Сука Пушкин

В конце восьмидесятых годов я, будучи студентом в Калинине, записался вместе с товарищем в добровольную народную дружину. И несколько раз мы дежурили в Центральном отделении милиции, выезжали вместе с оперативниками на семейные скандалы, патрулировали улицы по ночам, а в перерывах отдыхали в отделении.

Однажды туда привезли из Горсада необычного задержанного. Он был прилично одет, худой, в очках – типичный хлюпик-ботаник. Ну, разве что слегка пьян и растормошён – пиджак испачкан и расстёгнут, рубашка с парой оторванных пуговиц на пузе, волосы всклокоченные. Заинтересовавшись, я подошёл к дежурному послушать допрос задержанного.

Оказалось, что он в городском саду (парке) разбил бутылку пива о памятник Пушкину и написал на нём мелом: «Сука Пушкин!»

Это было странно и смешно… Кому мог помешать Пушкин, умерший 150 лет назад? Не создававший никаких агрессивных идеологий. А тем более, как он мог помешать этому хлюпику?

После записи анкетных данных задержанного, дежурный задал ему вопрос, зачем он напал на памятник? Чем помешал ему Пушкин?
- Ну вот тем! – взволнованно ответил хлюпик. «Я Вас люблю – к чему лукавить. Но я другому отдана и буду век ему верна!» - зачем он это написал? Вот и мне моя сегодня так же и ответила, его, гада, словами! Ведь я же вижу, что она любит меня, а не мужа! В глазах – слёзы. А так отвечает… И – как скала прям, непоколебима! Зачем же тогда написала мне раньше: «Вот если бы ты пришёл, протянул руку и сказал: Пойдём! Я бы ни минуты не сомневаясь, пошла бы с тобой».

Мы молчали. Это было одновременно и смешно, и грустно. Этот взъерошенный хлюпик, обидевшийся на Пушкина в своей пьяной глупой мести был нелеп и жалок, но в то же время мы ощутили боль его души, столкнувшейся с безвыходной ситуацией, когда и ты любишь, и тебя любят, а перспективы быть вместе – никакой!
- Что делать будем? – спросил дежурный напарника.
- Пусть проспится в камере до утра, а утром отпустим болвана. Он больше на Пушкина не полезет. А дело заводить – жалко дурака. Штраф-то он заплатит, но вот пятно на биографии, статья в личном деле – останется надолго… Не хочется этому балбесу жизнь портить. В конце-концов, материального ущерба памятнику он не нанёс никакого.

Так и остался у меня в памяти этот странный случай. Ночь, отделение милиции, взъерошенный интеллигентишка и Пушкин, испортивший ему жизнь своим ответом Татьяны Онегину…