Часть 9 Грусть прощания

На душе было так, словно кошки скребут.

Раньше я всё думала, как это? Когда мама так выражалась. Теперь знаю.

Это такие смешанные чувства: и тоска, и боль непонятная, и грусть, и отчаяние, и безысходность, и волнение, смешанное с ожиданием, может быть даже предвидением, но всё равно, невозможность ничего изменить.

Метель еще эта.

Разгулялась не на шутку. Снег весь переворошила. Поднимет с земли вверх на сколько может, или пожелает, а потом бросает, расталкивая в разные стороны и устраивая завихрения, будто маленький торнадо.

Это-то ладно. Но когда, бросает тебе в лицо весь этот снег, а топом словно смеётся. Я даже, кажется, слышу, её смех.

Ничего-ничего! Мы перетерпим. Нас этим не испугаешь. Подумаешь, метель разгулялась. На то она и Зима, чтобы снега сыпать, метели да вьюги выпускать на волю, буранам дать раздолье, да морозу потешиться в волю.

Главное, чтоб души людские не завьюжила, да не заморозила.

***
А вот, и дом ведьмака показался.

Мне одной туда идти. Без поддержки.

Может, потому всю дорогу молчали и Кузя, и кот Тимофей.

А, может, и другая причина была.

Кто ж знает.

Я про себя-то не всё знаю.

На душе, погано. Это я точно знаю.

Калитка.

— Вы идите по домам. Не ждите. Не мёрзните.
— Ну, уж нет! — Кузя как-то твёрдо и решительно произнёс это. — Мы дождёмся. Назад ведь еще возвращаться. Отнести же всё надо к фонарю. Одна что ли пойдёшь? Ну, уж нет, — повторил он.
— Мррр, — добавил Тимофей и лёг обернувшись вокруг ног Кузи.
— Ладно. Ждите.

Калитка поддалась без каких либо заморочек. Я думала, она меня держать будет, не пускать. Или что там делают калитки, когда их заговорили, заклинание наложили?

Половицы крыльца предательски заскрипели. По отношению ко мне. Но, если учесть, что я чужак, то упреждающе. Если бы хозяин был дома, он бы услышал этот скрип.

Я чуток постояла. На всякий случай.

Толкнула дверь. Та сразу поддалась.

В сенках темно. Пахнет... Невесть чем пахнет. Словно в химической лаборатории. Или почти, как в аптеке. Всякой всячиной, в общем.

Свет не включаю. Да я и не знаю, где он тут.

На ощупь почти, хоть глаза немного пригляделись к темноте, открываю следующую дверь. Помогает то, что планировки во всех домах нашей деревни практически одинаковы.

Вот, теперь чуть полегче. В окна какой-никакой свет падает.

Это кухня.

***

Из-за печи вылезло что-то черное, полупрозрачное с горящими, как угли, глазками и зашипело на меня.

Следом за ней еще такая же полупрозрачная субстанция.

Я расстегнула шубу и вытащила наружу свой амулет с изумрудным камешком.

Камушек мой засветился ярко. Заиграл своим зелёным цветом.

Тени заклубились и растаяли.

Хорошо, что с тех самых пор, как мне Кузя про амулет-оберег рассказал, я его ношу не снимаю.

Теперь вижу — действует.

Прошла по всем комнатам. Ничего. Кроме нечисти всякой, пытавшейся меня напугать, но, завидев свет моего амулета, рассыпались, растворялись, испарялись, уползали, шипя и шкварча, словно жир на раскалённой сковороде.

***
Самая дальняя комната.

И щелей проёма, за закрытой дверью, исходило сияние. Оно светилось переливаясь, будто бы мелкие капельки росы отражали в себе все цвета радуги. Лучи меняли свою длину, становились то ярче, то тускней. Но это было невероятно красиво. Красиво и волшебно.

Чего я стою? Надо срочно заходить и брать посох.

Что, если он этим свечением предупреждает своего хозяина?

И тут я, словно обученный спецназовец, в одно мгновение открыла дверь, в два прыжка оказалась рядом с посохом, схватила его. И вот, уже стою на крыльце. И вот, уже за калиткой.

Посох больше не сияет.

Сейчас он похож на самую обычную тросточку, с какой ходят некоторые старики в нашей деревне.

Забираем из дома шапку невидимку с пером жар-птицы и, пока еще есть время, направляемся к фонарю.

Осталось всего ничего.

Надо только перейти границу между мирами и отдать всё принадлежащее магическому королевству. Вернуть всё на свои места. Чтобы оба мира жили в независимости друг от друга, в том самом балансе, который существовал до этого.

***
Всё добытое в нашем мире, утраченное в магическом, мы сложили к столбу и теперь ждали его реакции.

Чуть заметное свечение появилось в самом центре фонарного глаза.

— Вы вовремя, — едва слышно сказал фонарь.
Голос его был тихим и медленным, как на затертой пленке или пластинке, включенной не с той скоростью.
— Что дальше-то? — Кузя не сводил глаз с фонаря.
Тимофей улёгся рядом.

Я ждала ценных указаний.

Фонарь словно проснулся. Загорелся ярко. Включил свой прожектор и заговорил:

— А сейчас надо провести ритуал.
— Ритуал? — я обомлела.
— Да ритуал.
— И как?
— Всё объясню и покажу.

Для начала очистите место для костра. Возьмите посох, переломите его пополам, потом каждую половину еще пополам. Сложите все части, как для костра. Сверху положите шапку невидимку. Она же из соломы? Хорошо для розжига. Под шляпу подсуньте перо. Оно разогреется и разгорится. Своим огнём разожжёт костёр.

Горящий посох своим пламенем принесёт свет и защитит от невзгод королевство. Костёр сам — как символ возвращения солнца в мир.

Возьмитесь за руки и пройдите несколько кругов вокруг костра с права на лево, загадайте свои желания, отпустите свои страхи, обиды, сомнения. Пусть они сгорят в этом огне.

Замрите ненадолго стоя у костра. Закройте глаза и постойте в тишине.

Заготовьте венки из ели или сосны. Наденьте их перед проведением ритуала на головы себе. Это тоже символ защиты и процветания.

А когда костёр догорит, соберите его пепел и храните его. Оставшийся развейте по ветру.

С первыми лучами солнца ритуал будет закончен.

Всё вернётся на свои места.

***
Я не помню, что я пела пока мы водили хоровод. Но я помню, как я пожелала всем здоровья и счастья. Мира и благоденствия. Добра и благополучия.

Помню, что небо было удивительно звёздным и чистым.

Помню как всё вокруг было словно золотым. И Тимофей вдруг стал рыжим. И борода у Кузи порыжела. Даже снег отражал оттенки жёлтого и рыжего. Это от пламени костра.

Когда костёр догорел, собрала в носовой платочек немного пепла.

Дома сложу в шкатулку.

А когда забрезжил рассвет, я увидела, как фонарь принимает образ моего соседа дяди Игната. Кот, становится обычным котом с его нормальными для нашего мира размерами, Кузя становится прозрачным, а после и вовсе растворяется в пространстве.

Присутствие его чувствую, а не вижу.

Нахлынула грусть, неведомая до селе.

И в тоже время радость. Всё закончилось!

Купол стал исчезать.

Конечно, я понимала, что он не исчезает, а крепнет и становиться не видимым.

— Надо поспешить, — растормошил меня дядька Игнат.

Просвет в куполе, через который нам возвращаться домой становился всё меньше.

Тимофей прошел так, словно и не было на его пути никакого купола.

Сосед мой проскользнул ловко, как юноша почти.

Застоялся, видимо. Двигаться для него в удовольствие.

А в тот самый момент, когда я направилась к просвету, на встречу мне заскочил маленький карлик, похожий на гнома. А по описанию так, один в один тот самый ведьмак.

Успел таки.

Ему, конечно, лучше в своём мире оставаться.

Тем более он сейчас никому не опасен. Не сможет навредить. Может, и одумается.

Я шагнула в просвет.

***
Утреннее солнце сияло по новому. Радостно и ярко, предвещая только добрые вести.

Дядька Игнат с котом на руках шагал почти приплясывая.

У дома обнял меня.
— Заходи в гости, если чего. Мы теперь почти родня, — заулыбался.
— Обязательно, дядя Игнат.

Дома меня никто не ждал.

Кузи-то теперь нет.

Или есть?

Я разделась, облачилась в свой домашний халат и тапки, поставила чайник.

Села, как всегда у окна и вглядываясь в наступающий новый день за окном, вспомнила всё, что случилось со мной за эти дни.

Всё пролетело одним мгновением. Будто сон.

Чайник закипел.

Налила себе и по привычке Кузе.

Блюдо с пирожками и ватрушками поставила ровно по центру. Чтобы Кузе удобно было брать своими маленькими ручонками.

— Чего это маленькими? — сказал бы сейчас Кузя. — Руки, как руки.
По щекам побежали слёзы.