Часть 11 Мелодия воспоминаний

Дом греет теплом. Даже, если он пуст.

Дом греет воспоминаниями. Фотографиями на стенах. Звуками знакомыми до слёз: скрипом половиц, потрескиванием дров в печи, музыкой звучащей из старенького радио. Теперь такие мало у кого есть. Разве что у стариков, живущих в нашей деревне.

Мне вот, от бабушки вместе с домом досталось. И не только радио, а и сам дом. И хранит он вместе со мной все воспоминания из моего детства. Все без исключения.

Может, поэтому я тут и осталась? Может, поэтому мне тут так хорошо и уютно? И не важно, что я в этом доме одна.

Можно завести кошку или кота. Будет кому мурлыкать под боком.

А как же Кузя? Кузя тогда обидится...

Обо всём этом думала я, пока готовила ужин.

Готовила ужин и посматривала в окно.

***
У соседей горел свет во всех окнах, что смотрели на мою сторону. И мне казалось, будто горели они по-особенному.

Понятия не имею, откуда у меня такое чувство.

Чуть защемило в груди.

От чего? Уже ли от того, что...

Нет, не показалось.

Сегодня, сейчас, у моих соседей горел свет даже в той единственной комнате, где не зажигали его уж и не помню сколько лет... Лет восемнадцать где-то. Да, да. Именно восемнадцать.

К дому соседей подъехал старенький шевроле.

В машине играла музыка. Так громко, что у меня дома её можно было слышать.

Сердце сжалось в комочек и забилось с частотой соизмеримой, может, с бегущим на большие дистанции.

Эта музыка...

***
В один миг вспомнилось сразу так много...

Словно волна накатила и окунула в прошлое с головой.

Это был мой первый Новый год, который я встречала не дома, а здесь в деревне с бабушкой.

Обычно она к нам приезжала. А в тот Новый год бабуля приболела.

У родителей было уже всё распланировано. А я свободная птица. В школе (последний мой год учебный) каникулы.

Очень не хотелось уходить из школы. Совершенно не знала куда идти учиться дальше. Мне много чего хотелось. Много чего нравилось. Если бы я могла, выучилась на всё сразу. Но так нельзя. Идти учиться надо было куда-то в один ВУЗ.

Вот, я и поехала в деревню. Заодно решила, что задумаюсь над выбором уже по серьезному.

Друзей в деревне у меня всегда было много. Мы, считай, каждое лето общались. Они в большинстве своём местные. Я, да еще пару человек гостили у бабушек. Потому, была уверена, что в каникулы скучать не буду.

Бабушка обрадовалась несказанно. Так и сказала: — «Рада тебе несказанно»!

***
Первые пару дней, я встречалась с подружками и друзьями.

Мы ходили на горку в центр кататься. На каток, который залили прямо на площади. Просто гуляли по деревне. Играли в снежки, валялись в снегу. Шутили, смеялись.

Тридцатого числа мы с бабушкой сходили в магазин.
— Сегодня часов до шести вечера ничего не планируй. Пойдем по магазинам. Затаримся немного, — за завтраком сказала бабуля.
— Хорошо. Без проблем.


А вечером мы готовили салаты, чтобы тридцать первого только заправить и поставить на стол. Я еще спросила бабулю, зачем так много, нам же двоим столько не съесть? На что она ответила загадочно улыбаясь:— «А кто сказал, что мы будем вдвоём»?


После салатов лепили пельмени и разливали по тарелкам холодец.


Устала тогда. Устала приятно. Потому как от всего проделанного получила столько удовольствия, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Вот, именно такое сравнение мне пришло в голову сейчас.


Перед сном посмотрели телевизор, поболтали о разном. Бабушка юность вспомнила. Рассказала о своей первой любви. Спросила, есть ли у меня кто на сердце?


Я засмеялась.
— Нет. Ты чего, бабушка! Мне не до этого. У меня выпускные на носу и поступление.
— Ну, милая моя, принцесса (бабушка всегда меня так называла), это дело такое. Оно не спрашивает о твоих планах.


***
— Оденься покрасивше. Да волосы как-то уложи. Чего ты всё косу, али хвост делаешь, — поглядывая на часы сказала бабушка. — смотри, время девять уж почти. Скоро гости подойдут.
— А чем мой хвост плох? Или коса?
— Не празднично как-то. И мне, давай тоже кудрей накрути своей этой. Как её там? Плойкой.


Нарядились мы с бабушкой. Волосы в кудри завели. На стол собрали. Сидим ждём гостей.


В двери постучали.
— Иди открывай, — велит мне бабушка.
Пошла.
В дверях наши соседи: тётя Люба (молодая тогда еще, лет около сорока), дядька Игнат (красивый мужчина был) и сын их.


Пока они раздевались, я бабушке шепчу:— «Я думала, правда гости, а это соседи наши».
Надеюсь, кроме бабушки этого никто не слышал.


Уселись за стол.


Гости тоже принесли вкусностей всяких и апельсинов. Как они пахли. Божественно!


В деревне апельсинов купить возможности не было, а, вот, в городе — да. Дядька Игнат с сыном и съездили за ними специально. Да еще конфет шоколадных привезли.


Пока до боя курантов мы провожали Старый год, взрослые выпили по бокалу вина. Начались разговоры шумные, шутки, смех. Потом песни.


Весело было. А мне приятно на душе. По домашнему всё.


После, как пробили куранты и мы прокричали хором «С Новым Годом!», пошли гулять по деревне. Встречали соседей, поздравлялись, обнимались, желали друг другу здоровья и счастья в Новом году.


***
На обратном пути из центра к дому мы шли уже потише. Взрослые впереди, я с сыном т. Любы за ними.


Он всю дорогу мне о чем-то рассказывал. Я молчала и делала вид, что слушала.

Вернулись в дом и опять уселись за стол.


В меня уже ничего не влазило, я просто сидела и смотрела телевизор.


Шёл Новогодний концерт.


Вдруг заиграла красивая музыка. Просто музыка, без слов. А на сцене танцевали мужчина и женщина в красивых нарядах удивительный танец.


Сын тёти Любы встал и подошел ко мне.
— Потанцуем?
Я растерялась. Я совершенно не ожидала этого. Мне было неловко, но и отказать ему тоже казалось неправильным.
— Потанцуем, — кивнула головой я и встала.
Красивая музыка, как и наш танец казались бесконечными.


Я почему-то волновалась. Очень. Словно я раньше никогда не танцевала с мальчиками.


***
На следующий день, когда мы со своей компанией пошли гулять, я заметила, что сын т. Любы не сводит с меня глаз.


Кто-то предложил пойти на танцы.
— Сегодня всех пускают. По случаю Новогодних праздников.
Народ очень обрадовался.
— Но, я как-то не одета для танцев, — возразила.
— Мы никто не одеты для танцев.
— Мы же не на бал, отправляемся.
— Действительно!
— Снимем с ёлки в центре пару штучек мишуры, обмотаемся и всё. Наряд готов!


Мальчишки и некоторые девочки позволили себе в буфете купить по бокалу шампанского.


Буфетчица тетя Тамара их знала, но всё равно продала.
— Ей же надо сделать выручку, — прошептал кто-то из ребят.

А потом мы танцевали.


Я очень любила танцевать. Да, я и сейчас люблю. Была бы компания. Хотя дома и без компании танцую.

И вдруг опять зазвучала та же музыка из телевизора.
— Потанцуем, — пригласил меня сын тёти Любы.
И мы опять танцевали. И опять музыка длилась бесконечно.
Она была очень красивой. Она волновала меня. Она погружала меня в бесконечное счастье.
— Ты мне очень нравишься, — прошептали мне в ухо.
Сердце остановилось. Сжалось в комочек. Перехватило дыхание.


Я не нашлась, что ответить. Но, когда закончился танец мне очень захотелось домой.


Можно было просто сбежать, никому ничего не сказав. Но я всё-таки сказала, объяснив это тем, что завтра рано вставать, потому что собираться и ехать домой.
— Я провожу, — вызвался он. — тем более, живём рядом.


***
Всю дорогу мы молчали.


Шли медленно. Не спеша. Словно нам вовсе не хотелось никуда идти.


В моей голове продолжала звучать музыка, под которую мы танцевали.


У ворот дома остановились.
— Ты мне очень нравишься, — глядя мне в глаза повторил он.
А я впервые увидела его лицом к лицу. Его красивые серые глаза. Русые волосы, выбивающиеся из под шапки. Губы, как у девчонки.


Он ухватился руками за калитку так, что мы оказались очень близко.


Я испугалась.
— Мне нужно домой, — и я открыла калитку. — Спасибо, что проводил.
В долю секунды была на крыльце. Еще через секунду разделась, пролетела мимо бабушки, так что даже не услышала, что та мне сказала, и замерла у своего окна не включая свет.


Мне было хорошо видно, как он шёл, оглядываясь на моё окно, домой. Как ещё какое-то время стоял на крыльце. Как не отрывая взгляда смотрел, будто прямо на меня, как чему-то улыбнулся. Может, он увидел меня в окне, или догадался, что я сейчас за ним наблюдаю?


Я отошла подальше.


Потом включила свет.


***
Утром, когда мы с бабушкой вышли на крыльцо, чтобы пойти на автобусную остановку, мы обнаружили красивую коробочку повязанную розовой лентой и на которой было написано очень старательно: принцессе.
— Тебе, — подняла бабушка. — Поклонник видать объявился у тебя, — бабушка заулыбалась.— Держи.
— Не придумывай, бабуля, — смутилась я.
— А чего? Дело молодое. Да и самое время.
— Я еще школу не закончила и в институт не поступила. Мне не до этого.
— Не до этого ей, — закрывая дверь передразнила меня бабушка. — Кабы потом поздно не было.
— Всему своё время, — заметила я словами отца.
— Что правда, то правда. Только, кто ж тебе сказал, что оно не прямо сейчас?
— Бабушка, я имела ввиду, что возраст еще не пришёл. Вот, будет мне где-нибудь двадцать один, тогда и задумаюсь.
— Ты-то может и задумаешься, да тот, кто сейчас к тебе сердцем прикипел, без ответно-то, может поостыть.
— Если любит, дождётся, — брякнула я откуда-то услышанную фразу.
— Чтобы ждать, надо знать, о чувствах другого человека. А ждать, невесть чего, неразумно. Можно устать.


Она как в воду глядела.


***
Дома я открыла коробочку.


В ней лежал пряничный жираф Йося, которого я долго не решалась съесть. Мне казалось, что если я его съем, то уйдёт что-то важное, что-то волшебное.
— Засохнет, не разгрызёшь потом, — смеялась мама. — Тебе же его подарили, чтобы ты съела, а не хранила его.
И пришёл день, когда я его съела.


О том, что соседского мальчишку в армию забрали, я узнала случайно, когда приехала к бабушке на неделю после поступления в институт.


Всю ту неделю, тетя Люба была со мной немного холодна. Так мне показалось. Не как обычно. И улыбалась по другому. И здоровалась, и говорила — всё как-то не так.


Может, я это сама надумала. Не знаю.


С бабушкой она по долгу у калитки вечерами шепталась.


Раньше я такого не замечала.


Потом уже, когда я закончила институт, я себе призналась, что очень ждала писем от этого мальчишки, но писем не было.


А когда бабушка заболела, а я переехала к ней жить, вечером сидя у окна, я услышала тихое от неё:
— Не смотри на его окно. Свет там не загорится. Он, как ушёл в армию служить, так потом только в отпуск приезжал и всё. Сразу после армии на севера подался работать.
— А с чего ты взяла, что я туда смотрю?
— Меня не обманешь. Я оттого больше в этой жизни и понимаю, что прожила много лет. Упустила ты своего принца... — она вздохнула. — А может и нет. Жизнь покажет.


Через полгода бабушка умерла. И я осталась одна.


Дом этот она завещала мне. Продавать не велела.
— Это твоё наследство, принцесса. Храни его.


Так я и осталась в деревне.


Может, и не только поэтому, а чтобы услышать вот, как сегодня, сейчас, эту самую мелодию, уносящую меня в далёкое прошлое. Напомнившую мне о моей первой любви, ускользнувшей легко, как ветер. О любви, которую я сама не удержала, в которую не поверила.