Благотворительность

«Ну вот,завтра мой мальчик уедет к себе домой. Там его ждут заботливая мама, братья и сестры, родные и близкие, друзья детства, кто остался в селе. Мне почему то грустно.  Мне бы хотелось, чтобы  Мишка пожил у меня еще немного. Но это невозможно. Уговор  дороже  денег.

А в чем собственного дело? Мишке у меня нравится. Он живет на всем готовом. У него все есть. И тетка под боком. Еще  не старая, способная дать нечто большее, чем крышу над головой. И причем здесь уговор? Ведь за  год много воды утекло,  хотя, наверное,ее разлюбезная подруга, мать Мишки,ждет не дождется своего сыночка. Каков бы он  ни был,а родная кровинка». Так думала Настасья, глядя на парня, который разметался на широкой кровати и что-то бормотал во сне. Красивое  овальное лицо, волнистые каштановые волосы,  не по годам развитые плечи. Если  бы... Впрочем, все по порядку.

Как сейчас помнит Настасья свою последнюю поездку в родное село. Шумное застолье у подруги,  песни,  тары бары растабары,  а потом секретный разговор до полуночи. Да такой, что у нее сердце  зашлось,  настолько откровенной была с ней Вера.

-Понимаешь, Настасья, Мишка вырос. Сама видишь, каким  стал. Лицом почти в отца красавца,  покойника, царство ему небесное,  по пьяни сгорел. А головенка не того,вахлак вахлаком. Твердая рука нужна, чтобы не скокпытился. Ну и в женской ласке нуждается, поди как заглядывается на девчонок. Вот  ты и должная мне помочь.

-Чем же я тебе помогу, интересно?
-А я тебе сейчас растолкую.  В деревне Мишка пропадет. Ни профессии у  него нет,  ни  житейского опыта. Так, перекати поле. Да к тому же, не дай бог, с кем свяжется, пить начнет. Ведь ума то недалекого. Его куда захотят, туда и  затянут. Я не справлюсь,  главное, что к делу не смогу приставить, профессии у него нет. А ты взяла бы его к себе, квартира позволяет, пристроила  бы в профтехучилище. А что бы он не шлондал где попало, приголубила бы...
-Да ты в своем уме, Верка. Как так  можно. Ты мне не чужая. Да и он не ровня мне по возрасту.
-Эх, о чем сказала! Ты посмотри на него, вымахал куда. Детина! Если ты его приголубишь, он при тебе будет.  Я буду спокойна. А за мной  не  заржавеет.  Приезжать буду, наведывать.  Обеспечу и его, и тебя, у меня хозяйство большое,  все есть. Ну и бельишко постираю, и в квартире у тебя приберу. Только не откажи, век тебя помнить буду. А как закончит училище, возьму к себе, к делу приставлю, какую никакую подругу подыщу.  Вот и сохранится у меня сыночек. Я  у знающего врача была на консультации. Так вот он сказал,что по уму Мишка ребенок, по возрасту мужчина. Но интеллект интеллектом, а жизнь она по своему может рассудить.  Специалист сказал, есть все основания полагать, что Мишка может отучиться, например, на мастера по ремонту обуви.  Но для этого ему надо задать программу, чтобы он он думал только об этом. Однако инстинкты, которыми он управлять не в состоянии, могут с ним сыграть  злую шутку, не туда кинется мальчишка, не тем делом займется, какое ему надо освоить. Надо, чтобы он разгрузился по полной...Миша,  ты куда?-  спросила она сына, который вошел в комнату.
=Не знаю.
-А я знаю,спать хочешь. Пойдем я  тебя уложу,сыночек.

   Вера ушла с сыном в спальню, оставив подругу в  полной растерянности. Мишка с виду был парнем видным. Если бы не блуждающий, бессмысленный взгляд и вечно открытый рот, его можно было бы назвать красавцем. А так обыкновенный деревенский дурачок, как говорили о нем в селе,  матери на горе или в  наказание за безоглядную любовь к мужу алкашу.

-Так вот,- вернувшись из спальни, продолжала Вера,- специалист сказал, что прежде всего надо удовлетворить его сексуальные потребности.  Парень будет спокойней. И легче освоит профессию. Причем, добавил он, не плохую. Сам маршал победы был скорняком. И у меня потом не будет проблем. Дома ему мастерскую создам.
Да, задала ты мне задачку,  подруга. Может, на том порешим, что возьму Мишку к  себе, но безо  всякого якого... Или ты  мне его пришлешь с какой-нибудь девкой.
Сказала тоже. «Безо всякого якого» не получится.  Где ты его будешь искать по городу,когда у него гормоны взбесятся? А на счет девки и не думай. Такой  дуры, чтобы она за ущербного Мишку вышла замуж,  пока нет. Вот когда он освоит профессию, будет зарабатывать деньги,  тогда я ему и подыщу бабенку, на деньги кого хочешь можно подманить.

-Неподалеку от меня мастерская по ремонту обуви. И мастер мне знакомый. Разве что поговорить...А насчет всего остального, я уж и не знаю...
-Поговори. Я ему  за учебу платить буду. Но предложение мое прими. Умоляю. В ноги кинусь.  Требуй что хочешь. Ну посмотри на него, трескается парень от избытка сил. А ежели что удумает, в какую  кампанию попадет,  на какую бабу  нарвется. Ведь умишка-то у него с наперсток. А если ты его приголубишь, он из  мастерской к тебе на крыльях летать будет.
-Как то странно это, нехорошо.
-Ах, да. Может,у тебя кто есть, кто захаживает по вечерам? Ты скажи прямо, я другие варианты искать буду.
-Нет, что ты, Верка. Я как своего пьяницу вытурила из квартиры, после того никого мне не надо. Все мужики на один манер.
-Мужики — да. А здесь парень, кровь с  молоком.
-Ну я подумаю.
-И думать нечего. Через неделю я к тебе его привезу.
                Х       Х      Х
   Вопрос с Мишкиной учебой  она утрясла быстро. Хозяин мастерской, добродушный, еще не старый мужчина, охотно согласился принять парня на работу к себе в качестве ученика.
-Ничего,что ущербный. Главное,  не избалованный. Я знаю тут одного, что недалече проживает, дурак дураком, а в мобильных телефонах разбирается, будь здоров. И память на номера хорошая. Природа не любит пустоты. В чем-то и где-то она не только ущемляет, но и вознаграждает человека.
-Ох, спасибо тебе,  Степаныч. Средства у подруги есть, она в долгу не останется.
-Ну,  это уж как  полагается. А ежели не получится, не осилю дело, не обессудьте. 
   На том и  порешили. Настасья позвонила подруге и обнадежила  ее. Через трубку услышала, как Вера заплакала от  радости.
-Рано радуешься,подруга. Я еще ничего не решила.
-Приеду — поговорим.

   Настасья, когда  по приезде Верки с сыном они утрясли все вопросы учебы, стажировки, вознаграждения за труды, так и не сказала утвердительно, возьмет  ли   она интимные обязанности на себя. Отвечала на вопросы Верки уклончиво, прятала в глаза. Ей до глубины души было обидно, что подруга так низко ценила ее достоинства, чтобы она связалась с ущербным на голову подростком.  «Что я в самом деле совсем никудышная, что ли? За кого она меня принимает?»,- в сердцах думала про себя Настасья. Но в конце концов ей так стало жаль подругу, которая зашлась от жалости к сыну слезами, что она сказала?

-Сделаю все возможное, чтобы твой сын получил профессию.
-Ну вот и  хорошо. Вот и  договорились,-облегченно сказа Вера.

     Но каково было Настасье оставаться наедине с  Мишей,;судьба которого,может быть, и в самом деле была в ее  руках. Даже  больше - зависела от порыва ее души. Следующие часы перед сном она выспрашивала Мишу о деревенских новостях, его знакомых, о доме, хозяйстве. Парень отвечал односложно, нехорошо перебирая губами и хлопая глазами. А ближе к вечеру Миша неожиданно спросил ее:

-Тетя Настя. А я спать буду  с тобой? Мама велела спать только с тобой.
-Ты темноты боишься?
-Нет.
-Тебе бывает холодно?
 Нет. Но все равно мама сказала...
   Неожиданно для себя Настасья  с чувством обреченности спросила Мишу?
-Миша,  а ты знал женщин? Ты спал с ними?
-Да.
-Как это так?
-Двое меня поймали, затащили в сарай и сняли штаны. Они смеялись, а потом положили на себя. Я плакал А они смеялись.
-Бедный ты мой мальчик. Иди  сюда, я тебя поцелую.

  Настасья всколыхнулась вся, когда Миша прижался к ней. Он был таким жалким, беспомощным, беззащитным. Надо же, посмеяться над убогим.  «Ни стыда и  совести нет у шлюх».-  подумала Настасья. Она постелила постель, раздела и уложила Мишу.  Сама того не сознавая, улеглась рядом с ним. Ей  было дозволено сделать это самой матерью. Но дальше она не знала что делать. И спросила Мишу?

-А что еще мама велела тебе делать дальше?
=Все.

  Наивная искренность парня обезоружила ее. Наверное, Вера постаралась вложить в голову сына инструкции по интимной части.  Но легко ли было убогому запомнить их, хотя инстинкты, как она поняла, без его воли начали проявляться настолько стремительно,  что Настасья еле перевела дух. В самом деле, тем женщинам без стыда и совести, которые изнасиловали подростка в сарае, было чему удивляться. Все было не только в норме, но и сверх того, вот уж действительно, природа не терпит пустоты.
   Миша вскоре заснул. Она долго смотрела оценивающе на него. И не нашла ни одного изъяна во внешности.  А разум, сколько бы его не было, прятался за плотно закрытыми глазами и сжатыми губами. «Бедный ребенок! Он и не представляет себе, что его ожидает впереди. Даже сиюминутные интересы  не беспокоят его. Одна механическая работа рук и ног и еще чего. Но как жаль его. Надо сделать все,  чтобы он нашел свое место в жизни»,- с такими мыслями Настасья долго ворочалась в постели. Она вспомнила мужа, в котором в первые годы души не чаяла, угождала ему по каждой малости. А он, наглел, возомнил из себя этакого мачо, начал беспричинно пить. В постели брал ее грубо, швырял, коверкал,  а когда ничего не получалось,  себя не винил.  Ближе к полуночи засыпал тяжелым алкогольным сном, храпел на всю спальню, смачно жевал  губами,плевался и сопливился. Настасья, чтобы не угодить под его ругательства и кулаки, уступала ему. Но  это приносило ей одни мучения, а отвращение было настолько велико, что она однажды подумала о самом плохом — не подсыпать ли ему в водку какого-нибудь яда.  Настасья испугалась этой мысли. И в спешке разошлась с мужем, отправив его в деревню к матери. С этими воспоминаниями она и заснула в эту ночь, даже и  не решив, правильно или нет поступила с ущербным подростком.
    Так началась ее странная жизнь,  которую она невольно подчинила становлению другой жизни, исковерканной природой или нерадивыми родителями, пренебрежительными  к советам врачей не делать глупости по пьяной лавочке. В первые дни Настасья словно бы спотыкалась обо что-то, роняла и разбивала посуду, забывала куда и  зачем идет, а  голос Миши до нее доходил откуда то издалека. На работе ей посоветовали пить на ночь успокоительное,меньше смотреть телевизор, по возможности чаще гулять,а лучше взять отпуск и отвлечься от всего. Вот именно к этому последнему совету она и внимательно прислушалась. Но отвлечься не получилось, Надо было по утрам собирать Мишу и провожать в  мастерскую, по возможности посидеть там самой, наблюдая,  как Степаныч терпеливо объясняет новоявленному ученику предназначения того или иного инструмента. Вечером опять же приходилось встречать Мишу, готовить ему ужин, занимать беседами. Однако такой темп как раз и позволил ей ступить в нужную колею. Что же касается угрызений совести, то,  как ей казалось, она была чиста сама перед  собой. хотя в глубине души и  была  обида на подругу, которая ей навязала  не свойственную  роль: криминальную не криминальную, но с оттенком распутства.  Но что делать, если иначе нельзя  помочь человеку, в отношении которого сама природа поступила несправедливо.

  Как то вечером Настасья спросила:

-Миша, а ты читать можешь?

    Миша ответил утвердительно. Она дала ему в руки первую попавшую  на глаза книгу.

-Робинзон Крузо, - по слогам прочитал Мишка.
-О,  это хорошая книга. Давай будем ее читать.
  Впрочем, читать пришлось больше ей. Мишка  быстро уставал и  терял интерес к книге. Но в его голове, видимо, бродили какие-то неясные образы, которые не давали ему покоя.

-А он долго жил  на острове?
-Долго.  А ты бы смог жить  там?
-Если с тобой,  тетя Настя.

     Настасья выронила книгу из рук.Снова наивная искренность обескуражила ее, но и заставила по иному смотреть на Мишку, интересы которого ограничивались постелью и мастерской Степаныча. Все же в нем было что-то живое, непосредственное, наверное,  навеянное  ее добротой и уступчивостью.  В эту ночь они заснули  в одно время.
     Подруга приезжала  регулярно, она казалась веселой и непосредственной,  но в глазах таилась  плохо скрываемая настороженность. Она словно бы ждала, что о самом главном заговорит сама Настасья.  Но Настасья отмалчивалась, как будто  ничего  и не было у нее с Мишкой, что она содержит  просто квартиранта по просьбе своей  подруги. Чтобы  не углубляться в дебри  отношений Настасьи и Мишки, они спешили  в мастерскую. Степаныч обнадеживал  Веру.

-Мишка  подает надежды. Правда, возиться приходиться с ним подолгу, времени и сил Мишка отнимает много...

   После этих слов Вера вынимала из-за пазухи кошелек и спрашивала участливо:

-Сколько?
-Не в  деньгах дело. Ну,  положим,- и  называл сумму.

  Вера отсчитывала тысячные и едва ли не с  глубоким поклоном отдавала  из мастеру.
-Главное- между  тем продолжал Степаныч,-  спокойный парень,  не отвлекается на всякую ерунду,  не заглядывается на клиенток,  а жмет на  дело.  Это мне нравится.

    Вера многозначительно смотрела на Настасью и улыбалась одними кончиками пухлых губ. Она понимала, что откровенничать Настасья о главном не будет  с ней,потому что не так воспитана, что они близкие подруги  и должны свое и чужое  самолюбие  жалеть.
   Веру устраивало такое отношение  подруги к пикантным темам. Она покидала квартиру подруги и прощалась с сыном, вполне уверенная в том, что все делает правильно. А когда пришло  время забирать Мишку домой,вполне серьезно сказала:

-Мой дом — твой дом. Приезжай,  когда хочешь. И делай в нем, что хочешь.
-Главное, работой Мишу загрузить,- наставительно итожил Степаныч, пряча кругленькую сумму в карман. -В первое время, когда соберете заказы,приезжайте ко мне. Я его экзаменовать буду. А там уже   самой собой все образуется. Оборудование ты закупила, фурнитуру тоже. Место для мастерской в твоем доме есть. Заказы  будете собирать в рыночные дни. В эти же дни будете отдавать их. Я сказал  все. В добрый путь,  мастер,- обнимая Мишку, напутствовал Степаныч.

   И вот она снова одна  дома. Пора подводить итоги. Чем же она  занималась этот год? Ах, да, благотворительностью. Чем же  еще может  заняться женщина, которую на коленях против всех  житейских  правил и веками устоявшейся морали просят совершить добро.  Больше она, конечно, не поедет к подруге. И не будет встречаться со Степанычем, который начал оказывать ей знаки внимания. Она должна очистить свою душу молитвами и смирением перед Богом за тот грех, который совершила осознанно ради... Дальше  Настасья  не могла  рассуждать,  потому что еще не решила,правильно ли поступила  в этой жизни, что жизнь подростка, которого обделила природа  разумом, возвысила выше святого женского целомудрия.