Каждому свое

Полина ждала сына из школы. Сегодня он должен был прийти пораньше – несколько дней назад учитель по математике заболел, а по расписанию сегодня последним уроком как раз была математика. Часы пробили двенадцать. Через некоторое время на лестнице раздались шаги. Полина открыла дверь.
Было сразу заметно, что с мальчиком что-то не так. Не говоря ни слова, он молча прошел в свою комнату и закрыл за собой дверь. Мать по опыту знала, что прямо сейчас что-то выяснять просто бесполезно.
Примерно через час она осторожно постучала в дверь. Не услышав ответа, тихонько вошла. Сын лежал, уткнувшись в подушку, брошенный портфель валялся в углу.
– Ну что ты, мой мальчик? – Полина подошла к сыну и погладила его по голове.
Он повернулся к матери.
– Меня сегодня опять ругал учитель немецкого – за то, что я даже не могу правильно подписать тетрадь. Сказал, что ничего путного из меня не вырастет. А все смеялись.
Полина продолжала гладить мальчика.
– Сынок, не принимай его слова близко к сердцу. Может быть, большинство школьных предметов тебе и не пригодятся никогда в жизни. Может быть, ты станешь врачом или музыкантом, и даже не вспомнишь этих учителей, которые тебя когда-то ругали.
Он отвернулся от нее к стене.
– Я не очень люблю музыку, ты ведь знаешь. Со мной что-то не так? Я хуже остальных детей, да? Скажи…
Полина сглотнула ком в горле.
– Ты ничуть не хуже остальных детей. И на скрипке ты отлично играешь. А для меня ты – самый лучший, и я всегда буду любить тебя, что бы ни говорили учителя в школе.
Мальчик сел на кровати.
– Переведи меня в другую школу… Или лучше уедем далеко-далеко. Меня многие учителя не любят за то, что я отвечаю у доски не так, как остальные дети. И иногда я спорю с учителями, больше никто так не делает.
Полина молчала, поглаживая его волосы. Она вспомнила свое состояние, когда впервые увидела сына после рождения. Тогда она даже испугалась, увидев его большую голову. Точнее, очень большой была не голова, а затылок. Через год с небольшим после его рождения им пришлось переехать в другой город. Со временем опасения в отношении психического здоровья мальчика подтвердились, хотя в последние годы стало наблюдаться небольшое улучшение. Сын начал говорить достаточно поздно, некоторые слова вообще произносил с трудом, и окружающие не всегда их понимали. Сколько слез она пролила в свое время по этому поводу…
– Я не могу тебе пока ничего обещать насчет переезда, мне нужно переговорить с папой по этому поводу. Ты все-таки постарайся найти с учителями общий язык, хорошо?
– Учитель немецкого говорит, что мне нужно в другую школу, для умственно отсталых детей. Ты ведь не отдашь меня туда, да, мама?!
Мальчик с мольбой смотрел на мать, и от этого взгляда ее сердце сжималось.
– Ну что ты, сынок, конечно же, не отдадим. Ты абсолютно нормальный ребенок, и будешь ходить с обычными детьми в обычную школу. А с учителем немецкого я потом поговорю, чтобы не придирался к тебе. Ведь у тебя же, например, с математикой все хорошо?
– Да, – улыбнулся мальчик. – С математикой все хорошо. Правда, иногда учитель поругивает, но это нормально.
– Ну вот видишь. А теперь успокаивайся. Ты все равно у меня самый лучший.
Полина сходила на кухню, и налила сыну чай. После выпитой кружки он нашел в себе силы улыбнуться.
– Я в общем-то спокоен. Только вот этот немецкий…
Полина взъерошила сыну волосы.
– Ты не переживай. Хочешь, я помогу тебе правильно подписать тетрадь?
– Не надо, – твердо ответил мальчик. – Я сам это сделаю.
– Хочешь, я испеку твой любимый пирог?
– Да, очень хочу, – опять улыбнулся он. –  Можно, я сейчас пойду погуляю, хорошо?
Мать кивнула. Больше в этот день они не обмолвились ни словом по этому поводу. Когда она перед сном заглянула в комнату сына, он сосредоточенно что-то выводил в своей тетради.
Примерно через час после того, как свет в детской комнате погас, Полина подошла к постели сына. Она укрыла мальчика одеялом, и погладила по голове. Ее слеза капнула ему на лицо, но мальчик даже не пошевелился. Потом Полина с любопытством подошла к его столу, за которым сын всегда делал уроки, взяла его тетрадь и вынесла в коридор, на свет.
На тетради по немецкому языку не очень красивыми буквами, выходящими за границы линий сверху и снизу, детским неровным почерком без ошибок было написано: «Тетрадь по немецкому языку ученика 3 класса начальной школы Альберта Эйнштейна, г. Мюнхен».

© Дмитрий Панфилов

Для любителей использовать чужой интеллектуальный труд (плагиаторов и т.д.) - предупреждение:
Произведения защищены авторским правом.
Запрещено полное или частичное копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет) без указания автора (правообладателя).
Коммерческое использование произведений или их части допускается только после предварительного согласования с правообладателем.
Все вопросы решаемы - при необходимости просто напишите личное сообщение.