Третий сон А. И

             Снился радужный сон. Поднялся будто в небеса. Проходит  огромный зал, заполненный каким-то неестественно белым светом, на душе тревожно и светло. Находящиеся в зале люди, и мужчины и женщины, одетые во всё белое – длинные платья на женщинах, и белые, больше, как спортивные костюмы на мужчинах. Многие женщины, увлечённые музыкой, вдохновенно  играют на арфах. Они овладевают и распространяют своим талантом гармонию звука. Мужчины, больше с книгами, либо сидят за чтением, либо задумчиво прохаживаются по залу с книгой в руке. При коротких встречах, спокойно, не долго, что-то обсуждают меж собой, либо обмениваются мнениями о чём-то. Зал досуга – подумалось ему. Их не извращённое Земными бесами сознание овладевает тайнами всего бытия. Сюда не проникают бесы Земные, нещадно, коверкающие жизнь на грешной  Земле. Все они такие молодые, стройные, одухотворённые, во всём гармонично развитые, начитаны и образованы все, неучей, как-то не наблюдается. И неподвластны они бесам Земным, помешанным на неутолимой жажде бабла.  Эти все, напротив, чистой светлой души, не ведущей зла.  – Подумалось ему, вот у нас на Земле бы так, но они совсем непригодны в нашей смрадной жизни на Земле, бесы Земные безжалостно переломают их, и обратят в прах. Всё больше, по мере его медленного, неуверенного движения, его зачаровывает  зал с высоченными потолками, с ощущением, что там высь самого неба с ангелами, и таким плотным потоком белого света, струящимся  будто, из животворящего, неиссякаемого источника. Приносили  покой и гармонию, вселяли уверенность в непоколебимости и вечности созерцаемого бытия. Всё  окружающее пространство  было наполнено   чарующими звуками произведений (мелодий) исполняемых на арфах. Располагающих  его обитателей – небожителей к радостному созерцанию мира, его устройства и растворению самих в нём.  Представлялось ему, что здесь свет без тьмы, воплощённые мечты. Нет ни горя, ни страданий здесь, нет мук  душевных и телесных, только мир, покой и Божья благодать. И подумалось ему, успевшему подвергнуться такому глубокому очарованию от всего увиденного и услышанного. – Вот оно какое, царствие небесное!

         В отличие от этого царствия, много веков назад, Данте Алигьери побывал во владениях самого Люцифера на всех кругах ада, вовсе не как инспектор этого заведения, осуществляющего проверку исполнительности работы демонов, с остервенением, не жалея своих сил, бичующих и рвущих на части грешников на кругах ада. И не как грешник, по Божьему суду определившего его на постоянное, пожизненное (вечное) место отбывания наказания, он оказался там. Данте побывал там, как любознательный вояжер в сопровождении поэта древности Вергилия, предложившего ему совершить путешествие в загробный мир и быть его проводником по кругам ада. Данте согласился, зная Вергилия как большого праведника или постника. Там  он показывал ему и разъяснял, каким жестоким наказаниям и мукам  подвергаются грешники на каждом круге ада, искупая свои грехи. Указывал, обращал его внимание, как грызут и загрызают друг друга, издающие страшные вопли и стоны, истязаемые бичами демонов там грешники. А.И. напротив, оказался в  своём сне во владениях самого Господа, в какой-то части рая, это может быть, ещё и не  седьмое небо, но всё равно, дух захватывает от всего увиденного.   

         Встретил там его Господь. Как жил, был, спрашивает его, ты не торопись сюда – говорит ему. Направляет его на дознание. Там ломают его и спускают зачем-то на грешную Землю, видимо на какое-то испытание, что-то вроде чистилища. Это уже, была следующая фаза его сна, совсем не радужная. На Земле, спустившись с небес, он оказывается, сам не знает почему, в какой-то шарашкиной конторе, где когда-то там работал. Его охватил страх, почти ужас. Встретили его там бывшие товарищи по работе враждебно, с каким-то подозрением и недоверием. Всё было мрачно и тревожно за свою жизнь, по научению или требованию их главаря или начальника, они по всякой возможности и без неё клеветали на него, во всём выражали недовольство и раздражительность. Чтобы  он не сделал, всё выставлялось ими, будто нужно было делать совсем не это, и делать не так. Не мог никак понять, что им от него нужно, и почему они так настойчиво хотели избавиться от него. Может быть, какие-то прошлые грехи были у него, о которых он теперь, не помнит? И уйти с этой шарашкиной  конторы он почему-то не может. Чем-то был привязан к ней, что уйти было никак нельзя. Поэтому был вынужден терпеть, все мерзкие проделки этого коллектива или банды. Они  все, по указанию их главаря, были против него, и до каких пор всё это терпеть, он не знал. Так его охватила пустая, смрадная, беспросветная жизнь во тьме, в страхе за свою жизнь. Его нутром ощущалось, что эта жуть предшествие былой средневековой жути, к которой фатально катится этот смрадный мир, где только  тьма без света. Так устроен этот мир на грешной Земле, где орудуют только, бесы Земные.

      Главарь, или начальник их шарашкиной конторы всё шептался, и пока на  словах только, он, как змей подколодный, упорно, всё натравливал  своих подчинённых или подельников против него. Не подчиняться ему они не смели, под завязку были зависимы от него.  Было всё тревожней ему там, чувствовал, что всё идёт к чему-то нехорошему, и приближается какой-то самый жуткий, трагичный конец. Продолжалось это, не так уж, и долго. После какой-то случившейся попойки, главарь приказал двум своим подчинённым взять ружья и отвести А.И. для приведения их приговора в исполнение.  Они вытолкали его из сумрачного помещения, где проходила их попойка, на улицу, и повели к месту исполнения приговора указанного их главарём. Не на шутку напуганный А.И. вырывался и кричал, тем двоим, тащащим его, и всей их пьяной компании, что их главарь, гад ползучий, расстреляет сейчас его,  на этом он не остановится, и следующими будут кто-то из вас. Опомнитесь же! Но все были слишком пьяны, для того, чтобы иметь способность к восприятию и анализу смысла кричащего в отчаянии, находящегося на краю своей гибели, человека, и принимать далее, какие-то адекватные решения. Даже, если действительно, это могло иметь какое-то значение, касающееся и их жизни и смерти. Он им был совершенно   безразличен, и не было у них, увлечённых попойкой, какого-то дела до него. Точно  так, как не будет у них никакого дела до того, кто вскоре, окажется на его месте.  Когда были взведены курки ружей, и раздалась команда главаря, тем двум исполнителям его воли – хватит церемоний, кончай его! А.И. в страхе, едва дыша, проснулся, задумался – к чему же это такой сон?  – К добру или к худу? Уж не знаменует ли он, его уход из жизни в те самые небеса?