Своя книжная полочка. Книга третья Бойцы...

В волшебство повести-сказки «Бойцы невидимого фронта, или Действует «нечистая сила» поможет окунутся маленький волшебный фрагмент повести:

ПРЕДНОВОГОДНЕЕ ВОЛШЕБСТВО

Красавица ёлка держала на своих растопыренных ветвях холмики снега, искрящегося на солнце. Её также украшали снегири, разместившиеся на верхушке и притягивающие своими красными грудками скупое тепло зимнего солнца. Сверкали на солнце и шишки, прихваченные морозцем и покрытые инеем. Шишек было много, за ними и прибежали две белки и стали весело скакать по стволу и перебегать на ветки. Маленький костерок из снегирей взметнулся вверх, а вниз полетели-посыпались водопадики снежинок. 

«Хорошо», – подумала ёлка. Но хорошее быстро перекочевало в противоположное состояние, когда напротив возник Леший с топором и стал примеряться, как бы половчее начать рубить.

Ель подала голос:

– Ты же наш хранитель, я не больная и не уродливая, чтобы от меня избавляться.

– Очнись, Новый год на носу, у нас договор, часть ёлок в дома людские направляются и на площади городов, чтобы праздник как полагается встретить.

– Не хочу ни в дом, ни на площадь, мне и здесь хорошо.

– Так жребий на тебя пал, не взыщи.

– Не руби, – стала просить ёлка жалобным голосом, – я откуплюсь. Ты меня хотел для елочного базара рубить, так ведь? Значит, я кому-то из людей достаться должна была. Вот с этим человеком сама и разберусь, а ты проконтролируешь, доволен ли клиент моими услугами остался. Праздник можно и с искусственной елью встретить, или маленькую в горшочке нарядить, на худой конец – тройку веток с меня срезать, только не рубить. Елки не тополя и не ясени; тех как не руби, они всё равно поросль пускают, уж очень воля к жизни у них сильная, ели такой не имеют.

Получила ёлка три дня отсрочки. Медлить не стала и в ту же ночь начала приколдовывать – волшебный сон насылать на своего покупателя. Только немножко промахнулась и угодила в соседнюю квартиру, но об этом не заподозрила. В той же квартире спала новорожденная дама на седьмом десятке, которой почти всё волшебство и досталось.

И прилетел на крыльях сон.

Увидела дама комнату – небольшую, уютную, с пылающим камином, удобным креслом, книгой на столике, старинным зеркалом, огромным окном-дверью, расписанным морозными узорами; поняла, что дома, и, устроившись на удобном сидении, открыла старинный фолиант с мыслями поскорее погрузиться в сладостные строки любимого автора, но не тут-то было. Вместо художественного произведения предстало меню услуг, начинающееся с водных процедур: душ, душ-Шарко, морской душ, душ-водопад, душ-фонтан кита, душ горячий – расслабляющий, прохладный – тонизирующий, ледяной из брандспойта «милицейская операция» – мгновенно приводящий в чувства; на третьей странице перечислялись бассейны и горячие источники; на двадцатой появлялись предложения по одежде разных стран, эпох и сословий, далее следовали украшения, которым тоже не было числа; заканчивался объемный том перечнем лиц, в которых можно перевоплотиться и состояний, в которые можно перейти. От изобилия предложений в глазах начало рябить. Книга заговорила: «Не выберешь никак? Мало – плохо, а очень много – выходит, ещё хуже», – и недолго думая превратилась в лист бумаги с надписью: «Глава: Лица и образы. Комплексный обед», и началась перемена блюд.

Главная жрица в храме Верховного божества с неограниченной властью. Подданные лишь ждут взгляда, кивка, вздернутой брови, чтобы бежать и исполнять поручения; карать и миловать – её привилегия;

монахиня, удалившаяся от мира, познавшая всю тщетность человеческого бытия, которой только и остается перебирать деревянные четки в полумраке кельи;

актриса, купающаяся в цветах и обожании публики;

последняя из придворных карлиц, привыкшая к насмешкам над своим ростом и неуклюжестью;

мудрец, познавший тайны Вселенной;

солдат, едва переставляющий ноги в трудном походе, с огромным грузом потерь за спиной;

дитя, ласковое, улыбчивое, делающее первые шаги в этом прекрасном и удивительном мире;

ветхая старуха, потерявшая счет дням;

две юные девушки: одна – красавица, мечтающая о большом городе и  славе; вторая – дурнушка, лелеющая мысль о поцелуе с первым парнем на деревне;

попугай в клетке, всё время талдычащий одну и ту же давно заученную фразу;

добрая волшебница со скверным характером, постоянно вынашивающая планы мелкой мести, которым не суждено исполниться;

молодая ведьма, скептически осматривающая наследство: метлу, ступу и черного кота, терзаемая сомнениями, как с таким инвентарем помогать ближнему…

Образы множились и обступали, состояниям и переменам не было числа; всё вращалось и превращалось в огромное веретено, бешено крутящееся в умелых руках Пряхи. Кружение длилось и длилось, и становилось балериной, делающей бесчисленные фуэте на Млечном пути, который уводил вперед и вперед в бесконечность…

Через мгновения-века опять комната с камином, в руке лист меню с надписью «Десерт»: зеркало – обеспечивает наряд; дверь в замок – застолье с друзьями или без них (на выбор), окно – транспорт до места проведения мероприятия; выбирай всё сама, я что-то притомилась…

На излете сна, утром, прозвучали слова, – здоровья и радости обновления на долгие годы …

Ёлка была сама в удивлении от всего увиденного и прочувствованного, но всё-таки спохватилась: «Леший – мужик практичный, на бабьи сантименты не клюнет». Быстро сгруппировалась и со своим клиентом-хозяином разобралась, благо тот ещё последний сон досматривал; и немного в него вмешалась, добавив новогоднего колорита. Мужик встал утром с твёрдой уверенностью: во-первых, что он самый настоящий Дед Мороз; во-вторых, что ёлки надо беречь, и, быстро одевшись, побежал в магазин покупать посох, мешок подарков и искусственную ель. Поход по магазинам был задокументирован. Леший будет доволен. И ёлка, пожелав всем волшебного Нового года, погрузилась в сон.