Сон

Иллюстративный материал заимствован из общедоступных ресурсов
интернета, не содержащих указаний на авторов этих материалов
и каких-либо ограничений для их заимствования.


Стихи из моего сборника "Альтернативы нашим идеалам нет" – лётчика,
участника Великой Отечественной войны (1941-1945), полковника Александра
Александровича Щукина (последние 10 лет службы в Советской Армии –
ординарец Маршала Советского Союза П.Ф.Батицкого, Главкома ПВО страны).


Как-то в тихую субботу
У Макара Ильича
Появилась вдруг охота
Пригубить «спотыкача».

Ясно, – скажем это смело, –
Для туза из Сверхбюро
Провернуть такое дело,
Безусловно, не хитро.

Стоит только двинуть глазом –
И что надо будет разом:
Хоть коньяк, хоть спотыкач,
Хоть севрюга, хоть калач.

Взял Ильич «вертушки» трубку,
Приложил ее, голубку, –
Только трубка не фырчит,
Как убитая молчит…

Где-то что-то приключилось,
Зациклилось, отключилось, –
Приключается беда
И у верхних иногда.

– Мать их так! – Ильич сначала
На связистов осерчал,
Но потом остыл помалу
И с минуту помолчал.

Как-то тихо было в мире…
И средь этой тишины
Он сидел один в квартире, –
Дома не было жены.

– Связи нет. И нет давненько
В доме водки и вина.
Надо вспомнить хорошенько,
Может, спрятала жена.

Встал Макар Ильич с дивана,
Бар открыл, потом буфет, –
Вот фужеры, вот стаканы,
А спиртного нет, как нет.

Матюкнувшись, хлопнул дверцей,
Сел к столу, угрюм и зол:
– Эх, сейчас бы мне «три перца», –
Вот бы огонёк пошел!..

Помянув жену засранкой,
Что смоталась спозаранку,
Стал он думать, как тут быть,
Чтобы выпивку добыть.

Можно бы послать охрану…
Нет, не гоже, не пойдет, –
Для охраны будет странно,
Что и он, как люди, пьёт.

Как ни думал – получалось,
Что надежда у него
Помаленьку сокращалась
До себя до самого.

Он нашел пиджак похуже,
В стиле милой старины,
Кепку старую. К тому же
Влез в пижамные штаны.

У жены стянул десятку,
Потемней очки нашел,
Взял и зонтик для порядку
И решительно пошел.

А когда он ту картинку
Увидал, взглянув в трюмо, –
Будто кто ему в ширинку
Взял и сунул эскимо…–

Свой портрет в стекле зеркальном
Ильича весьма смутил.
Покряхтел Ильич печально
И таблетку проглотил…

А потом развеселился:
– Хватит горе горевать, –
Так я мудро нарядился,
Что охране не узнать!

У подъезда мимо стража
Столь беспечно прошмыгнул,
Что охранник строгий даже
На него и не взглянул.

Вот и улицы столицы,
Толчея и суета. –
Шляпы, задницы и лица,
Шум и спешка не спроста.

Наш руководитель скромный
Так давно уж не ходил, –
Ведь возил его огромный,
Чёрный весь, длиннющий «ЗиЛ».

Из его окон картины
Лишь приятные видны –
Полновесные витрины,
Благоденствие страны…

А в толпе не так уютно,
Все торопятся, спешат,
Ноги давят поминутно
И толкают чем-то в зад…

Он заходит в магазины –
Там унылые витрины,
Да скучают продавцы –
Молодицы – молодцы.

Длинный строй консервных банок
И каких-то пыльных склянок,
Чьи-то кости… Да кассир
С зевотой глядит на мир…

Только рядом с модной дамой
Чуть замедлил шаг Ильич, –
Кто-то гаркнул в ухо прямо:
– Не болтайся, старый хрыч! –

Вздрогнув от подобной речи,
Голову втянувши в плечи,
Прочь побрёл он вдоль витрин…
Где же винный магазин?

Он квартал, другой проходит –
Магазина не находит.
С непривычки тяжело,
Даже, вроде, дух свело…

Из толпы кой-как пробился,
На углу остановился:
– Извините, гражданин!
Как пройти мне в магазин,

Где купить спиртное можно? –
– Водки? Это, старче, сложно.
Водки нынче не найдешь,
Хоть полсвета обойдешь!

Говорят, такое слово
Из верхов – от Пугачёва
Винным торгашам дано, –
Так что водки нет давно! –

Тут Ильич слегка смутился,
Даже к стенке прислонился,
А прохожий говорит:
– Слушай, дед: коль так горит –

Вон затем углом направо,
Как шагов пятьсот пройдешь,
За хибарою корявой
Нужный магазин найдешь.

Магазин вполне приличный, –
Это я проверил лично, –
Постоишь. А если вдруг
И не хватит – купишь с рук!.. –

Тут прохожий удалился,
А Ильич вперёд пустился.
Вскоре он увидел дом
И толпу людей кругом.

Очереди хвост длиннющий
Тянется змеею злющей…
Теснота. Табачный смрад,
А над всем – отборный мат…

После длинного похода,
Многотрудного пути,
Стал он сзади, чтоб с народом
Вместе к цели подойти.

Час прошел. Второй проходит…
И задумался Ильич:
– Сколько ж времени уходит,
Чтобы продавца достичь?

И не только ж по субботам
Люди тут часами ждут,
Ежели в часы работы
Водку тоже продают!..

Надо, видно, разобраться,
Снова это обсудить,
А министра, может статься,
Следует пересадить…

Третий час пошел неспешно.
Наш Ильич, как все вокруг,
Растревожен был, конечно,
Уловив тревожный слух.

Слух пустил усатый дядя,
Был он крепок и не стар, –
Видел он, в окошко глядя:
Скоро кончится товар.

Тут поднялся шум великий,
Ругань громкая и крики:
– Не торговля, а позор!
– Там везде на воре вор!..

Продавщицу жми, красотку, –
Пусть не носит в юбке водку!..
Тут не вытерпел Ильич
И подал такой он клич:

– Не пойдет! Не верьте, люди,
Твёрдо стойте на своем!
Как стояли – так  и будем,
Без бутылки не уйдём!., –

– Верно, дед! – вскричал верзила. –
– Верно мысли выдаешь!
– Да, дедок, как видно, сила, –
За таким не пропадешь!

Тут какая-то бабёнка
Стала весело и звонко
На всю очередь кричать:
– Надо дедушку качать!

– Верно! – Парни подбежали,
Подскочили к Ильичу,
Зонтик, сумку отобрали,
Потрепали по плечу,

А потом схватили крепко,
Вверх подбросили его…
С головы свалилась кепка, –
Кто-то крикнул: – Ничего!

А Ильич взлетает выше,
После вниз летит стремглав.
Вот взлетел почти до крыши,
Задницей карниз достав…

– Тихо, что вы! Осторожно,
Я ж не просто кто-нибудь!..
– Ничего, и тише можно,
Полетай еще чуть-чуть!

Вдруг все крики прекратились:
Лишь Ильич на землю встал,
Как очки с него свалились
И народ его узнал…

И средь тишины зловещей,
Как в какой-то сцене вещей
Чей-то вывод был таков:
– Братцы, это ж … Пугачёв!..

И Макар Ильич мгновенно
Порешил, что непременно
Тут придет ему капут –
По макушке наебнут…

Тут свисток раздался строгий:
– Разойдись! Раздайсь немного!
И к нему пробился франт –
Из милиции сержант.

– Тихо, гражданин, пройдемся
И в участке разберемся –
Кто, откуда, что и как,
Чьи штаны и чей пиджак!..

Так Ильич набрался страху,
Что подпрыгнул … и сразмаху
На кровать свалился он!.. –
Это был кошмарный сон.

Вез на утро «ЗиЛ» обычный
К Старой Площади его, –
А Ильич сидел привычно
И не вспомнил ничего.