Образ дороги... Начало

Образ дороги как символ пути через время и пространство.
                (Начало)
Есть у А.А.Фета стихотворение без названия о весне, а само слово «весна» звучит только  в названии целого цикла. Хотя всем, конечно, и без названия ясно. (См. «Лето Господне русской природы» 1 часть).
И стихотворении Н.М.Рубцова «Старая дорога» начинается с того, что над ней плывут облака, а само слово «дорога» произносится лишь ближе к финалу и в самом конце.
Это, как в старину говорили, - присказка.
Образ же дороги глубоко символичен. Это – жизненный путь человека, а в данном случае всей России.
И начинается произведение со взгляда на небо – Вечное Небо с вечно плывущими                по нему облаками.
 Всё облака над ней, всё облака…
В пыли веков мгновенны и незримы,
Идут по ней, как прежде, пилигримы,
И машет им прощальная рука…
 Вспоминается невольно рассказ, похожий на стихотворение в прозе «Часовня» И.А.Бунина…
«В синем море неба островами стоят кое-где белые прекрасные облака, теплый ветер с поля несет сладкий запах цветущей ржи. И чем жарче и радостней печет солнце, тем холоднее дует из тьмы, из окна».
Соединение мира ушедших с миром живых. И очень непростое размышление                о Вечности, о жизни и смерти…
В стихотворении Н.М.Рубцова наблюдения, размышления всё-таки более «оптимистичны».
Облака напоминают пилигримов, наверное, ещё «калик перехожих», идущих                по Руси  и поющих за душу берущие духовные канты.
 Навстречу им — июльские деньки
 Идут в нетленной синенькой рубашке,
По сторонам качаются ромашки,
И зной звенит во все свои звонки,
И в тень зовут росистые леса…
Как царь любил богатые чертоги,
Так полюбил я древние дороги
И голубые вечности глаза!
 Сколько здесь крестьянскому мышлению присущего олицетворения!
И деньки «идут в нетленной синенькой рубашке», и «зной звенит во все свои звонки», и у Вечности «голубые глаза».
Всё здесь в неразрывном единстве с мирозданием – Мирозданием Божиим, хотя Имя Божие и не названо – только читавшему стихи удивительного крестьянского поэта, душу в годы окаянные сохранившего, объяснять это незачем. И оттого нет в произведении страха, тревоги, звучащих в «Часовне» И.А.Бунина.
А ещё неотделимо всё изображаемое от любви лирического героя к древним дорогам,                к Вечности.
Древняя, поросшая травой дорога словно весь путь Руси – Святой Руси отражает.   
 То полусгнивший встретится овин,
То хуторок с позеленевшей крышей,
Где дремлет пыль и обитают мыши
Да нелюдимый филин — властелин.
То по холмам, как три богатыря,
Ещё порой проскачут верховые,
И снова - глушь, забывчивость, заря,
Всё пыль, всё пыль, да знаки верстовые…
 Вот и встречаются на пути «полусгнивший овин», «хуторок с позеленевшей крышей», «верстовые». А могут ещё встретиться разрушенные, травой поросшие храмы. Но могут  и маленькие деревянные часовенки, в которых молитва всё-таки теплится. Ведь о Руси, о России речь ...
Очевидно, даже, скорее всего, это - напоминание о жизни, которая била ключом,                о скакавших некогда удалых тройках. А теперь всё иссякло? Нет, это  - лишь внешнее, поверхностное впечатление. Иначе бы и настроение, и ритм другими были бы.…
И вспоминается невольно ещё одно стихотворение Н.М.Рубцова – о старом парке заброшенной барской усадьбы. (Кстати, оба произведения песнями стали):
 Песчаный путь
В еловый темный лес.
В зеленый пруд
Упавшие деревья…
 И путь в тёмный лес, а не по всей России, и деревья в пруд упали – и никому дела до этого нет. Словно время остановилось и наступило «безвременье».
 Некому позаботиться о старом парке, о старом особняке. Их хозяин, в одночасье превратившийся в гонимого,  теперь, «как старый лев», «дряхлеет на чужбине», и плачет  об отнятой бесами Родине, о жизни, к которой нет возврата.
 Здесь барин жил.
И может быть, сейчас,
Как старый лев,
Дряхлея на чужбине,
Об этой сладкой
Вспомнил он малине,
И долго слезы
Катятся из глаз...
 Да разве что-то неясно? Вспоминается ещё невольно и кладбище под Парижем, изображённое Р.И.Рождественским. В обоих стихах жалость, а не осуждение...
А ещё хотелось бы обратить внимание на непомерно высокую крапиву, которую можно уложить только «палкой покрепче» - иначе не получится.
 Как дико здесь!
Нужна покрепче палка,
Чтоб уложить
Крапиву кое-как...
 Вот уж действительно, всё «окрапивело», как в стихотворении – в песне Л.И.Захарченко о страшном сне, пророчащем главную трагедию всей России, всей русской истории.(См. также «Звучание русской души»). Символ запустения некогда великой Державы…
Но не об этой незаживающей больше века ране народа русского беседа…
Ведь в «Строй дороге» размышления вовсе не трагические.  Здесь вся природа «солнечная». Здесь словно отражено «движение времени», как сказано было в одной их программ «Библейского сюжета», «движется колесница времён».
А главное, как чаще всего бывает, в финале…
 Здесь каждый славен — мёртвый и живой!
И оттого, в любви своей не каясь,
Душа, как лист, звенит, перекликаясь
Со всей звенящей солнечной листвой,
Перекликаясь с теми, кто прошёл,
Перекликаясь с теми, кто проходит…
Здесь русский дух в веках произошёл,
И ничего на ней не происходит.
 Как не вспомнить русскому человеку, читая эти строки, составленную Отцами Церкви более полутора тысяч лет назад  нашу Главную Службу – Литургию. Потому что в переводе с греческого означает она «общую молитву». Общую живых с усопшими, пребывающими Там – в Мире Духовном.
Оттого и «каждый славен — мёртвый и живой». Все, на Руси достойно жившие                и живущие. И в сражениях за Отечество жизни отдавшие, и самоотверженно трудившиеся и живущие трудами праведными ныне…
(Продолжение следует)