Кукушка

В дверь громко и настойчиво постучали. Катя накрылась одеялом с головой, пытаясь досмотреть остатки сна. Но это не помогло – в дверь забарабанили еще громче.
– Верка, ключи ведь есть, зачем будить-то? – Катя, путаясь в рукавах, накинула халат и пошла открывать.
Она открыла дверь и в растерянности отступила в коридор. На пороге стояла ее двоюродная сестра Света со своей дочкой.
Светка без лишних церемоний затащила чемодан в квартиру и стала раздеваться.
– Ну ты даешь, сестренка… Телефон у тебя выключен, так мы решили все равно заехать, повидать хоть тебя.
Катя застонала.
– Блин, я совсем забыла ведь, что ты приедешь. А телефон еще ночью выключила, чтобы поспать хоть немного. Это Олька у тебя уже такая большая стала? Вроде совсем недавно такой мелкой была… А теперь уже почти невеста.
Племянница смущенно улыбнулась.
– Да, растет егоза, – Света с улыбкой посмотрела на дочку. – Глядишь, еще и раньше тебя замуж выскочит. Когда ты приезжала к нам последний раз, сколько ей было? Года четыре-пять?
– Ну да… А сейчас сколько прошло? Десять лет или немного меньше? Мать честная, как быстро бежит время… Пойду чайник поставлю.
 Света по-хозяйски оглядела двухкомнатную квартиру, заглянула в холодильник.
– Ну да, я не сомневалась, что супа у тебя нет… А ты все такая же попрыгунья-стрекоза. Все по ресторанам да по дискотекам небось? Когда остепенишься уже?
– Света, ты потише, пожалуйста. У меня голова от твоего громкого голоса раскалывается. Я бы и на кошку сейчас наорала за то, что она громко топает.
Светa хмыкнула.
– Так у тебя даже и кошки нет…
На кухне Света, широкая душа и болтушка, без умолку делилась новостями о своей жизни…
Они с Катей росли вместе с малых лет в небольшом городке, райцентре Н-ской области. Света была постарше лет на пять, но это не мешало им быть подругами. Ее родители рано развелись, отец уехал, мать потом повторно вышла замуж. Света не любила отчима, и почти все время проводила в семье Кати. Вместе встречали все праздники, вместе огорчались, вместе решали общие проблемы… Боже, как давно это было… Потом Катя после окончания школы уехала в Петербург. Света осталась, вскоре вышла замуж за одноклассника, родила дочку. Денег хватало только-только на еду, вот только сейчас немного стало полегче, купили машину, муж стал подрабатывать в такси. Вот наскребли денег на то, чтобы с дочкой съездить на юг, в Анапу, море посмотреть. Муж отказался ехать, остался деньги зарабатывать.
– Если хочешь, поедем вместе, веселее будет, – предложила Света. – Снимем комнату где-нибудь. Мы все равно не по путевке, дикарями.
Катя брезгливо поморщилась.
– Фу, никогда больше туда не поеду. Колхоз.
– Как хочешь… Ну а нам выбирать не приходится, мы по Канарам там и прочим Багамам не ездили никогда, для нас и Болгария – заграница. Да и то сказать, ребенку уже четырнадцать, а я ее первый раз только на море собралась вывезти. А ты ведь не одна здесь живешь? Снимаешь?
– С подругами. Они только не пришли еще.
– А, тоже гулены, значит.
Света никогда не одобряла Катиной любви к светской жизни. Когда-то они вместе ходили на дискотеки, но Света ходила туда, только повинуясь долгу старшей сестры, за компанию. Катя всегда пользовалась популярностью у парней, чего нельзя было сказать про ее двоюродную сестру. Немного полноватая, Света часто просиживала на подоконнике в клубе, ожидая, когда наконец закончится медленный танец.
– И татуировки твои дурацкие – все не выведешь никак...
Катя прикрыла плечо халатом.
– Не татуировки, а татуировка – всего одна. Да и та бабочка. Красиво ведь.
– Красиво, красиво, – передразнила Света. – Что вы все с этими бабочками помешались? Сама-то как тут? Расскажи, а то я все про себя да про себя. По телефону от тебя и не добиться ничего толком, пару слов бросишь и трубку кладешь.
Катя вкратце повторила информацию о своей жизни, которую Света уже и так знала, за исключением, пожалуй, событий последнего года. Сначала учеба в университете, потом поиск работы, наконец, устроилась работать экскурсоводом, водить иностранных туристов по городу. Работа не постоянная, зато со свободным графиком, иногда выходит неплохо, даже получается откладывать понемногу на будущую квартиру. Пару недель назад откликнулась на заманчивую вакансию. Прошла все предварительные тесты, съездила в Москву на собеседование с руководителем компании – работать придется в столице. Послезавтра ее ждут уже на новом рабочем месте.
– Значит, в Москву поедешь?
Катя кивнула.
– Да. А потом, если все сложится, через несколько лет в Европу думаю перебраться. В Германию.
Света помолчала, глядя в окно, думая о чем-то.
– Мы тоже скоро в Н-ск переедем, вот только рассчитаемся за квартиру. Да и о будущем Оли надо думать. И у нее перспектив больше в большом городе будет, и нам рядом с ней поспокойнее. Анну Павловну вот только жалко – как она одна без нас будет? У нее ведь никого больше нет. Ну, тебя если не считать, конечно. Ты, кстати, когда матери последний раз звонила – не помнишь уже?
Катя махнула рукой.
– Да все некогда как-то… Завтра позвоню.
– Завтра-завтра, – проворчала Светка. – Знаю я твои завтра. Мать все глаза выплакала уже. А нам говорит, что ты звонишь ей, и даже письма пишешь. Я-то знаю, как ты звонишь, про письма вообще молчу. И телефон зачастую даже ведь не берешь, когда она звонит. Не спорь, я знаю, что это так… Ну, может, иногда раз в год пару слов скажешь. Адрес свой от матери скрываешь. Я уж даже не говорю про твой приезд. Анна Павловна часто к вокзалу ходит, якобы по делам на почту, а сама все время под приход поезда подгадывает. Надеется, вдруг ты приедешь. А потом стоит и смотрит, пока огоньки последнего вагона не исчезнут. А у самой слезы на глазах в морщинках застыли… Я, когда вижу ее такой, сама всегда реву, не могу удержаться. А потом обратно идет – такая сгорбится вся. А у самой дома стол накрыт – тебя ждала. Жалко ее. Постарела сильно за последнее время. Вон мы в сумке гостинцы тебе тащили – там почти все твое. Мать бы еще больше навалила, да я уже не брала, и так часть своих вещей пришлось оставить. Ну не утащить реально было. Там пироги, варенье, грибы…
Катя брезгливо поморщилась.
– Да не ем я это. Хочешь, на юг с собой возьмите. Впрочем, может, девчонки чего возьмут… Ладно, оставляй.
– А чего, возвращалась бы к нам. Зажили бы, как в старые добрые времена. Помнишь, как хорошо было? Вместе веселее.
Катя натянуто засмеялась.
– Чего я там делать буду, в деревне нашей? Коров пасти?
Она всегда не любила их райцентр, «деревню», как она называла, и с детства грезила о большом городе.
– Почему коров? – удивилась Светка. – По специальности будешь работать. В школе, учителем иностранных языков. Ты ведь языки хорошо знаешь – и английский, и немецкий, мы всегда удивлялись, откуда у тебя талант к ним. А у нас в школе с этими предметами проблемы. Кстати, знаешь, кто сейчас директором школы? Петька Краснов. Мужиков-то среди учителей и нет никого, поэтому его и назначили, хотя и молодой. Но вроде ничего, уважают его. Помнишь, как он за тобой бегал? Сейчас всегда первый поздоровается, когда видимся.
Катя вспомнила, как это было... Петя был на несколько лет старше Кати. Он сначала смущался показывать свои чувства к Кате, а потом, ближе к Катиному окончанию школы, стал оказывать более серьезные знаки внимания. Грань приличия, правда, никогда не переступал. Когда-то Катя по дурашливой молодости хотела заставить его нести ее женскую сумку – проверить силу своего воздействия на него. А он молча отказался – из гордости. Так из-за пустяка и поругались. Как же глупо все получилось тогда…
– Он не женат еще до сих пор, кстати.
Катя пожала плечами.
– Ну и что? Мне дела нет до него. Я здесь чувствую себя человеком. Хожу в музеи, театры, рестораны, на выставки. Тут цивилизация.
– Да какая тут цивилизация… Все невротиками становятся. Толкотня, давка, спешка. Хоть фильм про зомби в метро по утрам снимай. Вот ты с утра с похмелья опять, после очередного кабака наверняка. И это твоя цивилизация? А какая цель твоей жизни? Так и вся жизнь пройдет. Пора и о семье подумать. А то смотри, всю жизнь свою пропустишь.
Катя отмахнулась.
– У тебя там, что ли, жизнь? Выживание одно. Мне сейчас здесь хорошо. Большой город – это для меня.  А там куда жизнь выведет…
Света ничего не ответила, просто молча смотрела в окно – а вид был действительно замечательный.
– Тетя Катя, а я вам вашу игрушку обратно привезла. В целости и сохранности. – Племянница покопалась в своей сумке и достала оттуда керамическую игрушку. – Помните, перед вашим отъездом, когда вас все провожали, я выпросила ее у вас? Вы еще не хотели ее отдавать, а потом все-таки отдали…
Когда-то это была любимая Катина детская игрушка. Подарок от папы – на счастье. Небольшая башенка с часами, на которых сидела маленькая птичка – видимо, кукушка. Часы с металлическими остренькими стрелками показывали десять часов десять минут. В детстве Катя представляла себя принцессой, сидящей в этой башне-замке, которую, конечно же, обязательно спасет рыцарь на белом коне. Она вспомнила, как она плакала маленькой девочкой, когда случайно разбила сувенир. Потерялись стрелочки на часах, и она их очень долго искала под диваном, и наконец нашла. Папа тогда все склеил, и стрелочки тоже прикрепил. Как она тогда обрадовалась!
Катя всегда думала, что в это время, которое зафиксировали игрушечные часы, в ее жизни произойдет что-то очень-очень важное. Какое-то важное событие, которое изменит ее жизнь. Катя не знала, что именно должно произойти в это время, но в том, что это произойдет, в детстве никогда не сомневалась. Когда она призналась об этом папе, он засмеялся и сказал, чтобы она в этот момент поступала так, как велит сердце. Как было хорошо, когда папа был жив, он был такой добрый и сильный, с ним было всегда так спокойно…
Потом чувство ожидания чуда по мере взросления постепенно уменьшалось, уменьшалось, пока не спряталось где-то далеко-далеко в глубинах подсознания…
Оля протянула игрушку Кате. Катя небрежно махнула рукой. Игрушка упала и разбилась на части – два кусочка побольше остались лежать там же, где и упали, и один, маленький, отскочил под диван.
Оля охнула и кинулась подбирать осколки. Когда она протянула их Кате, в глазах Оли стояли слезы.
– Извините меня. Столько лет хранила, и вот… – она всхлипнула.
Катя открыла выдвижной ящик шкафа и закинула туда части разбитой игрушки. Затем подмигнула Оле.
– Ты не расстраивайся, это не твоя вина. Это ведь теперь снова моя игрушка. Как-нибудь потом склею. Если не забуду...
…К вечеру Света с Олей уехали. Вернувшись с вокзала, Катя легла на кровать и накрылась пледом. За окном барабанил дождь. Серый питерский дождь, к которому Катя так и не привыкла…
В своей жизни она больше всего ценила свободу. Потому, наверное, в свое время и отказалась от скучной офисной работы. Свою нынешнюю работу она ценила за возможность работать по свободному графику, за возможность в любое время взять выходной и отдохнуть как следует на всю катушку. Правда, в последнее время она чувствовала, что и это почему-то ее не устраивает – а почему, и сама себе не смогла бы объяснить. Может, пришла пора остепениться, может, что-то еще… Эта свобода с недавнего времени перестала ее устраивать – она была какая-то ненастоящая, что ли… Да и вся жизнь ее, наверное, была ненастоящая – по крайней мере в последние годы, и эта мысль последнее время все чаще посещала ее. Наверное, это неизвестное ранее ощущение, достаточно неприятное для ее самолюбия, и толкнуло ее что-то кардинально поменять в своей жизни.
На следующий день она стала собираться в Москву. Вопросы с квартирой обещали решить на новой работе, так что за этот вопрос можно было не переживать. В крайнем случае можно было оперативно снять квартиру на несколько дней, благо запас денег позволял. Уложила в видавший виды дорожный чемодан на колесиках самое необходимое – деньги, документы, шмотки. Все, что нужно по мелочам, и так уже было в дамской сумочке. В принципе, больше брать было нечего. Из одежды что-нибудь еще только – однако все с собой все равно не возьмешь. На первое время хватит, а при необходимости можно будет и приехать за остальными вещами на выходных, или купить что-нибудь уже на месте.
Оставались только банки с вареньем и разными соленьями от матери, но их и девчонки съедят, так что ничего не пропадет. За съем квартиры она честно заплатила свою долю, предупредив, что оставшиеся вещи заберет потом. В принципе, все вопросы с хозяйкой квартиры решала Вера, так что с этой стороны проблем не было никаких.
В день отъезда по дороге на вокзал таксист болтал без умолку – видно было, Катя ему понравилась…
Она думала о своем. Что-то не складывалось в голове, что-то тяготило ее – ее, которая все последние годы перестала относиться ко всему серьезно. Ей казалось, что все происходящее на самом деле происходит не с ней, а она наблюдает за собой как бы со стороны.
По телефону с будущей работы ее особо предупреждали, чтобы не вздумала опаздывать, шеф этого не прощает. С учетом тех денег, что ей обещали платить, в общем-то, это требование было справедливым – к подобным вакансиям относятся со всей серьезностью и от подобных предложений не отказываются. Место переводчика директора крупной иностранной фирмы с очень солидной зарплатой – об этом многие могут только мечтать.
– У вас ровно не найдется? А то у меня только крупные остались… – кассирша билетной кассы на вокзале вопросительно посмотрела через окошко на Катю.
Ища в сумочке мелочь, Катя неожиданно очень больно уколола палец обо что-то острое. Охнув от неожиданной боли, она переворошила все барахло в сумочке. Причиной укола была острая стальная стрелочка от часов на разбитой башенке с кукушкой.
Катя почему-то посмотрела на часы, висевшие в фойе вокзала. Было десять часов десять минут...
Ей показалось, что время остановилось. Шум вокзала исчез, наступила звенящая тишина. Гулко заколотилось сердце – тук-тук, тук-тук, тук-тук… Она не заметила, как кровь из пальца медленно стала капать на пол.
– Так вы берете билет или нет? – нетерпеливо спросил кто-то сзади из очереди.
– Да-да, сейчас… – голос ее предательски дрогнул.
– Ты чего, милая, плачешь? Больно очень? – сердобольная старушка из очереди, чем-то похожая на мать, протянула ей бумажную салфетку.
Катя улыбнулась сквозь слезы, неожиданно выступившие у нее впервые за много-много лет. Мысли, которые хаотично крутились в ее голове все последние годы, мгновенно выстроились в четкий и строгий порядок. Все стало просто и понятно. Жизнь вновь обрела смысл, который она когда-то потеряла.
– Спасибо, это я не от боли. – Она повернулась к окошку кассира. – В Н-ск. На ближайший, пожалуйста…

© Дмитрий Панфилов

Для любителей использовать чужой интеллектуальный труд (плагиаторов и т.д.) - предупреждение:
Произведения защищены авторским правом.
Запрещено полное или частичное копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет) без указания автора (правообладателя).
Коммерческое использование произведений или их части допускается только после предварительного согласования с правообладателем.
Все вопросы решаемы - при необходимости просто напишите личное сообщение.