Катенька

Агорафобия настигла Катю в пятнадцать лет. Поначалу она паниковала в толпе, боялась отвечать на уроке и перестала ходить в магазин. Через пару лет проблема только усилилась: девочка не могла выйти из дома. Постепенно – из-за конфликта с матерью – Катя заработала ещё и депрессию.

Мать Кати, Евгения Олеговна, не верила в болезнь дочери и считала личным оскорблением каждый отказ повиноваться:

- В моё время все сами справлялись с депрессией и ничего не боялись. Даже понятия такого не было – «депрессия»! – часто жаловалась своим подружкам мать. А Катя прекрасно всё это слышала и плакала в своей комнате. Изменить себя она не могла. К большому сожалению.

Девочка очень любила музыку. Буквально, она была её спасением. Включая очередной трек, Катя ложилась на диван, закрывала глаза и слушала. Она представляла совсем другую жизнь: учёбу в колледже или университете, блестящие ответы «у доски», много друзей, парня, носящего её на руках…

Катя болела дома, не могла выйти даже подышать. Евгения Олеговна, конечно, бесилась, но поняла, что ей придётся смириться. Пока Катя не начала резать себя.

Современные подростки часто уходят в селфхарм, пытаясь забыться и перевести боль душевную в физическую. Берут лезвия и режут в основном руки и ноги.

Увидев порезы, Евгения Олеговна позвонила в психиатрическую клинику – и Катю записали на приём к врачу.

Врач, Смоленская Виктория Павловна, оценила ситуацию с наскока и долго потом разговаривала с матерью Кати. Девочка тем временем старалась не поддаваться панике, сидя в коридоре. Ей казалось, что все окружающие желают ей зла. Вот рядом присел крупный мужчина с тростью в виде головы змеи – Кате показалось, что он проявляет к ней нездоровый интерес.

Когда Евгения Павловна вышла, Катя была уже на взводе: она сильно вспотела, сердце билось быстро-быстро, возникли уже знакомые не понаслышке проблемы с дыханием. Паническая атака. Было бы рядом лезвие, Катя бы отвлеклась. Но её окружали только стены.

Очень скоро девочка убедилась в том, как плохо болеть в маленьком городке. Дурдом оказался для неё настоящим кошмаром: вокруг люди, общий туалет без кабинок и очереди за едой.

Первые несколько дней с Катей беседовал врач, объяснял ей, что и откуда в её голове, почему она режется и чувствует то, что чувствует. Из всех щелей полезла социофобия и проблемы с родителями. Фёдор Иванович обещал, что Кате станет лучше и прописывал всё больше таблеток.

Через неделю появилась новенькая малолетка – тоже с депрессией и селфхармом. Николь направили в ту же палату. Она умудрилась пронести в психушку лезвие и спокойно резалась в общем туалете.
Катя устала бояться, к тому же, ей нужен был друг. Либо таблетки помогли, либо количество людей на одну палату (по семнадцать человек) – но девочки сдружились.

Николь учила Катю курить. Они часами зависали в общем туалете, разговаривали о своих проблемах, страхах и мечтах.

- Ты же не думаешь всю жизнь провести в психушке? – спрашивала Николь.

- Нет! Ни за что! Побыв здесь… Я хочу сказать, со всеми этими людьми, я начала понимать, что хочу только одного – выжить.

- Тогда! Брось! Шизить! – впечатывая каждое слово ей в уши, отвечала Николь. – Не то поставят тебе шизофрению, и будет твоя жизнь кончена! Я могу тебя познакомить со своими друзьями, с братом – вдруг у вас что срастётся. Короче, как выйдешь – напиши мне в ВК.

Катя согласилась.

Мышление медленно, но менялось. Катя училась заново воспринимать мир. Никто не хочет ей зла! Никто ей не угрожает! Люди вокруг – такие же больные, пришедшие подлечиться. О тех, кто пробыл в дурдоме по пятнадцать лет, Катя старалась не думать.

Как бы трудно ни было, а надо бороться! Постепенно Николь стала для Кати примером для подражания: девочка (тоже семнадцати лет) ничего не боялась, всегда спорила со старшими, даже могла подраться из-за сигареты или неправильно сказанного слова. С ней рядом Катя чувствовала себя уверенней, смелей – и со временем пропали панические атаки.

- Может, это твоя судьба – попасть сюда и вылечиться, - рассуждала Николь, прикуривая очередную сигарету. – Ты же хорошая девчонка – добрая, красивая, отзывчивая! Пользуйся тем, что тебе дали родители. Я имею в виду, мозгами пользуйся – и больше не попадёшь.

- Хорошо бы, - с сомнением отвечала Катя.

Сокамерницы тоже ей нравились, Катя перестала бояться разговоров, с удовольствием слушала песни, сплетни и новости дурдома. Тот внутренний страх отступил, и она успокоилась.
Чтобы провести время, Катя начала читать книги и убедилась, что не зря многие любят читать. Домой она забрала новую привычку, позволявшую чувствовать себя круче и уверенней в себе – курение.

***

Возвращение домой далось очень тяжело, но Катя не думала сдаваться. Она начала сама создавать провокационные для слабого мозга ситуации: сначала – магазин, позже – базар.

Николь вышла на связь через пару недель – и у Кати появились друзья. Один из них пригласил девочку на странное свидание: он играл на гитаре и пел на набережной.

Вова знал о её проблемах и старался не давить на неё. Сердце Кати наполнилось радостью, и она даже согласилась спеть ему свою любимую песню. Через месяц она уже стояла с микрофоном на набережной и пела. С закрытыми глазами. А Вова наяривал на гитаре.

Так психушка изменила одну жизнь к лучшему. Только одну!