Раздражение

       Беспокойный сон Марии прервала резко усилившаяся зубная боль. Не включая свет, она потянулась к тумбочке за таблеткой. И к своему ужасу обнаружила, что лекарство закончилось. После не совсем удачной операции по удалению кисты на корне зуба прошло три дня. Все эти дни Мария провела как в тумане, сидя на кетороле. Выпивая очередную пилюлю, как любой уставший от мучений человек, думала, что вот-вот полегчает и боль отступит навсегда. Знала бы, что этот кошмар продлится так долго, купила бы сразу побольше упаковок. А так обезболивающее закончилось, как это часто случается, в самый неподходящий момент. Ночью.
      
       Понимая, что до утра уснуть не получится, Мария накинула халат и пошла на кухню. Прополоскала больной зуб раствором хлорида натрия. Сделала это больше для самоуспокоения, так как прекрасно понимала, что соль в её случае не поможет. Другое дело, что пока ты хоть чем-то занят, на мгновение, буквально на минуту, забываешь о страданиях. Через минуту боль вернулась. Не особо рассчитывая на удачу, Мария вытряхнула содержимое аптечки на стол. Чуда не произошло, не нашлось даже банального аспирина.

       Ругая себя за излишнюю самонадеянность, Мария вышла на балкон и закурила. Небо едва начало розоветь. Утро приближалось медленно, но верно. Эта мысль немного успокоила. Ближайшая аптека открывалась в восемь утра. Ехать до неё было пару остановок, поэтому Мария решила выйти пораньше. А пока, чтобы скоротать время и меньше думать о боли, попыталась привести себя в порядок.

       Из зеркала в ванной на неё смотрело измождённое лицо. Темные круги под глазами, растрёпанные волосы, припухшая щека заметно старили Марию. Никто в эту минуту не дал бы ей тридцати лет.

       Ощущая пульс не только в десне, но и во всей голове, Мария, действуя скорее рефлекторно, чем осознанно, несколько раз плеснула холодной водой на лицо. Кое-как расчесалась. Так и не решившись чистить зубы, пошла одеваться. Думать, что надеть не было ни сил, ни желания. Натянув джинсы и накинув первую попавшуюся под руки футболку, Мария поспешила на автобусную остановку.

       Несмотря на ранний час, на остановке толпился народ. Некоторые с любопытством рассматривали мАшину футболку. Только сейчас она заметила, что надела футболку с надписью: «Nado bylo tebya srazu nahui poslat». До этого дня футболку, подаренную на 8 Марта подругой, проповедывающей феминистские идеи, Мария не надевала ни разу.

       Сначала это смутило ряженную мужененавистницу. От открытого общественного порицания спасало лишь то, что надпись была выполнена стразами на латинице. Остатки же способностей к здравому рассуждению подсказали Марии, что футболка оказалась кстати, поскольку отвлекала взоры окружающих от её опухшего лица.

       Невыносимая боль, отдающая уже во все части тела, привела к тому, что Марию начало раздражать всё и все. По мере её усиления росла и степень раздражения. Её бесило, что долго не едет автобус. «Ну и мудак же ты! – думала страдальница о водителе. – Решил, что если тебе спешить некуда, то и остальным тоже?». Когда подъехал автобус, Марию вывело из себя, что люди очень медленно в него входили, необоснованно, по её мнению, задерживая посадку.

       Доехав до нужной остановки, Мария не сразу смогла выйти: в дверях замешкалась полная женщина. «Если ты такая медлительная, могла и подождать, пока остальные выйдут, а не лезть вперед», – Мария уже готова была поддать толстухе коленом под мягкое место, чтобы ускорить высадку из автобуса.

       До заветной двери аптеки оставалось преодолеть подземный переход. Однако сделать это по-быстрому не получилось, было много спешащих работу людей. Но раздражение вызвали не они, а девушка с коляской, заметно притормаживающей скорость перемещения людской массы в целом. Суждения Марии относительно молодой мамаши оказались не менее резкими, чем в предыдущих случаях.

       Первое, что увидела Мария в аптеке, была большая очередь к кассе. «Вам то что всем здесь спозаранку понадобилось, – взвыла она про себя. – Нашли время по аптекам шастать!» Если бы Мария была в этот момент способна к критическому мышлению, она наверняка бы задала этот вопрос и себе, ибо здоровые люди по утрам, да и в любое другое время суток, в аптеки не ходят. Но раздражение уже достигло того уровня, когда едва ли не в каждом начинаешь видеть кровного врага.

       Поэтому, когда стоявшая перед ней в очереди старушка начала копаться в видавшем виде кошельке, пытаясь найти мелочь, чтобы расплатиться «без сдачи», Мария едва подавила желание закинуть старую через прилавок вверх ногами.
Наконец, очередь дошла до Марии.
– Кеторол! – из последних сил выдавила она из себя.
– Рецепт, пожалуйста, – не обращая внимания на мученическое выражение лица клиентки, ровным голосом произнесла фармацевт.
– Извините, я забыла, – Мария едва сдержала слёзы, не обнаружив рецепт в сумочке.
– Тогда и вы меня извините. Ничем не могу помочь.

       Копавшаяся теперь уже в своей старомодной сумке старушка, которую Мария минуту назад готова была придушить собственными руками, услышав диалог, вынула помятый листок и со словами: «У меня есть рецепт», – подала его Марии.


       Прошел месяц. Мария закончила лечение зуба и теперь воспоминания о связанных с этим мучениях, постепенно отходили на второй, а то и третий план. Лишь однажды они нахлынули с новой силой. В этот день Мария, проезжая мимо, увидела ту самую аптеку, в которой обычная старушка превратилась из пескоструйницы в добрую волшебницу. «Удивительное дело, – подумала она. – Оказывается, бесить могут и хорошие люди». От осознания того, что и она может кого-то раздражать, Марии стало грустно. Она как раз готовилась к выходу из автобуса, в дверях которого на этот раз застрял пенсионер с сумкой на колесиках.
– Вам помочь? – услышала Мария свой голос.