Откуда пришла расплата

 
К утру на станицу и ближнюю степь опустился туман. Да, такой, о каких из стари говорят: густой, как молоко. «Как же ехать-то в  город?- с тревогой подумала Анна Акимовна и тяжело вздохнула. Но тут же постаралась успокоить себя: «Петро, водитель опытный, райкомовский ГАЗик, еще почти новый – всё обойдётся, а на совещание в крайком нельзя опаздывать».
Выехали заблаговременно. Пожилая секретарь райкома не заметила, как заснула. Вот уже которую ночь не высыпалась. Приходили на ум давние тягостные воспоминания, от которых в жар бросало. Казалось, столько лет прошло после лихой коллективизации, когда ей в составе ревкома приходилось круто обходиться с наиболее упёртым казачьём. Ушли в небытие голодомор 1933 года, первые славные пятилетки, кошмар фашистской оккупации, пьянящий победный 1945 год, нелёгкие послевоенные годы. Всё прошло, всё выстояли! Как было тяжело, не приведи Господь! Она уже который год на вершине районной партийной карьерной лестницы. Уважение, и даже преклонение иных подчинённых, наскучили. Не радовал и завидный достаток: современная мебель, ковры в просторном  особняке в  Первомайском
 переулке (Барском, как тайком его называли станичники), хрусталь, дорогие сервизы их лучшего китайского фарфор, массивные золотые перстни и оттягивающие мочки ушей серьги. Надоели модные наряды и обувь, что на примерку привозили ей со склада райпотребсоюза прямо в кабинет. И орден, медали, красовавшиеся на парадном пиджаке, уже не вызывали былого чувства гордости. Всё, что совсем недавно ласкало душу, теперь раздражало.  Ещё пару месяцев – и заслуженная пенсия. Заслуженный отдых, а значит, её, как и других пенсионеров, вскоре забудут. Ну, разве что по большим праздникам, в Красный день календаря пригласят в президиум. Нет, не хочется её ещё отдыхать! Не хочется ей оставаться не удел, без работы, в которой весь смысл её жизни. Свою личную жизнь устроить этой энергичной женщине с истинно кремневым, твёрдым характером так и не удалось. Мужчины рядом с ней не то, что робели, опасались находиться – кабы, чего не вышло…
Не было семьи, не было и детей, не говоря уже о внуках. С кем коротать бесконечные вечера? Кто подаст, в случае болезни, стакан воды? А болезни уже наседают. Отправляться в дом для престарелых? Та ещё перспектива…
Но у её затяжной бессонницы была и другая, более трагическая причина, о которой не знала, не могла знать ни одна живая душа. Даже её покойная мать, с которой, впрочем, у неё не было особо близких отношений, не догадывалась о тяжком грехе своей заблудшей кровиночки. И она сама, представительница партийной элиты, казалось, давно обо всём напрочь забыла, вычеркнула из памяти. Ан, нет! Вот уж которую ночь её мучают кошмары: настоящие родовые схватки, когда всё тело пронизывает неимоверная боль и откуда-то издали слышится противный крик младенца… До чего же это было унизительно, как обычной, бабе, корчиться в муках, чтобы вытолкнуть, выплюнуть из своей утробы случайно зародившееся там, совсем не нужное ей, чужое, отвратительное маленькое существо!
Существо, готовое перечеркнуть весь смысл её устоявшейся жизни, все перспективы партийного карьерного роста. Нет, она не могла этого позволить! Потому тщательно скрывала увеличивающийся живот, а потом уехала  в дальний забытый Богом край. Одни думали, что - в командировку,  другие – на лечение. Объяснять никому ничего не пришлось, потому, что возвращения не было. Началась война, переломавшая судьбы миллионов людей. А вот для Анны начало всеобщей трагедии оказалось даже на руку. Она оставила новорождённого младенца у старой повитухи и больше о нём не вспоминала. Даже забыла: девочка это была или мальчик? Угрызений совести не испытывала, ведь дала повитухе солидную сумму денег. Что было с младенцем дальше? Выжил ли он, в какую семью или детский дом попал? Эти вопросы женщину совершенно не беспокоили.
И вдруг, спустя долгие десятилетия, неизвестно откуда пришла расплата: угрызения проявившейся в пустыне бездушия бессердечной женщины совести…
Спустя несколько месяцев состоялись торжественные проводы известной партийной деятельницы на пенсию. А буквально через неделю в её особняке уже были новые хозяева. Анна Акимовна продала дом и уехала в неизвестном направлении.
Спустя годы стало известно, что бывшая секретарь райкома пожертвовала вырученные от продажи недвижимости деньги детскому дому, а сама ушла в монастырь. Все были шокированы, никто ничего не понимал. И лишь настоятель местного православного храма протоиерей Иоанн вспоминал, но никому не рассказывал, о разговоре с пожилой женщиной, состоявшемся дождливым октябрьским вечером у храмовой ограды.  Тогда он провёл её в храм и  терпеливо выслушал сбивчивый рассказ, сопровождающийся горькими рыданиями.