Шахматный этюд 1

Как же он, все-таки, был отвратителен, — этот незнакомец, заносчив, самоуверен до неприличия и бестактен. В Адлере, в санатории для ученого люда, где, по случаю, нам с женой посчастливилось отдыхать, раз в две недели устраивались шахматные блицы-пятиминутки. Грандиозный шахматный стол в холле, с увесистыми фигурами, был постоянно оккупирован любителями этой, казалось бы, тихой, древней игры, в реальности наполненной интригами интеллектуального противостояния, а порой и драматическими сюжетами выясняемых отношений.
Тот, о ком я веду повествование, частенько останавливался возле дуэлянтов и достаточно громко, с присущим ему апломбом, характеризовал установившуюся на доске позицию, не особо ограничивая себя в негативных эпитетах по отношению к происходящим событиям. Ради правды нужно признать, делал это он весьма профессионально, со знанием дела, но как-то нелицеприятно, даже болезненно ударял по самолюбию игроков. А как глумился над противником, когда играл сам, не передать словами, это надо было слышать и видеть воочию. Хотя и здесь следует отдать ему должное, поскольку громил под чистую всех желающих с ним посостязаться и редко кто отваживался на повторную экзекуцию. Тем более, что сопровождалась она унизительными комментариями.
На турнир записались 12 человек. Круговая система — каждый с каждым по две партии. По воле жребия последнюю партию я должен был играть именно с этим самонадеянным господином. К решающему матчу мы пришли с одинаковым количеством набранных очков. В первой партии с ним мне явно повезло, удалась ничья повторением ходов в практически безнадежной ситуации. Но сколько же он приобрёл недоброжелателей, ежедневно демонстрируя вопиющую невоспитанность.
Окружившие стол болельщики создали своеобразный шатер над нашими головами. Их сосредоточенные, заинтересованные лица зависли в ожидании чуда. Прилюдный шахматный блиц — это такая напряженность магнитного поля, в пространстве которого может оступиться любой Титан. Коим-то образом я сподобился на умопомрачительный для своего уровня ход, с жертвой ладьи, разрушивший вскоре все редуты противника. Его “голый” король, пытаясь спрятаться за жалкие остатки разгромленного войска, очумело метался по доске с надеждой, что вражеское знамя (флажок на часах) падет первым.
Но это был мой день и Её Величество, Фортуна, светилась благосклонной улыбкой. Мат, да еще на середине доски, стал блестящим завершением побоища. Вокруг царило всеобщее ликование, незнакомые прежде отдыхающие санатория дружески хлопали по плечам, пожимали руки, витало ощущение общей победы над неким злодеем, доставшим всех запрограммированным превосходством.
Застыв на некоторое время в позе Родена, “поверженный гений” направился ко мне, подал вялую, влажную руку и попросил отойти в сторонку. Негромко, без былого гонора сказал: ”Знаете, я мастер спорта по шахматам и не последнее лицо в Ленинграде, хотел бы встретиться с Вами приватно, если угодно, в моем номере, в удобное время.
Непременно буду! Только — что вознесенный на трон не откажет просителю. Получив от организаторов скромный приз, вернулся к жене в номер, она тоже порадовалась несомненному успеху суженого, и мы отправились загорать.
Дня через два, жаркая погода сменилась легкой прохладой, закапал дождик, пляжные заботы отошли на второй план, что-то шевельнулось в душе азартного игрока. Поведал половине о своём намерении. “Ни в коем случае, не ходи! Пусть этот нарцисс всю жизнь вспоминает, как утер ему нос какой-то неизвестный Пермяк“.
Как же умны наши жёны при ближайшем рассмотрении и выбираем мы их не просто так, походя, а по сигналу свыше, который исходит от создателя на определенном этапе жизни.
Но потенциальный клиент закусил удила, — “Я же обещал, как я могу, что ты в самом деле, он может подумать, что я струсил“. Исчерпав “веские“ аргументы, организовал незапланированный конфликт и в возбуждённом состоянии отправился в неизвестность.
Ну почему, почему я не послушал свою благоверную, она, как всегда, была права! В тихом, уютном номере, с видом на мрачное от ненастья Чёрное море, без моральной поддержки благожелательной публики зарвавшийся дилетант был опробован на вкус и целиком проглочен безжалостным шахматным монстром, ехидно улыбающимся и причмокивающим от предоставленного неожиданно удовольствия. В каком-то жутком пароксизме, в одну калитку, продул пять партий, после чего с видом побитого щенка, которого в назидание истрепал ушлый доберман, вернулся в полуразрушенную по личной инициативе обитель.
А на другой день и до самого отъезда в холле возобновились громкие, беспардонные комментарии моего “визави“.