Круг души

Я умер.
Что теперь имеет значение? Что важно после нашей смерти?
Меня больше не заботит мирское, мне не важно, что обо мне подумают или скажут. Их слова и мысли не тронут больше моего сердца, чье биение не отмеряет больше моих ошибок и достижений.
Мое тело омыли, припудрили, нарядили в костюм, который я надевал всего два раза, уложили в простенький гроб и приготовили к кремации. Скоро начнется процедура прощания… Это то недолгое время, когда можно было бы услышать о себе что-то хорошее или плохое, пожелание остановить свою борьбу или испытать физически все предстоящие муки сожжения. Они пока не знают, что меня уже нет в этой оболочке. Мое тело, на самом деле, больше мне не принадлежит, но все еще связывает меня с прошлым миром.
Интересно, что ждет нас после смерти? Все происходит, так как нас учат религиозные представления? Суд, ворота в рай или ад, в мир успокоения и наслаждений или в вечную кару? Самое интересно, что все, что нам рассказывают об этом на протяжении жизни лишь домыслы тех, кто еще не умирал. Никто доподлинно не знает, что будет дальше.
Мне нравится вся эта религиозная теория. Это очень интересно, если не думать. Моисей заключил договор с Богом, от лица и в интересах евреев. Кто его заключал со стороны Бога, - не понятно. Другие пророки слушали Бога и давали наставления людям. При этом, писали «писание» люди, которые непосредственно с Богом не общались и не слышали его, но их последователи ревностно охраняют наказы Бога, от всех, кто хотел бы их непосредственно увидеть. И вопросов очень много, а ответов не только нет, но еще возникают обиды за сам факт вопроса, над ответом для которого нужно думать. А думать ведь не хочется, появляются сомнения и тут легче обвинить того, кто вопрошает.
Ранее я уже умирал, с медицинской точки зрения. У меня была кома. Никакого коридора с манящим ярким белым светом в конце тоннеля не было. Никто меня никуда не звал и никаких голосов с того света я тогда не слышал. Была пустота и тишина, сон без сновидений. Когда я проснулся от комы я очень сильно хотел есть и как только мне вытащили изо рта трубку, я сначала съел яблоко и выпил сок из маленькой пачки, лежащие на тумбочке и только потом подумал, что это могли оставить не мне. Оказалось, что это мне принесли кто-то из моих одноклассников, а я учился в 11-м классе, когда заболел менингитом. Что интересно, что последнее, что я при этом запомнил до комы, это когда брали пункцию из спинномозговой жидкости и меня сильно трясло током. А потом, после болевого шока не было ничего, пустота, сон и спокойствие. За время комы, как мне рассказали, было еще шесть пункций и много других манипуляций с моим телом, но мне все это было безразлично.
Так вот, если я ничего не чувствовал в состоянии комы, ни тепла, ни холода, ни боли, то значит я ничего не буду чувствовать и после смерти. Это казалось мне логичным.
Самое интересно, возможно, это то, как я понял, что жизнь для меня прекратилась. Ведь это случилось также внезапно, как на меня нападает сон при жизни, не успев опустить голову на подушку.
Все начиналось как обычное утро, я проснулся и открыл глаза, потолок, стены, картины, все было на своих местах и все как обычно. Я попытался пошевелиться, но не смог. Я не стал пугаться, так как несколько раз просыпался в состоянии сонного паралича, ступор конечностей. Лежишь, хочешь закричать, но не можешь, хочешь поднять руку, но не двигается ничего. Получается, что мой мозг просто забыл как управлять моим телом. От состояния после жизни отличает только сильный шум в ушах, биение сердца, которое больше напоминает процесс забивания свай на стройке. Начинает нарастать паника, чем дольше не получается получить контроль над телом, тем сильнее стук в голове и сильнее паника. А тут, тишина…
То есть, ступор есть, а привычного шума в голове нет. Думаю. Вспомнилось «Cogito ergo sum» Рене Декарта. Но, ведь это он изрек, пока был жив, кто знает, так это или нет, после смерти?! Надо что-то делать, с этой неразберихой. Несколько раз попробовал закрыть и открыть глаза, но не получилось. Мысленно жмурюсь, а глаза все равно в потолок смотрят. Прислушался, попытавшись выдохнуть или попыхтеть, но и тут меня ждало разочарование. Ну не может же быть кома с открытыми глазами, подумал я и сам себе возразил, всплывшими в памяти картинками из фильмов. Я понимаю, что это все вымысел писателей и сценаристов, но я не медик, в тот момент я об этом не думал. Решил, что как в книге французского писателя Бернара Вербера «Последний Секрет» могу общаться с окружающим миром движением зрачков глаз, но поля зрения не изменились, я все также таращился в потолок. Тут меня посетила мысль, о том, что мой мозг меня обманывает, что на самом деле я видел  новость о движении глаз в психолингвистике, где-то на просторах интернета, а Бернар Вербер об этом ничего не писал. Потом вспомнил, что Ксюша, когда-то давно, подсадила меня на этого автора и потом я читал всего книги взахлеб, проглатывая одну за другой. Я попытался представить какой-нибудь текст перед глазами, чтобы прочитать его, водя по строчкам глазами, но смог представить лишь лист бумаги с расплывающимися строчками черных букв. Значит и так не выходит. Сдаваться рано.
Эта черта характера порой раздражает меня самого, и нет, это не целеустремленность, это твердолобость. У целеустремленного человека есть хотя бы цель, к которой он движется, а я сначала двигаюсь, а потом посмотрим, что с этим можно сделать. Неужели и после смерти нужно опять бороться и что-то доказывать? Когда уже наступит покой, если не после нашей смерти. А говорят еще, что на том Свете отоспимся.
Сколько времени прошло с момента, как открылись мои глаза, и я начал пытаться вставать я не знаю, постепенно ко мне стали возвращаться чувства. Вернее мне стало казаться, что я начал что-то ощущать. Возникло ощущение, что я начал оттаивать, только наоборот. Постепенно, по моему телу начал распространяться холодок. Это меня и огорчило и обрадовало. Тело все еще мое и это, казалось, не может не радовать. С похолоданием тела, как бы это нелепо не звучало, я стал проявляться из плена своего тела и отделяться от него. Тут до меня стало доходить, что, похоже, я умер. И, чем холоднее мое тело становилось, тем свободнее от тела становился я сам.
Все происходящее для меня было в новинку и с одной стороны было интересно, с другой пугало, до дрожи в коленях, которых я уже не ощущал. Что делать мне я не знал, да и как на что-то влиять не понимал вовсе. Я полностью отдался во власть не ведомого для меня процесса.
Когда я полностью отделился от тела, то почувствовал невесомость. Осмотреть себя я не мог, было только понимание, что я вне тела. Сознание без материальной формы. Я понимал, что вижу все вокруг себя, но глаз и головы как таковой и других частей тела у меня не было. Это сильно отличается от того как нам рисуют этот процесс кинематографисты, никакой общности с телом и прежним мной больше нет. И все же, есть понимание, что меня еще что-то удерживает вблизи тела.
В моменты опасности перед глазами не редко проскакивает вся жизнь, кто-то может увидеть момент своего рождения, самые яркие и счастливые секунды или минуты жизни, а кто-то видит свои прошлые жизни и начинает чувствовать свою связь с бессмертной душой. Как так получается, спросите вы?
Однажды я наткнулся на интересную статью – «Ученым почти удалось доказать бессмертие души». В ней рассказывалось об исследованиях британских ученых под руководством Сэма Парниа врача реаниматолога, как указано в статье ведущего специалиста по «жизни после смерти». В ходе своих исследований он доказал существование сознания после смерти мозга человека в течение некоторого времени. В статье приводятся свидетельства многих людей, после возвращения из состояния клинической смерти, и интересное утверждение 57-летнего пациента, наблюдавшего из угла палаты за реанимационными мероприятиями бригады врачей, до мелочей пересказавшего по возвращении с «того Света». Сем Парниа, пришел к выводу, что сознание после смерти мозга, говорит о наличии души отдельно от физиологических процессов тела.
Касательно души для меня вопрос стоит даже шире чем, вопрос веры в конкретного Бога. Православная церковь считает религиозные представления славян  ересью, идолопоклонничеством, порой приравнивая к сатанизму. Но есть и в словах святейшего Патриарха Кирилла противоречие самому себе. Он ругает безбожное атеистического государство коммунистической партии, отрицавшей историю нашей страны и перечеркнувшей восемьсот лет православия на русской земле. Сама же православная церковь придя на Русь не просто устраивала гонения на славян, а по историческим данным устраивала геноцид по религиозному признаку. Похоже происходило в русском обществе и после церковного раскола и реформы Никона, когда старообрядцев – русских людей, верующих в Христа, православных христиан, выжигали целыми деревнями.
И славяне и христиане верят в бессмертие души, есть конечно отличия, но, суть на самом деле, одна.
Мне почему-то казалось, когда был жив, что наивно полагать, что единственное место, где во всем космосе, не ограничиваясь нашей галактикой, есть только одно космическое тело пригодное для жизни, и что только на нашей Земле живут люди, с такой животной страстью порой уничтожающие себе подобных без всякой причины и прикрывающиеся указаниями Бога или во его Славу.
Сейчас, находясь все еще рядом со своим телом, я начинаю понимать, что моя душа = сознание начинают путь в неизвестность, хотя, возможно этот путь я уже проходил раньше.
Рядом со мной двое больших людей, а я очень маленький, я ребенок. Меня принесли в помещение, где у окна стояли две кровати параллельно друг другу и слева от входа стояла еще одна, небольшая с решетками. Меня опустили в кровать с решетками, я стою и плачу. Я не понимаю, почему меня сюда поместили и кто эти люди поменьше. Это одно из первых воспоминаний в моем детстве. Вспоминаю черную кошку – цыганку, которая таскала своих котят ко мне в коляску. Помню еще щенком среднеевропейскую овчарку – мухтара, а он внук – тумана, пес дедушки и бабушки. В памяти всплывают поездка в цирк в Воронеж с крестной и ее детьми, пирожки с ливером и мороженое в бумажных стаканчиках, плодово-ягодное и очень вкусное, а еще граненые стаканы в автоматах с газировкой на привокзальной площади, до отправления электрички. Помню, как сбегал из детского сада, хотя это были ясли-сад, и прибегал к прадеду Коле. Он сажал меня на сундук, давал газету и ножницы и позволял нарезать на полоски, а еще солил моченый кусок хлеба сахаром. Я помню, что это было моим любимым лакомством, а еще тюря и клубника толченая с молоком.
Это было беззаботное время. В этом возрасте все дети ангелочки, все хорошие, даже когда набедокурят, то это легко заслуживает прощения. Чем старше становятся дети, тем опаснее их проказы и тем сложнее избежать порки.
Я все жду, когда меня призовут к суду за мои мирские дела и проказы, в голове что только не всплывает, хотя сразу поправлюсь, всплывает даже не в голове. Это я так по привычке. Нет ни головы, ни рук, ни ног, не самого тела. Я пока вообще никак себя не ощущаю, бесплотный дух.
Молнией вспышка и звенящая боль. Я со стороны наблюдаю роды. Это происходит в Воронеже, Московский проспект д.151 областной родильный дом 24 мая 1983 год. Роды длятся 4 часа 55 минут. Одновременно в этом роддоме разродилось несколько женщин. Новорожденным повесили клеенчатую бирку на руку бинтиком скрученным в веревочку, завернули в одеяло, как кулек и унесли в отдельную палату, откуда мамам приносили только на кормление, да и то - строго по часам. Роженицам сообщают, что родила мальчика весом 4300 гр., 58 см рост, и именно эти данные и фамилия мамы указаны на бирке. Только записи на бирках делают не те же люди, что и принимали роды.
Я понимаю, что так пришел в этот мир.
Сейчас я все наблюдаю со стороны, или даже вернее из центра кинотеатра, а какой-то загадочный киномеханик, прокручивает на экран, по его мнению, заслуживающие моего внимания кадры хроники жизни моей души.
Индия. 1611-1641 годы. Я мужчина из кacты нeпpикacaeмыx. Дело для касты неприкасаемых это выполнять грязную работу, уборка дopoг, прачки, кожевенники. Я потомок народа населяющего индию в доарийском периоде. Арийские племена захватив нашу землю разделились на четыре варны, но нам же не нашлось ниши, и мы стали ниже слуг по социальной лестнице. Если сказать точнее, нас определили под лестницу.  Мне показывают, как меня зacтpeлил aнгличaнин, cпутaв c вopoм. Xoтя, мoжeт быть, так oнo и былo. Чeгo-тo ocoбeннoгo в моей жизни нe былo. В этой жизни я нe зaнимaлся ни oбpaзoвaниeм, ни вocпитaниeм дeтeй, дa и кaк бы я это дeлaл?
Венгрия. Я мужчина, предположительно 1375 года рождения. Мне не больше 50-ти лет. Застенчивый, сдержанный, спокойный. Творческие черты, ждущие освобождения и реализации. Иногда окружающие считают меня странным. Я проповедник католической церкви, печатник в монастыре католической церкви.
Единственным монастырем, пережившим набег монголо-татарских войск 1241 г. в Венгрии, был монастырь в Савасентдеметере, где восточный обряд просуществовал вплоть до 1344 г. После смерти последнего православного настоятеля папа Римский Климент VI распорядился заселять в этот монастырь монахов-бенедиктинцев. Однако, начиная с середины XIII века на территории Венгрии стали селиться представители разных народов, исповедовавших Православие: сначала – карпатороссы (русины) и румыны, после поражения от турок в 1389 г.- сербы. Православные венгры, оставшись в меньшинстве, ассимилировались с этими народами, а те, кто дорожили своим венгерским самосознанием, скорее были склонны перейти в католичество.
Моя деятельность как проповедника в этом монастыре связана с созданием летописей, переводом старинных надписей на камнях. Создание церковной школы и обучением детей. Меня уважают и ценят. Но я умираю от отравления.
Мне показывают мои прошлые жизни, и теперь я оказываюсь в древнем Египте. 600 г. до нашей эры, точнее вашей. Я вхожу в число самых знатных жрецов. Мы находимся на вершине пирамиды, но она отличается от египетских, которые я видел на картинках в Гизе. Мне она скорее напоминает пирамиду из Ушмаля в Мексике, полуострова Юкатан. Пирамида правильной формы высотой более 100 метров с большой ритуальной площадкой наверху. Я стою на платформе справа основного действующего лица бога Ра, на мне большая керамическая бога Анубиса, у меня помощники жрецы и я читаю тексты с папируса. На небе божественное действо – затмение трех Солнц, выстроившихся в одну линию с оттенками от красного до белого цвета.
Человек в маске бога Ра с головой сокола и с солнцем над головой зажигает ритуальный огонь, после этого в жертву приносят человека, его голова летит вниз по ступеням и скачет как футбольный мяч, падая в самый центр толпы людей. Я не могу разглядеть их лица, я не вижу их глаз.
Я слышу, как они кричат и возносят руки к небу. Три солнца расходятся из одной короны и заливают землю и пирамиду ярким солнечным светом. От тела, принесенного в жертву, отделяется облако. После прочтения мной текста облако улетает в небеса и растворяется без следа.
Я пытаюсь спросить не видимого киномеханика, а что это было? Это тут, на земле?
Планета Kepler-1652b (KOI-2626.01) находится от Земли на расстоянии около 822 световых лет в созвездии Лебедя, это как считают на Земле. Но, это не имеет значения. Сейчас все это не важно. На самом деле, все наши даты не верны, а события искажены людьми. Что было прежде, доподлинно известно лишь ушедшим. Что будет дальше нужно пережить. Теперь мне предстоит дорога к новым, забытым вновь ошибкам и свершениям своим.
В своей крайней жизни я должен был развивать сознание и научиться понимать интуицию. Интуиция меня при этом не обманывала никогда. Только вот я, зачастую к ней прислушивался. Так было и в первой жизни в индии, когда был застрелен и, во второй, когда был отравлен. В третьей жизни было немного лучше, но фраза, что - мы творцы своей судьбы, верна лишь отчасти.
В детстве я мечтал летать. Когда я впервые увидел по телевизору в фильме про войну парашютистов, то мне захотелось прыгнуть с парашютом. Откуда в поселке колонии-поселения взять парашют, смастерить самому, подумал я в свои шесть лет. Я начал конструировать и спрашивать взрослых о том, как делается парашют, почему люди не разбиваются, и что для этого нужно. Окружавшие меня взрослые, не были мне слишком близки и поэтому ничего не заподозрили.
Наиболее подходящим для прыжка с парашютом и более похожим на него я посчитал пододеяльник, я же не задумывался об аэродинамике, расчетах и плотности ткани, а мечта покоя моей голове уже не давала. Я стащил пододеяльник и веревку из дома, навязал восемь концов веревки метра по три с каждой стороны и закрепил их на солдатском детском ремне со звездой на бляхе. В конце нашей улицы был крутой обрыв по обе стороны от дороги в крапиву и бурьян. Обрыв был, конечно, крутым, но не больше трех метров вниз. Я прыгнул с обрыва, не раздумывая. Мне повезло ничего не сломать, но покувыркался и угваздался в грязи я знатно. Мой парашют был и порван и сильно испачкан, за что в последствии, не без интриги со стороны старшей сестры, я получил хороших сами знаете чего. Идея о полете отдавалась звоном ремня по заднице, но не покидала мою шальную голову.
В конце школы я мечтал стать летчиком, мне снились сны, в которых я летал на истребителе и держался двумя руками за рукоять штурвала, и крутил бочки и мертвые петли. Просыпаясь, я ощущал, как бешено, стучит мое сердце, и адреналин разливается по моим венам. Во время медкомиссии  лор сказал, что в летное училище мне нельзя из-за проблем с носом, искривление перегородки, киста и всякая хрень, которая мешает стать офицером, но всегда готова сделать из тебя солдата.
За неделю до окончания школы я решил поступать на юрфак. Как это пришло в мою голову после мечты о небе я не знаю и не понимаю. Дальше судьба все решила за меня сама. Проснувшись утром в студенческой общаге 14 мая 2001 года, я понял, что опаздываю на английский язык, который шел первой парой. Вставая с кровати, я заметил, что порвалась цепочка с крестиком. Мне очень не хотелось идти в универ, но я пошел. По дороге в университет я вышел из автобуса и стал ждать, когда машины проедут дорогу, чтобы перейти ее к тропинке под трубами теплотрассы через парк, ведь так было короче на триста метров пути. В какой-то момент я почувствовал толчок в плечо, мол, побежали, и я побежал. Через секунды я услышал визг тормозов автомобиля и на обочине дороги почувствовал сильный удар, залетел на капот и отлетел на асфальт, ободрав ноги, спину, руки и лицо. Встать у меня не получилось, я ощутил скрежет костей таза внутри себя и невозможность поднять ноги вверх. Скорая, больница, второй раз научился ходить. Но именно это подтолкнуло меня стать юристом. Я начал искать правду, познакомился с правозащитниками Северодвинска – Николаем Токаревым, вошел в состав общественно-политического движения Галины Старовойтовой – Демократический выбор России, стал помощником депутатов Муниципального Совета Северодвинска и начал выступать в судах. Каждый процесс для меня был экзаменом со стороны судей на знание теории права. Сейчас я благодарен и всем судьям и всем тем, чьи дела я вел, это огромный пласт истории жизни людей, моей борьбы и опыта в юриспруденции. Получалось у меня далеко не все, но то, что получалось, практически становилось  прецедентом.
В жизни мне предстояло еще несколько раз, когда моя жизнь висела на волоске, либо должна была прекратиться, но не только я не управляю своей судьбой, но и другие люди не в силах ее изменить и забрать мою жизнь, так как этот замысел был свыше. Все наши жизни протекают по определенному алгоритму, когда мы поймем его, то мы не станем управлять жизнью, но жить будет легче, осознав свое предназначение.
Интуиция предупреждала меня о предстоящей опасности всегда одном и тем же сном. Я бежал по разрушенному городу, где остовы высотных домов и панельных пятиэтажек сменяли друг друга. Кругом были облака черного дыма и пыли, оторванные части тел, торчащая арматура, аза мной гнался гигантский сатана. Его рост  был таким, что одноподъездная девятиэтажка была ему чуть выше колена. Вместо ступней у него были копыта, сам он был огненно-красный, с развивающимся черным плащом, в руках-лапах его была здоровенная, горящая огнем коса, которой он сносил целые ряды домов и те рассыпались в пыль и большие куски бетона. Голова сатаны представлялась мне с мордой человека-быка с большими рогами, и я понимал, что гонится он именно за мной. Я ощущал себя очень маленьким и беззащитным, в моих руках был то меч, то автомат, я как мог, отстреливался и прятался в обломках, но мне так и не удавалось скрыться.
Это продолжалось довольно долго. В какой-то момент я останавливался, говорил себе, что это всего лишь сон. Я становился одного размера с сатаной и начинал с ним драться, как в жизни бился на соревнованиях, только тут еще и рубил его мечем. После такой остановки и успокоения своего страха, я побеждал своего сатану.
       В своих снах, мы часто можем путешествовать. Мы путешествуем и во времени и пространстве. Мы можем отправиться в детство, можем увидеть свое будущее. Чаще всего мы не придаем этому значение, но сны очень важны. Через сон наше сознание, душа общается с нашим мозгом и миром вещей. Я посредством своего сна попадал на другую планету – чистилище души - Кеплер-10b или адская планета. Каждый раз, побеждая своего сатану, я выживал вопреки воле тех, кто желал мне смерти, каждый раз нарушая чужие планы, но следуя единственной воле чужого замысла.
Сейчас мое тело уже подготовлено к кремации, на моей руке закреплена несгораемая табличка с индивидуальным номером, даже было немного похоже на процесс прихода в этот мир. Только вместо передачи моего тела новорожденного, завернутого в пеленки на кормление, теперь меня предают огню температурой 870-1100 градусов в деревянном гробу без лака и гвоздей. Не более двух часов горения и испарения собственного жира и внутренних органов, и остатки костей и зубов поступают в кремулятор. Это такая кофемолка для костей. Не более двух киллограмов праха, все, что осталось от тела, которое я так упорно пытался спасать от смерти. Никто еще не смогу избежать встречи с этой костлявой старухой, и мне такой фокус не удался.
Единственное, что меня отличает от вас, еще живых, это то, что я знаю, что меня теперь ждет, знаю, что я прожил до этой жизни. Каждый раз мы проходим через воссоединение своего сознания с космосом, каждый раз рождаясь, мы еще помним себя, но во время жизни обретаем себя нового и с новой судьбой, а умирая, замыкаем круг мироздания, возвращаемся в точку старта.
Я сейчас на новой планете, мне ничего пока о ней не известно, за исключением того, что здесь очень много душ, ожидающих своего перерождения. Никто ни с кем не общается, никто не сталкивается и никак не взаимодействует. Все просто тихо и мирно текут в упорядоченной и  в то же время хаотичной реке времени.
Над воронежским водохранилищем пролетает маленький спортивный самолетик - Socata TB-10, из бокового окна кабины самолета высыпается пепел и раздувается потоком воздуха над Воронежем. Вместе с весенним дождем второй половины мая, мой прах оседает на землю и воду родного когда-то города.
В родильном доме №3 на Ленинградской улице 57 в Воронеже, начались очередные роды мальчика.
       Из тишины мрака я слышу голоса людей. Это знакомая мне речь на русском языке. Кричит молодая женщина. Я начинаю ощущать, как меня куда-то погрузили в жидкую среду и мне становится сильно тесно. Мои глаза закрыты и никакие органы чувств кроме слуха пока еще не передают мне информацию, либо я пока не могу ее воспринять. Сквозь закрытые веки я вижу яркий свет откуда-то из далека, что-то необъяснимое толкает меня наружу в этот поток света.
Холодную, стерильную комнату озаряет крик малыша.
Малышу перерезают пуповину, взвешивают, замеряют рост и, не вытирая, кладут на живот роженице сморщенное, в родовых водах и крови тело мальчика. На голове три волосинки, глазки еще закрыты, но, надрываясь, он кричит, придя в этот мир.
      Я пытаюсь спросить, что происходит, кто все эти люди? Я начинаю говорить, что я это я, что я все знаю про свои прошлые жизни и знаю, что меня ждет. Меня никто не замечает, и не обращают внимания на мои крики. Лишь через некоторое время, в рот мне вставили сосок женской груди и губы, повинуясь инстинктам нового тела, запустили цикл питания и новой жизни на земле.

      Мои глаза со временем открываются в новый мир, моя космическая память и знания угасают.