Блуждание beta

Все мы знаем, что человек -  венец природы. Все мы знаем, что технологический прогресс -  благо последней инстанции. Все мы знаем, что высокий уровень жизни коррелирует с уровнем счастья населения. Все мы знаем, что чем больше денег, тем больше улыбок на лице. Все мы знаем блага абсолютной свободы и их пользу. Приятна мысль об огромных возможностях и перспективах сегодняшних нас, особенно если сравнивать с событиями вековой давности или, не дай бог, с более ранними формациями. Светлое будущее изобилия уже очень долго витает на горизонте, наращивая новые органеллы, пошло извивается вдали от офисных работников, словно проговаривая: «Подожди еще чуть-чуть -  и все твои треволнения завтрашнего -  жужжащие мухи -  подохнут от голода. Скоро не будет дерьма, где их личинки смогут вывестись. Мир без гнили очень близок». Знаем до какого-то определенного момента, где вера перестала приниматься за знание, и вера явила свою трикстерскую натуру -  вообще-то не продуктивную, пассивную, приговаривающую в смиренном ожидании и исполнении своих прямых трудовых и гражданских обязанностей коротать жизнь, смаковать вещественное изобилие. «Заработал деньги -  купил предметы -  круто».
***
Мне кажется, что информационное поле наполнено дихотомией между легким обличением общества потребления и описанием его прелестей через созерцание благ цивилизации и преимуществ высокого достатка. И кажется, что это замечательно, ведь сторонние пользователи интернета чувствуют на собственной шкуре удавку невидимой руки, излагая свои переживания на тему прохождения психотерапии, небывалого роста цен и ужаса нищенских зарплат отдельных категорий граждан; есть возможность аккумулировать массу переживаний в единое централизованное гуманистическое движение, развернуть человеческий потенциал и всем скопом уехать в лесную глушь, чтобы выстроить с нуля прогрессивную хиппи-коммуну, -  что мило и забавно. Однако исторический опыт прошлого столетия (две волны феминизма, культура панка и хиппи) ярко демонстрирует, что такой выход лишь поощряет воспитание новых идолов, чья голова набита идеями самых разных оттенков отвратительности, превращая в своей основе благие движения либо в функционеров рынка, либо в сектантов-дискредитаторов какой-либо альтернативы сегодняшнему складу вещей. Первые волны феминизма стали ходячей рекламой сигарет, хиппи-общества - одной из вех разрешения детско-родительского конфликта и вешалкой для клише разносчиков спида и пр., а выдохшиеся панки выступают на концертах для своей пивной аудитории.
Больше все-таки интересует сама платформа, где здравые идеи и искренние переживания собственного упадка, крики о помощи встраиваются в общий лейтмотив потребления. Социальные сети славятся не своими креаторами, а своей продуманной и всегда до конца не разгаданной системой рекомендаций -  главным инструментом затягивания уставшего человека в свои пространства - болота, наполненные множеством жизней, различных по своей сложности сложности организации и месту в пищевой цепочке . Душещипательные признания людей, замечательные истории великих и не очень перемешаны с примитивным развлекательным контентом, привлекающим своей простотой, доступностью и флером колыбели, -  он убаюкивает, позволяет ненадолго отвернуться от невыносимой легкости бытия и долга выбирать между плохими и очень плохими вариантами - легкая и отвлеченная дремота наяву. Практика уравнивания форм и упрощения содержания низводит любой носитель информации до развлечения. Культура, образование, новости -  все низводится до опиума. Нет мотива углубляться. Мне это видится как легитимация бунта -  покупка футболки «КИШ» или значка анархии на маркетплейсе; контркультурная идея поглощена концерном, законсервировала смысл и использует его для поддержания своей платформы в статусе воды для рыбы -  условия. То, что должно было выступать как противоборствующая единица против мейнстрима, существует благодаря нему же и создает картину плюрализма идей и полномерной палитры разных взглядов на жизнь и равнозначное право на их бытие, но лишь внутри рынка -  главного идеолога, который диктует, кто может иметь правом голоса и транслировать мыслеформы, а кто должен быть не придан неглекту, а забыт и унесен в небытие.
Чем-то такой расклад вещей напоминает вступление к Скорлупе Климова, где главный герой пропускает сквозь пальцы “смерть” невесты, предпочитая оставить тонкости ее пропажи в ранге загадки, напившись в баре и в дальнейшем ломая голову, кого же он обнимал в своей постели после кутежа.
Причем проблески рассудка, в своей первооснове полезные для человека в широком и узком смысле слова -  психологическое просвещение, разговор о правах и свободах для разных групп населения, -  создают иллюзию выхода из водоворота усреднения и дегуманизации. Создание миража очеловечивания подстегивает веру в завтрашний день, подстегивает потребление, но этот мираж легко развеивается при падении ручки со стола -  винникоттовское вторжение реальности. И неудивительно, что современная правеющая молодежь все больше радикализируется и на словах склоняется к знакомому слогу «за все хорошее -  против всего плохого» (и национальных групп), ведь плохая определенность куда лучше не работающих обещаний. Незыблемый и равнозначный мир сильно страдает от собственного изобилия, которое человеческая психика до конца не научилась переваривать, лишая себя некоторых уже рудиментов -  включенности в коллектив, спонтанности, тепла. На их место приходит консеквенциализм и материализм чистой воды, дарующие ощущение контроля и предсказуемости в противовес бурным сточным водам информационного общества, но лишая того трансцендентного переживания разгадки жизни, словно Беньямин Вальтер нащупал свой гетр в тканевой массе комода.
Хоркхаймер и Фромм все уже сказали, психоаналитики все пропсихоанализировали, концерны все купили. Нам лишь остается вести битву со стеклянными пчелами и научаться получать удовольствие от пьяного бреда Венички Ерофеева, ведь там-то он свободен, хотя и отвратителен и аморален. Современное информационное общество, декларирующее равноправие, праздность и изобилие, создает (точнее, уже создало) новый диктат, растворяющий субъектность для направления всех сил едино взятого индивида на потребление, избавляя его от тягот ответственности и горькости нового опыта.