Маленькое Рождественское чудо

Почему, не знаю, может быть потому, что новогодние праздники рождают в нас ожидание чуда и мы сами делаем все для того, чтобы это чудо случилось: отказываемся от привычного рационализма, покупаем незапланированные подарки и загадываем под бой курантов неожиданные желания, которые почему-то сбываются. Наверное, поэтому мне вдруг захотелось написать сказку о самой себе. Странное желание не правда ли?
- Да и что сказочного могу я отыскать в своей жизни? - с сомнением спрашивала я саму себя сквозь слипающиеся веки глядя на разноцветные огоньки новогодней елки. Казалось, что даже они насмешливо подмигивали мне, выхватывая из сумрака комнаты то одну то другую елочную игрушку. Волей-неволей я вовлеклась в игру своей фантазии становясь то рыжей лисицей в ледяном домике, то золотой рыбкой, юлой, райской птицей, акробатом. Я видела как распускается каменный цветок, слышала щелканье снегиря на большом стеклянном шаре и перезвон копытцев хрустального оленя. Да, чуда, конечно, очень хочется.

Утром оказалось, что вчера еще сухие, равнодушные ко всему ветви багульника покрылись бледно-сиреневыми цветами и теперь с удивлением смотрели на мир, не понимая откуда в них столько нерастраченной нежности.  Это ли не чудо?!

Приехавшие на Рождество Стеша и Варя старательно засовывали под елку шуршащие пакеты с подарками то и дело одергивая друг друга, шепча:
- Тише, тише, бабушка услышит и не поверит, что это Дед мороз подарки принес.
- Забавно, - думала я, пряча в Рождественский пудинг маленькие сюрпризы, которые на целый год должны были определить жизнь каждого в нашей семье, кто, разумеется, верит в рождественские гадания.
- Колдуешь? - поинтересовался муж, заглядывая на кухню, но не решаясь войти, чтобы не быть привлеченным к резанию салатов, - что ты в этом году задумала?
- Не скажу, - отвечаю я решительно, чтобы у него не осталось иллюзий, что что-то можно узнать заранее и накрываю свои диковинки рукой, словно и в самом деле я настоящая фея, определяющая будущее.
- Только, пожалуйста, - просит он, - не давай мне в этом году наперсток, лекции ужасно надоели.
- И мне то же не надо, а то либо пуговица, либо наперсток! У всех молодые люди, а мне только учебники, это, в конце концов, не честно! - поддерживает отца, появившаяся в дверях дочь.
- Я-то тут причем, это же судьба! - возмущаюсь я их несправедливым заявлениям.
- Ладно-ладно, - легко соглашаются оба, никто не хочет со мной сегодня спорить и тем более сориться.
- Но ты имей ввиду, что мне в этом году кольцо, - бросает, уходя дочь.
- Бабушка, я на море хочу, на Желтое, - громким шепотом извещает меня неизвестно откуда появившаяся Стеша, словно она ожидала своей очереди, - я там еще не была.
— Вот тебе на, что же мне теперь все желания исполнять? – думаю про себя, но вкладываю в пудинг ракушку, пусть поедет на море, если хочет.
- Хорошо бы машину поменять, - как бы, между прочим, сообщает невестка, проходя мимо и я кладу в пудинг машинку, мне не жалко.
- Не знаю, что делать, работу что ли сменить? - в задумчивости сообщает сын, - заездили совсем.
- Ты не торопись, подумай прежде, - советую я, так и должна поступать истинная мать, но мои пальца опускают в вязкое тесто вместе с цукатами и рубленными орехами игральные кости, что ж иногда стоит и сыграть, кто не рискует, то известное дело...
Наконец, я открываю духовку и собираюсь поставить пудинг печься, и только тут вспоминаю о себе, любимой:
- Что бы такое захотеть?! Ну, разумеется - вместе с оставшимся на столе изюмом опускаю в пудинг маленькую крылатую богиню – медальон, подаренный мне торговцем-египтянином, очень похожим на дервиша - без вдохновения мне никак...

Праздник идет своим чередом: блюда сменяют одно другое, горят свечи, вино в бокалах золотится, загадочно и совершенно по сказочному сияют новогодние лампочки на елке - все ждут Рождественский пудинг.

Надо же, кажется это первый год, когда никто не в претензии, каждый получил желаемое. Серебряное изображение крылатой богини лежит у меня на ладони. Судьба!
- Когда мы на море поедем? - хитро скосив на меня глаза спрашивает у своей мамы четырехлетняя Варя, показывая ей раковину.
- А это что? - недоумевает Стеша, глядя на окружающий мир и на родителей сквозь маленькую дырочку плоской пуговицы, — это зачем?
В самом деле "зачем?" Как объяснить ребенку, что от части свободы надо отказаться, иначе нельзя, надо идти в школу. Девочка еще не понимает, что это для нее значит, но при ее легком характере может быть все обойдется, бывает же такое чудо.

- Ну, слава Богу, не у меня, - облегченно вздыхает дочь, - хватит, теперь и другим потрудиться пора.
Она разламывает пудинг, с беспокойством рассматривая пестрящее крапинками изюма, кураги и орехов сдобное тесто в поисках сокровища. Мельком бросает на меня обиженный взгляд, словно это я властна дать или не дать ей желаемое, потом разламывает пудинг еще раз и с удивлением извлекает маленький ключик. От чего он - от нового этапа жизни, профессии, неожиданной тайны, чьего-то сердца, от судьбы, наконец!? Но она довольна, а я, разумеется, рада.

— Вот что у меня еще есть! - сообщает Стеша, на ее ладони блестит десятикопеечная монетка, должно быть в качестве компенсации затесавшаяся рядом с унылой пуговицей.
— Это на все остальное, - говорит ее мама, с благодарностью взглянув на меня, на ее блюдечке поблескивая хромированными боками стоит крошечный кабриолет, другой машинки у меня не нашлось.
- Хорошо не паровоз, - немного обиженно вворачивает сын, - а то бы машинистом стала. Мне то, что делать, с судьбой в кости что ли теперь играть? - спрашивает он, разглядывая доставшийся ему игральный кубик.
- Почему бы и нет, давно пора на что-то решиться! - замечает невестка, вероятно, не простив ему паровоза.

- А на море нам Стешиной монетки хватит? - интересуется практичная Варя.
- Хватит, - успокаивает ее мама, - особенно если папе в кости повезет.
- Дай я кину! - радостно вопит Стеша, потянувшись за папиным кубиком.
- Я сам кину, когда надо будет, - осторожно отвечает сын, убирая кубик в нагрудный карман, - у тебя своя пуговица есть, вот ей и играй.
Стеша с недоумением смотрит на плоскую белую пуговицу с четырьмя дырочками, бог знает от каких времен та сохранилась, и вдруг улыбнувшись, пускает ее по столу волчком на зависть младшей сестре, все еще сжимающей в кулачке свою ракушку. Пуговица, обойдя в вираже пару фужеров, со звоном врезалась в салатник, поменяла траекторию и  покатилась колесиком по столу мимо бронзовых тяжелых подсвечников, достанных по случаю из книжного шкафа пока не ударилась о тарелку дедушки.

- Нет уж, спасибо, - совершенно серьезно произнес тот возвращая пуговицу Стеше, которая ничуть не огорчилась, оставшись при своих интересах, кажется она уже поняла, что из любого безвыходного положения есть выход и возможно даже не один. По крайней мере с пуговицей, как и со школой, она сладит.
- А у тебя что, дедушка? - промурлыкала Варя, нежно прильнув к его локтю, так, на всякий случай.
- Бумеранг! - провозгласил тот, показывая всем крошечный кусочек пестрого пластика, изображающий бумеранг.
- Зачем он тебе? - спросила с любопытством Стеша, потянувшись за бумерангом и намереваясь, должно быть, испытать его возможности немедленно.
- Для достижения мало достижимых целей! - пояснил ребенку профессор, накрывая бумеранг ладонью, чтобы его не забрали. А я подумала, что хорошо иметь дело с умным человеком - даже если в пудинг попадет какая-либо случайная вещь, то и ее присутствие можно объяснить и даже с выгодой для себя.

- А у тебя что? - повернулся ко мне муж и тут же все семейство захотело узнать о моих сокровищах. Зависть мне была совершенно не нужна, и я успокоила присутствующих:
- Наперсток.
Старенький серебряный наперсток лежал на чайном блюдечке возле моей чашки и среди раскрошившегося пудинга казался инородным малопривлекательным предметом.

— Вот и правильно! – нарочито громко заявил муж, видно было, что мой наперсток его успокоил, - надо же когда-то и домом заняться, не все в облаках летать.
Дети, которые то же не были против того, чтобы кто-то, но не они, занимался домом, посмотрели на меня все же с некоторым сочувствием и лишь Стеша хитро улыбнулась. Она видела, что помимо наперстка, который и сам по себе имел длинную и отнюдь не скучную историю века в полтора, я нашла в пудинге маленький медальон крылатой египетской богини, который давно уже ее привлекал.
- Дашь поносить? - шепотом спросила она, когда стали разливать чай и все отвлеклись от обсуждения перспектив на предстоящий год, - ну хоть недолго?
- Хорошо, - согласилась я, детям отказывать нельзя, дети они все немного волшебники, - только недолго.
В дверь позвонили.

— Это что же, гости? - удивился муж, но вспомнив о том, что в Рождество всякий гость от Бога, успокоился.
— Это тетя Лена, объявил сын, открывая дверь и девочки тут же заспешили встречать гостью, в надежде, что им принесли подарок. Тут же поставили чистую чашку, подвинули вазочку с конфетами, торт - все, чтобы ново пришедший чувствовал себя уютно.

- А пудинг? - удивленно спросила, устроившись за столом гостья, - пудинг съели?
В ее голосе чувствовалось некоторое разочарование, от чего стало ясно, что зашла она к нам не только затем, чтобы поздравить и, хотя всегда подсмеивалась над нашей традицией о предсказании будущего, надеялась что-то узнать и для себя. Может быть на этот случай или на какой-то другой, но я испекла несколько маленьких кексов, только вот секреты в них клала уже не я, а Стеша, надо же когда-то учиться быть феей. Стеша, припомнив о сюрпризе тут же побежала на кухню и принесла тарелку с несколькими кексами, их было много меньше, чем прежде, вероятно, кто-то уже отдал им должное, на всякий случай, надеясь получить утешительный приз. Гостья взяла, не глядя один из кексов и заметив нетерпеливые взгляды детей, желающих немедленно знать, какой секрет ей достался, собралась его разрезать.
- Что там? - громким шепотом спросила Варя старшую сестру, не предполагая, что все остальные ее хорошо слышат и тоже хотят знать, "что там?"
- Орех, - также шепотом ответила ей Стеша.
Глаза у Вари округлились и все лицо тут же приобрело испуганное выражение:
- Зуб сломает...
Услышав такое сидящие за столом, насторожились, а гостья взглянула на меня с недоумением.
- Нет, - прошептала в ответ Стеша, - не сломает, я только ядрышко положила, скорлупу выкинула.

В это время нож легко стукнул по блюдцу, кекс распался на две части, внутри которых видны были равные дольки большого грецкого ореха.
- Что же это она во все кексы орехи засунула, как бы иначе догадалась? - подумала я, наблюдая за довольной произведенным эффектом Стешей.
- Не сломала! - констатировала Варя, теряя интерес к происходящему, сенсация не состоялась.
- И что это все значит? - поинтересовалась наша гостья, разглядывая содержимое кекса и предпочитая получить готовый ответ, а не размышлять самой.
- Вероятно, у тебя будут трудности, но ты их преодолеешь. – смело предположил муж.
- И результат будет благоприятный, - добавила к его пояснениям невестка.
- Вкусный результат, - подтвердила Варя, - у меня такой то же был.

Вот значит куда подевались недостающие кексы, вероятно, и собаки полакомились, не мог же ребенок столько съесть!
Зашел сосед и его усадили пить чай. Я уже собиралась предложить ему узнать свою судьбу по двум оставшимся еще на тарелке кексам, но Стеша потянула меня за рукав:
- Не надо, там ничего нет, я положить забыла.
- Да, действительно, - подумала я, хорошо, что предупредила, а то человек загадает что-нибудь, а в кексе пусто, что же ему ничего и не ждать в новом году, не хорошо как-то. Я строго взглянула на Стешу, но та лишь пожала плечами, мол, "что поделаешь, ошиблась, я же только учусь".

К вечеру все засобирались домой, засуетились стали складывать в сумки вещи и подарки, боясь забыть. Пользуясь общей суетой, уже без нарядного праздничного платья, Стеша подошла к столу, хитро посмотрела на два оставшихся кекса и выбрав один из них положила его под елку возле старенького, пережившего не одно десятилетие Деда мороза.
— Это тебе, с новым годом!
- Там же пусто, - удивилась я никак не предполагая, что можно подарить в рождество пустой кекс.
— Это в том пусто, - она указала на единственный, оставшийся теперь на тарелке кекс, - а в этом конфета, он хоть и старенький, но ему такую можно, она мягкая.
Мне стало немного неловко, не слишком ли много знает этот ребенок и как ему будет жить со всем этим знанием.

- Ну мы поехали, - в комнату заглянул сын, он был уже одет и держал рюкзак, - ты довольна, опять всех заворожила?
- Наша бабушка - фея, поэтому и ворожит, - встряла в разговор появившаяся в дверях, собравшаяся уже уходить Стеша.
- Я вырасту, тоже феей буду, - авторитетно заявила Варя, просовывая свою голову в дверной проем.
- Ну, это мы еще посмотрим, - строго заметил сын, выталкивал детей из комнаты в коридор и обернувшись ко мне протянул небольшое сердечко, вырезанное из красного фетра.
— Это тебе, а то наперсток как-то не серьезно, повесь на елку.