Операция Бродячий пёс. Эпилог

17:20 EST. Спустя час после падения ракеты. Майами, Флорида. Частный гольф-клуб «Трамп Интернешнл»

Солнце Флориды было беспощадным, как налоговая служба, но здесь, на идеально подстриженном газоне восемнадцатой лунки, оно казалось ласковым и почтительным. Пальмы не шелестели, чтобы не отвлекать игроков. Океан шумел вполголоса.

Президент Соединённых Штатов (имя которого в протоколе было заменено на «POTUS», но все знали, что это он, по характерной причёске и манере носить красную бейсболку) стоял над мячом. Это был решающий удар. На кону стояла не судьба мира, а нечто гораздо более важное: ящик винтажного «Dom P;rignon», золотая клюшка и титул чемпиона среди бывших и действующих президентов.

Вокруг стояла почтительная тишина. Секретная служба замерла в кустах, сливаясь с ландшафтом. Бывший президент, проигравший три лунки назад, делал вид, что проверяет сообщения в Twitter (простите, X), но на самом деле молился, чтобы соперник промахнулся.

Президент прицелился. Замахнулся. Удар. Тихий, сухой звук контакта металла с пластиком.

Мяч взлетел по идеальной дуге, описал параболу, достойную учебника физики, упал на грин, прокатился три метра и… …с мягким стуком упал в лунку.

— Да! — закричал Президент, вскидывая руки к небу. — Видели?! Видели?! Минус три пар! Это рекорд клуба! Это рекорд Америки!

Толпа советников и спонсоров взорвалась аплодисментами. Кто-то открыл шампанское. Кто-то уже постил видео удара в Truth Social.

К Президенту, сияющему, как начищенный доллар, подбежала молодая помощница с папкой «Сверхсрочно». Она была бледной, у неё дёргался глаз, а туфли на шпильках утопали в траве.

— Господин Президент! — задыхаясь, прошептала она. — Срочный доклад от Объединённого комитета начальников штабов!

Президент взял у неё бокал шампанского, не глядя на папку.

— Что там, милая? Опять дефицит бюджета? Или Китай ввёл санкции на айфоны?
— Нет, сэр! Ядерная угроза! Северокорейская ракета! Межконтинентальная! С ядерным двигателем!

Президент замер с бокалом у рта.

— Ракета? — переспросил он. — Ким опять балуется? Я же говорил ему, что у меня кнопка больше!
— Сэр, она летела на нас! Через Тихий океан! А потом через Россию! А потом через Иран! Это был кризис уровня «Карибского», сэр! Мы были в шаге от Армагеддона!

Президент нахмурился. Слово «Армагеддон» ему не нравилось. Оно плохо влияло на фондовый рынок.

— И где она сейчас?
— Обезврежена, сэр! Упала в Африке. В Сахаре. Жертв нет. Радиационный фон в норме. Мир спасён!

Президент посмотрел на помощницу. Потом на свою новую клюшку, которую ему только что вручил директор клуба. Потом на табло, где горели цифры его победы.

— Какая ракета? — спросил он, отмахиваясь. — О чем ты говоришь? Я только что сделал «бёрди» на восемнадцатой! Ты видела этот свинг? Это было легендарно!
— Но сэр… Ядерная война…
— Слушай, — он по-отцовски похлопал её по плечу. — Войны приходят и уходят. А минус три пар в моём возрасте — это вечность. Забудь про ракету. Где шампанское? Я сегодня в ударе!

Он повернулся к камерам, поднял бокал и широко улыбнулся.

— Make Golf Great Again! — крикнул он.

А в это время, где-то далеко, в африканской пустыне, остывала ядерная боеголовка, зарытая в песок. В Тегеране Амирхан Мусави прятал визитку фалафельной в сумочку супруги. В Пхеньяне генерал Ким доедал третий чизбургер.

И мир продолжал вращаться, спасённый не героизмом, а чистой, незамутнённой случайностью и тем фактом, что иногда даже апокалипсис берет выходной, чтобы не мешать хорошей игре в гольф.

И только Алави, сидя в глубоком кресле частного бизнес-джета, летящего через Тихий океан курсом на Бостон, не спал. Он крутил в пальцах стакан с украденным французским коньяком 1985 года и смотрел в черное окно, где отражалось его собственное лицо — старое и уставшее. Он думал не о ракете. И не о спасённом мире. Он думал о том, узнает он завтра Зейнаб или нет. Ведь говорят, что у детей, которые переигрывают своих родителей в искусстве выживания, меняется цвет глаз. Они становятся цвета пепла.

КОНЕЦ