Клоунесса

Пять лет назад.

Прозрение пришло внезапно, как кошачий прыжок из-за угла: наша кошка — не просто Джульетта.
Она — Джульетта-клоунесса.
Это не имя, а судьба, роль, на которую её избрала сама вселенная кошачьих парадоксов.

В ней живут две души.
Первая — Джульетта, из рода веронских аристократок.
 Она восседает на подоконнике, озарённая солнцем, её профиль благороден и полон затаённой меланхолии.
 В её взгляде — шекспировская глубина, немой вопрос к миру, неспешное созерцание бренности мышиной игрушки. Она требует поклонения, принимая ласку как дань, и её отказ от утреннего паштета — это не каприз, а трагедия в пяти актах.

Но едва занавес падает на эту драму, на сцену выбегает вторая — клоунесса в пышном меховом комбинезоне.
Это дух абсурда и карнавала.
Она несётся по коридору, гонимая призраком собственного хвоста.
 Замирает в позе «летучей мыши» под диваном, уставившись в пустоту, где водятся, должно быть, самые интересные демоны.
Её сон — это квинтэссенция клоунады: живот кверху, лапы растопырены, выражение морды — блаженно-идиотское. Она методично сталкивает со стола ручки, как будто это её цирковой номер «Неуловимая гравитация».
А её внезапные ночные концерты у двери — не мяуканье, а монологи скомороха, пародирующего человеческую серьёзность.

И вот чудо: эти две ипостаси не воюют — они сливаются в гармоничный, поразительный образ.
Клоунесса привносит в аристократку Джульетту жизнеутверждающее безумие, спасая её от салонной тоски.
А Джульетта облагораживает клоунские проделки, даруя им необъяснимое достоинство.
Пафос и клоунада, трагедия и фарс.

Смотрю на неё и понимаю: она — не «смешная кошка».
 Она — смешной человек, да и только. Полноценная, сложная личность в пушистой шкуре, наш домашний философ-юродивый, артистка, которая каждый день разыгрывает для нас спектакль о нелепости и прекрасной несерьёзности бытия.
 И мы, её зрители, бесконечно благодарны за этот бессрочный ангажемент.