Железнодорожный роман. Начало

   Она осмотрелась вокруг: всё выключено. Ромка собран, можно выходить.
Ирина взяла за руку своего двух с половиной годовалого сына и потянула его на выход.
Замыкая дверь комнаты, она вдруг вспомнила, что не прихватила с собой дипломный проект, чтобы поработать над ним, если выдастся спокойная ночь, тем более сегодняшняя операционная бригада, с которой Ирина заступала на дежурство относилась к ней с пониманием и не была против этого.
- Ой, подожди-ка, Ром! Стой здесь, я сейчас!
Она повернула ключ в замочной скважине и зашла домой. Быстро сунула в свою светло-серую походно-выходную сумку из кожзаменителя папку с пояснительной запиской, покидала в неё же с письменного стола чертёжные инструменты, карандаши и ручки, заправленные чёрной тушью, сунула под мышку тубус с чертежами и вышла, запирая за собой дверь.
- Всё, теперь можно идти, - сказала она Ромке и улыбнулась.

Утренний, морозный, мартовский воздух встретил их сразу на выходе из общежития, которое принадлежало Железнодорожному техникуму и в котором Ирина с семьёй – мужем Анатолием и сыном Ромкой – жили вот уже третий год.

Путь к месту её работы был не далёким, но и неблизким. Сама бы она добежала быстрым шагом за полчаса, но Ромку надо было завести в детский сад, раздеть его и передать воспитательнице. А дальше шагать по неуютной, длинной, пыльной улице против холодного ветра к зданию горбольницы.

 Шли третьи сутки с тех пор, как Толик в очередной раз завис у кого-то из своих друзей и домой явно не торопился. Ирина успокаивала себя, что с ним будет всё хорошо и продолжала ждать.
Осторожно, чтобы не поскользнуться на ледовой ленте дорожного асфальта после вчерашней оттепели, они с сыном перешли проезжую часть и встали на автобусной остановке.
Столпотворения народа в их городе в часы-пик были обычным делом даже в советские времена, но теперь, в начале девяностых, стали ещё хуже из-за обедневшего автобусного парка. Проводив возмущённым возгласом проехавший мимо, плотно набитый автобус, Ирина уже в который раз позавидовала тем, кто живёт рядом с работой или учёбой.
Наконец-то появился следующий. Переполненный до отказа, ЛиАЗ, кое-как вполз на гору, соединяющую восточные районы города с центральными. «Кряхтя» и «чихая», он проехал мимо остановки и остановился в нескольких метрах от неё. Разъярённая и матюгающаяся толпа бросилась к нему. Не долго думая, Ирина закинула на плечо лямки сумки, под мышку другой руки сунула тубус, подхватила Ромку и ринулась за толпой, прорываясь к автобусным дверям. Автобус некоторое время стоял, словно размышлял: впускать людей или ехать дальше? Наконец он «зашипел» и, преодолевая людское давление изнутри, его двери расползлись в стороны.
- Дайте, хоть выйти людям! – кричали возмущённые пассажиры, протискиваясь к выходу.
В битве за проезд, многие потеряли пуговицы от пальто и даже ручки от сумок, у других разошлись молнии на куртках и плащах, в общем, мало кто выбрался наружу без потерь.

- Отойдите от дверей! – высунувшись в раскрытое окошечко чуть ли не по пояс, звонким голосом командовала кондукторша. – Успеете все залезть!
И тут Ирину вместе с сыном и со всем её багажом, бурным народным течение внесло внутрь дряхлого «авто-старичка», и он тронулся с места.
- Куда?! Куда! – закричали оставшиеся снаружи пассажиры.
- Ну-ка, потеснись! – хриплым голосом выдавил крепкий дядька, на ходу заскочивший на нижнюю ступеньку. – Всем ехать надо! – как бы в оправдание, добавил он, и цепко схватившись за блестящие трубы поручней, с силой поддавил не совсем вмещающихся пассажиров.
Толпа возмутилась, но продвинулась вперёд, образовавши, откуда-то взявшееся, свободное пространство в середине салона.
- Только «поршня» и не хватало, - тихонько возмутилась Ирина и изловчившись, пропихнула Ромку к окну у дверей - тот возмущённый и раскрасневшийся, изо всех сил пытался оттолкнуть от себя толстую задницу пассажирки, придавившую его и бормотал что-то ругательное. Сидевшая на переднем сидении женщина, добродушно улыбнулась и усадила Ромыча к себе на колени.

- Передаём плату за проезд! – раздался громкий голос кондукторши.


     Ирина Орловская училась на последнем курсе Железнодорожного техникума и, в силу сложившихся обстоятельств, работала санитаркой операционного блока Хирургического отделения Городской больницы.
Директор техникума вошёл в её скверное финансовое положение и одобрил заявление о «свободном посещении занятий».
Времени оставалось в обрез, а она никак не могла закончить новый чертёж своего дипломного проекта по теме «Работа сортировочной станции».
Совсем недавно, пока Ирина возилась с приготовлением ужина, Ромка нечаянно разлил тушь на чертежи, которые лежали на письменном столе в ожидании корректировки. Сказать, что она была возмущена, увидев огромное чёрное пятно, расползающееся по трудам нескольких месяцев, значит, не сказать ничего – Ирина была в бешенстве.
Ромка тут же спрятался за папину спину.
- Он же нечаянно, Ириш,- попытался её успокоить Анатолий.
- Я понимаю, Толь! Но ты представляешь, сколько мне придётся всё перечерчивать, а у меня уже защита в июне! Ко всему прочему, надо ещё где-то ватманы А-1 доставать, а где я их возьму? Нам в технаре выдали тютелька-в-тютельку, не могу же я черновик принести на защиту! – расплакалась навзрыд Ирина, будто потеряла что-то очень дорогое.

Потом были снова бессонные ночи работы над новыми чертежами. Теперь она  близко не подпускала к письменному столу Ромку пока сохла тушь на бумаге.

Сегодня выдался на удивление спокойный день, хоть больница дежурила экстренно. Дождавшись, когда большое начальство разойдётся по домам, Ирина разложила свои талмуды на столе в ординаторской.
«Только бы не привезли никого сложного», - подумала она.

                _______________________________


Поезд набирал скорость, Ирина ехала к месту работы по распределению после техникума.
Она печально смотрела в окно и, под монотонный стук колёс, мысленно уносилась в будущее, пытаясь представить, что ждёт её впереди?
Позади остались годы учёбы, подработок и постоянных поисков крыши над головой. Ирина ехала туда, где её ждала двухкомнатная квартира в четырёхквартирном путейском бараке с печным отоплением и постоянная работа. Правда станция была совсем маленькой и детского сада не было.
«Ничего, прорвусь, - думала она. – Мне сказали, что на станции очень много пенсионеров – железнодорожников, а значит, за плату кто-нибудь и согласится посидеть с Ромкой пока я на работе», - рассуждала она.
Мысли вновь вернулись к родному городу, в котором остались её родные и, теперь уже, бывший муж Анатолий.

«Почему всё так случилось? Ведь мы любили друг друга, и Толик никогда не обижал ни меня, ни сына. Может быть, это моя вина? Может быть, это я не приложила должных усилий для того, чтобы он бросил наркотики? А может быть, моя любовь к нему была не достаточно сильной, чтобы победить в этой нелёгкой борьбе? А он? Боролся ли он?.. Возможно… Но я опустила руки, хотя, может быть, ещё не всё потеряно? Поживёт Толик один, без нас с Ромкой, очнётся и приедет к нам… И начнётся новая жизнь у нас – счастливая и благополучная, тем более и Толику здесь есть работа».

- Станция Короли! – громко объявила проводница, заставив Ирину вернуться в реальность. – Готовимся на выход!

Ирина печально вздохнула, поднялась с сидения, взяла сумки и прошла в тамбур. Вагон качнулся, проходя по стрелочным переводам.
«Оставлю всё, что было плохое в этом вагоне. Как только ступлю на перрон и…».