Сказка Киса ты моя маркиза!

Я надеюсь, что вам известно о том, что существует в Германии и других западных странах  традиция рассказывать в ночь на Рождество разные сказочные истории. В них обычно речь идет о невероятных чудесах, о том, как добрые люди в борьбе за лучшую долю вступают в соперничество с представителями нечистой силы, и после тяжелых испытаний, добиваются победы. Такие истории известны с седой древности. Это очень хорошая традиция. Так что произнесем волшебные слова -  абра – швабра – кадабра и пусть сказка придет к нам!

В день, когда вся Калмыкия отмечала праздник Зул, Янка Санпинов решил попить пива с друзьями в одном из питейных заведений Элисты. Когда пива было выпито уже изрядное количество, Янка обратил внимание на мужчину, похожего на иностранца, который в одиночестве сидел за столиком в углу. Это был немолодой мужчина, но он был широк в плечах и обладал атлетической фигурой. Серьезный мужчина – подумал Янка. И тут же он, взяв в руки пару бутылок пива, отправился знакомиться с иностранцем. Иностранец встретил калмыка недружелюбно. Жестом показал, что ему не нравится, когда ему мешают.

- Вы из Франции? – спросил Янка на английском языке, который учил урывками без особого успеха несколько последних лет.

-  Я из Бельгии – ответил иностранец.

- Тогда давайте выпьем за здоровье бельгийского короля, и я тут же вас покину – сказал калмык. – Нельзя же нам не выпить за здоровье вашего великого монарха. 

- Король мой родственник – ответил бельгиец.

- Тем более – сказал Янка. – Нам просто необходимо выпить за здоровье вашего короля раз он ваш родственник!

Янка разлил пиво по бокалам, и они выпили с иностранцем за здоровье бельгийского короля. А потом калмык сказал:

- Выпив за здоровье короля, мы обязательно должны выпить за здоровье вашей королевы, иначе будет ущемление прав женщин, что вы, как европеец, и как родственник короля допустить не можете.

- Не могу такого допустить, чтобы права моей королевы были попраны – признал европеец.

И они снова выпили. А потом Янка спросил:

- Как вас зовут? Мне хочется иметь возможность хвастаться тем, что я знаком с родственником короля Бельгии.

- Меня зовут 17-й маркиз де Карабас – ответил иностранец.

- Тот самый маркиз из сказки Шарля Перо? – спросил Янка.

- Тот самый маркиз был моим дальним предком – ответил европеец.

- Тогда нам обязательно нужно выпить за маркиза де Карабаса вашего знаменитого предка – сказал Янка. – Сказки это святое! За это нельзя не выпить.

И они снова наполнили бокалы и выпили. А потом выпили за кота в сапогах. За мальчика с пальчика. За золушку. За спящую красавицу. За красную шапочку выпили два раза. Потому что начали путаться. Наконец, Янка спросил:

- А что тебя занесло в Элисту?

- Дело в том, что наш род возвысился благодаря говорящему коту в сапогах – ответил бельгиец. - Сын мельника стал маркизом и женился на дочери короля. Поэтому я и считаюсь родственником нынешнего монарха. Потомки кота в сапогах сохранили удивительную способность к человеческой речи. И к тому же они были умны и фактически именно они и вели все дела. Мы же сами как были простаками, так ими и остались. И всё было хорошо пока в 1812 году в наши владения не вошли русские войска. Они забрали с собой нашего говорящего кота. После чего наш род быстро опустился в нищету и безвестность.   

- Я тоже потомок древнего княжеского рода – не моргнув глазом, соврал Янка. -  И наш родовой замок давно нами утерян. Но все, же причем тут Калмыкия?

- Чтобы выкупить свой родовой замок я пошел в наемники, я стал псом войны – признался европеец. – Я воевал в Анголе, в Конго, в Индокитае. Сотни раз я мог погибнуть под пулями.

- Так ты воевал в Конго! – воскликнул Санпинов, который знаком был с армией только по военной кафедре в университете и по короткому пребыванию на сборах. – Я там командовал взводом десантников из Адыка. Выпьем за то, что мы там друг друга не застрелили.

И они снова выпили. А потом европеец продолжил свой рассказ:

- Так вот. Я выкупил не весь замок. Его давно снесли. Мне удалось получить в свое владение старинный дом. Я начал делать в нем ремонт. И на крыше нашел записи сделанные рукой моего предка. Из них я узнал, что говорящего кота, как слугу сатаны хотели солдаты сжечь по приказу своего командира. Но кота спас калмык. Донской казак. Он не знал французский язык и поэтому посчитал, что кот просто, странно мяукает. Калмык вырвал кота из рук живодеров и увез с собой в калмыцкие степи. И теперь я здесь. Хочу вернуть кота в сапогах на родину. В дом моих предков.

- Тебе опять повезло – воскликнул Янка. – Это мой предок спас кота в сапогах. Выпьем за него и за спасенного кота.

- Какая невероятная удача – воскликнул бывший наемник. – За это обязательно нужно выпить.

И они снова выпили. Утром у Янки страшно болела голова. Ему не хотелось просыпаться. Но телефон продолжал звонить.

- Да ответь ты, наконец, - сказала недовольно жена, которую звали Халга. 
 
- Кто там? – спросил Янка.

- Это я, 17-й маркиз де Карабас – сказал бельгиец. – Хочу забрать у вас своего кота.

- Хорошо, чуть позже – сказал Санпинов.

- Кто звонил? – спросила Халга.

- Один иностранец, он специально приехал в Элисту, чтобы взять себе одну из трех наших кошек – ответил Янка. – В Европе все только о наших кошках и говорят.

- Я тебя скорей отдам Европе, чем своих кошек – возмутилась жена. – Будешь там, у Эйфелевой башни крыс ловить. Хоть какая-то польза от тебя будет.

- Шутки тут неуместны – возразил муж. – Европеец, бывший наемник. Людей убил больше, чем мы с тобой вместе картошки съели за прошлый год. За своего кота он нам головы оторвет. Ну-ка кошки. Признавайтесь. Кто из вас на старом французском говорить умеет.

Кошки, услышав призыв хозяина, сделали вид, что они тут вообще ни при чём. Старшая кошка Ушастая зевнула так, будто всю ночь спасала мир. Серая кошка Серамурка демонстративно повернулась хвостом. А черная с оранжевыми глазами Черномурка — та самая, которую Халга ласково называла Киса – моя Маркиза, — внимательно посмотрела на Янку своими волшебными глазами и… вздохнула.

— Наконец-то, — сказала она. — А то я уж думала, что вы никогда не догадаетесь.

Халга вскрикнула и уронила телефон. Янка сел на кровати и машинально перекрестился, хотя с детства считал себя буддистом.

— Ты… ты сейчас что сделала? — прошептал он.

— Заговорила, — спокойно ответила Киса. — А что, надо было спеть? Я могу и спеть, но с утра голос не тот.

— Мама родная… — простонала Халга. — Я же говорила, не корми кошек просроченной колбасой со скидкой по распродаже на ночь! Да и сам по ночам ешь поменьше. Вон у тебя теперь даже кошки разговаривать начали.

— Колбаса тут ни при чём, я ее и не ела — обиделась Киса. — Я говорящая по наследству. Сапоги, правда, утрачены. Последний раз видела их в начале XIX века. Точнее мне о них рассказывали.

Янка медленно перевёл взгляд с кошки на жену.

— Халга… ты тоже это слышишь?

— Если это сон, то он слишком наглый, — ответила она. — Продолжай, Маркиза. Только быстро и по делу.

Киса грациозно спрыгнула с подоконника и уселась посреди комнаты, как будто собиралась читать лекцию.

— Итак. Я — потомок того самого кота в сапогах. Прямой линии, без всяких там боковых веток.
Когда ваш предок-калмык спас моего прапрапрадеда от костра, тот поклялся служить его роду. С тех пор мы тут. Следим. Помогаем. Терпим.

— Чем помогаем?! — возмутился Янка. — Ты вчера рыбу со стола стащила!

— Это была проверка твоей внимательности, — отрезала Киса. — Ты её провалил.

В этот момент в дверь позвонили. Долго и настойчиво. Как звонят люди, уверенные, что за дверью находится их судьба.

— Это он, — сказала Киса. — Маркиз де Карабас. Нынешний. Семнадцатый. Упрямый, как все они.

— И что делать? — спросила Халга.

Киса подняла голову и улыбнулась. Да, именно улыбнулась — уголками кошачьей пасти.

— Скажите ему, что кот найден. Но кот не продаётся.

— Он же нас убьёт, — прошептал Янка.

— Не убьёт, — ответила Киса. — Он пришёл не за котом. Он пришёл за сказкой.

Звонок повторился. Янка глубоко вдохнул, подошёл к двери и открыл её. На пороге стоял тот самый мужчина: широкий в плечах, с усталым лицом солдата и слишком внимательными глазами. Он посмотрел на Янку, потом перевёл взгляд вглубь квартиры — и замер.

— Bonsoir, ma ch;re… — тихо сказал он, склоняя голову. — Маркиза.

— Bonsoir, mon ami, — ответила Киса. — Ты слишком долго шёл домой.

И в этот момент где-то далеко, за облаками, кто-то открыл старую книгу сказок — и аккуратно перевернул страницу.
***

Маркиз де Карабас переступил порог квартиры так, будто входил не в хрущёвку, а в родовой замок. Он оглядел прихожую, коврик с надписью «Добро пожаловать», висящий криво календарь с буддийскими божествами и остановил взгляд на Кисе.

— Ты… потолстела, — сказал он с упрёком.

— Двести лет в степи, — парировала Киса. — Без личного повара и интриг при дворе. Ты бы тоже расплылся.

Халга, собрав волю в кулак, поставила на стол чайник.

— Кофе не предлагаю, — сказала она маркизу. — После вчерашнего вам его нельзя. Чай. Калмыцкий. Солёный.

— Я пил кровь буйвола в Конго, — гордо ответил тот. — Меня не испугаешь чаем.

Он сделал глоток. Секунду молчал. Потом сел.

— Mon Dieu… — прошептал он. — Это сильнее артиллерии.

— Видишь, — сказала Киса. — А ты всё «сапоги, сапоги».

— Я пришёл за тобой, — упрямо повторил маркиз. — Наш род без тебя — никто. Я верну тебе титул, замок, бархатную подушку.

— А я что, сейчас на фанере сплю? — возмутилась Киса. — У меня тут батарея тёплая. И холодильник открывается регулярно. Да и корм вполне нормальный, кошачий. Не дешевый.

Янка всё это время молчал, но тут не выдержал:

— Подождите. То есть… всё это время у нас дома жила магическая кошка, а я узнаю об этом только потому, что напился на Зул?!

— Не драматизируй, — сказала Киса. — Я тебе помогала.

— Чем?!

— Ты помнишь, как тебе три раза не дали кредит?

— Помню…

— А как четвёртый дали?

— Ну…

— Это я ночью с менеджером поговорила. Через сон.

Маркиз побледнел.

— Ты тратишь магию… на кредиты?

— А ещё я один раз навела порчу на свекровь, — призналась Киса. — Но лёгкую. Она просто перестала приходить без звонка.

Халга посмотрела на кошку с новым уважением.

— Так вот, — продолжил маркиз, — возвращайся. Я куплю тебе новые сапоги. С золотыми пряжками.

Киса рассмеялась. По-кошачьи, но очень обидно.

— Ты ничего не понял. Сапоги больше не работают.

— Как не работают?!

— Магия изменилась. Раньше сказки двигали королей. Теперь — коммуналка, Wi-Fi и справка из ЖЭКа. Я не могу снова сделать из мельника маркиза. Зато могу сделать так, чтобы у вас  у двух дураков, наконец-то пошёл бизнес.

— Какой бизнес?! — в ужасе спросил Янка.

— Магический, — спокойно ответила Киса. — Служба бытовых чудес.

Маркиз вскочил.

— Это… ересь!

— Это рынок, — отрезала Киса. — Людям не нужны замки. Им нужно, чтобы:— соседи перестали сверлить им мозги, — машина заводилась зимой, — начальник забыл про отчёт.

В комнате повисла тишина.

— И ты… останешься здесь? — тихо спросил маркиз.

— Нет, — ответила Киса. — Это ты останешься здесь.

Янка побледнел и буквально закричал:

— Куда?! Куда мы тут его положим? Я хоть от одной из кошек избавиться надеялся, а вместо этого к нам сюда наемника диверсанта подселяют! Убиться и не жить!

Киса посмотрела на него мягко.

— Ты не понял, хозяин. Маркиз пока поживет в гостинице. Здесь он будет принимать клиентов вместе с тобой.

Маркиз вздохнул.

— Тогда что ты предлагаешь?

Киса спрыгнула с подоконника, прошлась по комнате и села так, как сидят существа, привыкшие принимать решения.

— Мой долг — снова сделать вас успешными людьми. И тебя маркиз. И тебя Янка. Но в Европе это теперь долго, дорого и с проверками. А здесь,… здесь степь, ветер и люди, которые ещё верят в удачу, а не в инструкции. Верят в магию. Книги читают. Короче, тут есть чем поживиться.

— И что мы будем делать? — спросил Янка.

— Откроете службу бытовых чудес, месье, — сказала Киса. — Ты — лицо, он — легенда, я — мозг.

— А чудеса? — недоверчиво спросил маркиз.

— Небольшие бытовые чудеса, — ответила Киса. — Чтобы: — машина заводилась зимой, — соседи забывали ругаться, — нужный человек звонил сам.

Маркиз задумался.

— Это… не очень по-королевски.

— Зато эффективно, — отрезала Киса. — Великие времена закончились. Начались рабочие будни.

Она посмотрела сначала на маркиза, потом на Янку.

— Ну что. Вы со мной — или продолжите ждать сапоги?

Янка усмехнулся:

— Если честно, я и без сапог вечно попадаю, куда не надо.

Маркиз медленно кивнул.

— Я согласен.

Киса закрыла глаза и довольно замурлыкала:

— Тогда начинаем завтра. Сегодня — просто чай. Чудеса, как и коты, любят, когда их не торопят.

За окном дул степной ветер. А в маленькой элистинской квартире начиналась новая сказка —
без замков, без королей, но с работающей магией.
***

Вывеску решили не делать. Киса сказала, что настоящие чудеса не кричат о себе — они тихо сидят на подоконнике и всё видят. Роли распределились следующим образом. Киса сидела на подоконнике и в микрофон, спрятанный в цветочном горшке, должна была нашептывать Янке, у которого в ухе был маленький динамик, что нужно говорить клиентам. Маркиз в кресле должен был изображать иностранного мага, который по каким-то причинам посетил Элисту. Янка изображал переводчика. Осталось только дождаться клиентов. Ночью Киса с помощью магии пустила по городу слухи, что в Элисту приехал маг, европейское светило. И он может помочь почти всем. Нужно лишь прийти по такому-то адресу.

  Клиент появился на следующий день. В дверь постучали в полдень. На пороге стоял мужчина лет тридцати, в слегка помятом костюме туриста, с фотоаппаратом через плечо и взглядом человека, который уже придумал невозможное.

— Здравствуйте, — сказал он торжественно. — Меня зовут Борис.

— Проходите, — ответил Янка, стараясь не рассмеяться.

Маркиз, сидел за столом с руками, сцепленными в замок. Янка наклонился к нему:

— Магистр слышит.

В ухе зашипело:

— Да, слушай внимательно. Борис — потенциальный хаос. Это гость Калмыкии, который решил рассказать о своих причудливых идеях магам вдалеке от его родного города.

— Я… — начал Борис. — Я всё понимаю. Не надо передо мной претворяться.

- Вот блин, а я думал, что нас сразу не раскроют – сказал растерянно Янка. – А как вы нас так быстро раскусить смогли?

Борис застенчиво потупил глаза. А потом сказал:

- А просто всё сразу понятно. Я же читать то умею. Да и память еще не потерял. Вы изволите ли видеть, состоите переводчиком при особе иностранца, имеющего резиденцию в этой квартире. Правильно?

- Так и есть – ответил Янка.

- Кот Бегемот сидит на подоконнике и что-то шепчет в цветочный горшок – сказал Борис тоном, не терпящим возражения.

-  Твою же мать! – воскликнула Киса. – Послал нам черт на голову излишне наблюдательного московского образованца.

- Помилуйте, господин Воланд, а что вдруг в Элисту приехали? – обиженно произнес Борис. – Чем вам Москва в этот раз не приглянулась? Обидно. Вас на Патриарших заждались. А вы тут…. Но ладно. Что это я. Вам виднее. Могу с Маргаритой Николаевной помочь. Есть у меня одна знакомая мадам. Женщина в самом соку. Не старая еще.

- Что он говорит? – спросил маркиз.

Тут Киса отбросила в сторону политес, входя в роль. И рявкнула:

- Ты черт очкастый что тебе от мессира нужно? Говори быстро. 

  - Я хочу взять в жёны… Статую Свободы – ответил Борис.

Янка сделал вид, что не услышал, перевёл серьёзно:

— Магистр понял, что вы хотите… жениться на статуе.

— Именно! — подтвердил Борис. — И на этом основании получить грин-карту!

Маркиз чуть приподнял бровь.

— Магистр считает это крайне сложной задачей, — торжественно озвучил Янка.

— Но… — Борис вздохнул —  я готов ко всему! Я уже рисовал план свадьбы, приглашал адвокатов, представлял себе торжество!

— Скажи: магистр рекомендует сначала успокоиться, — прошептала Киса.

— Магистр советует: сначала успокойтесь, — перевёл Янка.

- Да, черт возьми – не повторяй сейчас мои слова – сказала Киса.

— Как успокоиться, если я уже представляю торт и фату?! — воскликнул Борис.

Маркиз медленно кивнул:

— Магистр считает, что иногда чудеса начинаются с малого.

— Малого? — переспросил Борис. — Что значит «малого»?

— Скажи: сначала договоритесь с самой статуей, — подсказала Киса.

— Магистр говорит: начните с переговоров с самой статуей, — озвучил Янка.

Борис вздрогнул и поочередно посмотрел то на кошку, то на Янку.

— Я… я могу поговорить с ней? — спросил он.

— Скажи: магия работает через документы и правильный настрой, — шепнула Киса.

— Магистр утверждает, что магия работает через документы и правильный настрой, — перевёл Янка. — Вы должны составить заявление, вести себя спокойно и… не прыгать на статую.

Борис покраснел, посмотрел на маркиза:

— Я могу это сделать! Но как вы могли подумать что-то нехорошее. Никаких прыгать! Даже поцелуи только после свадьбы.

Маркиз лениво улыбнулся уголком рта.

— И помни, магистр всегда рядом, — добавила Киса.

— Всё, что нужно — магия вероятностей, — перевёл Янка. — Не гарантия, но шанс.

- О ком шла речь? – спросил маркиз.

Янка снова перевёл с важным видом:

— Магистр говорит: «Сохраняйте спокойствие и держите наготове паспорт!». Возможно, вам дадут визу.

Борис вышел с непоколебимой решимостью. Маркиз откинулся на спинку кресла.

— Следующий клиент будет ещё более абсурдным, — сказал он. И ошибся.

— Первый шаг пройден, — удовлетворённо замурлыкала Киса. — В мире магии всё возможно,… если никто не верит, что это возможно. Но нам следует сделать выводы из того, что сейчас произошло. Принимать клиентов станем под музыку. Что-то типа восточных мелодий. Что бы какой-нибудь ушастый клиент снова не расслышал мой шепот.

За окном дул степной ветер, а в маленькой элистинской квартире начиналась новая, совершенно сумасшедшая глава службы бытовых чудес.
***

Очередной клиент появился на следующий день. В дверь постучали так, словно человек заранее извинялся за своё существование. На пороге стоял худой мужчина лет сорока, в куртке не по сезону и с лицом человека, которому жизнь регулярно напоминала, кто тут главный.

— Мне… — начал он. — Мне сказали, тут… помогают.

Янка кашлянул и посмотрел на маркиза. Маркиз уже был готов. Он сидел за столом, слегка откинувшись, сцепив пальцы и глядя поверх головы посетителя так, будто видел его прошлое, настоящее и квитанции за коммуналку.

— Проходите, — тихо сказал Янка. — Вы обратились по адресу.

Мужчина сел на край стула.

— Меня Витя зовут.

Он помялся, явно собираясь сказать ещё что то, потом добавил:

— Я… денег сейчас немного. Если что — могу расплатиться не совсем деньгами. У меня курица есть. Домашняя.

Маркиз медленно кивнул. Очень медленно. Янка наклонился к нему, будто прислушиваясь к невидимому собеседнику, и с важным видом сказал:

— Магистр… услышал вас.

В ухе у Янки зашипело:

— Не спеши. Пусть понервничает.

Янка выдержал паузу.

— Магистр говорит, — продолжил он, — что ваша проблема не одна.

Витя вздрогнул.

— Да… — прошептал он. — У меня машина не заводится. Начальник орёт. Жена грозится уехать к маме.

Маркиз медленно поднял руку.

— Скажи: «Машина — не враг», — прошептала Киса.

— Магистр считает, — перевёл Янка, — что машина — не враг.

— Я… я её и не бил, — быстро сказал Витя.

— Скажи, что он её боится.

— Магистр говорит, что вы её боитесь.

Витя покраснел.

— Ну,… есть немного.

Маркиз закрыл глаза, словно советуясь с силами за гранью понимания.

— Теперь про начальника, — сказала Киса. — Скажи, что крик — это слабость.

— Магистр утверждает, — произнёс Янка, — что крик — это слабость.

— Так я же молчу! — испугался Витя.

— Вот именно.

Витя задумался.

— А жена?

Маркиз впервые посмотрел Вите прямо в глаза. Очень внимательно.

— Хлеб, — коротко сказала Киса. — Свежий.

— Магистр советует купить хлеб.

— Просто… хлеб?

Маркиз слегка наклонил голову — жест высшего одобрения.

— И завтра выйти вовремя.

— И ещё, — сказал Янка. — Завтра вы выйдете из дома вовремя. Подойдёте к машине, поздороваетесь и скажете: «Ну, давай без фокусов».

Витя сглотнул.

— А если не поможет?

Маркиз усмехнулся уголком рта. Очень нехорошо.

— Магистр не даёт гарантий. Он даёт шанс.

Витя ушёл, оглядываясь, будто за ним закрылась дверь не квартиры, а другой реальности. Уже в прихожей он неловко обернулся:

— Так это… если получится,… я курицу занесу. Как договаривались.

Когда дверь захлопнулась, маркиз выдохнул:

— Я чувствую себя мошенником.

— Ты выглядишь как судьба, — сказала Киса. — Это важнее.

На следующий день Витя вернулся. С улыбкой.

— Машина завелась. С первого раза. Начальник накричал, но дал премию. А жена сказала, что хлеб был вкусный.

Маркиз молча, перекрестился.

— Первый обычный заказ прошёл, — сказала Киса. — Записывай опыт.

— А курица? – спросил Янка.

— Берём. Мы же не звери.

Маркиз посмотрел в окно и спросил:

— И так будет всегда?

— Нет. Дальше будет сложнее. И смешнее.
***

Слухи пошли быстро. Говорили, что в Элисту прибыл Воланд. Или его представитель. Или, на худой конец, бухгалтер от ада. Маркиз этому не мешал. Янка начал говорить тише и значительнее. Киса требовала тёмные занавески. И тут пришел очередной клиент.

На пороге стоял типичный чиновник: костюм в мелкую полоску, очки, лицо человека, который всю жизнь оформляет бумаги так, чтобы никто не понял, кто виноват.

— Я Серега.

Папка на стол легла с глухим стуком.
— На меня донос, — выдохнул он. — На меня написали, что я приватизировал служебный автомобиль.

— А вы?

— Я его не приватизировал, я его просто украл, как много чего еще. А потом по пьянке продал кому-то, а кому точно уже не помню.

Маркиз приподнял бровь.

— Магистр считает ситуацию абсурдной.

— Спасибо! – возмутился чиновник. – Но я жду ареста.

— Страх полезен, — добавила Киса.

- От страха ты не умрешь – перевел Янка.

— Тогда что делать? – спросил чиновник.

— Подождать – ответил хозяин квартиры.

— Подождать когда меня под суд отдадут?! – спросил растеряно Серега.

— Вероятности, не гарантии. Но в целом мессир полностью на твоей стороне – ответил Янка.

Серега ушёл бледным. Вернулся через день — живой. И с конвертом денег.

— Автомобиль стоит в гараже правительства – сказал чиновник. - Начальник доволен. Оказалось, что по пьянке я продал не государственный лимузин, а машину, которую хотел подарить любовнице.

— Работает, — сказала Киса. — Но аккуратно.

Следующим клиентом стал мужчина без имени.

— Хочу, чтобы завтра ничего не произошло.

Это была самая сложная работа.

Маркиз сказал сам:

— Будет тихо.

Так и вышло.

Вечером принесли колбасу.

И записку:

«Принято. Продолжайте. Но тихо».

Маркиз смотрел в окно.

— Теперь нас знают.

Янка улыбнулся. Служба бытовых чудес продолжала работать. Без молний. Но с результатом.

Через два дня в городе уже знали: В Элисту прибыл Воланд. Временно. По делам. Кто именно первый произнёс это имя — установить не удалось. Имя просто всплыло, как всплывают старые слова, когда им снова находят применение. Киса слушала город внимательно. Она лежала на подоконнике и чувствовала, как шёпот медленно собирается в смысл.

— Плохо, — сказала она вечером.

— Что? — спросил Янка.

— Они нас узнали не как магов. Они нас узнали как персонажей.

На третий день пришёл человек без записи. Он был вежлив. В сером пальто. С папкой.

— Я не клиент, — сказал мужчина. — Я заместитель директора филармонии Калмыкии, назначен вашим координатором. Когда планируете провести сеанс черной магии с разоблачением? Заранее хотим уточнить дату. И насчет фальшивых денег предупредить. С этим сейчас шутить не надо. А так мы полностью к вашим услугам.

Маркиз приподнял бровь.

— Какой сеанс черной магии? — переспросил Янка.

— Разумеется, — спокойно ответил человек. — Если уж прибыла такая персона…Логично провести сеанс черной магии у нас в зале, а завершить визит балом. Все условия у нас для этого есть.

В ухе у Янки зашипело.

— Он не шутит, — сказала Киса. — Они сами дьявольски хотят всегда на чем-нибудь заработать.

— Магистр не подтверждает слухи, — сказал Янка.

— И не опровергает? — уточнил координатор.

Маркиз слегка улыбнулся.

— Магистр считает, — перевёл Янка, — что слухи — форма народного творчества.

Координатор удовлетворённо кивнул.

— Тогда мы начнём подготовку. О дате выступления с сеансом черной магии и времени проведения бала в честь иностранного специалиста профессора черной магии мы вас известим.

Он встал и вышел.
***


 В квартире воцарилось молчание. Каждый думал о своём, даже холодильник, казалось, прислушивался. Наконец маркиз произнёс, обращаясь к Кисе:

— Маркиза. Вы, безусловно, не утратили дар человеческой речи. Но с умением добиваться успеха у вас, как мне представляется, имеются определённые… шероховатости.

— Чем вы недовольны, сударь? — спокойно спросила Киса.

— Мы проработали несколько дней, — вздохнул маркиз. — И что мы имеем? Курицу — правда, отменного качества. Палку весьма приличной колбасы. И меньше ста евро наличными, если перевести весь полученный гонорар в твёрдую валюту. Скромно. Очень скромно. Мой предок ожидал бы большего. Признаюсь честно: не о таком возвращении величия я мечтал, отправляясь в Калмыкию.

— И что вы предлагаете? — осторожно спросил Янка.

— Может быть, всё же вернёмся в Европу, маркиза, — мягко сказал маркиз. — Там спокойно. Я куплю вам сапожки из сафьяна, подушку атласную. Будем достойно доживать век. А Янке я буду отправлять с пенсии по двести евро в месяц — чтобы он тут без вас окончательно не одичал. В сущности, результат будет тот же.

Киса прищурилась.

— Вы рано сдаётесь, — сказала она. — Мы только начали бизнес, а вы уже готовы признать поражение. Курица — вещь полезная. Колбаса — стратегический ресурс. Деньги принято считать через пару месяцев работы, а не на третий день. Проще всего сложить лапы и объявить себя проигравшим. Но так настоящие мужчины не поступают.

Она сделала паузу.

— Выше хвост, маркиз. Замок и принцесса ещё будут вашими.

Маркиз помолчал.

— Хорошо, — сказал он, наконец. — Месяц. Я остаюсь здесь месяц. А там посмотрим.

И тут в квартиру без стука вошли двое крепких мужчин. Они, молча и быстро, осмотрели помещение, убедились в отсутствии оружия и расступились. Вошёл пожилой человек с лицом, привыкшим к немедленному исполнению желаний. Он сел в кресло — так, будто оно всегда принадлежало ему, — и представился:

— Николай Деньгисович Евров. Король стали, нефти и алмазов.

Янка сглотнул.

— Мой племянник Борис три дня назад был у вас, — продолжил Евров. — Вернувшись в столицу, он заявил, что в Элисту прибыл Воланд. И что он лично был у него на приёме. И что попросил… грин-карту.

Он усмехнулся.

— Я посмеялся. А сегодня утром мне сообщили, что Борис получил визу: университет Даунс пригласил его работать в лаборатории. Я сел в самолёт и прилетел сюда. Пока был в пути, служба безопасности навела о вас справки.

— И что вам нужно? — тихо спросил Янка.

Евров протянул планшет маркизу. И сказал:

— Замок Кларенс в Бельгии. Куплен мною двадцать лет назад. Виноградники во Франции. Они стоят огромных денег. А теперь вы, Янка.

На экране появились пастбища.

— Лучшие земли Калмыкии. Коровы. Овцы. Всё это — моё.

Он поднял глаза.

— Но если вы сможете вернуть мне мою дочь Маргариту, — сказал он спокойно, — всё это станет вашим. Сейчас я вас отставлю на время. Но вечером мы с вами снова встретимся.

Вечером того же дня в квартире снова стало тесно. Сначала вошли двое — те самые, крепкие, без выражения лиц. Проверили углы, ванную, заглянули даже за штору, где Киса демонстративно зевнула. Потом они расступились, и появился пожилой мужчина. Он был одет просто, но так, что сразу становилось ясно: всё остальное у него — непростое.

— Николай Деньгисович Евров, — представился он. — Думаю, вы уже слышали моё имя. Оно часто звучит в телевизоре.

— Слухи доходили, — осторожно сказал Янка.

Евров сел.

— Моя дочь, Маргарита Николаевна, археолог, — продолжил он без вступлений. — Работала в Тракистане. Искала древние городища. Нашла не то.

Он сделал паузу.

— Её похитил Азиз. Лидер местных повстанцев. Сейчас она находится в горном замке Иблис Шайтана. Место неприступное. Даже название — издёвка.

Маркиз чуть наклонил голову.

— Я направлял лучших, — сказал Евров. — Три группы. Агенты, военные, специалисты. Никто не вернулся.

Он посмотрел прямо на маркиза.

— Теперь у меня осталась надежда только на Воланда. Или на тех, кого за него принимают.

В комнате повисло тяжёлое молчание. Киса спрыгнула с подоконника и посмотрела на маркиза с явным укором.

— Ну что, довольны? — сказала она. — Курица тебя не устраивала. Колбасы тебе мало было. Замков тебе возжелалось.

Она хлестнула хвостом по полу.

— Вот и накликал. Теперь не бытовые чудеса. Теперь — проблемы.

Маркиз медленно выдохнул.

— Я всего лишь хотел вернуть фамильное достоинство, — сказал он.

— Достоинство возвращают тихо, — ответила Киса. — А ты захотел громко.

Янка осторожно поднял руку:

— Простите,… а что именно вы от нас хотите?

Евров положил на стол планшет. На экране — горы. Камень. Башни, вросшие в скалу.

— Верните мне дочь, — сказал он просто. — И всё, что у меня есть в Европе и в Калмыкии, будет вашим. Замки, земли, деньги. Мне это больше ни к чему без неё.

Киса прищурилась.

— Слышал? — сказала она маркизу. — Вот тебе и принцесса. Без бала. Без танцев.

Маркиз посмотрел на экран, потом на Кису.

— Месяц, — тихо сказал он. — Я обещал месяц.

— Придётся уложиться быстрее, — ответила Киса. — Там вероятности грубые. Каменные.

Она посмотрела на Янку.

— Записывай. Первый не бытовой заказ.

За окном степь была спокойна. Но где то очень далеко, в горах Тракистана, замок Иблис Шайтана ждал, даже не подозревая, что его уже начали чинить — с вероятностей. О замке Иблис-Шайтана говорили шёпотом. Он стоял в горах Тракистана, там, где карты начинают врать, а спутниковая связь — извиняться. Старый, многоуровневый, вырубленный прямо в скале, он не принадлежал ни одному государству официально. Формально — заброшенный памятник. Фактически — крепость.

Азиз был человеком без иллюзий. Он не считал себя борцом за свободу, пророком или мучеником. Он был рационален. Бывший инженер-гидролог, выпускник европейского университета, Азиз слишком хорошо понимал, как работают системы — водные, политические и человеческие. Когда система переставала быть выгодной, он её перекрывал. Повстанцы называли его лидером. Враги — террористом. Сам он предпочитал слово «администратор».

Он не пытал пленников. Это было неэффективно. Он не кричал. Крик снижает дисциплину. Он держал замок чистым. А бойцов — сытыми. А переговоры — были у него всегда короткими. Маргариту Николаевну Еврову он удерживал не из жестокости. А из расчёта.

— Вы археолог, — сказал он ей в первый день. — Вы понимаете ценность времени.

— И ценность раскопок, — спокойно ответила Маргарита. — Особенно тех, что ведутся не там и не теми.

Он оценил это. Маргарита не плакала. Не требовала звонков. Не обещала папиных денег. Она изучала замок. Считала шаги между постами. Запоминала смены караула. Отмечала, где сырость — а значит, старые водоотводы.

— Вы думаете сбежать? — спросил Азиз на третий день.

— Нет, — честно ответила она. — Я думаю, как здесь всё рухнет.

Он улыбнулся впервые.

— Мы похожи, — сказал он. — Вы тоже не верите в чудеса.

— Верю, — возразила Маргарита. — Но только в мелкие. Вовремя сказанное слово. Чью-то ошибку. Или кошку, которая не там легла.

Азиз рассмеялся.

— Тогда у вас плохие шансы.

— У всех, кто уверен, что всё контролирует, — ответила она, — плохие.
***

В Элисте Киса слушала ветер.

— Азиз не псих, — сказала она маркизу. — С психами просто. Этот — думает.

— И что это меняет? — спросил Янка.

— То, что он уже сделал ошибку, — ответила Киса. — Он оставил её думать.

Маркиз медленно кивнул.

— Значит, она уже работает.

— Да, — сказала Киса. — И нам придётся работать аккуратно. Без бала. Без фейерверков.

Она зевнула.

— Это не спасение принцессы. Это корректировка вероятностей.

И где-то в горах Тракистана в старом замке Иблис-Шайтана вода в одном из древних каналов потекла чуть медленнее, чем обычно. Совсем чуть-чуть. Но достаточно.
***

Служба бытовых чудес продолжала работать. Но однажды Киса насторожилась. Это произошло без знаков и предчувствий, без снов и чёрных свечей. Просто утром она не стала есть. Села на подоконник, смотрела в степь и медленно водила хвостом — так, как делают кошки, когда в мире сместилась вероятность.

— Нас заметили, — сказала она, наконец.

— Кто? — спросил Янка.

— Не чиновники. И не полиция. Тот, кто умеет считать людей, — ответила Киса. — Азиз теперь знает о Воланде.

Маркиз нахмурился: — Это невозможно. Мы работали тихо.

— Тихо — для тех, кто слушает шум, — отрезала Киса. — Азиз слушает пустоты.
***

Агент Азиза появился у Еврова давно. Ничем не выделялся: помощник по международным проектам, аккуратный, вежливый, без инициативы. Именно такие незаметные работники и живут дольше всех.

Первое, что он заметил, — Евров перестал быть самим собой. Стал рассеянным. Несколько раз отменял встречи без объяснений. Самолёт, который всегда готовили за сутки, теперь поднимали за час.

Второе — странные звонки. Евров выходил говорить один. Без охраны. Без секретаря.

Третье — он начал задавать вопросы, которые раньше никогда не задавал:

— А если вероятность… — и обрывал себя на полуслове.

Агент всё это сложил. Не в отчёт — в голове. И проверил самое простое: частные рейсы в Элисту. Имя «Воланд» всплыло не сразу. Сначала — «философ». Потом — «европеец». Потом — «чёрт знает кто, но сестра верит». Когда агент понял, что Евров нанял кого-то вне всех известных ему контуров безопасности, он внезапно почувствовал на себе чужое внимание. Это ощущение ему очень не понравилось.
***

Киса нашла его первой. Она прямо сказала Еврову, что среди его людей есть агент Азиза. И что это помощник по международным проектам. Евров помедлил и возразил:

— Это мой человек. Он не мог.… К тому же у него нет прямого доступа к службе безопасности.

Этого оказалось достаточно. Агент ушёл ночью. Киса сидела на подоконнике и не смотрела ни на кого.

— Недоверие — тоже форма предательства, — сказала она тихо.
***

Азиз получил сообщение утром. Без эмоций. Без выводов. Только факты. Он перечитал его дважды.

— Значит, Воланд, — сказал Азиз.

Он не усмехнулся.

— Это не человек, — продолжил он. — Это метод.

Он посмотрел на Маргариту. Она сидела спокойно. Слишком спокойно для пленницы.

— Вы знаете, кто он? — спросил Азиз.

— Я знаю, что отец больше не действует вслепую, — ответила она. — И что вы это заметили.

Азиз кивнул.

— Значит, игра стала честнее. Сказать по правде, мне всегда было неловко от того, что мы знали всё о твоём отце, а он о нас — ничего. После того, как я потерял своего агента мы с Евровым в равных условиях.
***

Когда Евров понял, что агент был настоящим, а не выдумкой Кисы, он долго молчал.

— Я не поверил, — сказал он, наконец. — Потому что хотел верить.

— В бизнесе вера — роскошь, — ответила Киса. — В магии — ошибка.

Маркиз посмотрел на степь.

— Значит, теперь он ждёт нас.

— Нет, — сказала Киса. — Теперь он думает. И это гораздо хуже.

Замок Иблис-Шайтана впервые за долгое время был не просто крепостью. Он стал доской. А фигуры начали двигаться.
***

Позже Азиз получил досье на маркиза. Фото: громила на фоне гор трупов, сожжённых деревень, повешенных пленников. Подписи сухие: Ангола. Конго. Индокитай. Частные операции. Потери противника — значительные.

Выдержки: «Полковник Карабас (условное имя).
Специализация: штурмы укреплённых объектов, работа с иррегулярными формированиями.
Отличается холодной дисциплиной, минимальным вниманием к политике и максимальным — к задаче». Рапорты: успешные операции, ликвидации, скрытые миссии. Солдат удачи с многолетним опытом, за плечами которого масса опасных операций.

— Всё логично, — сказал Азиз. — Евров может себе это позволить. Он знает этих людей, он может собрать армию и привести её сюда. Евров мог собрать армию наёмников, заплатив им не одну тысячу евро. И хорошо знаком с теми, кого может послать на крепость, включая полковника Карабаса.

 Азиз понимал, что каждая мелочь усиливает угрозу. Следующий лист досье был посвящён Маргарите. Рапорты разведки отмечали: несмотря на плен, она сохраняет активность, внимательно анализирует происходящее, использует доступные ресурсы и возможности замка для наблюдения и небольших манёвров. Азиз нахмурился.

— Она активна, — произнёс тихо. — В плену она  не сломлена, действует разумно. Это усложняет задачу.

Он положил досье и медленно закрыл глаза.

— Воланд, — сказал он себе. — Метод. Не человек. И этот метод может работать через людей, которых мы даже не видим.

Он взглянул на карту Тракистана, отметив замок Иблис-Шайтана. Вся деятельность предыдущих групп Еврова заканчивалась провалом. Теперь появилась новая переменная: маркиз с его навыками и Маргарита, действующая не сломленной, а активной. Азиз медленно выдохнул:

— Придётся учитывать каждый шаг.

Он снова взглянул на фото наемника.

— Это понятная угроза. С такой умею работать.
***

Азиз ждал. Он был уверен, что теперь понимает ситуацию правильно. Три предыдущие группы, отправленные Евровым, погибли не из-за чьей-то гениальности, а по простой причине — информация приходила к нему заранее. Маршруты, состав, сроки. Всё было известно. Всё было просчитано. Теперь источник информации исчез. Это настораживало, но не пугало.

Азиз исходил из очевидного: если Евров нанял человека уровня полковника Карабаса, то тот пойдёт по классике. Наёмники. Техника. Логистика. Давление числом. Даже если не сразу — разведка, пробные группы, подготовка.

Азиз перекрыл дороги. Не формально — не блокпостами с флагами, а наблюдением. Люди в деревнях. Водители. Торговцы. Пастухи. Все они знали, что нужно смотреть: колонны, необычные машины, группы мужчин без местного акцента.

Крепость Иблис-Шайтана была неприступна для штурма. Это Азиз знал наверняка. Она стояла не на горе — она была частью горы. Подходы простреливались. Запасов хватало на месяцы. Гарнизон был дисциплинирован и не склонен к панике. Если Карабас придёт — его увидят задолго до того, как он сможет что-то сделать. Азиз был уверен: время работает на него. Единственное, что его раздражало, — отсутствие точной информации. Он привык знать больше.
***

Маргарита тоже ждала. Но по-другому. Она ходила по крепости, действительно много ходила. Охрана считала это нервозностью пленницы. Азиз — проявлением внутреннего напряжения. Никто не видел в этом системы. А система была.

Маргарита была археологом. Не кабинетным. Она привыкла работать с пространством, которое врёт. С постройками, которые маскируют свои настоящие формы. С крепостями, которые не показывают, как именно они живут. Иблис-Шайтан не сходился. Слишком толстые стены в одном крыле. Слишком странная акустика в галерее. Лёгкая тяга воздуха там, где её быть не должно. Камни разного возраста в одном и том же ряду кладки.

Она начала отмечать это в памяти, как делала на раскопках: не делая записей, не задавая вопросов, не привлекая внимания. И однажды нашла. Небольшой участок стены, скрытый за хозяйственным помещением. Камень, который звучал иначе. Следы старой подгонки. Неприметная трещина, уходящая не вверх и не вбок, а вниз. Подземный ход. Старый. Очень старый. Возможно, ещё доперсидский. Возможно, забытый даже теми, кто строил нынешнюю крепость. Маргарита нашла вход. И… закрыла его обратно.

Она не была безрассудной. Если она исчезнет, Азиз поднимет замок на уши. Перекроет все выходы. Спустит людей в тоннели. Её догонят. Или, что хуже, завалят ход. Подземный путь был не спасением. Он был возможностью. Маргарита вернулась к своему обычному маршруту. К своим шагам. К своей роли. Но теперь у неё было знание. И она ждала не момент побега. Она ждала момент, когда Азиз сделает ошибку.
***

Совет собирался в той самой квартире, где когда-то принимали Витю с курицей. Теперь на столе лежали карты. Настоящие. Спутниковые снимки. Распечатки маршрутов. Схемы горных дорог, перевалов, старых аэродромов. Евров сидел тяжело, как человек, привыкший решать вопросы деньгами и не привыкший ждать. Маркиз говорил уверенно, почти спокойно — как человек, который много раз вёл людей туда, откуда возвращаются не все.

— Я соберу группу, — сказал он. — Не армию. Тридцать — сорок человек. Проверенные. У каждого за плечами Африка, Балканы, Ближний Восток. Вертолёты, броня, связь. Мы подойдём к замку, оценим обстановку и дальше — по ситуации.

Евров кивнул сразу.

— Сколько нужно?

— Много понадобится, очень — ответил маркиз. — Деньги — проблема.

— Деньги вообще не проблема, — возразил Евров. — Я готов оплатить всё. И людей. И технику. И риск.

Киса молчала. Она сидела на подоконнике, хвост аккуратно обёрнут вокруг лап, и смотрела не на карты, а на людей.

— Вы все ошибаетесь, — сказала она, наконец.

В комнате стало тихо. Маркиз повернулся к ней и произнес:

— Маркиза, я уважаю вас безмерно, но без сильной военной поддержки нам крепость не захватить.

- Но в горах техника — это шум —   ответила Киса. — Люди — это следы. Любая армия видна издалека. Именно, Поэтому Азиз её и ждёт. Армию с вертолетами и броней.

Евров нахмурился.

— Он перекрыл дороги. У него наблюдение. Любая группа будет замечена.

— Любая группа, — повторила Киса. — Но не мы.

— Мы — это кто? — спросил Янка осторожно.

Киса спрыгнула с подоконника и прошлась по столу, прямо поверх карт.

— Мы втроём, — сказала она. — Я, маркиз и Янка.

Наступила пауза. Потом Евров рассмеялся. Коротко, без веселья.

— Простите. Это шутка?

— Нет, — сказала Киса. — Это план.

Маркиз медленно снял очки.

— Маркиза… я не мальчик. Я не могу вести в бой кошку и переводчика.

— Ты не поведёшь никого в бой, — ответила Киса. — Потому что боя не будет.

— А если будет?

— Тогда вы уже проиграли, — сказала она спокойно. — Азиз умеет воевать с армиями. Он умеет считать вертолёты и броню. Он умеет убивать тех, кто идёт прямо.

— А трое? — спросил Евров.

— Трое — это не армия. Это не угроза. Это шум, который никто не слушает.

Янка почесал затылок.

— Простите, а я тут зачем?

— Ты, — сказала Киса, — человек не глупый. А ещё ты умеешь слушать и не задавать лишних вопросов.

— Сомнительный комплимент, — буркнул Янка.

Маркиз долго молчал.

— Без оружия? — наконец спросил он.

— С оружием, — ответила Киса. — Но не таким, которое стреляют.

Евров встал.

— Это безумие, — сказал он. — Но все остальные варианты я уже пробовал. И они не сработали.

Он посмотрел на маркиза.

— Вы готовы?

Маркиз взглянул на карты. Потом — на Кису.

— Я шёл за замком, — сказал он. — А пришёл за чем-то большим.

Он кивнул.

— Хорошо. Втроём.

Евров медленно выдохнул.

— Тогда… удачи вам.
***

Ложные сигналы начали приходить на третий день после того, как агент исчез. Сначала — юг. Пост на старой дороге, где раньше гоняли скот, зафиксировал движение тяжёлой техники. Ночью. Без фар. Слишком аккуратно для местных. Азиз не удивился.

— Проверить, — сказал он. — Не лезть. Смотреть.

Через два часа пришло подтверждение: тепловизоры зафиксировали горячие точки. Длинная колонна. Паузы. Перестроения.

— Карабас, — сказал Азиз без эмоций.

Он отметил это на карте. Через сутки — восток. Дрон заметил посадку вертолёта. Один. Потом второй. Машины исчезли под кронами. Сигнал пропал. Азиз нахмурился.

— Они растягиваются, — сказал он. — Классика. Давят на внимание.

Он усилил посты. Перебросил людей. На следующий день — север. Перехват радиопереговоров. Короткие фразы. Старый военный код. Африка девяностых. Именно так, как работал Карабас. Азиз впервые усмехнулся.

— Он не изменился, — сказал он. — Думает, что я читаю только то, что вижу.

Он начал считать. Если это реальная операция, то удар будет через перевал. Если демонстрация — то через долину. Он подготовился к обоим вариантам. Замок Иблис-Шайтана зажил как живой организм. Посты сменяли друг друга. Люди спали в броне. Пулемёты проверяли по три раза. Азиз был доволен. Слишком доволен. Потому что все сигналы были правильными. Слишком правильными. Каждый ложный след подтверждал другой. Каждая «ошибка» выглядела как умный манёвр. Каждое исчезновение — как след профессионалов. И именно это насторожило бы кого угодно другого. Но Азиз знал Карабаса. Он видел его досье. Фотографии. Горы тел. Сожжённые деревни. Повешенных пленных. Полковник Карабас всегда шёл тяжело. Уверенно. Давя. Азиз поверил в угрозу, потому что она была логичной. И потому что он хотел, чтобы она была именно такой. Он усилил оборону. Сдвинул резервы. Оставил только минимальные силы внутри крепости.

— Пусть приходят, — сказал он. — Мы готовы.

В это же время в замке Маргарита снова считала шаги. Не из скуки. Из привычки. Тридцать два от стены до стены. Семьдесят четыре — по кругу. Она остановилась у участка кладки, где камень звучал иначе. Пусто. Она положила ладонь. И впервые за долгое время улыбнулась. Потому что, как археолог, она знала:

- Когда все смотрят на стены — настоящие пути всегда под ногами.
***

Ложные сигналы не создавались из ничего. Их выращивали. В Элисте не было штаба. Не было карт. Не было радиостанций. Была кухня, стол и кошка на подоконнике.

— Азиз ждёт Карабаса, — сказала Киса. — Значит, он будет видеть Карабаса. Это простое правило.

— Но у нас нет, ни людей, ни техники, — возразил Евров. — Даже разведгруппы.

— У вас есть главное, — ответила Киса. — Репутация.

Маркиз молчал. Он понял раньше остальных.

— Моё досье, — сказал он. — Оно живёт своей жизнью.

Киса кивнула.

— Оно уже работает на нас.
***
Никакой техники не было. Была старая автоколонна дорожной службы. Три машины. Асфальтный каток. Бензовоз. Евров оплатил им ночной перегон. Без вопросов. С печатью.
Киса просто настояла, чтобы:
• каток шёл с интервалами,
• бензовоз останавливался каждые двадцать минут,
• а водители выключали фары и курили строго по одному.

Тепловизоры сделали всё остальное.

— Колонна тяжёлой техники, — уверенно доложили Азизу.
Второй сигнал. Восток

Тут даже денег не понадобилось. Люди Еврова нашли частных пилотов — геологов.
Им нужно было сделать пробные посадки.

— Только не взлетайте сразу, — попросил он. — Постойте. Потом — исчезните.

Киса добавила:

— И пусть один из вас забудет выключить передатчик.

Дроны Азиза увидели вертолёт. Потом — второй. Потом — пустоту. И мозг Азиза дорисовал остальное.

Третий сигнал. Север

Самый тонкий. Маркиз написал два письма. Не приказа. Не инструкции. Письма старым знакомым. Короткие. Личные.
«Ты жив?»
«Если будет движение — ты узнаешь раньше всех».
«Скоро снова понадобится твой опыт».

Ни одного обещания. Ни одного срока. Письма перехватили. Их расшифровали.

— Старый код, — сказали аналитики Азиза. — Африка. Девяностые.

— Карабас, — решил Азиз.

Киса улыбнулась.

— Он не видит нас, — сказала она. — Он видит своё прошлое.

Самое важное

Ни один сигнал не был ложью. Дороги — использовались. Вертолёты — летали.
Люди — двигались. Ложной была только интерпретация.

— Мы не обманываем, — сказала Киса. — Мы позволяем ему ошибиться.

— А если он пошлёт удар навстречу? — спросил Евров.

— Тогда он ударит туда, где нас нет, — ответила она. — И оголит то, что ему кажется безопасным.

Маркиз посмотрел на неё внимательно.

— А если он поймёт?

Киса зевнула.

— Тогда будет уже поздно.
***

Они выехали без кортежа. Без охраны. Без оружия, если не считать ножа у Янки и репутации у маркиза. Старая машина Еврова шла по трассе как обычный частный автомобиль. Ни один пост не обратил на неё внимания — слишком мало признаков важности. Киса лежала на заднем сиденье, вытянув лапы, и смотрела в потолок.

— Маркиз, — сказала она вдруг, — вы знаете местный язык?

Маркиз не сразу ответил.

— Это… — он сделал паузу, — не та информация, которой принято делиться.

— Мы не на допросе, — заметила Киса. — Мы в дороге.

— Тогда да, — сказал маркиз. — Знаю.

— Насколько? — уточнила она.

— Достаточно, чтобы не умереть из-за неправильного обращения.

— Вы здесь бывали?

Маркиз усмехнулся.

— Да.

— Как турист?

— Нет.

Он посмотрел в окно.

— Как наёмник.

Янка ничего не сказал. Только крепче сжал руль.

— Хорошо, — сказала Киса. — Значит, план можно упростить.

— Упростить? — переспросил Янка. — Мы вообще-то едем к человеку, у которого неприступная крепость и несколько сотен бойцов.

— Именно поэтому, — спокойно ответила Киса. — Мы не едем к нему.

Маркиз повернул голову.

— То есть?

— Мы открываем службу, — сказала она. — Здесь. В Тракистане. В городе Дурьяшахимат.

— Службу… чего? — не понял Янка.

— Наша магическая служба переезжает из Элисты на новое место, — сказала Киса. Маркиз приподнял бровь.

— И как нас будут называть?

Киса на секунду задумалась.

— Не «Воланд», — сказала она. — Здесь это имя не работает.

— Тогда кто? — спросил Янка.

— Пусть говорят: Хаким аль-Ихтималь.

— Мудрец вероятности, — перевёл маркиз.

Янка вздохнул.

— А роли?

Киса посмотрела на него.

— Теперь ты — магрибский маг. Из южных школ. Не слишком знаменитый колдун, но с репутацией.

— А маркиз?

— Он будет переводчиком, — сказала Киса.

Маркиз кивнул.

— Это даже проще, чем быть чудовищем.

— Именно, — ответила Киса. — Чудовищ здесь слишком много. А вот полезных людей — мало.

Машина подъехала к первому тракистанскому блокпосту. Солдат лениво проверил документы, заглянул внутрь, задержал взгляд на кошке.

— Это кто? — спросил он.

— Старшая по цеху, — сказал Янка.

Солдат посмотрел ещё раз, потом неожиданно кивнул.

— Проезжайте.
***

В Дурьяшахимате не верили в чудеса. Здесь верили в жару, пыль, цену воды и то, что если ишак лёг в тени — значит, день уже проигран. Поэтому о Хакиме аль-Ихтимале, сначала говорили вполголоса. Первый пришёл с ишаком. Ишак действительно лежал. Под навесом.
С выражением философа, который многое понял и не собирается вставать.

— Он объявил забастовку, — сказал хозяин с отчаянием. — Я его кормлю. Я его пою. Я его бью редко и по делу. А он — лёг.

Хаким аль-Ихтималь молчал. Маркиз переводил. Киса сидела на мешке с зерном и смотрела на ишака с уважением.

— Он не бастует, — сказала она. — Он сделал вывод.

— Какой? — спросил Янка.

— Что если полежал в тени — значит, можно лежать всегда.

Хаким кивнул.

— Скажи ему, — прошептала Киса Янке, — чтобы он не трогал ишака до вечера. И чтобы вечером дал ему воду, но не сразу.

— А потом? — спросил хозяин.

— Потом ишак встанет сам, — сказал Хаким. — Чтобы доказать, что решение было его.

Так и вышло. Ишак поднялся, фыркнул и пошёл. Обиженно, но гордо. Вторая была женщина без вкуса.

— У меня урюк стал пустым, — сказала она. — Сладкий, но без радости.

Хаким выслушал.

— Когда вы ели его в последний раз с благодарностью? — спросил он.

Женщина задумалась.

— Я просто ела.

— Вот, — сказал Хаким. — Урюк обиделся.

Он велел ей не есть урюк три дня. На четвёртый — разломить первый плод и отдать половину ребёнку или птице.

— Вкус вернётся, — перевёл маркиз. — Но не весь. Часть радости теперь будет не вашей.

Женщина ушла довольная. Потому что это было честно. Третий пришёл ночью.

— У меня исчезла луна из пруда, — сказал старик. — Я смотрел каждый вечер. А теперь вода пустая.

Хаким долго молчал. Потом сказал:

— Вы смотрите слишком внимательно.

Он велел старику не подходить к пруду три ночи.

— А если луна не вернётся? — спросил тот.

— Значит, она решила отражаться где-то ещё, — ответил Хаким. — Это тоже её право.

На вторую ночь луна вернулась. Слухи пошли быстро. Имя Хаким аль-Ихтималь дошло до крепости Иблис-Шайтана через торговцев, караванщиков. Азиз приказал:

— Пригласить мага. Вежливо. С переводчиком.

Когда гонец прибыл в Дурьяшахимат, Киса уже знала.

— Нас зовут, — сказала она спокойно.

— Куда? — спросил Янка.

— В горы, — ответила Киса.

Маркиз посмотрел на неё.

— Идём?

Киса улыбнулась — по-кошачьи.

— Конечно. Мы и хотели туда попасть.
***

К Азизу пришёл агент, что работал у Еврова.

— В Дурьяшахимате под видом магов наши враги.

Азиз нахмурился.

— Ты уверен?

— Я видел переводчика раньше, — сказал агент. — В досье Еврова. Под другим именем. И ещё раньше — на войне. Он знает местный язык так, как знают только те, кто здесь умирал и выжил.

Азиз молчал. Потом кивнул.

— Они скоро будут давать сеанс магии у нас в крепости. Тут мы их и захватим.

Их взяли без шума. Янка ещё пытался что-то сказать, но его аккуратно ударили по затылку — профессионально, без злобы. Маркиз улыбнулся, когда понял.

— Поздно, — сказал он на чистом тракистанском. — Но красиво.

Его ударили вторым.
***

Темница. Темница была старая. Настоящая. Каменная. Без сырости — крепость умела хранить пленников. Когда Маркиз пришёл в себя, он сразу понял, где находится.

— Плохо, — сказал он вслух.

— Очень, — отозвался кто-то из темноты.

Глаза привыкли. Вдоль стены сидели люди. Измождённые, но живые.

— Кто вы? — спросил Янка.

— Первая группа, — сказал один. — Нас вели через перевал. Всё знали заранее.

— Вторая, — добавил другой. — Засаду устроили как по учебнику.

— Третья, — сказал третий. — Нас просто ждали.

Киса осталась. Она не бежала. Она просто перестала быть заметной. Крепость не была рассчитана на кошек, которые умеют думать. Маргарита впервые увидела её в проходе у северной стены.

— Ты… не их, — сказала Маргарита.

— Я за кошачий корм, — ответила Киса. — И за своих.

Маргарита кивнула. Она давно привыкла принимать странное без истерики.

— Их схватили?

— Да.

— Живы?

— Пока.

Маргарита выдохнула.

— Тогда есть время.

Они сидели в нише, где раньше стояла статуя, и говорили тихо.

— В крепости есть ход, — сказала Маргарита. — Старый. Ниже уровня темницы.

— Я чувствовала, — ответила Киса. — Камень там не злой.

— Проблема в том, — продолжила Маргарита, — что если я выведу их сразу — нас догонят.

Киса посмотрела на неё внимательно.

— Значит, не выводи сразу.

Маргарита подняла бровь.

— А что тогда?

— Видно будет, — сказала Киса. – Сейчас я пройду по ходу и узнаю, где он заканчивается.

Маргарита улыбнулась впервые за всё время плена.
***

Азиз пришёл без охраны. Это сразу было плохим знаком. Он остановился у решётки, не подходя близко, и некоторое время просто смотрел на Маркиза, сидящего на каменном полу.

— Ты старше, чем на фото, — сказал Азиз.

— Фото всегда врут, — ответил Маркиз. — Особенно те, что пережили войну.

Азиз кивнул.

— Маргарита нужна мне не для выкупа. Она должна найти вход в гробницу первого горного короля и вынести оттуда меч победителя — священный артефакт. Моим людям туда нельзя, они не отдадут его. Вы идеально мне подходите. Наёмник, всегда исполняющий приказы, будет сопровождать её, а маг поможет — по мере возможностей.

Маркиз сжал кулаки, чувствуя, как напряжение стекает по спине холодной стужей. Азиз сделал паузу, словно смаковал каждое слово:

— Если вы не вернётесь вместе с Маргаритой, три первые группы, которых я захватил раньше, будут казнены в течение трёх дней. Но если вернетесь с мечом – тут, же я отправлю вас всех домой на минивенах. И агентов тоже. Они мне тут не нужны. Отец Маргариты Николаевны вас озолотит. Что вам еще нужно? Вы же работаете за деньги!

Маркиз и Янка переглянулись — выбора почти нет.
***

Их вывезли до рассвета. Машины шли по знакомой дороге — Маргарита узнала поворот ещё до того, как показались горы. Архейский лагерь. Точнее, то, что от него осталось. Маргарита вышла из машины и молча, огляделась. Здесь всё было ожидаемо. Именно так выглядел лагерь после профессионального захвата.  Маргарита сама взяла инструменты — кирку, лопату, старую щётку. Янка молчала. Маркиз держался рядом, внимательно глядя на скалу. Работали недолго. Камень поддался неожиданно легко — как будто его долго ждали. Гробница была простой. Зал. Трон. Каменный король. Меч на коленях. Когда Маргарита шагнула вперед, воздух изменился. Король поднялся не тело — тенью. Давящей. Тяжёлой.

— Назови имя, — прозвучало в зале.

— Мяу, — сказала Киса.

Тень двинулась к ней. Киса прыгнула ей на голову и пометила ее. Раздался вой, тень рассыпалась, словно пепел. Трон дал трещину. Воздух стал необычным. Маргарита взяла меч. Когда она подняла его, Гробница опустела.

Азиз ждал снаружи. Маргарита, молча, протянула ему меч. Он взял его осторожно, как человек, знающий цену вещей.

— Вы выполнили то, что обещали — сказал он. — Теперь вы мне больше не нужны. И люди в подземелье тоже, как и ваши помощники. За вас я получу теперь у вашего отца большие деньги. Вероятно, он заплатит за своих агентов. С вашим отцом я обо всем договорюсь. А за ваших помощников никто платить не станет. Так что их я замурую в этой гробнице.

Под прицелами автоматов Киса, маркиз и Янка спустились в гробницу. Через пару минут вход в нее был взорван.
***


В гробнице стало темно не сразу. Сначала ушёл звук. Потом — воздух. Пыль оседала медленно, как будто гора сама решила, сколько тишины им оставить.

— Ну что, — сказала Янка, — теперь мы навечно станем новыми хозяевами гробницы. Как мы только поверили этому злодею?

- У нас не было иного варианта – сказал маркиз.

Киса прыгнула с камнями и прошла вдоль стены.

— Нет, — сказала она. — Это королевская гробница. Нам не по чину тут упокоиться.

- Что ты ищешь? – спросил маркиз.
 
— В таких местах всегда есть запасной выход.

Маркиз двинулся. Он подошёл к стене напротив трона. Он ударил. Камень осыпался. За ним был коридор. Для тех, кто должен был уйти тихо.
***

Они шли долго. Без разговоров. Проход вывел в старый водосбор — ниже крепости, под склоном. Там было сыро и пахло железом. Сверху — шаги. Крики.

— Что у них там? — спросил Янка.

— Азиза больше нет, — ответила Киса.

— Как?! – спросил Янка.

— Он не зря боялся своих людей – ответила кошка. – Меч теперь у Шарпута, бывшего заместителя.
 
Она посмотрела в сторону крепости. Потом Киса зевнула.

— А теперь, — сказала она, — идём за Маргаритой.
***

Киса по подземному ходу вывела к дверям Маргариты. Она сидела за столом, заваленными картами, обломками приборов и чужими документами. Она наклонилась над схемой местности и что-то отмечала угольком.

— Значит, выбрались, — сказала она. — Я знала, что Киса вас выведет.

— Ты знала? — спросила Янка.

— Догадывалась, — ответила Маргарита.

— Я всегда выручаю, — спокойно сказала Киса. — Это моя работа.
— Тогда слушайте – сказал маркиз. - Шарпут взял меч, но не власть. Люди Азиза не смирятся с его убийством. Тут скоро начнутся разборки. Потом — бойня. Нам нужно всем уйти до этого.

— А меч? — спросил Янка. — Что делать с мечом?

— Меч, — сказала Маргарита. — Он должен вернуться в землю.

Снаружи был сделан одиночный выстрел. Потом крики стали громче.

— Пора, — сказал маркиз.

Маргарита протянула ему руку. Крепко. По-деловому. И сказала:

— Ведите нас, полковник.

— Сначала освободим бойцов в подземелье, — ответил он. – А потом я с ними хорошенько почищу эту крепость.

Они ушли до рассвета — по той же дороге, по которой их привезли, только теперь без конвоя. Когда солнце поднялось, крепость Иблис-Шайтана уже была пустой. Меч исчез в подземном провале. Азиз и его люди стали привидениями и навсегда поселились в подземельях крепости.

— Ну что, — сказал Янка, когда местность снова стала ровной и знакомой. — Возвращаемся?

Киса вернулась на сиденье.

— Конечно, — ответила она. — У людей ещё полно проблем. Тем более что куры и колбаса в Элисте еще не перевелись.
Эпилог

Замок Кларенс сиял на закате, словно сам камень радовался. Стены, когда-то старые и строгие, теперь украшали цветы и ткани, а на террасе играли огненные фонарики. Здесь отмечали свадебные марки и Маргариты Евровой.

Маркиз выглядел одновременно гордо и немного неловко, а Маргарита — уверенно и спокойно, словно сама держала в руках нить истории, которая только что завершилась и одновременно читалась заново.

Янка стоял рядом с семьёй, наблюдая за гостями. Он улыбался, видел радость родителей, друзей, коллег. Служба быстрого реагирования на чудеса осталась в прошлом, но память о приключениях жила в каждом взгляде и жесте.

Евров был счастлив и немного растерян. Он тихо подошел к молодожёнам, вручал им маленькие знаки уважения и благодарности. Его глаза блестели от радости — дочь была рядом, счастлива, во всём прошлом, даже тень угрозы, казалось, растворилась в золотом замке света.

Киса сидела на кресле у камина, скрестив лапы, но с мягкой улыбкой на мордочке.

— Кажется, — тихо сказала она, — придётся нянчить маленькие маркизят. Но не жалуюсь.

Маркиз и Маргарита посмотрели на нее, рассмеялись и подняли бокалы. Янка присоединился к тосту.