Призраки старого кладбища

 
Призраки старого кладбища sil <[500]>

Глава из романа "Совесть человечества" sil <[500]>
 
Ветерок все  смелее  обдувал волевое мужественное лицо Максима. За чугунной оградой, в пропасти обрыва, несла свои задумчивые серебристые  воды  великая русская река. От яркого света полной луны воздух, казалось, звенел. Словно траурной фатой окутался женский монастырь, возвышавшейся на другом берегу реки. Там, в тесных душных кельях, сухие женские губы шепчут молитвы. Но слышит ли   Хозяин Вселенной тех, кто отказался от своего истинного предназначения?
Странные ощущения охватили Максима: он вдруг почувствовал, как планета несется по своей  орбите, чтобы не провалиться в звездную бездну… Как она  вращается, разгоняя магнитные волны, по которым мчатся потоки информации. И вся Вселенная работает, как один слаженный механизм.
   Все глубже погружаясь в эти ощущения, Максим  неожиданно провалился в  черную дыру   удивительного  сна. Казалось, он  перенесся в иной,  реально существующий мир. Он видел только  мерцающую мириадами звезд темноту и слышал знакомый голос.
 -  Межгалактический Совет постановил считать твою миссию на земле оконченной. Ты  не оправдал наших надежд.
      - Но я  должен  отомстить за родителей!
      - Зачем тебе мстить - они  ждут тебя.
      -  Я хочу  увидеть  будущее...       
      - У этой планеты нет будущего.
      -  Я спасу ее!
      - Что ж, смотри свое будущее… sil <[500]>
    
         Максим  проснулся с  тревожным чувством. Темнота обступила его со всех сторон. Силуэты деревьев и крестов едва различались. Вдруг оглушительно, точно  небеса вознамерились обрушиться на землю,  загрохотал гром.  Задрожала листва, беспокойно зашумела и , словно  перешептываясь,  понесла   тревожную весть в  непроглядную темень. Максим  губами  коснулся памятника  и пошел в темноту. Кажется, в шуме листвы   ему послышалось: “Береги себя, сынок.”
  Максим  шел почти вслепую с такой уверенностью, как если бы ясно  видел дорогу. Маршрут был у него в голове. Суперкорреспондент  обладал внутренним зрением. Казалось, небо решило  испытать человека. Грозным артобстрелом   раскаты грома содрогали  землю. Сверкнула молния,  выхватывая   из мрака  кладбищенский пейзаж, поражающий воображение  ужасными видениями. Исказились   зловещими гримасами лица на памятниках, закачались  кресты  и надгробия. Деревья застонали.  Неужто  покойники  восстанут   из могил! …
         «Я -  контрактник, подорвался на фугасе… - прозвучал  за спиной у Максима потусторонний голос. - Подставили нас гады!» -   «А я ширнул  лишний кубик – теперь торчу на небесах, прикинь!» - «А  я - дурья башка - в поворот не вписался – какая была тачка!» … – «А  я ничего не помню! Помню только пили мы с кумом, пили, а потом  он хвать топор…а  дальше – хоть убей! –  ничего не  помню.» – «Помню-не помню – зато я все помню, вот под той елкой яму себе рыл. Это ж надо - за долги   человека в могилу свести! В гробу  у меня теперь ваша демократия! Так и передай» – «А меня, а меня  квантиранточка моя  все мамкою звала, а ночью подушкой и придушила. Ты напиши об энтом, сынок, напиши, чтоб другим  не сповадно было». - Постой, постой, красавчик,  - зашептала  Максиму на  ухо  плечевая проститутка,  от меня далеко не убежишь, все равно встретимся на небесах! »
     Виденья наплывали одно за другим, собирались в  устрашающий сонм.  Призрачные обитатели кладбища преследовали Максима по пятам,  забегали вперед, обступали со всех сторон.  Жаловались на судьбу, лезли с советами.    Обольстительная нагая  друида не теряла надежды,  вцепилась Максиму в ногу, волочась по земле, умоляла  провести с ней ночь: «Одну только ночь!»
        Забарабанили по листве  дождевые капли, быстро переходя в  обильный ливень, утоляя жажду подсохшей от зноя земли. Дождевые струи, освежая и бодря, били  по лицу, просачивались  за шиворот. … sil <[300]>
        Впереди послышался собачий лай. Призраки стали отставать. Максим   прибавил шаг. Последний раскат  грома  прозвучал как взрыв  противотанковой мины. А удар молнии  выстрелил из черноты небес  лучом лазера, нацеленного в  сердце  суперкорреспондента, но угодил в дерево.
       Максим улыбался в лицо разбушевавшейся стихии.  Выбросы адреналина  в кровь только доставляли наслаждение человеку, привыкшему  к  риску.  Нет,  дух  философа  так  просто  не смутить, сердце борца не придавишь пяткой страха.  Какая-то  поразительная уверенность после гибели родителей глубоко сидела в нем - будто они  оберегали  его. И ничего страшного  с  ним   не  должно случиться. Но суждено  ему совершить  в  этой жизни что-то очень важное.
    - Я  думал -  куда это вы пропали! - воскликнул  сторож, поймав лицо Максима, рыскавшим  в темноте лучом  карманного  фонарика. - Вы же  насквозь промокли! - Сторож зябко  поежился под куполом старенького  зонта,  о   который бешено  барабанили  дождевые струи.  Преданная сторожу Машка и еще две   хилые дворняги, при виде Максима сразу же престали лаять, оставаясь на  почтительном  расстоянии.
        - На днях собираются похитить бронзовый бюст ученого, будьте бдительны – пошутил  Максим   с   невозмутимым видом.
              - Кто вам такое сказал? -  изумился сторож .
              - Покойники!
              - А  вы шутник, Максим Великанов, не так ли?  Я вас сразу узнал...
          Пойдемте - ка  сушиться. И не вздумайте отказываться. Он взял  журналиста под  руку и  повел  его  в  свой вагончик. 
     Стойкий запах паленой водки  не оттолкнул Максима, репортерское чутье подсказало, что с этим, спившимся  интеллигентом, будет   о чем поговорить. 

Вагончик был насквозь прокурен  дымом дешевых сигарет. За столом, заставленным  тремя  бутылками водки, одна из которых уже была  открыта,  и нехитрой закуской -   куском дешевой колбасы, солененькими огурчиками  и краюхой ржаного  хлеба -  сидела  растрепанная рыжая  девица, лет пятнадцати –шестнадцати, в  мокром прилипшем  к телу  платьице. Увидев Максима, девушка оживилась, повеселела. Мутноватые голубые глазки  заблестели. А когда Алексей Петрович представил гостя, полезла к нему целоваться.
    - Это Валентина, она только с виду бесшабашная, не обращайте внимание.Ты чего мокрая как лягушка? Да ты никак наклюкалась! - воскликнул сторож, приглядевшись к девушке. - Полбутылки высосала.
 -Полстакана. – замотала пьяной головой Валентина, - ей богу!
 - Вот стерва!- возмущался страж усопших, - вы не подумайте , Максим Викторович, я  никогда не наливал ей.
   - Я же за вами выбегала,- оправдывалась Валька. - Босиком по могилкам носилась. Думала, случилось что, Ну согрелась немного. Лучше напиться, чем умереть от простуды, - для пущей убедительности Валентина громко зашмыгала носом, - Слышите, насморк  какой?
- Ай-яй-яй, - негодовал сторож, взявший с некоторых пор над ней шефство. - разве  можно девочке водкой баловаться! sil <[300]>
 
 Осмотревшись,  Максим снял футболку, выжил её над раковиной, повесил сушиться  и подсел к столу.  Увидев обнаженный торс  атлета, девчонка совсем потеряла  и без того  пьяную голову. Подсела  к  Максиму  и никак не могла унять свои руки, которые так и  тянулись  к  его атлетическому телу.   
   -  Давай оттянемся, а, чемпион? - предложила она.
  -   Валька! Ты что сдурела, – сердито покачал головой Петрович. - Пожалел , впустил, а ты себя так ведешь перед гостем!
  Она махнула рукой на ПЕтровича   и снова прилипла  к Максиму. 
  -  Хочешь меня, а?  За так...  бесплатно?   Брезгуешь, да ?
  - Валентина,  прекрати немедленно!   Позор какой!
  - А что,  ты   сам  сказал,  он замечательный человек. - Она повернулась лицом  к Максиму , - вот я и хочу ему отдаться. 
       -Вот только попробуй еще что-нибудь выкинуть! –пригрозил сторож!
    - Ну,  и черт с тобой ,  - обиделась девчонка и показала Максиму язык. - А я, знаешь какая ? Не узнаешь... sil <[500]>

      - Вот так вот и  живем, -  вдохнул  Алексей Петрович. - Перебрался сюда, поближе к жене. Все рушится. Нет страны, в которой мы любили, дружили   и я был уважаемым человеком. Лечил людей от злой напасти.
   Однако Валентина не угомонилась. Сняла  платье,   осталась в бикини . Вышла на середину комнаты и загорелая,  с шоколадно-розовым отливом, стала энергично изображать из себя стриптизершу, надеясь таким образом соблазнить гостя.
  Но  Максима её поведение нисколько не шокировало.
 - А ну прикройся, живо!- нахмурился Петрович.
- Еще чего, у меня одёжка мокрая. А лифчика  нет!
- Не обращайте вы на нее внимание,  - успокаивал  старика журналист. Пусть перебесится чертенок.
- Вы не обижайтесь, она девочка хорошая, добрая.  Из неблагополучной семьи.  Недавно аборт сделала. Трагедию перенесла, жених погиб на Кавказе…
- Не надо! -  топнула ногой по дощатому полу Валька. - Я такая -  вот и все.
    Может, в шахматишки?  -  предложил   Петрович -  Вы думаете я пьяный? Алкоголь  меня уже не берет, только греет сердце. Как приложусь к стаканчику - жить хочется.
    Валентина, возмутившись, что на нее не обращают внимание, бросилась к гостю, прилипла  к  нему упругой грудью ,  впилась губами в могучую шею.
-   Ну давай,давай,  оттянемся, а?!
   Максим не стал грубо отталкивать девчонку, - легко   оторвал  от себя,   как  капризного ребенка,  усадил на место.
   -Валька ,  постесняйся! Это известный  журналист, чемпион!  Что он подумает о нас!
  - Не беспокойтесь, все нормально,  - кивнул  Максим.      
 - Боишься заразу подхватить, да ? - не успокаивалась  девчонка. - У меня справка есть от врача  и резинка.  Ты что не мужик?  Подумаешь , журналист из Москвы.  То же мне  - Терминатор!
 - Да что с тобой!!! - взорвался  Алексей Петрович и безобидное лицо его побагровело и сделалось злым. - Дрянь неблагодарная, пригрел змею на свою голову...
  Валька, видимо, знала характер  Петровича, - унялась сразу же. Все алкоголики  опасны  в гневе.  Вскоре,  заскучав, девочка  уронила голову на стол и захрапела.
     Максим разговорил собеседника. Алексей Петрович рассказывал о своей работе в наркодиспансере.  Как понемногу, сочувствуя  алкоголикам, стал выпивать. А после смерти жены и вовсе запил. Лечился  -  конечно, лечился, кодировался,  и даже женился во второй раз,  на молодой. Но она изменяла ему с кем не попадя. А потом пришлось разойтись, и он ушел,  оставив  квартиру. sil <[300]>
  - Что же будет со страной, Максим Алексеевич? Что с людьми - то  случилось?  Вот вам от меня на память, - сказал страж усопших,   протягивая журналисту  потрепанную общую тетрадь. - Я записывал тут интересные, на мой взгляд,  мысли. Есть и художественные зарисовки. Философские измышления. Я, конечно, не профессионал, как вы.   Бердяева не читал. О Жанне Бодияре только слышал.  Но что ни говори, все настоящие философы стремятся к одному:  проникнуть в мысли Создателя.  А почерк у меня разборчивый. Есть в тетрадке и сюжеты интересные, и персонажи. Я ведь и  в  психушке  работал. Берите, авось, пригодится...
 - Вы не пожалеете?  Как знать, может, эта тетрадь тянет на Нобелевскую премию, -  пошутил Максим.
 - Ну и на здоровье. Мне уж все одно: скоро зароют в этот шарик. - Он задымил едко  “ Примой ” и прослезился -  не то от дыма, не то  от  обиды.
- Максим  открыл  первую страницу,   скользнул по тексту.
    «В той стране мы  были большими детьми,  но были  люди , которые понимали, что  жизнь наша далеко не сказка со счастливым концом. Они разбудили нас,  и мы сразу повзрослели, а некоторые - постарели, а иные просто предпочли умереть. В новой жизни нет ничего сказочного.  И наверное, никогда не будет...» 
   “ Совсем недурно ”, -  подумал журналист.  Наклевывается интересный материал.
   - Ну так что -  может,  в шахматишки? Не увлекаетесь? - снова предложил любитель шахматных баталий
  - Я слабо  играю, думаю вам будет не интересно.   
  - Всего одну,  - не дождавшись ответа, старик принес старые заигранные  шахматы, быстро расставил фигуры.

         Максим уже в дебюте почувствовал сильного противника. Вскоре старик  заскучал  и, чтобы растормошить противника,  стал играть вслепую, сев  спиной  к  шахматной  доске.
    Максим был поражен, получив после нескольких ходов блестящий  мат. 
 -  Давайте-ка  еще партейку? - предложил  пьяный  победитель. 
- В следующий раз 
-   Может, приляжете, отдохнете,  дождь ведь не закончился.  Майка  ваша не  просохла.
Спасибо, Алексей Петрович. Читайте  «Новое Время».
-  Давайте-ка  еще  партейку?
 - Не могу.  Спасибо за гостеприимство, поеду.  Надо бы тетушку  проведать, она живет  на  другом берегу реки, за мостом, на Партизанской,  в частном доме.
    Тут  проснулась Валентина. Сообразив, что журналист уезжает, всполошилась,  задергалась. Она, кажется, немного протрезвела. Петрович покосился на ее бесстыжую наготу. Девушка сорвала занавеску с окна и прикрылась ей как юбкой.sil <[300]>
    
    - Вот тебе деньги,красавица,  купишь себе  бюстгальтер,  чтоб каждый кому не лень не пялился на твою грудь,  - сказал  Максим и положил в её  мягкую тёплую  ладонь стодолларовую купюру.
  - Я не шлюха -  за любовь деньги не беру
-   А я не за любовь.
-    Отстань…
      
    - Обещал, вот, держи. 
 - Ну, смотри,  -  как знаешь.
          Максим только сейчас заметил, что девушка была даже очень хороша собой. Ни  чем  не хуже тех, что  мелькают  на страницах  модных журналов и становятся спутницами  подтянутых старичков- миллионеров.  Если  ее  приодеть, привести в порядок  рыжую шевелюру –хоть на конкурс красоты. Одним словом, все при ней.   Только у  нас в России такие красавицы  прыгают на мужиков,  не зная  себе цены.
  -  Уезжаешь все-таки?  - нахмурилась Валентина.
 -  Надо ехать, - ответил  Максим,  не оставляя никакой надежды sil <[300]>   поднялся из-за стола.
 - Может, все-таки останетесь до утра? 
- Спасибо, Алексей Петрович, спасибо,дорогой.  .
- Ну смотри,  изнасилую твоего Петровича! -  пригрозила  рыжая бестия.
- Как ты можешь так шутить, Валентина?! Эх, ты! - досадливо покачал головой Петрович.
- Максим одним резким движением  подхватил Валентину  на руки  и  подбросил.
- Ой, мамочка! - вскрикнула она в  радостном  возбуждении, почувствовав себя,  как  на качелях.
  Он  поцеловал ее  сначала в одну щечку, потом в другую.
- Береги ты себя, дуреха.  В  жизни все возможно, если   очень и очень захотеть.  Нельзя только время  повернуть вспять.  Уважай себя, Валентина  как если б ты была английской королевой! Ты  ведь рыжая,  значит, везучая...
- У нас тут  и  на работу- то   не устроишься,   - надулась Валька.
- Ты в каком  классе учишься?
-  В десятый перешла.
-  Закончишь школу,  приезжай  в Москву -  я  тебя устрою.  Поняла? -
 Валентина, кажется,  что - то поняла. Главное - не побрезговал. Такой супермен облобызал ее. И на работу пообещал устроить. Подружки  сдохнут от зависти.
 - Заходите,  как  приедете, - промямлил  Петрович.
 - Непременно.
- Ты обещал  деньги  на бюстгальтер, - замялась Валька,   кривя  рот   в  игривой  улыбке.   Сторож было запротестовал, но  Максим  заговорил  о  другом:
   -   Все, что нужно вам, уважаемый Алексей Петрович, да и тебе, Валентина, это – влюбиться. Как пели  когда - то   в  одной  из   своих   песен  ливерпульские  ребята  из   бессмертной группы “Битлз”. Ничто не кончено для того, кто еще жив.
             -  Мне-то -  влюбиться ?  -усмехнулся страж усопших.
             - А что!  Между прочим,  есть невеста. В следующий раз привезу ее.  Только вам  придется сменить имидж.
           Алексей Петрович выдавил кислую улыбку.
          - Вы  мне   лучше скажите:  кто  Россию спасать будет?  Разменяли страну на  олигархов!   Заводы -  на  торговые палатки.  Я восхищался вашими статьями,  но и вы служите им.  Одна пена, одна пена, ни слова правды. Всё врут ваши коллеги.  Дьявол властвует на всем информационном пространстве.  Неужели  нас  и  дальше будут разделять, грабить, убивать?  Неужели мы больше не будем гордиться нашей  дружбой?    Весь мир смотрел на нас когда -то с надеждой. Ведь мы тогда  были для других народов, если хотите, совестью  человечества!      
- Все будет хорошо,  Алексей Петрович. 
Мы должны пройти это испытание, чтобы  возродиться. 
          -  Дай-то Бог.  Мне-то что – молодых жалко. У нас город  небольшой, хотя и старинный,  известный всей  России. Так вот представьте: каждый пятый подросток сидит на игле или курит травку. Продают эту заразу на каждом шагу на глазах у милиции, а они талдонят одно: трудно доказать, у наркоторговцев хорошие адвокаты. Эта – он кивнул на  Валентину  хоть  наркотой не балуется, да и водку не пьет почти, это сегодня она так,  по дурости.
  -  И с этой заразой справимся - вот увидите.
  -  Да я уж вряд ли чего увижу.   
 
     Петрович и окончательно протрезвевшая Валька проводили Максима до машины. Торопливо прискакивая на трех  лапах,  присоединилась к ним  Машка.
  - Всегда рады вам, Максим Викторович, и берегите себя,пожалуйста, работа у вас опасная.
  - Постараюсь...
  -  А  можно  мне  в тебя влюбиться?  - спросила Валентина  напоследок и  показала Максиму язык.
  - В меня - нельзя,    я старый,  школу уже закончил…- весело кивнул Максим и завел двигатель.
    

  Застоявшись  в ожидании хозяина серебристая «девятка» рванула с места, веером взметая брызги из луж. Форсированный двигатель быстро набирал обороты, оставляя позади кладбище с его мрачной философией.