Возвращение магии рождества

Путь к ледяной горе оказался самым длинным. Чем ближе шли, тем тише становилось всё вокруг — словно сам мир затаил дыхание. Снег вытягивался сплошными пластами, воздух кололся холодом, но не был враждебным: он просто ждал, когда в нём снова проснётся жизнь. Снежинка-карта вывела всех к ледяной горе и растворилась в лучах солнца, показав тем самым, что ее путь здесь окончен.

Ледяная гора росла из земли, как огромный хрустальный цветок, вершина которого упиралась в небо. На её склонах пробегали полосы света, будто внутри кто то зажигал невидимые фонари. Перышко светилось всё ярче и ярче, помогая Рыжику находить путь. Дзинь, кутаясь в свой шарфик, дрожал не от холода, а от предвкушения: впереди чувствовалась магия, старая и глубокая, как само Рождество.
Они вошли в тоннель, где стены искрились, будто изнутри светились тысячами крошечных звёздочек. Шаги отдавались эхом, и каждый звук расходился по своду лёгкой мелодией. Так они дошли до огромного зала в самом сердце горы.

Там, высоко под куполом из льда, висела погасшая рождественская звезда. Когда то она, наверное, сияла так, что расчерчивала небо, а теперь — лишь тлеющий отблеск внутри, будто сердце, забывшее, как биться. Рыжик поднял голову и увидел под звёздой два маленьких силуэта. На ледяных плитах спали — в тишине, с опущенными хвостами — бельчонок и волчонок. Их дыхание было ровным, но странно холодным, а вокруг — тонкие нити тени, сплетённые, как паутина.

Перышко поднялось повыше и написало в воздухе сияющими буквами:
"Они зачарованы магией Бабы Яги. Спят под покровом её одурманивания. Я могу снять чары. Они ничего не почувствуют."

Лисёнок кивнул. Дзинь приглушённо звякнул, будто соглашаясь. Тогда перышко развернулось и рассыпало вокруг спящих золотую пыль. Сначала тихо — как летний дождь, потом сильнее, превращаясь в спираль света. Тела бельчонка и волчонка поднялись над камнями, будто тянулись к звёздам, закружились в мягком вихре. Пыль переливалась золотом, белым, лазурным — и вдруг вспыхнула мягким импульсным светом. Мгновение — и всё стихло. Зверята опустились обратно на плиты. Бельчонок моргнул, потёр лапой лоб; волчонок протяжно вздохнул.

— Где мы?.. — прошептал бельчонок удивлённо.

— Я видел сон, — добавил волчонок, всматриваясь в Рыжика. — В нём Баба Яга заставляла нас делать злое и плохое: красть какую-то звезду… будто бы мы тем самым лишали всех волшебства, света и праздника… Лисёнок подошёл ближе.

— Это был не просто сон. Она и вправду вас обманула. Но теперь — уже нет. Мы можем всё исправить.

Бельчонок и волчонок переглянулись. Их глаза впервые за долгое время засветились теплом, но налились слезами, от обиды, что с ними сотворила старая колдунья.

— Что нужно делать, чтобы вернуть все, как было? — спросили оба почти одновременно, при этом  вытирая лапками хрустальные слезки.

Рыжик протянул свою лапу:
— Встанем вокруг звезды вместе, там все и увидим,а перышко и волшебный колокольчик нам помогут.

Они образовали круг — лисёнок, бельчонок, волчонок, Дзинь и перышко. Колокольчик лёг в центр, прямо под звезду. Дзинь тихо звякнул, посылая первую ноту. Колокольчик ответил чистым серебряным звоном, а перышко стало источать золотой свет, рисуя вокруг них узор снежинки. Свет поднимался выше и выше, пока не коснулся основания звездного кристалла. Сначала он просто дрогнул, потом — осветился изнутри. Цвета пошли волнами: синий, розовый, белый, золотой. Пещера загудела, будто сама гора пела.

Звезда засияла всеми цветами радуги, её лучи пронизывали тела всех, кто стоял рядом и поднимало их вверх в воздух. Рыжик чувствовал, как через него проходит волна тепла, смешанная со звоном колокольчиков и запахом хвои. Свет становился всё ярче, почти нестерпимым. Его касание не обжигало, но было таким плотным, что воздух вибрировал. Мир вокруг исчезал в сиянии.

На миг Рыжик увидел, как силуэты их всех;—;его, бельчонка, волчонка, Дзиня;—;размываются, превращаясь в линии света и кружась вокруг звезды, будто узоры на морозном стекле. Они растворялись в воздухе, оставляя за собой сияющий орнамент — напоминание о единстве, что возвращает чудо. Пещера теперь переливалась не светом, а самой жизнью.

Рождественская звезда, засияв на полный свой блеск, вспыхнула белым огнём и разлетелась на миллионы снежинок. Они, будто понимая свой путь, полетели в разные стороны — через ущелья и моря, над лесами и домами, ложась на крыши, стёкла, лапы елей. И в каждом снежном кристаллике шепталось одно и то же: "Чудо вернулось".
Мир оживал. И в это мгновение тела зверят, растворённые в световом потоке, мягко перенеслись — как если бы их подхватила сама зима — обратно в уютную норку Рыжика.

***

Когда Рыжик открыл глаза, всё казалось простым и одновременно новым. Сначала он не понял, где находится: те же стены, те же полки, чашка с настоем. Но взгляд цеплялся за мелочи — и каждая вещь словно дышала. Кора на стенах отливала тёплым золотом. На стекле мороз выплел узор, похожий на карту звёзд. Воздух пах свежим снегом и еловой смолой, а тишина была не пустотой, а добрым ожиданием.

Рыжик зажёг свечу. Пламя вспыхнуло мягко, и по норке разбежались тёплые блики.
Он подошёл к окну: снаружи падал снег — тихо, плавно, как тогда, когда всё началось. И в каждом снежном кристалле отражался слабый отголосок звезды. Он повернулся — и улыбнулся.

На подушках у очага, укрывшись шалью из мха, спали бельчонок и волчонок. Лежали рядышком, дыша в унисон, совсем как братья. Теперь он знал, что не один встречает Рождество. Сердце защемила лёгкая грусть — как вздох под музыку. Всё закончилось… хотя нет, не совсем. Ведь впереди ещё нужно помочь им найти родителей, рассказать, что всё страшное уже позади. Но это потом. Пусть пока спят.

Дзинь, сонно приоткрыв глазки и лепестки, было пошевелился:

— Может, разбудим?.. — хотел спросить, но Рыжик поднял лапу. Тихий жест: "Нет. Не сейчас." Они только обменялись взглядами: лисёнок и цветочек понимали друг друга без звуков.

За их спинами мерцала крошечная ёлочка — подарок Деда;Мороза. Её резные веточки сияли мягким изумрудным светом, будто улыбались от радости, что дом снова наполнен магией. Рыжик налил в чашки горячий травяной чай. Тонкий пар поднялся, смешавшись с ароматом хвои. Дзинь устроился на краю стола, покачивая ножками и тихо звеня.

За окном снег ложился всё гуще, и в нем слышалось лёгкое эхо далёких бубенцов саней. Они сидели молча. Тепло свечи, дыхание друзей, запах трав и ощущение, что весёлое чудо где то рядом. Так норка лисёнка снова наполнилась покоем, светом и ожиданием — не конца, а нового начала. Впереди будут дни поисков и встреч, новых путешествий и улыбок. А пока — тишина, огонёк свечи и Рождество, которое снова нашло дорогу домой.