Счастливая

В полночь поезд остановился на небольшой станции. Я посмотрела в тёмное окно: вокзал, унылый сквер, какие-то киоски, одинокие пассажиры на перроне. В это время в купе вошла женщина лет пятидесяти, поставила сумку на нижнюю полку и стала готовиться ко сну.
 
Утром, когда я открыла глаза, в купе было тихо. На столе стоял стакан с чаем, а моя новая попутчица мелко крестилась, что-то шептала, потом достала из пакета бутерброд и приступила к утренней трапезе.
 
- Доброе утро, - сказала я и вышла в коридор, чтобы не мешать ей. Когда я вернулась, женщина смотрела в смартфон и тихо улыбалась чему-то. Она понравилась мне: тёмные гладкие волосы, собранные на затылке, тонкие ниточки бровей над зеленоватыми задумчивыми глазами.
 
В соседнем купе за стенкой ехали молодые люди. Ночью слышались визги, крики, смех. И я, показывая на соседнее купе и ожидая возмущённых слов в ответ, спросила женщину:
- Наверно, ночью мешали спать?
 
Но она спокойно ответила:
- Молодые, - что с них взять? Хотят показать, что им всё нипочём. Наверно, студенты. Я тоже такая была. С весёлой студенческой компанией ездила на пленэры.
 
- Мне показалось, что сейчас вы имеете какое-то отношение к церкви.
- Имею.
- Интересно было бы узнать, как вы пришли к вере, если это - не секрет, - осторожно сказала я, по правде говоря, не надеясь на откровенность.
 
- Никакого секрета нет, - ответила женщина, с доброй улыбкой глядя на меня. Мне вдруг показалось, что она сама хотела рассказать кому-нибудь о своей жизни и услышать слова поддержки.
 
- Я росла неуверенной в себе, доверчивой, нежной девушкой, пока не поступила в художественное училище, а там - особая молодёжная среда, - сказала моя попутчица. - Встретила парня из посёлка. Он был крепкий, решительный, - настоящий мужчина, - гонял на мотоцикле и знал чего хочет. У нас было все: свидания по ночам, бешеные гонки на мотоцикле, ветер в лицо, поцелуи и любовь, огромная, как небо.
 
Я смотрела в будущее с радостью и надеждой. У меня были неплохие художественные способности. Мечтала учиться в институте. А потом вышла замуж за этого парня и родила сына, но вскоре поняла, что семейная жизнь - не свидания при луне.
 
Муж оказался неласковым, порой просто грубым и невнимательным, думал только о себе. Когда малыш плакал по ночам, никогда не вставал к нему, я крутилась, как белка в колесе, - всё одна, да одна.
 
Муж равнодушно смотрел на мои картины и часто посмеивался: «Ты - не от мира сего!»  Потом нашёл женщину без всяких талантов, и мы расстались. Я уехала к родителям, которые с радостью приняли меня вместе с ребёнком. Я не жалела для мальчика ничего, хотя иногда не хватало сил.
 
Как-то зашла в церковь и была потрясена. Я увидела другой, неизвестный мне мир. Пахло чем-то сладким. Нежно трепетали золотые огоньки восковых свечей, а перед иконами теплились неугасимые лампадки. На меня смотрели печальные, добрые и понимающие глаза святых, и я долго молилась в тишине и полумраке, стоя перед иконостасом старинного золота, - будто ожидала какого-то знака. И Господь услышал меня. Стала посещать церковные службы, да так и осталась в церкви. Батюшка благословил на писание икон.
 
Тем временем сын пошёл в школу. Я читала ему добрые книжки, окружила любовью и красотой, отдала в музыкальную школу, брала с собой в церковь. Но гены биологического папаши, видимо, взяли своё. Мальчик рос упрямым и непослушным. Связался с компанией «готов». Я всё-таки добилась, чтобы он закончил институт. Недавно сын женился, родилась дочка. Они живут далеко от меня. Иногда пишут в сетях, поздравляют с днём рождения, а внучку я не видела.
 
Конечно, мне бывает обидно, но нельзя поддаваться унынию. Сейчас я занимаюсь важным делом: служу Господу нашему, - пишу иконы для храма, - говорила моя попутчица с каким-то тихим светом в глазах.
 
- Как вы пишете иконы? Наверно, это - очень трудное и ответственное дело, - с нескрываемым интересом спросила я.
 
- Да, это - ответственное дело, - призналась женщина. - Тут есть свои тонкости. Прежде, чем написать икону, я изучаю житие святого, читаю молитвы, акафист этому святому. Он становится почти родным для меня. Красители для иконы - только натуральные пигменты и минералы, а связующее вещество, как и в старину, яичный желток. Золото на иконе символизирует Божественный свет.
 
- Вы счастливая! - сказала я. Да и что ещё я могла сказать женщине, для которой святые стали почти родными.
Моя попутчица пожала плечами:
- Не знаю. Я никогда не думала об этом.
 
Поезд замедлил ход, и мимо окошек проплыли золотые купола церкви, которые жарко горели на утреннем солнце. Женщина перекрестилась и сказала:
- Я уже дома.
 
На остановке моя попутчица вышла. Лёгкой походкой шла она по перрону и улыбалась чему-то. «Так улыбаться может только счастливая женщина, - с какой-то светлой завистью думала я. - Она любила, и не её вина, что муж оказался недостоин большого чувства. Но несчастливой любви не бывает. Главное, чтобы любовь оставалась в душе».
 
Поезд медленно тронулся. Глядя в окно вагона на убегающий пейзаж, я размышляла о превратностях судьбы. Одного человека в трудные минуты жизни судьба поднимает до небес, а другого - опускает на дно. Почему так происходит? Если бы знать…