Отец, сын и убийства

В окна кабинета пробивались лёгкие сумерки. Психолог встал, чтобы попить. Он подошёл к маленькому холодильнику, достал бутылку холодной воды и налил в одноразовый стакан.
– Будете? – спросил он клиента, протягивая стакан.
Клиент поводил головой в стороны.
– Уже сентябрь, но жара всё ещё не сошла. Никак не могу войти в рабочее состояние.
– Отдыхали? – спросил клиент.
– Можно и так сказать, но мой отдых был специфическим. – Психолог выпил первый стакан и налил себе ещё. Справившись со вторым, он сел на место и добавил: – Скажу честно, Вы мой первый клиент после долгой паузы. – Клиент озадаченно смотрел на психолога, ожидая пояснений. Поняв это, психолог коротко сказал: – Выгорание.
– Понимаю, понимаю... – ответил клиент.
– Итак, как мне к Вам обращаться?
– Касьян. Можете и с фамилией. Терямин. Терямин Касьян.
– Хорошо, Касьян. Я же Мираусов Юрий Олегович. Можете называть меня как угодно, не так длинно и официально. По рукам?!
Мираусов сидел за своим столом у входа, а Терямин в другом конце кабинета, у окна, на мягком широком диване.
– Обычно я принимаю людей старше себя... – Мираусов запнулся и поправился: – Точнее, принимал. Но наступил новый этап в работе, а потому появился и новый возрастной диапозон.
– Возможно, Вы не угадали с моим возрастом.
– На вид Вы хорошо выглядите. Вам лет двадцать пять.
Терямин закивал головой.
– Вы почти угадали. Мне двадцать три.
– Мне же тридцать семь исполнилось в июле.
– Вы тоже хорошо выглядите, – вежливо заметил Касьян и ехидно улыбнулся.
Мираусов искренне улыбнулся, кивнул и поблагодарил за комплимент.
– По правде, я рад, что Вы меня приняли, – сказал Касьян.
Мираусов удивился. Обычно с подбором психолога в городе проблем не было. Насколько он помнил, конкуренция была высокой. Возможно, за год что-то существенно изменилось, подумалось ему. Он почитает об этом в свободное время.
– Позвольте, мы перейдём на "ты", если не против? Так будет проще, – обратился психолог. Касьян зачесал отросшие волосы назад, за уши, и кивнул. – Так... неужели найти психолога трудно?
– Найти не трудно. Трудно, чтобы он принял. По крайней мере сейчас так стало. Ты единственный согласился. Наверное, у меня лицо отталкивающее.
– Ну что ты, это же работа. Да и лицо у тебя очень даже красивое, молодое и опрятное, здоровое, я бы сказал, мужественное, но во многом грустное. Но потому ты и здесь, мы решим твою проблему, какой бы она ни оказалась.
– Ну уж не знаю, не знаю...
– Раз уж мы подошли к этому, может, начнём? Скажешь, что привело тебя ко мне?
– Мне часто говорят, что я ненормальный, намекая на какие-то психические отклонения.
– Как часто ты такое слышишь? – поинтересовался Мираусов и что-то записал на листе.
– Уже не слышу, потому что перестал с кем-либо общаться.
– Натянутые отношения с обществом? Беда с социализацией?
Терямин кивнул и добавил:
– Не с кем говорить. Заметили, что все постоянно в телефонах? Это раздражает.
Психолог ничего не говорил. Он внимательно смотрел на Касьяна и ждал продолжения.
– Подходишь к человеку, – говорил дальше молодой человек, – заговариваешь о чём-то, а они молчат. А если и говорят что-то, то, как правило, это какая-то чушь. Они выглядят как бараны из цирка. Весёлые и счастливые дурачки. – Терямин сделал паузу. – Если же и находятся разумные люди, то оказывается, что это всего лишь облик. Надолго их не хватает.
– И по какой же причине тебя считают психически больным?
– По этой самой. Когда я открыто о чём-то говорю человеку, то, что думаю, искренне, без предубеждения, объясняя, почему я так думаю, то на меня кидаются и говорят, что я болен. Но я не болен!
– Кто-то ещё, быть может, говорил тебе, что с тобой что-то не так?
– Врачи! – тут же выпалил Касьян. Он становился живее в разговоре. – Помню, как-то обратился к ним за помощью, а мне сказали, что к психиатру надо. Хотя я бы поспорил, кому ещё куда надо было пойти. Кучка недоумков!
– Ну-ну. Врачи – благородные люди. Разве нет?
Терямин Касьян исподлобья посмотрел на психолога. Взгляд его выражал зарождающуюся враждебность.
– Я так не считаю. Там полно людей не на своём месте. Дормоеды, которым нет дела до вас и вашего здоровья, но все кланяются им, как богам. Лучше умереть, чем просить у них помощи.
Мираусов кивал головой, обдумывая следующий ход мыслей. Он понимал, что у парня есть какая-то обида на мир, это было очевидно, но даже не догадавался, насколько всё серьёзно и опасно.
– И всё же полагаю, ты пришёл ко мне не для того, чтобы высказать мнение о том, что все люди какие-то не такие, что все они тебя третируют?
Терямин фыркнул от недовольства.
– Естественно. Мне плевать на них. У нас обоюдная неприязнь.
– Тогда почему именно ты пришёл ко мне?
– Отец, – коротко ответил Касьян.
Мираусов вопросительно посмотрел на клиента.
– Мой отец. Он жмот и скряга. Я пришёл из-за него. Это меня мучит изнутри, и я не знаю, что с этим делать.
– Твой отец богат?
– В какой-то степени да. Он обычный трудяга, но умеет, надо признать, копить деньги. Ему пятьдесят пять. За долгие годы он скопил приличную сумму.
– И он жадничает денег?
На лице Касьяна изобразилось отвращение, словно он наступил на дохлую птицу в новых туфлях.
– Он даже на минимальные потребности жалеет. Он ест один хлеб и пьёт одно молоко. Первое и второе самое дешёвое. Это нормально?
– Соглашусь, это странно. Но всё же это его деньги. Он честно их заработал, он вправе делать с ними всё, что захочет. Ты так не считаешь?
– Когда я встречаю тупость среди чужих мне людей, я негодую, но понимаю, что всё же это чужие люди. Их можно даже убить.
– Убить? – настороженно спросил психолог.
Терямин его проигнорировал и продолжил:
– Но вот с родными же не так? Разве нет? Их тупость задевает куда сильнее. – Касьян задумался. – Но родных ведь тоже можно убивать?
Юрий Олегович выставил руки вперёд и воскликнул:
– Так-так, давай будем благоразумны. Никаких убийств. Они нам не нужны. Если бы мы убивали всех и каждого тогда, когда нам что-то не нравится, мы бы не состоялись как цивилизация вообще, мне так кажется. Надо проявлять благоразумие, и у нас, полагаю, оно есть.
Касьян не выходил из задумчивости. Кажется, он всё же обдумывал свой вопрос про убийства.
– Давай вернёмся к теме отца, но без убийства. – Терямин отстранённо кивнул. – Что именно тебя беспокоит в том, что отец скряжничает? Что деньги достаются не тебе? Что он мог бы жить лучше, но при этом живёт крайне скудно? То есть ты переживаешь за отца в человеческом смысле?
– Наверное, меня беспокоит всё вместе.
– Почему бы тебе не поговорить с отцом на эту тему? – посоветовал психолог. – Вы сели бы друг напротив друга, обговорили бы это всё.
Касьян оставался неподвижным в лице, оно было хмурым и жёстким, как консервная банка, но слёзы вдруг потекли из глаз. Он отёр свою лёгкую щетину, потом глаза.
– Мы уже разговаривали, а он посмеялся надо мной.
– Посмеялся?
– Именно так. Это меня расстраивает ещё сильнее. Что он только посмеялся, он сделал из меня дурака.
– И ты не простил ему этого?
Терямин посмотрел на Мираусова влажными подавленными глазами и коротко ответил:
– Не простил.
– И что ты сам думаешь сейчас делать? – Психолог откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди. – Предположим, нет помощи психолога, они все исчезли. Что бы ты делал? Хочу услышать твои варианты. Только без убийств. Какие ещё варианты?
Касьян долго думал. Потом в нём что-то пробудилось, его словно ударили зарядом молнии. Он вскочил с места, чем напугал Мираусова, тот тоже встал. И оба какое-то время так неподвижно стояли и смотрели друг на друга.
– Я знаю, что сделаю! Это очень плохая мысль, очень, но я сделаю это.
– Так, что бы ты ни придумал, мне это уже не нравится. У нас пока беседа, а ты уже принял все решения. Кажется, ты спешишь...
– Нет! Я решил, и я не спешу! Я украду все его деньги!
– Украдёшь?
– Именно. Я украду его накопления. Он хранит деньги в сейфе. Пока он будет на работе, а со своей работы я отлучусь, зайду к нему в квартиру и украду деньги, а затем сбегу из страны. И у меня пропадёт всякое тягостное чувство. Я избавлюсь от него.
– Но как же пароль от сейфа? – спросил психолог так, словно он был согласен с планом и теперь помогал устранить все его недочёты. Тут же поняв это, он потряс головой, вышел из-за стола и подошёл к Касьяну. Он был ниже того на голову, зато шире и крупнее. – Но как же ваши отношения? Они будут порваны! Вряд ли отец тебя примет после этого когда-нибудь!
– Это уже не будет иметь значения. Он смеялся надо мной! Вы бы знали, как это обидно. На меня смотрели, как на клоуна. Когда я возвращался к нему домой, я думал только том, что всё выскажу, отомщу ему...
– Так-так, не торопись...
– Нет, я всё сделаю. Я украду деньги и сбегу. Прощайте, но спасибо за то, что помогли. Как неожиданно и правильно я нашёл выход!
Когда Мираусов Юрий Олегович решил остановить Касьяна, тот уже был у дверей и продолжал стремительно покидать здание. Психолог стоял побеждённый. Он только сказал себе под нос: «Молодец, Юра, первый клиент, и всё пошло через одно место. Может, это всё же не твоё призвание? Возвращайся на отдых, Юрий!"

Терямин вошёл в квартиру около полудня. Отца быть не должно.
Он медленно разулся и вошёл в комнату, и каково было его удивление, когда он увидел в кресле смирно сидящего отца, держащего руки скрещёнными на коленях!
– Отец?
Отец повернул к нему голову, медленно поднял на него уставший и грустный взгляд и сказал:
– Привет, мой любимый сын.
Терямин не знал, что ему делать и как быть.
– Проходи, садись, поговори с отцом.
Терямин прошёл к соседнему креслу и сел рядом с отцом.
– Я хотел поговорить с тобой, Касьян.
– О чём?
– О деньгах. – Сердце Касьяна забилось. Он волновался всякий раз, когда речь шла об отце и деньгах. – Знаю, наверное, это может показаться ужасным, что я так жил, но по-другому ведь я не мог. Меня так воспитали, я вырос на том, что ничего никогда не имел, и мне хотелось исправить это.
– Отец, не стоит...
– Я решил отдать тебе все свои сбережения.
Терямин сидел оглушённый. Его потрясли слова отца. Вот он пробрался к отцу, чтобы обокрасть его, а теперь тот сам отдаёт всё, что имел. Сам! Что ему делать с этим? Как быть?
– Отец, не надо...
– Надо! – упорствовал отец. – Мне деньги больше не нужны. Они мне больше не понадобятся. А ты молодой, вся жизнь впереди. Ты должен взять деньги и обрести счастье. – Правой рукой он указал на стол, на котором лежал чёрный пакет с деньгами. – Я всё достал из сейфа и сложил в пакет.
– Отец, ты не обязан этого делать! Слышишь! Я пришёл не за деньгами, – соврал он. – Я просто... попроведать тебя зашёл, и всё... – Вдруг его язык остановился. Он задумался. – Постой, а почему ты дома?
Отец снова посмотрел на сына, прямо в глаза. Это был взгляд души в душу.
– Я уволился. Больше я работать не буду. Я буду бродяжничать по этой Вселенной в поиске нового смысла.
– Ну нет, нет, почему? Ну зачем?
Касьян резко встал с кресла, подошёл к столу, взял пакет с деньгами, вернулся к отцу, достал из пакета несколько плотных пачек с иностранной валютой и протяну ему:
– Возьми это! Тут же и тебе хватит! Зачем же всё мне? Ну отец! Возьми!
Отец никак не реагировал. Он всё тонул в кресле с руками на коленях.
– Отец! Ты так исхудал! Ты не ешь! Почему ты не ешь? – восклицал Касьян. – Нельзя жить так, как живёшь ты!
– А я и не живу.
– Именно! Ты не живёшь. Сколько так будет продолжаться, скажи мне?
– Возьми деньги и иди.
Касьян склонился над отцом и крепко его обнял. Слёзы потекли из его глаз. Он шептал ему на ухо:
– Это она тебя довела, они все виноваты. Из-за них всё пошло под откос! Вся их семейка! – Руки его дрожали. – Твои деньги не продадут даром. Обещаю тебе, отец.
И Терямин быстро покинул квартиру.

Следующим вечером Терямин ворвался в кабинет психолога. Хорошо, что тот уже заканчивал приём симпатичной женщины. Они обменивались прощанием и любезностями.
– Ты представляешь, он решил меня обмануть! Представляешь, Юра? – кричал Касьян, размахивая пакетом с деньгами.
Женщина с испуганным лицом выпрыгнула из кабинета, а психолог со смущением, которое сменилось на оторопь и негодование, запер дверь и воскликнул:
– Ты что творишь? Ты распугаешь мне всех клиентов! Я и так начинаю практику с самого начала, ну ты и кадр, конечно! Кто так делает?
Касьян всё тряс пакетом:
– Он обманул меня. Я хотел его обокрасть, а он всё взял и отдал мне! Разве так делают? Он снова меня унизил, как тогда! Он снова смеётся надо мной.
– Положи пакет на стол.
Касьян так и сделал.
Психолог развенул пакет и увидел кучи денежных пачек, состоящих из иностранных купюр.
– Да уж, приличная сумма. – Психолог потрепал волосы обеими руками и затем заключил: – Раз он отдал тебе деньги, радуйся. Не пришлось отягчать свою жизнь лишними терзаниями и грехами. Ты не обокрал отца. Он сам тебе всё отдал. Этому же надо радоваться.
– Да? А мне кажется, это чистый злой умысел. Он точно смеётся надо мной. Он точно меня как-то смог подслушать. Вы с ним не знакомы?
Психолог замер. Его глаза распухли от удивления.
– Я и твой отец? Ты в порядке, Касьян? Тебе надо успокоиться.
– Так вы знакомы, да?
– Как я могу быть с ним знаком, если тебя знаю лишь со вчерашнего вечера.
– Не знаю...
– Вот и я не знаю. Расслабься, присядь. – Касьян лихорадочно ходил по кабинету. – Сядь же, ну! Налей воды из холодильника. Освежись. – Касьян так и сделал. Он уже наливал холодную воду в стакан.
Психолог задумался.
– Ну и задачу же ты принёс... – Он снова развернул пакет, посмотрел на деньги, потом взял одну пачку и словно вмиг сам сошёл с ума. – Касьян, а деньги-то...
– Что?
Мираусов обернулся к Касьяну с пачкой в руке.
– Они не настоящие. Деньги игрушечные.
Касьян в злобе подошёл, порылся в пакете, просматривая пачки с купюрами. Все деньги действительно были фальшивыми.
– Вот же сука! Я его убью! Я его точно убью. Теперь уж меня ничего не остановит!
И Касьян выбежал из кабинета. Психолог хотел его было остановить, но и на этот раз у него ничего не вышло. Он выбежал вслед за Касьяном и кричал в коридоре, чтобы тот ничего не смел делать, призывал к разуму, но было бессмысленно. Мираусов вернулся в кабинет и упал в кресло. Взгляд его не отходил от стола, на котором лежал пакет с фальшивыми деньгами. Он вновь подумал: "Вот уж весёлое начало новой карьеры. Давай на отдых, Юра. Хватит. Не твоё это!"

Он всё думал о том, что вообще не с того начал. Прежде чем приступить к работе после долгого перерыва, надо было бы почитать новости, узнать, что в мире творится, а не погружаться вот так сразу в это болото. Нет, так не делают умные люди. И теперь, словно пытаясь исправить свою ошибку, он открыл ноутбук и стал читать новости. Он читал всё, что происходило за последний год, старался отыскать самые резонансные события и слухи.
Прошло около часа после бегства Касьяна, а психолог всё читал новости. Вдруг ему попалась новость, которая сумела остановить внимание на себе. Эта новость была не такой уж и старой. Она относилась к пятому августа. Заголовок гласил: "Новое убийство психолога. На этот раз молодая женщина. Когда остановится таинственный убийца?" Прочитав эту новость, он целенаправленно стал искать всё, что было связано с этой серией убийств. Оказалось, что в июле и июне были убиты ещё шесть человек, и все они были психологами. Он читал статьи, смотрел фотографии, отснятые на месте преступления. Он всё смотрел на фотографии, что-то его манило к ним, но не понимал, что именно его так влечёт к этим снимкам. Мираусов точно что-то видел на них, что-то очень важное, что давало ответы на все вопросы, но это "что-то" вечно ускользало, и вот наконец его глаза зацепились за пакет. Такой же самый пакет и уж наверняка с теми же обманчивыми деньгами. Он осмотрел фотографии со всех мест, где были совершены убийства, и везде лежал этот пакет. Он перечитал некоторые статьи и обнаружил, что там так и говорилось: "...были найдены в пакете фальшивые деньги..." Паника сковала его. Его сердце волнообразно и мощно отбивало ритм. Психолог внимательно посмотрел на оставленный в его кабинете пакет с деньгами, а потом инстинктивно обернулся и увидел Касьяна. Тот стоял в дверях. Взгляд его был суровым, жутким и маньячным. В правой руке он держал длинный нож. Психолог вскочил с места.
– Это вы во всём виноваты, – произнёс он и кинулся на психолога. Замах руки был резвым и устрашающим. Серебристость металла изящно скользнула в воздухе, но Мираусов Юрий Олегович благодаря своей силе тела смог отбить первый удар. Нож промахнулся. Касьяна это нисколько не покоробило, и он продолжал кидаться на психолога. Он снова занёс нож над психологом, снова сверкнула металлическая молния, но и она промахнулась. Мираусов уже считал, что это чудо. Два раза перед его глазами мелькнула смерть, но он отбился от неё. Хотя радоваться было рано, и он это понимал. Касьян продолжал замахиваться, и наконец ему удалось зацепить лицо психолога. Тот сразу потянулся к лицу, и Касьян воспользовался моментом. Сбив психолога с ног, Терямин навалился сверху и вонзил нож в его грудь, рядом с плечом. Нож легко прошёл сквозь тонкую рубашку и кожу, устремившись дальше вглубь. Психолог издал вопль. Боль была жуткой. Касьян вертел нож в ране и говорил со слюнями на губах:
– Это вы отняли у меня мать. Она наслушалась психологов, решила, что достойна лучшей жизни, ушла от нас, а мы были вынуждены барахтаться сами, страдать, не знали, как дальше жить. – Психолог кричал и пытался вытянуть лезвие из раны, но Касьян всем телом навалился на ручку. – Люди не могут думать самостоятельно, они слишком тупые для этого. Они вечно слушают кого-то. Вечно они смотрят свои дурацкие видео. Никто ни о чём больше не думает! Все мысли только о деньгах! Только о лучшей жизни! Ненавижу вас всех!
– Но это был не я! – выкрикнул психолог. – Не я разрушил твою семью! Почему я?
Касьян призадумался, как будто на мгновение его гнев куда-то исчез. Он ослабил хватку, нож словно потерял хозяина, и психолог, почувствовав, что давление ослабло, собрав волю и последнюю силу, толкнул Касьяна. Тот слетел с его тела. С колючей болью психолог вынул нож из раны и набросился на Касьяна, тот легко отбил атаку, выбив нож из руки.
Мираусов не утратил своих сил и воли, потеряв нож. Наоборот, сила и воля прибавились. Он пошёл на Касьяна и на этот раз сбил его с ног и стал через боль в груди молотить молодого парня. Когда Касьян уже не реагировал на удары, когда сознание его скрылось, Мираусов остановился и слез с него.
Немного отдышавшись, держась за грудь и плечо, он направился к телефону, чтобы вызвать полицию. Всё было кончено.
"Может быть, твоё – это уличные драки на выживание? Попробуй. Но психология – явно не твоё!" – подумалось ему.

Он с трепетом вошёл в здание. Пройдя по коридору, он остановился у кабинета следователя, набрал воздуха в лёгкие и открыл дверь.
– Здравствуйте. Спасибо, что зашли. Присаживайтесь.
– Здравствуйте, – без эмоций поздоровался Мираусов.
– Как Ваша рука? – спросил следователь, глядя на перевязанное плечо психолога.
– Лучше, спасибо.
– Не буду Вас томить. Дело уже быстро пошло вперёд. Парень сознался в содеянных прошлых преступлениях.
– Наверное, это хорошо.
– Это уж точно, – спокойно и уверенно говорил следователь. – Но парень явно не в себе. Врачи работают с ним. Говорят, что у него с головой не всё в порядке.
Мираусов пока молчал.
– Проблемы с обществом, бред, мания величия, шизотипическое расстройство. Он как будто вообще не понимает, что происходит вокруг него. Он живёт в своём мире.
– Он говорил, что у него проблемы с отцом.
– Проблемы?
– Да. Что тот скряга, деньги копит, не тратит. Его это сильно беспокоило. Он с этим и пришёл ко мне.
– Боюсь, тут и начинается его бред. Мы нашли отца убитым в собственной же квартире.
– Убитым? – не ожидал такое услышать Мираусов.
– Он был убит четыре месяца назад.
– Боже. А деньги?
– Деньги? Мы нашли деньги в сейфе, но они нетронутые. Были заперты. Сейф даже не открывался.
Психолог не ожидал услышать всё это, потому горло его пересохло.
– Он говорил про деньги, я точно помню, про какое-то унижение отцом...
– А, да, точно. Мы допросили некоторых свидетелей. Сотрудники банка сообщают, что примерно тогда же, когда было совершено убийство отца, он пришёл в банк с примерно пятью тысячами долларов, чтобы обменять на местную валюту, но там сразу же сказали, что валюта фальшивая. Видимо, это он и имел в виду под унижением, когда Вам рассказывал.
– Вот оно что... Он ещё говорил про мать.
– Мать же ушла от них много лет назад. Причины неизвестны. Кажется, её давно нет в стране. – Но психолог уже знал причину. Он прекрасно помнил, что говорил ему Касьян, вдавливая нож в грудь. – Видимо, с тех пор парень и начал понемногу сходить с ума. Разрушенная семья, проблемы в школе, потом и в университете, затем и на работах, частые увольнения и безденежье. К тому же он явно страдает антисоциальным поведением, друзей нет. Совершенно потерянная жизнь, потерянный человек.
– Когда он пришёл ко мне, Касьян казался очень спокойным и рассудительным.
Следователь улыбнулся и сказал:
– Я помню, Вы говорили, что у Вас был долгий период отдыха. Возможно, Вы потеряли хватку на какое-то время. Ничего, всё вернётся.
– Ну да, – ответил психолог, хотя думал иное.
– Выходит, парень отыгрывал один и тот же сценарий. Его мозг зациклился, можно так сказать, на этих двух этапах жизни. Причём всё приняло ужасающие формы, как видите. Убийство отца породило, возможно, эту замкнутую цепь с деньгами, с той историей, которую он Вам рассказал. И этот цикл плавно перешёл на болезненную тему ухода матери из семьи. И всё по новой. С каждым новым психологом. – Он счастливо вздохнул. – Вам повезло. Предыдущим жертвам, увы, рассказать нечего по этому поводу. Полагаю, они бы подтвердили, если бы могли, что он им рассказывал всё то же самое, что и Вам. История одна. Метод один. И что главное – он истинно во всё сам верил. Жутко, жутко, но это наша работа. Уже не удивляемся. Но для Вас, конечно, это жутко. Не хочу, чтобы Вы даже привыкали к этому.
– Спасибо за заботу.
– Если Вы нам понадобитесь, мы Вас вызовем. Хорошо?
– Конечно. В любое время.
– Тогда до встречи.
Психолог кивнул и вышел из кабинета, затем из здания. Он стоял у его входа под солнечными лучами октября. Как приятен был октябрь в этом году! Тепло и красочно. Только в душе таился мрак. После случившегося жить становилось намного труднее. Даже долгий перерыв в работе теперь не казался таким уж зловещим. Психолог смотрел на мимо проходящих людей и думал: "Кто из них следующий может впасть в безумие и отчаяние от своих проблем и начать убивать? Или кто же из них станет следующей жертвой такого человека? Нет, Юра, давай без тебя, отправляйся-ка снова в отпуск. Копаться в мозгах – не твоё это, до добра не доведёт. Поищи себе наконец что-то другое!" И он пошёл к ближайшему турагентству.