Неоконченная война. Часть 1. Глава 21

        Прошли долгие пять лет. И вот в один из дней середины 90-х годов за Александром Ковалем закрылись ворота Исправительной колонии № 6в Управления  Федеральной службы исполнения наказаний по Тульской области. Именно такой срок ему отмерило правосудие за тот случай, когда он принес домой своей умирающей матери болеутоляющие ампулы промедола.
 
       Многие посчитали тогда на суде это чрезмерным приговором и несправедливым. И нет нужды говорить, что Сашка тоже так считал и считает и сейчас. Но как говорится: закон суров, но это закон!
 
         А Клавдия Григорьевна умерла на следующий день, после того как он принес лекарства. После похорон его тут же на кладбище взяли под «белы ручки» и посадили в следственный изолятор. Потом был суд, приговор и колония общего режима.
      
         За непогашение кредита банк отсудил в свою пользу их квартиру. Все, приехали! Парню идти некуда и жить тоже негде стало. В этом чертовом государстве ему нет больше места. Да он и сам тем паче не намерен был оставаться.
Александр, особенно в конце своего срока, стал переписываться со своим дедом. Надо было как-то уже определяться с дальнейшей жизнью. Что, где и как? И еще тысяча к ним вопросов. Вскоре получил он него согласие на переезд к ним. Впереди его ждала Родина отца – Украина!

       Выйдя на свободу, он напоследок решил съездить и съездил в последний раз в Сходню. Прежде всего, чтобы посетить кладбище и проститься со своими родителями. Ну и заодно зайти к своему лучшему другу детства Леониду Рассказову и к соседке Антонине Федоровне Разиной, которая проживала на одной площадке и с матерью поддерживала хорошие приятельские отношения.

Она еще до въезда новых жильцов в квартиру Ковалей имела ключи, которые ей дал Саша, когда мать была жива, но уже еле-еле передвигалась по квартире. Передал на всякий случай, мало ли чего – может, понадобится оказать какую-то срочную помощь больной. Он ведь все время на работе, а соседка, будучи на пенсии, постоянно находилась дома.

Антонина Федоровна, узнав, что банк стал судиться за квартиру, взяла оттуда кое-что из утвари, некоторые ценные вещи, книги, письма и разные документы. И, конечно же, альбомы с фотографиями.
 
         И в мыслях у него было желание, может быть, навестить по старой памяти тренера спортивной секции Волошина Петра Петровича, у которого он занимался до армии боксом, и побывать у двух-трех общих знакомых его родителей, чтобы тоже повидаться и потом распрощаться.

       Ведь все же нелегкое он принял решение уехать из страны, хотя, что в этом особенного, ведь в свои молодые годы его отец точно так же поступил, приехав сюда с Украины. Только, правда, мотивы были совершенно иные. Тогда батя, переговорив со своими родителями, по призыву молодежи уехал на комсомольскую стройку и там встретился с мамой и остался в Москве. А тут ему пришлось сделать самостоятельный и мучительный выбор. Просто-напросто не у кого было спросить совета или даже просто обсудить это важное дело.
 
         А Рассказов был единственный, с кем Александр поддерживал отношения и изредка переписывался из тюрьмы. И надо отдать Леньке должное – он пусть хоть изредка, кроме писем, собирал и присылал ему туда на зону посылки. И за это Александр был благодарен своему давнему приятелю. Какая-никакая, а поддержка была, прежде всего, конечно в моральном плане. Некая связь с волей и внешним миром все же сохранялась и чуть радовала его. Как там ни крути, а все хоть не одиноким себя чувствуешь. 

       Они оба проживали с самого детства в одном квартале и ходили в один класс.  И сейчас его друг после женитьбы со своей семьей теснился с родителями в том же доме. А куда деваться-то было? Никто ключи от квартиры не принесет, время было уже другое, не советское!

       В Сходне он пробыл два дня, чтобы напоследок утрясти все свои дела и пробежаться по знакомым. И это время они с другом вместе жили в саду, где у Ленькиных родителей был компактный кирпичный домик. На улице уже холодало. И ничего удивительного – как-никак, а на дворе уже стоял конец осени. Понятное дело, друзья растапливали печь, быстро прогревая небольшой двухэтажный домик, когда возвращались сюда из города. Ну и само собой по приезде в первый день сильно затопили баньку и от души попарились.

       Потом в доме долго сидели за столом, выпивая без удовольствия изредка водку. Радости особой поначалу не было, и она тоже была не в радость. Сашка, иногда выпив рюмку, подолгу сидел задумавшись, глядя куда-то в сторону, редко одаривая взглядом своего приятеля. А Леонид молча наблюдал за ним и не мешал, понимая, в каком трудном положении оказался одноклассник, но потом все же ему удалось разговорить своего молчаливого друга и потихоньку вывести из состояния прострации.

        Да, поначалу между ними была какая-то отчужденность, вызванная годами разлуки и житейскими обстоятельствами, в каких оказались они. Ведь позиции у них были далеко не равными, Сашке, по существу, надо начинать с нуля. Но потом все же оба поняли, что так сидеть молча нельзя и даже глупо, не для того собрались после стольких лет разлуки. И в какой-то момент у них возникло прежнее доверие и понимание, какое было всегда. Холодность начисто исчезла.

         И тут уже пошли разные задушевные разговоры. Вспоминали все, порой до мелочей, что обоим приходило в голову из прошлой их жизни, перебивая друг друга, и делились планами на будущее. Конечно, больше этим делился Леонид, а Сашка внимательно и заинтересованно слушал. И вот уже частенько за столом слышался смех и даже пошли шутки. Хороший разговор да под рюмочку, что еще двум мужикам надо?
         На третий день Леонид проводил своего друга на вокзал, и Александр Коваль уехал в неизвестность.
      
       Конец первой части.
       Продолжение второй части следует...