Катарины, и усевшись на насест, который Анка соорудила для него из своего УК, трансформировав тот в небольшую треногу с горизонтальной планкой на вершине, начал бегать по нему туда-сюда.
— Чего это он? — удивился Генка.
— Рекламу увидел, — мотнул головой Пьеро, на один из транслируемых роликов, на котором кактус исполнял замысловатый танец.
— Не нравятся ему эти кактусы, — нахмурилась Катарина, — есть в них какая-то ущербность и изъян, Кеша это чувствует.
— Живые, живые! — подтвердил мнение своей хозяйки попугай, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Танцующие кактусы, — Анка наморщила лоб, — что-то я о них слышала. Вроде как один из самых экзотических видов растений в галактике. И они не только танцуют. По-моему, это единственные цветы, у которых имеются зачатки разума.
— Вот в этом и проблема, — хмуро заявила боцман, а ее фиолетовый бриллиант на повязке начал наливаться светом, — не бывает таких растений. В галактических сетях ходят слухи, что в системе Кин-Дза-Дза скрещивают разумных с неразумными. Фамильяры чувствуют такие вещи на уровне инстинктов, и им это не по душе, вот Кеша и волнуется.
— А что за название такое странное — Кин-Дза-Дза? — спросил Пьеро. — Насколько знаю каждая цивилизация дает свои обозначения системам, так как зачастую транскрипция с языка коренных обитателей довольно затруднительна, а в общегалактических картах они имеют лишь цифровые и буквенные коды, которые автоматически переводятся на родные языки каждой расы. А тут как будто инопланетное название.
— Ну тут все просто, — усмехнулась Катарина, и свет в бриллианте померк. — Изначально эта солнечная система входила в созвездие Паруса, и называлась она тогда Парус-6, затем, когда люди поближе познакомились с космосом, то переименовали ее в систему Трех планет, так как три из восьми планет здесь были пригодны для жизни гуманоидов, имели атмосферу и биосферу. Затем между планетами случилась война. В итоге одна из них была разрушена и превратилась в астероидный пояс, другая преобразилась в пустыню, ну а третья, под названием Альфа, сейчас перед нами, и процветает. Ее жители выиграли в той войне, и в последствии устроили из нее планету-сад, окружив спутниками, отражающими солнечные лучи и дарующие вечный день на ее поверхности. Ну а некий шутник припомнил какой-то знаменитый древний фильм, со схожей историей, но галактического масштаба, вот его название и прилипло с тех пор к этой системе.
— Надо будет как-нибудь покопаться в архивах и посмотреть это кино, — подумала в слух Анка.
— На самом деле, судя по справочникам, никакая это не планета цветов, а скорее планета торгашей, — решила просветить всех Катарина. — Цветы они, конечно, выращивают, так исторически сложилось, что на планете и правда очень необычные растения имеются, но похоже, что делают они это только ради торговли, а не потому что любят красоту. Написано, что барыги еще те, на любой мелочи деньги делают, вон даже летающими тарелками приторговывают, хотя сами далеки от механики. Основной бизнес у них в туристической индустрии и продаже различной растительности, которая досталась им как богатое наследство от предков. Те, кстати, когда-то и правда посвятили себя облагораживанию планеты, и даже был период, когда на нее никого не пускали, для поддержания чистоты природы. Тут правда какая-то путаница в исторических датах. По одним данным это было еще до войны, по другим после. Спутники то ли их соседи строили, то ли они сами. Планету так же вроде как облагораживать еще до войны начали, и там активное участие принимали их другие соседи. В общем история запутанная, причем похоже самими альфийцами. Ну а сейчас они превратили красоту в бизнес. — Катарина залезла в информационную систему и прочитала: — На планете имеются обширные туристические зоны с золотыми пляжами, и своей неповторимой экзотикой. Окунитесь в рай, созданный из растений и цветов. Вам сделает массаж поликарп-великолепный, вы будете спать в объятиях кустистого бархатника, слушать мелодию околодорожника, и веселиться, глядя на соревнования перекати-поле, а столики за вами будет убирать ходячий мох-обжорка. В общем тут картинки, ролики, цены и так далее, вот смотрите…
За разговорами и просмотром контента они незаметно приблизились к одной из орбитальных станций, координаты которой им выдали при появлении возле системы. Своей конфигурацией она походила на огромную линзу, нижней, зеркальной частью отражая и рассеивая солнечные лучи по поверхности планеты, а верхняя часть напоминала муравейник со множеством тоннелей, уходящих в глубь, откуда периодически вылетали и влетали корабли различных конструкций. И конечно здесь тоже кругом пестрила реклама, правда цветов и растений в ней было мало, в основном анонсировалась различная архаичная техника.
— Похоже у них тут склад устаревших технологий, — сделала вывод Анка.
— Я ж говорю, раритетом торгуют, — добавил Пьеро.
Первого кого они увидели, когда покинули катер, а затем и шлюзовой отсек, куда попали по одному из тоннелей внутрь станции, оказался… леприкон. Вернее леприкониха. Именно такая ассоциация возникала при взгляде на невысокое существо, в зеленом камзоле и шляпке, ростом чуть больше полуметра, парящее перед ними на круглой платформе, оборудованной стульчиком и столиком, на котором стояло устройство, напоминающее древний ноутбук.
— Приветствую вас дорогие гости. Не ошиблись ли мы, идентифицировав ваше судно и ваш биологический вид, как представителей расы людей, образующих государственную структуру под названием «союз советский социалистических разумов»? — раздался тоненький голосок.
Миловидное конопатое личико, золотистые волосы, из-под которых выглядывали кончики заостренных ушей, и огромные, фиалкового цвета глаза, при ближайшем и более пристальном рассмотрении, меняли первоначальное впечатление, так как в роли лепрекона представлялся бородатый человечек мужского пола, обязательным атрибутом которого был золотой горшочек и башмаки с пряжками (почему-то девушек леприконов никто вспомнить не мог), но тем не менее некоторое сходство все же имелось, особенно когда они увидели еще одного, как раз таки бородатого представителя мужского пола, который появился из коридора на абсолютно идентичном средстве передвижения. Разве что на столе рядом с ноутбуком был установлен кассовый аппарат.
— Да, мы, гхм, представители СССР, — подтвердил ее слова Генка, решив придать некий официоз их появлению.
— Меня зовут Медея, — представилась леприкониха, — а это Гур, — кивнула она в сторону своего коллеги, — мы коренные жители планеты Альфа, и готовы оказать помощь любому бедствующему путешественнику.
— Бедствующему? — не понял Генка, — это почему это вы решили, что мы бедствующие?
— Вы же не будете отрицать, что прилетели на спасательном боте? — вступил в разговор Гур, подозрительно оглядываю их компанию. — Мы сверились с базой данных по стандартным космическим моделям кораблей СССР, — Гур для убедительности потыкал пальцем в экран своего ноутбука. — и такие катера у вас предназначены для экстренной эвакуации. Значит делаем вывод, что ваш корабль попал в аварию, ну а вы спаслись. Вы посылали сигнал бедствия из нашей системы? Мы не уловили его.
— Да нет, не посылали мы никакого сигнала. Дело в том… — немного удивился Генка вопросу, и только хотел было пояснить ситуацию, как почувствовал на своем плече руку Пьеро. Покосившись на него, он умолк на полуслове.
А Пьеро продолжил за него:
— Дело в том, что мы решили посетить вашу систему, и уже здесь обратиться к нашему посольству в нем. Ээ, за помощью в некоторых вопросах.
Петьке сразу не понравилась эта парочка, не зря он все-таки уже начал изучать основы психологии и дипломатии при подготовке для поступления в ФКС, а услышав выводы альфийцев, он решил, что не стоит пока им раскрывать все свои карты. Увидев, как после его слов блеснули глазки Гура, он еще больше убедился в своих подозрениях, и решил дальше лишь наблюдать, передав инициативу переговоров обратно Генке. Друзья хоть и цапались периодически по мелочам, но всегда прекрасно чувствовали друг друга, так что Петька не сомневался, что Генка понял его посыл.
Тем временем Гур, переглянувшись с Медеей, кивнул ей, занеся какую-то запись в свой ноутбук, и та продолжила разговор:
— В нашей системе нет дипмиссии СССР. Мы вообще очень давно не видели никого из ваших представителей, так что будем рады вам помочь и готовы сопровождать вашу делегацию и оказывать консультацию по всем вопросам.
— Стоимость данной услуги, десять галактов в час, — тут же добавил Гур, и нажав на клавишу кассового аппарата, из которого вылез кусок чековой ленты, радостно добавил: — Стоимость парковки на станции вашего летательного аппарата — двадцать галактов в час, так что с вас на данный момент причитается тридцать галактов.
— Мы же не провели на станции еще и десяти минут! — возмутился Генка, чем сразу подпортил статус официального визита.
— А у нас за услуги оплата всегда наперед, — сообщил Гур, — на каждом рекламном плакате это написано.
Катарина на мгновение ушла в себя, прокручивая детали их подлета к станции.
— Да, — подтвердила она, — точно, есть такая надпись, правда маленьким шрифтом и в самом низу, но отрицать факта ее существования не будем.
Генка нахмурился, и потянул руку к затылку, вспоминая, сколько у них галактов в корабельной кассе. Тысяча вроде Вихрь говорил. Вспомнилось так же, что Генка недоумевал зачем им так много денег с собой. А вот оказывается зачем. То ли капитан Вихрь знал про платное посещение станции, то ли просто для подстраховки держал на катере некоторый запас денежных средств. Только как выясняется, не такие это уж и большие деньги в данном сегменте космоса. Нехитрые расчеты показывали, что с такими затратами им тут надолго задерживаться не стоит, но с другой стороны терять время без толку болтаясь в космосе в ожидании информации о местонахождении контрольной точки, было не совсем разумно. Время было самым дорогим ресурсом на данный момент, поэтому нужно использовать все возможности, что бы наладить коммуникацию с местным населением, и постараться получить хоть какую-то полезную информацию.
Генка отозвал ребят чуть в сторону и поделился с ними своими соображениями. Возражений не последовало.
— Катарина, какая точная сумма в наличии?
— Ровно тысяча галактов.
— Загляни на всякий случай в сеть, поищи информацию о ценах, — предложил Пьеро.
Катарина кивнула, и их четверка вернулась к ожидавшим альфийцам:
— Хорошо, — сказал Генка. — Думаю, некоторое время мы проведем на вашей станции. Нам бы хотелось побольше узнать о вашей системе, где что находится в ней, и каким образом можно попасть в различные ее части и возможно на саму Альфу. А то ваша служба безопасности, когда мы приблизилась к системе, предупредила о необходимости следовать строго заданного курса.
— Это только ради вашего удобства, — мило улыбнулась Медея. — Конечно мы вам все расскажем и покажем, следуйте за мной в центральный зал для прибытия гостей.
Она собралась было развернуться, что бы полететь впереди их группы, но тут очнулась Катарина, которая после подтверждения рекламных фокусов, вновь ушла в себя, будто что-то вспоминая.
— Постойте-ка, — воскликнула она, — но во всех справочниках сказано, что у вас, как и в других частях обитаемого космоса, стандартная плата за стоянку малогабаритных судов — один галакт в час, а не десять!
— А? Что? — тут же встрепенулся Гур, — я разве сказал десять?
— Нет, вы сказали двадцать, — гневно сверкнула бриллиантом боцман, и положила руку на эфес сабли.
— Я видимо оговорился, — вежливо улыбнулся Гур, пожав плечами, — конечно два галакта в час, а не двадцать.
«Ну другое дело», — облегченно подумал Генка, понимая, что теперь не придется отчитываться перед капитаном за чрезмерно большие непредвиденные расходы, а пребывание на станции можно растянуть на любое необходимое им время.
— А вот за ношение оружия, между прочим, — продолжил, все так же вежливо улыбаясь, Гур, — у нас полагается штраф, как раз в десять галактов. Причем носить его не возбраняется, а штраф так же идет за каждый час. И это официально зафиксировано в правилах нахождения на станции.
— Странные у вас правила, — сказала Катарина, и провела сверху вниз ладонью вдоль своей фигуры, — косплей!
— Чего? — не понял Гур.
— Бутафория говорю, — ответила Катарина, и вытащив из ножен саблю, продемонстрировала всем, что та сделана из легкого пластика.
Гур погрустнел, а в разговор решила вступить и Анка:
— А что это за услуга такая, сопровождение и консультация? Мы ее как бы не заказывали.
Глава 12
Гур погрустнел еще сильнее, а Анка, увидев, как Генка скривил недовольную рожу, решила поправиться:
— Во всяком случае за такие деньги. Нас устроит один галакт в час.
— Девять.
— Пол галакта.
— Пять.
— Полтора.
— Три.
— Два.
— Два с половиной.
— Полтора.
— Хорошо два.
— Договорились.
— Слюни подбери, — толкнул Генка в бок Пьеро, который с восхищением смотрел на Анку, — а то подавишься, и твоя Мальвина останется без воздыхателя.
Все их распри в основном происходили на фоне влюбленности Петьки к Анке, которая вроде как относилась к этому благосклонно, но и только. Никаких взаимных чувств Генка в ней не видел. Генку возмущало такое ее отношение, и он считал Петьку болваном, потерявшим голову на ровном месте.
— У вас в СССР все такие ушлые, и справочники зубрят? — поинтересовалась Медея, вроде нейтрально, но огромные глаза чуть прищурились.
— Не, мы еще только учимся, — надув пузырь из жвачки, и хлопнув его, вернула ей «любезность» Анка.
— Следуйте в моем фарватере, — недовольно вздернув нос, сказал альфийка, и развернув платформу поплыла в сторону коридора.
Гор, пропустив мимо себя группу людей, замкнул их строй, и по дороге исчез в одном из поворотов.
В огромном зале космопорта, куда они попали спустя пять минут блуждания по извилистым коридорам, по которым их вела Медея, и без которой самостоятельно добраться до центрального зала было бы весьма проблематично, они неожиданно наткнулись на еще одну группу людей, идущую им на встречу, и выглядевших, мягко говоря, довольно экстравагантно.
— Mamma Mia! — разорялся один из них семеня на коротких ножках, и энергично потрясая сжатыми в щепоть пальцами, унизанными золотыми перстнями. На невысоком, похожим на колобок мужчине, из одежды был лишь фиговый лист в районе паха и жирная золотой цепь на шее. — I trafficanti del cazzo ci hanno derubato! (*1)
— Per favore calmati, Signore Pantalone, l’atto ; gi; stato fatto (*2), — успокаивала его немолодая худощавая женщина в набедренной повязке зеленого цвета и полупрозрачном лифчике, который совсем не скрывал ее небольшие груди, заставив смутиться Генку и Пьеро.
Спустя секунду, наткнувшись взглядом на Генкину компанию, она с удивлением вскинула черные брови:
— Ragazzi, cosa avete dimenticato qui? (*3)
— Ой, — опомнилась она, перейдя на общегалактический, хотя у ребят были встроены индивидуальные переводчики, и они прекрасно все понимали, — Молодые люди, надеюсь вы здесь не одни? Взрослые отпустили вас, понимая, куда вы попали?
— Дети? — распахнула, и так огромные глаза Медея, и подвисла, что-то прикидывая для себя. Это не скрылось от внимания Петьки, который поставил себе задачу быть предельно внимательным.
— А куда мы попали? — не долго думая спросил Генка.
— Посмотрите на нас, думаете в Итальянской Республике сейчас мода ходить голыми? — женщина, увидев, что Генка и Пьеро, старательно отводят взгляд от верхней части ее тела, прикрыла ладошками грудь. — Хотя, — тут же улыбнулась она, — несколько лет назад была такая тенденция. Меня зовут Люция, это Адриано, — кивнула она на колобка с золотой цепью, — а это Марио, — представила она последнего спутника, который выделялся кудрявой головой, пестрыми трусами и высокими сапогами. В отличие от него Люция и Адриано шли босиком. А еще на его руке был браслет, к которому, судя по еле заметному дрожанию воздуха, с помощью силовой линии, была привязана небольшая летающая платформа. На ней, закрытый прозрачным колпаком, возвышался полуметровый кактус с одним красным и двумя черными цветками. Черные цвели у самого верха кактуса, а красный чуть ниже них.
— Геннадий, Петр, Анна, Катарина, — вежливо ответил Генка, показывая на своих товарищей.
— Вы советские? — тут же насторожился Марио.
— Да, — не стал уклоняться Генка.
— Тогда нам не о чем с вами разговаривать, — высокомерно произнес Марио, и тряхнув кудрями направился прочь, высоко поднимая ноги, к одному из выходов из общего зала. Платформа поплыла за ним, мимо ребят, и те с интересом наблюдали, как черные цветы на кактусе поворачиваются в их сторону. — Dietro di me, non c’erano abbastanza russi qui (*4), — кинул он через плечо Адриано и Люции.
— Va bene (*5) — вздохнула Люция, но все же задержалась возле ребят, и покосившись, на внимательно слушавшую разговор альфийку, тихо им сказала: — Будьте очень осторожны, здесь сплошные мошенники. Хотя мы и получили что хотели, но в итоге у нас остался лишь корабль, без которого не возможно продолжить регату, иначе думаю альфийцы и его сумели бы у нас выторговать.
— Вы участвуете в регате? — удивилась Анка.
— Да, и смогли купить альфийский символ, за цену не малую, — подмигнула Люция, разведя руки в разные стороны, как бы показывая с чем они в итоге остались после сделки.
Генка и Петька тут же покраснели, а итальянка, задорно рассмеявшись, вновь прикрыла грудь.
— Знаете о регате? — спросила она.
— Да мы не только знаем, мы и сами… — воскликнул Генка, но услышав закашлявшегося Пьеро, резко изменил слова, готовые сорваться с языка, об их непосредственном участии, — это… очень внимательно следим за ней. Ведь ставкой новая зеленая планета, пригодная для заселения людей!
— Ах, ну да, ваши представители ведь тоже участвуют, — зацокала она языком, — сочувствую, но у меня есть достоверная информация, что шансов у вас совсем нет, — она горестно вздохнула. — Этим политикам хочется раздора между нами, а простые итальянцы относятся к вам с симпатией, я знаю, что у нас некоторые даже уезжают в СССР.
— А что за информация? — тут же встрепенулся Пьеро.
— Как бы уважительно я не относилась к вашей стране, но тут деточки, я вам помочь не могу, — вновь залилась смехом Люция, и окончательно смутив Пьеро с Генкой, потрепала их по головам, а затем щелкнула по носам, естественно вновь открыв их взору свои небольшие прелести, отчего те вновь впали в красный цвет. — Что-то заболталась я с вами, синьоры. Arrivederci!
Она плавно двинулась в сторону уже почти удалившегося Марио, махнув на прощание рукой, и более не заботясь о прикрытии груди.
— Fottuti alfiani! (*6) — пробурчал Антонио, который во время их разговора нетерпеливо переминался с ноги на ногу, в ожидании Люции, то хватаясь за толстенную золотую цепь, то осматривая свои кольца на пальцах, как будто опасался, что сейчас они пропадут, и направился вслед за своей коллегой.
*1 — Чертовы торгаши обобрали нас до нитки!
*2 — Успокойтесь пожалуйста, сеньор Панталоне, дело уже сделано.
*3 — Дети, что вы здесь забыли?
*4 — За мной, нам только русских тут не хватало.
*5 — Хорошо.
*6 — Чертовы альфийцы.
— Мне кажется его золота хватило бы им на одежду, — задумчиво произнесла Катарина.
— Ребята, а вы слышали, что она про символ сказала? — спросила Анка.
— Что его можно купить, — кивнул Пьеро, и обратился к Медее. — Это правда?
— Конечно можно. Купить и продать в нашей системе можно все что угодно, — подтвердила она и тут же невинно поинтересовалась: — А вам зачем?
— Интересно просто, — пожал плечами Пьеро, — мы смотрим регату, и знаем, что есть некие символы, за которые дают дополнительные очки. Но нам казалось, что их надо добыть как-то, а что их оказывается можно купить, даже в голову не приходило.
Медея захихикала, прикрыв рот ладошкой.
— Когда нас включили в качестве одного из пунктов проведения регаты, и предложили выбрать символ, который необходимо получить участником, мы решили, что нет смысла отдавать бесплатно то, за что можно получить прибыль, — глазки альфийки алчно блеснули. — Более того, мы и так продаем эти, так называемые, символы, — при этом она показал рукой на одну из многочисленных реклам танцующего кактуса, и прочих цветов, — и никакой тайны из этого делать не собирались. Вот только на время регаты мы решили немного изменить правила покупки.
— И какая же цена у ваших кактусов? — спросил Генка.
— Вообще-то читать нужно название в рекламе, а не придумывать какие-то свои, дурацкие! — недовольно высказалась Медея. — Эти растения называются весельчаками, и их последняя модификация, выведенная нашими селекционерами — Уу
Весельчак Уу — выбирай по уму,
Детям в радость, взрослым отрада,
Неприхотливый малый, семья будет рада.
Продекламировала она рекламный слоган на ближайшем плакате, который они могли прекрасно прочесть и без ее помощи.
— Так цена-то какая, у этих ваших У, — повторил вопрос Генка.
— Тысяча галактов, — довольно равнодушно, словно речь шла о какой-то безделушке, назвала стоимость Медея.
Генка присвистнул, и вопросительно оглянулся на Катарину. Та понимающе кивнула, и через мгновение выдала:
— Медея, но еще несколько дней назад цена варьировалась от ста до двухсот галактов.
Альфийка с удивлением посмотрела на нее.
— Откуда ты это знаешь, если вы ни разу не бывали у нас?
Боцман пожала плечами, а прикорнувший на ее плече Кеша встрепенулся.
— Аа, у вас птица-счетовод, — протянула Медея, — редкий зверь, я слышала их выводят Вычислители, но не знала, они продают их кому-то. Сколько стоит позвольте поинтересоваться?
Генка хотел было спросить, что это за птица такая, но увидев выразительный взгляд Пьеро, и вспомнив его недавний спич, ответил:
— Подарок от одного друга, — а обнаружив недоуменное выражение лица Катарины, добавил, — бесценный, и навсегда привязанный к Катарине. Вы нам не ответили про сильно возросшие цены. Это как с парковкой, облапошить нас хотите?
— Никто вас облапошивать не собирался, просто Гур оговорился, — без тени смущения ответила Медея. — А про весельчаков Уу я уже говорила, что на время регаты условия их покупки немного поменялись, в том числе и первоначальная цена.
— Что значит первоначальная? — решила уточнить Анка. — Тысяча галактов, это не конечная цена?
— Для участников регаты, да. Это лишь начало торгов, — хищно улыбнулась Медея, чуть ли не облизнувшись, а ребята теперь, кажется, поняли, почему итальянцы оказались голыми.
— А если мы не участники, например? — влез Пьеро.
— Цена фиксированная, пожалуйста покупайте. — пожала плечами альфийка. — Скажу вам по секрету, несмотря на поднявшуюся стоимость, от желающих приобрести весельчаков У нет отбоя, — она сделала задумчивое лицо, — даже не знаю, что на туристов нашло. Склады пустеют, а ведь прошло всего двое суток, как мы объявили новые условия продаж. Кстати, за это время только двое участников регаты пока побывали у нас. Хватит ли остальным?
Ребята переглянулись.
— То есть мы можем вот прямо сейчас купить один такой цветок за тысячу галактов?
— Да пожалуйста, только надо на Альфу спуститься, мы их держим там в специальных оранжереях.
— До этого вы их и на станциях продавали, — вновь «разоблачила» альфийку Катарина, а Кеша, окончательно проснувшись, как будто специально решив подыграть, качнувшись на плече боцмана прокричал: «Галакты! Галакты!».
Медея кинула на него злой взгляд.
— Все-то вам надо знать. Мы договорились с организаторами регаты, что там будет контрольная точка, на которой должны отметиться участники гонок, что бы они не могли пройти мимо возможности покупки весельчаков, а так же не искали их в других местах.
Генка решительно взъерошил волосы на голове.
— Полетели. Возвращается на катер.
— Стоп, стоп, стоп, — замахала ручками Медея, — никаких чужеродных средств передвижения на планету Альфа не допускается. Туристы и так сильно загрязняют окружающую среду на ней, не хватало еще вашей техники. Спуск на планету только лично с багажом, посредством экзосферного лифта. Уже на Альфе мы доставляем всех желающих на своем транспорте до туристических зон отдыха. В вашем случае лифт выведен непосредственно в оранжерейную зону, поэтому ехать никуда не надо. Но если хотите, то можете остаться отдохнуть на нашей гостеприимной планете, на одном из шикарных пляжей или оазисов. Вот, прошу взглянуть на эти буклеты.
В руке Медеи неожиданно возник веер рекламных постеров, на которых виднелись изображения различных курортов. Она протянула его ребятам.
— Нет, нет, спасибо, — теперь руками замахал Генка, — не надо, мы и так здесь не надолго, только купим у вас веселого У, свяжемся со Сме… то есть, СССР, и обратно домой.
— Весельчака Уу, — поморщившись поправила Генку Медея. — Ну что же, наше дело предложить, ваше дело заплатить. Надеюсь, кредитная история детям в вашем обществе открыта?
Генка похлопал по верхнему карманному клапану костюма, будто проверяя есть ли там кредитная карта, и посмотрел на Катарину.
— У меня встроен модуль оплаты и совершения денежных операций прямо с катера, — подтвердила та.
Экзосферный лифт, больше всего напоминал из себя обыкновенный закрытый зал ожидания, со множеством кресел, на которых расположилось около сотни пассажиров. Кресла свободно передвигались, и многие пассажиры разбились по компаниям. Вдоль стен были установлены автоматы с едой и напитками, а так же виднелись входы в туалетные помещения и курительные комнаты. Сами стены в большинстве своем состояли из больших экранов, на которых крутились, уже начинающие набивать у ребят оскомину, рекламные ролики. Хорошо хоть, что они перемежались восхитительными видами различных уголков планеты, притягивающих к себе внимание.
Несколько альфиек и альфийцев на своих летающих платформах со столиками, стульчиками, ноутбуками и кассовыми аппаратами (ребята так и не поняли, зачем им эти устаревшие атрибуты, когда вся галактика давно уже пользуется бесконтактными технологиями) барражировали вдоль рядов, предлагая посетить те или иные достопримечательности. Многие пассажиры, впечатленные красотою демонстрируемых панорам, тут же покупали дополнительные туры по планете.
Медея так же активно участвовала в этом процессе, так что Генкина группа, с облегчением вздохнула, будучи на время предоставлена сама себе. Они уже были не рады, что согласились на сопровождение и консультацию, так как любой вопрос обычно сводился к попытке впарить им очередной товар, а сопровождение навевало воспоминание о детском саде: сюда не ходи, это не трогай, играй вот в это.
Спуск на планету длился около получаса, а сам лифт отправлялся в путь либо по мере наполнения пассажирами, либо каждые пять часов, если, конечно, не оказывался пустым. В ожидании, когда тронется лифт их группа провела в космопорту около трех часов, в течение которых их сопровождающая сумела затащить их, наверное, во все существующие магазины и бутики порта. Их группа не была уникальной, периодически им попадались такие же компании под предводительством местных экскурсоводов. Некоторые были даже вполне себе довольны и радостны, с удовольствием спуская деньги на сувениры и «уникальные» товары. Сейчас Медея, к счастью, отстала от них, так как поняла, что с ребят каждый гал нужно клещами вытаскивать. И то верно, лишних денег у них не было от слова совсем. Они уже пересчитали все свои наличные, набрав еще около ста галактов. Этого должно было хватить, что бы оплатить прибывание, так как корабельные деньги пойдут на покупку кактуса.
— У меня две новости, хорошая и не очень, — тихонько сообщила Катарина, как только альфийка радостно упорхнула к разинувшим рты ящероподобным соседям.
Ребята сдвинули кресла в кружок, и Генка тут же высказал предположение, что свои пасти эти гуманоиды возможно открыли не от восхищения, а просто такая особенность их расы, держать рот на распашку. На что тут же получил от Анки указание, что бы сам не разевал свою варежку, а лучше следил бы за Медеей. Генка обиделся, сказав, что некоторые Мальвины ничего в шутках не понимают.
— Да тише вы! — прошипел Пьеро, — дайте Катарине сказать.
Катарина закатила глаза и покачала головой из стороны в сторону, глядя на перепалку Генки с Анкой.
— Хорошая в том, — продолжила она, — что я только что получила сообщение от «Смелого». Они достигли контрольной точки в системе Волк, и отправились на какую-то охоту. Что бы получить символ той системы, им нужно сделать снимок каких-то космических зверей, но они собираются, не просто снять, а поймать одного из них.
— Во дают, — взъерошил волосы Генка, — чувствую, что бабуля не зря с ними полетела.
— А плохая? — отмахнулся от Генки Пьеро.
— Плохих уже две, — у боцмана чуть затуманился взгляд. — Кто-то пытается просканировать наш катер на всех диапазонах, и искажает каналы связи, отрезая наш доступ к управлению, но так, что бы мы об этом не догадались. Причем начали это делать, как только лифт тронулся к планете. Только шансов против меня у них нет. Я все-таки не какой-то захудалый Искин, — Катарина сверкнула глазом. — Пожалуй я притворюсь, что у них получилось, и оставлю лишь свою личную нить. Но это настораживает.
— Связь с катером нам нужна сейчас в основном, что бы иметь доступ к средствам оплаты, — прикинул Пьеро, — и что это значит?
— Что они не хотят, что бы мы совершили покупку? — предположила Анка.
— Бред какой-то, — Генка почесал затылок, — пытаются выудить у нас как можно больше денег, это же прямо видно, но при этом закрывают доступ к ним? Тем более откуда они знают, что мы не перевели с терминала катера деньги на карточку или ком, — Генка по очереди хлопнул себя по карману комбинезона, и по запястью, куда по последней молодежной моде коммуникатор был вживлен в виде татуировки, — да и вообще откуда им знать, что у нас деньги на корабле, а не на личных счетах?
— Скорее всего они так и полагают, корабельные кассы не самый распространенный вариант хранения галактов, значит дело не в деньгах, — задумался Пьеро, — а еще уверен, что они не догадываются, что Катарина — наш Живин, иначе не стали бы глушить связь. Это мы не почувствуем ее пропажи, если специально не будем отслеживать, а для Живина это как часть тела. Катарина, а насколько информация про Живинов распространена?
— Внутри СССР знают те, кто связан с дальним космосом, и исследованиями, — пожала плечами боцман, — нас не так уж и много, по известным причинам. Но исследования на эту тему ведутся во многих государствах, и теоретически ученые и разведка других стран могут предполагать, что кто-то сумел создать новую суть. Но предполагать, не значит знать. Тем более иди определи, где Искин, а где Живин. Если я этого не захочу, то никто не узнает об этом. Только если разобрать мой модуль по винтикам, а я этого не допущу ни при каких обстоятельствах.
— Может хотят украсть корабль? — сделала предположение Анка
— Нуу даже не знаю, — задумался Пьеро, — какой смысл в этом? Разработки СССР, конечно, ценятся во многих уголках галактики, но есть цивилизации, до которых нам еще как до луны раком.
— Так у них и не украсть, — возразил Генка, — в силу их развитости. Хотя соглашусь с тобой, что спасательный бот, не то устройство, ради которого альфийы захотят получить международный скандал.
— Все, отцепились, — сказала Катарина, — думаю не украсть они хотели, а просто шпионством занимаются. И я бы не стала утверждать, что это были альфийцы. Направленность их технического развития несколько в иной сфере.
Ребята облегченно вздохнул, хотя, как говориться, осадочек остался.
— Ты говорила, что у тебя две плохие новости, — напомнил Пьеро.
— Да, вторая так же имеет отношение к связи с катером, но уже не только информационной. Пока я недалеко от своего модуля на нем, то силовые линии напряжения, из которых я материализована, поддерживать нет проблем. Но чем дальше я от корабля, тем сложнее их концентрировать. Радиус сто километров не проблема, а вот дальше уже становится тяжело и неэффективно.
— Интересно, а я слышал, что Живины могут свободно перемещаться по всей Земле, — сказал Генка.
— С помощью своих фамильяров, — улыбнулась Катарина, и почесала грудку попугаю. — Мы связаны с ними, и где бы ни был Кеша, я всегда буду знать, что происходит вокруг, и общаться через него. Предположительно даже будучи в разных точках космоса, но такие эксперименты никто не проводил, так как нам немного неприятно, когда мы далеко друг от друга. Но в таком виде как сейчас, — она показала на себя, — я могу быть, лишь поддерживаемая энергией своего модуля.
— Да, это и правда плохо, — Пьеро покосился на увлеченных продажей альфийцев, — если ты неожиданно исчезнешь, это вызовет множество ненужных вопросов.
Глава 13
— Ну неожиданно, конечно, не исчезну, — вновь улыбнулась боцман, — во всяком случае в ближайшие несколько часов, — Катарина показала на свою повязку, прикрывающую глаз, и на мгновение осветившийся бриллиант на ней. — В нем сконцентрирован запас энергии для этого. Но предупреждаю, что не стоит затягивать пребывание на Альфе на длительный срок.
— Да мы только туда-сюда сгоняем, — заверил ее Генка, — сама знаешь, нам тут задерживаться не с руки.
Местная тюрьма, в которой ребята сидели уже несколько часов представляла из себя… оранжерею для цветов и растений. Катарина слабо мерцала, уйдя в режим экономии энергии, но при этом телеметрические системы, которыми была оборудована тюрьма, и которые Катарина как раз и обнаружила, считали ее дремлющем человеком. Все ее ресурсы сейчас были направлены на взлом и подмену данных местной охранной структуры.
Несмотря на заточение ребята не унывали, и даже наоборот про себя уже решили, что им в какой-то мере повезло, так как от своих «сокамерников» они узнали много чего интересного про альфийцев и историю системы Кин-Дза-Дза.
В тюрьму они угодили, как это не странно, за долги. Которые у них неожиданно возникли, после того как они купили Весельчака У.
Бодро пройдясь по схожей с их нынешним местом пребывания оранжерее, но с растениями и цветами, а не арестантами, и открытым небом над головой, а не куполом, они выбрали один из предложенных кактусов.
— А почему у него только черные цветы? — спросил Генка, рассматривая потенциальную покупку. — Помнится у итальянцев был еще красный цветок.
— Вот смотрите, — Медея, которая перехватила функцию продавца, отодвинув рыжего бородатого альфийца в традиционной зеленой одежде в сторону, навела указку на небольшой нарост под черными бутонами, которые шевелились из стороны в сторону, словно глаза, присматриваясь к подошедшим людям, — это завязка, которая в будущем должна превратиться в цветок.
— А, ну ладно, — почесав затылок, сказал Генка. — А что в них такого особенного, что они символизируют вашу планету? И, кстати, везде на рекламе они танцуют, этот тоже будет танцевать?
— Конечно, — радостно всплеснув руками, Медея повернулась к продавцу, — продемонстрируйте пожалуйста.
Тот вытащил из кармашка на камзоле небольшую склянку, напоминающую солонку, с такими же дырочками на верхней поверхности, и посыпал цветок сверху переливающейся всеми цветами радуги пыльцой. Окутанный этой красивой взвесью, кактус начал дергаться и по поворачиваться в разные стороны. Его черные бутончики то открывались, то закрывались.
— Я что-то не пойму, — нахмурилась Анка, — ему больно что ли?
— Ну что вы, наоборот! — воскликнула Медея. — Видите, как он жмурится от удовольствия. Между прочим, его соцветия — это глаза, и он прекрасно нас различает.
— Скажете еще что красный цветок, это будет рот, — хмыкнул недоверчиво Генка.
— Так и есть, — кивнула Медея, — функция речи у данной модификации отсутствует, но он может складывать ротовое соцветие определенным образом, общаясь таким образом с вами.
— Ничего себе! — удивился Генка. — Значит они и правда разумные?
— Я бы сказала, что какой-то разум в них остался, — загадочно высказалась Медея.
Ребята приглянулись между собой, Катарина и Пьеро одновременно пожали плечами, а Кеша на плече Катарины поднял хохолок и замотал головой.
— Дуралеи, дуралеи! — высказал попугай свое мнение.
— Вы покупаете весельчака У? — спросила Медея, кинув на Кешу раздраженный взгляд.
Продавец развернулся от кактуса, перестав осыпать его порошком, и протянул со своего столика кассовый аппарат, который так же выполнял функцию терминал оплаты.
— Да, — согласился Генка, — Катарина, переведи пожалуйста деньги.
Та протянула руку к терминалу и совершила транзакцию. Кеша стал раскачиваться и кусать треуголку Катарины.
— Дуралеи! У! Дуралеи! Уу!
— Кеша, успокойся, — Катарина накрыла его глаза ладошкой.
Пьеро неожиданно понял.
— Погодите, вы какую модификацию нам продали?
— У, про которую вы всю дорогу и говорили, — мило улыбнулась Медея. В ее глазах светилась радость от совершенной сделки. — Я вас несколько раз поправляла, но вы упорно называли модель У, вот ее вы и приобрели. Желаете приобрести модификацию Уу?
— А чем они отличаются? — помрачнел Пьеро.
Остальные ребята насторожились.
— Тем, что Уу, это наш символ, а модификация У, это его прототип. У вашего весельчака У ротовой цветок будет только шевелиться, а у модификации Уу сохранены голосовые связки. Вот и вся разница.
— Погодите, — возмутился Генка, и указал пальцем на кактус, который все еще стоял на своем месте, — вы хотите сказать, весельчак У, которого мы купили, не является символом планеты?
— Нет конечно.
— А какой является символом.
— Вот эти модели, — она показала рукой на грядки напротив. Кактусы отличались лишь наличием красного цветка под черными соцветиями-глазками.
Анка что-то шепнула Катарине, и они подошли к одному из кактусов. Тот перевел на них свои глазки, и прошелестел:
— Купи меня. Я буду рад.
Анка переглянулась с боцманом, и та погладив весельчака Уу рукой, отчего тот схлопнул глазные бутоны, задумчиво потерла подбородок.
— Экспонаты руками не трогать, — тут же послышался голос продавца, — а то он начнет считать вас хозяином. Сначала приобретите, а потом пожалуйста, сколько угодно.
— Мы решили убедиться, что это именно та модель, про которую вы говорите, — ответила Анка, — а то опять впарите нам неизвестно что.
— Мы ничего вам не впариваем, — противная слащавая улыбка не слезала с лица Медеи, — вы сами выбрали модель У.
— А можно его поменять на Уу? — спросил Генка, вновь сконцентрировав на себе внимание, как на главного покупателя.
— Конечно можно. Мы соблюдаем все права покупателей. Если вас в течении двух недель не устроил товар, то мы готовы вернуть вам деньги.
— Да, нас не устраивает товар, — с облегчением выдохнул Генка.
— Тогда мы его возвращаем. Желаете приобрести что-то еще?
— Я же только что сказал, что мы хотим поменять весельчака У на весельчака Уу.
— Поменять не можем, так как вы вернули товар. Можем продать.
— Ну тогда мы покупаем, — согласился Генка.
— Вы подтверждаете, что покупаете товар, и оплачиваете его стоимость в тысячу галактов? — невозмутимо спросила Медея.
Генка перевел взгляд с нее на продавца, которой стоял с таким же невозмутимым видом и протянутой рукой с терминалом.
— Вы что издеваетесь что ли, или мы на разных языках разговариваем? — Генка начал закипать. — Да мы подтверждаем это!
— Сделка оформлена, прошу оплатить, — Медея тут же поменяла тон на доброжелательный, и вновь улыбнулась.
Генка недоуменно дернул плечами и подозвал Катарину, все еще крутящуюся с Анкой возле кактуса.
— Оплачивать нечем, — проверила она операции по счету, — деньги нам еще не вернули.
— У вас нет денег на покупку? — удивилась Медея.
— Как это нет?! — воскликнул Генка. — Вы же нам должны были вернуть тысячу галактов!
— Возврат денег осуществляется в течении двух недель, после подтверждения банка, — Медея вновь накинула равнодушную маску, но спустя секунду сделала заинтересованное лицо. — У вас что и правда нет больше денег?
— Нет, — растерянно подтвердил Генка.
— Тогда вы можете в качестве залога оставить нам свой корабль, или же продать некоторое оборудование, — она указала пальцем на УК Анки, с которым та никогда не расставалась, и сейчас он, как обычно, был закреплен на бедре. — Мы готовы оценить его в тысячу галактов, в знак дружеских отношений, хотя считаем, что он стоит дешевле.
— Дешевле?! — возмутилась Анка. — Да он в сто раз больше стоит! И вообще я его продавать не собираюсь!
— Бриллиант? — палец наглой альфийки переместился в направлении Катарины.
— Слышишь, мелкая, только тронь, я тебя на атомы разберу, — зарычала Катарина.
— Катер оставляете в залог?
— Нет! — прозвучало одновременно четыре голоса.
— Ну что же, в таком случае, по законам планеты Альфа, вы помещаетесь в долговую тюрьму, до момента, пока не выплатите долг.
Медея нажала на кнопку на нижней поверхности своего стола, и вместе с продавцом на всякий случай отлетели в сторону от компании. Через минуту к растерянным ребятам подошли робокопы, которые до этого стояли на входе в оранжерею, и попросили их пройти за собой.
Их посадили на летающую тарелку, стоящую на телескопических ногах неподалеку, рекламу которых они видели недавно при подлете к космической станции, и та плавно поднялась в воздух, втягивая в себя опоры.
Внутри она состояла всего лишь из одного большого круглого помещения, по периметру которого располагалась панель управления, с передвижными креслами перед ней, которые свободно перемещались по направляющей в полу, позволяя иметь доступ к любой части панели, а так же непрерывной полосой экранов над пультами управления. Идеальную геометрическую форму нарушала лишь наружная дверь в шлюзовую камеру, которая была единственной в помещении, если не считать дверей в санузел, который расположился в виде цилиндра, уходящего в потолок, строго по центру общей каюты-палубы, с двумя входами с противоположенных сторон. Он был довольно обширен, видимо вмещая в себя душ, туалет и комнату для переодевания. Вокруг санузла, словно лучи, на равном удалении друг от друга расположилось шесть спальных мест, которые можно было трансформировать как в кровати, так и в кресла, сильно отличающиеся по удобству от рабочих.
Довольно странно выглядел интерьер помещения. Оно было разделено на две равные зоны. Одна из них — металл и пластик, противоположенная — дерево и зелень, вплоть до живой травы на полу. Примечательно, что двери туалетов выходили каждая в свою зону,
Неизвестно как было ранее, но сейчас эти зоны разделяла металлическая решетка. Ребят поместили в ее «индустриальную» часть, а два робокопа, сильно смахивающих на большие пластиковые или прорезиненные бочки с руками, ногами, и кастрюлей на голове, вместе с очередным рыжебородым представителем альфийцев разместились в зеленой зоне.
Земляне подметили одну интересную черту — все альфийцы, мало того, что были одеты в абсолютно одинаковую одежду, имели одинаковые прически, так еще и по лицам их нельзя было отличить друг от друга. Не беря конечно в расчет разделения по половому признаку. В космопорту им показалось, что это некий дресс код, благодаря которому, все сотрудники подбираются по внешнему виду, и одеваются по единому стандарту, но после посещения торговой площадки цветов на Альфе, и видя перед собой то ли полицейского, то ли пилота летающей тарелки, как две капли воды похожий на других представителей своей расы, они пришли к выводу, что-либо здесь тотальная мода на все одинаковое, либо «все китайцы на одно лицо».
— Я думал это музейный экспонат выставлен для посещения туристов, а оказывается у них на этом полиция летает, — с интересом рассматривая внутренности тарелки сказал Генка. — Вот Анка, сбылась твоя мечта, полетать на раритете.
— Ага, прям всю жизнь мечтала. Ты бы лучше подумал, как нам деньги найти, а не глазел по сторонам.
— Слушайте, — тут же задумался Генка, — по поводу залога катера, не такая уж и плохая идея, хоть мы ее сразу и отвергли, но мне кажется, что этим можно воспользоваться.
— И что? На чем мы отсюда улетим тогда? К тому же на катере модуль Катарины.
— Я имею в виду, что по крайней мере будет возможность выбраться с планеты обратно на орбитальную станцию.
— Согласен с Генкой, — поддержал идею Пьеро, — в крайнем случае так и сделаем если не придумаем еще чего-нибудь.
— Как бы потом вообще без штанов не остаться, — Анка была настроена скептически, — видели уже одних, радостных, что хоть корабль не продали.
— Спешить не будем, — кивнул Пьеро. — Контрольную точку мы прошли, Генка не зря таскает с собой наш идентификатор, хоть альфийцы и не подозревают об этом.
Генка при этих словах улыбнулся и похлопал себя по карману костюма, в котором все думали, у него лежит кредитная карточка.
— Что за символ у них мы теперь знаем доподлинно, — продолжил Пьеро, не обратив внимание, как Анка и Катарина весело переглянулись, — и нам все равно нужно ожидать Герасима с Матвеем, так что время у нас есть. Сколько, кстати, Катарина?
— Им сюда лететь еще восемнадцать часов.
Через десять минут полета дневное освещение неожиданно исчезло, и они очутились в сумеречной зоне. Оказывается, не вся планета была вечно светлой. Некоторые ее участки не освещались искусственными спутниками, и там царил полумрак. Они опустились на землю и их сопроводили в нынешнее место пребывания — одну из многочисленных оранжерей, несметное количество которых им удалось разглядеть в мониторах при приземлении.
Ничего из личных вещей у них не забрали, да и ребята не отдали бы просто так, особенно зная некоторые возможности Пьеро, ну и Генке с Анкой было что продемонстрировать с помощью своих пионерских бонусов. И неизвестно какие сюрпризы хранила в себе боцман, с ее энергетической оболочкой. Так что они так прямо и высказались, когда их попросили выложить колюще-режущие предметы, если таковые имелись. Выразилось это в кратком заявлении Анки: «отлезь, гнида казематная». Надзиратель поджал губы, обрамленные по обыкновению рыжей бородой и усами, не понимая обижаться ему или нет на данное высказывание. В общегалактическом такого выражения не существовало, и Анка сказала это по-русски, а переводчик, установленный почему-то на столе в виде небольшой коробки, а не как у ребят вживленный в речевой аппарат, затарахтел, и выдал на альфийском: «дословно: отойди в сторону, паразит, живущий в тюремных застенках. Возможно, подразумевается некий ритуал аборигенов, изгоняющий плохих духов из помещений». «Дикари…», — пробормотал про себя надзиратель, но на всякий случай все же ощупал себя руками, опасаясь появления неизвестных паразитов, и махнув рукой, отворил им проход в тамбур, соединяющий караульное помещение с оранжереей.
Пока шли по тамбуру случилось неприятное: из потолочных распылителей на них хлынул поток зеленой пыльцы, испачкав открытые части тела. Активировать полускафандры, что бы закрыть лицо шлемом, а руки перчатками, ребята не успели, и поэтому несколько минут отплевывались, и счищали с себя эту зеленую гадость, когда вошли в главное тюремное помещение. Не пострадала лишь Катарина, пыльца скользила вдоль ее тела и одежды, осыпаясь под ноги. Ну а Кеше, наоборот, понравился неожиданный сухой дождь. Он даже весь распушился, и расправил крылья, как будто купаясь в песочной ванне.
В большом вытянутом полупрозрачном павильоне находились странные личности, ранее не виданные ни на планете, ни в космопорту. Часть из них были почти квадратные, заросшими бородами, с грубыми, словно высеченными из камня лицами, крепыши, метра под полтора ростом, а часть имели стройные, хрупкие фигуры, тонкие черты лица, огромные глаза и заостренные уши, и ростом были примерно с Пьеро, то есть под метр девяносто.
— Мало нам гадких лепреконов, тут еще и гномы с эльфами живут что ли? — поразилась Анка, когда окончательно оттерла лицо от пыльцы.
— Об этом ничего не сказано в справочной системе планеты, — отозвалась Катарина.
— Хурум, бурум, мурум? (1*) — будто перекат булыжников послышался голос ближайшего гнома.
— Алаое, эсселенс, (2*) — пропел ему в ответ эльф, так же, как и гном, подошедший к входу, что бы поближе рассмотреть прибывших людей.
*1 — кого это к нам занесло? (гномий)
*2 — очередных несчастных. (эльфийский)
Модуль перевода распознал языки, и в течении пары секунд перестроил голосовые связки ребят для общения на обоих наречиях. Судя по всему, эльфы и гномы прекрасно друг друга понимали, но каждый из них при этом предпочитал разговаривать только на своем языке.
— Кто вы? — чуть закашлявшись, после адаптации горла, спросил Генка, и даже не понял, на гномьем или эльфийском он это сделал.
— Из уст вашей молодой самки мы услышали название наших рас. Вы знаете, кто мы, — ответил ему эльф.
— О как, — Генка почесал затылок, — а я думал это только в сказках бывают гномы и эльфы.
— Ваши сказки — это последствие когда-то очень популярного шоу, проходившего по всей галактике, — чуть поморщившись от Генкиного произношения, немного растягивая слова, словно напевая, пояснил эльф. — К несчастью для нашей системы Жизнь, — вздохнул он с несчастным видом.
— Не Жизнь, а Око, — тут же возразил ему гном.
— Какое еще шоу? — удивился Генка. — У нас эти сказки появились, когда люди думали, что земля плоская, а про космос даже не догадывались.
— Инопланетянин, не нужно смешивать баз разбора эльфийский с гномьим, — сердито пророкотал гном, переходя на ОБГ, — от твоих выражений даже меня коробит, не говоря уже о тонком эльфийском слухе.
— А, так вы знаете общегалактический? — обрадовался Генка, так же переходя на него, и массируя першившее от непривычных звуков горло.
— Конечно знаем, — вновь недовольно пробурчал гном, — я думаю, что ваша цивилизация еще под стол ходила, когда мы уже освоили дальний космос и начали перестраивать среднюю планету в своей системе Око, — покосился он на эльфа, выделяя слово «Око». — Вы ведь хомо-сапиенс, если не ошибаюсь, обезьяны с планеты Земля? Наши летающие тарелки когда-то посещали вашу систему. Один ваш чудик даже умудрился слямзить у нас информационную линзу, и посмотреть одну из частей шоу. Толкиен кажется фамилия этого воришки.
— Что-то не похоже, что вы сейчас на более высокой ступени развития, — съязвил Пьеро, решив присоединиться к разговору.
Гном помрачнел, а эльф горестно вздохнул, и приглашающим жестом указал куда-то вглубь помещения. Они двинулись вперед, поглядывая по сторонам, на несколько десятков эльфов и гномов, расположившихся на противоположенных краях галереи в небольших платках или довольно просторных шатрах, откуда доносились детские голоса, оставив широкий коридор посередине, как бы разделяя два лагеря. Эльф по дороге давал пояснения:
— Это правда, люди. Мы стали узниками, в прямом смысле этого слова, своих амбиций и вечным желанием быть первыми. Постоянные споры и ссоры между гномами и эльфами довели наши расы до плачевного прозябания в оранжереях ненавистных нам теперь альфов. Но позвольте узнать, каким образом оказались здесь вы? Ах, да, извините, мы забыли представиться. Я — Элронд пятый, а мой товарищ, — он указал на гнома, что бы не было сомнений, о каком товарище идет речь, — Торин седьмой. Мы одни из хранителей генетической памяти.
Ребята так же назвались, и рассказали свою историю попадания в долговую тюрьму. Они дошли до противоположенного края оранжереи, которая была длиною около ста метров, а шириною под пятьдесят, и оказались возле небольшого возвышения в виде террасы с ограждением, и со множеством столов и стульев. Видимо это была местная столовая. Об этом говорили стеллажи с посудой, стоящие по краям площадки, а так же, на данный момент закрытое, окно раздачи по середине торцевой стены, к которой эта площадка и примыкала. По краям веранды раскинулись два больших шатра. Левый, судя по доносившемся оттуда звукам, выполнял роль помещения для мытья посуды, а правый был видимо гостевым, так как именно туда ребят и пригласил Элронд. Они расселись на стульях вокруг круглого стола, как раз подходящего размера для их компании.
Это странное поселение более походило на резервацию, чем на тюрьму, о чем и высказала свое предположение Анка.
— Так и есть, — подтвердил ее догадку эльф, — уже множество поколений мы здесь живем семьями, рожаем детей и оплакиваем те времена, когда были могущественны и свободны. Вот теперь и вы присоединились к нашему обществу вечных затворников. Надеюсь, у вас нет каких-либо предвзятых отношений к нашим расам? Хотя откуда им взяться, — вздохнул он печально, — почти десять тысячелетий прошло с тех пор, как мы посещали другие звезды, даже странно что о нас все еще сохранилась память.
— Вообще-то мы тут задерживаться не собирались, — возразил Генка, — и уж тем более на тысячелетия! Мы так долго не живем.
— А вы думаете вас в наш цветочник просто так отправили, да еще пропитали зеленой отравой, под название «пыльца богов»? — усмехнулся Торин, — не обольщайтесь, вам не видать теперь белого света. Раз альфы позволили вам познакомиться с нами, то считайте, что шансов вернуться у вас нет, даже в виде растений, что бы не раскрыть их тайны.
Ребята испуганно переглянулись между собой, а Генка тут же активировал свой пионерский бонус, встроенный НО — набор очкарика. Показалось будто блеснули слезы в глазах, которые мгновенно превратились в маленькие озера, и заполнив собою глазные впадины, то ли водяная, то ли силиконовая пелена, презирая законы притяжения, устремилась к вискам, откуда на встречу, так же побежали ручейки прозрачной жидкости. В течении двух секунд на лице Генки сформировались очки, напоминающие горнолыжные. Но это был вариант с максимальным набором функций, в том числе и боевым модулем, поэтому, чуть подумав, Генка преобразовал их в стандартную модификацию — обыкновенные круглые стекляшки, в виде линз, смешно увеличивающие глаза носителя, за что этот бонус в простонародье и получил свое название — очкарик. Прекрасно зная этот недостаток, несмотря на поспешность, Генка потратил еще мгновение, что бы затемнить линзы.
— Пфф, пижон! — от Анки не укрылись его манипуляции.
— Для нас пыльца не представляет опасности, — тут же разрядила обстановку Катарина, — я сразу это проверила, как только обнаружила ее присутствие. В противном случае я защитила бы вас своим полем. Правда это сильно уменьшило бы мой ресурс пребывания в теле. В отличие от воздействия на эльфов и гномов, данное биологическое оружие бессильно против людей. Агрессивная флора неизвестной разработки просто не сможет прижиться в человеческом организме. Во всяком случае у жителей СССР, которые мутируют с каждым поколением, укрепляя свой защитный иммунитет на уровне ДНК.
Несмотря на слова Катарины, Генка, с помощью НО, все же провел тщательное обследование себя и своих товарищей, на клеточном уровне. Все было чисто. Чуть изменив восприятие, он увидел, что полностью очиститься от пыльцы на теле не удалось никому, на некоторых участках кожи, она еще частично присутствовала, но вражеские микроскопические семена, из которых она состояла, и которые пытались запустить свои корешки им под кожу, большей частью сейчас сами были как будто отравлены, скукожились и пожухли, видимо завершив свой жизненный цикл.
Генка посмотрел на Катарину, которая при его взгляде хихикнула, будто от щекотки, и стеснительно спряталась за Пьеро, рядом с которым сидела, показав при этом Генке кулак. С помощью линз можно было разобрать из каких структур и полей состоит образ Живина, и для Катарины, видимо, это было сродни предстать голой перед ним.
Генка недоуменно хмыкну, и перевел взгляд на Кешу, который до этого совершал облет территории, а сейчас приземлился на перила рядом с шатром, куда зашли ребята. С попугаем произошла интересная метаморфоза. Паразитирующие семена, вместо того, что бы вживаться в организм птицы, смогли освоиться лишь на перьевом покрытии, придавая ему дополнительный лоск. Позвав Катарину, которая попросила не смотреть на нее через очки, он сбросил ей картинку, и первичный анализ данных, использовав прикосновение рук, как интерфейс для передачи. Живины умели таким образом «понимать» людей без слов и дополнительных информационных разъемов, если в теле человека работал какой-либо вживленный девайс.
— Очччень интересно! — возвестил всех Кеша, раскачивая головой, тем самым выразив эмоции Катарины.
— В данном случае мы видим симбиота, — удовлетворенно произнесла Катарина, — причем в положительной динамике. За счет своей хищной направленности растение очищает и защищает свою условную территорию — перьевой покров птицы. В свою очередь перья ары представляют для растения благоприятную почву для жизни, которую они еще и укрепляют. Тем самым мы наблюдаем явный взаимовыгодный процесс.
С облегчением констатировав про себя факт, что у Кеши все хорошо, Генка решил завершить свое обследование, на последок взглянув на эльфа и гнома, и застыл в шоке.
Вот тут ничего хорошего не было. Тончайшие чужеродные нити пронзали их тела, поселившись буквально во всех органах, кроме нервной системы. Паразит дремал внутри существ, запустив свои корни в их клетки и подпитываясь цитоплазмой.
— Как вы живете? — ужаснулся Генка. — У вас же внутри, это… как сказать…
— Это растение называется «божья кара», — грустно вздохнул Элронд, — оно произрастает из семян «пыльцы богов», которыми вас опылили. Мы вынуждены жить с этим всю жизнь в темноте. Стоит хотя бы маленькому лучу Жизни попасть на нашу кожу, и настает та самая кара, которую уготовили нам альфы. Растение просыпается и начинается его рост, пожирающий наши тела, в попытке целиком захватить организм и превратить его в дерево. Нам никогда не выбраться уже с этой планеты, и с этих проклятых плантаций, — эльф заплакал, закрыв лицо ладонями, но через минуту взял себя в руки, вытер слезы и слабо улыбнулся, — Но я рад, друзья, что на вас она не действует. Странно, что Альфы ошиблись в вашем случае, они прекрасные генные инженеры, не хуже нас, эльфов, мы не зря в свое время прививали им именно эти качества.
— Я подозревал, что на планету нас затаскивают не ради покупки, — поморщился Пьеро, — но не хватило оперативной смекалки. Помните наш выход из подпространства, альфийцы расценили как аварию корабля? Еще спрашивали подавали мы сигнал бедствия или нет? А когда мы заверили их, что нет, они решили, что мы в их руках, и никто не узнает о нашем пребывании в системе Кин-Дза-Дза. Потом узнали, что мы дети, а наша платежеспособность ограничена. После чего видимо решили украсть нас.
— Но зачем? — удивилась Анка.
— Зачем, зачем, — проворчал Торин, — что бы устроить очередной генетический эксперимент. Ты там что-то говорила про какую-то СССР, и что вы мутанты с нее? — обратился он к Катарине. — Возможно вы для них новый вид гуманоидов, с которым они еще не сталкивались, вот они и решили опробовать на вас свои силы.
— Ну да, — припомнил Пьеро, — они высказывались в том духе, что очень давно не видели наших представителей на их территории.
— Но как же так? Как такое может происходить в цивилизованной галактике? — недоумевала Анка.
— Цивилизованной? — тело гнома затряслось, а из горла послышался звук, напоминающий камнепад. Ребята вздрогнули, но вскоре поняли, что гном так смеется. — Вы и правда видимо еще дети, раз такого хорошего мнения об окружающем мире, — он вытер выступившую слезу. — Те кактусы, что альфы продают другим, думаете, что это?
— Как что, цветы, растения… — Анка оглянулась на ребят за поддержкой, но те настороженно молчали, — наверное… — ее уверенность куда-то улетучилась.
— Это бывшие представители различных рас, которые перешли кое-кому дорожку, — прошептал Элронд, наклонившись к ребятам. — Вы ничего разве об этом не слышали?
Ребята удивленно переглянулись и отрицательно покачали головами.
— Об этом в сети ничего нет, — сказала Катарина.
— Тот, кто такое в сеть решит выложить, тут же на Альфе и окажется, — осклабился гном, — а потом, его в виде кактуса подарят родственникам.
Ошарашенная компания замолчала, переваривая информацию.
— То есть, вы хотите сказать, — наконец очнулась Анка, — что нас хотели превратить в кактусы?
— Ну не обязательно в кактусы, — улыбнулся Элронд, — на этой планете очень разнообразная фауна. Как я и говорил, альфы очень одаренная раса генетических инженеров.
— И торгашей, — добавил Генка, чем явно смутил гнома.
Тот набычился и предъявил Элронду:
— Это всё вы виноваты со своими экспериментами.
— Мы хотели как лучше. Вывести идеальную расу.
— Ага, а получилось, как всегда, у вас. Вытащили все худшее что есть, а наших народах.
— То есть это вы прародители альфов? — начало доходить до Генки.
Теперь смутились оба представителя резервации.
— Расскажите нам пожалуйста свою историю, — попросила Анка.
— Вдруг мы что-нибудь придумаем, и поможем вам, — добавил Генка.
— Или, когда прилетит Карнеев, разнесем тут все к хренам, — сжал кулак Пьеро.
— Я ушла в режим «отдыха» и сканирования систем, — предупредила Катарина, — но я вас слушаю.
Торин переглянулся с Элрондом, и они начали свой рассказ.
Глава 14
Глава 8
В которой Генка, Петька, Анка и Катарина узнают истинную историю системы Кин-Дза-Дза, и сбегают из тюрьмы.
Две цивилизации в системе Кин-Дза-Дза возникли примерно в одно время. Только они свои светила называли конечно по-другому, как и планеты, на которых проживали.
Эльфы обитали на третьей от звезды планете с очень мягким климатом, вечнозелеными лесами и называли ее Лакомкой, а солнце Жизнью.
Гномы же находились на более суровой пятой планете, где преобладала горная местность, обитали свирепые хищники, и росли крепкие кряжистые, как и сами гномы, деревья. Называли они ее Твердью, а солнце Оком.
Эльфы все брали от живой природы, и в космос вышли, вырастив специальные гибридные виды растений и животных, обладающих всеми необходимыми свойствами для полетов за пределы планеты.
Гномы же пошли по техногенному направлению развития, используя ресурсы Тверди, и превратив ее в индустриальную планету со множеством заводов, ядерных реакторов, и прочими промышленными прелестями.
По началу все шло очень даже хорошо и мирно. Обе расы были самодостаточными, своих ресурсов им хватало, что бы не зариться на соседские. К тому же они сразу договорились, что четвертую от солнца планету, которая по климату подходила и тем и другим, они будут осваивать совместно. Как в старой сказке — одним достанутся вершки, а другим корешки. Эльфы занимаются генетикой планеты во всех ее проявлениях, так как имели к этому тягу и желание совершенствовать природные творения, а гномы разрабатывают ее недра, добывая полезные ископаемые для своей промышленности. Планету бесхитростно назвали Эльгномой.
Вместе они создали искусственную систему освещения планеты, что бы регулировать климат, выведя на ее орбиту огромные спутники-зеркала, которые постепенно преобразились заодно и в станции для проживания и работы.
Технологии совершенствовались, гномы начали осваивать и другие, менее удобные для добычи ресурсов планеты системы, что на новом уровне развития уже не представляло особых проблем, и позволило стать независимыми от ресурсов собственных, колыбельных миров. Эльфы же решили сделать Эльгному планетой-садом, без хищников и прочих опасностей. Все что относилось к этой категории, вывезли на Лакомку и Твердь, исходя из климатических предпочтений флоры и фауны Эльгномы, а эльфы приступили к эксперименту по созданию нового вида животных, который будет ухаживать за планетой, как за своим домом.
В это же время гномы нашли способ перехода в подпространство, и создали для этого новый вид кораблей — летающие тарелки. Они приспособили их для более-менее комфортного пребывания на корабле представителей обоих рас, разделив его внутри на две зоны — твердую и мягкую. Так любили шутить пилоты тарелок. И отправились исследовать другие миры.
После множества неудачных попыток по скрещиванию различных животных, эльфы пришли к выводу, что для их задачи по устройству идеального зеленого сада, необходимы разумные существа. Череда споров, дебатов и исследований на эту тему длилась на протяжении нескольких столетий, привела к созданию теории идеального разумного. В двух словах теория сводилась к тому, что, скрестив ДНК гномов и эльфов в определенной комбинации можно было получить существо с любыми необходимыми качествами. Причем эти комбинации и их результаты как раз в этой теории были просчитаны и описаны.
Получив одобрение большинства жителей (эльфы 98%, гномы 36%, 100% новая дружественная раса под названием «Друзья») теорию начали воплощать в жизнь. И воплотили.
Новые создания вышли милыми, трудолюбивыми и смышлеными. Настолько смышлеными, что сразу предложили своим создателям заключить с ними контракт на то, что они будут ухаживать за Эльгномой, но при этом сами станут выбирать кому можно посещать планету, а кому нет. Вроде как справедливое желание. Договорились. И как-то получилось так, что через пару столетий Эльгному стали посещать лишь «Друзья» и их рекомендованные знакомые, а эльфы и гномы как-то отошли в сторону.
Что касается «Друзей». Это была первая, равная, а может быть и опережающая по развитию раса, которую они встретили в космосе. Гномы и эльфы побывали во множестве миров, видели как зачатки разумных цивилизаций, так и уже довольно продвинутые в техническом плане миры. Но все они еще не доросли до освоения галактики, а вмешательство в процесс эволюции гномы и эльфы считали не этичным. А новые Друзья предложили развиваться вместе. Вместе с ними и еще несколькими цивилизациями, доступ к которым они пообещали открыть, как только эльфы и гномы докажут свою полезность и ценность, например поделившись своими разработками. Вот они и поделились идеей создать новых существ.
Друзья были в восторге, и предложили любую финансовую, экономическую и техническую поддержку. А так же освещения столь интересного эксперимента во всех других мирах, обитатели которых, несомненно, заинтересовавшись, захотят познакомиться с населением системы Парус 6, как она тогда именовалась в космических справочниках.
И Друзья, единственного представителя которых на протяжении всего времени, только и видели эльфы и гномы, неожиданно растеклись туманными облачками по Эльгноме, Тверди и Лакомке. Оказывается, Друг все это время был не один, а его раса могла собираться в любой образ, а так же распадаться на множество темных комочков. Они называли себя Смайликами, и с веселыми улыбками на туманных шариках, всюду вмешивались во все процессы по созданию новых Эльгномовцев. Они же предложили назвать их Альфами, так как название Эльги, которым гномы и эльфы хотели наречь своих новых созданий, им казалось вульгарным. В связи с каким-то переводим на какой-то язык.
Гномы остались недовольны. Но согласились.
Затем остались недовольны эльфы, когда альфы, с подачи Друзей, добились создания темных зон на Эльгноме, аргументируя это тем, что некоторые посетители планеты не привыкли к солнечному свету, а гномы их поддержали.
Далее последовала череда различных подобных противоречивых предложений, которые неизменно приводили к недовольству одной из сторон, в угоду несчастных альфов, которые со слезами на глазах, предъявляли своим создателям все новые требования, и в конце концов стали обвинять их в геноциде над собой, как искусственно созданной расе. Смайлики, как истинные друзья, уже давно раскрыли альфам тайну их создания.
Отношения между эльфами и гномами портились со скоростью света, а Смайлики нашептывали каждой из сторон, что их оппоненты бессовестные лгуны и пособники сложившийся ситуации. Гномам, что эльфы специально вывели новую расу, что бы оставить Эльгному в итоге за собой, а эльфам, что гномы специально затемнили планету, что бы выгнать с нее эльфов и их маленьких, и таких несчастных, гениальных созданий — альфов.
В итоге между двумя расами развязалась война. Пронизанная ядерными реакторами и протонными ускорителями Твердь, в один прекрасный миг неожиданно взорвалась. Как это могло случиться не понимал никто, но Смайлики намекнули гномам, что в этом наверняка виноваты эльфы, так как кому же еще это могло понадобиться?
Все свои оставшиеся ресурсы гномы потратили на священное дело — вытравить все живое на Лакомке. Что с большими потерями они и осуществили. Потери же эльфов были не менее масштабны, так как более технологичные гномы применили атомные, водородные и протонные бомбы для воплощения своей мести в жизнь.
В итоге обе расы потеряли свои миры. Да и живых-то осталось не так уж много. По нескольку миллионов от каждой из сторон.
Альфы сжалились над своими создателями, и предложили им кров, и, так сказать, хлеб. Так сказать, хлеб оказался так себе хлебом. Как только большая часть эльфов и гномов оказалась на Альфе, которую «свободолюбивые, смелые и добрые» альфийцы, как их называли Смайлики, уже переименовали на свой лад, расположившись на разных континентах, их начали подкармливать биологические добавками — новыми разработками альфов.
Эльфы и правда сумели воплотить в маленьких созданиях одну из своих черт — любовь и умение работать с генетикой. Но вот тяга гномов к техническому прогрессу им почему-то не привилась, а неожиданно вылезла другая их черта — склонность к торговле. Причем в гипертрофированном виде.
Альфы, может быть в отместку, может быть, науськанные Смайликами, а может быть из простого любопытства, начали проводить эксперименты над своими создателями. В течение нескольких десятков лет, за время которых эльфы и гномы вроде как начали успокаиваться и ощущать себя относительно спокойно, проживая на Альфе, и старательно не замечая своих бывших союзников и врагов, был разработан универсальный биомод, который, будучи внедренный в организм эльфов и гномов, научился извлекать для своей жизни энергию из тел носителей, незаметно для них. Усовершенствовав принцип работы аппарата, его превратили в быстро развивающиеся растение, микроскопические семена которого, словно хищники, мгновенно запускали корни в клетки жертвы, стоило им оказаться на коже. Растение проникало в организм и захватив его клетки, подпитывалось им. Но что бы пойти в буйный рост ему требовался солнечный свет.
Первый массовый эксперимент по опылению гномов и эльфов превзошел все ожидания. Из нескольких миллионов их представителей в живых осталось лишь несколько десятков тысяч, которых незамедлительно переместили в резервации. Те оказались неожиданно устойчивы к развитию растения, которое мстительные альфы, а может быть их добрые друзья, прозвали «божья кара», но тем не менее пребывание на солнце для них было очень болезненным. Как выяснилось в последствии, это были носители памяти предков. Интересная черта, которая позволяла долго жить, по нескольку тысяч лет, и сохранять память обо всех события, которые были с начала зарождения обоих цивилизаций. При чем обе расы сумели вывести из-под военных действий этих старейшин, и все они прибывали сейчас на Альфе. Но теперь они были не опасны, из-за своей малой численности и про них можно было забыть, ну или убить. Что альфы и решили сделать, что бы окончательно избавиться от своих родителей. Где-то в глубинах родных планет, и на просторах галактики, еще оставались их представители, но их зачистка была лишь делом времени.
Как ни странно, именно Смайлы неожиданно наложили запрет на это.
Возомнившие себя вершиной эволюции альфы хотели пренебречь указанием своих Друзей, но улыбки тех вдруг превратились в звериный оскал. Они не показали его в открытую. Они вообще уже давно исчезли из системы Парус 6, оставив лишь кучу видеоглаз, которые регистрировали все происходящие события, и передавали их для галактического шоу «живые и мертвые».
Неожиданно прилетевший флот каких-то трапециевидных существ, явно не гуманоидного вида, распылил один из спутников планеты, а затем собрав на одной очень большой цветочной поляне около миллиона альфийцев, как оказалось, совершенно беззащитных, против кристаллических существ, на которых не действовало ни одно из видов доступного альфам оружия, заставили их совокупляться в течении нескольких дней. Тех, кто уже не мог этого делать, они совокупляли с тем, что было под рукой. Под рукой почему-то оказывались очень жесткие растения с иголками. Выжили не все. Вернее все не выжили.
После этого их Друг в своем истинном туманном образе обратился к нации. Он сказал, что хотел бы видеть кактусы, которые недавно были так востребованы, символом их планеты, что бы альфийцы никогда не забывали своих друзей, а так же посоветовал в срочном порядке научиться скрещивать их с другими представителями галактики, которые по своему слабоумию вступали в конфликт со Смайлами, и чьих представителей Друзья будут периодически поставлять на Альфу. С тем он и откланялся, рассыпавшись на Смайлы.
— Вот так мы теперь и живем, — грустно вздохнул Элронд, заканчивая рассказ, который они с Торином по очереди, и где-то перебивая друг друга, когда дело касалось некоторых подробностей их конфликта, длился около четырех часов. — Нормально обитать можем лишь на темных участков Альфы. Если оказываемся на солнце, то не помираем, но боль наступает адская. Растению не вырваться из наших тел, но оно пожирает нас, в попытке выпустить свои отростки и листья наружу.
— М-да, что-то тут у вас не весело, — взъерошил Генка волосы, — и, судя по всему, у альфов неплохо получается скрещивать живых существ с кактусами.
— Да, — подтвердил гном, — в последней версии они даже умение говорить решили оставить.
— А они не боятся, что растения могут рассказать про них? — спросил Пьеро.
— Нет, что вы, — отмахнулся эльф, — там мозгов то не остается от предыдущего хозяина тела, сплошная плесень, лишь примитивные желания может озвучивать.
Очнулась Катарина:
— Пакет от «Смелого» пришел. У них все сложилось удачно, они готовы выдвинуться к следующей системе, так как Вычислитель подтвердил прохождение нами здешней контрольной точки. Они очень удивлены, как нам удалось это сделать еще до вскрытия конверта. Спрашивают, как наши дела. Я, кстати, взяла под контроль местную охранную систему, но дальше дело идет туго, мне нужна будет помощь.
— То есть мы сможем выбраться отсюда? — взгляд Генки загорелся.
— Отсюда можем. Тут ничего сложного нет, примитивные меры защиты. Но дальше начались проблемы.
— Ты имеешь в виду уже охранную систему космопорта? — догадался Пьеро.
— Да. До него я добралась, воспользовавшись местными сетями, но защита самого космопорта осуществляется полувоенными разработками, и, судя по всему, туда недавно были внедрены какие-то дополнительные шпионские программы. По дороге придется обманывать систему, представляя нас за других туристов, на протяжении всего пути.
— Какие шансы на их взлом? — спросил Пьеро.
— С вашей помощью вероятность повышается до семидесяти процентов.
— А что значит с нашей помощью? — поинтересовался Генка.
— Мне нужно будет внедрить вас в сеть космопорта.
— Как это?
— Мы, Живины, имеем возможность переносить сознание человека в виртуальную среду. Это касается только нашего СССР, так как взаимодействие происходит посредством пси-поля СССР. Но это жрет очень много энергии, и скорее всего по окончании процесса, здесь на Альфе, я уже не смогу поддерживать свою оболочку.
— У нас есть другие варианты? — спросила Анка.
— Ну как, — ответил Пьеро, — вариант номер один — дождаться Герасима с Матвеем, и подумать, как с их помощью выбраться отсюда. Вариант номер два — попросить Вихря прыгнуть в эту систему. Прилет корабля класса корвет с официальными представителями СССР думаю решит все наши проблемы. Хотя альфийцы вероятно предполагают, что мы потихоньку превращаемся в овощи. Странно, что еще не пришли проверить как у нас дела.
Все, в том числе и сам Пьеро, поморщились от второго варианта. Это означало как минимум потерять одни космические сутки на дополнительный прыжок. Да и первый был не самым хорошим. Тоже мне, отправились в самостоятельное путешествие. Еще и возмущались, что досталась самая простая система. Проще некуда.
Как будто услышав последнюю фразу Пьеро, дверь в оранжерею открылась, и в нее вошли три робокопа, а следом, на своих любимых летающих платформах со столом и стулом, появились три альфийца.
Впервые ребята увидели отличия в костюмах альфов. Двое из них были одеты в синие, а не зеленые сюртуки, имели на груди какие-то знаки, а так же держали в руках раструбы, соединенные с баллонами, закрепленными на спине. Лица у них был хмурыми, и немного озадаченными. Третьим, судя по его растерянному виду, был тот самый надзиратель, который встречал их ранее. Он радостно показал рукою в дальний конец зала, где сидели ребята, и альфийцы с роботами очень быстро двинулись в их сторону.
— Сейчас опять опылять будут, — предсказал гном, и они с эльфом отодвинулись от стола подальше, — новую смесь скорее всего приготовили.
Пока альфийцы приближались, ребята услышали, как надзиратель оправдывался, что потерял на камерах людей, и поэтому поднял тревогу, не обнаружив и их превращения во что-то другое.
— Упс, промашка вышла, — смутилась Катарина, — надо было оставить камеры включенными.
— Все равно бы приперлись, — возразил Пьеро, — вот если бы ты им какие-нибудь цветы демонстрировала, смотришь и просидели бы спокойно еще какое-то время. Ладно, мой выход. Подстрахуйте, если что.
Пьеро сдвинул стул чуть в сторону, разворачиваясь к гостям, и приготовившись ускориться.
— Стой! — сказал Генка, — есть идея! Отвлеките их на минутку.
Анка, Пьеро и Катарина встали, закрыв Генку спинами, а тот позвал к себе Кешу, осматривая его крылья.
— Мы представители СССР! — воскликнула Анка, приблизившемся тюремщикам. — На каком основании вы держите нас в этом питомнике? Мы требуем нормальной тюрьмы!
Альфийцы от такого заявления малость опешили.
— Здесь лучшие условия для выращивания растений, — пробормотал надзиратель.
— Мы вам что, цветы в горшках, что ли? — продолжала возмущаться Анка. — Осыпали нас какой-то дрянью, от которой чихать хочется, посадили рядом с какими-то сумасшедшими, утверждающими, что это их планета, — махнула она в сторону опешивших от таких слов Торина и Элронда, — и не покормили еще к тому же.
— Чихать хочется? — глаз надзирателя задергался, затем он обратился к своим коллегам. — Я же говорил, что опылял их уже!
Те недоверчиво осматривали людей, на открытых участках кожи которых, и впрямь, кое-где были видны следы пыльцы, которая правда из зеленой неожиданно стала серой.
В это время из-за спины стоявших людей выпорхнул попугай, и закружил над альфийцами с курком «Пиастры, пиастры». При взмахе крыльев с них тончайшей взвесью полетела пыльца, которая тут же попала на лица, поднявших головы удивленных альфов, а появившийся сбоку от ребят Генка, направил в их сторону линзы очков, из которых лился ультрафиолетовой свет. Им он только что обработал крылья ары, отчего на них начался буйный рост симбионта, но в случае с попугаем тот образовал не его крыльях маленькие бутончики, ничуть не вредя самой птице, из которых посыпалась пыльца. Попав на благодатную почву в виде кожи альфийцев, и освещенные ультрафиолетом, крошечные семена тут же впились своими корешками в нее, и принялись расти прямо на глазах.
Альфийцы дико заорали. Раньше семена не причиняли им вреда. Но раньше они и не росли на крыльях попугая, неожиданно приобретя иные свойства, и тем более никто из альфийцев не экспериментировал сыпать их себе на кожу под открытым солнцем.
Неожиданно в бочкообразных телах робокопов распахнулись маленькие дверцы, и альфы, с визгами, остервенело стараясь вырвать впившиеся корни, чем только еще больше усугубляли болевые ощущения, так как те моментально вживились под кожу, и выдирались вместе с ней, ломанулись внутрь, как оказалось, полых тел роботов.
Дверцы захлопнулись, внутри включились медицинские блоки, а робокопы пустились на утек, что не мешало им бежать вперед, а руки, с появившимся в них оружием вытянуть назад, для стрельбы по людям. Но Пьеро не зря готовился до этого к атаке. Пока Генка и Анка стояли, открыв рот, под впечатлением от происходящих событий, он оказался рядом с крайним робокопом, и нанес ему удар ногой, отчего на боку у того образовалась вмятина, а сам он влетел в двух других роботов, роняя всю троицу на землю. Пьеро, предусмотрительно включивший костюм в режим скафандра, быстрыми движениями рук, из предплечий которых торчали острые полуметровые клинки, вспорол головы робокопов, и затем начал пинать их тела, оставляя выбоины, а где-то и трещины в местах, где могли находится другие жизненно важные управляющие элементы.
Когда грохот, напоминающий звуки ударов поварешкой по кастрюлям, утих, изнутри покореженных тел, послышался плач и мольбы альфов, не трогать их. Пьеро, отключив режим скафандра, сплюнул в сторону железяк, и направился обратно к ребятам.
Глава 15
— Ну теперь нам точно мирно отсюда не выбраться, — констатировал Генка, деактивируя НО, — можно конечно попробовать прорваться и так, — он кивнул в сторону груды раскуроченных робокопов, — но что-то мне сомнительно, что дальше будет так же просто.
— Ты считаешь это было просто? — поинтересовалась Анка, а Пьеро тут же засмущался.
Но Генка не обратил на ее слова внимание, напряженно что-то прикидывая.
— А что, если нам украсть у них летающую тарелку? — предложил он. — И на ней выйти в космос?
— А как же Катарина? — возразила Анка.
— На сколько знаю, для управления кораблем Живинам не обязательно присутствие людей на борту, нужно лишь согласие или приказ капитана или других членов экипажа, при его отсутствии, по нисходящей, в случае внештатной ситуации? — спросил Генка у боцмана.
Та кивнула головой.
— Тогда предлагаю такой план: взламываем систему космопорта, только лишь для того, что бы стартовать оттуда на катере. Это будет проще, чем прорываться туда всем отрядом. Так ведь Катарина?
— Да, вероятность успеха при вашем подключении в этом случае составляет девяносто восемь и семь десятых процента.
— Дожидаемся Герасима с Матвеем, и как только они оказываются поблизости летим к ним. Надо координаты встречи тогда скорректировать. Сделаешь Катарина?
— Есть, капитан! — козырнула боцман, сверкнув бриллиантом.
— Осталось только летающую тарелку захватить, — напомнил Пьеро.
— А это проблема, — неожиданно «обрадовала» всех Катарина, — корабельная система закрыта от внешнего доступа.
— А как же они общаются во время полетов? — не поняла Анка.
— Я имела в виду, что та летающая тарелка, на которой прилетела эта команда распылителей, — мотнула она головой в сторону притихших альфийцев, — на данный момент стоит в режиме сна. Нужен ключ.
— А, так это не проблема, — усмехнулся Пьеро, — сейчас вытащим одного из них из робота, и система корабля идентифицирует его. Анка, поможешь?
Сказано сделано. Анка вытащила свой УК, и проведя серию трансформаций, превратила его в молекулярный резак, которым были вскрыты дверцы всех робокопов. Но с каждым вскрытием лица ребят становились все скучнее и озадаченнее.
Из бочкообразных тел вылезли три то ли дерева, то ли цветка. Они образовали хоровод и стали кружится и танцевать, припевая: «какой прекрасный новый дом, новый дом новый дом, мы так счастливы быть в нем, с каждым днем, каждым днем!» В какой-то момент они остановились, и воздев руки-ветки вверх, закричали тоненькими голосами: «Это наш дом-2! И мы счастливы!». После чего продолжили свой хоровод в обратную сторону, все так же напевая песенку на незамысловатый мотивчик.
Посмотрев на это представление несколько минут, Генка, почесал затылок, и сделал вывод:
— Кажется теперь они нам не помогут.
— Мы могли бы вам помочь, — неожиданно рядом раздался раскатистый голос Торина, — да вот только не знаем стоит ли это делать, мы же психи, мечтающие захватить Альфу! — в его интонации звучала обида.
— Да я ляпала что попало, — смутилась Анка, — лишь бы отвлечь альфов. Извините, если обидела вас.
Гном переглянулся с эльфом, и оба кивнули головой, а Элронд даже сделал небольшой поклон:
— Только ради того, что мы увидели, — он махнул в сторону веселившихся бывших альфов, — уже стоит помогать вам. Мы надеемся вы поделитесь с нами способом преобразования пыльцы?
— Не думаю, что вам это сильно поможет, так как растение не будет щадить не вас не альфов, — предположил Генка, — да и где мы вам еще попугаев возьмем?
— Жаль, — загрустил эльф, и по ангару пронесся разочарованный вздох.
Оглянувшись вокруг, ребята увидели, что почти все население оранжереи собралось вокруг них, с любопытством и угасающей надеждой наблюдая за новыми обитателями павильона.
— Но тем не менее, мы готовы помочь вам, — Торин ударил кулаком по ладони. — Ведь альфы пользуются кораблями, которые разрабатывали и делали мы. Они почти ничего не поменяли в них, да им это и не было нужно. Поэтому у летающих тарелок наряду вновь установленных, остались и старые директивы. Одна из них гласит, что, если перед кораблем вместе встанут гном и эльф, взявшись за руки, корабль примет их как часть экипажа. Нам всегда казалось, что это был какой-то сарказм или шутка древних конструкторов наших народов, особенно после случившейся войны, между нами, но сейчас это точно поможет попасть и использовать корабль в наших целях.
— Катарина, — Генка попытался пригладить волосы, — передавай пакет данных на «Смелый»: пусть вскрывают конверт, и летят в следующую систему, а нам скинут ее координаты, мы сами отсюда выберемся. И скорректируй полет Матвея и Герасима, нам нужна точка рандеву.
— Уже, — кивнула боцман.
— Слушайте, — Генку посетила очередная идея, и руки непроизвольно вновь взлохматили его шевелюру, — а полетели с нами, — обратился он к Торину и Элронду, — у нас, в СССР, вам точно помогут найти противоядие против этих растений-паразитов! На нас то они не действуют, значит уже есть возможность от них избавиться. И не надо вам будет никаких попугаев! Вот только что будет, когда обнаружат ваше отсутствие?
— А ничего не будет, — махнул рукой Элронд, — мы нередко перемещаемся между резервациями, правда предупреждая охрану, но в данном случае тут скорее будут бегать искать вас, а не нас. Альфы знают, что на солнце никто из нас показываться не станет, так что зона перемещения все равно ограничена затемненной местностью.
— Что бы альфы сюда на заглядывали в ближайшее время, — сообщила Катарина, — я послала сигнал, что вызов был ложный, и распылители решили провести ревизию других оранжерей, на предмет работы охранных систем. Это периодически входит в их обязанности.
— А Вычислители случайно не начнут приравнивать эльфов и гномов к составу команды, как это случилось недавно с этими, как их, прибалтами? — выразила опасение Анка.
— Нет, — ответила Катарина, — в регате принимают участие только представители человеческой расы.
Они двинулись в сторону выхода, который благодаря Катарине был теперь открыт.
— Катарина сколько времени до встречи с Герасимом и Матвеем?
— Около двенадцати часов.
— Ты точку выбрала? Сколько до нее лететь?
— Что бы никто ничего не заподозрил, полетим обратно уже известным маршрутом, по тому же коридору и с той же скоростью. Я сфабрикую ложный блок информации, что наш катер в сопровождении корабля альфов совместно покидают систему. Для Кин-Дза-Дза считается нормальным выход транспортных средств за приделы системы для совершения прыжка, так как здесь еще сохранились древние технологии, не позволяющие уходить в подпространство вблизи крупных космических тел, со значительной гравитацией. То есть нужно удалиться на достаточное расстояние от крайней планеты системы.
— Тогда может еще подумаем, как кактус добыть? — предложил Пьеро.
— Поправка, — тут же уточнила боцман, скосившись на гнома и эльфа, которые взявшись за руки вступали на откинутую внешнюю входную панель летающей тарелки, — древние технологии, это как раз и есть летающие тарелки. Не учла, что их крейсерская скорость, в три раза меньше, чем у нашего катера.
Они двинулись следом за гномом и эльфом, оказавшись внутри точной копии корабля, на котором их доставили в тюрьму, но без решетки по середине.
— Блин, это же как раз двенадцать часов и получится, — расстроился Генка, — что же делать?
— Отнимем по дороге у итальяшек, бу-га-га, — сказал Пьеро, но увидев расширившиеся глаза Анки, тут же стушевался, — да шучу я.
— А что, неплохая идея, — вдруг хмыкнула Анка, и теперь уже удивился Пьеро. — Да я тоже шучу. Хи-хи, — рассмеялась она, увидев выражение его лица.
— Шутят они, — проворчал Генка, — тут был, наверное, самый халявный символ, а мы не смогли его добыть. Черт, — он хлопнул себя ладонью по лбу, — как я мог забыть?! Я же сказал что бы на «Смелом» вскрывали следующий конверт, значит задание на символ мы в любом случае потеряли!!!
— Кто-то потерял, а кто-то и нет… — присаживаясь в одно из рабочих кресел, Анка подняла глаза к потолку. — Кто-то не смог, а кто-то еще как смог… Пока некоторые неудачно торговались, кое-кто был занят делом. Каатаарииинаа… — с загадочной улыбочкой, позвала она боцмана.
— Сейчас, — отмахнулась от нее та, — у меня осталось всего пять минут.
Она завершила ввод координат их следования, и отдав несколько распоряжений гному и эльфу, которые тут же перехватили управление на себя, подошла к одной из лежанок и присела на нее.
Корабль немного качнулся и застыл. Лишь удаляющаяся альфийская поверхность на его экранах говорила об их старте с планеты.
— Я возвращаюсь на катер, — сообщила Катарина, и ее контур начал размываться, — энергия заканчивается, а мне еще нужно некоторое время поддерживать образ кактуса в оранжерее, откуда мы украли настоящего весельчака Уу.
Фигура Катарины стала напоминать призрачное приведение, внутри которого все это время скрывалось растение.
— Ну а что, — Анка развела руками, под ошарашенные взгляды Генки и Пьеро, — нас облапошили, а мы это с рук должны спустить?
— Как только вы окажетесь поблизости от катера мои поля вновь смогут организовать материальную структуру и наполнить кристалл энергией, — продолжила Катарина. — Но сейчас ее в бриллианте осталось очень мало, что бы расходовать попусту, поэтому используем ее только для кактуса в оранжерее, и что бы вы могли присоединить свои разумы к моему. Посредством кристалла я быстро отыщу ваши сознания в пси-поле, и мы объединимся, что бы я могла воспользоваться вашими мыслительными ресурсами для взлома системы безопасности космопорта и захвата управления в месте нахождения нашего катера. Как только будете готовы, все вместе коснитесь бриллианта.
Катарина развеялась, оставив после себя лишь спящего весельчака Уу, и кристалл, который плавно опустился на лежанку рядом с кактусом.
Ребята переглянулись между собою, и не сговариваясь уселись на пол, прямо перед лежанкой, вернее на траву, так как войдя на корабль непроизвольно выбрали зеленую половину.
— Ну что, готовы? — спросил Генка, и увидев утвердительные кивки Анки и Пьеро, первым прикоснулся к кристаллу, по привычке прикрыв глаза, когда требовалось сконцентрироваться, и полностью погрузить свое сознание в пси-поле СССР, оставив «снаружи» лишь ту часть, что контролирует состояние окружающей среды и организма.
Ребята еще не научились делать это на ходу, как большинство взрослых жителей СССР, способные при концентрации продолжать какую-то простую, механическую работу, не требующую особого участия и напряжения мозга. Кстати, это умение было одним из критериев приобретения статуса комсомольца в обществе. А уж раздваивать сознание, как коммунисты, совершенно не отвлекаясь от повседневных дел и умственной деятельности, было для них пока еще очень далекой мечтой.
Из их компании, пожалуй, лишь Матвей, в силу выбранной им специализации, был более близок к свободному передвижению, так как имел дополнительный, пусть пока еще искусственный, мыслительный контур. Но и он, пробуя что-то делать физически, одновременно прибывая сознанием в пси-поле, больше напоминал в это время слона в стеклянной лавке, чем не раз смешил одноклассников, когда проходили уроки по адаптации человеческого сознания в пси-поле СССР.
Собственно говоря, начиная чуть ли не с утробы матери, вернее даже с момента образования структуры новорожденного ДНК, так как эта способность передавалась из поколения в поколение, все более совершенствуясь, все жители СССР постоянно имели контакт с пси-полем СССР. За счет этого оно и существовало, как забирая малую часть умственных ресурсов человека, так и позволяя использовать весь мыслительный потенциал всего человечества.
Отдавать было легко, это происходило подсознательно, фактически без участия воли человека. Он появлялся на свет уже с этим умением (конечно только уроженец СССР, чей народ когда-то давно, общим согласием, принял решение идти по пути развития этой генетической линии человечества). А вот брать и пользоваться ресурсами пси-сети было совсем не просто. И уж тем более направлять и управлять ими. Поэтому, тех кому удавалось достичь и работать на высоких рангах пси-поля СССР, было не сказать, что много. В основном это были наиболее ответственные члены общества, то есть коммунисты, умеющие принимать предельно рациональные решения для страны и нации, для чего, собственно, было просто жизненно необходимо максимально эффективно пользоваться своим мозгом и сознанием. Ну и некоторые комсомольцы, узкая специализация которых предполагала развитие личности именно в этом направлении.
Ребята имели уже немалый опыт пребывания в пси-сети, и на их уровне развития, это напоминало, по ощущениям, лавирование в воздушных потоках. То есть ты как будто падаешь в бесконечность, вокруг тебя свистит воздух, а ты пытаешься ухватиться за него. Он не материален, но ощущается его сила, давление и сопротивление. Научиться слиться с таким потоком и была пока основная задача пионеров. Так как это был совсем не воздушный, а информационный поток. И любые знания и опыт человечества можно было моментально получить, подстроившись под один из потоков, и направив его по необходимому направлению.
Именно это Генка и компания сейчас и ожидали ощутить, пока на понимая, каким образом это сможет помочь Живину.
Но произошло нечто другое. Катарина использовала пси-сеть только лишь как среду, где их сознания, могли встретиться вместе, и сейчас выдернула и переместила их в цифровое пространство космопорта, наращивая тем самым свой потенциал. Теперь ее возможности учетверились, и можно было действовать сразу на нескольких направления одновременно.
Пуммм.
Ребята с удивлением огляделись. Они вновь оказались в здании космопорта. Только сейчас он им казался насквозь каким-то зыбким, рассеянным что ли. Стоило бросить взгляд на любую из стен, как она бледнела, и за ней можно было рассмотреть внутренность помещения, или же убрать следующую стену, и узнать, что дальше. А вокруг суетились, бегали, и что-то делали какие-то непонятные корявые существа, на двух ногах, коротким хвостом сзади, со множеством рук на теле и глаз на голове.
— Так ребятки, одна минута на адаптацию, так что начинайте захлопывать рты, и слушай мою инструкцию.
Катарина ничем не отличалась от своего реального образа, впрочем, как и все остальные ребята. Только сейчас на них не было космических костюмов, а каждый был в своей более привычной земной одежде. Анка, как всегда в коротких шортах, берцах, топике и неизменной бейсболкой, с выбивающимися из-под нее волосами. Всклокоченный Генка тоже в шортах, кедах и майке, на голое тело. А вот Пьеро неожиданно отличился, и был в том самом белом костюме, с красным галстуком, в котором не так давно оказался на пляже. Видимо ему этот образ очень понравился, раз он подсознательно оказался в нем.
— А ты говорила, что я пижон, — хмыкнул Генка, обратившись к Анке.
Только боцман ничуть не изменила своего вида, и Кеша, все так же сидел на ее плече, изредка покачиваясь из стороны в сторону.
Да, еще у ребят остались их пионерские бонусы. Только видоизмененные в этом пространстве. Анкин универсальный ключ превратился в бейсбольную биту, которую она держала сейчас на плече, надувая и лопая при этом шар из жвачки. Генкины окуляры были подняты над лбом, при это проецируя перед собой нечто похожее на полупрозрачный щит, который можно было двигать произвольно в любую сторону. А Петькина крепость тела превратилась в завихрения энергетических сгустков вокруг него, к тому же в обоих руках он держал по катание, уперев их лезвием в пол.
— Кого бить будем? — сделав движение шеей из стороны сторону, как будто разминая ее, спросил Пьеро.
— Всех, кто будет нам мешать, — кровожадно усмехнулась Катарина, доставая из-за пояса пистолет, а из ножен, далеко не пластмассовую, саблю, на мутном лезвии которой, виднелись какие-то замысловатые узоры.
— Значит так, — продолжила она, немного подождав, пока ребята полностью освоятся со своими новыми образами, — сейчас мы условно-нейтральные жители этой информационной системы, поэтому пока нас никто угрозой не считает, и мы можем свободно передвигаться в этом пространстве. Перемещаться можно в любую его точку, сфокусировав на ней внимание, так что ходить ногами нам не придется. Вы уже видели, как исчезают стены, если вы желаете узнать, что за ними. Пользуйтесь этим свойством, что бы оказаться там, где я скажу.
Катарина исчезла, и оказавшись за спинами ребят пальнула вверх из пистолета, отчего те дружно вздрогнули, а находящиеся поблизости корявые существа, испуганно отпрянули и исчезли ближайших в коридорах.
— Примерно вот так это делается.
— А ничего, что ты продырявила крышу? — спросил Генка, поглядывая на купол, в котором образовалась отменная дыра от выстрела, и через которую сейчас было хорошо видно космос и звезды.
— Упс! — ошарашенно уставилась на свой пиратский пистолет Катарина. — Я же хотела холостым выстрелить!
— А ничего, что вон те товарищи бегут к нам? — теперь спросил Пьеро, указывая одной из катан за спину боцмана, откуда быстро приближались все те же корявые существа, но теперь их руки были окутаны туманными всполохами, а в центре груди наливался белый свет.
— Упс! — в очередной раз повторила боцман, смущенно сложив губы бантиком и отведя глаза куда-то в сторону. Если бы она еще задвинула руки за спину, и начала шаркать ножкой, то картина нашкодившего ребенка была бы полной. — Кажется мы потеряли статус условно-нейтральных представителей. Бежим отсюда!
Она только хотела показать куда перемещаться их группе, как их визави неожиданно остановились, свет на груди потух, всполохи спали, и они, развернувшись, пошли прочь.
— Что это было? — Катарина в недоумении уставилась на удаляющихся существ, и сдвинув дулом пистолета треуголку, потерла им висок. Кеша перехватил съехавший на него головной убор, и взлетев, водрузил его на голову Генки, с криком «Да здравствует капитан Генка!»
— Наверное им не понравилось, что мы пробили оболочку зала, — пояснил тот, — а я своим щитом прикрыл образовавшуюся дырку.
Он ткнул пальцем на купол, где, и правда, на потолке была приляпана заплатка из прозрачного щита. Новый щит уже висел перед Генкой.
— Ну ладно, хорошо то, что хорошо заканчивается, — с философским видом произнесла Катарина.
— Ага, только давай теперь без этих твоих «Упс», — хлопнула жвачкой Анка, до этого приготовившая биту для атаки, а теперь, со усмешкой глядя на боцмана, прокручивая ее в правой руке. — Что надо делать то?
Перед ребятами в воздухе возникло трехмерное прозрачное изображение космической станции. Их фигурки находились почти на самой верхней его части, где-то по середине. Условное ядро станции расположилось в ее центре, и было подсвечено красным. Зеленым был окрашен сектор, где стоял их катер. Зона вокруг него светилась желтым цветом. И где-то по средние между катером и ядром виднелось синее пятно.
— План такой, — сабля, в руке Катарины заменила ей указку, а себе на нос, она, убрав пистолет обратно за пояс, водрузила очки, которые, по ее мнению, придавали ей солидности, и боцман продолжила, глядя на ребят поверх них, чуть наклонив голову вниз, — мы с Петрухой атакуем ядро, отвлекая внимание на себя. Анка, ты ломаешь к чертовой бабушке все что есть в желтой зоне у катера, тем самым на время отключая системы наблюдения. А ты, Генка, щитами перекрываешь вот этот и этот коридор, по которому информация от желтой зоны, поступает в синюю зону маршрутизации, а вот эти две стены, наоборот, проламываешь, тем самым образуя новые коридоры, по которым байты информации потекут через зону хаба к ядру, заменяя сведения о нашем катере на сведения об одной из законсервированных летающих тарелок. То есть система безопасности будет думать, что наш катер как стоял, так и стоит себе в ангаре, в то время как мы, спокойно покидаем на нем станцию. Та-дам! Ну как вам план?
С этими словами она махнула саблей, разрубая картинку.
— Как-то это странно звучит, — засомневалась Анка, — тут ломаем все подряд, там щиты какие-то ставим. А где же шифры системы, коды там разные, вирусы?
— Мы как раз сейчас и есть эти самые вирусы, внедренные мною в информационную планетарную базу, — Катарина подошла к Генке, и отобрала у него свою треуголку. — А конкретно в одной из ее локальных точек — космической станции, где находится наш катер. Просто вашему мозгу удобнее обрабатывать имеющуюся информацию в привычной для себя форме. Вот он и подменяет биты и байты на вот этих многоруких существ. Сигналы, идущие как по кабелю, так и по радиоволнам превращает в коридоры, а оборудование, передающее и перерабатывающее эти сигналы в помещения.
— А что это была тогда за показуха с выстрелом? — не понял Пьеро. — Просто шоу?
— Ну нет, — смутилась Катарина, — тут я и правда переборщила. Любое наше действие тут, приводит к определенным последствиям в системе. Можно сказать, что своим выстрелом, я запустила простейшую форму вируса, которую система тут же опознала как вредоносную, и начала предпринимать действия к ее устранению. Но как только Генка прикрыл от системы моего маленького трояна, та тут же отключила и противодействие за ненадобностью. Вот наша с тобой задача сейчас и будет наделать кучу дырок, возле самого охраняемого места — местного ядра системы, что бы все ее усилия были направлены на наше устранение, отвлекая от действий Анки и Генки. Только само ядро уничтожать ни в коем случае нельзя, иначе вся станция будет тут же заблокирована. Поэтому я делаю дыры в стенах, потому что знаю где это можно делать, а где не стоит, а ты защищаешь меня от антивирусов, ну то есть корявых человечков, которые будут пытаться убить нас с тобой. Всем все понятно?
— Так точно, капитан! — хором ответили ей ребята, а Кеша теперь кружился над боцманом, крича: «Да здравствует капитан Катарина!»
— У, предательская птица, — погрозил попугаю кулаком Генка.
— Ну тогда поехали, Петруха, за мной! — приказала она, явно подражая Герасиму.
Операция прошла успешно, как и полагала Живин, почти без сучка и задоринки. Катарина рубила узлы и стены, изредка постреливая из пистолета, по приближающемся антивирусам, так как тот наносил огромный урон, и применять его огонь по стенам вблизи ядра, она опасалась. Пьеро прикрывал ее, без остановки работая мечами, и метая энергетические завихрения, которые работали не хуже выстрелов боцмана, прорежая отдаленные ряды бегущих по коридору существ, различной конфигурации. Помимо, уже привычных, корявых многоруков, там была такая помесь носорога с бегемотом, что сказать откуда растут ноги, руки, и прочие конечности, и для чего предназначена та или иная часть тела, было делом затруднительным. Так что Пьеро на десятом новом виде нападающих, просто перестал обращать на это внимание. Анка сокрушила своей битой все что попалось ей под руку, тем самым полностью освободив пространство вокруг катера не только от непонятного оборудования, но и от стен. А Генка, увлекшись, даже перевыполнил план, прикрыв пару лишних коридоров от толпы бегающих по ним корявых байтов, и проломив несколько дополнительных стен, полагая, что хорошего много не бывает. За что после получил от Катарине по шапке, так как ей пришлось отвлечься от своего поля битвы, оставив его на Пьеро, и срочно метнуться к Генки, что бы тот перестал делать «как лучше», а начал делать «как надо». В принципе, это и был единственный сучек и задоринка в их мероприятии, после чего Катарина спокойно вывела катер с космической станции, а летающая тарелка с людьми, эльфом и гномом, тут же присоединилась к нему, удаляясь от Альфы к окраине Кин-Дза-Дза. Да, еще Катарина не забыла по максимуму напитать энергией фальшивый образ кактуса, так что если никто его руками трогать не будет, то он так будет стоять еще неделю.
Путь до точки рандеву, можно сказать, прошел без всяких происшествий, если на считать несколько уничтоженных спутников-шпионов, которые пытались увязаться за их кавалькадой.
Матвей, после памятного для него выговора от капитана, который он, кстати, еще не успел отработать на камбузе, выскочил из подпространства ровно в километре от указанной точки, где дрейфовали катер, и покинутая экипажем летающая тарелка. Герасим и Матвей переместились к ребятам, их шлюпку прикрепили к катеру, а летающую тарелку, после нешуточной перепелки между Генкой и Анкой, в которую никто не осмелился влезать, так как «придурковатая Мальвина» и «тупой баран», там были самыми безобидными эпитетами, тоже, в конечном итоге, «украли» (на этом выражении настоял Генка), после чего катер отчалил в свой второй, заключительный прыжок по координатам, ранее указанным в пакете передачи данных, «Смелым».
Только Герасим остался недоволен и недоумевал: «Ну и нахрена мы вам на помощь летели?»
Глава 9
В которой есть как плохие, так и хорошие новости про участников регаты от СССР, а еще про то, как тяжело искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там сейчас нет.
— Команда «Бурана» выбыла из соревнований, уйдя на карантин. — сообщила Марка, стоя рядом с капитанским мостиком, спустя несколько минут, после того как «Смелый» вынырнул рядом с системой Временная, вычленив для них наиболее важную новость.
— Что случилось? — нахмурился Вихрь.
— Какой-то неопознанный вирус подхватили, — так же, как и у Вихря, лицо Марки выражало озабоченность, — вроде ничего смертельного, но экипаж засыпает на ходу, и в таком состоянии продолжать гонку невозможно.
— В какой они системе?
— Оклахома.
— Хорошо, что мы туда не полетели, — проворчал Туман, — как изначально планировали.
— Не факт, что они подхватили его там, а не где-то раньше, — высказал сомнение Вихрь. — Ладно, надеюсь наши быстро разберутся с этим. Что по другим нашим командам? И вообще, как обстановка?
— Все наши капитаны воспользовались, той подсказкой, что мы им подкинули, — начала отчет Марка, — и направили половину своих экипажей в уже известные системы. СЕКСА, узнав об этом способе через сутки, то есть вчера, после того как наши стали появляться в контрольных точках, подали протест, который был тут же отклонен. Все корабли СЕКСА так же оснащены спасательными ботами, но в большинстве своем, они сделаны на разовый прыжок.
— Хорошо, что у нас остались в силе старые инструкции до сих пор, — хохотнул Вася. — После этого случая, думаю умников, голосующих урезать бюджет оснастки кораблей, поубавится.
— Несомненно, — кивнула головой Марка, немного уязвленная тем, что была одним из инициаторов процесса пересмотра некоторых правил комплектации современных судов дальнего космоса. Правда она была за расширение их функциональности. Но вот все эти споры ее уже порядком достали. — Особенно, если некоторые негры меня перебивать на будут, и зубоскалить.
Вася в деланном ужасе прикрыл рот ладонью, и сделал большие глаза, чем насмешил как Пашку, так и Вихря.
Марка невозмутимо продолжила:
— По нашим данным на трех капиталистических кораблях есть спасательные боты многоразового использования. Это американцы, англичане и немцы. Так что получается, что СССР в данный момент уравнял свои шансы, а учитывая, что у семи оставшихся кораблей СЕКСА имеются лишь боты в «одну» сторону, и их кораблям придется возвращаться за своими экипажами, то можно сказать, что в общем зачете мы вырываемся вперед. Нашими главными конкурентами становятся выше перечисленные страны СЕКСА. Ну а наш корабль пока лидирует в регате, так как у нас имеется сейчас пять балов благодаря тому, что мы уже добыли символы с Песчанки и Волка, и прошли три контрольные точки.
— Позволит ли белая Госпожа высказываться безродному негру вслух? — вновь подал голос Вася.
— Ты уже это делаешь, прошу заметить, — повела бровью Марка. — Легче тебя выслушать, чем смотреть какие ты рожи корчишь за моей спиной, черная мамба. Дозволяю.
— Откуда она видит? — шепотом спросил Вася у Пашки, которому во время перемещения в подпространстве объяснял некоторые детали устройства космического корабля, демонстрируя это на своем рабочем пульте.
— У них с капитаном один из обзорных экранов показывает внутренность рубки, — так же шепотом ответил Пашка, встав на свое кресло, что бы понять это.
— Хм. Это. Я чего хотел сказать, — сказал уже вслух Вася. — Боцман сообщила, что они добыли символ Альфы. И я не понимаю, почему наш Вычислитель засчитал лишь прохождение контрольной точки Генкиной командой. Я лично верю ребятам.
— На словах да, но ни одному из судей или в общедоступных новостных каналах, доказательств предъявлено не было. Боюсь ребята могли ошибиться. Или их элементарно надули, выдав за символ его подделку. Я тут начала просматривать информацию по альфийской тематики, и у меня складывается именно такие ощущения, судя по некоторым случаям и комментариям относительно их расы. Шериф, после прыжка у тебя должна была появиться дополнительная информация, — обратилась Марка к чемоданчику, уже видимо до конца регаты укоренившемуся на капитанском пульте.
— Я сейчас же отвечу на ваш вопрос — замигал Вычислитель, обрадовавшись, что с ним заговорили, — но, прежде чем сделать это, позвольте поинтересоваться у вас, уважаемая Марка, в целях так сказать понимания взаимоотношения людей, что бы в последствии не допустить оскорбительных ошибок.
Марка, а впрочем, и не только она, с удивлением посмотрела на чемодан.
— Спрашивай, — разрешила она.
— Исходя из нашего с вами прошлого общения, и в свете недавнего разговора с Василием, я сделал вывод, что ваше общество не доносит до галактического содружества некоторые внутренние тонкости его социального устройства. Я ни в коем случае ни в чем не обвиняю вас, это право вашей расы, просто я нигде не нашел этой информации…
— Короче, Склифосовский! — не выдержала Марка экивоков со стороны Вычислителя.
— А? Мы же договорились, что вы будете называть меня Шерифом, — от растерянности, чемоданчик стал серого цвета, — и я знаю, что вы не страдаете забывчивостью. Но это ваше поведение, только подтверждает мои выводы.
Марка закатила глаза.
— Шериф, приходи уже к делу, — прорычала она.
— Почему Василий назвал вас белой Госпожой? Ваше общество все-таки имеет разделение на господ и их рабов? Представители другой национальности для вас являются слугами? Мне кажется, что вы и ко мне относитесь с подобным пренебрежением.
На секунду на палубе возникла тишина. Которая тут же взорвалась смехом. Дольше всех веселился Вася.
— Ну ты, Шериф, блин даешь, — вытирая выступившие слезы, сказал он, — давно я так не смеялся. Это же был шутейный разговор, неужели ты не понял? Нет у нас никаких рабов и господ. Конечно, у нас имеется определенная иерархия в обществе и статусы, но что бы Марка де Толли и вдруг белая госпожа, — он вновь закатился смехом.
— А что, я не против, — приосанившись улыбнулась Марка, — будешь Василий Алибабаевич мне завтраки в кровать подавать и обувь чистить.
— И я… — Вася никак не мог остановиться от смеха, — и я… Мария Павловна… не против… прямо сегодня могу и приступить к новым обязанностям.
— Ладно, — Марка сделала серьезное лицо, — шутки в сторону. Шериф, тебе нужно научиться понимать наш юмор. Спрашивай, если что, не стесняйся. И давай уже отвечай на мой вопрос про покупку символа нашей командой.
— Если бы символ был у них, мы бы уже знали об этом, — не сразу, но все же ответил Шериф, видимо пытаясь переварить только что услышанную информацию, отчего чемоданчик некоторое время переливался словно новогодняя гирлянда, — Альфийцы объявили беспрецедентную акцию-распродажу своих символов участникам регаты. Достоверно известно, что их приобрели Французы и Итальянцы, правда при этом сильно пострадав в финансовом плане, о чем даже подали жалобу в судейскую коллегию регаты. СССР в этом списке не значится. Но что странно, что альфийцы не сообщают о прохождении контрольной точки представителей СССР, хотя судейская автоматика зафиксировала это событие. А альфийцы утверждают, что никаких людей из вашего общества они не встречали.
— Гхм. И правда странно, — прищурился Вихрь, — боцман четко доложила, что у них все в порядке и мы можем направляться дальше. Даже если с символом они обманулись, то уж контрольную точку они точно посетили, раз судьи это засчитали. Хотя я не понимаю, как ее можно было найти раньше, чем мы завершили свое задание? Деньги, кстати, я им на непредвиденные расходы отставлял. Целую тысячу галактов. Сколько говоришь стоит символ?
— Начальная ставка как раз тысяча галактов, — перехватила инициативу у Вычислителя Марка, которая после объяснений Шерифа, начала копать информацию в этом направлении, — но что французы, что итальянцы заплатили много больше. Журнал «Фигаро» опубликовал даже фото, как полуголые итальянцы идут к своему кораблю. Заголовок: «Ободраны до нитки, но трусы им оставили. Эксклюзивное интервью с сеньором Панталоне: как остаться баз штанов, но сохранить золото?»
— А что хоть за символ? — поинтересовался Туман.
Марка на секунду замешкалась, и Шериф решил перехватить инициативу. Видимо ему было скучно, что во время полета с ним никто не общается, так как люди обсуждают между собой лишь свои внутренние дела.
— Весельчак Уу — вновь замигал он, — генетический шедевр альфийцев. Растение, которое умеет разговаривать. Так во всяком случае объявляют сами альфийцы.
— Этот их шедевр очень напоминает земные кактусы, — добавила Марка, выводя для всех рекламное изображение на большой экран, возникший над капитанским мостиков. — Оказывается не такую уж большую сумму, товарищ капитан ты им и оставил, — она насмешливо посмотрела на Вихря. — Хотя, справедливости ради, я бы на счете спасательного катера, тоже больше тысячи держать на стала. Этих денег, в теории, должно хватить на любые расходы.
— Да, деньги в этом случае не имеют значения, — недовольно поджал губы Вихрь. — Жаль, что не смогли использовать такой шанс.
— Не будем делать из этого трагедию, — Марка подняла ладонь, — мы сейчас в любом случае лидеры, никто еще не набрал более четырех баллов, хотя мы и понимаем, что дополнительный балл считай у всех в кармане, раз его можно просто купить.
Вихрь согласно кивнул.
— А я верю в ребят! — не унимался Вася. — Шериф, что будет, если вдруг окажется, что они добыли символ, и предъявят его тебе? Вы отменили задание по его добычи, но, если они так же, как и в случае с контрольной точкой, получили его еще до того, как оно было отменено?
— Мне нужно его увидеть, и применить технологию «Оглянись назад», любезно предоставленную цивилизацией Идущих вперед, — засиял Шериф. — Если ваша версия подтвердится, то правила регаты не будут нарушены, и балл будет засчитан.
— Ну что ж, — прищурился при этих словах Вихрь, — в таком случае дождемся возвращения ребят и все узнаем.
Кажется, Васин настрой передался всем присутствующим.
— Так, команда, — Вихрь решил, что данная тема уже исчерпана, и надо переходить к другим вопросам, — давайте теперь обсудим наши насущные дела. Что там с контрольной точкой, штурман?
— Капитан, мне кажется, у нас все еще остается проблема с нашими арестантами, — доложил Туман. — В навигационном журнале системы Временная оказывается нет базы, куда мы могли бы высадить наших поляков и эстонцев. Здесь лишь автоматический буй, который и является контрольной точкой.
— Не было печали, черти накачали, — поморщился Вихрь, — вот ведь прилипли, как банный лист к заднице. И главное пообещали ведь уже высадить на обитаемую базу, не выкинешь теперь с корабля.
— С другой стороны, наблюдаю чужой корабль в системе, — продолжал докладывать штурман, — опознаю его как английский, один из участников соревнований от СЕКСА. Может им попробовать сплавить пленников?
— Пожалуй это выход, — одобрил предложение штурмана Вихрь. — Марка, прошу информировать англичан, что у нас на борту находятся представители их союза, потерпевшие бедствие. Мы готовы передать их.
— Есть, капитан.
— Какие у кого есть идеи по поводу поиска планеты-невидимки?
Когда в системе Волка или Десяти звезд, как она обозначалось во всех космических справочниках, после того как была произведена съемка звездного зверя, чемоданчик вновь раскрылся, дав возможность выбора следующей системы, оставшаяся на корабле команда долго совещалась куда же им направиться далее. Систему Оклахома отмели сразу же, так как она, на тот момент, оставалась единственной известной системой, и ее решили посетить так же, как и в случае с Альфой, вновь разделив команды. Нужно было лишь заменить двигатели на спасательном катере, которые у хорошего капитана всегда имелись в запасе. Вихрь был хорошим капитаном.
Пашка настаивал на выбранный им ранее конверте, с нарисованной на нем ладонью. Марка же в этот раз заинтересовалась конвертом с изображением часов. Вася взял сторону Пашки, но Туман и Вихрь поддержали Марку, таким образом большинством выбрав часы. Пашка обиделся, проворчав, что кругом одни подлизы к авторитету бабушки, и большую часть времени теперь проводил с механиком, ну а Вася этому был только рад, так как нести вахту стало не так скучно.
После вскрытия конверта выяснили, что их путь лежит в систему Временную, где никто из команды Вихря еще ни разу не бывал. А символом ее служит целая планета невидимка, и даже не одна. Все что нужно сделать, это просто найти ее. Судья же должен был подтвердить этот факт, и зафиксировать его как выполненное задание. На вопрос Пашки, почему система называется Временной, никто ответить не смог. Назвали и назвали. Возможно, потому что входит в созвездие Мерцающее, и с какого-то ракурса, например исчезает из виду. А может, потому что ее звезда называется Хронум. Но это были только предположения, которые, кстати, Шериф, никак не подтвердил, но и не опроверг. А он-то точно должен был знать это. Наверное.
— Предлагаю сначала отметиться на контрольной точке, а затем облететь систему сканируя ее во всех возможных диапазонах, — предложил Туман.
— Еще предложения?
Наступило молчание.
— Шериф, — обратился капитан к чемоданчику, — а кто-то из участников уже находил этот символ? Это ведь не является секретной информацией?
— Информация по нахождению символов не является секретной, — ответил Шериф, — как только один из символов оказывается на руках у участника регаты, и предъявляется представителю судейства на корабле, эти сведения становятся общедоступными. Скрывается лишь способ добычи, что бы не облегчать задачу другим.
— Иии? — стала терять терпение Марка.
— Нет, никто еще не находил невидимую планету, — тут же исправился чемоданчик, испуганно вспыхнув белым цветом. — Ее вообще еще никто не находил.
— Как это? — удивился Пашка.
— Не было охотников. А вернее никто об этом и не знал, что она есть. Только благодаря регате, Асуры предложили включить ее в качестве одного из символов. И скажу вам по секрету, — чемоданчик посерел, а его голос стал тише, — нам, Вычислителям, кажется, что это их такая шутка.
— Да, у Асуров своеобразий юмор, — подтвердила Марка, — взять хотя бы способ попадания в подпространство представителей СКЕСА. Так что тут можно ожидать любого подвоха. Не думаю, что сканирование системы нам поможет, но сделать это видимо все равно необходимо. Пока наши ребята добираются сюда у нас в запасе более десяти часов. Будем сканировать и думать над шуткой Асуров.
— А она вообще существует, эта планета? — на всякий случай поинтересовался Пашка, — а то это может у них такой юмор и есть, а, Ба?
Марка хмыкнула, но решила, что Пашкина версия тоже имеет право на существование.
— Что скажешь, Шериф?
— Планета существует. Ее надо только найти.
Марка пожала плечами и развела руками, посмотрев на капитана.
— В общем выбора особого у нас нет, — сказа Вихрь, — пока ждем остальную команду, работаем по плану штурмана. Поехали.
«Смелый» полетел в сторону сигнального буя, на всех доступных диапазонах сканируя пространство вокруг.
— Капитан, англичане отказываются принимать своих союзников. Сообщили, что Польша и Эстония им не союзники, а так, прислуга, полы протирать, да помойку выносить, — оповестила Марка.
— Что так и сказали? — изумился Вася.
— Ну это следовало из контекста их сообщения, с презрительными эпитетами в сторону друзей прибалтов.
— Шериф, а ты оказывается не так уж и прав, в своих выводах насчет господ и холопов, — хохотнул Вася. — Только общества перепутал. Поинтересуйся на этот счет у своего коллеги, который находится на корабле англичан.
А в это время, где-то на одной из военных баз СЕКСА.
Темный зал, в котором на этот раз за овальным столом собралась вся четверка решателей судеб, все так же был подсвечен лишь по стенам бледными огоньками желтых светильников в виде декоративных канделябров, придавая встрече налет мрачности и таинственности, которую так любил создавать вокруг себя мистер Управитель.
— Мистер Игрек, — сейчас его баритон сквозил ядом, а в глубине огромного кресла, на фоне туманной фигуры, казалось вспыхивают злобные огоньки глаз, — в прошлый раз вы меня уверяли, что у вас все идет по плану, и все под вашим контролем. Но что мы теперь видим? СССР сумели нивелировать отставание, а их передовой корабль вообще обогнал всех на целых два балла, после того как отметился на контрольной точке в системе Временная!
Мистер Игрек, стараясь сохранить невозмутимость, как обычно раскладывал карты, поставив перед собой тапперт со вечей. Но по подрагивающим крыльям носа, было видно, что он не столь спокоен, каким хотел казаться.
— Мистер Управитель, — тем не менее голос Мистера Игрека был тверд, а глаза хищно прищурены, — проблему с передовым кораблем СССР под названием «Смелый» мы решим уже сегодня. Испытания внедренного вируса на советских жителях прошли успешно, хотя результат оказался не совсем тот на который мы рассчитывали, но тем не менее, команда «Бурана» ушла на карантин. Ту же акцию мы совершим и на «Смелом». В системе Временная, куда тот прибыл, как раз находится английский корабль, а русские сообщили, что готовы передать ему наших подсадных шпиков. Англичане хотели откреститься от них, но я только что отдал приказ принять тех на борт и сблизившись с советским кораблем инициировать активацию вируса.
— Результат оказался не совсем тот, на который мы рассчитывали… — проворчал мистер Икс, то ли передразнивая, то ли просто цитируя только что произнесенные мистером Игрек слова. Попыхивая сигарой, он, как обычно, устроился на противоположенном от Управителя краю овального стола, и тоже в кресле, но чуть менее солидном. — Да он вообще другой. Экипаж «Бурана» должен был подохнуть в муках и с кровавыми волдырями по всему телу, а они всего лишь начали засыпать. Мистер Зет, — Мистер Икс повысил голос, — вам была поручена разработка этого препарата, и мы выделили вам сотню наших соотечественников для его испытания! Почему нет желаемого результата?
— Это все чертова генетика жителей СССР, — развел руками мистер Зет, традиционно, сидя на узкой части овального стола, напротив мистера Игрек, на стуле с высокой резной спинкой, — на европейцах опыты прошли штатно. Из испытуемых не выжил никто, а мучались они в течении пяти часов, плюс минус пол часа. И любые известные антидоты, которые им вводились в это время, не смогли остановить действия вируса.
— Мистер Зет, мистер Зет, — укоризненно покачал массивной головой мистер Икс, — все эти оправдания выглядят довольно жалко. То вы ничего не знаете о новых технологиях перемещения у русских, то не можете заразить их как положено. У меня начинают возникать сомнения, по поводу вашей компетенции. Мне вас научить как действовать в подобных случаях? К примеру, с вирусом. Надо было выкрасть кого-то из представителей СССР и на нем провести опыты.
— А много у вас, генерал, таких пленных? — ядовито поинтересовался мистер Зет. — Может поделитесь?
Мистер Икс, вытащил сигару изо рта, и стряхнув пепел на пол, ответил:
— Не много.
Сигара вновь вернулась на свое место в уголке губ, и подсветила лицо мистера Икс, когда он сделал затяжку, и растянул губы в улыбке.
— Они мне без надобности. Но несколько экземпляров, так и быть, я готов вам одолжить.
— Правда? — оживился мистер Зет. — Вы смогли получить в свои руки советских людей?
— Даже лучше, — хмыкнул мистер Икс, — советских детей. Наши маленькие жадные альфы сообщили, что пленили нескольких молодых людей, потерпевших крушение, и прибывших в их систему на спасательном катере.
Глава 17
— На спасательном катере? — прищурил один глаз мистер Игрек, приостанавливая раскладку карт. — СССР как раз используют свои спасательные катера для переброски экипажей на уже известные системы, входящие в регату. А корабли с основным составом направляют в неизвестные. Скажу более, теперь для СССР, как и для нас, не осталось таковых. Они тоже не дураки и не стали всей кучей ломиться в одну систему, а распределили свои корабли по всем девяти. Какое-то невероятное стечение обстоятельств, что когда спасательные картера с других советских кораблей начинают посещать контрольные точки регаты, вдруг находится неизвестный, и обращаю внимание, тоже советский спасательный катер с советскими-же детьми, и оказывается на одной из контрольных точек. Удивительнее совпадение, не находите мистер Икс?
С каждым словом лицо мистера Икс становилось все более хмурым.
— Чертовы альфийцы! Еще и заплатить пришлось им за эту информацию. Ну в таком случае пускай сами и разбираются с проблемами, которые теперь наверняка у них возникнут. Мы их прикрывать не будем.
— Господа, — недовольно пробурчал баритон, — вы сейчас вообще, о чем разговариваете? На кону целая система, после получения которой победителю достанется не только она, но и контроль за очередным сектором нашей галактики, а вы устраиваете кукую-то идиотскую перепалку. Я требую от вас результатов, а не балагана!
Темнота внутри кресла как будто сгустилась, и по столу грохнул кулак, с такой силой, что тот подпрыгнул на месте, чуть не уронив свечу.
— Слышите меня? Результата! — сгустилась не только темнота в кресле, сгустился и сам баритон, давя своей концентрацией на мозги присутствующих.
Мистер Зет схватился за голову, мистер Игрек болезненно поморщился, а мистер Икс зло усмехнулся.
— Я готов в любой момент применить силовые меры, мистер Управитель, — сигара переместилась из одного уголка в противоположенный, и расцвела красным угольком.
— Я знаю, мистер Икс, что вы готовы хоть пол галактики пустить в расход, лишь бы добиться целей, за это мы вас и ценим, — баритон вновь приобрел свой спокойный тон, но сжатый кулак со стола не исчез — но не в масштабах мероприятия, которое контролируют Асуры, и за которым наблюдает все галактическое сообщество. Так что думайте господа, думайте. Применяйте вирусы, хитрите, юлите, делайте что хотите, но планета не должна достаться СССР! Это вам понятно?
— Все понятно, — мистер Игрек собрал карты со стола. — Я отдаю приказ о сближении англичан с русскими, что бы те забрали пленных и под шумок произвели активацию бактерий с вирусом.
— А я начну все же прорабатывать силовую акцию, несмотря на вашу рекомендацию, мистер Управитель. Лучше быть заранее готовым, чем потом кусать локти, — набычился мистер Икс, пыхтя сигарой.
— Я помогу вам, мистер Икс, — не остался в стороне и мистер Зет, — у нас есть кое-какие разработки, которые могут сильно удивить советских людишек.
— Мне помощники не нужны, — проворчал мистер Икс, — хотя выкладывайте, что там за наработки, может и правда пригодятся.
— Речь идет о Лиге Справедливости, которая приносит отличные доходы. Можно задействовать их силы не только в качестве пиара борьбы добра со злом, но и применить их суперспособности в помощь нашему делу. Убедить их в том, что русские являются террористами, труда не составит. Их команда и так участвует в регате, и я попрошу подождать советских в месте, которое они обязательно посетят.
— Вы про Сюр?
— Нет, — мистер Зет немного растерялся. — Я рассчитываю, что как раз до Сюра они не долетят.
— К черту ваши расчеты и забавы с суперспособностями! Я не знаю, где вы их собираетесь ловить, но лично я поставлю заграждение там, куда им попадать точно не следует! И сделаю это уже сейчас настоящими войсками, а не игрушечными солдатиками!
Мистер управитель, видя такой настрой, кажется окончательно успокоился, и его туманная фигура откинулась обратно в глубь кресла, а кулак убрался со столешницы.
— Братья! Наконец-то мы дома!
Саамо радостно тряс руку одному из офицеров на корабле англичан, которые только что приняли их на свой борт. Ему казалось, что даже воздух тут был другим, после пребывания в плену у русских. Его охватила эйфория, от того, что их непонятное и опасное пребывание на советском корвете закончилось. Тарво так же радостно улыбался и кивал. А вот поляки почему-тоне разделяли их настроения, и стояли хмурые.
Сам капитан, чопорно поджав губы, лишь мельком взглянул на непрошенных гостей, не найдя нужным сойти с мостика и поприветствовать евробратьев, которых им пришлось впустить к себе на судно, по неожиданно прилетевшей директиве свыше. Он лишь через губу отдал распоряжение одному из своих помощников:
— Мистер Оливер, отведите их в помещение столовой. На корабле нет лишних мест, пусть там поживут, пока мы не прибудем на ближайшую базу.
Названный им человек, который недоуменно взирал, как его руку с упоением пожимает один из переданных недавних советских пленных, выдернул ее, и брезгливо вытерев о форменные брюки, двинулся в сторону указанного капитаном помещения, кинув через плечо прибывшей группе:
— Следуйте за мной, — и уже по дороге, пробурчал себе под нос: — корабль и так переполнен, благодаря идиотским требованиям Вычислителей довести экипаж до десяти человек, так еще и эти прибавились.
Корабль и впрямь был несравнимо меньше советского судна, который только что отчалил, передав «гостей», имел форму вытянутого куба, обросшего различными антеннами и пушечными стволами словно еж, и с трудом вмещал в себя дополнительных людей. К тому же часть коридоров англичанам пришлось заблокировать, так как они вели в спасательный бот, который по примеру кораблей СССР, ушел в свое отдельное путешествие, и теперь в середине куба, в одной из его узких части, зияло значительного размера квадратное отверстие, пронзающее корабль на сквозь. Пройдя через несколько довольно узких коридоров и небольших подсобных помещений они очутились на камбузе.
Хмурое настроение поляков оказалось не беспочвенным. Они просидели несколько часов в небольшом помещении столовой, в которую пару раз заглядывали члены экипажа, и недовольно поглядывая на четверых людей, занявших все ее свободное пространство, брали какие-то продукты из холодильника и уходили прочь. А затем их пригласили занять места в тесной капсуле, прижавшись в плотную друг к другу, и… выкинули в открытый космос. То есть, так как переходы в подпространстве обычно проходили незаметно, и время прибывания там зависело только от намерений капитана, то товарищи по несчастью решили, что их упаковывают для доставки на базу. Их в этом разубедили в самом конце, сказав на прощание, что пусть братья будут довольны, что их поместили в спасательный буй, и он теперь будет дрейфовать в космосе, посылая сигналы «sos», пока их не подберет какой-нибудь корабль, который окажется в этой системе, а не вышвырнули просто так, как ненужный балласт. Почему? Да потому что судья, прибывающий в виде чемодана на их судне, не давал открыть следующий конверт, когда капитан решил покинуть систему Временная, так как количество людей на корабле неожиданно превысило согласованный ранее состав.
— Фуу! Как у вас тут воняет, — сморщила носик Катарина, материализуясь перед капитанским мостиком.
Она оказалась первой на главной палубе «Смелого», так как ей не было нужды физически переносить свое тело со спасательного катера, который только что прибортился к грузовой палубе корвета, в отличие от остальных участников группы, побывавшей на Альфе, перемещавшихся сейчас по созданному тоннелю внутри корабля от места пристыковки катера сюда же, после завершения гиперпрыжка от Кин-Дза-Дза в систему Временная.
— Ты о чем? — не понял Вихрь, непроизвольно принюхиваясь.
— Что-то протухло на корабле, — пояснила боцман, — но вы это не можете почувствовать, так как органы чувств человека не позволяют распознать посторонний вирус на уровне рецепторов. А я еще как могу, на то я и Живин.
— Да, ладно, — возмутился Вася, — а я-то думаю, чего меня вдруг в сон тянуть начало, а Пашку вон вообще сморило уже. Мы что, тоже словили тот же вирус, что и Буран? Но где?
— Буран заражен вирусом? — удивилась Катарина, но моментально пробежавшись по последним новостям сети, сама же и подтвердила эту информацию. — Да, точно. Искин Бурана, не смог это распознать. Ну на то он и железяка, в отличие от меня.
— Катарина, срочный анализ заразы, и методы противодействия! — скомандовал капитан.
— Эээ, — неожиданно запнулась Катарина, — а кажется в противодействии уже нет нужды. Скорее наоборот, нужно вирус спасать. Я упакую его часть в контейнер для изучения, иначе и изучать будет нечего. Судя по всему, от него скоро не останется и следа.
Экипаж недоуменно уставился на Катарину, а затем и на Кешу, от которого вдруг стали исходить какие-то зеленые рассыпчатые флюиды.
В это же время на главной палубе, в стороне от рабочих мест экипажа, на полу образовалось отверстие в виде гексагона, и шестиугольная платформа вынесла пятерых людей и эльфа с гномом в пространство рубки корабля.
Гном и эльф приобрели зеленоватый оттенок, и их соседи с интересом и некоторым опасением наблюдали за странным изменением кожи инопланетян.
Кеша взлетел с плеча Катарины, на котором до этого сидел, покачиваясь из стороны в сторону, и начал выписывать круги под потолком с криком «пиастры, пиастры!»
Ребята припомнили, что он выделывал то же самое в оранжерее на Альфе, и прикрыли руками глаза, что бы пыльца с его крыльев не попала на них. Но эффект, произведенный Кешей, в этот раз был совершенно другим.
С его крыльев, как будто посыпались молнии, изумрудного оттенка. Они начали растекаться по всему помещению. Выглядело это так, словно кто-то рисовал зеленые штрихи и линии, моментально возникающие и пропадающие в воздухе.
С эльфом и гномом так же случились странные метаморфозы. Из них начали вылезать тоненькие отростки. Они пронзили их тела, и разорвав в некоторых местах одежду полезли наружу. Было видно, что это не доставляет удовольствие Торину и Элронду, они напряглись от боли, в то же время испытывая восторженные чувства. Им словно стало легче дышать. Организм избавлялся от растения-паразита, который годами жил в нем. Вернее сам паразит стремился как можно быстрее покинуть его, с жадностью устремляясь наружу.
— Ой, а что это за представление?! — воскликнул проснувшийся Пашка, потирая кулаками глаза, и с удивлением глядя, как перед ним прямо в воздухе возникают и пропадают зеленые вкрапления, похожие то ли на молнии, то ли и на салют.
— Так, так, так, — Катарина закрутила головой, как будто что-то вынюхивая и высматривая.
— Ага! — следом за ней вторил Генка, накинувший на глаза НО, и найдя нужный диапазон в линзах, с интересом рассматривая окружающее пространство,
— Гхм, Катарина, — подозрительно прищурился на боцмана Вихрь, — а что тут происходит, поясни пожалуйста.
— Клетки! Еда для паразитирующих растений, которые живут в эльфах и гномах, и на оперении у Кеши! Бактерии, которые несут в себе вирусы, распространились по всему кораблю. Но для нашего паразита они просто лакомство, за которое не нужно бороться с носителем. Полная халява, жри не хочу. Вот паразит и стал менять среду обитания. Я его сейчас тоже запакую в отдельный контейнер, пусть будет как образец для исследования в СССР!
Из всей речи Катарины, Пашка выцепил для себя лишь одно:
— Гномы, эльфы?! — поразился он, оглядывая вновь прибывшие фигуры, среди которых и впрямь оказались представители этих рас, которые сейчас более походили на кусты, стилизованные под человечье обличие. Растения покидало их организм, но делало это не столь стремительно, как его брат-симбионт с перьев все еще кружащегося над головами попугая.
Как только последний отросток вышел из тел своих бывших носителей, зеленая масса, более всего напоминающая обычную траву, поползла по полу в разные стороны, образуя собой небольшие полянки, которые на время застывали, видимо перерабатывая бактерии, а затем ползли дальше.
— И что с этим делать? — спросил Вася, который помимо обязанностей механика и кока отвечал за общее состояние и порядок на корабле. Впрочем, как и Катарина.
Он вылез из кресла, и потрогал проползающую мимо траву.
— Мягкая, — констатировал он, — если не подохнет, то можно использовать как коврики в каютах.
— Для жителей СССР она не опасна, — сказала Катарина, — но вот другие расы могут страдать от нее. Во всяком случае гномы и эльфы точно. Похоже, что и сами изобретатели — альфы, во всяком случае, если ее облучить ультрафиолетом. Если нужно я ее потом утилизирую, когда она нейтрализует все вредоносные бактерии на корабле.
— Если от нее будет польза, в виде обеззараживания и поддержания чистоты, то пусть себе ползает, — решил капитан, увидев, что трава оставляет за собой абсолютно чистую поверхность, хотя ему казалось, что пол был и так хорошо надраен.
— Только вам, ребята, нужно держаться видимо от нее подальше, — Вихрь перевел взгляд на эльфа и гнома, которые как будто заново родились, и сейчас находились в небольшой прострации, с удивлением и радостью, охлопывали себя руками.
— У меня ощущение, будто я помолодел лет на триста-четыреста, — произнес Элронд.
— А у меня, будто я камень с себя скинул, который всю жизнь таскал на себе, — поддержал его Торин.
— Когда ползуны закончат свою деятельность, распредели их по каютам экипажа, — дал указание капитан боцману, — пусть у каждого будет свой личный чистополз.
— Чистоплз? — переспросил Вася, отрывая от маленькой, шустро протекающей мимо него зеленой полянки часть, и глядя, как она спешит догнать остальную массу. — может перекати поле?
Капитан пожал плечами.
— Не, такое название уже есть, — возразила Анка, — а вот чистополз, это что-то новенькое.
— Ну чистополз, так чистополз, — не стал упираться Вася.
— Капитан, когда отбываем? — послышался голос штурмана Тумана. — Вернее, когда вскрываем новый конверт для определения дальнейшего маршрута?
— Я думаю, что уже пора это сделать, что бы попусту не тратить тут время, — решил капитан.
— А что случилось? — спросил Герасим, усаживаясь на свое рабочее место. — Вы уже нашли символ этой системы, к хренам?
— Нет, — вступила в разговор Марка, — более десяти часов уже летаем по ее просторам, ищем невидимую планету на всех диапазонах, но все без толку. Я даже пыталась до Асуров достучаться, но те молчат так, что становится понятно, что их молчание, это просто насмешка, над нашими жалкими потугами.
При этих словах чемоданчик уважительно пожелтел, выдав что-то вроде: «надо же, она умеет их понимать…»
— Вон и англичане уже улетели, — тем временем продолжила Марка. — Если бы не ждали вас, то тоже уже стартанули бы отсюда. Не понимаем, как найти невидимку. Кстати, а что за история у вас произошла с символом? А то мы гадаем ошиблась Катарина, когда сообщила, что вы его добыли или нет?
— Как это я могла ошибиться? — удивилась боцман, сбивая треуголку набекрень.
— У Вычислителей нет достоверных сведений и тем более доказательств, что вы смогли это сделать. И задание по его поиску было отменено.
— Что?! — разом возмутились Генка, Анка и Пьеро, разворачиваясь в сторону капитанского мостика.
— А это что тогда? — Анка указала рукой в сторону так и оставшихся стоять на месте гнома и эльфа, все еще прибывающих в замешательстве после произошедших только что событий, у ног которых находился весельчак Уу.
— Принесите его пожалуйста и поставьте на меня, — попросил Шериф.
Генка с Пьеро вернулись к месту их доставки на палубу, и подняв довольно увесистый горшок, принесли его к главному пульту и водрузили на чемоданчик.
В течении нескольких последующих минут, во время которых чемоданчик превратился в сверкающий стратоскоп, окутывая исходящим из него светом, словно пленкой, весельчака Уу, команда наблюдала как вокруг кактуса витают образы его прошлой жизни, которая оказалась довольно длительной и проносилась с такой скоростью, что пожалуй только Катарина, из всей команды, могла уловить всю полноту картины.
— Не хотел бы я, что бы на мне использовался этот самый метод «оглянись назад», — поежился Вася.
— Это возможно только при добровольном согласии разумного, — отозвался Шериф, постепенно затухая, — в данном же случае весельчак Уу представляет собой больше растение, чем того, кем он был ранее.
— А кем он был ранее? — прищурился Вихрь, выразив общий интерес.
— Гуманоидом с планеты Хатрук, — ответил Шериф, — и знаете, что я вам скажу? Этот весельчак Уу проливает свет на многие непонятные события, ранее произошедшие в разных уголках галактики, после которых исчезали многие свидетели, причастные к ним, в абсолютно неизвестном направлении. Их смерь отрицалась цивилизацией Провожающих, а применение самого прогрессивного метода поиска индивидуума по следу ДНК не приводило ни к каким результатам. И вот теперь, кажется, становится понятным, куда они девались и каким образом укрывались. Я немедленно отправляю отчет в галактический комитет безопасности о данном инциденте.
— Эй, а наш балл? — забеспокоился Генка. — Мы так и не поняли, почему отменили задание, и почему это не поверили нашему сообщению, что символ у нас!
— Бал засчитан. Весельчак Уу был получен ранее отмены задания, так же, как и посещение контрольной точки, и это именно тот предмет, который альфийцы представили как символ своей планеты.
— Нет, а не поверили-то нам почему? — не унимался Генка.
— Я вот поверил, — поглядел в потолок Вася, — а кое-кто нет…
— Гхм, — капитан смущенно кашлянул, переглянувшись с Маркой, и хотел было объяснить ситуацию, но его перебила боцман.
— Слышу слабый сигнал бедствия, — неожиданно объявила Катарина.
— Координаты, — запросил капитан с некоторым облегчением.
— Вывожу.
— Пол часа полета, — тут же оценил штурман. — В той стороне были недавно англичане. Более кораблей в системе обнаружено не было.
Вихрь недовольно покачал головой.
— Решили задержать нас в системе?
— Сигнал очень слабый, — задумчиво почесал бровь Туман, — если бы не боцман, то я бы его не засек, а если бы мы были чуть подальше, то и Катарина его бы не услышала, так что непонятно.
— Ладно, — принял решение Вихрь, — полетели посмотрим, что там, и тогда уже будем стартовать. Тем более у нас все-таки появился еще один дополнительный балл, и не думаю, что небольшая задержка сможет оказать существенное влияние на нынешнее положение дел.
— Гхм, — прищурился капитан, разглядывая, спустя пол часа, через обзорное окно увеличенное изображение спасательной капсулы, — что-то у меня нехорошее предчувствие, по поводу того, кто может оказаться внутри этой капсулы.
— Товарищ капитан, докладываю! — звонкий голос боцмана, разнесся по рубке, заставив поморщиться всех присутствующих, а кроме гнома и эльфа, которые переваривали и обсуждали друг с другом произошедшие с ними недавние события в одной из выделенных им каютах, на главной палубе корабля присутствовала вся команда. — Там все те же четверо людей, которые попали к нам на борт с самого начала регаты.
— Нет, ну это просто скотство какое-то! — возмутился Вихрь.
— Да уж, англичане сволочи, бросили своих, — поддержал его Василий.
— Да я не про это! — отмахнулся Вихрь. — Как так получается, что мы никак от них отделаться не можем?
— Капитан, прежде чем брать их на корабль, нужно вскрыть очередной конверт, — предложила Марка, — иначе Шериф заблокирует следующее задание, когда они окажутся здесь.
— Интересно, англичане их поэтому решили выкинуть с корабля, к хренам? — сделал предположение Герасим, поглядывая на то, как смущенно заиграл серыми цветами чемоданчик.
— Вынужден признать, — подал голос Шериф, — что это событие произошло после того, как мой коллега объявил о невозможности получения координат следующей системы английской командой, по причине нарушения правил по количеству людей в одной команде. Поэтому уважаемая Марка де Толли, совершенно права, предлагая вам вскрыть конверт сейчас, иначе, если вы возьмете их снова к себе, то уже я буду вынужден заблокировать задание. Но, обратите внимание, что я вам честно об этом говорю, дабы избежать в будущем обвинений в свою сторону.
— Ну ты прям прогнулся, Шериф, — хмыкнула Марка.
— В этом предмете у меня нет такой возможности! — возмутился было Выделитель, но тут же осекся. — А, это ваш юмор, про которые вы недавно говорили. Ха-ха. Прогнуться, когда не можешь гнуться!
Марка подняла брови, покачала головой и поймав утвердительный взгляд капитана, обратилась к Вычислителю:
— Ну что ж, Шериф, сим-сим откройся!
— Простите, Марка, что вы сейчас сказали? Вернее, я понял, что вы сказали, но не нашел в вашем языке перевода слова сим-сим.
— Ты не излечим, Шериф, — вздохнула Марка, — я говорю доставай конверты, будем рассматривать посещение другой системы, здесь мы, к сожалению, остались без символа.
— То есть сим-сим означает провал операции? Окончание действия?
— Я скоро убью его, — начала закипать Марка.
Чемоданчик пошел крапинкой от испуга, и начал приоткрываться.
— Постойте! — вдруг воскликнул Генка.
Все время подлета к капсуле, он общался с Пашкой, который хвастался их успехами в посещенных ранее системах, вытаскивал для наглядности из сейфа яйцо матери червя, и сейчас показывал голографию космического волка на фоне нескольких ярких звезд.
Марка, подошедшая до этого к капитанскому мостику, что бы достать конверты из чемоданчика, тут же хлопнула по нему рукой, заставив закрыться, отчего тот в панике полностью почернел, подумав, что она решила воплотить свою недавнюю угрозу в жизнь.
— Вы чего? — выдавил Шериф. — Я же только спросил…
— Да, тише ты! — шикнула на него Марка. — Говори, Генка, что там у тебя?
Генка подбежал к центральному пульту, где начали было собираться все члены команды.
— Мне Пашка рассказал, что темный волк может общаться с солнцами. Это правда?
— Ну я думаю, что далеко не все звезды настолько уникальны, но он говорил, что у себя в системе это были его тетки.
— Тетки? — удивился Генка, как и те, кто не был свидетелем охоты на волка, и еще не слышал всех подробностей об обитателях и жизни в системе Темного солнца, — Впрочем не важно, потом расскажите. Я это к чему. Пусть он сбегает к местному светилу и спросит у него, куда девалась нужная нам планета.
В рубке на некоторое время повисла тишина.
— Вот черт, как я сама-то не догадалась? — закусила губу от досады Марка. — Столько времени зря тут потеряли. А ты чего молчал, Серый? — обратилась она уже к волку, который воспринимал окружающий мир посредством своего носителя, и должен был понимать, чем они были заняты все это время.
Между ней и волком возник внутренний диалог, где волк оправдывался, что еще не очень осознает логику и поступки людей, по окончанию которого Марка отошла в сторону, активировала скафандр в режим работы в космосе, и вскочив на подлетевшую платформу, которую она сама моделировала, и таскала с собой во все путешествия, отправилась наружу через возникший сквозь переборки тоннель.
— Ждите! — крикнула она, набирая скорость.
Битый час они, с выпущенным на волю в своем привычном обличие волком, пытали местную звезду. Марка, отдав инициативу в руки Серому, так как не имела никакого понятия, каким образом можно общаться с звездой, зависла в отдалении от солнца, иногда лениво смещаясь от его протуберанцев, которых с каждой минутой становилось все больше, по мере того как волк пытался донести до этой глупой тетки, что ему от нее нужно.
Марка была права, усомнившись в том, что все звезды поголовно имеют какую-то, хоть и непостижимую человеку, разумность. И волк это ей подтвердил. Конкретно эта тетка, вообще не понимала волка, как и он ее. Но при этом она усердно следила за своей территории и жадно удерживала любые доступные для ее притяжения предметы вокруг.
По результату общения, Марки в голову пришла аналогия с пугалом в поле. У него бесполезно что-либо спрашивать, оно поставлено здесь что бы выполнять свою функцию — отпугивать ворон. Но если предположить, что оно делает это осознанно, и это является целью его существования, то вырисовывалась примерно понятная картина поведения Хронум, как называлась звезда системы.
— Погоди, Серый, — обратилась она мысленно к волку, который согласился откликаться на это имя, когда Марка рассказала, с каким животным тот ассоциируется у людей. — От твоего рыка она только злится. Ты можешь понять каким образом она удерживает планеты, и прочие космические тела вокруг? Ну которые ты называешь большими теремами и домами?
— Конечно могу. Я и так это знаю. У нее имеются множество движущих сил определенной направленности. За счет них она и удерживает терема и дома.
— А конкретно определить самые большие терема в каком направлении и на каком расстоянии от этой тетки ты можешь? Раз мы не понимаем друг друга, и не можем выяснить это в разговоре.
— Да она просто тупая, — рыкнул Волк, — сейчас попробую проверить кое-что.
— Давай. Мне все больше хочется пообщаться с твоей семьей и темной матерью, — улыбнулась Марка.
Волк описал несколько кругов вокруг Хронум, даже хотел пробежаться по ее поверхности, но получив ощутимый шлепок, отскочил обратно к Марке.
— Дерется, — пожаловался он. — Зато я понял после удара на какую силу обращать внимание.
— То есть ты сможешь сейчас определить, где находятся самые большие тела системы?
— Пожалуй да. Побежали проверим?
Волк взял след и помчался по нему проч. Марка поняла, что ей не угнаться за ним на своей платформе, и вызвав «Смелый» пересела на него.
Несколько часов они летали за волком. Тот по следу добирался до места расположения планеты и там поджидал корабль. Корвет прибывал на это место, кружил вокруг, включая все возможные режимы сканирования пространства, но никакой планеты обнаружить не мог.
Таким образом они побывали на пяти точках, после чего волк доложил, что все остальные следы мелкие, и их миллиарды.
Команда в полном недоумении сидела на своих рабочих местах на главной палубе, и уныло обсуждала сложившуюся ситуацию.
— Похоже мы еще не достигли достаточного технического прогресса, что бы обнаружить невидимку, — предположил штурман.
— Не думаю, — возразила ему Марка, — это задание не было бы включено в регату, если бы его невозможно было выполнить имеющимися средствами, верно Шериф?
— Абсолютно точно, — ответил Вычислитель.
— Тогда я ничего не понимаю, — развел руками Туман. — Марка, а ты уверена, что волк все правильно делает?
— У него это заложено внутри, — пожала плечами Марка, — можно сказать ну уровне инстинктов, если бы они у него были, или скорее на уровне глубинных познаний мира. Он утверждает, что терема здесь, но сам удивлен тем, что не может попасть на них.
— Как-то это очень странно, — Матвей все это время усиленно гонял свой второй мыслительный контур, и обруч на его голове был подсвечен тусклым синим цветом, — как можно спрятать целую планету? И даже не одну. А главное зачем? Сколько сил и энергии нужно потратить на это? По моим расчетам такое могут потянуть только сверх цивилизации.
— А какие у нас имеются сверх цивилизации? — спросил Пашка. — Это чья система вообще?
— В справочниках ничего нет об этом, — доложила Катарина, расхаживающая с попугаем на плече туда-сюда перед обзорным окном корабля.
— М-да, что-то не нравится мне задержка в этой системе, — недовольно проворчал капитан. — Более семи часов потратили, как ребята прибыли, и все в пустую. На мой взгляд только время зря тут теряем, надо лететь дальше, стандартными средствами нам тут не найти планету.
— Может дело в том, что мы как раз работаем и размышляем как раз теми самыми стандартными методами, к хренам? — предположил тактик.
— Предлагайте другие, — хмыкнул Вихрь, делая приглашающий жест.
— У меня идея, — сказал Пашка, и все с интересом, но без особой надежды поглядели на него, — а что, если планета спрятана в другом пространстве, типа подпространства?
— Положим, что так, — пожала плечами Марка, — и что нам это дает?
— Ну то, что мы ее и не сможем никогда найти, если ее жители не захотят сами оттуда вынырнуть. А если мы им как-то покажем, что знаем, что они здесь, но просто не можем сами к ним попасть.
— Бред какой-то, — высказала свое мнение Анка. — Кому и что ты собираешься показывать? Надпись сделаешь на том месте, где волк сейчас находится? И есть ли вообще жизнь на этой планете?
— Ну это я так, хотел хоть как-то попробовать помочь, — смутился Пашка.
— Погодите-ка, — взъерошил волосы Генка, и глаза его заблестели, — а ведь в Пашкиных словах, что-то есть. Показать тем, кого сейчас здесь нет, что мы знаем, что они здесь. Только они сейчас не здесь! И не могут видеть нас! Волк сейчас находится на том месте, где должна быть планета, так?
— Ну, так, — кивнула Анка.
— Но планеты в этот момент там нет. А система называется Временной. А солнце Хронум. Улавливаете?
— Ну-ка, ну-ка, — подхватил его мысль Вихрь, — ты хочешь сказать, что это связано со временем? И, кстати, как раз одна из сверх цивилизаций, это Идущие вперед. И об их месте обитания, насколько я помню, никто не знает. Мысль интересная. Положим, что это так, но как нам это поможет найти планету?
— Катарина, на какое время нас опережают Идущие вперед? — к разговору подключился Туман.
— Ровно на три часа, двадцать три минуты, и четырнадцать секунд по галактическому времени, — ответила та, — более точные цифры, думаю называть нет смысла.
Туман согласно кивнул, и разложил по полочкам дальнейший план, который начал зарождаться совместными усилиями:
— Зная точную траекторию движения планеты, а это нам показывает волк, и зная наше отставание от нее во времени, мы легко можем вычислить место, где она сейчас находится на самом деле.
— Мы ее увидим? — спросил Пашка.
— Нет, конечно, — ответила Марка, — ведь она в другом времени, но как ты и предложил, нас увидят, и поймут, что мы разгадали секрет символа цивилизации Идущие вперед.
Уже через пол часа «Смелый», выведя на внешнюю обшивку надпись «Приветствуем Идущих вперед», летел по орбите планеты, опережая ее нынешнее местоположение, на котором оставался в виде контрольной метки волк, примерно на пол миллиона километров.
Чемоданчик с мелодичным звоном открылся, и Шериф торжественно произнес:
— Вас увидели. Задание по нахождению символа цивилизации Идущие вперед выполнено. В качестве приза вам передали одноразовую шапку-невидимку, работающую на том же принципе, что и технологии Идущих вперед. Один из вас сможет один раз заглянуть вперед на три часа, двадцать три минуты, и четырнадцать секунды, или вернуться назад на это же время, ровно на одну минуту.
— Вот теперь я слышу, как Асуры довольны, — проворчала Марка де Толли. — Тоже мне шутники нашлись, месте с Идущими.
Глава 18
Глава 10
В которой команда снова разделяется на две части, и немного про политику.
В очередной раз вся команда собралась вокруг круглого стола, в который превратился командный пульт, глядя на пять конвертов, лежащих на дне открытого чемоданчика. Шапку-невидимку, которая была там же, и походила на велосипедный шлем, повертели в руках и отволожили в сторону. Пашка, которому стол был по грудь, подтащил к себе чемодан, выудил оттуда конверт с изображением ладони, и с вызовом пододвинул его на центр стола.
— Гхм, — усмехнулся капитан, — не возражаю. Боцман, проверь полученные пакеты данных по гиперканалам связи от других капитанов. Может быть, по этой системе уже есть информация. Ну и не только по ней.
— Ни в одном из переданных нам пакетов нет информации ни об этой системе, ни о других, где уже побывали корабли СССР и СЕКСА, — доложила через несколько секунд Катарина.
— Очччень интересно, — прищурился Вихрь, — Марка, что скажешь?
— В пси-сети данная информация имеется, — нахмурилась Марка, и покосилась на чемоданчик, — но по просьбе компартии СССР, участники регаты, не должны ее использовать, вернее не должны ее искать, для применения в дальнейшем. Эй, Шериф, ну-ка разъясни, что там у вас за договоренности? Я вижу, что это работа галактической комиссии по регате.
— Это так, — важно расцвел белыми цветами чемоданчик, но так как он лежал в открытом виде, то данный спецэффект остался без внимания наблюдателей, — общим решением комиссия запретила отправку информации о месте нахождения контрольных точек, которые были достигнуты другими командами регаты, а так же о способе добычи символов. Но про символы я уже говорил ранее, и это было одно из правил регаты. К сожалению, мы упустили из вида, а вернее не знали, что на всех кораблях СССР и, как выяснилось, на трех СЕКСА, имеются дополнительные средства передвижения с возможность перемещения в подпространстве и многоразовым использованием, а правила регаты изначально не запрещали разделяться членам команды, для выполнения заданий. Теперь, когда СССР воспользовались этой оплошность, и догнав остальных участников соревнований, явно вырывается вперед, мы решили запретить хотя бы передачу координат систем, где уже побывали другие экипажи, ну кроме нескольких известных ранее человечеству. Из всех систем, предложенных для соревнований, люди бывали лишь в трех — Планета бурь, Альфа и Оклахома. Ну и условно у Волка. Делалось это для того, что бы участники могли по началу иметь выбор из уже известных систем, и нырнуть в одну из них, для быстрейшей адаптации, так сказать, в соревнованиях. Хотя и это оказалось ошибкой в свете вышесказанного. Так что мы блокируем передачу с кораблей любых пакетов с местоположением систем. Вот только пси-сеть СССР не подвластна нашему воздействию, поэтому мы попросили ваших лидеров запретить вашим капитанам делиться координатами и другой информацией по посещенным системам, или скрыть ее.
— Это не нереально сделать, — возразила ему Марка, — так как обратить процесс обмена информацией в пси-сети невозможно. Все что я вижу и ощущаю, независимо от меня попадает туда. Считай, что это наша жизнь. Ее нельзя заблокировать или приостановить. Только убить, истребив всех ее носителей.
— Нам примерно так и объяснили, — согласился с ней Шериф, — но сказали, что попросят капитанов не пользоваться этим преимуществом. У вас странное общество, — Вычислитель был явно изумлен подобной формулировкой ответа дипломатов СССР. — Комиссия потребовала приказать капитанам, но ваше правительство ответило, что может лишь попросить. При этом гарантировало, что просьба будет обязательно выполнена.
— Ну мы же не на войне, к хренам, — пояснил Герасим, как ему казалось, очевидную вещь.
— Понятно, — решил поставить точку и не развивать дальнейшую полемику в этом разговоре капитан. — Считаем, что мы на старте, и информация в конвертах все так же остается тайной. Но при этом нам все же известна одна из контрольных точек — созвездие Оклахома, — усмехнулся он, — и мы этим обязательно воспользуемся, тем более что у нас уже есть восемь баллов — Планета бурь из системы Сириус 5, система Волк, Кин-Дза-Дза, Временная. В каждой из них мы отметились и сумели добыть их символы. Нам осталось набрать лишь два балла, а значит нам нет более особого смысла гоняться за символами из других систем. Мы вновь можем разделиться и получить оставшиеся два очка, лишь посетив контрольные точки в них. Пока комиссия по регате еще чего-нибудь не отменила. Механик, двигатели на спасательном катере восстановлены?
— Так точно, товарищ капитан! Диагностика катера была проведена незамедлительно после его стыковки с кораблем, отработанные силовые установки заменены в штатном режиме, я все проверил, катер готов к дальнейшему использованию.
— Хорошо. Ну, бортовой писец, вскрывай свой конверт, и будем делиться на две команды.
Пашка, с радостным выражение лица, открыл конверт, после чего чемоданчик тут же захлопнулся. Координаты системы ничего не говорили присутствующим, Шериф не зря предупредил, что часть систем, входящих в гонку, еще неизвестна человечеству. Но, при этом название системы, куда предстояло лететь совпадало с картинкой на самом конверте — она называлась системой Руки.
— Давайте хотя бы прочтем задание? — попросил Генка, — даже если его выполнять не надо, все равно интересно.
Пашка перевернул листок, который вытащил из конверта на обратную сторону, с описанием задания. Никакого текста там не было, присутствовала лишь картинка — одна ладонь сжимает другую в рукопожатии.
— Опять загадки? — хохотнул Вася. — Шериф, галактическая комиссия по регате случайно не из клуба «что, где, когда?» набиралась?
— Не знаю, — мигнул чемоданчик, — я вообще впервые про такой клуб слышу, но название привлекательное. Как стать его членом?
— Вот ответишь про что этот рисунок, и я буду ходатайствовать за тебя, — посмеиваясь, пообещал ему механик.
— Тут нет никакой загадки, — радостно сообщил Шериф, — что для людей означает этот знак?
— Дружбу, — сказал Генка.
— Приветствие, — сказала Анка.
— Мир, — сказал Матвей.
— Помощь, — сказал Вася.
— Доверие, — сказал Вихрь.
— Уважение, — сказал Герасим.
— Согласие, — сказал Пьеро.
— Договор, — сказал Туман.
— Готовность к общению, — сказала Марка.
— Армрестлинг, — крикнул Пашка, после чего чемоданчик пошел пятнами.
Катарина, пыталась добавить и свою версию, но так как ее все время перебивали, не давая вставить слово, осталась последней в очереди. Она обиделась и вытащила пистолет. Памятуя о ее «холостом» выстрел на Альфе, Анка, Генка и Пьеро моментально активировали защитные скафандры, а Пашка, глядя на это, на всякий случай, нырнул под стол. Остальные члены экипажа недоуменно переглянулись. Боцман сдвинула дулом пистолета треуголку назад, им же потерла лоб, и выдала:
— Честность, ответственность и стремление к продуктивному взаимодействию.
Шериф подвис на несколько секунд.
— Не буду говорить, то, о чем я думал, — наконец сказал он, — просто нужно добиться рукопожатия. А что при этом вы будете подразумевать, я уже не знаю.
— А с кем добиться-то рукопожатия? — спросила Анка.
— С теми, кто на картинке, — злорадно ответил Шериф, включив темные оттенки, — на месте увидите.
— Ладно, — решил подвести итог Вихрь, — нам совсем не обязательно с кем-то там дружиться, нам достаточно просто отметиться на контрольной вехе, и передать эстафету на Оклахому. Предлагаю обсудить куда мы направим корабль, а куда катер. И понятно, что на корабле остаются капитан, штурман и механик, далее готов выслушать личные пожелания.
Генку, как обычно, посетила новая идея, и он, переглянувшись с Анкой и Матвеем, которые стояли на той же стороне стола, что и он, и получив от первой вопросительно поднятые брови, а от второго пожатие плечами, озвучил свою мысль:
— Я бы к черной дыре смотался, и заодно опробовал там флюп-скок.
— Не боишься потерять? — весело глянул на него Вася.
— Настоящий испытатель никогда не боится экспериментов, — взъерошил волосы на голове Генка.
— Ну вообще-то у нас не научная экспедиция, — прищурился Вихрь, — я кажется уже говорил про это. Хотя ваш двигатель мы все же в деле опробовали, и можно сказать, что полевые испытания он уже прошел, — тут же усмехнулся он.
— Вот именно, товарищ капитан! В обычных условиях испытания прошли успешно. А тут такой шанс провести их в необычных условиях, когда они так удачно подвернулись! — Генка в азарте, хлопнул кулаком по ладони.
— Ладно, — решил согласиться Вихрь, — с вашей троицей понятно, но мы…
Тут он увидел, как вскинулся Пьеро, бочком подвинувшись к стояще рядом Анке.
— Ага, с четверкой, — решил поправиться капитан. — И все же…
Теперь ему на глаза попалась Катарина, которая как будто невзначай оказалась за спинами ребят.
— Гхм, да я вижу у вас тут полноценная космическая банда набирается! Боцман, ну ты-то куда? Это уже попахивает бунтом на корабле!
— Так вы же сами и организовали в прошлый раз нашу команду, — невинно отшаркнула ножкой Катарина.
— К тому же на «Смелом», итак, слишком сильный состав, что бы лететь в уже известное созвездие, — поддержала подругу Анка. — Оставьте эту задачку нам, товарищ капитан!
Стоящая сзади Катарина дернула плечиком, явно подсказывая дальнейшие действия, сидящему на нем попугаю. Кеша тут же взлетел под потолок, и выписывая там круги начал орать: «Да здравствует капитан Вихрь! Самый знаменитый! Самый смелый! Самый добрый! Самый отзывчивый!»
— Но, но, но, — погрозил пальцем капитан, — когда это я стал самым добрым? Или вы думаете я забыл сколько кому нарядов на камбузе отрабатывать? Вот как вернетесь с Оклахомы, и будете дежурить там без перерыва.
Вася засмеялся, и его заразительный смех подхватили и другие.
— Чего вы ржете? — не понял Вихрь.
— Капитан, ты сдался, — пояснил сквозь смех Вася. — Или тебя хитро развели. Ты их только что на Оклахому отправил.
Капитан наморщил лоб, припоминая свою оговорку, и тоже засмеялся.
— Ну вот мы и определились с составами и направлениями, — покачал он головой, — без излишних споров. У кого-то есть возражения, что бы отправить экипаж юнг и Живина отдельно от остальной команды?
— У меня есть небольшие сомнения, — произнес Туман.
Ребята с недоумением уставились на него.
— Да не насчет вас, — махнул он им. — Насчет того, что я говорил уже ранее. Созвездие Оклахомы состоит из семидесяти звезд. В их эпицентре находится черная дыра, вокруг которой вращается система Неприкосновенная со своей звездой и шестью планетами, одна из которых условно обитаема. Причем по всем известным доселе законам физики такого баланса быть не может, черная дыра давно должна была поглотить Неприкосновенную, так как та находится непосредственно в зоне ее притяжения. Именно этой системой созвездие Оклахома и знаменито. Но на конверте-то нарисовано созвездие, а не эта система. Где гарантия, что регата проходит через Неприкосновенную?
— Получается, что мы тыкаем пальцем в небо, — согласилась с ним Марка. — Но с другой стороны ничего более интересного в этом созвездии нет. Это я могу сказать с уверенностью. Впрочем я думаю того же мнения и вся команда «Смелого», — Марка с непонятной усмешкой кинула взгляд на Вихря. — Имеется ряд обитаемых миров, которые рассматриваются как перспективными к заселению определенных типов рас, но еще не сформировавшихся окончательно для этого. На них наложено табу ГОП-стоп экспансией, которая уже несколько столетий рассматривает заявки на терраформирование этих планет, апеллируя тем, что созвездие имеет некую гипотетическую тенденцию сваливаться в черную дыру. Так же есть несколько систем, чьи планеты населены разумными гуманоидного, птицеобразного и насекомоподобного вида на ранней стадии развития.
— Насколько ранней, и какого вида больше? — заинтересовался Герасим.
Марка хотела было выказать недовольство перебившему ее тактику, но сообразив куда тот клонит, лишь усмехнулась.
— Три против одного, в пользу птиц и гумов, если ты об этом. А развитие у всех примерно на одной стадии — освоение ближайшего космоса. Вообще я думала вы знатоки этого созвездия, — она приподняла брови в вопросительном жесте.
— У нас тогда была лишь одна цель — Неприкасаемая, — пожал плечами Вихрь, — изучать еще не вышедшие в большой космос расы, гхи, в наши планы тогда как-то не входило.
А Герасим сделал вывод:
— Писец тараканам, к хренам.
— Почему это? — поинтересовался Матвей.
— Птицы терпеть не могут насекомых, на генетическом уровне, это война однозначно, к хренам. Насекомым же похеру кого завоевывать, им лишь бы территорию расширить. Ну а гуманы, хоть и не столь нетерпимы к тараканам, все же с большой долей вероятности присоединятся к птицам, когда пойдет разговор за освоение и раздел территорий. Примеров хватает. Вы же по истории и политологии должны были проходить политические и моральные аспекты развития цивилизаций, к хренам.
— Ну да, — припомнил Матвей, и процитировал: — «Зачастую гуманоидные и крылатые расы достигают соглашения о совместных ореолах обитания и мирно уживаются на одной планете».
— Так это же как у нас на Земле пять! — воскликнул Пашка. — Я общаюсь по сетке с одним из крылатых — Воробей-разбойник, его ник.
— Это он что-то напутал в нашем фольклоре, — почесал затылок Генка, — там вроде был коршун-свистун.
— Не ребята, я на вас смотрю, и не знаю смеяться или плакать, — деланно вздохнул Вася, — вам что в детстве сказки не читали что ли? Соловей-разрушитель там был.
— Да знаю я, что соловей-разбойник, — насупился Пашка, — ну не я же ему ник придумывал, он сам. Так и быть, скину ему посмотреть сказку про Илью Муромца. Я вот чего хотел спросить: как же галактическое сообщество войну допустит?
— Галактическое сообщество не вмешивается в дела коренного населения звездных систем, особенно на ранних стадиях его развития, — внес свою лепту в разговор Шериф, пафосно вспыхивая бледными оттенками белого.
— А если они поубивают друг друга?
— Каждый сам выбирает свой путь.
— А еще это неплохое шоу для всей галактики, — криво усмехнулась Марка, — так ведь, Шериф?
— Не мне судить мнение десятков триллиардов жителей Млечного пути и их выбор, — недовольно потемнел чемоданчик.
— А я думал старшие расы помогают младшим, — протянул Пашка.
— Прогрессорство строго запрещено законами галактики, — вновь налился белым оттенком Вычислитель.
— А если новая цивилизация уже вступила в галактическое сообщество? — теперь решила задать вопрос и Анка, — которая не припомнила, что бы в школе им это разъясняли.
— Если даже молодая раса смогла наладить контакт с нашим содружеством, и вступило в него, но при этом имеет конфликт с равным по развитию противником, то мы не будем вмешиваться в их отношения, и тем более помогать какой-либо из сторон.
— Ну это касается относительно молодых и достаточно безопасных для галактики рас, — хмыкнул Герасим, — в силу их слабого развития в технологиях и вооружении. Думаю, повернись дело так, что заденет интересы более могучих цивилизаций, правила очень быстро поменяются, к хренам.
— Я не уполномочен обсуждать данное заявление. И, между прочим, человечество так же является частью галактического содружества, — обиделся Шериф, и, как обычно, в таких случаях, принял более темный цвет. — Мне кажется, что вы все время пытаетесь меня обвинить в каких-то общественных недостатках, как будто я за все отвечаю в нашей галактике.
— Наверное это потому, что ты — судья, — примирительно погладила чемоданчик Марка, и улыбнулась, — взялся за гуж, не говори, что не дюж.
— Вы только что говорили про ваш фольклор, — чуть посветлел чемоданчик, — это тоже оттуда? И что это значит?
— Это значит, дорогой мой Шериф, что быть судьей очень не простая задача, но нужно выполнять ее с честью, — скрывая улыбку, высокопарно произнесла Марка.
— Да уж, это не легкая работа, — напыщенно согласился Шериф, возвращая себе серебряный оттенок, — особенно с такой командой как у меня. Мои соотечественники на других кораблях лежат себе спокойно, предаваясь философским мыслям, и добавляя мощности в вычислительные процессы нашей расы, а у меня кажется мыслительный контур потерял уже всю свою строгость очертаний, и превратился в какую-то неразрешимую формулу с кучей неизвестных, после общения с вашей компанией. Особенно когда…
При словах о «моей команде» Вася весело блеснул глазами, но решил сдержаться, глядя на невозмутимое лицо капитана и Марки. Марка же вдруг опомнилась, и стала серьезной уже по-настоящему.
— Так, болтуны, хватить разглагольствовать на отвлеченные темы, — недовольно постучала она по столу, прервав речь Шерифа, который, приняв ее слова на свой счет, от испуга опять потемнел, — мы здесь обсуждаем рейд на Оклахому, а не кто с кем воевать намерен, и как устроен политический строй галактики! То же мне, устроили заседание депутатов.
Все притихли под ее строгим взглядом, и даже капитан немного потерял свой бравый и уверенный вид, а Кеша на всякий случай спрятался Катарине за спину.
— Итак, — продолжила Марка, — подводя итог скажу, что в созвездии имеется еще несколько не пригодных к жизни систем, на которых галактическим сообществом разрешена разработка и добыча полезных ископаемых. Вот, пожалуй, и все, что можно сказать об Оклахоме. Повторюсь, что кроме черной дыры ничего интересного там сейчас нет.
На несколько секунд на палубе возникла тишина, обусловленная неожиданным изменением настроения, вроде бы как по штатному расписанию далеко не первого человека в команде — связиста. Только никто почему-то замечаний по этому поводу делать не решался.
— Гхм. Давайте рассуждать что мы теряем, — первым очнулся Вихрь. Все-таки капитан он или где? — Допустим мы ошиблись и нам откроются координаты другой системы в этом созвездии. В таком случае нам придется совершить еще один прыжок туда, как катером, так и кораблем, что бы там соединиться. Теряем конечно сутки. Но если окажется, что контрольная точка все же на Неприкосновенной, то мы это время выиграем, и сразу же направимся к Сюру. Поэтому, как ни крути, овчинка стоит выделки.
— Как вы сказали, капитан? — ожил Вычислитель. — Овчинка стоит выделки? Это тоже ваш народный фольклор? Или очередная шутка? Можете разъяснить?
— Ой, — как будто только что увидев чемоданчик, воскликнула Анка, но при этом глаза ее хитро сощурились. — Уважаемый Шериф, вы меня напугали.
— Извините, — посинел чемоданчик, — я не хотел.
— Ничего, ничего. Овчинка — это шкура животного, которую нужно обработать. Вот товарищ капитан и выразился в том духе, что посетить Неприкосновенную обязательно надо. А вы как думаете?
— Конечно надо! — успокоился чемоданчик, и по его поверхности прокатился серый оттенок. — Стоп! — тут же вспыхнул он уже красным. — Но мой ответ не означает, что это один из этапов регаты.
— Точно не означает? — нежно спросила Анка.
— Нет! Точно нет!
— А через какую систему тогда проходит регата?
— Этого я сказать не могу, так как я честный судья. Сама Марка де Толли об этом только что сказала! — при этих словах, Марка чуть не поперхнулась, не припоминая, когда это она называла Шерифа честным. — И отключите пожалуйста вашего Живина. На меня ее сигналы действуют так, что стыдно становится.
Все обернулись на Катарину, которой несколько секунд назад Генка что-то шепнул на ухо, и она с тех пор пробовала исполнить различные цветовые гаммы на своей одежде и теле. Смутившись, и опустив взгляд и убрав руки за спину, она на последок ярко вспыхнула, отчего Шериф издал такой звук, будто икнул, а поверхность чемоданчика пошла розовыми оттенками.
— Знаешь, Шериф, — глядя на это веселье, решил разыграть и свою карту Вася, — а ведь твоя заявка в клуб «что, где, когда?» была уже почти оформлена. Я, пожалуй, попридержу ее до лучших времен, а то может быть вообще кого другого приглашу в этот знаменитый клуб.
— Да? — жалобно пропищал Вычислитель, еще не отошедший от прошлого представления, — но я же ничего плохого не делал. Друзья, но не могу я вам раскрыть все подробности регаты. Иначе какой-же я судья? Вы мне очень симпатичны, особенно ваши шутки, но не могу я так. Просто не имею права!
С каждым словом чемоданчик все больше походил на аквариум, в котором начала плескаться вода.
— Вот шалопаи, — проворчала Марка, — а ну хватит издеваться над честным судьей! То же мне нашли объект для насмешек. Он же — во!
Марка постучала костяшками пальцев по столу, показывая всю степень сообразительности Шерифа.
— Спасибо! Спасибо, уважаемая Марка де Толли! — чемоданчик начал приобретать свой обыкновенный серебристый оттенок, но тут до него дошли ее слова, и он выдал очередной кульбит разных цветов и оттенков на своей поверхности. — Так это что все было шуткой? Охахахаха! Я вас, кажется, начал понимать. Хахахаха! Ну Василий, я тебе этого никогда не прощу! Я теперь буду всегда с тобой, пока ты не приведешь меня в этот ваш клуб, и я не получу карточку ее постоянного члена!
— Дошутился, Вася, к хренам? — с сочувствием и одновременно сарказмом спросил Герасим. — Он же теперь до конца дней будет за тобой таскаться. Вычислители они такие, упрямые. Если чего себе в голову втемяшат — пиши пропало, к хренам.
Вася сделал кислую мину, шумно вздохнул, и развел руки в стороны, мол ничего не попишешь.
Через двадцать минут, десять из которых Генка яростно спорил с Анкой по поводу того, на чем будут испытывать флюп-скок, катер отчалил от корвета, унося на себе пришвартованную летающую тарелку. «Смелый» подобрал горе-шпионов, которые уже не понимали радоваться им или грустить, и корабли разлетелись каждый в своем направлении.
Глава 19
Глава 11
В которой оказывается, что в нашей галактике есть рыцари без страха и упрека. Вида правда необычного, но это не помешает Пашке подружиться с ними.
Как ни странно, но Пашка проснулся в прекрасном настроении. На Земле 4, где они жили, это происходило крайне редко. Пашка был сова, а в школу, хочешь не хочешь вставать надо рано. И в выходные подстава. Ладно что семья встает ни свет ни заря, это можно было бы проспать, но Генкин проект с флюп-скоком и утренние совещания, введенные Матвеем, а затем и бурная деятельность по воплощению идей в жизнь, на которую только в выходные и было возможно потратить много времени,
Пашка пропустить никак не мог. Ведь неразрывная резинка, да и вообще все что было связано с химией, были его зоной ответственности. Он и так еле выпросил у Генки принять участие в проекте, поэтому, зная неугомонный Генкин характер, который мог запросто поменять его на своего одноклассника Серегу Лазарева, а тот так же увлекался химией, просто боялся вылететь из увлекательного эксперимента. И то, что он родной брат, не имело никакого значения. Скорее наоборот, подзатыльники, от которых Пашка научился очень ловко уклоняться, доставались от команды изобретателей почему-то лишь ему одному. Только Петька за него и заступался, когда приходил в Анкин ангар, где они проводили больше всего времени, так как их космический корабль «Зевс» именно там и находился.
Обычно хмурое утренние настроение у Пашки превращалось в нормальное, только спустя пару часов после пробуждения. Но сегодня все было просто замечательно. Возможно дело было в том, что они находились в подпространстве, где время текло совершенно иначе, чем в обычном космосе. Максимальное время, которое люди проводили в подпространстве, измерялось теми же тридцати часами, которые космические корабли тратили на то, что бы добраться из одной точки галактики в любую другую. Но странность подпространства заключалась в том, что корабль мог выйти из него, по внутрикорабельному времени в любой момент. То есть, при желании, буквально через секунду после нырка, хотя в обычном космосе за это время проходили сутки. Ученые изучали этот феномен чуть ли не с первым удачным прыжком, но пришли лишь к выводу, что человек в подпространстве не стареет. Вообще. Даже если он совершит миллион прыжков, и пробудет в нем максимальные тридцать часов, это никак не скажется на его организме. Что открывало очень интересные перспективы. Говорят, что в Европе жили богатеи, которые только и делали, что бесконечно ныряли в подпространство. Правда там были свои нюансы. Нюансы рано или поздно заканчивали свое разнообразие, и прыжки, неожиданно для миллионеров, в один, не очень прекрасный для них миг, завершались, какие бы действия они ни предпринимали. Но Пашка об этом даже не догадывался.
Он сладко потянулся, зевнув так, что чуть не вывернул челюсть, и опустил ноги на пол. Ноги приятно защекотало. Генка посмотрел вниз, и увидел зеленый ковер у кровати, на который он и наступил. Тут же он вспомнил, как Катарина перед отбытием на Неприкасаемую попросила его поухаживать за их новым приобретением. Зеленые коврики были распределены по комнатам команды, и их надо было подкармливать специальной смесью, которую боцман изготовила на основе из бактерий с вирусом, в виде порошка с желтоватым оттенком. Причем она не была уверена, что это так уж необходимо растению, так как оно было достаточно агрессивно, и с удовольствием питалось любой грязью. Вот и сейчас похоже почистило Пашке пятки. У него тут же возникла мысль о том, а стоит ли умываться теперь? Может быть просто можно поваляться на полянке чистополза перед кроватью? Но подумав о том, что помимо умывания все равно надо еще и чистить зубы, отказался от этой идеи. Катарина попросила Пашку поухаживать лишь за своим ковриком, что в общем-то было логично, так как врываться в другие каюты было бы как-то не совсем этично.
Пашка вскрыл стеклянную колбочку, которую ему оставила Катарина, и понюхал содержимое. Запаха не было, но в носу засвербело. Он громко чихнул, подняв небольшое облачко пыльцы вокруг себя. Коврик перестал щекотать его ноги, и заволновался. Его стебельки заколыхались и потянулись вверх. Зеленая масса переместилась с пола на Пашкины стопы, и потекла по ногам вверх. Буквально через несколько секунд она достигла его лица. Пашка с интересом наблюдал за передвижение растения по своему телу, радуясь, что идея с умыванием, все-таки сработала, хоть и не совсем так как от нафантазировал. Недолго думая, он посыпал порошок себе на голову, полагая, что ее помыть тоже не мешает. Растение было с этим полностью согласно, и переползло ему на макушку, сконцентрировавшись там всей своей массой и приобретя нежный изумрудный цвет. Пашка решил, что это довольно прикольно, иметь при себе такой чистящий набор, и принялся одеваться, положив колбочку с порошком в карман комбинезона. Ему, как и всем членам экипажа выдали полускафандр, своим стилем более всего напоминающий спортивный костюм черного цвета с серебряным отливом.
По привычке лицо он все-таки ополоснул и зубы тоже почистил. Запускать в рот какое-то неизвестное растение он все-же не решился. «Потом попробую», — подумал Пашка и отправился на центральную рубку.
Там он застал лишь бабушку, которая изучала материалы по Руке. Остальная часть экипажа видимо еще отдыхала. При взгляде на Пашку ее пшеничные брови в изумлении взлетели вверх.
— Пашка, ты чего сделал со своей головой? — спросила она.
— Новое изобретение для парикмахеров, — ответил тот, бухаясь рядом с Маркой в кресло.
— Ты думаешь, твой зеленый цвет волос, это что-то новое в стилистике?
— Не, ба, это же не краска, а чистополз!
Марка, с сомнением ощупала его прическу. Ее руку защекотало. Она отняла ее и посмотрела на идеально ухоженные ногти с бегающими изображениями восхода и заката от одного ногтя к другому. Ей показалось, что ногти приобрели новый лоск, как будто их отполировали.
— Вот ведь, — задумчиво произнесла она, — пожалуй это можно использовать в косметических целях.
Косметика Пашку не интересовала, и он заерзал в кресле.
— Ба, ну что там по этой Руке интересного?
Марка вывела в воздух перед собой объемную картинку созвездия, куда им предстояло попасть, и крутя его в разные стороны, то приближая, то удаляя часть элементов, в конце концов добравшись до нужной им системы.
— Вычислитель предоставил нам информацию по созвездию Мясорубка, где находится система Рука, — одновременно с пассами начала рассказывать она. — Но я бы сказала, что она не совсем исчерпывающая. Это созвездие, а вернее два созвездия, ранее назывались по-другому, и состояли они более чем из сотен звезд. Когда-то очень давно, Вычислители почему-то затрудняются называть как давно, там произошла катастрофа. Причиной ее стали сами обитатели данных созвездий, по всей вероятности устроив там масштабные военные действия. В итоге звезд стало на пару десятков меньше, оставшиеся перемешались совершенно в другом порядке, сами созвездия видоизменилась и превратились в одно, получившее название Мясорубка. Ну ты понимаешь, что это ближайший аналог ее названия с общегалактического на русский. Сами жители, устроившие бойню, куда-то исчезли, оставив после себя некое наследство, которое и обитает теперь в системе Рука, распространившись по нескольким планетам на ней. Забавно, что все планеты называются одинаково — Безымянные. На одну из них нам и нужно попасть, что бы отметиться на этом участке регаты. Может быть, на месте поймем, что это за задание такое было в конверте, про рукопожатие.
— Это вся информация, которой поделились Вычислители? — раздался голос капитана за спиной Марки и Пашки, которые устроили свое рабочее место впереди всех, перед центральным обзорным окном корабля.
— Да, — обернулась назад Марка, и вывела проекцию ближе к капитанскому мостику, куда только что взошел Вихрь, увеличив ее размер в несколько раз, так что картинку стало видно с любой точки палубы, — до этого созвездия человечество еще не добралось, а в общегалактических справочниках его нет.
— Гхм. И впрямь не густо, — Вихрь начал разглядывать изображение созвездия, изредка поворачивая его движением кисти руки. — Ты обратила внимание, что наиболее интересные места космоса от нас тщательно скрывают?
— Это вполне логично, — пожала плечами Марка, — мы сами должны исследовать космос.
— Но при этом немалая его часть, где мы еще не бывали, занесена в общегалактические карты.
— Я думаю, что это просто не слишком интересные места. И наиболее безопасные.
— Не хочу показаться не вежливым, встревая в вашу беседу, — ожил чемоданчик на столе у капитана, — но подтверждаю слова уважаемой Марки де Толли. Мы не хотим лишний раз подвергать опасности относительно молодые цивилизации, вышедшие в космос. Поэтому на карту и в справочники внесены в основном системы и звезды, не представляющие из себя какую-либо существенную угрозу. Если, в целом, можно говорить о космосе, как о безопасном месте.
— И какую же опасность несет в себе Мясорубка, к хренам? — поинтересовался вошедший в помещение Герасим, за спиной которого показались и остальные члены экипажа.
— Я думаю, что цивилизацию, которая смогла перемолоть две звездные системы, сложно назвать милой и пушистой, — ответила на его вопрос Марка, — хотя ее уже и нет в живых. Я правильно поняла предоставленные данные, Шериф?
— Да, все верно. В живом виде Рыцарей более не существует.
— Рыцарей?! — тут же встрепенулся Пашка.
— В живом виде? — это уже заинтересовалась Марка. — Я слышала только об одной расе, которая не является живой, но при этом может обмениваться данными с разумными существами. Провожающие.
— Я восхищаюсь вашими познаниями, Марка, — замигал чемоданчик. — Они очень редко идут на контакт. Всего в галактике известно лишь шесть случаев контакта с их… эмм… можно сказать представителями, или же передатчиками, позволяющими хоть как-то общаться с этой расой. Во всяком случае, насколько это известно нам, Вычислителям. А Рыцарями, Павел, они называли себя сами, когда еще властвовали в нашей галактике.
— А что же произошло с ними, что они все поголовно исчезли? — с интересом спросил Вася, усаживаясь на свое место механика.
— Эту тайну они унесли с собой, и пока еще ни с кем не поделились ей, — ответил Шериф, — вероятно Асуры знают истину, так как являются самой древней цивилизацией в нашей галактике, но как вы, наверное, знаете, они делятся знаниями, лишь по собственным соображениям, никогда не отвечая на заданные вопросы.
— А вы не застали те времена? — поинтересовался Туман, так же, как и остальные готовясь к выходу из прыжка, и занимая свое место в рубке.
— Нет, мы хоть по сравнению с вами и более старая цивилизация, но не настолько, поэтому и не можем предоставить исчерпывающих фактов по созвездию Мясорубка, — кажется это было сказано Шерифом с укоризной к словам Марки о предоставленной информации, хотя цветовая гамма чемоданчика оставалась спокойного серебристого оттенка. — Провожающие с нами в контакт не вступали. Асуры и еще несколько древних рас молчат. Более знаний взять не где.
— Гхм. Мне вот интересно, — прищурился Вихрь, — старшие расы сами решают какой информацией стоит делиться, а какой нет. А в регату неожиданно включают новые, неизведанные ранее человечеством миры. В этом есть какой-то умысел?
— Не могу ответить на ваш вопрос, капитан, — чемоданчик потемнел, — прерогативы выставляли Асуры, мы лишь согласовали их план.
На четвертой планете от местного светила, которое назвать Рукой как-то язык не поворачивался, они оказались через три часа после выхода из прыжка.
Приближаясь к Безымянной, они с удивлением увидели огромный силуэт человеческой руки, а вернее кисти, облаченную в перчатку, отливающую металлом, и очень напоминающую часть рыцарского доспеха. Своими размерами она в несколько раз превышала близлежащую планету, и находился где-то в отдалении за ней. Бортовые системы не смогли определить расстояние до нее, и вообще, не видели этот объект. Тем не менее как на экранах мониторов, так и за обзорным окном, визуально кисть присутствовала. Зачем создавать такую махину было никому не понятно, и Шериф так же не смог дать никакого объяснения. Сказал лишь, что это символ системы, но не тот символ, что связан с заданием для регаты, а просто ее знак, олицетворяющий бывшее могущество. Этот знак пустой. Вот и все что Вычислитель знал о нем. Что значит пустой, он так же затруднился ответить. Пустой и все. Ничего в нем нет. Никакой материи или волны.
Космопорта или каких-либо орбитальных станций для прибывших путешественников не было предусмотрена, и «Смелый» сел прямо на планету, недалеко от места регистрации участников соревнований. Вычислитель пояснил, что гости в этой системе настолько редки, что оборудовать какую-либо инфраструктуру для прибывших не было смысла.
Пашка опередил всех, и первым выскочил с нижней палубы, так как при приземлении увидел нечто необычное на поверхности Безымянной, и решил проверить, не подвели ли его глаза.
В паре десятков метров от корабля расположилась зона контрольной точки, которая была представлена в виде обыкновенного круглого стола, на котором с краю возлежала точная копия их чемоданчика, а в отверстие по середине был воткнут зонт, синего цвета. Зачем местному Вычислителю понадобился зонт, было загадкой, так как солнца тот никак не мог бояться, тем более что и солнца-то как такового на планете не было видно. Все небо было затянуто белесой пеленой, сквозь которую пробивался белый свет, словно они оказались в больнице, в каком-нибудь операционном отделении.
Куда ни кинь взгляд, всюду проглядывалась лишь бесконечная степь, с куцыми растениями, поблескивающими в белом свете макушками колосков, и редкими деревьями. Природа вокруг как будто вымерла. Ни тебе щебетания птиц, ни стрекота насекомых, казалось сам воздух как будто застыл на месте, не создавая никаких потоков.
— Гхм. Я бы скорее назвал ее стерильной, а не Безымянной, — высказал свое мнение Вихрь, сходя вслед за Пашкой на землю.
Корабль завис в трех метрах от поверхности планеты, и его нижняя часть превратилась в круглую платформу, которая опустила экипаж вниз.
Пашка сиганул с нее, когда она еще только опускалась, и сейчас пытался поймать одну из убегающих от него… рук. Да, все пространство вокруг корабля и в районе расположения столика представителя судебной комиссии, было заполнено сотнями снующих туда-сюда рук.
Вихрь аж затряс головой от удивления. Обыкновенные человеческие руки, а вернее кисти рук, перемещались по земле, перебирая пальцами, словно маленькими ножками. Хотя не факт, что им для передвижения необходимо было использовать пальцы, так как некоторые из них левитировали в воздухе. Одна из таких летающих ладоней скрутила кукиш перед носом Пашки, который в погоне за руками в азарте аж прикусил себе язык. Пашка прыгнул к этой руке, и, кажется, сумел схватить ее.
— Товарищ капитан, — заорал он, оглядываясь на Вихря, — можно я возьму одну из них на корабль?
— Какие-то рукожопы, к хренам, — хмыкнул подошедший Герасим.
И впрямь, с торца кисти более всего напоминали ту часть, про которую только что упомянул Герасим.
— Нам своих рукожопов хватает, — задумчиво ответил на Пашкин вопрос Вихрь, разглядывая окрестность, кишащую руками.
Они направились к столику с местным Вычислителем, поглядывая под ноги, что бы ненароком не наступить на снующие руки, тем более что некоторые из них просто лежали на земле. Но их беспокойство было напрасным, так как руки каким-то образом их чувствовали и обтекали стороной. А те, что лежали, просто поднимались над другими руками в воздух и перемещались прочь.
Пока часть команды общалась с судьей, предъявляя карточку участников регаты, а часть вертела по сторонам головой, пытаясь рассмотреть представителей местной флоры и фауны, Пашка умудрился поссориться уже с десятком рук, и теперь бегал от них вокруг столика, периодически вскрикивая от получаемых оплеух.
— Спасите! Ой, больно! Помогите! Ай, чур не щекотаться! Бабушка! Они подножки ставят! Так не честно! Их много, а я один! — доносилось от него с разных сторон, по мере перемещения по образовавшейся поляне.
— Включи режим скафандра, — посоветовал Вася, посмеиваясь над Пашкиными кульбитами.
— Нечего было ловить их, — проворчала Марка, — они тебе что, игрушки что ли?
— Все сдаюсь! — крикнул Пашка, падая спиной на землю. — Устал!
Руки тут же перестали его преследовать, а одна из них подлетела к лицу, и погладила по голове. Пашкины волосы зашевелились, и чистополз, который так и обосновался на его голове, и про который Пашка уже забыл, переполз своей частью на нового носителя, в поисках кормежки.
— Не буду с вами дружить, — мрачно сказал Пашка, принимая сидячую позу, отдуваясь и отрывая руку от своей головы, — вот так и будешь теперь зеленая, — мстительно сказал он руке, которая трепыхалась, стряхивая с себя зеленые побеги.
Подлетела еще одна рука, и попыталась помочь первой очиститься, но тут же получила свою порцию зелени. Они обе приземлились вниз на землю, как будто в растерянности, а другие кисти, наоборот, подались подальше от Пашки, образуя тем самым небольшой пустынный островок вокруг него.
— Ага, — торжествуя воскликнул Пашка, — будете знать как десятеро на одного нападать! Щас вот возьму и выпущу чистополза на вашу планету, и станете вы все зелеными рукопопами.
Он слышал фразу Герасима, и ответ Вихря, но решил, что для октябренка их название местных аборигенов будет звучать грубовато.
Одна из позеленевших ладоней, неожиданно исполнила странный танец, перебирая пальцами, и в конце выставив вперед указательный, топнула им по земле, как будто требуя чего-то. Вторая же, проделав похожие движения, повторила этот жест, но уже средним пальцем.
— Это чего это? — спросил Пашка. — Значит ты требуешь освободить тебя от зелени, а ты типа просишь?
Ладони опустились на землю сжавшись в кулаки, но не в виде угрозы, а скорее потому, что так им было удобнее сидеть на ней.
— Ну ладно, я не злопамятный, — решил пойти на встречу Пашка, — хотя, оба могли бы попросить, — тут же проворчал он, — давайте, поднимайтесь к моей голове.
Пашка достал склянку из нагрудного кармана комбинезона, и откупорив пробку, посыпал немного порошка себе на голову. Маленькие зеленые отростки на обоих руках тут же потянулись на верх, и руки, не долго думая, вспорхнули к Пашке на макушку. Чистополз с них моментально переместился на Пашкину шевелюру, а руки с радостью отлетели подальше от него.
Но спустя несколько секунд одна из них вернулась обратно. Она пробежалась до Пашки по земле, а затем подпрыгнув в воздух, зависла на уровне его груди, и протянула ладонь вперед.
— Это типа ты предлагаешь мне дружбу? — на всякий случай решил уточнить Пашка.
Рука чуть наклонилась вперед, как будто подтверждая свои намерения. Пашка, мельком оглянувшись на наблюдавшую за его выкрутасами команду, и не получив от нее никаких знаков, кроме веселой Васиной улыбки, пожал плечами, и решительно протянул свою руку на встречу.
Ладони сошлись в рукопожатии, и Пашка внезапно осознал, что может общаться с рукой. Он принял ее посыл о том, что она намерена отправиться путешествовать далее вместе с командой Вихря, а вернее вместе с Пашкой. Причем на неопределенно долгий срок. Согласен ли он на это? Душою Пашка был, конечно, согласен. Ни фига себе, как можно отказаться завести себе такого интересного нового товарища? К тому же, он оказывается еще и разумный. Да все его школьные друзья обзавидуются просто! Но все же памятуя недавнюю отповедь Вихря, решил, что сначала надо согласовать это с капитаном. Хотя тут же осознал, что для руки было важно именно его согласие, а не кого-то еще.
Все это пронеслось в голове у Пашки пока длились недолгие мгновения рукопожатия, и только он собирался поделиться своей новостью с командой и капитаном, лишь раздумывая как теперь правильно называть рукожопика — рукопопом, а может быть рукопом, что бы было не так обидно, когда неожиданно для всех, над поляной, раздался нежный, полный восторга, женский голос.
Глава 20
— Невероятно! Я стала свидетелем события, которое случалось последний раз две тысячи лет назад! Провожающие выделили еще одного Рыцаря галактическому сообществу! И кому, не старшим расам, которые периодически прилетают сюда, в попытке заключить союз, а одной из молодых цивилизаций! Поразительно! Я не зря посвятила триста лет своей юности на этой планете!
Команда ошарашенно уставилась на говорящий зонтик. Оказывается, на поляне было два представителя Вычислителей — судья и… и еще один, выбравший вместилищем своего сознания зонт.
— Простите, с кем имеем честь? — спросил Вася, поклонившись зонтику в шутовской манере, чуть присев, разведя руки и склонив голову. — Мы, как вы вероятно знаете, одни из участников регаты, а меня зовут Василий Алибабаевич.
Зонтик приобрел розовый оттенок смущения.
— Извините, я такая невоспитанная! Меня зовут Виолетта! — представился Вычислитель, и столик, который вдруг оказался частью конструкции Вычислителя, припал на две передние ножки, изображая поклон, отчего чемоданчик, лежащий на нем, поехал вниз и свалился бы на землю, но ближайшие руки тут же взлетели в воздух и придержали его моментально почерневший корпус на месте.
— Ой, я такая неуклюжая! — зонтик порозовел еще больше, и стол вновь принял горизонтальное положение. — Я свободный художник, и прохожу на этой планете практику, одновременно являясь наблюдателем от галактического содружества. Посетив Безымянную в начале своего обучения в качестве выбора творческой мастерской, я была вдохновлена ее прекрасными видами, и решила остаться здесь для сочинения и написания математических этюдов и набросков эскизов к своему будущему гениальному произведению о величии Цифры.
Команда переглянулась между собою, а Пашка подошел к столу.
— Так ее, или вернее его нужно называть Рыцарем? — спросил он, кивая головой на руку, умостившуюся на его левом плече, как будто она всю жизнь там и провела до этого.
Рука передала ему утвердительный посыл, а Виолетта разъяснила:
— Да, так они себя называют, Рыцарями без страха и упрека, — она подняла одну из ножек стола, и повела ей, указывая на сотни рук вокруг.
— И что это значит, к хренам? — спросил Герасим.
— Ах, это значит, что они не знают ни страха, ни упрека! — зонтик начал сжиматься, а затем раскрылся, приобретя цвет морской волны, и закрутился вокруг своей оси. Конструкция стола и зонта все больше удивляла. — Это так романтично! Истинные рыцари!
Команда вновь переглянулась между собой.
— Уважаемая Виолетта, а по существу, вы что можете сказать? — спросил Туман.
— По существу? — зонтик перестал крутиться, опустил спицы до середины и стал синего цвета. — Ни про какое существо я не знаю. Здесь только рыцари обитают.
— Вот про них я и прошу рассказать, — пояснил Туман.
— Ах, они без страха и упрека! — чуть медленнее стала вращаться Виолетта, изображая мечтательную задумчивость. — Я посветила им несколько эссе. Пожалуй, я поделюсь с вами одним из них! — воскликнула она.
Зонт вновь полностью раскрылся и на его ставшей изумрудной поверхности замелькали изображения различных символов. Некоторые из них несли и знакомые людям очертания математических формул, которые выводила невидимая рука, как будто решая уравнения. Хотя почему как будто? Именно решение множественных уравнений и задач команда «Смелого» сейчас и наблюдала. Знакомые и незнакомые символы складывались, вычитались, умножались, возводились в степени, дифференцировались, распределялись в матрицы и производили еще множество математических действий, большая часть которых была не понятна зрителям, так как была исполнена на других языках галактики и иными цифровыми знаками, не привычными людям. Впрочем, все эти, казалось бы, несколько хаотичные действия, сводились в итоге к каким-то простым выводам и решениям, которые в свою очередь преобразовались в изображение нескольких кистей рук как на внешней, так и на внутренней сторонах купола зонта.
— Я в шоке! — воскликнул засиявший всеми цветами радуги чемоданчик судьи. — Виолетта, вы гений! Что же раньше вы не показывали мне свое искусство?
— Ах! — смущенно схлопнулся зонтик. — Вам и правда понравилось? Я так рада, так рада! Давайте я вам еще одно эссе продемонстрирую? Нет я лучше выведу вам число Пи, с точностью до крайней степени, на какую только способна, а вы оцените и поймете глубину и красоту моих математических способностей?!
— С превеликим удовольствием!
— Постойте-ка! — остановила этот словесный поток Марка. — Давайте вы уже без нас будете тут заниматься всякими своими, эээ, беседами. А нам лучше расскажите, что вы все-таки знаете о Провожающих и Рыцарях.
— Как что? Я же только что рассказала вам о них многое, — растерялась Виолетта, — или у вас плохо с восприятием?
— С восприятием у нас все хорошо, — начала раздражаться Марка, — у нас с пониманием ваших формул плохо. Ты можешь на словах передать что тебе известно?
— На словах?! — кажется зонтик был крайне смущен, так как порозовел и полностью сжался. — Как же это? Как на словах можно передать ту красоту и совершенство, что запечатлено в математических знаках?! А?
— Да не нужна нам твоя красота и совершенство, курица ты мокрая, — Марка все больше закипала, — ты по делу говори, что знаешь про руки вокруг тебя и их связь с Провожающими?!
— Как это не нужна красота?! — возмутилась и одновременно расстроилась Виолетта, схлопнувшись еще сильнее, хотя казалось, что дальше было уже некуда, разве что убраться внутрь центральной палки. — На этом построена вся моя жизнь и желание совершенствоваться! И какая же я мокрая курица? Я же зонт! И стол! Или я, при выборе своей формы что-то напутала? Разве зонты и столы имеют какую-то ассоциацию с этим животным? Ведь мне помогал с выбором один из моих самых уважаемых друзей и знатоков предметов! Он не мог ошибиться! Это был прекрасный эксперимент, который столь успешно закончился! Ах, где ты мой давний друг?! Я так давно не видела тебя рядом и не ощущала протекания мыслительных импульсов твоего совершенного математического контура! Ах!
Лицо Марки начало наливаться краской, а кулаки сжиматься.
— Гхм. По моему все понятно, — задумчиво сказал капитан, и оттянул Марку от стола чуть назад. — Ты была права Марка, похоже все Вычислители немного того, гхм, через чур увлеченные натуры, только каждый со своим уклоном.
Слушая слова капитана, Вася постучал костяшками по столу, демонстрируя глубину его высказывания.
— Кто там? — спросила Виолетта.
— Да никто! — воскликнул Вася.
От испуга столик отскочил назад, зонтик резко раскрылся, а чемодан упал на землю. Руки не успели среагировать на резкое движение.
— Спи, дорогая, я сам открою, — закончил Вася фразой из старого анекдота, и пошел поднимать судью, хотя руки уже и так суетились вокруг него.
— Товарищ капитан, — подергал Пашка за рукав Вихря, — Рыцарь хочет с нами полететь, можно я его с собой все-таки возьму? Он мне сказал, что готов прояснить некоторые моменты их цивилизации, но не все.
— Гхм. Так прямо и сказал? — прищурился капитан.
— Ну не то, что бы сказал, но дал это понять. Я только что получил от него такие вот знания: они, руки — это наследие цивилизации Рыцарей, их часть, живая технология, которая осталась здесь в системе Рука. Самих же рыцарей, сущность нашего мира, вытолкнула на другие планы, за то, что они натворили в этой галактике, уничтожив множество планет, звезд и жизней, переполнив меру. Их души не выдержали понесенной тяжести содеянного и провалились куда-то. Как оттуда выбраться они не знают. Но чувствуют там смерти живых существ нашего мира, и могут проследить путь других душ, что определило их теперешнее название — Провожающие. Они полагают, что не могут покинуть тот план, где сейчас обитают, так как привязаны к нашему миру вот этими руками. То есть пока руки здесь, Провожающим не уйти дальше. Но руки оставлены здесь не просто так. Они здесь до тех пор, пока в нашей галактике будут находится остатки Врага. Это их наказание. Изредка, — Пашка шмыгнул носом, пытаясь на словах донести то, что было вложено ему в голову, — у них появляется возможность собрать полноценного Рыцаря. Вернее, соединить воедино несколько планов, по которым разбросаны их души, тела, мозги, не знаю, что там еще у них было, вроде какие-то изобретения тоже попали туда. Это можно сделать только через искреннее желание подружится и получить помощь от какого-либо жителя нашей галактики. Они сами не знают, как это работает, но это случается крайне редко. Вроде это все.
Пока Пашка рассказывал, Виолетта вернулась на свое место, правда изредка вспыхивая белыми пятнами на раскинутом куполе зонта. Эффект от Васиного «Да никто!» видимо еще не прошел. Зато судья оставался совершенно спокойным, и переливался серебряным цветом, напряженно анализируя только что услышанную информацию.
— Я думаю, что Рыцари несколько переоценивают сущность нашего мира, которая их якобы наказала таким образом, — высказал он свое мнение, — тут что-то иное. Я передам своим собратьям эту информацию, мы будем ее анализировать. Хорошо, что с вами на корабле один из наших представителей, можно будет кое-что уточнить через него, а так же сообщить вам нашу точку зрения. Мы, раса Вычислителей, готовы сотрудничать с представителями СССР в этом вопросе.
— И, пожалуй, не только в этом, — после некоторой паузы, как будто обменявшись с кем-то информацией, решил уточнить судья.
Пашка, несколько уставший от подбора слов для изложения чужих образов, дернул плечом, на котором обосновалась рука.
— Слушай, товарищ Рыцарь, так получается ты теперь навсегда со мною что ли?
Рыцарь послал сигнал, что это зависит только от самого Пашки и его желании вести дружбу. Еще он с грустью констатировал факт, что из всех Рыцарей, сейчас существуют лишь трое. Остальные по разным причинам развеялись. Двое как раз из-за отказа от дружбы.
Пашка многозначительно хмыкнул, пробурчав под нос: «слабаки!», и обратился к Вихрю:
— Так что, товарищ капитан, берем Рыцаря? — Пашка хотел получить официальное одобрение, хотя и так уже принял для себя решение, что ни за что с ним не расстанется теперь.
— Конечно берем, — пожал плечами Вихрь, — как его теперь не взять.
— Что же мы звери какие, сначала собрать Рыцаря, а потом разобрать, — хохотнул Вася, — не конструктор чай.
— К тому же будет интересно изучить как их общество, так и тайну, связанную с их исчезновением, — деловито определила их дальнейшие отношения Марка.
— Ну что же, тогда возвращаемся на корабль, — скомандовал Вихрь.
Поляки и эстонцы больше не ругались друг с другом. За прошедшие несколько дней, после пережитых событий, их отношения приобрели нейтрально-почтительный статус, хотя общаться они предпочитали только лишь по необходимости.
— Кажется мыы кудааатто приллетееели! — увидев сменившуюся картинку за окном вагона, как они именовали свое место заточения, воскликнул Тарво.
И правда, модуль, где они находились, будучи на советском корабле, отделился от него, и сейчас плавно опускался на поверхность какой-то планеты. За окном виднелись бесконечные поля из однотипных блеклых растений, освещенные белесым светом, равномерно пробивающимся сквозь сплошные облака, покрывшие небо насколько хватало глаз.
Напротив купе со спальными местами и окном, где евро братья проводили большую часть времени, в коридоре, образовался дверной проем, за которым маячил чернокожий русский механик, которого как они успели узнать звали Вася.
— Ну что, — радостно улыбнулся он, — вот и кончилось ваше путешествие с нами. Добро пожаловать на планету Безымянная. Здесь вы будете дожидаться остальных участников регаты, если они сюда полетят. Хм, да. Или кто-нибудь из вашего СЕКСА вас заберет отсюда.
Поляки мрачно посмотрели на эстонцев. Те уже не выказывали восторга от прощания с советским кораблем и его экипажем. Что-то мешало этому. Наверное, недавняя «радУшная» встреча, оказанная капитаном английского корабля, и недолгое пребывание на нем.
— Эй, а вы куда?! — вдруг крикнул Вася. — А ну-ка брысь наружу!
Тарво опустил взгляд на пол, куда смотрел чернокожий, махая на кого-то руками, и невольно запрыгнул на топчан, на котором только что сидел.
— Чтоо этто Саамо? — воскликнул он в шоке, глядя на каких-то многоногих существ, забравшихся с улицы в помещение в количестве нескольких десятков.
Тот так же, как и поляки, поджав ноги, наблюдал за перемещением этих местных животных, пока одно из них не взлетело, и не похлопало его по щеке.
— Твою мать, Тарво, это же руки! Человеческие руки! — прохрипел в ужасе Саамо, резко отстранив голову от летающей руки назад и ударяясь ей о стену. После чего морщась потянулся погладить ушибленное место, и, кажется, страх куда-то девался, обернувшись в любопытство. Русский же вон стоит, и даже покрикивает на пришельцев.
— Что вы собираетесь сделать с нами, Василий? — Бздышек пытался сохранить спокойствие, но у него это плохо получалось, голос срывался на фальцет. — Чьи это руки?
Он поглядел на свои руки, и невольно спрятал их за спину.
— Да не бойтесь вы! — засмеялся Вася. — Это всего лишь местные аборигены. Можете называть их рукожопиками, как придумал Герасим, они не обижаются, хотя на рыцарей откликаются более охотно.
— Эй, господа Рыцари, — обратился он вновь к снующим по помещению вагона рукам, — а ну-ка на выход. Станция конечная. Господа прибалтийцы, вас это тоже касается.
Руки, кто по полу, кто по воздуху направилась в сторону двери. Все еще пребывающие в некоторой прострации недавние пленники так же двинулись на выход.
Как только все вышли из помещения наружу, модуль оторвался от земли и полетел в сторону корабля, оставив после себя весь скарб, который притащили с собой евро браться, а так же два каких-то куба. Один из них был около двух метров, другой примерно метр.
— Это биотуалет и умывальня, — показал рукой механик на большой куб, который имел дверь на одной из граней, — рассчитаны на месяц стационарного использования. А это, — перевел он руку на малый куб, — ваш склад. Там раскладушки, спальные принадлежности и комбайн по производству пищи. Меню из пятидесяти блюд. Питательные картриджи рассчитаны так же на месяц работы.
— Ты же говорил, что в ближайшее время кто-то из участников регаты прибудет сюда, а сам оставляешь нам продуктов на месяц, — с подозрением уставился на Васю Бздышек.
— Ну это стандартное оборудование жилых сот, с минимальным сроком использования, — объяснил Вася. И немного подумав, и поморщившись добавил: — Вообще-то мы набрали уже десять баллов. Когда остальные участники регаты узнают об этом, смысла ее продолжать не будет. Наверное. Но теоретически, пока мы не достигли Сюр, мы еще не выиграли соревнования, поэтому вполне возможно, что кто-то и не откажется от дальнейшей борьбы. В СССР точно не откажутся, пока не будет сто процентной ясности, а про ваших капиталистов я сказать ничего не могу.
— Вы набрали десять баллов? — удивился Саамо. — Но, когда вы успели, мы ведь все это время были с вами на корабле, и вы не посещали столько систем.
— Зато в каждой, где мы были, мы добывали ее символы, — подмигнул Вася, выдавая жемчужную улыбку. — Тут на планете судья остается из Вычислителей, вооон за тем столиком, и еще одна интересная дама. Надеюсь, вам понравится ее творчество. Если что держите связь через них. Бывайте!
Механик зашагал в сторону корабля. Вокруг поляков и эстонцев образовалась пустота. Большая часть рук почему-то потянулась за Васей, а остальные бегали вдали, не приближаясь к новым посетителям планеты ближе, чем на десять метров.
— Кажется и здесь русские начали распространять свою советскую заразу, — мрачно сказал Матеуш, кивая в сторону нескольких левитирующих рук, которые в разных местах махали красными флажками с серпом и молотом.
— Этто наддо испрааавить! — возмутился Тарво.
— Ага, попробуй всучи им наши флажки, — сплюнул Бздышек, — видал, как они разбежались в разные стороны.
— Пойдем жаловаться судье, — предложил Саамо, и компания направилась к столику с зонтиком, на котором поблескивал серебром чемоданчик Вычислителя.
— Как вы могли поступить так со мной?! — если бы чемоданчик мог источать влагу, то, наверное, Шериф сейчас залил бы слезами всю палубу. — Почему вы мне ничего не сказали? Быть рядом и не увидеть! Не соприкоснуться контурами и не ощутить резонанса двух таких разных, но близких цифровых потоков!
— Ну хочешь, оставим тебя на Безымянной, а вместо тебя заберем того судью, что на ней, к хренам?
— Нельзя! — голос Шерифа был плаксив, а палитра чемоданчика мельтешила всеми оттенки серого цвета. — Я привязан к этому кораблю, и выполнять функцию судьи на нем — мой долг!
— Чего это с ним? — спросил Вася, появляясь в рубке корабля, после проводов надоедливых гостей, и подходя к капитанскому мостику, где собралась вся компания.
— Как жестокая ирония судьбы! — тем временем продолжал завывать Шериф. — Всего шаг от счастья, но вместо него бездонная пропасть космоса вновь разделит нас через мгновения!
— Оказывается Виолетта, это то ли его давняя любовь, то ли подруга, то ли они из одной формулы вылупились, к хренам, — громким шепотом начал пояснять Герасим разразившуюся на их глазах трагедию. Вся команда окружила Шерифа, и пыталась как могла успокоить его. — Хрен поймешь этих Вычислителей. В общем он оказывается ей еще и столик самоходный подогнал когда-то.
— Ничего я не подогнал! — всхлипнул Шериф. — На ее столетие, когда она была совсем еще юна и не опытна, один мечтательный и романтичный Вычислитель, всего на сто лет старше ее, но уже подающий большие надежды, — голос чемоданчика немного окреп, — это я про себя, что бы вы понимали, — на всякий случай решил уточнить он, — предложил ей невероятный по своей смелости эксперимент — подключить свой мыслительный контур сразу к двум предметам! Это было потрясающе! Гениально! Да, пусть не нОво, и более старшие контуры могут разнестись одновременно и на большее количество предметов. Но не в таком молодом возрасте! И она не смогла бы это осуществить не подбери я ей для этого нужные предметы. Я потратил много времени на поиски и вывел нужную формулу соответствия форм и назначения предметов! Скажите мне, что может быть гармоничней, чем сочетание стола и зонтика?!
— Рыба и корова, например, — не удержался Вася, — небо и земля, дурак и умный.
— А? Что? — по поверхности чемоданчика побежали черные молнии. — Василий, ты хочешь завести меня в логический тупик?! Хорошо, убей меня этим, мне все равно сейчас жизнь не мила!
— Вася, мы тут его успокоить не можем, а ты масла в огонь решил подлить? — сощурила глаза Марка
— Ладно, будет тебе логика! — торопливо замахал руками Вася, с опаской глядя на штатного связиста, и отодвигаясь от нее подальше. — Вот например — барабан и палочки к нему, или ложка и тарелка. Размышления об этих предметах не приведет тебя к суициду надеюсь?
— Как ты сказал? Барабан и палочки? Тарелка и ложка? — чемоданчик начал светлеть, а голос Шерифа наконец перестал источать истеричные нотки.
— Ручка и бумага, шкаф и полки, шило и мочало, ой это не оттуда, стол и стул наконец. Да я тебе еще сто таких примеров приведу, если хочешь, — радостно сообщил Вася, увидев, что его слова подействовали положительно на Шерифа.
— Василий, да ты же гений! Стол и стул! Это же, это же… Да это прорыв! Потрясающе! Стол и стул! Какая глубина мысли! Василий, ты где обучался раньше? Наверное, был самым главным отличником на математическом факультете?
С каждым словом Вычислитель все больше наливался серебром. Приободренный успехом, а так же неожиданной похвалой Вася, решил сразить Шерифа новой идеей:
— А что, если стул добавить к столу и зонтику, как третий предмет? — предложил он. — Если я правильно понял для вас это зачетно воплотиться в нескольких предметах?
— Ооо! Василий! — кажется, чемоданчик готов был потерять сознание от восторга, его поверхность покрылась расцветающими бутонами желтого цвета, словно кто-то запустил картинку фейерверка. — Ты не представляешь как я тебе благодарен за эту идею. Ее непременно нужно воплотить в жизнь! Но для этого мне необходимо время, что бы сделать точные расчеты, с какой стороны будет правильно поставить стул. А может быть его поставить на стол? А форма стула? Как думаешь, Василий, какая должна…
— Гхм, — решил вмешаться в разговор Вихрь, — Шериф, я предлагаю тебе отдельно пообщаться на эту тему с Васей, и преподнести твоей пассии в подарок новую форму. Но потом. Пусть у тебя будет время все как следует продумать и рассчитать. Я же со своей стороны обещаю тебя доставить к Виолетте по окончании регаты. Ей будет сюрприз, и тебе не придется горевать из-за упущенной встречи. Но сразу говорю, более суток задерживаться тут не буду.
— Виктор Хризантемович, я буду вам признателен до конца дней своих! — воскликнул Вычислитель. — Как я рад, что у меня такая команда!
— Опять — его команда, — усмехнулся Туман, и продолжил уже серьезно. — А что будем делать с Оклахомой, капитан? Ребята ведь уже там. Интересно угадали мы с Неприкасаемой или нет?
Вихрь прищурился, переглядываясь с Маркой. Та кивнула.
— Послушай, Шериф, — обратился капитан к Вычислителю, — ведь мы не нарушим правила регаты, если вскроем еще один конверт, когда уже имеем десять очков? Я имею в виду, что если окажется, что мы ошиблись с Неприкасаемой, то нам не обязательно посещать другую контрольную точку?
Чемоданчик вернул себе свой повседневный спокойный серебристый оттенок, и завис на несколько секунд, видимо общаясь со своими коллегами по судейству.
— Это не прописано в правилах, но и не противоречит им, — наконец сказал он. — Вы уже набрали свои очки, и можете стартовать на Сюр в Прайзе. Более того, это можно сделать частью экипажа, так что даже если бы другая часть полетела к контрольной точке в Оклахоме, то это никак не сказалось бы на финише. Поэтому судейская коллегия не против открытия очередного конверта.
— А все открыть можно? — тут же спросил Пашка.
— Можно, но не нужно, — ответил судья. — Организаторы регаты и так, по моему ходатайству, решили пойти нам на встречу, так что давайте не будем плодить лишних поводов получить потом претензию к излишней лояльности судей к нашей команде.
— Вот теперь правильно, — поднял палец вверх штурман, — наша команда!
Глава 21
Глава 12
В которой Генкина команда строит планы по очередному испытанию флюп-скока, узнает кое-что новое о черных дырах и антивеществе, Матвей садится на диету, а так же о некоторых таможенных правилах.
Нырнув в подпространство, ребята решили пробыть там ровно столько, что бы установить флюп-скок на летающую тарелку, а Матвею изучить навигационную карту Неприкасаемой для подготовки и расчета программы испытаний двигателя в условиях притяжения черной дыры.
План был такой: как только они отметятся на контрольной точке, и станет абсолютно понятно, что можно стартовать на Сюр, они задержатся на минимальное время, что бы сделать двойной скачек на тарелке — к черной дыре, пересекая ее горизонт событий и обратно от нее в систему. Делаться все это будет, естественно, в автоматическом режиме. Вернется ли тарелка или нет, было неизвестно, но все ее приборы будут вести учет и запись происходящего как снаружи, так и внутри тарелки.
Задача усложнялась тем, что ожидать перезарядки флюп-скока пять часов было не реально. Как известно, время вблизи черной дыры, так же сжимается, и пять часов, проведенных там, может вылиться в бесконечность здесь. Им крупно повезло, что судьба занесла их на Неприкасаемую, которая находилась практически у самой черной дыры, и расчет Матвея показал, что снабдив флюп-скок дополнительными неразрывными резинками, Пашкиного изобретения, они смогут совершить сдвоенный прыжок на короткое расстояние без перезапуска двигателя. В других условиях подлет к черной дыре занимал слишком большие расстояния, на которые флюп-скок без перезапуска прыгнуть бы не смог. Здесь же, на Неприкасаемой, в теории все должно было получиться.
Генка, вдохновленный шкурой еще не убитого медведя, тут же предложил сразу попробовать проникнуть в точку сингулярности, на что тут же получил категорический отказ от Анки. Затея, с ее точки зрения, и так была довольно сомнительной, и скорее попахивала авантюрой, нежели научным экспериментом. Она уже оплакивала свою тарелку и флюп-скок, а уж нырять в самый центр черной дыры было чистым безумием. Генка немного поспорил по привычке, но согласился, что если их эксперимент удастся, то это и так будет прорыв в изучении черных дыр, и они обязательно потом еще раз сюда вернутся, или передадут свое изобретение ученым СССР для дальнейшего использования.
Ну а Катарина, пока ребята будут возиться с настройками двигателя и производить расчеты, пообещала подготовить материалы по Неприкасаемой, и прочитать им небольшую лекцию по ней еще будучи в подпространстве. Может быть кому-то захочется отдохнуть, рассудила она, учитывая, что время подлета из точки выхода до планеты Глюк, куда они намеревались совершить посадку, занимало всего лишь пол часа.
Несколько часов ушло на подготовительные мероприятия, и вот компания уже сидела на спасательном катере, слушая Катарину. Пьеро предложил было сделать это на летающей тарелке, которая по своим размером примерно раза в два превосходила катер, и со стороны казалось, что это она выполняет роль перевозчика, но боцман была против, так как управление и ее модуль находились как раз-таки на катере, а инструкции категорически запрещали покидать его Искинам и Живинам, пока тот совершает перелет в космосе.
— Черная дыра в созвездии Оклахома, классифицируется как дыра средней массы. Ее масса составляет примерно восемь тысяч масс Солнц на Земле 1. Достоверно известно, что за последние четыре миллиарда лет она поглотила две ближайшие к ней звезды, и предположительно в течении еще нескольких миллиардов лет в ее сферу влияния попадет еще три звезды, которые так же будут ей поглощены. Остальные звезды в созвездии Оклахома находятся достаточно далеко от нее, поэтому для них она угрозы не представляет.
Катарина расхаживала по небольшому командному отсеку спасательного катера, нацепив на нос очки, и держа перед собою книгу, якобы читая из нее информацию о системе куда они летят. Генка даже не поленился заглянуть в открытую книгу, когда та проходила мимо него с умным видом. Как ни странно, но там и правда был какой-то текст. Кеша, как обычно сидел на плече боцмана, и по ее команде перелистывал клювом страницы, то свешиваясь с плеча, то пройдясь по руке.
— Удивительным свойством обладает система Неприкасаемая, которая по давно устоявшейся орбите кружится вблизи черной дыры, почти в области ее горизонта событий, но при этом не меняет привычных нам физических свойств, хотя в этой зоне, даже солнечный свет уже не вырывается за пределы гравитации черной дыры, а начинает закручиваться вокруг нее.
— А что, это получается, что я буду видеть окружающее как-то по другому? — поинтересовался Генка.
— Теоретически, да, — ответил ему Матвей, приватизировавший место возле пищевого модуля, и периодически что-то там заказывая.
Вот и сейчас он с кислой миной жевал морковку, так как Анка, после закатанного ей небольшого скандала, аргументируя свои доводы тем, что Матвей рискует оставить всю команду голодной (хотя пищевой аппарат катера был рассчитан, как минимум на пол года автономного прибывания в космосе с средним составом экипажа в четыре человека, чем Матвей пытался безуспешно апеллировать), взяла с Матвея клятву, что больше чем 2 500 калорий в день он употреблять не будет. Матвей согласился на это лишь с одним условием, что это касается только пока они находятся в космосе и участвуют в регате.
— Это будет оптическая иллюзия: ты увидишь свою спину, так как свет от нее сделает полный оборот и попадет тебе на сетчатку глаз, — разъяснил Матвей. — Но это произойдет только в том случае, если ты будешь один находиться на орбите черной дыры, и на траектории этой орбиты не будет никаких помех.
— Что-то вы ерунду какую-то несете, — скептически хмыкнула Анка, — наверное ты Матвей морковки переел. Съешь лучше огурчик, в нем калорий меньше.
— Да меня тошнит уже от них, — скривился Матвей, — а морковка хоть сладкая. Можно я колбаски кусочек съем, а, Анка? — с надеждой спросил он.
— Ну съешь, кто тебе мешает, — пожала Анка плечами.
Матвей радостно потянулся к аппарату, что бы сделать заказ, но увидев как Анка достала тетрадь и карандаш, и с усмешкой смотрит на него, нехотя отвел руку обратно.
— Ага, я сейчас колбаски съем, а ты ее пищевую ценность в свой журнал по моей диете добавишь, а потом мне до вечера опять одни огурцы жрать придется, — обиженно нахмурился он.
— А то! — показала ему язык Анка. — Можешь еще зеленого чайку попить или водички. Умей свое слово держать, ты же пионер!
— А тебе бы не пионером быть, а домомучительницей! — огрызнулся Матвей, с тоской поглядывая на картинки блюд, которые периодически сменялись на экране заказа в автомате.
— Кем, кем? — приосанилась Анка.
— Почему это ерунду? — влез в разговор Генка, которому уже надоели перепалки про еду между Анкой и Матвеем. Вот уж точно Мальвина. Хлебом не корми, дай поучить кому что делать. Но вслух он это опасался произносить, так как сам уже наспорился с Анкой насчет летающей тарелки. В конце концов она ему уступила, поэтому раздражать ее не стоило. — Мы же чисто теоретически предположение делаем. Как будто реально можно стоять в космосе возле черной дыры, ха-ха.
Катарина, которая, по мнению Генки, похоже всему плохому начала набираться у Анки, решила, что она не достаточно строгая учительница, раз ее перебивают. В ее свободной от книги руке материализовалась указка, которой она не долго думая, треснула Генку по голове.
— Ай! — тот схватился за макушку руками, потирая ее.
— Будешь знать как перебивать учительницу, — наклонив голову, и опустив на кончик носа очки, строго сказала Катарина.
— Ну вообще, какой-то матриархат вокруг! — пробурчал недовольно Генка. — Тоже мне учительница нашлась!
Катарина грозно сдвинула брови и качнула указкой.
— Все, молчу, молчу! — воскликнул Генка, испугавшись экзекуции, и закрывая голову руками. — Прошу вас, продолжайте, товарищ учитель!
— То-то! — Боцман грозно обвела рубку взглядом, подмигнув мимоходом еле сдерживающей смех Анке.
— Итак, продолжим. Благодаря своим особым свойствам, которые нигде в нашей галактике более обнаружены не были, во всяком случае, в той ее части, что нам известна, звездная система и получила название Неприкасаемая. Попасть на нее возможно только совершив переход через подпространство, и в отличие от других систем, где не рекомендовано выходить из прыжка внутри системы, здесь мы имеем особый случай, когда наоборот, выход за ее пределами грозит моментальному попаданию в зону действия сил черной дыры, и соответственно, как ты Генка, меня научил выражаться — писец хомячку. Интересный факт, что доступ к Неприкасаемой был получен всего лишь двадцать лет назад, благодаря космонавтам СССР, — Катарина хитро посмотрела на ребят. — Может быть древние расы и имели возможность на нее попасть, но их присутствие на ней не было обнаружено. Из относительно старых цивилизаций, Вычислители предпринимали несколько попыток закинуть свои мыслительные контуры на ее планеты, но потерпели неудачу, и потеряли навсегда нескольких своих представителей. А учитывая что их популяция довольно мала, и окончательная потеря каждого из ее представителей это целая трагедия для всей расы, в последствии они отказались от этой затеи. Наверное только вездесущие Асуры могут себе позволить бывать там, куда другим доступ закрыт. Но насколько нам известно они не сильно интересуются такими мелочами, а черные дыры вроде как им не очень приятны.
— Что мы вообще знаем об Асурах? — философски заметил Пьеро.
Все еще находясь в образе учителя, Катарина строго взглянула на Петьку, и потянулась поправить очки на носу. При этом указка, которую она держала в руке, ткнулась в ее треуголка, и та слетела на пол. Кеша ринулся поднимать ее, а Катарина, пытаясь поймать головной убор другой рукой, выронила книгу. Учительница неожиданно превратилась в Машу-растеряшу, у которой все валится из рук. Генка не удержался и заржал. За что тут же схлопотал указкой по голове.
— Нет, но почему перебивает Пьеро, а шишки достаются мне?! — возмутился он, снова прикрывая голову руками. После чего засмеялись уже все, включая и саму Катарину.
Она сделала шаг к Генке, и дружески обняла его. А Кеша подлетел и водрузил треуголку ему на голову.
— Извини Ген, — сказала Катарина, — ты просто ближе был.
— Да ладно, чего уж там, — засопел Генка, немного смутившись.
Катарина отстранилась от него, и подняв книгу, ответила Пьеро:
— На самом деле нам и правда мало что известно об этой древней расе. Есть теория, что они не могут присутствовать на планетах, обитая лишь в космическом пространстве. И еще. Некоторые коммунисты, могут общаться с ними, например небезызвестная нам всем Марка де Толли. Но как ни странно, в пси-сети от них почти нет никакой информации об этом. Что довольно странно.
— А чего тут странного? — не понял Матвей. — Если человек не хочет делиться определенной информацией, например о личной жизни, так она в пси-сеть и не попадает.
— Да? — удивилась Катарина. — А я думала что все что происходит с человеком сразу транслируется в пси-сеть СССР.
— Ну так-то да, — Матвей с сомнением посмотрел на хвостик морковки, и выкинул ботву в утилизатор, — только в человеке существует некий фильтр, и если ему морально не удобно передавать какую-либо информацию, то она так с ним и останется. Странно, скорее то, что ты об этом не знаешь.
— Наверное в своей прошлой жизни я об этом знала, — задумалась Катарина, — но теперь мне эти знания недоступны.
Ребята переглянулись, но промолчали, зная, что Живины не любят разговаривать на тему как они появились. Их немного удивило, что Катарина вообще заговорила об этом.
— Что еще интересного пишут про Неприкасаемую? — поинтересовалась Анка, решив замять возникшую паузу.
— Я думаю, самое интересное вы увидите сами, — весело прищурилась Катарина. — Ах, да! Еще там очень жесткий таможенный контроль.
Спохватившись, что вышла из образа, Катарина поправила съехавшие очки, и вновь уставившись в книгу, продолжила прохаживаться по рубке, помахивая указкой в такт с чтением текста.
— Узнав об освоении Неприкасаемой, туда, словно в древние времена на Клондайк, ринулись авантюристы разных мастей. Это сейчас на ней превалируют в основном исследователи, ученые и туристы. А в первый год после открытия способа попадания на нее, и получив точные расчеты с координатами, учитывая, что она не принадлежала ни к одному из государств, ее начали делить на части по принципу, кто застолбил участок, тот им и пользуется. Угадайте зачем?
— Ну тут не трудно догадаться, — хмыкнул Пьеро, — полезные ископаемые. Если эта система обладает особыми свойствами, то скорее всего и состав вещества космических тел внутри ее, так же обладает интересными характеристиками.
— Совершенно, верно, Петр, ставлю тебе пять, — важно объявила Катарина. — Торгаши с различных частей нашей галактики, начали распродавать, как они называли «образцы системной породы». Дошло до того, что одна из планет потеряла почти процент от своей массы. Представьте себе масштабы деятельности предпринимателей! После чего СССР, как первооткрыватель, получивший право на освоение одной из планет целиком, подал жалобу в галактическое торговое содружество, а так же в комиссию по ГОП-стоп экспансии. В результате на систему было наложено вето, налажен строгий таможенный контроль, не позволяющий разбазаривать любое вещество из Неприкосновенной. Кстати, существует ошибочное мнение, что свое название она получила именно благодаря этим действиям. А вот то, что любая элементарная часть пространства системы теперь называется антивеществом, это правда. Раньше так называли и антиматерию, но теперь ученые строго регламентировали эти два понятия. Если первая приводит к аннигиляции, то вторая имеет отталкивающие свойства, которые в различных условиях меняют свои характеристики, и ученые до сих пор бьются над разгадкой и принципом работы антивещества, хотя вывели уже многие закономерностей и его дополнительных свойств.
Проходя мимо Генки, Катарина мимоходом смахнула с его головы треуголку, и поместила ее куда и положено — на свою голову.
— В общем таможня теперь в этой системе занимает главенствующую роль, и изучать свойств местной материи ученые могут теперь только непосредственно в самой системе. Все образцы парод, о продаже которых удалось узнать и добраться, были конфискованы, и возвращены обратно. А те, что все еще находятся в руках у некоторых ученых и бизнесменов, пытающихся найти им применение, чаще всего так же попадают в поле зрения космической полиции, так как, например, популярная идея снабдить космический корабль некоторым объемом антивещества, приводит к самым неожиданным последствиям. Например ему никак не удается приблизиться ни к одному космическому объекту, хотя на стапелях он прошел все предполетные испытания. Такие казусы позволяют выявлять контрабандный товар.
Катарина остановилась возле Матвея, который с тоской смотрел на картинки пищевого комбайна, и решила:
— Ладно, давайте закругляться и выходить из прыжка. Хоть я рассказала еще далеко не о всех загадках Неприкосновенной, в частности о порталах и псевдо-жизнью на планете Глюк, но чувствую, что Матвей скоро собственной слюной захлебнется. Надо его отвлечь. Думаю что на Глюке будет интересней, чем в рубке катера.
Глюк их встретил прозрачным синим небом, немного разряженной атмосферой, кристаллизованными деревьями перламутрового сияния с разными оттенками цветов, виднеющимися вдалеке, и пустынным космопортом. Хотя на причале и стояло около сотни кораблей различной конфигурации, в самом здании порта почти не было посетителей, и его огромный стеклянный холл казался вымершим. Лишь несколько роботов-уборщиков катались по полу, собирая невидимый мусор, да посередине зала виднелась фигура представителя расы Пломоров.
— О, смотрите, Плоская морда. Кажется к нам идет, — тихо сказал Генка, когда они вошли в зал, и начали озираться на предмет куда им двигаться дальше.
Так, еще учась в школе, ребята на уроке космического обществоведения в шутку «расшифровали» название этой цивилизации. Она существовала в каком-то ином измерении (так считали ученые), но при этом имела свою проекцию и в обычном космосе, в виде двухмерной плоскости. Выглядело это так, будто на стене нарисовали человека, разукрасили его, все как положено, а он взял и сошел со стены, оставаясь при этом плоской картинкой. При этом он мог двигаться так же как и любое живое существо, и даже вертеть головой или шевелить руками и ногами, поворачивая их в разные стороны отдельно от тела. Было забавно смотреть, когда такое существо идет к тебе, его голова поворачивается в сторону, и постепенно превращается в невидимую плоскость. Говорить они не могли, а свои мысли транслировали надписью над головой, расширяя картинку над собой в некое подобие чата. При этом они прекрасно понимали собеседника, то ли читая по губам, то ли все же имея слух. Рассказывали, что иногда они могут вертеться внутри своего изображения, поворачиваясь разными частями тела, но это были лишь слухи, к которым настоящие ученые относились со скепсисом. Ну, скажите, как можно иметь объем в двух плоскостях — с сарказмом спрашивали они?
Пломор подошел к ребятам поближе, смешно переставляя как будто бумажные ноги. Обычно они имели изображение той же расы с кем общались. Если же перед ними были представители разных рас, то Пломор тут же размножился на несколько картинок, изображая каждую расу в отдельности, и общаясь на ее языке. Сейчас Помор более всего напоминал человека-полицейского в зеленой униформе. Над его головой расширилось пространство, и в образовавшемся окошке потекли строки: «Добро пожаловать на планету Глюк. Я представитель таможни. Заранее приношу извинения, но когда вы решите покинуть планету, необходимо будет пройти процедуру досмотра. Если ваши этические нормы или иные правила не позволяют это сделать, то прошу покинуть планету. Это относится ко всем объектам системы Неприкасаемая»
— Мда, и не возразишь, даже если захочешь, — задумчиво сказала Анка, — насколько помню по школьному курсу раса Пломоров не обладает эмоциями и скандалить с ними нет никакого смысла.
«Скандалить нет смысла, — подтвердила надпись над головой существа, — но есть смысл иметь ввиду, что мы хорошо ориентируемся в чужих эмоциях, хотя сами и не подвержены данному недугу. Например сейчас, по вашим собственным правилам этики, говоря про меня в третьем лице, вы попытались нанести мне оскорбление, и тем самым вывести меня из себя. Не получилось. Если это не касается общегалактических норм и правил, то нам абсолютно все равно что вы думаете и делаете. Мы несем лишь охранную функцию».
— Ничего я такого не имела ввиду, — покраснела Анка, покосившись на спутников, — варки все это.
«Вам стыдно, — возразил Пломор, — значит именно это в и имели ввиду»
— Нет не имела!
«Имели!»
— А я говорю, что не имела!
«Имели!»
— Да ничего я не имела, чурбан ты плоский!!!
«Имели!»
— Анка, по-моему ты плохо изучала этот предмет в школе, — сложив руки на груди, и подняв взгляд к потолку, нейтральным голосом донес до подруги очевидную вещь Пьеро, — к тому же он тебе только что сам об этом сказал. Они же потому и работают большей частью своего вида в галактической полиции, что прекрасно разбираются в чужих эмоциях, и с удовольствием пользуются этим. Они лего умеют играть на чужих нервах любой расы, как например сейчас с тобою.
— Чтоооо?! — Анка покраснела уже не от стыда, и непроизвольно потянулась к неизменному универсальному ключу на бедре.
«Извините. Нам постоянно нужно практиковаться»
Пломор отступил на пол шага назад.
— Ах, так ты практикуешься значит, ходячий дистрофик?! На людях?! — Анка отстегнула УК, который моментально трансформировался в форму гаечного ключа, увеличившись в несколько раз в размерах.
«На всякий случай предупреждаю: применение любого вида насилия против лица, исполняющего служебные обязанности, караются по закону на параграф выше, чем к иному лицу».
— Я тебе сейчас такую морду лица нарисую, что мало не покажется! Я сейчас тебе все буквы в твою плоскую башку вобью! — с яростным криком, Анка бросилась на постепенно пятившегося назад Пломора.
Да, Пломоры видимо и правда отлично чувствовали эмоции, так как этот их представитель кажется четко понял, что его слова уже не возымеют никакой останавливающий эффект. Поэтому он применил одну из любимых тактик поморских полицейских — его тело скаталось в трубочку, и с хорошей скоростью покатилось по полу.
Минут пять ребята наблюдали, как Анка, размахивая своим ключом, гонялась по всему залу за этим неудавшимся практикантом. В противоположенном конце зала они заметили еще несколько Пломорцев, с осторожностью и интересом выглядывающих из окон таможенного терминала, расположенного рядом с выходом из космопорта, явно опасаясь попасть под каток Анкиного гнева. Генка незаметно помахал им ладонью, в ответ получив несколько сообщений над головой таможенников в виде голубя с веточкой в клюве, пожатия рук, жвачки, а так же надписи: «простите дурака, это новенький, он больше не будет», и в конце вспыхнуло красное знамя с изображением серпа и молота.
Эта яркая картинка привлекла Анку. Она остановилась, и прочитав все сообщения, махнула рукой, возвращая УК в первоначальную форму, и вешая его в чехол на бедре.
— Так и быть, на первый раз прощаю, — сказала она, дунув вверх на выбившийся из прически локон, и вытирая испарину со лба.
Практикант радостно развернулся обратно в полноценное изображение, подошел к Анке, и подняв ее руку поцеловал ее, чем сильно смутил свою недавнюю преследовательницу.
— А какой порядок досмотра? — спросил Пьеро, когда их компания приблизилась к выходу из порта, недалеко от которого и остановилась Анка.
Из помещения таможни, тут же вышло еще двое служащих, они разошлись в разные стороны, и между ними образовалась прозрачная плоскость. Над головой одного из них появилось облачко с текстом: «Это пространственный сканер-поглотитель. Он выявляет любые аномалии и чужеродные предметы. В этой системе он настроен на антивещество, то есть на любой объект из системы, массой более пяти грамм»
— Почему пять грамм? — заинтересовался Матвей.
«Погрешность на пыль, воздух и прочие микроскопические элементы, которые естественным путем осядут на посетителе планеты, но не будут приравниваться к умышленному вывозу материи с нее».
— А что значит — поглотитель? — Анку заинтересовала техническая часть устройства.
Из окошка терминала показалась рука одного из Пломорцев с камешком на ней. Практикант подхватил его и передал Генке, стоящему ближе всех к нему.
«Попробуйте пронести», — предложил он.
Генка хмыкнул, пожал плечами, и, сжав камень в кулак, прошел через плоскость сканера. Оказавшись на другой стороне, он с удивлением обнаружил, что его рука пуста, а за его спиной послышался стук упавшего на пол камня.
«Вот так работает функция поглотитель, а вы переживали. Извините.», — вывел практикант надпись над головой, тоже в виде облачка, явно подражая своему старшему товарищу, и стараясь расположить к себе пришельцев.
— Я бы скорее назвала бы эту функцию — ситом или отсеивателем, — поделилась своим мнением Анка, — и добавила бы гравитационный выравниватель, что бы камни или другие предметы не валились на пол.
Сканер развеялся, а изображение одного из таможенников на несколько секунд подернулось рябью, а затем поменялось, как будто кто-то сдвинул фрагмент в сторону. Новая фигура оказалась немного шире и ниже прежней. Это было изображение бородатого мужчины в комбинезоне техника.
«Интересная мысль, — транслировал он. Его текст был выведен в виде бегущей строки вдоль тела, отекая его по часовой стрелке, а на груди виднелась шильда с надписью „Главный инженер“, — я, пожалуй, внесу ваше предложение на рассмотрение изменений в техническом паспорте. Позвольте поинтересоваться о каком выравнивателе вы говорите?»
— Та же функция, что используется здесь в порту или любых космических станциях и кораблях, только портативного вида, — пояснила Анка, и провела рукой по одетому на ней черному с серебром костюму. — Например наши полускафандры стандартно оснащены таким прибором.
В течении последующих десяти минут Анка и Главный инженер оживленно общались на тему деталей устройства сканера и костюмов людей.
Глава 22
Глава 13
В которой ребята отправляются на экскурсию по планете Глюк.
Когда ребята покинули задание, Генка спросил:
- Почему ты решила, что в этом космопорту искусственная гравитация? Вроде как притяжение Глюка не сильно отличается от земного?
- Генка, голову включи, мы в полускафандрах, - Анка постучала себе по макушке, - они компенсируют любые отклонения. Я только что об этом с Пломорами обещалась. И посмотри на ком.
Генка поднял руку. Над тканью костюма в районе предплечья появился экран, размером с ладонь, который тут же переместился в пространстве, оказавшись перед Генкой в таком положении, что бы с ним было удобно работать двумя руками. Немного поколдовав над ним, Генка хмыкнул.
- Да тут гравитация нестабильная, колеблется от 0,7 до 1,2 от земной, и меняется с периодичностью в несколько секунд, - он огляделся вокруг, но никаких внешних признаков изменения сил тяготения не обнаружил. - А ты чего молчала? - обратился он к Катарине.
Катарина открыла рот от такого наглого обвинения.
- Генка, вот ты сам дурак, а других обвиняешь! - возмутилась Анка. - Ты же у нас вроде за капитана, так почему не проверил все системные сообщения на катере? Надо бы поставить вопрос о твоей компетентности.
Она обвела глазами ребят. Те ухмылялись. А Катарина вытащила откуда-то указку и вновь треснула ей Генку по голове.
- Вот тебе за унижения! - мстительно сказал она.
- Так это ты мне своей указкой все мозги и отбила! - потирая макушка обвинил ее Генка. - Вот как теперь жить буду?
- Вбить обратно? - прищурилась Катарина, с серьезным лицом, но через секунду не выдержала и рассмеялась, а вслед за ней и остальные ребята.
Их смех прервал подошедший к ним человек, который вышел из стоящего неподалеку транспортного средства, более всего напоминающее микроавтобус, с шестью огромными колесами. Он был невысокого роста, полный, одетый в просторную синюю рубашку, серые брюки, и такого же цвета туфли. Человек то приседал, то подпрыгивал, и постоянно протирал носовым платком вспотевшую шею и залысину на голове, хотя не сказать, что на улице было жарко. Солнце хоть и светило на ясном небе, но по ощущениям давало тепла, не больше, чем в осеннее время на Земле.
- Здравствуйте, уважаемые гости! Меня зовут Хоук, и я представляю туристическую компанию "Хоук и компаньоны".
Человек махнул в сторону своего транспортного средства, почему-то посчитав, что это должно убедить новых туристов в правдивости его слов. На поверхности микроавтобуса были нарисованы какие-то местные анимированные кристаллические заросли, сквозь которые то появлялись, то пропадали буквы озвученной Хоуком фирмы.
- Что-то компаньонов не видать, - усмехнулся Пьеро.
- Компаньоны на других планетах системы, в таких же передвижных офисах, - объяснил Хоук, продолжая делать странные движения телом. - Я же предлагаю вам совершить увлекательный экскурс по припортовому городу, посетить его достопримечательности, совершить прогулку по порталам, познакомиться с псевдоразумной жизнью, и порадовать свои глаза живописной и необычной природой планеты, всего за какие-то пять кредитов на одного человека. Если же вы добавите еще по пять, то мы посетим НИИ по изучению аномальных свойств системы, и там сможем понаблюдать за некоторыми экспериментами. Правда это уже будет отдельная плата. Вы сможете выбрать, что вам будет интересней. Вот.
Памятуя о недавнем посещении Альфы и ее жадных обитателей, взгляды ребят скрестились на Катарине. Ее лицо, на мгновение, приобрело рассеянное выражение, после чего она сказала:
- Тут скорее наоборот расценка занижена.
- Что тоже подозрительно, - высказал свое мнение Пьеро.
- Так туристов нет, - пожал плечами и развел руки в стороны Хоук, при этом приседая в очередной раз.
Ребята не выдержали и рассмеялись. По дороге с Кин-Дза-Дза они нашли-таки в сети и посмотрел старый одноименный фильм, и сейчас туристический агент им кого-то очень сильно напомнил своей позой, только колокольчика в носу не хватало, и сакраментальной фразы "Ку!".
- Ну так как, мне еще вас поуговаривать? - жалобно спросил Хоук, на этот раз подпрыгивая.
- Послушайте, что вы все время дергаетесь? - спросил Матвей, то поднимая, то опуская взгляд, следом за движениями агента.
- Так притяжение все время скачет, - вздохнул Хоук, протирая платком шею. - Вам-то хорошо в ваших костюмах, сразу видно, что из СССР прибыли. Ваши ученые тоже ходят тут либо в таких, либо выписывают себе специальные пояса, с встроенными антигравами.
- А в чем проблема купить их? - спросил Генка.
- Ваши динамичные модели очень дорогие, да вы их и не продаете. У Германии можно купить похожие, да у американцев, но там цена такая, что бизнес можно сразу бросать. А доступные модели других производителей
настраиваются только на одну тягу. Пробовали тут умники приделать моторчик, что бы регулятор автоматически прокручивал туда-сюда, меняя вектор притяжения, ну так они ломаются почти сразу от такой нагрузки. Вот и живем тут как попрыгунчики какие, - пожаловался Хоук.
- Ладно, давайте свою экскурсию, - сжалился Генка и кивнул Катарине, что бы та списала с корабельных денег оплату экскурсии. - Прогуляемся по городу, пока наши не прислали сигнала. Кстати, Хоук, а вы про регату что-нибудь слышали?
- Конечно слышал, - обрадовался коммерсант согласию ребят и переводу денег, - и мне даже известно, где находится контрольная точка.
Генка радостно блеснул глазами, переглянувшись с ребятами. А Пьеро, наоборот нахмурился. Почему-то ему не понравилось, что гид сразу выложил интересующую их информацию, хотя они еще даже не спросили его об этом. Кажется, Хоук заметил это, и тут же торопливо пояснил:
- Не каждый день можно увидеть живого Вычислителя. А один из них как раз недавно обосновался тут, и нашу планету уже посетило четыре корабля из регаты. Некоторые за всю жизнь о Вычислителях только слышали, поэтому это одно из главных событий на нашей довольно скучной планете за последнее время. Тем более что это краткосрочное явление. Ну что, начнем экскурсию?
- Ну теперь уж точно нам спешить некуда, - взъерошив шевелюру, определился Генка, - можем спокойно гулять.
- Тогда начнем нашу экскурсию со знакомства с одной из местных особенностей - порталами. Одна из их активных зон здесь всего в паре миль от города.
- А почему не с памятника первооткрывателей? - спросила Катарина. - Он ведь находится как раз в парке пред нами.
Она махнула рукой, в которой так и осталась указка, в сторону парка. Они стояли спиною к космопорту, который представлял из себя ломанные нагромождения прямоугольных стеклянных витрин, образуя собой купол, высотою около двадцати и радиусом более ста метров. Перед ними через широкую дорогу, вдоль которой стояли небольшие строения вроде ларьков с различными видами услуг и еды, простирался обширный парк, с большой аркой входа по середине. Он состоял из кустов и деревьев, не позволяющих увидеть, что находится внутри него. Хоть местные растения и казались для землян очень необычными и сплошь кривыми, так как представляли из себя наросты кристаллов разных размеров и форм, но было видно, что в парке соблюдался строгий порядок, и чья-то рука бережно ухаживала за деревьями, стараясь придать им строгие геометрические очертания. Кусты, заменяющие забор, были высотою не более чем по грудь взрослому человеку, деревья имели овальные или шарообразные контуры, хотя изредка попадались и прямоугольники с квадратами. Каждое дерево было строго определенного цвета, а кустарник переливался всеми цветами радуги. Все это буйство красок имело одну общую черту - все растения блестели перламутровым оттенком, так же, как и трава, которая своим цветом походила на морскую волну и переливалась, переходя то бирюзы к синеве.
- Честно говоря, я хотел им закончить нашу экскурсию, - немного замялся Хоук, - но, если желаете можем начать и с него, хотя именно из зоны порталов мы можем попасть к месту проведения регаты, и я бы сразу показал вам, какой именно портал вам нужен, раз уж вы заинтересовались этим.
- Катарина, чего ты привязалась к человеку? - поддержал Хоука Генка, - ему виднее, каким маршрутом нам лучше следовать. Тем более, что сразу узнаем, куда нам потом идти.
Катарина пожала плечами, и убрала указку. Типа она уже не училка, делайте, что хотите. Пьеро сделал кислую мину, но не стал возражать. Компания последовала следом за гидом в его автобус, и они поехали на окраину города, которая начиналась буквально через пару кварталов от космопорта. Город представлял из себя скорее поселок, состоящий из одно- и двухэтажных коттеджей в основном земного типа. Иногда попадались и более экзотические здания, вроде пещер для ящероподобных, и аквариумов для рыбоподобных существ. Благодаря своим огромным колесам и амортизаторам, которые компенсировали постоянно меняющиеся вектор притяжения, автобус ехал ровно, и Хоук перестал протирать себя платком. Он успел рассказать о том, что на планете наиболее комфортно себя ощущают расы, связанные с существованием в воде. Самый большой квартал города, который именовался аквапарком, и который они обязательно посетят позже, был населен именно этими представителями различных цивилизаций. Для них перепады притяжения были своего рода оздоровительными процедурами, и аквапарк представлял собою скорее курортную лечебницу, чем жилую зону.
Пока он это рассказывал, автобус выехал за город и оказался на огромной поляне, обрамленной деревьями, которые переходили в густой лес. В отличие от парковых насаждений, здесь каждый кристалл, из которых состояли деревья, имел свой цвет и оттенок, сохраняя лишь одну общую черту - перламутровый налет.
На поляне происходили непонятные явления. На ней, в хаотичном порядке, были расставлены некие подобия овальных зеркал, наполовину утопленных в землю, и окантованных по ребрам небольшими кристаллами. С одной стороны "зеркала" были обрамлены кристаллами белого цвета, а с другой прозрачными. Ассоциация с зеркалами возникала из-за цвета их поверхности ртутного окраса, подернутого рябью, но при этом, в отличие от настоящих зеркал, ничего не отображающей. Размеры "зеркал" разнились от крошечных, с ладонь, до огромных, превышающих автобус, на котором ребята приехали.
Между зеркалами по воздуху летали бублики или спасательные круги, тут Матвей и Генка разошлись во мнении, видимо у одного превалировало чувство голода, а у другого непонятно что за ассоциация, ну в общем нечто круглое, с дырой по середине и так же, как кристаллы либо прозрачное, либо белое. Один из них, белого цвета, подлетел к одному из зеркал со стороны кристаллов, такого же окраса, и увеличившись, ровно до размера зеркала, что-то выплюнул из совей дыры, которая оказалась вовсе не пустой, в сторону зеркала, и то моментально поглотило это что-то. Ребята не успели рассмотреть, что это был за предмет, а бублик уменьшился до своего первоначального размера, примерно с человеческую голову, как и все его летающие собратья, и полетел дальше, изменив свой цвет на прозрачный. Кристаллы на зеркале, в унисон с бубликом, так же поменяли свой колор, и теперь оно стояло, с обоих сторон обрамленное прозрачными кристаллами. Но недолго. Очередной бублик, причем прозрачный, через минуту подлетел к зеркалу, увеличился до равного размера, и получил уже из недр зеркалка, свою долю чего-то непонятного, поменял, как и кристаллы зеркала окрас на белый, и уменьшившись отлетел в сторону.
Хоук, который и обратил внимание ребят на этот процесс, пока они сидели в автобусе, поднял указательный палец вверх.
- Поняли? - спросил он.
- Что? - все-таки его не поняли.
- Закономерность.
- Ну это и дураку понятно, - пожал плечами Матвей, - белое на белое, прозрачное на прозрачное, по одной сигнатуре идет передача от бублика к зеркалу, по другой наоборот.
Кажется, Хоук немного обиделся. Он эту закономерность понял, только после десятого наблюдения за данным явлением, да и то, когда ему это разъяснили стоящие рядом местные жители.
- Ну хорошо. Может быть, вы еще поняли, что конкретно передается между Дайна и Надай? - мстительно спросил он.
- Как же тут поймешь? - удивился Матвей, - это надо как минимум увидеть, а так мелькнуло что-то и исчезло.
- Вот! - радостно сообщил Хоук, и замолчал.
Ребята пару минут с интересом подождали продолжения, после чего Генка не вытерпел, и спросил:
- Что вот?
- Никто этого не знает, - вновь подняв палец, важно произнес их гид, - даже яйцеголовые умники.
В автобусе вновь, на минуту, все замолчали, правда по разным причинам. Хоук с осознанием собственного превосходства, а ребята еле сдерживая что-то внутри себя. Наконец Анка, усилием воли сделав серьезную мину, прервала паузу:
- А почему такое название? Дайна и Надай? Довольно странно, для научного подхода. И что из них что?
- Это не ученые назвали. Говорят, что наименование этим существам, дал один из первооткрывателей Глюка, который, кстати, придумал и название самой планете. А как известно, все что делают первооткрыватели, тщательно фиксируется и автоматически патентуется. Яйцеголовые хотели переименовать Надай и Дайна, и даже посылали письмо в адрес первооткрывателей, но те, кажется, в ответном письме послали их обратно. Дайна - это, как вы сказали бублики, а Надаи - зеркала.
- А почему вы назвали их существами? - поинтересовался Матвей. - Они что живые?
- Не только живые, но еще и псевдоразумные, - Хоук напыжился, продолжая экскурс в местные реалии. - Пойдемте, покажу.
Ребята выбрались из автобуса, и двинулись следом за гидом в сторону поляны, который по дороге вновь начал танцы, с приседаниями и подпрыгиванием. Кристаллическая трава, по которой они шли, приминалась и тут же восстанавливала свое положение, будто обыкновенная земная.
- Катарина, можешь разобрать что это было? - по дороге спросил Матвей у боцмана.
Та в ответ покачала головой.
- Я зафиксировала событие, и несколько раз прокручивала его на самых медленных скоростях, но ничего не рассмотрела. Я бы отнесла это действие скорее к некому пакету передачи данных, а не к материальному носителю.
Зайдя на поляну, ребята обратили внимание, что многие Надай оснащены табличками с разными названиями и цветом. Хоук шустро протопал на пару десятков метров вперед, отмахиваясь от Дайна, проплывающих мимо, и остановился возле одного из них, который, в отличие от своих собратьев завис на одном месте, практически над самой поверхностью земли. Причем его расцветка так же отличалась. Она была бледно-синего цвета, а сам бублик выглядел как будто замороженным.
- Вот! - выдал в очередной раз глубокомысленную фразу экскурсовод, показывая на Дайна.
- Что, вот? - хором спросили Генка и Матвей.
- Надпись видите? - Хоук перевел руку вниз.
На лазурной траве лежал лист бумаги, на котором виднелись две надписи. Одна была черного цвета, а вторя такого же, как и цвет Дайна. Черная: "Как дела?" Синяя: "?".
- Я написал! - гордо сказал Хоук.
- Ну и что сей опус означает? - спросил Матвей.
- Ничего не означит. Просто он мне ответил.
- Кто?
- Дайна.
- Вы в этом уверены? Что это ни какой-нибудь местный шутник? - спросила Анка.
- Конечно уверен! - снова обиделся Хоук, и про себя решил, что не зря он согласился привести сюда этих вредных детей из СССР. - Это кто-то из ученых открыл такой способ общения с Дайна.
- На бумаге? - удивился Генка.
- На бумаге это уже местные жители придумали, а ученые с кучей приборов возле Дайна и Надай лазили лазили, а потом вокруг одной из таких полян построили целый исследовательский корпус, и как там они общаются я не знаю, но один из лаборантов как-то раз по пьянке рассказал, что Дайна можно задать вопрос, написав его на бумаге, и получить на него ответ. Правда его уволили кажется потом, но народ смекнул, и стал задавать всякие разные важные вопросы про свою судьбу, про бизнес и многое другое. Даже про счет на футбольном матче спрашивали. Жаль только, что на одного человека реагирует только один Дайна, и потом другим пиши не пиши - все без толку.
- А вы значит решили задать вопрос "как дела?", - ехидно поинтересовалась Анка.
- Дак кто ж знал, что он зависнет? - Хоук с выражение обиды на лице стукнул рукой по Дайна, и тут же замахал ей, шипя от боли. - Вот зараза, ничего его берет, - пожаловался он, - но я вам скажу, что в итоге они почти все зависают. На те же вопросы про счет на футбольный матч точно, народом проверено уже не раз. Ну ничего, через пару месяцев отвиснет, и можно будет еще чего-нибудь спросить.
- А почему вы считаете их разумными? - не понял Матвей.
- На разумными, а псевдоразмуными, - поднял палец вверх Хоук. - И это не мы считаем, а яйцеголовые умники. По мне какие они разумные, если не могут ответить на элементарный вопрос. Еще и зависают на нем.
Хоук видимо начал уставать от физических нагрузок, вызванных постоянными приседаниями и подпрыгиванием, и выжал платок, которым стал отирать шею и залысину, как только они вышли из автобуса.
- Давайте продолжим экскурсию, - предложил он, и направился в глубь поляны, вглядываясь в таблички возле Надай. - Сейчас я покажу вам кое-что интересное.
Через несколько минут он остановился возле одного из зеркал в половину человеческого роста.
- Вот! - сказал он, и обойдя Надай выбрал сторону с белыми кристаллами. После чего с кряхтеньем встал на колени, и полез в зеркальную поверхность.
После увиденной ранее передачи чего-то между бубликами и зеркалами, ребята немного опешили. Но энтузиазм, с которым их гид полез в Надай говорил о том, что он это делает не впервые.
- Эй, я здесь! - раздалось через несколько секунд откуда-то сбоку.
Ребята двинулись в сторону звука, и через некоторое время обнаружили довольного Хоука возле близнеца Надай, в который он залез.
- Вот! - Вновь произнес он, - видали?
Ребята уже начали привыкать к его манере общения, поэтому спокойно кивнули.
- Телепорт? - спросил Пьеро.
- Нет, портал, - важно поднял палец Хоук.
- А в чем разница? - подключился Матвей.
- Яйцеголовые говорят, что телепорт можно прокинуть не далее, чем на сто-сто пятьдесят километров, и в любую точку, пока современное оборудование не позволяет это сделать дальше, а местные порталы привязаны строго к определенной точке, но зато пуляют на любые расстояния.
- Прямо на любые? - не поверил Генка. - Типа в любую точку галактики можно попасть?
- Ээ. Нет. Вернее да, но нет.
На слове "да" Хоук подпрыгнул, а на слове "нет" присел.
- А поточнее можно? - наблюдая за его акробатическими кульбитами, прищурилась Анка, уперев руки в боки.
- Вот, - Хоук показал на табличку зеленого цвета, прикрепленную к стойке, установленной рядом с Надай. На ней виднелись какие-то цифры и небольшой текст. - Это координаты, где находится ответная Надай. Если табличка зеленого цвета, то значит она на Глюке. Если желтого, то где-то в системе Неприкасаемая, и это одна из двух планет, где можно находиться без специального оборудования. Если красный, то тоже в Неприкасаемой, но на планетах или других космических телах, куда без скафандра соваться не стоит. Если белый цвет, то это пустышка, ее ответная часть, где-то на этой поляне, это то, что я вам только что продемонстрировал, пролезая через нее, ну а если черная, то неизвестно, где находится ее ответка.
- Это же опасно, оставлять без присмотра такие поляны, - встревожился Пьеро, оглядываясь в поисках табличек красного или черного цвета.
- На этой поляне таких нет, - махнул рукой Хоук, - на тех полянах, где они находятся, охрана выставляется, что бы всякие дураки там не шарились.
- Вы так и не ответили на вопрос, про галактические порты, - напомнил Генка.
- В общем это пока неизвестно. Ведь как открыли работу этих порталов? Думаете умники придумали? А вот и нет! - Хоук, рассмеялся, вытирая платком шею. - Простые обыватели открыли, как только получили доступ в систему. Ученые они что? Правильно, запретили по началу даже заходить на эти поляны, все изучали разными приборами, да прикидывали, что же это за явление такое. Пока раз, и из одного Надай не выпал мусорный контейнер. Стандартный такой в один кубический метр, с прессованными отходами внутри. Потом из другого, на другой поляне. Хе-хе. Сначала никто ничего не понял, вот только Дайна они мешались приблизиться к Надай, и контейнеры оттащили в сторону и начали изучать. Представьте какое было удивление, когда по их номерам определили хозяев. Оказывается, старатели, занимаясь разработкой пароды, что бы не утилизировать бытовой мусор, ведь за это нужно платить, начали скидывать его в Надай, если конечно те находились рядом. Тогда уже знали, что в Надай можно что-нибудь кинуть, и это куда-то исчезает. Только куда, было не понятно. Ну а потом сразу стало понятно, когда штрафы за выброс мусора в неположенном месте пришли, ха-ха-ха!
Хоук закатился смехом, ребята тоже из вежливости улыбнулись, хотя не очень понимали, что в этом смешного. Их с детства приучали, что планету и космос нужно беречь от всякого мусора.
- В общем, после этого, ученые начали запускать во все Надай дроны, оснащенные генераторами сигналов такой мощности, что бы их можно было обнаружить на больших расстояниях, и с начала освоения системы нашли, наверное, уже все Надай, которые в ней находятся. А вот куда ведут порталы Надай, которые оснащены черными табличками, яйцеголовые так и не сумели выяснить. Предполагают, что они где-то за системой, а вот где, неизвестно. Если у черной дыры, так там никто не выживет, а если где-то на просторах галактики, так попробуй найди теперь.
- Хм, я уж испугался, что зря мы флюп-скок изобретали, и путешествия в подпространстве скоро перестанут быть актуальными - пробормотал Генка, то ли с облегчением, то ли с досадой, и тут же вскинулся. - А не пробовали Надай вывозить из системы?
- Пробовали конечно. И Надай и Дайна, только это без толку. Стоит выкопать из земли Надай или вытащить Дайна за пределы поляны, как они тухнут. У Надай исчезает ее пленка, и он превращается просто в арку, а Дайна скукоживаются, падают на землю, и рассыпаются в пыль. Идем дальше.
Хоук пошел куда-то к центру поляны, и ребята двинулись за ним. Дойдя до какого-то известного ему ориентира, экскурсовод закрутился меж Надай, бормоча про себя: "Так, это не тот, и этот. Да где же ты? Я же утром проверял..." Наконец он остановился возле одного из порталов, и махнул ребятам рукой подойти.
- Вот! - произнес он свою коронную фразу, показывая на очередного Надай, чуть больше человеческого роста. - Вы хотели? Получите. Этот портал ведет к месту, где поставили временный пост для регаты.
С этими словами он шагнул в Надай, и пропал за его ртутной поверхностью. Пьеро, идущий впереди ребят, резко остановился, и вместо того, что бы пройти следом, стал изучать табличку возле портала.
- Написано: Глюк, средний округ, суд. - прочитал он. - И координаты указаны какие-то.
Генка, шедший следом, остановился рядом, и почесал затылок.
- Ну и цвет зеленый, - добавил он. - значит все нормально.
- Вы чего, испугались что ли? - фыркнула Анка, и направилась следом за Хоуком в портал.
Пьеро было дернулся к ней со словами: "стой", но опоздал, и Анка уже исчезла за пеленой.
- Черт, - выругался Пьеро, - Катарина, можешь связаться с Анкой?
- По-моему ты параноик, - пробурчал Матвей, - а я уже проголодался, - почему-то привел он этот аргумент, и так же шагнул в Надай, видимо полагая, что на той стороне найдется что-нибудь съестное.
- Точно, - согласился Генка непонятно какому из утверждений Матвея, и двинулся следом.
- Психи, - вздохнул Пьеро, и посмотрел на Катарину, которая мялась на месте.
- А я что? Я ничего, - развела та руками, не успев смыться вместе со всеми. - С тобой вот стою, хотя Генка вроде как за капитана.
- Да я не про это, - обреченно махнул Пьеро рукой, - связь есть?
- Да, чувствую их сигнатуру, но ощущения двойственные. С одной стороны они рукой подать, а с другой где-то очень далеко. Скорее всего помехи какие-то на этой поляне. Связаться?
- Ладно, чего уж там время терять, пойдем что ли, - решил Пьеро. - Может я и правда параноик? - по пути пробормотал он, пропуская Катарину вперед себя, и досчитав до трех, активировал костюм в режим скафандра, и щучкой нырнул в портал, стелясь по земле, и целясь выскочить на другой стороне по диагонали. Пусть смеются, подумал он.
Глава 23
Глава 14
В которой читатель узнает некоторые подробности о пионерских бонусах, ребята встречаются с иностранными супергероями, а так же узнают кое-что новое о капитане Вихре и его команде.
Не успела Анка сделать и шаг после выхода из Надай, как ее накрыло каким-то колпаком. Она лишь успела заметить, что вступила не на траву, которая на прошлой поляне росла возле порталов, а на какую-то искусственную платформу, круглой формы, из краев которой выскочили стены, образуя вокруг нее этот самый колпак.
— Эй, что за дела! — крикнула она, и забарабанила в стену. Та отозвалась металлическим звоном и более ничего не произошло. Анка скорее догадалась, чем почувствовала, что ее куда-то транспортируют, и буквально через десять секунд платформа к чему-то пристыковалась, купол уехал в пол, и Анка оказалась в небольшом квадратном помещении два на два метра, без всякой мебели, освещенным тусклым светом, исходящим из стен.
Что должна делать девушка в возрасте шестнадцати лет, если ее похищают (ничего другого в голову Анке не пришло)? Правильно, паниковать, биться в истерике, обливаться слезами и умолять выпустить ее. А, ну еще ждать рыцаря на белом коне, который ее спасет. «Ну это в книжках, и то в основном зарубежных, а мне воспитание не позволяет», — так решила Анка, закидывая в рот шарик жвачки, пачку которой всегда таскала с собой, и со злобной усмешкой потянулась к своему УК.
— Щас посмотрим из чего устроена ваша тюрьма, — сообщила она в пространство. — Вы еще не знаете, на что способен советский пионер, если его разозлить.
Матвей вышел из портала и по инерции прошел несколько шагов в сторону Хоука, который стоял в десятке метров впереди, приветственно махая ему рукой. Рядом с Хоуком находились наряженные в разноцветную облегающую одежду люди, смутно кого-то напоминающие. Из детства. Двое были в масках на лице, еще один в каких-то широких очках, закрывающих верхнюю половину лица, с горизонтальной узкой щелью по середине, лицо четвертого было обрамлено взлохмаченными волосами с бакенбардами, а в зубах была зажата дымящаяся сигара. Пятый вообще сидел на кресле, возможно, не любил ходить пешком, предположил Матвей. Да, из странностей: у чувака в синей маске был круглый щит со звездой посередине и красными кругами по ободу, а у лохматого из костяшек кулаков торчали длинные лезвия. Приглядевшись же к тому парню, что был в красной маске и таких же трико, и увидев на нем стилизованное изображение паука, Матвей вдруг вспомнил, чем ему знакомы костюмы встречающих, и радостно воскликнул:
— Это же Чек-пук! Хоук, у вас тут что, какое-то шоу что ли намечается? А угощение будет?
Матвей завертел головой в поисках Анки, что бы поделиться с ней своей догадкой, но неожиданно его голову стиснули тески чужой воли. Направление ментального удара он определил сразу — человек в кресле.
Матвей не знал, что кресло называется инвалидным, так как такого понятия в СССР давно уже не было. Еще он не мог знать, что у злоумышленников было всего две лечебные капсулы, так как пространство их корабля было как обычно ограничено из-за экономии энергии для перехода в подпространство, поэтому первую применили для пленения Анки, а вторая еще не успела занять место у выхода из портала, поэтому он благополучно ее миновал. Но противники заранее приготовились именно к такой последовательности действий, поэтому для него был приготовлен иной способ захвата.
Только и противник видимо многого не знал про СССР, и какие не простые молодые люди там растут. Постоянное пребывание, пусть и малой частью сознания в пси-поле, и уж тем более обязательные ежедневные тренировки по освоению его возможностей, исключало, ну или крайне сильно затрудняло, доминирование чужого разума над личностью, так как именно свою личность было необходимо поддерживать на просторах пси-поля, что бы не размыться в нем, в миллиардах других личностей. А тут, к невезению атакующего, из всех пионеров, ему попался именно тот, что выбрал своим дальнейшим направлением разгон мыслительно-вычислительных способностей, и имел пионерским бонусом модуль расширения сознания, который Матвей не задумываясь автоматически активировал, как будто оказался в игре «битва разумов», которую периодически проводили на курсах подготовки для желающих поступить в ВиРТ — институт «Времени и разумных технологий», куда в этом году Матвей успешно сдал экзамены.
Обруч второго контура моментально охватил кольцом голову Матвея, помогая разделиться сознанию, а его технологическая начинка, сработала как предохранитель, отсекая подключение к сознанию третьего контура, за который встроенных нанокомпьютер принял чужое вторжение в разум. Стандартная мера защиты. Матвей разозлился. Его подловили. В игре, если пионеру приходит на помощь встроенный в контур компьютер, сразу в двое увеличивается количество баллов, которые нужно заработать для победы. Все необходимо успевать делать самому, без костылей, иначе дорога в комсомол, где используется только сила разума, теряется где-то в далеких далях.
«Ну, падла, — Матвей не любил ругаться, но в этот момент не сдержался, злясь на себя, — сейчас я тебе устрою мозгорубку!»
Матвей застыл, привычно оставляя один контур для контроля происходящих снаружи процессов, а второй отражая от структуры пси-поля, и направляя его в сознание неожиданного противника. Его любимым приемом было окутать рассудок соперника сетью математических нелогичностей, что бы заставить чужой мозг начать решать несвойственные ему задачи, тем самым сбивая его прежние цели, но при этом не отменяя их, а затем начать подавать массивы внешней информации, которые проходили через первый контур, как раз выполняя первоначальную задачу противника по захвату инициативы над собой, и перегружая его мозг таким образом до такой степени, пока автоматика не сработает уже у оппонента, тем самым выравнивая счет.
Это была одна из последних, и наиболее эффективных, из арсенала лично разработанных Матвеем, тактик. Пускай не без подсказок преподавателя, но ведь и другие ребята пока что пользовались его подсказками, и это было не зазорно. Этот прием он уже не раз опробовал на деле, правда с переменным успехом, ведь и другие участники в игре постоянно совершенствовали и придумывали все новые и новые хитрости. Но тем не менее, подключая и другие свои наработки, Матвей все чаще выходил победителем в своей группе.
Только, похоже, у пожилого дядечке в кресле, судя по его очумелому выражению лица, никакой предохранительной автоматики не было предусмотрено. По всей видимости он раньше с таким еще не сталкивался. Весь его невероятно мощный потенциал был нацелен на подавление чужой воли и захват личности. Но Матвей ощутил, что борется скорее не с человеком, а с компьютером. Мозг его оппонента участвовал опосредованно, лишь отдавая команды механизму, а тот уже перерабатывал нейросигналы в ударную волну, добавляя и свои частоты. Это было слабое звено, тот самый костыль, который легко выбивался практически любым ментальным воздействием, направленным на изменение логики чужой структуры. Хватит и маленького камешка, что бы шестеренки застопорились, и механизм дал сбой. Небольшой неточности в формуле, что бы цепочка вычислений принесла совершенно иной результат расчета. А тут целая бомба математического хаоса и анархии. Поэтому первая же контратака Матвея можно сказать «вынесла» напрочь оба источника опасности. Техническую часть «поехала крышей», как только нарушилась линейность вычислительных процессов, за счет навязанных и внедренных в нее Матвеем нелогичностей. А слабенькое серое вещество, привыкшее лишь отдавать команды, а не развивать свои мускулы, моментально захлебнулось в нахлынувшем информационном шторме. Дядечке в кресле кажется поплохело.
Матвей настолько был занят «битвой разумов», что не услышал, как человек в красном трико, обиженно выкрикнул:
— Я не Чек-пук, я Человек-пук, то есть паук!
Зато это услышал, удивленный таким заявлением, Генка, выходя из Надай. Он успел заметить, как Матвей застыл с мигающим синей полоской обруча на лбу, что говорило о том, что он активировал свой ОВК, и работает с разделенным сознанием. Еще успел зафиксировать скопление незнакомых людей, когда вокруг него, образовался сплошной вытянутый под размер его тела купол.
Если бы Генка просто оказался внутри капсулы, то, наверное, подумал, что его друзья подшутили над ним. С Анки станется. И то, что Матвей вдруг, не с того, не с сего, подключил свой пионерский бонус по расширению сознания, ему крайне не понравилось. Ему что, неожиданно понадобилось вычислить межзвездный переход? Или какие еще сверхзадачи появились на Глюке, что тому пришлось задействовать на полную катушку свои вычислительные мощности? И, кстати, небо здесь было другим. Темным. Куда их занесло? Ведь на Глюке была ясная безоблачная погода.
Нужно срочно выбираться из этой консервной банки, решил Генка, и прикинув, что ему для этого нужно, активировал свой девайс — набор очкарика.
Когда, при вступлении в пионеры, мальчишкам и девчонкам дарили пионерские бонусы, исходя из выбранных будущих специализаций или просто интересов, учителя наставляли, что сегодняшние увлечения и направления деятельности в будущем может измениться, поэтому не стоит выбирать и идти лишь по одной узкой дорожке развития. Нужно стараться применять свои новые возможности всестороннее, и придумывать как можно больше способов нестандартного использования оборудования. Даже конкурс ежегодно проводился в каждой школе на изобретательность ребят в этой области. Он так и назывался: «Изобретатели нестандартов». Генка занимал там не последние места, один раз даже умудрился первое получить. За что получил? За что получил, тем сейчас он и собирался воспользоваться.
Его набор очкарика состоял из массы нано-линз и масок различного исполнения и свойств, вживленных под кожу, и равномерно распределенных по телу. Первоначальный набор из десятка линз и одной маски, занимающий буквально пару квадратных сантиметров под глазами, толщиною в несколько десятков атомов, с годами превратился в целую фабрику различных технологий. Наборы линз с дополнительными свойствами расширялся, форма очков для различных операций, так же видоизменялась. Под какие-то нужды можно было приобрести уже готовые комплекты, а под какие-то приходилось делать заказ на заводе, и ждать своей очереди. На данный момент нано-боты почти полностью заняли площадь волосяного покрова головы, все так же пока что, соблюдая слой в несколько десятков атомов. Несмотря на большое количество вариаций очков, половину которых надо было давно уже выкинуть либо за ненадобностью, либо просто как неудачные эксперименты, их физическая форма и масса не занимала места в теле человека. Дело было в том, что для сбора линз с очками материя бралась из окружающей среды, в самих же нано-ботах хранились лишь определенные виды химических связей и элементов, необходимых для придачи линзам и очкам нужных свойств и генераторов различных излучений. Плюс готовые структурные схемы для моментального воссоздания уже ранее опробованных и признанных Генкой быть полезными комбинация очков.
Одну из таких готовых схем Генка и применил, целенаправленно наложив энергетическую матрицу на один из участков окружающей его стены, тем самым, ослабляя ее молекулярную структуру и изымая из нее необходимые для создания очков вещества. Больше из вредности, чем по необходимости. Обычно это делалось рандомно, и чаще всего из окружающего воздуха, изредка создавая точечный вакуумных эффект, но можно было изъять материю и целенаправленно из конкретного неживого предмета. Живые организмы не отдавали свои молекулы.
На голове Генки образовалась маска-жук. Так Матвей и Анка, прозвали это творение, когда впервые увидели его на Генке. Оно представляло из себя защитный щиток, полностью облегающий лицо, с обозревательным фасеточным окошком в районе глаз, и «пушкой» по середине лба. По бокам от пушки торчали десятки тонких держателей с небольшими линзами на концах. В зависимости от операции, которую собирался проводить Генка, держатели вкладывали свои линзы в ложе «пушки», создавая впечатление вечно недовольного жука, шевелящего своими усиками. Хотя сам Генка этот вариант очков называл сварочным.
Анка не редко привлекала Генку и Матвея для ремонта или переоборудовании их корабля под названием «Зевс», так как домашних робиков им никто в помощь не давал, а приобрести своих, пока не позволял статус. А может быть, как высказал свое предположение Матвей, взрослые специально это придумали, что бы пионеры все делали своими руками. Как бы то ни было, но приходилось осваивать многие специальности, что бы воплощать свои мечты в жизнь. Так, поработав со сваркой, резкой и пайкой, Генку посетила идея, воплотить переносной аппарат в своем НО. На это ушел почти год, так как создать генератор, работающий через линзы, как и сами линзы, обладающими нужными свойствами, оказалось далеко не простым делом. Пришлось даже просить классного руководителя в колледже, где учился Генка, выбить для него квоту, на внеочередные заказы в испытательном институте новых технологий. А то его заявки туда, уже начали блокировать, так как он превзошел все доступные для учащихся лимиты. Хоть ребята и посмеивались над его затеей, считая ее излишней, но тем не менее искренне порадовались, когда у Генки все получилось. Неожиданно появились и минусы, так как теперь всю сварочно-резательную работу, приходилось выполнять ему одному. Но Генка не унывал, довольный полученным результатом, и первым местом в конкурсе изобретателей нестандартов, только ворчал иногда, когда Анка «срочно» отрывала его от других дел.
Очки не только защищали глаза и лицо от излучения, но и позволяли распознавать свойства материала, с которым предстояло работать. Это происходило автоматически, и Генка в процессе не участвовал, он лишь задавал диапазон необходимой операций, корректируя мощность и точность по ходу дела. И если, работая на Земле, он сваривал детали так, что шов можно было заметить лишь на молекулярном уровне (ну не получалось пока у него идеальной бесшовной сварки), а резка сверхпрочных сплавов брони корабля занимала немалое время, в том числе, что бы и срез был идеально ровным, то в данном случае думать над красотой не приходилось. Нужно было действовать быстро. Поэтому, определив состав оболочки капсулы, Генка сложил нужную комбинацию линз, в несколько раз превышающий необходимый минимум для резки обшивки, и подал на них импульс. Избыточная мощность предала плазменному резаку форму яркого луча, отдающего холодной синевой, маска окрасилась в красный цвет, говорящий окружающим, что происходит опасная работа, и Генка резко крутнулся на месте, взрезая обшивку, и стараясь придать срезу косой наклон, что бы колпак съехал, а не остался на месте. Получилось довольно криво, и Генка, погасив резак и приседая, что бы не оказаться на уровне среза, поморщился — он не любил, когда срез или сварка выходили не идеально ровными. Но это не помешало верхушки конуса тут же скатиться вниз
Вся операция заняла несколько секунд, и выглянув наружу Генка увидел, что капсула, в которой он находился, движется, стелясь над самой землей, в сторону космического корабля, стоящего неподалеку. Его форма был Генке знакома, он видел его на старте регаты — корабль похожий на истребитель воздушного пространства, с широкими треугольными формами крыльев, расширяющихся от носа к хвосту в горизонтальной плоскости.
«Американцы?!» — удивился Генкам, и еще больше увеличив мощность резака, крутнул головой слева-вниз-вправо, разрезая капсулу пополам. На последнем движении Генка не успел вовремя убрать импульс, и луч, осветив хмурое окружающее пространство, врезался в корпус корабля.
— Сволочи! — крикнул Капитан Америка. — Они вырубили Профессора, и атакуют наш корабль. Я прикрою!
Он ринулся в сторону развалившейся пополам лечебной капсулы. Несколько секунд назад две яркие вспышки за спиной, отразившиеся в зеркальной глади Надай, вывели его из ступора, в который он впал, глядя, какие титанические усилия прилагает их шеф — Профессор Икс, по захвату чужой воли. В первые за их совместные странствия по наведению справедливости в колониях, он увидел Профессора в таком напряжении. Его лицо превратилось в одну большую морщину, глаза были выпучены, а вдоль щек ручейками тек пот.
— Атакуем на уничтожение! — прорычал Росомаха, сжимая кулаки и меняя первоначальный план, по которому они собирались лишь захватить в плен команду из СССР, которая неожиданно начала оказывать сопротивление.
Циклоп кивнул, и приготовился снять очки, что бы поразить следующего человека, который появится из портала. Человек-паук встал в красивую позу, нагнувшись чуть вперед, отведя одну руку назад, а вторую вытянув перед собой, тыльной стороной вверх, что бы выпустить из картриджа у основания кисти паутину, намереваясь окутать ей вновь прибывшего противника.
Катарина моментально оценила обстановку, как только появилась из портала. Она была быстра, и многое сумела бы сделать, но энергетический луч, выпущенный человеком в облегающей черной одежде, который снял свои очки, обнажив наконечник лазерной турели, имплантированной в один из глаз, по воле случая, был направлен на Кешу. Видимо противник целил в голову боцмана, но увидев попугая на плече отвлекся, сбив прицел в его сторону. И Катарине пришлось мгновенно переформировать свою оболочку в защитный купол для Кеши, так как его жизни реально угрожала опасность. Попугай, получивший мысленный приказ от Катарины, тут же рванул прочь, сопровождаемый красным лучом, который плясал рядом, иногда настигая цель, благодаря чему Катарине приходилось тратить всю свою энергию на поддержание щита вокруг Кеши.
«Если решил что-то сделать, то делать это нужно хорошо, на полной самоотдаче, к хренам, а не абы как. Ты для кого это делаешь, для меня что ли? Будешь сегодня чучелом», — так на тренировках Герасим выговаривал своим ученикам, если ему казалось, что кто-то филонил. После чего, подозреваемый становился манекеном для отработки на нем приемов остальных согруппников. Честно говоря, никто и не пытался халявить, но виноватый всегда почему-то находился. Поэтому, несмотря на смех, который мог вызвать необычный способ появления Пьеро на другой стороне портала, тот выполнил не просто прыжок с перекатом, а приведя организм в боевой режим. Так в группе Корнеева, самбисты называли свою способность вывести тело и мозг на пиковые возможности.
Если у большинства молодых людей в СССР пионерские бонусы были представлены в виде каких-либо девайсов, зачастую вживленных в тело, или привязанных к ДНК своих хозяев, то для юношей и девушек, которые собирались посвятить себя физической КУЛЬТУРЕ, применялся другой подход. Развитие тела и приспосабливаемость организма ставилось на первое место. Это было не просто увлечение, а работа на будущее всего общества, не редко связанная с риском для собственного здоровья.
Соревнования и новые высокие планки рекордов заставляли спортсменов выжимать все возможности своего организма. И если получалось хоть на капельку улучшить прошлые достижения, то ученые тут же добавляли эту капельку опыта в общую копилку человечества, совершенствуя его генетический код. Как? Через пси-сеть. Через общую память, которая прошивалась в подкорку человеческого мозга, и корректировала код ДНК. В одном-двух поколениях это было почти не заметно, но если брать жителя СССР тысячелетней давности, и современного, то самый простой пацан бил все рекорды и достижения бывших рекордсменов, не прилагая к этому особых усилий и специальных тренировок.
Поэтому, например, в хоккей играли теперь исключительно титановыми клюшками.
И поэтому пионерские бонусы у спортсменов были иные. В первую очередь было необходимо избежать лишних травм, так как спортсмены, зачастую испытывали запредельные для организма нагрузки. Но и вводить какие-либо препараты для совершенствования физики тела было тупиковым решением, так как на генетическом коде это никак не скажется. Скорее приведет к перекосам и откату назад. Для физкультурников применялся метод Петрова-Васечкиной, в простонародье переименованный в школу Павы, который назывался три круга Васечкиной и шесть кругов Петрова. Андрей Петров и Анастасия Васечкина были супругами, объединив свои фамилии в одну, которые вместе прошли двухсотлетнюю войну межу СССР и Европой, вернее ее окончание, и впоследствии создали свою школу физической КУЛЬТУРЫ.
Первые три круга были общепринятыми в СССР, их проходили все его жители, и в двух словах они выражались тем, что в здоровом теле — здоровый дух. Набор простых, основополагающих правил, начиная с рекомендации по питанию, физических нагрузок и заканчивая здоровым сном. Круги различались лишь более углубленными изучениями достижений человечества, например таких как йога или у-шу. В последнее время стало популярно почему-то айкидо, и японская тематика, хотя Японцы в отличие от Китая, который входил в СССР, так и остались в капиталистическом строе. Но в СССР никогда не было запрета на любые культуры, даже если они шли в разрез с политикой партии. Пси-поле не допускало никакой цензуры.
Шесть же кругов Петрова достались тем, кто решил посветить себя физической КУЛЬТУРЕ. Петька вышел пока на второй круг. Первый заключался в основном в обучении медитировать во время физических нагрузок, и он не заканчивался никогда. Три первых круга Петрова вообще для человека не заканчивались никогда, так как их совершенству не было предела. Пять лет постоянных тренировок, а Петька перешел с октябрят в пионеры на год позже многих других, будучи уже в четвертом классе, так как был в тот период заядлым драчуном, по поводу и без, дал свой результат: тройное ускорение. После чего Герасим начал вводить его во второй круг, на котором Петька чуть не потерял ногу, когда выполнял задание по прохождению кислотных болот Сигмы, где его едва не пережевала одна из тварей, обитающих там. Но с помощью Корнеева начал учиться сращивать повреждения, что и входило во второй круг обучения. Следующим этапом было укрепление строения тела во всех его частях. Самым простым было усилить строение костей и мышц, далее шли внутренние органы, наиболее сложным была нервная система, но что это такое, и с чем это едят, Петька пока еще не представлял.
Первый же круг подразумевал ускорение сознания. И не просто ускорение сознания, что включалось и во многие другие направления деятельности и профессии, а подталкивание сознанием тела. Ускорение нервных импульсов, передающихся от мозга к мышцам, и ускорение обмена веществ. Шаги были в теории относительно простыми: отделить сознание от тела, и наблюдать за собой со стороны. Думать быстрее, чем делать, и так умеет каждый, но заставить свой организм хоть немного догнать мысль могут далеко не все. А предвидеть тем более. В этом и заключалась большая часть упражнений: бывало, стоишь на ринге с напарником в течении нескольких часов и вообще не двигаешься, потому что сначала пытаешься предугадать его движение, а затем даешь мысленный отпор. Это было на втором и частью третьем году обучения. Герасим называл своих учеников в этот период тормозами. На первом никто ничего толком не понимал, и противостояние почти сразу превращалось в спарринг. А вот когда наконец-то Петька в первые ускорился и начал движение, то понял, что он делает это почему-то не быстро, а наоборот, замедлившись в разы. А его напарник повторял все его движения. Он догонял его! Петька пропустил его веред и сам стал предугадывать движения партнера. Затем они вновь поменялись местам. И с каждой переменой их тела двигались все быстрее и быстрее, пока не набрали такой темп, который раньше обоим и не снился. На первый раз, конечно, не более чем на секунду опережая свои самые быстрые выпады, но главное они это прочувствовали! И теперь точно знали, как развиваться дальше! «Ну что, тормоза, переводитесь в разряд медленно двигающихся улиток, к хренам», — посмеиваясь, поздравил их тогда Корнеев.
Пьеро вылетел из портала по диагонали в левом нижнем углу, и заметил, как человек в красно-синем облегающем костюме, со стилизованном изображением паука на груди, выкинул из руки белую сеть, которая накрыла собою Надай. Он понял, что тот отреагировал на движение, и приготовившись к броску сети, не смог предположить, что тот, кто появится из портала, сделает это довольно необычным способом, поэтому сеть, нацеленная на уровень человеческого торса, пролетела над Пьеро, задев его лишь самым краешком. Сделав перекат в противоположенную сторону от траектории своего полета, и оказавшись с правой стороны от Надай, Пьеро зафиксировал все, что происходило в этот момент, и почувствовал, что схема боя, принимает привычный характер предвидения.
Анки на поле боя не было. Но сейчас у Пьеро была активирована на шлеме костюма тактическая карта, на которой отображались зеленые маркеры его товарищей. Значит с ними все в порядке. На запрос в сторону Анки, он получил сигнал «не мешай!», и переключил свое внимание на других участников развернувшегося действия. Какой-то лысый старик потерял сознание и пускал слюни, сидя в кресле-каталке, а Матвей, который, по всем признаками и отключил его разум (Пьеро не раз болел за своего друга на их битвах разумов, поэтому прекрасно распознал характерные признаки дуэли), сейчас переключил свое внимание на странного типа, с лазерной установкой в глазном проеме, который посылал убийственные импульсы в сторону поспешно улепетывающего во все крылья Кеши, которого в свою очередь прикрывала своим защитным полем Живин. В отдалении Генка убегал от еще одного странного чувака с круглым тазом в руках, обегая вкруг американского космического корабля. Значит вот кто перед ними. Пьеро знал, что Генка бегает хорошо, а еще мастер на всякие подлянки для противника, так как и сам в детстве не раз попадался на его уловки, что в последствии и привело к их дружбе. Фактически против него оставалось двое противников — Человек-паук, как Пьеро сразу прозвал про себя бросающегося паутиной американца, и Человек-бакенбарды. Несмотря на выдвинутые клинки, из костяшек пальцев на руках, Пьеро почему-то привлекла к себе внимание именно это деталь в человеке с сигарой в зубах.
Он не стал использовать возможности скафандра, комплектация которого, благодаря стараниям Герасима, отличался от стандартных комплектов. Боевой азарт охватил его, и он, танцующей походкой, спрятав шлем в костюм, что бы показать оппонентам свои добрые намерения хищного оскала, двинулся на встречу противников.
Человек-паук подпрыгнул, поджав ноги, и стреляя паутиной куда-то в небо, взмыл вверх, что бы на ней, как на канате, подлететь к Пьеро. Человек-бакенбарды, словно затачивая ножи, провел друг о друга тридцатисантиметровыми титановыми кинжалами, высекая искры, и хищно оскалившись, но при этом не выпуская сигары изо рта, чуть наклонившись, побежал на встречу Пьеро.
«Интересная клоунада, и идиотская трата энергии», — подумал Пьеро, обнаружив что над Человеком-пауком в нескольких метрах над землей зависает несколько антигравитационных перекладин, за которые цеплялись его нити, что бы тот мог летать, аки херувим. Захват ноги, которая была нацелена ему в грудь («еще один идиотский поступок, почему не в голову?», — удивился Пьеро), и последующее жесткое приземление черепком в землю, прекратило красивый полет птицы. Пьеро хотел сделать контрольный удар в шею, но решил, что это может убить летуна. Скорее всего кости там не такие прочные как у его одногруппников по самбо.
Тем временем Человек-бакенбарды добежал до него тоже. Пьеро хотел было запустить Человека-паука ему на встречу, что бы тот еще раз ощутил эйфорию полета, но оставил эту идею, так как бакенбарды вполне мог проделать в своем союзнике несколько лишних дырок своими клинками, которые мелькали при беге на уровне груди.
Противник оказался довольно проворным и подготовленным. Он не проваливался во время ударов, и методично начал кромсать пространство перед Пьеро, который при каждом ударе умудрялся уходить с линии атаки. Ощущался опыт множества драк, что доставило Пьеро неожиданно приятное чувство азарта. Он осадил себя. Отстраненность. Никаких эмоций. Это не игра и не соревнования. Ускорившись, он отскочил назад, и отломив кристалл с одного из кустарников, растущих вокруг, и запустил им в голову Человека-бакенбарды, целясь в зубы. Те клацнули, и дымящаяся сигара залетела в рот. Бакенбарды поперхнулся, завертелся на месте, пытаясь отхаркнуть чужеродный предмет, угодивший в горло, и обжигающий небо и язык. Ему стало как-то не до боя.
«Курение вредит вашему здоровью», — сделал вывод Пьеро, даже не думая озвучивать свои мысли в слух. Ему был хорошо памятен урок Корнеева, когда он такому говоруну сломал нос в наказание на одном из соревнований. Причем это был его собственный ученик, выигравший бой, и решивший, что можно презрительно отнестись к проигравшему. Димка остался в секции, но с тех пор его нос так и сохранился в кривом и приплюснутом виде. Это легко можно было исправить, даже самому, не прибегая к врачам, на втором круге обучения техники Павы, но он решил этого не делать. «Это на память, от учителя. Такого подарка нет ни у кого!», — говорил он то ли в серьез, то ли в шутку.
Глава 24
Пьеро быстро окинул взглядом поле боя. Увидел, как Человек-лазер пытается судорожно одеть очки на дрожащую голову с закрытыми глазами. Он каким-то образом умудрился отрезать сам себе пальцы на одной из рук, хорошо, что сейчас турель уже не работала, а фаланги были обуглены, и истечь кровью ему не грозило. Генка тоже не оставил своего преследователя безнаказанным. В какой-то момент преследования он резко обернулся. Бегущий за ним человек вскинул щит, прикрывая тело и часть лица, но при этом распахнул от удивление глаза, увидев на человеческом теле голову насекомого, а затем последовала ярчайшая вспышка, исходящая от этой головы. Теперь он, ослеплено отмахивался своим щитом от атаковавшего его голову Кеши, который кричал: «Карррамба! Три тысячи якорей тебе в задницу!». Катарина похоже истратила все ресурсы своего кристалла, и тот болтался на шее попугая. Значит они очень далеко от своего катера, раз она развоплотилась. Скорее всего и не на Глюке, так как здесь было другое небо, а Хоук, трясущийся от страха, не подпрыгивал и не приседал, что говорило о нормальном тяготении. Анка не известно где, но почему-то Пьеро был за нее спокоен. Когда появилась возможность передышки, пси-поле подсказало ему, что она жива. Остальное приложится.
Он подошел к покрасневшему и задыхающемуся Человеку-бакенбарды, который издавая хрипы, сжимал себе горло, и обхватив его сзади, резко надавил на грудь и живот. Сигара, вместе с содержимым желудка вылетела наружу. Пьеро отпустил человека, и тот упал на колени, изрыгая из себя остатки еды и желчи.
— Рассказывай, — упер он взгляд в Хоука, который нервно вытирал себя платком, но уже не от физических упражнений, а от страха.
В это время Генка, аккуратно, несмотря на хаотичные движение Человека-таза, порубил плазмой его щит, и тот сидел на земле, защищая руками голову от настырного Кеши. Похоже его зрение еще не восстановилось, а свою воинственность он полностью растерял.
— Меня наняли! — от испуга Хоук, по привычке попробовал присесть, но тут же сообразил, что это лишнее, — я не виноват!
— Как же, не виноват, — прохрипел очнувшийся пожилой человек в коляске, и закашлялся. — Ты еще ответишь перед судом за пособничество террористам!
— Каким террористам?! — воскликнул Хоук. — Вы мне ничего не говорили об этом! Вы только деньги обещали, за то, что я русских приведу сюда!
— Они и есть террористы, — откинувшись на спинку, пожилой человек принялся массировать себе виски, — они захватили четырех заложников, что бы бесчестным путем выиграть регату, и проводили над ними бесчеловечные эксперименты в открытом космосе. Все достоверно известно. И сегодняшний день так же не останется без внимания цивилизованным обществом. Вы пошли против Лиги Справедливости, проявив по отношению к нам агрессию! Вы не останетесь безнаказанными!
Человек вперил взгляд в Пьеро, опасаясь смотреть на Матвея, который уже отключил ОВК, и скрестив руки на груди поглядывал в сторону Генки, не нужна ли тому помощь. Но нет, Генка уже шел к ним, указывая направление Человеку-без щита, который постоянно твердил: «помните, вы мне обещали Геннадий, что зрение вернется!», и спотыкаясь брел рядом с ним, пытаясь рассмотреть хоть что-то вокруг. Кеша, нахохлившись сидел на плече у Генки, поблескивая бриллиантом на груди. Его кровожадность не была удовлетворена, он готов был поклевать еще кого-нибудь до кучи.
— Как это так у вас получается, — восхитился Пьеро, — что нападаете вы, а виноваты вдруг оказываются те, кто защищался? И главное, если мы террористы и ставим опасные опыты, вы не боитесь, что мы и вас захватим и будем мучить? Как там вас, мистер или господин…?
Пожилой человек помрачнел, и нехотя ответил:
— Называйте меня Профессор Икс. Мы знаем, что без нужды вы не будете творить насилие над людьми. Вы же советские.
— А как же «захваченные» нами заложники, как вы выразились, над которыми мы ставили эксперименты? — удивился Пьеро.
— Так-то разве люди? — просипел Человек-бакенбарды, наконец очухавшись от полуобморочного состояния, и потирая травмированное горло. — Пешки европейские.
— Меня называйте Росомахой, — представился он в ответ на вопросительный взгляд Пьеро.
— Иногда, для достижения цели, можно пойти на крайние меры, — поморщился Профессор Икс, такому заявлению своего товарища. Ему казалось, что он и так выразился достаточно прозрачно, — тут мы с вами похожи. Но мы по разные стороны линии фронта, и не думайте, что мы сдались!
— Странная у вас логика, — хмыкнул Матвей, — значит Прибалты не люди, по-вашему, а так, пешки в игре?
— Молодой человек, вы хоть и обладаете несомненно более мощным оборудованием по захвату чужой воли, чем мой мозг, но еще слишком молоды, что бы рассуждать на такие темы! — кажется Профессор окончательно отошел, переходя на лекторский тон. — На кону стоит целая система, и часть космоса! Нормальное государство ничем не побрезгует, что бы прибрать ее в свои руки. И хватит притворятся глупенькими и добренькими в конце концов! Не вы ли как раз и хотели безапелляционно загрести себе эту систему, ни с кем не поделившись? И я верю источникам, которые порекомендовали подождать вас на Глюке, что не такие вы белые и пушистые, какими хотите казаться всему миру! Вы сделали такие глаза, когда мы заговорили про второстепенные нации и их людей, а сами-то все же захватили их! И в космосе мучали! Что не так?
Все участники событий уже собрались в одном месте, перед креслом инвалида, прислушиваясь к его словам. Генка так же уже знал по именам всех членов группировки противника, ему по дороге рассказал их состав Капитан-Америка. Здесь была не вся команда, часть ее, так же, как и ребята, улетела на разведывательном боте многоразового назначения, в другие области прохождения регаты. Человек-Паук отлеживался на земле, пытаясь вспомнить, где у него руки, ноги и голова, где верх, а где низ. Удар о землю немного потряс его основы мироощущения, чему не мало помогла встроенная искусственная вестибулярная система, подключенная к нервным окончаниям мозга, и управляющая мышечными имплантами, позволяющими двигаться по любым вертикальным и горизонтальным поверхностям, без потери ориентации. Но тут видимо что-то встряхнулось в его черепушке, и требовалась новая юстировка встроенного оборудования, чем он сейчас и пытался заняться. Циклоп тоже подошел, рассматривая и баюкая покалеченную руку, на которую он нанес замораживающую пену. Очки были вновь на его лице. Это был его обязательный атрибут, так как их снятие автоматически активировало запуск лазерной установки в голове, если глаза были открыты. Как оказалось чужая воля тоже могла контролировать этот процесс. Вернее, неожиданно так вдарить по мозгам, что, тряся головой он и отрезал себе пальцы, а следующий удар-давление, подсказали ему единственное верное решение — как можно быстрее отключить свой, все испепеляющий взгляд, и не вздумать им воспользоваться против пришедших чужаков.
Ребята малость опешили от такого обвинения. Но Матвей сбил весь лекторский настрой Профессора Икс своим вопросом, совершенно не касающимся поднятой тем изобличающей темы:
— Профессор, а почему вы сказали, что у меня оборудование, а у вас мозг?
Сначала Матвея возмутило, что его обвинили в попытке захвата чужой воли, чего у него даже в мыслях не было, но потом еще больше задели слова об использовании компьютера в этих целях. Это было уж совсем оскорбительно. Да, он использовал ОВК для разделения своего сознания, но всю работу проделал лишь за счет живой силы интеллекта и псионических способностей!
Профессор хрипло рассмеялся.
— Потому что мы являемся природными аномалиями, магами, если хотите, каждый со своей особенностью и способностью, доставшийся нам в силу определенных стечений обстоятельств. Особенно важно, что такие случаи зафиксированы только в американском ореоле проживания, и его колониях, что говорит об особой миссии Америки!
— Вы серьезно? — удивился Генка, который уже давно убрал с лица маску, но сейчас, моргнув, незаметно накинул на глаза пленку линз, позволяющих, по аналогии со сварочными очками, определять состав исследуемых материалов. Вернее, это был один из видов, используемых им ранее линз, которые так же перекочевали в решение маски-жука.
Он видел, что компания чужаков сверху до низу напичкана имплантами и различными встроенными в тела механическими приспособлениями, изготовленных по самым современным технологиям, в том числе позаимствованных видимо у других цивилизаций, так как некоторые сплавы были очень любопытны, особенно те, что укоренились в центральной нервной системе.
Но профессор похоже не понял к чему относится его сарказм, продолжая вдохновенно гнуть свою линию:
— Мы Лига Справедливости, призванная внедрять в человеческие сердца добро! Благодаря нашим сверхспособностям мы успешно несем свою миссию, которая заключается в противостоянии злодеям, и навязывании мира во всей галактике!
— Достойная цель, — прищурился Пьеро, еле сдерживаясь от смеха, — только что-то мы не слышали ни про какую лигу. И сегодняшняя драка показала, что не такие вы уж и сверхспособные.
Американцы нисколько не смутились, а Профессор пояснил:
— Вы что не смотрите фильмы про нас и злодеев вселенского масштаба? Почему наше население пугают СССР, они же отсталые люди?! — обратился он к своим товарищем, и те поддержали его усмешками. — Во всех наших приключениях всегда сначала Зло оказывается сильнее и хитрее. Но затем мы даем ему достойный отпор, и всегда побеждаем! Как и сейчас! И не забудьте, что у нас в заложницах ваша девчонка!
Губы Профессора растянулись в победной улыбке, и он нажал на кнопку в подлокотнике кресла.
Фигуры американцев подернулись характерной пеленой локальной телепортации, и… ничего не произошло. Профессор расстроился, и хотел что-то сказать, но тут его лицо будто подменили, оно окаменело, приобретя трагическую гротескность, и он заговорил торжественным голосом:
— Ну что же господа, мы сражались достойно, и умрем достойно, прихватив с собой неприятеля!
Судя по вытянутым от удивления физиономиям его товарищей, те не разделяли желания кого-то прихватывать с собою, отдавая ради этого свои жизни, но сделать уже ничего не могли.
Его пальцы нажали не кнопку во втором подлокотнике, и… опять ничего не случилось.
Ничего такого, от чего все должны были умереть. Но произошло другое. Со стороны корабля раздался ужасный скрежет. Все обернулись в его сторону и увидели, как космический корабль, который стоял ранее на трех мощных опорных шасси, одно спереди и два сзади, ломается по середине, заваливаясь центральной частью на землю. Металл и пластик рвались, издавая противные звуки. Из оголившегося нутра повалилась какая-то мебель, а кабель, арматура и трубы, повисли кривыми лохмотьями вдоль трещин.
Когда все затихло, в звенящей тишине, из образовавшегося разлома показалась голова Анки. Она оглядела окрестность, после чего выбралась наружу, отряхивая по дороге костюм. Встав перед кораблем, она положила УК, вновь своей формой напоминающий огромный разводной ключ, на плечо, другой ругой, рукавом, вытерла нос, шмыгнула им, надула из жвачки пузырь, и хлопнув его сказала:
— Ребята, это не честно! Я хотела сделать все сама! — она приподняла над плечом ключ, и возмущенно продолжила, покачивая им в воздухе: — Только я обесточила все активное оборудование корабля, переключила, понимаете ли, кварковый генератор в режим малых энергий, и начала точечно вдоль борта распределять его силовые контуры, что бы разобрать корабль на аккуратные маленькие части, а тут какой-то дурак активировал его! Я же еще ничего не закончила, и вот что получилось! Чья идея?
Анка подозрительно оглядела собравшихся, дольше всего задержав свой взгляд на Генке. Но увидела, что все взоры устремлены почему-то на пожилого лысого человека в коляске. А тот выглядел ошарашенным.
— К нему был подключен детонирующий заряд, — сказал он, что-то вспоминая, — и я узнал об этом только-что! Я не понимаю, что меня толкнуло активировать его. Это был не я!
Он посмотрел на Матвея, будто тот мог внушить ему это действие.
— А я-то голову ломала, зачем эта приблуда запараллелена к стартеру генератора, — воскликнула Анка, вытаскивая из мембраны-рюкзака на спине какой-то прибор, — думала какое-то ноу-хау. Взяла с собой, что бы разобраться на досуге.
Анка покрутила прибор в руке, и развернувшись, швырнула его в сторону корабля. Все невольно присели.
— Не зря я сразу обесточила его, — задумчиво продолжила она, поворачиваясь обратно, а затем перевела взгляд на Профессора. — Вы что идиот? Если бы я не отключила его, то тут бы сейчас все взлетело в воздух, к чертовой матери!
— Я… я честно не знал этого до последнего мгновения, — виновато сказал Профессор. — У меня есть несколько закладок в голове, которые я когда-то сделал себе на экстренный случай, если враг сумеет отсканировать мое сознание, но не помню, что бы я записывал себе нечто подобное.
Росомаха сжал кулаки, нервно выдвинув и задвинув обратно свои клинки.
— Профессор, — сказал он, — мы не знали, что вы ходячая бомба. Вы бы поаккуратней со своими закладками. У вас кресло случайно не заминировано?
— Ннет… — кажется Профессор тоже занервничал, — такого не припомню.
— Так вы и про бомбу на корабле не помнили, — заметил Человек-Паук, который наконец-то определился, где небо, а где земля, и сейчас принял сидячее положение. — Как-то стремно находиться в такой команде. Может мне к Железному человеку перейти? Тем более, что мы теперь без корабля остались.
Представители Лиги Справедливости переглянулись между собой, задумавшись над словами своего товарища, и начали обсуждать кому в Америке жить хорошо, и где взять новое средство передвижения.
— Все тут? — спросил Генка у своих друзей, — можем двигаться дальше? Хоук, где мы вообще, и что это было?
— Я не виноват, — залебезил Хоук, поняв, что сейчас лучше держаться поближе к советским, которых он хоть и подставил, но на его взгляд, те были более адекватными, чем его наниматели, и менее кровожадными, — меня заставили…
— Ага, за деньги, — усмехнулся Пьеро.
— Я вам все расскажу! Мне внушили, что вы бесчестные и кровожадные искатели приключений, играете не по правилам, и к тому же используете вымогательство для достижения своих целей.
— Похоже это внушили сначала тем, кто потом это внушил уже вам, — вставил Пьеро, кивая в сторону американцев. — и, по-моему, им вообще много чего лишнего внушили, с психикой у этих сверхлюдей кажется не все в порядке.
— Что? А, не знаю. Вот. Ну и пообещали хорошо заплатить, если я заманю вас в ловушку. Я поменял у Надай на Глюке желтую табличку с зеленой, и мы сейчас на четвертой от светила планете под названием Сонная. Она имеет нормальную гравитацию, почти не отличимую от земной, но совершенно не обитаема. Кругом лишь горные хребты и Надай с Дайна, только здесь они разбросаны по всей планете без всякого порядка.
— А на Глюке, что есть какой-то порядок?
— Яйцеголовые говорят, что определенная закономерность имеется, — Хоук поднял палец вверх, кажется полностью придя в себя, и уже не опасаясь наказания за свой поступок, — не зря они там разбиты по полянам. Ходят слухи про какие-то напряженности между ними, за счет чего на Глюке и скачет гравитация, в отличие от Сонной.
— Кто у вас такие странные названия придумывает? — спросила Анка. — Какая она сонная, она скорее хмурая.
— Так те же первооткрыватели, — пожал плечами Хоук, — был среди них один весельчак, который и придумывал все эти названия. Давайте я вас к их памятнику проведу в центральном парке? Там как раз и комиссия по регате. Вот. Извините, что обманул.
Хоук смущенно опустил голову, чуть вжав ее в плечи.
— То есть мы уже не террористы? — поинтересовался Пьеро.
— Ну какие вы террористы, — вздохнул экскурсовод, — разве террористы стали бы мирно разговаривать с теми, кто на них напал, и ничего им не сделав. Особенно после того, как вы потеряли своего товарища.
— Как это ничего не сделав? — возмутилась Анка, кивая на корабль. — Я им отомстила, и мстя моя страшна!
— Так им и надо, — махнул рукой Хоук, — нечего честных бизнесменов обманывать. Прошу вас никому не рассказывать об этом, а то мне влетит за то, что я таблички у Надай поменял. У нас с этим строго.
Хоук вновь пристыженно опустил голову и виновато вздохнул. А до Анки вдруг дошли его слова про потерю товарища, и она огляделась вокруг.
— Кстати, а где Катарина? — спросила она.
— Дома, — ответил Пьеро, кивая на бриллиант, висящий на шее попугая, — защищала Кешу от одного из этих ненормальных, пуляющего лазером из глаза, и потратила всю энергию кристалла. Ну что, возвращаемся на Глюк? Хоук, Надай работает в обе стороны?
— Да, совершенно, верно. Они зачем-то меняют расцветку кристаллов, при входе-выходе, но это никак не влияет на перемещение людей туда и обратно. Умники говорят, что это важно для Дайна, а не для нас. Следуйте за мной. Теперь все будет без обмана, и мы продолжим нашу экскурсию. Вот. Мы должны были начать ее, как правильно указывала ваш исчезнувший товарищ с самого начала, — Хоук не понял, что случилось, но кажется странно одетая в пиратский костюм девушка, не погибла, что его сильно обрадовало, — с памятника первооткрывателям, находящегося в парке напротив космопорта.
Говоря эти слова, он направился в сторону портала, из которого они все недавно вышли. Ребята последовали за ним.
— Постойте! — вдруг вспомнил одну вещь Матвей. — Я быстро, спрошу только кое-что.
Он подошел к компании американцев, которая за это время вытащила из корабля судейский чемоданчик, и бурно обсуждающих замену транспортного средства.
— Извините, — прервал их диспут Матвей, — Профессор Икс, можно задать вам один вопрос?
— Слушаю вас молодой человек, — Профессор хоть и пережил стресс, но, судя по всему, вновь начал наполняться патриотической уверенностью в правом деле, приобретя вид умудренного годами пожилого человека, с пронзительным взглядом опытного лектора.
— Я понял, что у вас не работают ноги, и поэтому вы передвигаетесь на коляске. Но это же бред. Медицина, да если и не она, то технологии, которыми вы пользуетесь, легко могут вас поставить на ноги. Зачем вам это?
«Чертовы советские, — помрачнел Профессор, — везде свой нос суют. Нет не зря создана наша Лига Справедливости, пора направить ее мощь на СССР». Но в слух сказал другое:
— Корабль, где я являюсь капитаном, в подпространство уйти не может, если я избавляюсь от кресла, — он был вынужден сказать правду, так как опасался, что этот мозголом, может запросто почувствовать ложь в его словах, так как уже побывал у него в голове. — И это логично. Ведь я получил свою способность будучи инвалидом, значит оставаться таким — моя судьба. И вселенная видит это, и исподволь указывает на правильность такого состояния. Надеюсь, я развеял ваше досужее любопытство, и на этом все?
Профессор недовольно поджал губы, всем своим видом показывая, что общение с Матвеем ему крайне не приятно.
У Матвея еще были вопросы, но глядя на недовольную мину Профессора, задавать их ему почему-то расхотелось. Тем более, что кое-какие выводы, после ответа Профессора, он для себя уже сделал.
— Насчет логичности вашего утверждения я бы поспорил, — все же решил он, если на задать вопрос, так самому кое-что прояснить, — но пусть каждый останется при своем мнении. Вот вам контакты и видеоистория пребывания на нашем корабле тех самых, как вы утверждаете, захваченных заложников. Можете связаться с ними и узнать всю правду, каким образом они оказались у нас в гостях.
Перед Профессором повисла информационная матрица, в виде полупрозрачного конверта, которую он, покривив ртом все же принял.
— Хотя, похоже, вряд ли это поможет, — пробормотал про себя Матвей, поворачиваясь и уходя к ждущим его товарищам.
Глава 25
Разинув рты, под озорную усмешку Катарины, которая воплотилась рядом, как только они перешли обратно на Глюк, ребята глазели на памятник первооткрывателей.
— Это же наша команда! — выдал очевидную вещь Генка.
— Какая еще ваша команда? — с недоумением оглядывая ребят, спросил Хоук. — Это команда знаменитого капитана Вихря. Вот сам капитан — Виктор Хризантемович Ушлый, его штурман — Александр Семенович Туманов, следопыт и тактик — Герасим Петрович Корнеев, и механик, который и придумал большинство названий в нашей системе — Василий Алибабаевич Иванов.
— Кто бы теперь сомневался, — хмыкнула Анка.
Они стояли на довольно большой квадратной площади, окруженной в отдалении лесом, все с теми же парковыми деревьями правильной геометрической формы, и разного окраса с янтарным оттенком, между которыми сюда сходились прямые широкие пешеходные дорожки. Как на самой площади, так и на аллеях к ней, стояло множество скульптур, выточенных из целиковых кристаллов, изображающих различные деяния местных знаменитостей. Называлась она Площадью достижений, и скульптурами удостаивались те, кто сумел сделать какое-то открытие на планете. А так как загадок на планете было хоть пруд-пруди, то и статуй было множество. Анке больше всего понравилась статуя золотой рыбки с короной на голове, а Пьеро статуя шестирукого ученого, в четырех руках которого были почему-то сабли, а в двух лист бумаги и карандаш. По середине же площади стоял памятник первооткрывателям Глюка. Команда «Смелого», увеличенная в несколько раз от натурального размера, витала над постаментом, в виде темного провала, символизирующим черную дыру. Фигуры были так же выполнены из кристаллов, но не цельных, а небольших, в виде разноцветной мозаики. Постамент окружал фонтан, с бьющими в разные стороны струями воды. Из-за постоянно меняющегося тяготения они, как и фигуры героев, то взмывали вверх, то опускались вниз. При этом всем казалось, будто Вася, весело сверкая своей белозубой улыбкой, ярко выделяющейся на фоне черного лица, подмигивает окружающим.
— А вот и стол регистрации участников соревнований, — указал Хоук на стоящий немного в стороне от центрального памятника большой шатер, в центре которого виднелась стойка, с серебренным чемоданчиком.
— Давайте отметимся, что ли, — предложил Генка. — И раз нам не обязательно добывать символ, то предлагаю после старта с Глюка, сразу провести наш эксперимент, после чего лететь на Сюр.
Все согласно кивнули, и компания направились к шатру.
О том, что другая часть команды не только прошла очередной этап гонок, но и сумела на нем получить символ, ребята узнали от Катарины, когда вернулись на Глюк. Боцман, к изумлению Хоука, который при возвращении, тут же начал спешно менять табличку у Надай, материализовалась прямо на его глазах, стоило только Кеше покинул плечо Генки. Отмечаться теперь было не обязательно, но раз уж они решили посетить памятник, а регистрация участников была прямо под боком, то почему бы и не зафиксировать их прибытие на планету, тем более что они все-таки правильно угадали с системой, где проходит очередной этап гонок.
Помимо информации о прохождении ключевой точки регаты командой Вихря, Катарина рассказала о своих умозаключения по поводу их недавних противниках.
Пока ребята находились на Сонной, Катарина покопалась в сети, и отфильтровав из потоков досужих слухов, фейков, пиара и прочего информационного шлака, ручеек правдивых данных, проанализировала их, и пришла к следующим выводам по поводу Лиги Справедливости.
Это была довольно популярная в Америке и Европейских странах организация. Она состояла из сотен тысяч команд, хотя самих героев, из которых эти команды формировались было всего лишь несколько сотен. Как так получалось?
Если в Европе превалировали различные организации по типу ЛГБТ и прочих извращенцев, то в Америке был моден культ по вселенной Марвел. Хотя и прочих идиотов, к примеру, катающихся на палках с лошадиными головами, будто малые дети, там тоже хватало. Поскольку культ был крайне популярным, а операции по смене пола и прикреплению разных частей тела, куда только не приведет фантазия озабоченного, уже давно в Европе и Америке стали обыденностью, то это натолкнуло каких-то умников на мысль организовать настоящие отряды Людей Икс и всяких других Капитанов-Америк, Халков, Человеков-муравьев, Черных пантер и прочее, прочее, прочее. По данным из сети, мультивселенная Марвел имела более восьмидесяти тысяч различных персонажей, но люди выбирали конечно наиболее распиаренных, которые и входили в золотые сотни. Самое интересное, что борцов за справедливость выбирали далеко не все. Может быть, дело было в интересных умениях злодеев, а может быть психотип некоторых людей был склонен к такой деятельности, но, как бы то ни было, команд «плохих» и «хороших» было примерно равное количество. Что, только подхлестывало интерес обывателей, смотрящих уже не просто сериалы и мыльные оперы, а наблюдающих настоящие, живые баталии, правда так же умело срежиссированные постановщиками. Любые действия, для зрителя, нужно было обосновать некой интерлюдией и повествованием, поэтому тысячи сценаристов строчили новые истории борьбы вселенского зла и маленьких частичек добра, неустанно спасающих человечество от катастрофы, но целевая аудитория не подозревала об этом, принимая все за чистую монету. И почему-то никто не задавался вопросом, а как так получается, что одновременно в разных частях галактики, присутствуют несколько Докторов Стрэнж, Тони Стакров, Магнето и других известных героев.
В Лигу Справедливость мог записаться почти любой желающий, который хотел помочь человечеству, и готовый пожертвовать на это некоторую сумму. Особо фанатичных набирали в специальные отряды, и отправляли на обучение, после которого, основная масса, неожиданно, отказывалась от своего имущества, в пользу организации, и в большинстве совсем, рвала все связи со своими знакомыми, друзьями и близкими, исчезая с их горизонта. А спустя несколько месяцев рождалась очередная команда героев, свято верящих в свою неповторимость, в памяти которых была лишь расписка о добровольном вступлении в Лигу Справедливости, и интересная и необычная история предыдущей жизни, в которой герой приобрел свои сверхспособности. Причем эти суперспособности в большинстве своем связывались с некоторым внутренним ресурсом, магией, духом и другими сверхъестественными явлениями, а никак не с имплантатами, и компьютерными прошивками в голове, которые на самом деле внедрялись в тело человека.
Вот такую интересную историю поведала Катарина, пока они ехали на автобусе Хоука, к Парку труда и отдыха. Экскурсовод был в шоке.
А Матвей добавил к рассказу свои соображения, после разговора с Профессором Икс. Памятуя историю Марки де Толли, о том, каким образом капиталисты добиваются получить возможность передвигаются в подпространстве, он сделал вывод, что Асуры не позволяют клоунам отойти от своего амплуа, иначе чем можно было бы объяснить, что корабль Профессора Икс, мог нырнуть в подпространство, только если тот не выходил из своего образа? Ребята немного поспорили на эту тему, но к единому мнению, зачем это нужно Асурам, так и не пришли. Хоук, чуть не выехал на обочину, когда услышал новость о том, за счет чего его соотечественники, управляющие космическими кораблями, совершают космические прыжки. Простые обыватели, в большинстве своем, пользовались уже давно проложенными межзвездными трассами, где можно было передвигаться словно по простой дороге, напоминающую многоярусную магистраль, с полупрозрачным покрытием, позволяющим обозревать как грузовые суда, занимающие верхние уровни, так и пешеходные дорожки, нижних ярусов. Да, находились среди различных цивилизаций и такие, которые не признавали никаких искусственных средств передвижения, предпочитая двигаться только на собственных конечностях или же за счет иных физических свойствах своего тела. Словно в насмешку, в этот момент, им просигналила проезжающая мимо рыба в большом прозрачном аквариуме, постучав себя по голове одним из плавников, и пробулькав: «смотри за дорогой, чувак!» Для Хоука сегодняшний день стал, пожалуй, самым ярким за всю прожитую жизнь. За несколько часов он получил столько впечатлений, сколько не получал и за несколько лет.
— Здравствуйте, — сказал Генка, входя под сень шатра, и обращаясь к закрытому чемоданчику, лежащему на невысокой стойке, под небольшим уклоном в сторону к посетителям.
— Здравствуйте, — механическим голосом ответил серебряный чемоданчик, — аппаратура автоматически зафиксировала вашу регистрационную карточку по прибытию на площадь, вы можете продолжить путешествие, либо выполнить миссию, по получению символа системы.
— А какой символ? — спросил Генка, сообразив, что Катарина ничего не сказала про него, видимо посчитав, что им нет смысла его добывать. Но Генку, как и в случае с полетом на Безымянную, заинтересовала информация об этом.
— Символом Неприкасаемой считается любое вещество, крупнее пяти грамм, из этой системы, — проскрипел судья.
— Так его же запрещено вывозить из системы?! — удивился Матвей.
— Поэтому это и является заданием, так как оно трудновыполнимо, — пояснил чемоданчик.
— Товарищ судья, — обратилась к чемоданчику Анка, морщась от звуков его голоса, — а вы не могли бы скрипеть не так противно? Настройте свой синтезатор, или чем вы там разговариваете. Наш судья на корабле, например, разговаривает обычным голосом.
— Это он набрался, общаясь с вами, — чуть изменив интонацию, но тем не менее все так же с металлическими нотками, строго сказал судья, — мы наслышаны о вашем влиянии на его психику, и держим свои мыслительные контуры в отрицательном напряжении. Это же надо, сменить благородное имя Кластер, которое я ему присвоил по окончании первого класса, на Шерифа!
— А вас звать случайно не мистер Зануда? — поинтересовалась Катарина, и Кеша на ее плече согласно закачался из стороны в сторону.
— Меня зовут Сто двадцать третий! — повысил тон судья. — И я не позволю никому переменить отрицательное напряжение своего поля на иное!
— Бросьте, судья, — Анка, провела пальцем по краю чемоданчика, — вы выглядите таким милым! А строите из себя буку.
— Милым? Это правда? — чемоданчик налился розовым цветом. — Так меня еще никто не называл.
— Вот потому вы и смотрите на мир через свое отрицательное напряжение, — Анка чуть похлопала по его поверхности, — надо чаше общаться с людьми, и мир для вас заиграет новыми красками!
Генка, с подозрением слушавший этот диалог, дал себе слово, что всех девчонок он будет называть про себя Мальвинами, что бы помнить об их коварстве.
— Милый судья, — подхватила Катарина, переглянувшись с Анкой, — а как же тогда вывезти из системы символ? Если это запрещено?
«Даже если это Живин», — подумал Генка.
Чемоданчик порозовел еще сильнее.
— Кажется у меня меняется полярность, — растерянно сообщил он. — Это можно сделать за пределами планеты. Ой.
— Спасибо, хороший, добрый судья! — Анка погладила поверхность чемоданчика. — Вы заслужили это имя! Милый!
— Ну и что нам это дает? — спросил Пьеро, когда они покинули судейский шатер, — Кроме того, что еще один судья поменял свое наименование? Мы и так уже перебрали баллы.
— Не знаю, — пожала плечами Анка, — но попробовать стоило.
— Вам лишь бы мозги запудрить, — сделал вывод Генка, и отскочил в сторону от Катарины, в руках у которой появилась откуда-то указка.
— Эй! — воскликнул он, выставляя перед собою ладони. — Я же не сказал, что от этого нет пользы! Есть у меня кое-какая идея.
Катарина в задумчивости постучала себя указкой по обтянутой кожаными брюками ноге, и засунула ее за ботфорт высокого сапога.
— Я и так уже думал над этим, — продолжил Генка. — Ну, то есть не над тем, как вывезти антивещество, а как провести эксперимент. Мне кажется, что для испытаний флюп-скока, его нужно обложить местными кристаллами. Это повысит шанс на успех. Матвей, что скажешь?
— Я скажу, что жрать охота, — пробурчал Матвей, — но мысль дельная.
— Айда на таможню тогда, — решительно сказал Генка. — Девчонки, включайте свое обаяние, будем доказывать, что нам нужно антивещество для опытов в космосе.
— А когда есть-то будем? — спросил Матвей.
— Таможня дает добро! — крикнула Анка из угла зала космического порта, через двадцать минут, разворачивая из трубочки практиканта, который пытался удрать, после отказа пронести антивещество на летающую тарелку.
— Это что? — спросил Пьеро, два часа спустя, рассматривая в обзорном окне спасательного катера нечто, напоминающее сплюснутую консервную банку, правда размером с кровать, витающую в невесомости перед ними. — Вы этого добивались?
— Упс! — сказала Катарина, и немного подумав добавила: — Кажется образцы антивещества разрядились.
Генка на всякий случай переместился в противоположную сторону от Анки, оставив Пьеро и Матвея между собой, и ей.
— Считаю, что опыт удался, — сказал он. — Флюп-скок вернулся, и по всей видимости целый. Надо забирать его на катер, и заняться исследованием того, что там осталось. Катарина, свяжись пожалуйста с таможней, скажи, что мы вернем все антивещество, если оно там есть, когда разберемся с деталями.
— Это была МОЯ летающая тарелка, — сказала Анка.
— Я тебе новую привезу, в сто раз лучше! — сказал Генка, и активировав режим скафандра в костюме, проскочил в шлюз, чтобы выйти в космос и помочь робику прикрепить остатки тарелки к корпусу катера. Теперь она занимала намного меньше места. Робик вполне успешно справлялся с подобными задачами и сам, но Генка решил, что сейчас лучше быть снаружи катера, чем внутри.
От таможенного корабля, который сопровождал их во время эксперимента, отделилось два бота. Между ними развернулся экран сканера, и они провели им через то, во что превратилась летающая тарелка.
— Я же вам говорила, — сказала Катарина, разведя руками, и глядя в монитор, передающий изображение с таможенного судна, когда за экраном сканера ничего не оказалось, — я использовала все доступные анализаторы катера, и тоже не обнаружила в этом металлоломе признаков антивещества.
— Зато флюп-скок кажется целый, — донесся из ретранслятора Генкин голос.
— Генка, возвращайся, — ласково сказала Анка.
— Не, я, пожалуй, в тамбуре посижу! Катарина, стартуем на Сюр.
— Есть, капитан!
— Товарищ капитан, пришел пакет от ребят, что они выдвигаются к Сюр, — доложила Марка де Толли, Вихрю.
— Надо же. Уложились в отведенные три часа. С точкой рандеву мы определились?
— Да. Так как межзвездных трасс в Прайз еще не организовано, то можем прыгнуть прямо в саму систему, неподалеку от Сюр. Дурацкое название. Кто его придумал?
— Те, кто и открыл — Англичане, — ответил Вася, — странная у них фантазия. По-русски без перевода довольно забавно получается, а если использовать вольный перевод, то получается, что Сюр в Прайсе, это Нереальная в Цене, ну или Нереальная Цена.
— Когда получим права на систему, назовем по традиции Землей десять, — решила Марка.
— Не рано ли говорить гоп, пока не перепрыгнули, товарищ радист? — прищурился Вихрь.
— Надо не говорить, — пожала плечами Марка, — надо побеждать.
— Гхм, тогда поехали!
А в это время, где-то на одной из военных баз СЕКСА.
Вроде в зале, где проходили прошлые совещания с Управителем, ничего не изменилось, кроме того, что на этот раз перед мистером Игрек не было игральных карт. Все так же тускло светили настенные канделябры, а на столе стояла свеча, разгоняя сумрак рядом с собой. Но вновь собравшимся участникам казалось, будто темнота начинает обретать осязаемость, и собирается в плотные комки в тех местах, куда не проникал свет. Особую насыщенность и концентрацию, она имела в фигуре Управителя, как будто тот являлся ее источником.
— Ну что, господа, — угрюмый баритон разлился над столом, и собравшимся показалось, будто в него вплетено одновременно несколько голосов, хором произносящих слова, — русские выполнили свою миссию, в вы нет. Они набрали уже больше десяти баллов, и летят к финишу. А вы упустили все шансы на победу, и не оправдали нашего доверия.
— Мы работали не покладая рук, мистер Управитель! — сегодня мистер Игрек не был столь спокоен, как на предыдущих встречах. — Приложили все возможные усилия для выполнения поставленной задачи! Но проклятые русские словно заговоренные вышли из всех устроенных нами ловушек.
Мистер Зет, скукожившись на своем стуле напротив, мелко затряс головой, всем своим видом желая подтвердить слова мистера Игрек.
— Да, мы видим, что вы устали, — хор голосов начал разниться, а баритон распадаться на различные оттенки, — мы думаем вам стоит отдохнуть, и не утруждать себя дальнейшим сотрудничеством с нами. Отправляйтесь, пожалуй, на наш любимый курорт на Альфу, посмотрите на их знаменитые кактусы и прочие прелести планеты.
Может быть, мистеру Зет это показалось, а может быть и нет, но он ощутил на себе внимание десятков глаз, и смотрели они все через мистера Управителя. Причем очертания глаз проявились прямо на теле Управителя, а не только на голове. Мистер Зет в страхе несколько раз моргнул, и наваждение спало. Зато голос мистера Управителя как будто еще более рассинхронизировался. В нем даже появились какие-то писклявые нотки.
— Вы ведь не были на этом курорте, господа? — спросил он.
— Не были и не собираемся. Во всяком случае я! — неожиданно возразил мистер Икс, раздраженно попыхивая свой сигарой. — И еще не все потеряно! Я напомню, что настаивал на силовом вмешательстве еще на прошлой встрече, и я подготовился к этому.
— Мистер Зет тоже готовился к этому. Вернее, подготовил команду клоунов, которая сумела позорно проиграть советским детям! — голос мистера Управителя вновь обрел целостность, как будто его раздражение начало спадать. — Что у вас, мистер Икс?
— Мы уничтожим их корабль! — заявил мистер Икс.
— И где же вы собираетесь это сделать? А главное, как это объясните общественности? — поинтересовался Управитель, своим обычным спокойным баритоном.
— Пираты! Космические пираты, сэр, — усмехнулся мистер Икс. — У меня давно налажены с ними связь, более того, они мне много чем обязаны.
— И чем же? — заинтересовался мистер Игрек, который почувствовал, что напряжение немного спало, а темнота вокруг потеряла густоту и непонятные очертания.
— Например своим вооружением, — немного невнятно произнес мистер Икс, раскуривая сигару, и выдувая столб дыма под подтолок. — Их корабли оснащены новейшими образцами с наших военных баз.
— Думаю, что это не просто акт дружбы? — прищурил глаза мистер Игрек, окончательно придя в себя и с презрением смотря на все еще трясущегося от страха мистера Зет.
— Конечно нет, — вновь усмехнулся мистер Икс, — половина их трофеев отходит в нужные руки, а мы еще и указываем, где и какую добычу следует брать.
— Пожалуй это может сработать, — послышался голос мистера Управителя. — Сколько у вас кораблей? И вы не ответили на мой вопрос, где вы собираетесь атаковать советский корабль?
— Удалось собрать шестнадцать кораблей, — ответил мистер Икс, — а засаду мы им устроим прямо возле Сюр. Уж мимо они точно не пролетят. Нет смысла гадать, где они выйдут из подпространства. Наши корабли уже рассредоточены вокруг нее.
На некоторое время в зале воцарилась тишина. Мистер Управитель что-то обдумывал.
— Ну что ж, — наконец очнулся он, — мы, то есть я, пожалуй, помогу вам в этом деле. Думаю, что сейчас настал тот момент, когда мы не можем пускать все на самотек, опираясь лишь на ваши планы. Я уже видел, как они проваливаются. Главное, что бы во всем оказались виноваты пираты.
— И чем же вы можете помочь? — с подозрением, и некоторой обидой на слова Управителя, поинтересовался мистер Икс. — За информационное прикрытие можете не беспокоиться. Некая группировка флибустьеров возьмет всю ответственность за содеянное на себя. А те, кто будет участвовать в нападении уже давно находятся в межгалактическом розыске. Правда идентифицировать их корабли довольно сложно, так как они каждый раз немного видоизменяется. Но их экипажи остаются прежними. Подкинем парочку из них на съедение журналистам и полиции.
— Мы увеличим ваши силы, — загадочно произнес Управитель, — до такой степени, что не только один корабль, а и целый флот СССР не сможет оказать вам сопротивления. Но меня заинтересовала ваша идея насчет пиратов не только как отвлекающий маневр. Ведь все они в розыске. Где же они прячутся, что их никто не может найти?
— Это секретная информация, — нахмурился Мистер Икс.
— Даже от меня? — баритон приобрел веселые нотки.
— Мы ведь работаем на взаимовыгодных условиях, не так ли мистер Управитель? — уголек сигары вспыхнул красным цветом, осветив массивные черты лица мистера Икс.
Он единственный из других настоящих и бывших человеческих партнеров мистера Управителя, представляющего некую неизвестную, но могущественную инопланетную организацию, не испытывал испуга перед ним, по причине уверенности в своих силах. Ведь они были на его военной базе, и сейчас, каждый из присутствующих в помещении находился под прицелом десятков дезинтеграторов и других убийственных устройств, замаскированных в окружающих стенах, в полу и на потолке. И все индивидуальные встречи гостя, которые тот не хотел афишировать, находясь в гостях на базе, так же были ему известны, даже если глушились хитрыми устройствами мистера Управителя.
— Во истину так, — снисходительно согласился с ним Управитель.
— Тогда предлагаю обменяться информацией. Так сказать, баш на баш.
— Мне кажется здесь имеются лишние уши, — баритон стал еще веселее.
— Вот эти что ли? — засмеялся мистер Икс, глядя на голову мистера Зет, и активируя в интерфейсе, вживленном в сетчатку правого глаза, команду на выстрел. Ему понадобилась лишь немного времени для выбора оружия. То, что в кабинете будет кровь, его не волновало, для этого имеется прислуга, но заляпать интерьер, когда еще не окончилось их совещание, ему не хотелось. Поэтому голова мистера Зет превратилась в пепел. Выстрел был столь удачен, что исчезла лишь голова, а подпаленные уши упали на стол, тогда как тело медленно завалилось на пол.
На взгляд мистер Икс, шутка удалась. Правда мистер Игрек чуть побледнел, но при этом сохранил спокойствие. Он, как и мистер Икс, был посвящен в тайну преображения, и поэтому его уши могли еще пригодиться оставшейся компании. «До поры до времени» — подумал мистер Икс, поддерживая смех Управителя, который, кажется, оценил не только его юмор, но и понял намек на то, кто истинный хозяин в этом кабинете. Мистер Икс, намеренно не стал убирать дуло бластера, которое торчало сейчас в открывшемся окошке в стене, хотя при других обстоятельствах, выстрел можно было произвести и сквозь нее, не демонстрируя оружия.
— Браво, мистер Икс, вы постоянно подтверждаете правильность выбора вашей кандидатуры, для общения с самой прогрессивной частью человечества, — баритон мистера Управителя звучал благосклонно. — Впрочем, мистер Игрек, тоже не раз доказывал свою полезность, несмотря на промашки последних дней. Забудем сегодняшний небольшой инцидент. Задавайте ваш вопрос, а я, с нетерпением, жду ответ на свой.
— Скажите, сэр, — мистер Икс вынул сигару изо рта, и стряхнув с нее пепел в стоящую на столе пепельницу, начал выводить ей фигуры в воздухе, вслед за своими словами, — почему вы дали англичанам координаты системы Прайз? Ведь она могла еще долго оставаться в безызвестности. И куда подевались потом мистер Первый и мистер Второй, которые представляли на наших заседаниях Европейский союз?
— Это уже два вопроса, но я отвечу на них, — тени в широком кресле стали перемещаться, словно повторяя движение руки мистера Икс, — и начну со второго вопроса. Господа номер Один и Два не оправдали наши надежды на то, что система сразу отойдет капиталистическим странам, на правах первооткрывателей, хотя заверяли нас в этом. Не беспокойтесь за них, они сейчас на заслуженном отдыхе, на Альфе, куда я предлагал поехать и вам, но вы внушили мне надежду на благополучный исход событий. А координаты мы дали по одной простой причине: Асуры, кажется, стали подозревать о кое-каких наших друзьях, присутствующих в ней, и в скором времени, все равно дали бы туда доступ другим расам. Я даже приоткрою вам небольшую часть моего плана и помощи вам: мы хотели бы переселить наших друзей, которые и поддержат вас в нападении на советский корабль, если случится так, что Прайз все же в итоге достанется СССР. С этим и связан мой вопрос и предложение вам. Помогите укрыть их так же тщательно, как вы это сделали с пиратами, и тогда это станет решающим шагом к вашему возвышению. Вы станете одним из наших представителей для других цивилизаций. Вашу же кандидатуру, мистер Игрек, я пока не могу порекомендовать высокому совету, пока вы не исправите допущенные промашки, и не вернете мою уверенность в вас. Но вы сможете занять место мистера Икс. Ваш ход, господа.
— Про Асуров и ваши тайны, мы думаю еще поговорим, раз речь идет о знакомстве с вашими друзьями, — пока Управитель вел свою речь, сигара мистера Икс вновь заняла свое место в уголке его рта, и клубы дыма периодически окутывали его голову, — а спрятать их будет просто. В каждой системе, где есть представительство Америки, мы строим большие военные базы, вроде той, на которой сейчас находимся. На каждой из них располагается до тысячи кораблей классом от катера до авианосца, слава Богу, тут мы не ограничены в размерах, так как им нет нужды бывать в подпространстве, они предназначены для ведения боевых действий в ближнем космосе. Их обслуживают сотни тысяч людей и иных представителей различных цивилизаций. Так что спрятать ваших друзей среди них, думаю не составит труда, ведь, судя по всему, их не очень много, иначе о них знали бы в галактике?
— Да, их мало, чуть больше тысячи, но, скажем так, они немного иного размера, чем большинство обитателей нашей галактики. Впрочем, это не важно. Раз вы прячете корабли, то и их сможете укрыть. Надеюсь, мое предложение вас устраивает? — в интонации мистера Управителя прорезались нотки, не терпящие возражений.
Впрочем, возражений и не последовало. Если мистер Игрек и был не очень доволен результатом беседы, то помалкивал об этом, так как история уехавших на курорт англичан, и лежащие на столе уши мистера Зет, давали повод к размышлению, а чья же судьба у этих двух исходах лучше? Да и занять кресло напротив Управителя, было скорее почетным повышением, чем наказанием. Хотя в самой системе американского истеблишмента он так и останется в тени, в отличие от генерала, это не имело значения. Генерал же, или, как его именовали в узком кругу решателей судеб человечества, мистер Икс, не мог быть не доволен сложившейся ситуацией, так как он уподоблялся, в этом случае, мистеру Управителю, и его будет волновать уже не только судьба людей, но и всей галактики. Во всяком случае он верил в это, так как Управитель рассказал ему какие возможности приобретет его организм, после преобразования и возвышения.
Глава 26
Глава 15
Боевая, но печальная.
— Пять минут до выхода из подпространства, — объявил штурман команде.
«Смелый» отставал от спасательного катера на десять минут, так как совершил прыжок, уже после получения сообщения от ребят, что они стартуют к Сюру, но никто не предавал этому особого значения, ожидая увидеть их, дрейфующими в космическом пространстве, в паре километров от своей точке выхода.
Действительность оказалась совершенно иной. Едва они вынырнули, как по ним, так же, как и по катеру, который и правда дрейфовал, как они и рассчитывали в двух километрах от их места появления, некие неизвестные корабли, в количестве девяти штук, открыли шквальный обстрел. Радары показали, что к неприятелю на помощь спешат еще семь кораблей. Все они имели намного меньший размер, чем советский корабль, но их главным достоинством был не размер, а наличие на борту многих последних военных разработок, собранных по всей галактике. Можно сказать, что корабли сами по себе представляли оружейный арсенал. И если у Вихря и его команды, которая имела немалый опыт нахождения в экстремальных ситуациях, был корабль системы СССР последнего поколения со множеством возможностей, то спасательный катер, рассчитанный лишь на быстрый уход в подпространство, и на данный момент исчерпавший свои ресурсы, оставался практически беззащитным перед неожиданными противником.
За десять минут до этого.
Катер вынырнул в обычный космос точно в расчетной точке и застыл на месте.
— В ближайшем пространстве наблюдаю пять кораблей, неизвестной принадлежности, находящихся на разном удалении от нас, — сообщила Катарина, продублировав информацию с бортового компьютера, которую так же мониторили Генка и Матвей на своих экранах, — они начали движение в нашу сторону. Вижу еще два корабля, они появились из-за абриса Сюра.
В подпространстве они провели не более получаса, что бы обследовать остатки от летающей тарелки, причем большая часть этого времени была потрачена на примирение Генки и Анки, спрятаться от которой в тесном катера было невозможно. Генке пришлось пообещать ей помимо покупки новой летающей тарелки, на которую он пока еще не знал где взять деньги, весь следующий год помогать ей делать домашку по химии, которую та терпеть не могла. Они учились в одном колледже прикладных технологий, но на разных факультетах, Генка на робототехнике, а Анка на механическом, и задания по некоторым непрофильным предметам были у них почти одинаковыми. Только Генка, по мнению Анки, из вредности, а по мнению Генки, для Анкиной же пользы, никогда не давал ей списывать у себя, и очень неохотно объяснял готовые решения.
Интересным оказалось то, что под слоем спрессованного металла, сканерами был обнаружен кокон, созданный из антивещества, а внутри него абсолютно целый флюп-скок, полностью перезаряженный и готовый к применению. Не менее интересным оказался тот факт, что и антивещество восстановило свои свойства. Оно представляло из себя всего лишь кристаллические ветки от деревьев, которые им на прощание откуда-то из парка притащил Хоук, в знак искупления своей вины и укрепления, как он выразился, международных дружественных отношений. Было ли это результатом прыжка в подпространство, или же вся энергия ушла на перезарядку флюп-скока, а теперь восстановилась, еще предстояло выяснить в будущем, но результат всех порадовал. К сожалению, эта интересная новость не отменила обещание Генки насчет помощи в химии, которое он тут же попытался забрать обратно.
И вот теперь они смотрели на приближающиеся корабли, и гадали, кого они представляют. Генкино предположение, что это судейская команда по встрече, было тут же опровергнуто сигналом с передового корабля. В нем сообщалось, что это карантинная команда, которая охраняла доступ к планете. Ребятам было не понятно, к чему такие меры предосторожности, но они приняли это как факт. Через некоторое время корабль приблизился, и к нему стали присоединятся другие суда, некоторые из которых еще только выглянули из-за тела планеты. Их действия были не понятными, и Катарина, по просьбе Генки, заслала запрос с какой целью они выполняют свои маневры. Те ответили, что это формальная проверка, и они ожидают выходи из подпространства «Смелого», что бы переговорить с судьей на нем, и удостовериться в праве посещения Сюра его экипажем.
— Не нравится мне это, — высказал свое мнение Пьеро, и ребята с тревогой посмотрели на него, так как в прошлые разы предчувствие Пьеро не обманывало, в чем ребята успели убедиться.
— На системной скорости нам точно не уйти, — сказал Матвей.
— Эх, Флюп-скок бы задействовать, — сжал кулаки Генка. — Но как, если он снаружи прикреплен, и не подключен к системе катера?
— Давайте хотя бы наших попробуем предупредить, — закусила губу Анка.
Не успела Анка договорить, как из пустоты возник «Смелый», и тут же корабли карантинной службы произвели слаженную атаку по катеру и корвету.
Реакция Вихря была моментальной. Не прошло и секунды, как корабль уже совершал маневр ухода с предполагаемой линии огня, разумы тактика и штурмана были объединены в личную пси-матрицу капитана, для повышения эффективности управления и принятия решений, механик получил команду на разделения корабля на множество частей. Часть из них на максимальной скорости ушла к спасательному катеру, в попытке прикрыть его собой и своими силовыми полями, а так же стреляя энергетическими сгустками противометеоритной защиты в сторону противника, что навряд ли могло причинить ущерб боевым кораблям, в надежде хотя бы частично отвлечь его от катера. К сожаления катер был слишком далеко, что бы на таком расстоянии полноценно накинуть на него щиты. Другая часть перестраивающихся модулей, из которых состоял корабль, отключив абсолютно все свои основные функции, перенаправила энергию на постановку везде и вся, защитных полей на самом корвете. Третья часть представляла из себя боевые модули, хранящиеся до поры до времени на грузовой платформе, а теперь объединенные в сеть под управлением капитанского мостика, который преобразовался в одну большую соту, подтянув к себе рабочие места остальных членов команды, и образуя конструкцию в три яруса, диаметром не более шести метров. Гном и эльф, оказались внизу, а экипаж корабля по центру. В купе с десятком боевых модулей на периферии, получилось построение звезда. Она со всей возможной скоростью рванула в сторону катера, что бы подхватить его, открывая огонь по противнику. Основное управление боем перешло на Герасима, как на тактика, капитан, посредством своей пси-матрицы, как и штурман, лишь расширяли его возможности, словно добавив тому дополнительные руки.
Но было уже поздно. Защитные поля катера продержались всего две секунды, защитные поля, накинутые, летящими на помощь модулями, а так же генераторами силовых щитов материнского корабля, хоть и находились практически вне зоны досягаемости, но все же дали еще пару секунд, а затем катер с юными путешественниками превратился в огненный шар, разрастающийся во все стороны. Он все увеличивался в размерах, но уже не по причине гибели катера, а от того, что в место его недавнего нахождения все впивались и впивались излучения и торпеды атакующих кораблей.
— Твари! — с каменным лицом прошептал Вася, осознав, что произошло, и глядя, как корабль, под управлением Герасима, отваливает в сторону от взрыва. Лететь туда было уже бесполезно.
— Скорбеть будем потом! — отдал Вихрь мысленную команду, уловив, настрой экипажа. — Бейся!
Герасима переполняла холодная ярость. Она не мешала ему контролировать бой, но мирного исхода теперь быть не могло, это подтверждалось и командой капитана. Корвет, еще несколько секунд назад готовый забрать катер и ретироваться прочь, превратился в звезду смерти. Со стороны он и впрямь напоминал звезду, со множеством окружающих его модулей, следовавших в некотором отдалении от центральной соты с пассажирами, и мерцающих силовыми полями. Экипаж и корабль начали свой смертельный танец.
Команда сосредоточилась на бое. Только Пашка, ничего не понимая, смотрел через прозрачную сферу соты на угасающий взрыв. Через несколько секунд по его щеке покатилась слеза. «Брательник, Генка! Ребята! Как же так, где вы?!» — мелькнула мысль. Рыцарь, который теперь постоянно находился на его плече, чувствительно сжал его. Пашка ощутил сожаление, исходящее от него, и понял, что души ребят уносятся прочь. Провожающие точно знали о тех, кто умер.
Главарю пиратской ватаги повезло, так как его корабль оказался самым последним, кто прибыл к полю бой. Там творилось что-то невероятное. Нечто, напоминающее шар по центру, и кучей элементов различной формы и размеров, круживших вокруг него на расстоянии, словно единое тело, постоянно меняющее форму, и вращаясь самым невообразимым образом, словно невидимая мясорубка проряжала построение нападающих.
Такого противника им еще видеть не приходилось. Помимо того, что большинство кораблей, которых они грабили, просто не оказывало сопротивления, так как их экипажи предпочитали отдать свое добро, а не жизни, так и те редкие экземпляры, которые думали, что могут отбиться от пиратов, обычно присмирялись одним, ну максимум двумя, разбойничьими кораблями. Правда на суда СССР их еще ни разу не натравляли, но Гуч, как звали главаря, не мог даже предположить, что те настолько сильны.
Десять кораблей уже разлетелись по космосу осколками, или же просто испарились. Еще двоих, советский корабль, конструкция которого как-то плохо укладывалась в голове Гуча, только что на его глазах порезал на сотни мелких кусочков, а три других, улепетывали со всех дюз прочь, в разные стороны. Главарь решил, что смерть сейчас для него менее предпочтительна, чем наказание от хозяев потом, и дал команду на прыжок в подпространство. Ему и правда повезло, так как он успел это сделать, в отличие от тех трех коллег по ремеслу, что все же оказались в зоне досягаемости советского оружия. И он уже не видел, как на поле боле боя появились новые необычные участники.
Этих новых участников было слишком много, что бы выиграть бой, так как Вихрь и его команда уже израсходовали большую часть ресурсов корвета на уничтожение предыдущего неприятеля. Новый противник, выставил против них двадцать пять боевых единиц, которые приблизились к «Смелому» со скоростью, превышающей все известные Вихрю модели судов галактического сообщества, не считая старших рас. И был он совершенно на другом уровне развития. Возникла мысль, что это как раз и есть одни из древних цивилизаций, про которую земляне не знали, что было крайне неприятно, и совершенно не вписывалось в рамки нынешней политики галактического содружества, которое старшие как раз и создали, и не вмешивались в дела младших, по их же законам. Экипаж «Смелого» понял это довольно быстро, так как общим выстрелом неизвестного энергетического оружия им снесло сразу половину силовых щитов, а их ответные атаки оказались успешны, только лишь против одного корабля, и то благодаря применению на нем аннигиляционной пушки с антиматерией, которая располовинила странную конструкцию одного из нападающих, и вероятно вывела его из боя. Остальные виды оружия не принесли никаких ощутимых результатов.
Новые противники представляли из себя нечто, напоминающее одновременно кристалл и гроб в одном флаконе, размером более ста метров. Вихрь просчитал, что они выдержат еще два подобных удара, а ответить смогут лишь четыре раза. Но это при условии, что их неприятель не применит еще какой-либо неизвестный вид оружия. Вывод напрашивался один — надо удирать. Вот и закончилась регата. Его мысли транслировались на прямую всей команде через личную пси-матрицу, в которую он уже включил и остальных членов экипажа. Других идей ни у кого не было, и все согласились. Кроме Пашки. А следом за ним изменила свою позицию и Марка. Вихрь хотел проигнорировать их мнение, которое они ничем не обосновали, как капитан корабля, и еще, потому что у него появилась кое-какая мысль, но тут произошло нечто такое, что заставило его отложить свое решение в сторону, а всех остальных открыть рты от изумления.
Пашка молча плакал. Брата больше нет, его друзей, которые хоть и подтрунивали над ним, но всегда относились с добротой, тоже не стало. Вокруг шел бой, мелькали взрывы, лучи и сполохи пространственных разрывов возникали тут и там, иногда он видел, как антиматерия пожирает плоть чужих кораблей, но все это как-то проносилось мимо его сознания. Какое это имеет значение, если не стало Генки?
Неожиданно все затихло, и чернота космоса начала гасить недавние отблески сражения. В этой черноте, вдруг, откуда ни возьмись, к ним на встречу полетели гробы, с желтой окантовкой по ребрам, и темно-синими корпусами антрацитового оттенка, чем-то напоминая своим отблеском кристалл, который был на повязке Катарины. Генка не успел удивиться возникшей картинке, как гробы выстроились в крест, одновременно с этим произошел обмен ударами, а на его плече вдруг ожил Рыцарь.
«Ну здравствуй Враг!»
Мысль Рыцаря прозвучала в голове Пашки, словно собственная, а при воспоминании о Катарине, которая погибла вместе с ребятами, у Пашки неожиданно высохли слезы, и будто поменялось небо с землей. Почему он плачет? Почему он не участвует в уничтожении врага. Что он за слабак?!
«Друг! — услышал он зов Рыцаря, — надень меня на руку. Мы сокрушим Врага вместе!»
Пашка почему-то не удивился этой просьбе. Он снял с плеча перчатку, в которую каким-то образом обратился Рыцарь, и натянул ее себе на кисть. Тут же он услышал, как капитан Вихрь мысленно уведомляет команду об отступлении, спрашивая ее мнение. Он не знал, что это делается не из демократических соображений, а что бы общим усилием просчитать все возможные ходы, которые капитан мог и упустить из виду. Вихрь не учел, что это правило знает лишь личный состав корабля. Пашка решительно был против, и немного удивился, когда понял, что бабушка его поддержала. А после этого он, никому и ничего не объясняя, поднял руку вверх, и призвал Рыцарей.
Миллионы, если не миллиарды рук потянулись к Пашке, вливая свои силы в его десницу. Каким образом обитатели Безымянной сумели объявиться моментально здесь и сейчас, Пашка не задумывался, он просто протянул свою руку в сторону ненавистных чужих кораблей, и сжал кулак.
В космическом пространстве, перед чужаками, возник образ огромной руки, облеченную в стальную рыцарскую перчатку. В отличие от недавнего случая, когда «Смелый» подлетал к Безымянной, не только люди увидели ее, но и приборы корабля зафиксировали пространственные возмущения гравитационного характера, а хрустальные гробы резко пришли в движение, изменяя свой строй. Центральная часть креста ушла в глубь, а вершины остались на месте, образовав подобие стакана, как будто намереваясь охватить нечто, нацеленное в середину креста. Рука должна превратиться в кулак для удара по этому строю, понял Вихрь. Такое построение противника, которое немного удивило его ранее, было направлено не против людей, а видимо в силу прошлых сражений против иного неприятеля, которого они сейчас и увидели.
Вихрь не знал, как раньше сражались эти странные творения, но по всей видимости правила боя поменялись, или баланс сил изменился. Рука не стала бить в центр. Она просто увеличилась до размеров, благодаря которым можно было охватить весь строй гробов, и словно змея метнулась к ним. А когда они оказались в ее области, то сжалась, превращая в крошево корпуса гробов.
Приборы корабля зафиксировали мощнейшее по своим параметрам гравитационные и магнитные возмущения, а затем рука стала снова стремительно увеличиваться в размере, и вытворять полную дичь.
От ее удара, словно какой-то камешек, отлетела в сторону луна, находившаяся как раз на той же стороне планеты, где проходила драка. За ней обнаружился еще десяток хрустальных гробов, которых настигал та же участь, что и их товарок. Затем рука оттолкнула в сторону… Сюр, то есть целую планету, поменяв ее орбиту! Причем сделала это с легкостью, будто это был какой-то воздушный шарик. Несколько стремительных движений кисти, и ранее невидимые, укрытые маскировочными полями и телом планеты, сотни гробов, разлетелись в стороны, кувыркаясь. Те, что выжили от ударов попытались атаковать руку, воспользовавшись тем, что они были теперь вдали от нее, и рассыпаны по сторонам. Сейчас они напоминали десятки мух, снующих вокруг человека, который пытался от них отмахнуться. Нет, скорее не мух, а ос, так как гробы еще и жалили кисть множеством видимых и невидимых лучей. Рука не осталась в долгу. В одном из своих движений он как будто расплылась, оставляя за собой призрачные силуэты еще нескольких рук. Те уменьшились в размерах, и брызнув в разные стороны, молниеносно накрыли собой уцелевшие гробы. После этих действий кисти вновь собрались в единое целое, еще более увеличившись от недавнего размера, и рука устремилась куда-то на окраину системы Прайз.
В это же время от «Смелого» вырвались и помчались за рукой еще четыре объекта — три солнечных зайчика, и темный волк. Волк был ведущим. Волчья стая, состоящая из зайцев, выглядела странно и воспринималась как какой-то нелепый анекдот, заставивший капитана выйти из легкого ступора.
Вихрь мысленно почесал репу, и понял, что Марка де Толли оказалась психически более устойчивой, не потеряв контроль над происходящим. Он с уважением хмыкнул, и решил, что пора брать управление ситуацией в свою руки.
Еще он внутренним чутьем почувствовал, что убежавшая компания может натворить столько бед, что потом не расхлебаешь. Рыцарь запросто сдвигает с орбиты планету, лишь бы взглянуть, что за ее спиной! Теперь понятно, что такое оружие запросто может сотворить катастрофу. А что может волк, которого Марка послала вдогонку? Нет, мы это выяснять не будем.
— Юнга Семенов, а ну-ка слушай мою команду! — строго сказал он, и послал в пси сеть свой кулак под нос Пашки.
— Слушаю, товарищ капитан! — вскликнул тот в ответ.
— Прекратить истерику, вытереть сопли, и выполнять все, что приказывает капитан! Одеть шапку-невидимку! Вернуться в прошлое, и предупредить всех, о грозящей опасности! Помни, у тебя есть всего одна минута, что бы нам все рассказать. Я не знаю, как она работает, но ты должен быть убедительным.
— Слушаюсь, товарищ капитан!!! — заорал Пашка, сообразив, что все можно обернуть по-другому, и кинулся к корабельному сейфу, где хранился подарок от Идущих вперед, и прочие ценные вещи, в том числе и бортовой журнал, который в последнее время единолично заполнялся Пашкой.
— Стой! — в последний момент придержала его Марка.
Она сидела с закрытыми глазами, принимая какую-то информацию.
— Сейчас нет времени и смысла объяснять, — продолжила она, — но обязательно передай мне следующие слова: нужна драка, что бы Враг проявил себя. Как только Рыцарь его опознает, он не должен двигать планеты! Это обязательное условие! Планеты и звезды — неприкасаемы. Бить можно только Врага. Скажи мне, что бы я сразу выпустила Волка, что бы он позвал Мать. Он знает, как это сделать. Вот образ для меня, — Марка коснулась кончиком пальца Пашкиного лба, и на нем образовался замысловатый рисунок. — Запомнил? Повтори!
— Рыцарю надо увидеть гробы. Для этого нужна драка. Рыцарю ни в коем случае нельзя трогать планеты и солнце. Послать Волка за Матерью. Передать тебе образ.
— Молодец! Тогда вперед. То есть назад.
Три часа, двадцать три минуты, и четырнадцать секунд тому назад.
Вышло очень удачно, что команда «Смелого», не задерживалась в подпространстве, и переход с орбиты Безымянной в систему Прайз, занял по внутренним часам экипажа всего лишь одно мгновение, поэтому Пашка попал как раз на окончание их совещания, на котором Шериф так убивался по поводу упущенной встречи с Виолеттой, а Генка и его команда в это время еще находились на Глюке. Поэтому можно было кардинально поменять их дальнейшие совместные планы.
Прилагать какие-либо усилия что бы убедить собравшихся вокруг стола с чемоданчиком компанию, ему не пришлось, так как увидев, как Пашка раздвоился, и на его копии надета шапка-невидимка, все сразу поняли, что дело пахнет керосином. Пашка поспешно оттарабанил историю о том, как их команда попадет в засаду, в первую очередь передав послание Марки де Толли для самой себя, и по ее просьбе повторив его еще раз, и через минуту исчез на полуслове, так и не завершив рассказ. Но общая картина была ясна, и стали думать, какие меры им стоит предпринять.
Шериф тут же предложил обратиться в галактическую полицию, но его предложение поставили под сомнение, посчитав, что сидеть и ждать у моря погоды в их ситуации ни в коем случае нельзя.
Во-первых, можно тупо проиграть регату. То, что они имеют преимущество перед всеми сейчас, не означает, что другие участники сдались.
А во-вторых, послание Марки явно давало понять, что без их участия, никому более не удастся раскрыть тайных чужаков, и тем более победить их. Да что там чужаки? А пираты? Ведь они явно были нацелены на встречу корабля из СССР. Ну прилетит галактическая полиция туда, и что предъявит пиратам? У них же на лбу не написано, что они бандиты, и собираются уничтожить советский корабль. Они может быть туристы, прибывшие осмотреть местные достопримечательности. Да и вообще не факт, что их заявление будет рассмотрено полицией. Какие ваши доказательства, спросят они? Слова ребенка, из будущего, который исчез? Хе-хе!
Нет, упускать возможность разгадать эту тайну, а возможно и сделать новое открытие, было не в характере Вихря.
Поэтому капитан оставил этот вопрос на совести Шерифа. Хочет, пусть сообщает полиции. У него есть на это пять минут, пока они передают информацию Генкиной команде.
Глава 27
Глава 16
В которой наши герои исправляют ошибки прошлой главы, ну и вообще устраивают все как надо.
На этот раз «Смелый» появился в отдалении от системы Прайз, и первым. Зная, что их ожидает, но не имея информации о всех возможностях их странных противников, они решили подстраховаться заранее, и сейчас Пашка и Марка приготовились воспользоваться возможностями своих новых спутников, в ожидании выхода из прыжка спасательного катера.
К сожалению, о хрустальных гробах, которые скорее всего были некими кристаллическими структурами огромного размера, от Рыцаря узнать ничего не удалось. Видимо информация о чужаках распаковывалась лишь непосредственно в момент контакта, а до этого она была укрыта от Рыцаря. Кем, как, зачем? Он не мог ответить на эти вопросы, как его не пытали. Он даже на знал, что руки могут объединяться, превращаясь в столь страшное и неуязвимое оружие. Зато для любой, как отдельно взятой руки, так и для всей их массы было очевидно, что они лишь часть Рыцаря, и вернуть его целостность можно только через дружбу, например с Пашкой. Потому как друг, по приданию, должен привести их к какой-то цели и осознанию себя. По сути рука, называющая себя Рыцарем, не являлась таковым, но приобретя друга, обзавелась устойчивой связью со своим вторым — духовным планом, той частью, что называла себя Провожающими. Это позволило ей укрепиться в понимании того, что она здесь не случайно, она часть воли Рыцаря, его представитель, а значит, в данный момент, и есть Рыцарь. И он, Рыцарь, готов использовать все свои неизвестные способности, что бы помочь команде. Так же он сообщил, что теперь не уверен, что его цивилизация погибла в результате катастрофы в созвездии Мясорубка, и что она вообще погибла. Она каким-то образам разнесена по разным мировым структурам, и как будто отрезана от чего-то важного и главного. Но та ее часть, что находится в системе Руки, знает, что они рано или поздно соберут единого Рыцаря. Информация была довольно странная, и как ее использовать пока что было не понятно. Но то, что Рыцарь может запросто справиться с неизвестным противником воодушевляло.
Катер благополучно присоединился к корвету, и «Смелый» направился к Сюру.
Бой с пиратами повторился, и его результат сильно отличался от предыдущего.
«Смелый» специально не применял маскировку, что бы корабль можно было засечь издалека, поэтому на этот раз их встречали все шестнадцать кораблей противника единым строем.
На этот раз Герасим не стал разбирать и трансформировать корабль в построение звезда. Во время Пашкиного рассказа он задал пару уточняющих вопросов, что бы прикинуть расклад сил. Он понял, что в предыдущем бою выбор такого построения был оправдан тем, что команда хотела спасти ребят на катере, тем самым распылив и ослабив собственную защиту почти на тридцать процентов. Сейчас такой необходимости не было, и скинув управление генераторами защитных полей на штурмана, а маневрирование корвета на капитана, Герасим вывел боевые модули на главный корпус корабля, отчего его шар покрылся буграми и наростами, и приготовился выполнять огонь, применяя только гравитационные пушки и протонно-плазменные установки. Он решил провести этот бой совсем по-другому, и кое в чем угодить Шерифу, который все же сообщил полиции, о предполагаемом нападении.
Корабль разделился на две части — головная, в виде идеального шара, обросшего десятками полусферических наплывов по всей поверхности, и грузовая платформа, которая осталась позади. Можно было подумать, что ее сбросили, как мешающий маневрам элемент, но это было не так. Она будет двигаться в отдалении от боя, готовая в любой момент стать еще одним из его участников, в качестве дополнительного аргумента, несущего в себе аннигиляционные установки.
Как только пираты открыли огонь, показав свои истинные намерения, а Катарина зафиксировала это и начала вести запись всех событий, корвет задействовал все свои силовые, маскировочные и подавляющие поля, и начал совершать такие кульбиты, что у наблюдателя со стороны могла закружиться голова, особенно учитывая, что от корабля во все стороны постоянно отлетали ложные цели разного характера, как видимого, так и не видимого для человеческого глаза, но сбивающие прицел противника. «Смелый» как будто начал убегать от бандитов, и те кинулись ему вдогонку, сломав свою формацию, так как было крайне не удобно гоняться за одним противником разом всем скопом, сохраняя строй.
Полет корвета казался хаотичным, но это только на первый взгляд. Когда пятый пиратский корабль оказался уничтожен плазменными росчерками основного вида оружия, которое применяло вражеское судно, их главарь Гуч, вдруг понял, что это не они охотятся за советским кораблем, а очень похоже, что все наоборот.
Все экипажи подбитых кораблей почему-то оказались живы, только подавали сигналы о спасении, будучи запечатаны в собственных рубках, как будто кто-то кувалдой прошелся по обшивке уже распадающегося на части корабля, и вмял ее внутрь, образуя плотный комок из металла, композита и пластика вокруг внутренней палубы с людьми. Как так получилось, что экипажи судов уцелели, Гуч не понял, но зато сообразил, что произошло это благодаря тому, что советский корабль использует лишь плазменный вид оружия, которое и режет корабли на части, без всяких взрывов и прочих атрибутов прямых боевых столкновений. Вернее, не так. Не один, а два вида. Сначала он гравитационными пушками сносит защитное поле у корабля, затем режет его на части, после чего обрабатывает корпус гравитационными ударами. Причем, то ли невероятная удача сопутствует экипажам поверженных кораблей, то ли стрелок противника делает это настолько филигранно, что люди на суднах остаются закапсулированы внутри без каких-либо особых повреждений.
Пока он размышлял над этим непонятным фактом, его маленькая флотилия потеряла еще одну единицу. Ну что же, он, кажется, понял, как положить этому конец. Да, корабль СССР оказался совсем не тем беззащитным судном, на которые обычно охотились пираты. Но и у них было достаточно опыта по нападению на охраняемые караваны. В этих случаях обычно выручало подавляющее численное преимущество, когда их неизвестный осведомитель, нередко выступающий и в роли нанимателя, точно указывал численность и вооружение конвоя. Несмотря на превосходство советского корабля как в силе оружия, так и в защите, численное преимущество все еще было за пиратами. И Гуч знал, как действовать дальше.
Он отдал приказ всем оставшимся кораблям перевести свои защитные поля из режима общей блокады лишь в режим подавления излучений протонно-лазерного типа, сняв тем самым основную нагрузку с силовых установок, отвечающих за щиты, и перенаправить их ресурсы в те виды бортового вооружения, которые зависели от работы этих самых генераторов, выведя их на максимальную мощность.
Его план был прост в своей гениальности. В данном случае не нужно экономить энергию для длительного боя, а решить все одним ударом, используя слабость противника, вооружившего свой корабль лишь двумя, пусть и очень мощными, видами оружия. Необходимо слитным энергетическим залпом, используя для этого всю высвободившуюся мощь, нанести удар по врагу, продавливая и вскрывая его щиты, а вдогонку выпустить весь имеющийся торпедно-ракетный арсенал в образовавшиеся пробоины, если конечно сам по себе этот залп не уничтожит неприятеля. Скорее всего вражеский корабль сумеет за это время подбить одну или две единицы пиратского флота, но он и так это успешно делает, разбираясь с ними по одиночке, легко вскрывая силовую броню. Так что использовать ее в прежнем режиме особого смысла уже не было.
Отдавая эту команду, Гуч внутренне потирал руки в предвкушении победы, когда советский корабль неожиданно поменял свою тактику.
Отследить, что происходят какие-то изменения в силовой структуре защитных полей для стороннего наблюдателя, было не сложно. Во время боя противники постоянно вели дуэль не только оружием, но и всеми сопутствующими битве способами, включая в себя как подавление чужих сигналов, так и отслеживание и анализ любых мало-мальских энергетических всплесков. Другое дело, что не каждый сигнал можно было правильно интерпретировать, но такое действие как ослабление силовых линий, читалось противником как открытая книга. Гуч, идя на такой шаг, делал ставку на то, что советскому кораблю просто будет нечего ему противопоставить кроме своих протонных резаков и гравипушек, которыми он может работать лишь по одиночным целям. Как он оказывается ошибался!
Стоило просесть защите, как неприятель, видимо догадавшийся о причинах таких действий, моментально переключился на совершенно иной вид оружия. Причем совершенно не пригодного в обычном бою, так как силовые щиты не позволяли столь слабому воздействию хоть на миллиметр проникнуть за их рубеж. Но не в случае, когда они работают на подавление только лишь одного вида излучения, оставив корабль беззащитным от иных типов. Гуч слышал об этом оружии, но никогда не воспринимал его всерьез по вышеуказанным причинам, и свои корабли им не оснащал.
Оно называлось «веретено». Установка запускала перед собой серию пространственных воронок, которые, танцуя словно смерчи, уносились вперед, закручивая и искривляя внутри себя пространство. Обычно им оснащались исследовательские корабли, для противодействия специфической аномалии, обитающей в некоторых частях галактики, и известной под названием «темная плешь». «Веретено» не причиняло ей особого вреда, так как методом проб и ошибок было настроено на минимальную силу импульса, лишь бы отпугнуть любопытную туманность. Благодаря этому удалось уменьшить габариты стандартных установок и избежать их излишнего энергопотребления. Еще одни плюсом был широких угол атаки. Производимые установкой завихрения разлетались веером во все стороны, охватывая все пространство вокруг себя. Поэтому, обычно, шести таких агрегатов было достаточно, что бы полностью защитить корабль. В общем-то большинство его и оружием-то не все считали. Даже беззащитному кораблю, причинить особого вреда оно не могло, так как после короткого воздействия пространство тут же стабилизировалось. Но вот что касается живых объектов внутри… Экипаж просто терял ориентацию и еще долго не мог прийти в себя после шока, который испытал, побывав в условиях, совершенно не естественных для организма, когда руки меняют места с ногами, а голова неожиданно оказывается в той точке, на который человек обычно сидит. Причем все это еще и работает шиворот-навыворот, когда хочешь пошевелить рукой, а вместо этого шевелится нога. Хочешь что-то сказать, а вместо этого… В общем кто побывал в такой переделке, обычно не распространяются, что там с ними происходило, и потом еще долго приходят в себя, опасаясь своих желаний.
Так что благодаря своим гениальным действиям, главарь пиратов за несколько мгновений полностью дезориентировал свой флот, да и сам впал в ступор, чем «Смелый» не преминул воспользоваться, и работая далее лишь одними гравитационными ударами, слепил из кораблей противника кучу-малу, напоминающую скорее метеорит, нежели что-то рукотворное.
Как только стало ясно, что пираты проиграли, на поле боя появился новый враг, которого все с нетерпением ждали. Хрустальные гробы вынеслись из-за луны, с той же неимоверной для современных кораблей скоростью, но сценарий вновь сильно отличался от прежнего.
Марка де Толли, сейчас напоминала юную девушку, с воодушевлением переживающую за любимую команду. Ее глаза блестели от азарта, а лицо будто светилось внутренним светом.
— Зайцы, пошли!
— Бабушка, Рыцарь опознал Врага, предлагает помощь!
— Надевай перчатку, но делай все по моей команде, и что я скажу! Волк, пошел! Зови Мать! Рыцарь пошел! За спины кристаллам! Задача потрепать, но не уничтожать всех, оставить Волку на пробу! Пашка, контроль за Рыцарем, и самому не увлекаться, слушать меня! Только попробуйте мне самодеятельностью заняться! Слышишь, Рыцарь?!
Вся остальная команда выполняла роль наблюдателей, готовых в любой момент подключиться к бою.
— Фиксирую пока три типа воздействия противника, — доложила боцман, и Герасим согласно кивнул, — генерация различных типов излучения, гравитационная составляющая, и локальный прокол пространства, похожий на точечный разрыв материи. Пожалуй, все три вида наши защитные поля способны выдержать.
— Они и выдержали, даже совокупность всех двадцати пяти кристаллов, — напомнил Герасим о рассказе Пашки о первом противостоянии в несостоявшемся будущем, — но сдается мне их сила возрастет, если они объединятся, и они это явно умеют делать. Этого стоит опасаться.
— И это облегчит Рыцарю задачу по их уничтожению одним скопом, — прояснила ситуацию Марка, держа свою руку на плече Пашки, одновременно с этим как будто мысленно с кем-то общаясь, и уже не отдавая команды в слух, но все так же азартно пританцовывая телом, словно сама была на поле боя, — потому у них и было изначально построение крестом, что бы заблокировать и парализовать Рыцаря. Видимо эта тактика у них заложена изначально. Но они ошиблись с масштабом бедствия.
Кристаллы еще только подлетали, на ходу выстраиваясь в крест, а им на встречу, со скоростью, ничуть не уступающей гробам, выскочили три солнечных зайчика, и заплясали перед формирующимся строем, отражаясь яркими росчерками на их сине-антрацитом поверхности. Кристаллы тут же открыли по ним огонь в видимом и невидимом спектре. Зайцы задвигались еще более активно, и было не понятно — это они уворачиваются от выстрелов, или исполняют какой-то свой особый танец.
Следом за зайцами выпрыгнул Волк, в виде темной туманности на фоне сияющей планеты, недалеко от которой разворачивались действия. Туманность, будто брошенная умелой рукой сеть, раскинулась в разные стороны, накрывая собой область, превышающую размер «Смелого». Достигнув видимо оптимального размера, она подернулась рябью, по ее центру образовалась воронка, в которую потекла эта рябь, словно вода в слив в раковине, уменьшая размеры Волка до пятна, не более метра в диаметре.
Кажется двигаться быстрее было уже не возможно, но зайцы сумели это сделать, мелькая стремительными молниями, и людям начало казаться будто перед гробами образовался клубок нитей, в который постоянно впивались, словно спицы, лучи, исходящие от кристаллов. Часть из спиц потянулись было к проводившему в этот момент трансформацию Волку, но в это время за спинами хрустальных гробов возник Рыцарь, в виде закованной в металл перчатки, и нанес свой удар. На этот раз кисть была не столь огромной как в недавнем прошлом-будущем, хотя и превосходила своим размером десяток кристаллов. Она сжалась в кулак и ринулась в атаку к их строю. Колония гробов моментально пришла в движение, оставив зайцев в покое, и смещая и растягивая свое построение таким образом, что Рыцарь оказался нацелен ровно в середину креста.
Удар. Пять гробов, образующих центр, разлетелись в дребезги, а рука неожиданно застыла. Пожертвовавшие собой кристаллы образовали некий пространственный карман, в котором увяз кулак, будто в липкой паутине, а оставшиеся невредимыми кристаллы-паучки, по пять в каждом направлении креста, накинулись на жертву. Прожаривая лучами, прессуя гравитационными ударами, и разъедая ядовитыми плевками ее поверхность, пауки-кристаллы прилипли к ней, и начали высасывать энергию. И рука начала рассеиваться, уменьшаясь в размерах. Тысячи призрачных ладоней полетели в разные стороны, растворяясь в пространстве.
Но Рыцарь, под управлением Пашки, спокойно терпел это невиданное издевательство над собою, не предпринимая никаких действий, и послушно выполняя приказ Марки де Толли. Он был приманкой. Нет, ловушкой. Мышеловкой, клеткой. Попав в паутину, и дав кристаллам присосаться к себе, он теперь намертво удерживал их, словно приклеив к сжатой в кулак перчатке драгоценные камни.
«Волк! — позвала Марка, — долго еще? А то я чувствую, что у Рыцаря терпение далеко не железное»
Кажется, в ее посыле было больше веселья, чем сочувствия.
«Все, — туманное облако начало приобретать свой первоначальный размер, — я передал Матери твое послание и образ. Ты и правда так считаешь? Кажется, может начаться славная охота!»
«Это не я так считаю, это ты мне передал, когда попробовал на вкус один из кристаллов. Они закрыты панцирем, поэтому ты сейчас этого не ощущаешь, но стоит вскрыть его, и ты добудешь нежнейшее энергетическое филе! Настоящий деликатес по сравнению с тем, что ты ел ранее!»
Облако Волка рассыпалось на сотни туманных щупалец, которые ринулись к перчатке. Вкуснятина? Халява, за которой и гоняться не надо? Сейчас попробуем!
«Фрр! Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват!»
«Эй-эй! Не забудь сказать своим, что бы зайчиков не трогали! И смотри не обожрись там, мне тебя еще в себе таскать, а я блюду фигуру!»
«Слушаюсь, Цельнометаллическая Леди!»
Если бы в космосе распространялись звуковые волны, то ближайшие окрестности потряс бы звон сотен разбитых стекол. Именно такие звуки начали издавать хрустальные гробы, стоило волку вписаться зубами в какой-нибудь из них, а их поверхность заискрилась тысячами питательных звездочек, потекшими сквозь прорехи в корпусе во множество пастей Волка.
«Это божественно! Амброзия! Еще!»
— Братьям оставь! — сказала в слух, и засмеялась Марка, наблюдая за разворачивающейся картиной одновременно сотнями волчьих глаз и своими собственными, находясь в главной рубке корабля.
Команда зачаровано, и уже немного расслаблено, смотрела на удивительную картину.
Недавняя воронка, которую только что изображал волк, начала повторятся в десятках, если не сотнях местах вокруг корабля. Откуда-то из глубин пространства просачивались капельки, которые тут же растекались, и образовав «раковины» для воды, наполнялись рябью, которая через короткий промежуток времени, выплескивалась наружу туманным облаком, и немного поколебавшись на месте, словно прислушиваясь, или принюхиваясь к чему-то, так же как Волк недавно, взрывались сотнями отростков, и уносилось вдаль космоса, старательно огибая место охоты Волка, и носящихся, как сумасшедшие, зайчиков, которые оказывается тоже были не прочь полакомится вкусными искорками, падающими со стола Волка, который с причмокиванием «облизывал» перчатку Рыцаря, с хрустом кроша кристаллы.
Всем почудилось, будто в пространстве разлетелось: «Удачной охоты!»
— Кажется мы решили проблему голода у Зверей Матери, и нашли отличное средство по очистки системы от ненужного нам мусора, — голос Марки был донельзя доволен, в таком прекрасном настроении ее давно никто не видел.
— Ну и где твоя полиция? — спросил Вася, у Шерифа. — Как всегда прилетит на готовенькое? Капитан, я пристыковываю грузовую платформу?
— Действуй, — дал добро Вихрь.
— Это не моя полиция, — проворчал Вычислитель, так же, как и все зачарованный развязкой боя, — и да, спасибо тебе Герасим, что оставил всех пиратов в живых. Пойдут как свидетели преступления.
— Пожалуйста, обращайтесь, к хренам, — хмыкнул Герасим, все еще настороженно наблюдая за происходящим снаружи, и не выходя из режима «подавитель», в котором он сливался с корабельным вооружением, словно это было его собственное тело.
— Пашка, возвращай Рыцаря, сегодня не его охота, но как мне передала Мать, сегодня наконец настал день, когда Рыцарь может забрать свою часть из нашей галактики, так как эксперимент по созданию или рождению Матери и ее зверинца, кажется увенчался успехом.
— Гхм. И что это значит? — прищурился Вихрь, а весь экипаж с интересом уставился на Марку.
— Я и сама толком не знаю, но надеюсь, Асуры поделятся информацией, раз уж мы помогли им решить их «небольшую» проблему, — пожала плечами Марка. — Как думаешь, Шериф?
— Секундочку! — Шериф обманул, зависнув на несколько секундочек, затем все с удивлением услышали торжественную мелодию, исходящую от чемоданчика. Это было чем-то новым.
— Я уполномочен официально объявить, — с пафосом и разливаясь вспышками разноцветного салюта на поверхности чемоданчика, объявил Шериф, — что СССР выиграли регату. Вам не обязательно отмечаться на последней контрольной точке на Сюре…
— На Земле-десять, Шериф! — поправила его Марка.
— Хм. Да, теперь это ваше право переименовать систему и ее планеты, как вам заблагорассудится, — чуть замялся Вычислитель. — Так вот, единогласным решением всей судейской коллегии под председательством старших рас во главе с Асурами, объявляю государство СССР победителем регаты! Ура!
— Урааа! — подхватила его вся команда, а Пашка и Катарина пустились в пляс. Ну как в пляс, они начали носиться по палубе и кричать «ура». Катарина кидала вверх свою треуголку, а Пашка Рыцаря, который взлетев пару раз в воздух, на третий решил там и остаться, показывая Пашке фигу.
Громче всех орал Кеша, выписывая круги под потолком главной палубы.
Генка предложил Анке на радостях забыть про летающую тарелку, ведь они целую систему выиграли! Не прокатило.
Матвей сказал, что в такой день на камбузе должно быть приготовлено на много больше еды. После его слов капитан вспомнил про все наряды что он выдавал, и направил провинившихся готовить праздничный обед, который он собирался провести на новой Земле.
— А что касается вашего вопроса, уважаемая Марка де Толли, — проворчал Шериф, и не понятно было услышали его или нет, — Асуры, в благодарность за вашу помощь, готовы дать некоторые разъяснения. Но не допускают распространения этой информации, поэтому Вычислители и другие цивилизации не будут допущены к ней.
Конец.
Эпилог.
В котором появляется Пашка-писец
— Как конец, дядь Вов? — передо мной материализовался Пашка в велосипедном шлеме, который видимо и был той самой шапкой-невидимкой. Был он правда немого старше того Пашки, что я описывал, но тем не менее я сразу узнал его.
— Я значит нашел в библиотеке вашу книгу, — возмущенно замахал он руками, — а там что? Конец? А как же разгадка тайны Асуров?
— Паш, вот твой кейс, и бортовой журнал, в котором ты вел записи, — я развел руками, указывая на материалы, лежащие у меня на полке в комнате, — на этом они обрываются. Что же ты хочешь, что бы я фантазировать начал, что ли? Извини меня, но я хоть и пишу фантастику, но исторические события менять не имею права. Это вы вон ловко со шлемом придумали, а у меня его нет, что бы заглянуть вперед и узнать продолжение вашей истории. Но главное в ней то, что вы выиграли регату! Ты, кстати, сейчас что, исчезнешь?
— Нет, выторговал у Идущих вперед пару часов, что бы вернуться назад, и разобраться в чем дело. И, кажется, я понял в чем. Асуры только с нашей командой поделились своей историей, и Шериф даже обиделся, что ему запретили ее слушать, так как он хоть и был участником событий, но сам то ничего не делал. А кейс отправляли назад как раз Вычислители, которые были благодарны нам за то, что Вася придумал им еще несколько связок навроде стол-стул-зонт. А так как они продолжения не знали, вот журнал и не дополнили всеми сведениями.
— Что-то я не понял, журнал кто вел, ты или Шериф?
— Эмм. Ну вел то его конечно я, но попросил Шерифа помочь расширить записи, так как там была лишь информация кто куда и когда прибыл и убыл, а сами события происходящие вне корабля в него записывать не полагается.
Пашка шмыгнул носом, и наконец успокоившись, уселся на стул.
— Есть хочешь? — спросил я у него.
— Неа, времени нет, — замотал он головой.
— Ну тогда расскажи мне как закончить книгу, если, прочтя ее, все ваше будущее узнает историю Асуров, которую они рассказали только вам? Кстати, в СССР она ведь должна быть известна, благодаря пси-сети?
— Нет, по просьбе Асуров, мы не «захотели» что бы кто-то кроме нас узнал ее.
— Ну и как выбираться из этой ситуации?
Пашка вновь шмыгнул носом, и подпер подбородок рукой, изображая статую «Чапай думает».
— Мне кажется это всем любопытно, раз даже Идущие вперед дали тебе возможность вернуться на три тысячи лет назад. Видимо они тоже ее не знают.
— Думаете? Эх, жаль! Я-то думал приду, расскажу все вам, вы исправите окончание, а получается все совсем не так просто…
— Да уж брат, не знаю, чем и помочь в этой ситуации.
— Давайте так: я вам сейчас все расскажу, но вы не пишите пока это. А я вернусь вперед и посоветуюсь с бабушкой, или с Генкой. Он точно что-нибудь придумает.
— Хм, ну что же, слушаю тебя внимательно.
Прошло два часа.
— Вот и все, — сказал Пашка, допивая чай, который я ему и себе по ходу разговора налил. — Ну мне пора.
Он постучал по шлему, показывая этим, что отпущенное время подошло к концу.
— Слушай, Пашка, а японцы-то как, дошли до Сюра? То есть Земли-десять?
— Дошли… самыми последними, ха-ха.
И Пашка исчез.
Конец.
Глава 28
Глава, которой быть не должно (тайная).
После прочтения этой главы, уважаемый читатель, прошу удалить ее из вашего устройства, или вырвать из книги, если вы читаете бумажный или иной материальный формат, потому что…
Потому что мы с Пашкой и Генкой придумали следующее: так как Асуры не хотят, что бы другие знали их историю (в конце расскажу почему), но при этом они могут обитать только в открытом космосе, и у них нет возможности проникнуть на планеты в силу своей структуры, то есть возможность рассказать вам об истинных причинах регаты.
В эту тайну еще посвящен только Шериф, так как он сильно обижался на ребят, что теперь зонтик Виолетты и стол, а так же стул (на колесиках), на который и накинул свой контур Шериф, находится в ангаре у Анке, а ребята почему-то иногда шушукаются в углу, а не за столом с чашечкой чая там, или лимонада. Обидно. Блин, вообще-то и Виолетта тоже в курсе. Но ей как раз не до распространения секретов, она сочиняет очередной математический шедевр.
Ладно, что-то я отвлекся. Так вот:
1. Асуры решили прогуляться до другой галактики или выглянуть за пределы своей, хотя и знают, что есть старшие, которые запретили им это делать — Асы. Но Асуры наделены разумом, значит жаждут познаний. Что привело к проколу, в который хлынула Грань. Можно сказать, что Асуры сторожа, собаки, темная материя, умеющая содержать в себе галактики. Ну и дети Асов. Там все сложно, поэтому сравнение с собаками, это близко, но не совсем правда. Разве станут рожать детей, а потом превращать их в сторожевых псов? Ага, это мы так думаем, а там совсем другие законы. Сколько во вселенной галактик? Вот то-то же, задолбаешься рожать этих Асуров!
2. Грань — это вселенская энтропия, стремящаяся к сглаживанию мирового пространства, его уравниванию, уничтожению на нем всяких нарывов, болячек и прочего, типа галактик, которые создают Асы. Это не плохая и не хорошая сила. Это ПОРЯДОК по мнению Грани. Ну если у Грани есть какое-то мнение, в нашем, людском понимании.
3. Асы, напротив, считают, что жить в море однообразия слишком скучно и не правильно. Поэтому они несут жизнь, создают галактики, звезды, аномалии, и так далее. Кто из них прав судить трудно, но без Асов не было бы и нас, людей, а так же прочих цивилизаций. Так что я лично, за Асов. Возможно есть еще и третьи силы, но Асуры о них не знают. У них есть теория, что Асы и Грань — их папа и мама (возможно очередность нужно поменять местами), но Асуры галактики Млечный путь еще слишком маленькие, что бы им об этом рассказали. Кстати «Асуры» — говорится во множественном числе, хотя по-сути, это один индивидуум. Не спрашивайте и не спорьте со мной, так как я передаю лишь ту информацию, которую узнал. Может быть, кто-то из читателей проживет еще три тысячи лет (кейс с дневником выпал из 5025 года), вот и обратитесь к Марии Павловне, что бы она спросила об этом у Асуров. Потому как они, из всей нашей галактики, общаются почему-то только с Маркой де Толли.
4. Рыцари. Рыцари, это помощники Асов по созданию галактик. Можно сказать некие механизмы, роботы, существа, возможно созданные самими Асами, возможно приданные им изначально, а так же, возможно, живые, так как у них есть чувства и переживания (Пашка меня в этом уверил. Кстати, его Рыцарь остался при нем, но об этом дальше). Они отгоняют энтропию, двигают ее ГРАНЬ, а Асы устраивают межевание пространства, образование звезд, черных дыр, различных материй, и подселяют в эту область своих детей — Асуров. Образуют некие пространственные уплотнения или нарывы в мировом пространстве. Можно их сравнить с большими пузырями в океане воды, что не очень нравится Грани. Ну кому понравится когда тебя пучит? Или, когда на твоей идеально белой картине кто-то ставит черные кляксы? Границы этих пузырей создают Рыцари, а Асы заселяют туда Асуров, которые должны как охранять эти границы, так и следить и развивать жизнь внутри себя. Сама суть Асуров состоит в том, что они могут сопротивляться давлению из вне. То есть Грани. Но если, а точнее, когда, маленький ребенок начинает интересоваться, а что же там за пределами этого пузыря, он проделывает в нем дырочку, что бы выбраться или хотя бы посмотреть наружу. А если этот пузырь, проткнуть, то, что получится? Правильно, в него хлынет вода. Океан затопит, схлопнет этот пузырь, в котором появилась ущербность.
5. Зная живой характер Асуров, Рыцари еще становятся и няньками. Зачастую они затыкают такие проколы в пузырях галактик. Берем пригоршню снега. Лепим из него снежок. И вдруг понимаем, что внутри его что-то происходит и это надо поправить. Как это сделать? Разломать его? Но тогда мы нарушим всю слепленную структуру. Снежок — это галактика для Рыцаря. Он слепил его, Ас вдохнул туда жизнь, и его разрушение означает гибель всего того, что внутри уже существует. Примерно такая сила у Рыцаря. Ему проще слепить новый снежок, его руки не приспособлены отделить каждую снежинку, и уложить ее по-другому. Как быть? Мы понимаем, что снежок или пузырь, это лишь аллегория нашей галактики?
Рыцарь слишком груб для работы над ее внутренней структурой. Это прерогатива Асуров. Работать со звездами, планетами и другими образованиями внутри себя. Но если энтропия Грани уже проникла внутрь, и готова своими Осколками проделать новые дыры в пузыре, то как быть?
6. Осколки. Это те самые капли соленой воды океана, которые проникли в ту самую дырочку, которые любопытные Асуры проделали в своем же доме. Черная тушь, которую капнули на белоснежный снежок. Рыцарь закрыл своей дланью брешь. Но эта капля осталась внутри снежка. И если дать ей волю, то она доберется до другого края и сделает там дырку, в которую тут же проникнет другая капля Грани. Если же Рыцарь не поможет и не заткнет ее, то этих дырок будет становиться все больше и больше, пока снежок не истает. Черные капли — это Осколки Грани. Черные хрустальные кристаллические гробы. Идеальные убийцы Грани, засланные для уничтожения галактики.
7. Противостояние. Что могут Асуры? Ведь они все же хозяева своего дома, пузыря, снежка. Асуры могут раскидать Осколки внутри себя. Избавиться никак, а рассеять можно. Не дать им собраться в одну кучу, каплю, образование, которое поползет делать дырку в галактике. Прокол во вне. Вы думаете почему во вселенной такие расстояния, где галактики это всего лишь пыль? Те самые пузыри в океане? Потому что это хозяйство Грани. А пыль и пузыри, это мусор, от которого не плохо бы избавиться, но вот никак. Они есть как данность. Смешно, но то же самое можно сказать и про Осколки в пространстве Асуров. Они не умеют их уничтожать. Они их вообще не видят, как люди не могут ощутить в себе вирус, но заболев, понимают, что он внутри. И даже знают от кого или как заразились. Как этому противостоять? Создать лекарство. Ну или попросить добрых докторов, что бы те его создали и вылечили больного.
8. Лекарство. Добрый доктор, это в первую очередь Рыцарь. Но он слишком большой и сильный. Он выковыривает гниль из дырки (уничтожая при этом пару созвездий в галактике), и затирает снежок, так что бы тот оставался целым. Но всю гниль ему не выбрать из снежка. Иначе придется его ломать. Тогда доктор дает пациенту пилюлю — часть своей силы, которую пациент должен сам распределить внутри себя. Пациенту нужно найти злокачественную опухоль и направить на нее лекарство. Правда это лекарство может разрушить часть внутренней структуры, но тут уж не до сантиментов. Так работает Рыцарь. Асуры развеяли внутри себя Осколки, и думают, как же им теперь найти их по одиночке, не дать собраться в критическую массу, и уничтожить, если сами они их обнаружить не могут.
9. Мать. Асуры говорят, что сами придумали. У меня есть некоторые сомнения, но оставлю их при себе. Причина этих сомнений в том, что Мать не одна. Мать умеет делать проколы в теле вселенной. Но безопасные. Либо внутри галактики, избегая попадания в подпространство, либо во вне ее, но никак не на теле пузыря галактики. Когда Асуры подрастут, то Мать даст им возможность общаться с другими Асурами, в других галактиках посредством чего? Па-бам! Матерей тех галактик. Поэтому у меня и есть сомнения в том, кто их изобрел. Хотя, возможно, я и ошибаюсь, каждый Асур, самостоятельно порождает, выращивает в себе Мать. Как ракушка янтарь. Первый эксперимент по созданию Матери у Асуров Млечного пути, прошел не очень удачно, породив черную дыру в созвездии Оклахомы. Ее разум все еще обитает в системе Неприкасаемая, и Асуры надеются его восстановить. Второй эксперимент оказался удачным, а возможно дело не в удаче, а в том, что Асуры Млечного Пути оказались двоечниками, и с первого раза на смогли правильно сложить формулу создания. Во всяком случае Мать родилась со своим зверинцем и тетками-солнцами, которые выступали в качестве воспитателей в детском саду для Волков и иных сущностей Матери. Мать родилась не только для создания проколов. Она появилась с функцией истребления проявлений энтропии или Грани внутри галактики. Да, для цивилизаций, обитающих на просторах галактики эти звери были смертельно опасными, но, во-первых, не надо лезть туда куда не надо, хоть там и блестит золотом, имеется в виду логово Волков и обиталище Матери, а во-вторых, это просто мелочи для Асуров. Мелочи в виде различной мишуры всяких рас внутри себя.
10. Асуры и Люди, Вычислители, Мюмлики, и прочие, прочие… Хм. Прошу детей либо достигнуть возраста, когда они уже что-то знают про тычинки и пестики, либо пропустить этот пункт. А прочие могут продолжить чтение. Что такое для Асов Асуры? Вернее, не так. Что такое для Асов конкретно Асуры Млечного Пути? Скорее всего малый капризный ребенок, проделавший дырку в своей колыбели. Сколько там ему миллиардов лет? Всего тринадцать? Ха, так еще только на ноги встает. Кто такая Мать? В понимании Асуров это эмбрион в теле Млечного Пути. Кто такие цивилизации в Млечном Пути? Тьфу. Плевок. сперматозоиды, которые еще только соревнуются за право оплодотворить яйцеклетку. Их миллионы за один эякуляционный период. И этих периодов, когда выпускаются миллионы желающих породить новую жизнь организмов, будет еще миллионы раз. И не факт, что может получиться оплодотворение. Один выживет и хорошо. Вот примерно так Асуры относятся к цивилизациям внутри себя. Ну про Асов, в этом случае вообще молчу. Хотя… Есть у Асуров предание, а может быть сказка, рассказанная кем? Что изредка цивилизации и Асуры начинают составлять одно целое. Когда становятся взрослыми, через много-много миллиардов лет.
11. СССР. Асуры почему-то решили, что СССР из этой сказки. Во всяком случае после регаты.
12. Регата. Их было шесть. Эта — седьмая. И Рука на Пашкином плече — седьмое воплощение Рыцаря в галактике Млечный Путь. Шесть раз кто-то пытался собрать растворившиеся Осколки воедино, шесть раз Асуры примерно понимали, где собираются скопления Осколков, что бы объединиться и устроить прокол в галактике, шесть раз они открывали для внутренних цивилизаций новые миры, и устраивали регаты, что бы подселить Рыцаря к поисковым командам, в предполагаемые места сбора Осколков, и шесть же раз лишь успевали увидеть их следы пребывания, но не более. Седьмой раз стал решающим, и Осколки удалось уничтожить, после чего Рыцарь наконец-то смог забрать кусок самого себя, полагаясь далее на Мать, как гарантию безопасности, и оставив лишь одну ничтожную частицу себя в подарок Пашке и СССР.
13. Туманность Альбиона в галактике Млечный Путь. Там проживают Смайлики. Мимикрирующие существа, одна из форм существования которых — туманный сгусток, который может преобразиться и замаскироваться под любую форму жизни. Вечно улыбающиеся и втирающиеся в доверие всех цивилизаций. Те, что менее развиты, они превращают в свои колонии, и зачастую устраивают там всегалактическое шоу, преподнося его как самостоятельный путь развития этого вида. Не редко с летальным исходом, но максимально драматично. Ведь вмешиваться в развитие других рас запрещено законами ГОП-Стоп экспансия. Никто и не вмешивается. Равные себе расы они всячески пытаются низвести и превратить в своих сателлитов. Ну а с более развитыми у них подобострастие и раболепие во всех проявлениях. Если, конечно, не появляется возможность подлить масла в огонь войны, если таковая случается. Одна из древних рас, которая, на этот раз, поставила, кажется, не на ту лошадку. Переходить дорожку хозяевам галактики — Асурам, так себе идея.
Ну вот, пожалуй, и все.
Ах, да. Вы спросите, какая же тут тайна? Зачем скрывать информацию про истинную суть Асуров?
Я вам так отвечу: читай пункт 10. Стали бы вы разговаривать со своими яйцеклетками или сперматозоидами? Звучит как-то не очень, для приличного общества. Но дело даже не в этом. Это в нашем веке пока нет возможности посещать другие звезды. А когда она появится, неужели мы остановимся только на нашей галактике? Нет конечно. Стоит кому-то узнать о технологии проколов, пиши-пропало вселенная! А технология-то вот, рядом, рукой подать — система Волка или Темного солнца.
И напоследок:
Пашка сказал, что после этого путешествия хмурое настроение по утрам куда-то подевалось. Может быть, потому что в космосе быть совой или жаворонком затруднительно, особенно учитывая, что космические сутки составляют тридцать часов?
Я уже упоминал выше, но все же повторюсь, что Шериф и Виолетта теперь обитают на Земле-четыре, в Ангаре у Анки, и ребята заметили, что чем больше они с ними общаются, тем больше у математического склада ума Вычислителей проявляются эмоции. Кажется, Виолетта даже вдохновилась Пушкиным, и что-то там начала писать. Правда, когда ее об этом спрашивают, она закрывает зонтик и молчит розовым цветом. А Шериф добился от Васи, что бы его взяли в клуб «Что? Где? Когда?»
Матвей ни разу не похудел, а после регаты, наоборот, стал есть еще больше. Так что Анкина диета ему только навредила. Но она обещала, что не оставит это так.
На летающую тарелку Генка еще не накопил денег, но уже думает, как съехать с этого обещания, ведь он сделал для Анки шнур из неразрывной резинки, так что теперь Анкин универсальный ключ, который она иногда могла забыть где-нибудь во время ремонта «Зевса», всегда при ней.
Попугай Кеша в основном проводит свое время с ребятами, что бы Катарина всегда была в курсе того, что происходит, даже будучи в полете с капитаном Вихрем. Ну а когда экипаж «Смелого» отдыхает на Земле, то Катарина переезжает с него к Семеновым. Для нее Генкина мама расширила их дом на одну дополнительную комнату.
А про мистеров Икс, Игрек, и других приспешников Туманного Альбиона, Шериф принес неожиданную новость, что многие из них оправданы, а сами Смайлики пока всего лишь сидят под домашним арестом, и строчат плаксивые петиции в сторону Асуров.
Вот теперь, пожалуй, точно все. Ну если не считать, что только что по середине моей комнаты возник новый кейс. Пошел открывать.
Ссср против секса
© Copyright: Владимир Андрейко, 2025
Свидетельство о публикации №225121901997
Свидетельство о публикации №225121901997
Рецензии