Печалька на одну ночь 16

Пока я позировала Костику, меня еще угораздило переспать с нашим соседом. Но опять это был одноразовый секс, и опять я спала с людьми не потому, что они мне нравились, а потому, что мне было скучно. А дома, вместе с Котом Борисом, мы по-прежнему воспитывали наших котяток, мальчика и двух девочек. И мы по-прежнему смеялись на кухне, вспоминая смешные стихи разных поэтов-сатириков. И я вдруг ощущала, что для нашей с Борисом любви уже не так важен был секс. Важнее было вместе смеяться над стихами поэтов-сатириков. Важнее было перемывать кости нашим мамулькам и обсуждать гадский характер нашей рыбки Бетты. Важнее было ездить вместе на дикий пляж и сидеть вместе на песке, смотреть, как наши дети купаются. В общем, я вдруг поняла, что никакие приключения на одну ночь не заменят мне спокойного и меланхоличного Кота Бориса, что Борис - это мой Кот, и мне необязательно пускаться с ним во все тяжкие, для душевного единения с Котом его достаточно почесать за ухом, и он - ваш навеки.
А между тем, на нас надвигалась художественная выставка. Я не собиралась идти на нее, и не хотела, чтоб Борис на нее ходил, но тут случилось нечто совсем уж из ряда вон выходящее: наша средняя дочь Алина выиграла конкурс рисунка в своей школе и ее, вместе с ее работой пригласили на выставку. Это было ужасно, пришлось идти всей семьей.
И вот мы бродили по залам художественной выставки и перекликались, как заблудившиеся в лесу граждане. Мы аукались, в буквальном смысле этого слова. Я очень боялась, что будет когда Боря встретится с Костиком. Да только зря я боялась, потому что Борис Костика не узнал, а Костик не узнал Бориса. Так что Борис прошел мимо Костика и моей нагой картины с трубкой в зубах, о чем-то оживленно разговаривая с Алиной и не обращая ни малейшего внимания на нагие портреты. Борю интересовали голые бабы только на экране своего монитора, голая жена на картине художника его совершенно не впечатлила. Компьютерные бабы брали верх и соревноваться я с ними не могла, хоть вживую, хоть и на полотне художника. Это было очень обидно. Хотелось тоже стать компьютерной бабой, но я не знала, как. И поэтому теперь стояла у картины нашего местного гения Костика, и сквозь зубы торговалась с ним, пытаясь купить свой нагой портрет с трубкой в зубах. Но Костик просил слишком дорого, и не хотел уступать мне моего голого портрета.
И тут, откуда ни возьмись, на нашу выставку нагрянула какая-то столичная делегация. Люди там были в дорогих стильных костюмах, чисто выбриты. И они разговаривали об искусстве так, будто понимали в нем смысл. Когда все остановились у моей нагой картины, Костик долго объяснял всем концепцию женщины хулиганки. Он не кивал на меня, не показывал на меня пальцем, но мне все равно вдруг показалось, что я сейчас провалюсь на месте от стыда. Но я не провалилась, может быть потому, что среди многих моих талантов не было такого таланта - вдруг с треском проваливаться под пол. Ну, не умела я этого делать, не было такого опыта.
И тут вдруг, совершенно даже неожиданно, один мужчина из столичной делегации спросил:
-А сколько вы за нее хотите?
Я посмотрела на того, кто это говорил, и поняла, что это был высокий мужчина с голубыми глазами, а волосы у него были воронова крыла. Я от ужаса чуть не вскрикнула. Я вдруг узнала в этом мужчине Льва. Пока я приходила в себя от пережитого ужаса, Костик продал Льву мою голую картину и завернул ее в тоненькую папиросную бумагу для красоты. И Лев начал уходить вдаль от меня с моей нагой картиной подмышкой. Это был кошмар. Этого нельзя было допустить. И я побежала за Львом, вцепилась в картину и потянула ее на себя, крича «отдай сюда!!!» и «куда ты меня понес, ирод?!»